– Ты в порядке? – удивлённо спросила Ника, не понимая реакции Вячеслава на распятие. Не вампир же он, чтобы так от креста шарахаться? Тем более, сам его недавно в руках держал.
– Да, просто чуток голова закружилась, – ответил он, потирая лоб. Хозяин Центра выглядел так, словно его припечатала молния. – Я слишком много энергии потратил, чтобы ты могла узнать своё имя. Не подрассчитал своих сил.
– Спасибо! – взгляд Ники излучал беспокойство за него и огромную благодарность.
– Я рад, что смог помочь, – кивнул он с таким ангельски-добродетельным видом, что ещё чуть-чуть – и над его головой засветился бы нимб. – Положи это на кушетку, – покосился он на распятие.
Девушка тут же выполнила его приказ.
– А на сеансах терапии по возвращению памяти всегда будет так больно? – чуть передёрнула она плечами, вспомнив пару секунд ада.
– Нет, не думаю, – поспешил успокоить её целитель. Было видно, что он потихоньку приходит в себя. – Ну, а теперь, ВЕРА, – особо подчеркнул он её имя интонацией, – настало время вам с малышкой отдохнуть и покушать. Служанка уже ждёт в коридоре. Её зовут Полина, она отведёт тебя в твою комнату и принесёт еду. С ней можешь говорить о чём угодно, – дал разрешение Вячеслав. – Она расскажет всё, что ты хочешь знать об этом месте. Думаю, эта девушка тебе понравится, и вы подружитесь. Иди!
– Хорошо, – выдохнула Вероника и направилась к выходу. – Вячеслав! – вдруг обернулась она. – Я ещё раз хочу сказать тебе спасибо! Ты не представляешь, как сильно я тебе признательна! Как только моя память вернётся – я найду способ, как тебя отблагодарить!
– Не сомневаюсь! – как-то странно посмотрел на неё целитель, и его правый глаз при этом непроизвольно дёрнулся.
– Ты спятил? – набросился на своего друга Вячеслав, как только за Никой закрылась массивная дверь. – Зачем ты притащил её сюда? Она же охотник!
– В смысле? – растерянно заморгал Степан, вжимаясь в кресло под взбешённым взглядом босса. – Она ведь безобидна! Да ещё и беременна! Ты сказал мне раздобыть живого младенца для принесения в жертву – я это и сделал! Только в бабе. Два в одном… Живот у неё уже опустился, значит, родит со дня на день. Приплод «случайно» задохнётся от обвития пуповиной, и мы покажем ей маленький посиневший трупик, а потом унесём его «на кремацию». Органы и кровь новорожденной используем по назначению, а девку чуть позже пустим по рукам и задействуем в оргиях и ритуалах. Сожрёт печень собственного ребёнка, и даже не поймёт этого! – расплывшаяся ухмылка рыжего фельдшера напоминала хищный оскал гиены.
– Она – Воин Света, идиот! – багровея, заметался по комнате Вячеслав. – Цель её жизни – уничтожать таких, как мы. Она может убить тебя одним движением, голыми руками, дубина! Только представь, что она может натворить, если к ней вернётся память! Вдобавок – она жена Алекса, а мелкая тварь в её животе – наверняка его дочь! Того самого Алекса, который возглавил нападение на нашу группу недалеко отсюда, под Велейском, несколько лет назад. Меня тогда схватили и бросили в тюрьму, а все мои самые преданные ученики были убиты! Если в Ордене пронюхают, что она здесь – никакой Рохан нам не поможет, нас прикончат с особой жестокостью, потом сожгут, а пепел развеют по ветру! И я даже знаю, кто будет во главе этой карательной экспедиции!
– Тогда, может, просто отпустим её, – в нерешительности почесал макушку Степан.
– Нет, торопиться не надо. Надо всё обдумать! – сосредоточился Вячеслав. – Итак, у нас есть два варианта. Точнее, даже три. Первый – убить её вместе с ребёнком, и тем самым отомстить Алексу и Ордену. Но тогда нам до конца своих дней придётся скрываться в глубоком подполье. Второй вариант – предложить Алексу вернуть её живой и здоровой в обмен на нашу неприкосновенность. Но я уверен, что в Ордене на это не пойдут. Нас просто выследят, и прикончат.
– Потом сожгут, и развеют пепел по ветру, – закончил за Вячеслава сообразительный Степан.
– Да, верно. И, наконец, третий вариант – подключить магистра Рохана. Он как раз должен приехать сюда завтра. Пусть максимально усилит Маскировочный Экран, чтобы нас гарантированно никто не обнаружил. Конечно, для этого потребуются новые жертвоприношения в больших количествах, но это уже детали. В стране достаточно много бомжей и беспризорников, так что без человеческой крови и органов мы не останемся. Ну, и частично пустим под нож «овечек» из Центра.
Степан молча, задумчиво кивнул.
– Но самое главное – надо любыми путями подавлять этой Вере память, – продолжил Вячеслав. – В каждую, даже крохотную, порцию того, что она ест и пьёт, должен быть подмешан Нектар Забвения, рецепт которого дал нам Рохан. А на ежедневных сеансах терапии я буду всеми силами выжигать зону мозга, отвечающую за воспоминания. Сейчас, когда у неё амнезия – она похожа на корабль без управления, – мы станем её навигаторами и сделаем одной из нас. В каждом человеке живёт частица зла и порока, нам надо лишь нащупать её слабое место. Ну, а когда она увидит свою мёртвую дочку и погрузится в пучину боли и отчаяния, я окончательно сломаю её психику, подомну под себя: стану этой Вере сначала надёжным другом, опорой и утешением, а потом – её повелителем и господином.
– Что-что, а утешать ты умеешь, – издал хрюкающий смешок Степан. – Бабы под тобой так орут, что на все стены пришлось звукоизоляцию ставить.
– Кричать она будет обязательно, – глаза Вячеслава хищно блеснули, и он даже облизнулся в предвкушении, – я это гарантирую. А вот от удовольствия или от боли – посмотрим на её поведение. Метод кнута и пряника ещё никто не отменял. Я сделаю из неё подстилку – мягкую, податливую, готовую ради хозяина на всё. Она будет выполнять здесь самую грязную работу и участвовать в наиболее мерзких, отвратительных ритуалах и оргиях. Это и будет нашей местью Алексу! – торжествующе усмехнулся он.
– Хороший план! – одобрил рыжий фельдшер, потирая руки и расплываясь в мечтательной улыбке маньяка-садиста. Он уже красочно представлял, что именно и в каких позах будет вытворять с этой зеленоглазой блондинкой.
– Расскажи мне о ней подробнее! – уселся в соседнее кресло Вячеслав. – Где ты её вообще откопал?
– Да мы случайно на неё наткнулись, прикинь, – Степан с неохотой вынырнул из своих диких фантазий. – Вчера весь день колесили с Вепрем и Чернышом по области в поисках детей, играющих без присмотра, но всё бестолку. Потом зашли в бар, чуток там расслабились, и в четыре утра погнали домой. Проезжаем мимо парка, и видим – какая-то белокурая баба лежит на боку на ледяной скамейке, волосы до земли свисают. Кругом – ни души. Мы тормознули рядышком, подгребли. Оказалось – деваха молодая, да ещё и беременная, без сознания, едва дышит. Аритмия, низкий пульс. На бомжиху не похожа, пахнет приятно, одежда целая, не рваньё. Обручального кольца на пальце нет, и никаких украшений, кроме серебряного нательного креста на цепочке. Я пытался его снять, но меня будто током шибануло. Обыскали: ни денег, ни документов. Вообще ничего, карманы пустые. Вдобавок – без шапки, в лёгком кожаном куртончике, осенних сапогах на рыбьем меху и не особо тёплых штанах. Мы ей натурально жизнь спасли. Если бы не мы – она бы замёрзла насмерть, стопудово!
– Это странно, – задумчиво пробормотал Вячеслав. – И что дальше?
– Ну, мы это, погрузили её в машину, я ей кислородную маску на лицо нацепил. Пробили по базе – её никто не ищет. Повезли в Центр. Решили, что ты с ней сам разберёшься. А она очень быстро в себя пришла и давай озираться по сторонам. Короче, выяснилось, что у неё глубокая амнезия, и она даже имени своего не помнит, а знает только то, что когда-то работала библиотекарем. Ну, я под это дело ей лапши на уши и навешал, что, мол, в больнице её не примут без документов. Убедил её, что надо ехать в Центр помощи людям, попавшим в кризисную ситуацию. Возражать она не стала: прикинула, что деваться ей некуда, – закончил краткий отчёт Степан.
– Понятно… – подвёл итог Вячеслав, потирая лоб. – Надо выяснить, что с ней могло произойти, и почему она здесь оказалась. За вами точно слежки не было? – вдруг напрягся он, вытянувшись как струна.
– Почку даю! – уверенно кивнул фельдшер. – И маячка на ней тоже нет, я проверил.
– Ладно, тогда мы придерживаемся нашего плана, – уже расслабленно развалился на кресле его босс.
– А классно она крест поймала, – отпустил комментарий Степан, посмотрев на кушетку. – С виду – неповоротливая тюлениха, а тут – бац, и за доли секунды подхватила падающий предмет.
– Да, именно тогда я понял, что с ней что-то не так, – отметил Вячеслав. – Рефлексы на высшем уровне. За все те годы, что мы практикуем этот тест, ещё никто, кроме неё, распятие не ловил.
Большинство девушек и женщин лишь потрясённо охали или неловко дёргались в попытке поймать этот священный для них предмет, но у них ничего не получалось. И всё же по одной этой реакции их автоматически зачисляли в жертвы. А тех, кто стоял при этом спокойно и равнодушно – вербовали в секту. В Центре это называлось «естественный отбор».
– А чего ты от этого креста шарахнулся, как вурдалак какой-то? – полюбопытствовал Степан. Его давняя дружба с хозяином Центра позволяла ему задавать любые вопросы и лишь самую малость придерживаться субординации.
– Да я сам толком не понял, – поморщился главарь секты, вспоминая этот крайне унизительный и болезненный момент. – Меня словно ударило мощным силовым полем. Жгучим таким, зараза. Видимо, она держала этот крест с благоговением. Теперь он не подходит для наших ритуалов, сожги его. Можешь вместе с кушеткой.
– Как скажешь, босс, – не стал возражать Степан. – Кстати, ты сильно рисковал, когда позволил ей вспомнить своё имя. Вдруг у неё в мозгах всплыло что-то ещё?
– Я тут ни при чём, – скривился, как от зубной боли, Вячеслав. – Она сама это сделала. Я потратил кучу энергии, чтобы аккуратно просканировать её разум, но смог увидеть лишь маленький фрагмент её свадьбы с Алексом. Стоят такие перед алтарём, обнимаются, счастливые. Тогда до меня дошло, что это за девица. Что ни говори, а держать в плену беременную жену своего врага – это бесценно, – зловеще усмехнулся он. – И я очень рад, что она вспомнила своё имя. Вера… – с ненавистью выплюнул он. – Теперь я смогу использовать его в магических обрядах для её полного подчинения. А дочка – это вообще уникальный кадр. Ты заметил, как она пытается мать защитить? Хоть мелкая, а ведь всё чувствует, поганка. Пинаться сразу начинает – выводит мамашку из гипноза. Особого Дара я в ней не улавливаю, но всё равно это очень необычный ребёнок. Поэтому мне будет крайне приятно её расчленять. Так что, появление этой Веры у нас – просто подарок Судьбы какой-то. На блюдечке с голубой каёмочкой.
– Как бы нам этот подарочек боком не вышел… – почесав за ухом, выдал умную мысль Степан.
– Сюююрприииз!!!!! – распахивая перед Никой дверь в её новое жилище, без особого энтузиазма провозгласила хрупкая изящная служанка лет двадцати пяти, в коричневом платье с белым воротничком и длинными, до лопаток, чёрными вьющимися волосами. Эта девушка производила впечатление нежного ранимого создания с грустной улыбкой и понравилась Веронике с первого взгляда.
«Вячеслав был прав, мы подружимся», – подумала Ника, едва увидев её в коридоре. Представившись, Полина привела свою новую хозяйку в один из маленьких деревянных домиков, очень близко примыкающих к главному корпусу Центра.
Едва переступив порог комнаты, беременная девушка остолбенела, её глаза широко распахнулись от изумления и восхищения. Посреди просторной, залитой светом комнаты стояла детская кроватка из светлого дуба, к окну был придвинут пеленальный столик с аккуратно сложенными на нём ползунками и распашонками, а на красном велюровом кресле восседала игрушка – большой пушистый белый медвежонок.
– Вау! – вырвалось у неё от восторга.
Оторвав взгляд от милого медведя, Ника стала озираться по сторонам, рассматривая остальную мебель. Большая кровать у дальней стены была накрыта алым флисовым покрывалом и располагалась под балдахином из тюля – идеальной защитой от комаров летом, впритык к ней был придвинут аккуратный стол со стулом на резных ножках, а в углу возвышался вместительный деревянный платяной шкаф. Кроме этого – у входа к белоснежной крашеной стене была прибита стеклянная полочка с книгами, примыкающая к ещё одной двери, ведущей, видимо, в санузел. На полу – линолеум, на потолке – обычная люстра, на двух пластиковых окнах – широко распахнутые плотные розовые шторы.
Никаких излишеств, телевизора и, тем более, компьютера, но Нику такая обстановка вполне устраивала. Здесь было тепло, чисто, светло и уютно, и имелось всё самое необходимое.
– Как тут здорово! – сияя от счастья, выдохнула она, но тут же осеклась, заметив побледневшее лицо и какой-то затравленный, переполненный болью взгляд служанки, застывшей в ступоре перед детской кроваткой. – Полина!!! Ты в порядке? – испугалась за неё Вероника, подходя поближе.
– Я… Да… Я… В порядке, – сглотнула та застрявший в горле ком. – Я приношу свои извинения за такую реакцию, госпожа, просто на меня нахлынули воспоминания, – ей с огромным трудом удалось взять себя в руки, но из глаз всё же выкатились непослушные слёзы, которые она быстро смахнула ладонью. – Год назад я потеряла ребёнка при родах. А незадолго до этого мы с мужем купили очень похожую колыбель, – посмотрела она исподлобья на улыбающегося медведя.
– Похожую? Или ЭТУ? – внутри Ники всё похолодело.
– Это не важно, – Полина быстро отвернулась к окну. – Всё в прошлом. Давайте я покажу Вам ванную, госпожа, а потом принесу завтрак, – попыталась она переключить разговор на другую тему.
– Поля, подожди! – остановила её Вероника и дружески приобняла совершенно растерявшуюся девушку. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через этот ад. Такого и врагу не пожелаешь! Прими мои соболезнования! – Ника чувствовала, что ещё немного – и она сама разрыдается. – Я хочу, чтобы эту кроватку отсюда убрали. У меня тут очень широкая лежанка под балдахином, мы с дочуркой великолепно поместимся! Я настаиваю! – твёрдо пресекла она все возражения и, получив в ответ робкий кивок, расцепила руки.
– Спасибо, госпожа! – едва слышно отозвалась Полина.
– И ещё – обращайся ко мне на «ты», пожалуйста, и без слова «госпожа». Мы ведь почти ровесницы. Я понимаю, что у вас тут ролевые игры и всё такое, но подобное средневековье меня напрягает, – мягко улыбнулась Вероника.
– Как скажешь, гос… Вера, – осеклась, но быстро поправилась служанка. Её лицо отражало целую гамму чувств, в которых было сложно разобраться: удивление, признательность, симпатия, грусть, вина, боль, сожаление, и было что-то ещё, совершенно неуловимое.
«Отчаяние», – вдруг поняла Вероника. – «Она испытывает отчаяние…».
– А давай мы прямо сейчас вынесем отсюда эту кроватку! – внезапно предложила Ника. – Вроде, она совсем не тяжёлая!
Полина, осознав, что беременная решительно настроена вытащить колыбель на улицу с её помощью или без, быстро подключилась к этому процессу, и совместными усилиями они переместили этот предмет к главному корпусу Центра.
– Вот и замечательно! – подвела итог Вероника, поправляя куртку. – Здесь эту штуку быстро заметят и передадут тому, кто в ней больше нуждается, – без тени сомнений заявила она.
– Конечно, – едва слышно согласилась служанка, послушно семеня ей вслед.
– Прошлого не изменишь, Поля, – вернувшись назад в тёплую комнату, Ника с жалостью посмотрела на девушку, отметив, что цвет её лица мог поспорить по белизне со снегом. – Но жизнь продолжается. У вас с мужем обязательно ещё будут дети, и они станут вашим счастьем и отрадой!
– Это невозможно, – с горечью тихо возразила Полина. – Мой муж погиб за два дня до смерти сына. Несчастный случай на охоте, – мрачно пояснила она, при этом пушистый медведь удостоился ещё одного испепеляющего взгляда.
– Ох, блин… – Ника потрясённо опустилась на стул. – Прости, я не знала… – её сердце обливалось кровью от мыслей, через что пришлось пройти хрупкой красавице, стоявшей сейчас перед ней в кошмарном коричневом платье прислуги.
– Ничего, Вера, всё, и правда, в прошлом. Я уже давно выплакала своё горе, – голос девушки звучал обманчиво спокойно. – Сейчас меня просто кроватка выбила из колеи. Когда я выходила из этой комнаты полчаса назад – её тут не было. А в целом, как ты и сказала – жизнь продолжается. Не переживай за меня, беременным нельзя волноваться. И… спасибо за сочувствие! – тяжело вздохнула она.
Глава 8 http://www.proza.ru/2017/07/21/624