раут. evening of classical music.
12 июля, 2016
Этот день я отмечу красным в календаре — сегодня до меня снизошла богоподобная владелица сей шарашки, чьё имя всегда произносят с трепетом, и боюсь, что поклоняются, как святой Богородице, коей она не является. Я говорю о мисс Вайолет Гранд. Даже имя у неё, как у какой-то голливудской звезды, не говоря уже о внешности. Если я стою рядом с Джессикой, и мне становится как-то не по себе от своего внешнего вида и крепкого телосложения, то рядом с Вайолет мне хочется самоуничтожиться и развеяться на ветру, перед этим разбившись головой о стенку. О ней у меня было неоднозначное мнение до этого дня, точнее, я знала о ней, как о владелице притона, которая продаёт своих постояльцев за деньги и «воспитывает» сирот. А ещё она жуткая стерва и язвительная сучка, как о ней «лестно» отзывалась Джесс. И вправду, при первой встрече Вайолет показалась мне хамкой, грубиянкой и самоуверенной имбицилкой, прикрытой лишь полупрозрачной золотистой тканью. Говорила со мной как с грязью, называла Уилла «Вилли» и посчитала меня беременной от него шлюшкой. Лучшего знакомства и быть не может. Но сегодня моё мнение о ней изменилось — всё стало ещё хуже. Если мне удалось понять глубокие жизненные проблемы Джессики и Мими, раскрыть их души и помочь им разобраться в себе, то тут моей врачебной практике настал конец: Вайолет была непробиваемым танком, способным манипулировать и переводить тему в то русло, которое ей нужно. Стервозная извращенка Ви на деле оказалась довольно умной и начитанной женщиной, которая с издёвкой пыталась препарировать меня, наблюдая каждую мою реакцию или движение. Сегодня она доказала мне, что деньги в этом мире решают всё и оказываются они отнюдь не в самых лучших руках.
Я сидела на кухне и ела оладьи с вареньем, приготовленные Мими. Вдруг, как гром среди ясного неба, появляется эта гламурная дама в прозрачном персиковом пеньюаре, на рукавах которого были ярко-розового цвета перья. Из-под него торчали белые кружевные чулки.
«Спасибо, что не голая,» — пронеслось у меня в голове.
Но рано порадовалась — под пеньюаром были только трусики, так что я еле сдержалась, чтобы не подавиться оладушком от вида неприкрытой груди. Всё-таки, с утра увидеть такое было неожиданым для моего неподготовленного и повреждённого за эти дни мозга. Вайолет как ни в чём не бывало подсела ко мне за стол и начала нагло пялиться на то, как я ем. Мне стало немного не комфортно, поэтому я решила первой начать разговор.
— Вы что-то хотели? — спросила я, пытаясь улыбнуться, но получилась кривая улыбка Чесли. Она сниходительно посмотрела на меня, как на провинившегося раба, ожидавшего поблажки фюрера. Ей богу, плётки и фуражки не хватало, а так можно было бы смело снимать какой-нибудь садо-мазо фильм.
— Ничего, кушай, — мило произнесла она. — Главное, не подавись. Не хватало ещё трупов у меня в доме.
А я уж подумала, что Вайолет заботит мой желудок. Смешно слегка.
— Спасибо за заботу, — также мило покивав головой, ответила я. Так продолжалось ещё какое-то неопределенное количество времени, пока она не предложила мне выпить водку. Я вежливо отказалась. В этом доме, что, все на самом деле настолько чокнутые, что предлагают мне запить оладья водкой?! Хотя, чему я удивляюсь.
— Я слышала, ты уже успела помочь многим в этом доме достигнуть катарсиса, не так ли? — глядя мне в глаза, слегка наклонила голову на бок Вайолет.
— Не то чтобы катарсиса, но в некотором смысле да. А что, вам нужна моя помощь?
— Ты очень проницательна, Хэрриет. Я рада, что мы понимаем друг друга с полуслова, — начала она, слегка переминая длинными пальцами клатч в своих руках. — Мне нужно, чтобы ты сегодня посетила со мной очень важное мероприятие...
— С чего бы мне это делать? — в недоумении спросила я, глядя на неё. — Помнится, вы меня приняли за какую-то шлюху, беременную от Уилла. Что дальше?
— Не надо так злиться, милая. Всё, что от тебя нужно, это всего лишь сопроводить меня на одном вечере, где соберутся важные персоны, у которых карман от зелёных купюр разрывается. Так что ты можешь неплохо заработать, — заманчиво говорила она, состроив доброжелательность.
— Эскорт?! Вы с ума сошли? Больше желающих продать себя вы не нашли?
Мне хотелось послать её подальше, но мысленно я говорила себе, что выше этого. Вайолет даже бровью не повела.
— Не забывай, что ты живёшь в моей квартире и за неповиновение я могу в любой момент вышвырнуть тебя отсюда, — твёрже произнесла она, при этом не повысив голос ни на октаву.
— Что значит «неповиновение»?Я не ваша рабыня, чтобы подчиняться любой прихоти!
— Ты прекрасно знала, на что подписываешься, так что не строй из себя святую невинность. И вообще, я не спать тебя заставляю с ними, а всего лишь сопроводить.
— Позвольте узнать, чему посвящён вечер, на который мне нужно пойти? — спросила я, пробуя отключить режим «сарказм» и включить «пофигизм».
— Вечер посвящён классической музыке. Ты согласишься пойти со мной? — скорее утвердительно произнесла она.
— Хорошо. Что-то ещё?
Вайолет посмотрела на меня, еле сдерживая ехидную ухмылку.
— Пойдём за мной, — сказала она и направилась вдоль по коридору. Я пошла за ней. Мы зашли в её комнату, заполненную белым дымом с запахом клубники, который вновь ударил по моим обонятельным рецепторам. Разогнав клубничный туман, я увидела огромный шкаф, сделанный из красного дерева. Вайолет, видимо, очень сильно любила красный, раз он у неё в квартире был буквально на каждом шагу, не считая кухни. С тем, что вкус у этой странной женщины присутствовал, нельзя было поспорить. Конечно, кроме одежды, если её «голые» наряды можно так назвать. Она раскрыла двери шкафа и я увидела множество платьев разных расцветок и фасонов, длины и ширины, вообщем, это был рай для каких-нибудь помешанных на моде отпрысков Пэрис Хилтон и Леди Гаги. Вайолет начала перебирать все свои многочисленные наряды, пока не остановилась на бордовом платье из велюра на бретельках с шифоновыми вставками на поясе. Она приложила его ко мне и, что-то мысленно прикинув, сунула его в мои руки.
— Я купила его во Франции, правда, в качестве ночнушки или для ролевых игр, но тебе оно очень даже пойдёт, — одобрительно оглядев меня с ног до головы, высказалась Вайолет и послала меня переодеваться. Вы серьёзно? Для ролевых игр? Для игр, Карл?!
В общем, сидело оно на мне как влитое. Платье нежно обтягивало мои формы, в нём моя фигура была идеальной. Налюбовавшись на себя вдоволь, я отправилась на суд нашего модного эксперта. Вайолет лишь довольно ухмыльнулась, предчувствуя реакцию гостей сегодняшнего вечера. Она собственноручно уложила мои волосы в стиле барокко и сделала нюдовый макияж. Смотрелась я, по правде говоря, потрясающе, а не как в тот раз, когда меня красила Джессика, до сих пор мурашки по коже. Сама Вайолет облачилась в платье со стеклярусом, струящимся по наряду, словно капли дождя. Тему воды продолжили аксессуары — длинные серьги-шандельеры из белого золота с бриллиантами. Она походила на настоящее произведение искусства. Свои тёмные волосы Вайолет практически не укладывала, потому что её стрижка была классическим боб-каре, как у Лили Роуз Депп. Зелёные глаза, белоснежная кожа и высокий рост, который составлял не меньше 175 сантиметров. Отменное чувство стиля, любовь к красному и загадочный взгляд делали её притягательной для обоих полов, чем она и пользовалась.
Когда мы собрались, то за нами приехал белый Роллс-Ройс, обставленный внутри баром и плазмой, а сидения в салоне были обтянуты кожей. У неё были явно очень богатые поклонники.
Мы приехали в пентхаус отеля Pierre, который стоил, ни много, ни мало, 125 млн долларов! В этот момент моя челюсть буквально отвисла. Думаю, это было заметно по шокированному выражению моего лица. Он был оформлен в современном стиле с архитектурными элементами старого мира. В интерьере угадывался стиль 1930-х годов. На его содержание ежемесячно уходило 50 000 долларов! В трехэтажном пентхаусе находились 16 комнат, 6 ванных комнат, 4 кухни и потрясающая гостиная, которая считается самой роскошной комнатой в городе. Достоинствами апартаментов являются арочные окна, 4 камина, шведская сауна, собственный лифт, три дамские комнаты и огромная деревянная лестница. Ко всему этому ещё есть библиотека с панелями 18 века, гостевой люкс с двумя спальнями и тремя ванными комнатами. Из окон пентхауса открывается потрясающий панорамный вид на Центральный парк и реки Гудзон и Ист. Подобную красоту я видела впервые за всю свою жизнь. Вайолет, казалось, чувствует себя здесь как дома, проходя мимо золотой мебели и серебряной посуды. Повсюду и вправду были слышны произведения Вивальди, Шопена, Грига, Моцарта и их коллег по цеху, которую играл живой оркестр в центре гостиной.
Гости занимали отдельную нишу во всём этом светопреставлении: элегантно одетые дамы в карнавальных масках, держащие в руках бокалы с дорогим шампанским; рядом с ними стояли джентльмены, большинство из которых представляли из себя благородных мужей преклонного возраста. Вели они себя очень сдержанно и чопорно, стараясь показать себя выше, чем есть на самом деле. Но при этом некоторые довольно наглые особи, выпив огромное количество спиртных напитков, не стесняясь хватали женщин за их округлости, на что они, впрочем, лишь глупо хихикали. Так что это навело меня на мысль, что большинство приглашенных сюда дам — усердно трудящиеся работницы эскорт-услуг. Мне стало несколько не по себе от мысли, что меня могут принять за одну из таких «ночных бабочек,» но я постаралась взять себя вруки, раз уж полезла в этот «кузов.»
— Видишь того джентльмена, стоящего около стола с закусками? — глядя на старика, прошептала мне Вайолет. — Его зовут Дэвид Рокфеллер, он организатор этого вечера. Здесь собрались самые важные шишки со всего Нью-Йорка, так что не удивляйся их поведению. Им уже давно выдан карт-бланш на свинство, — завидев, как я пялюсь на приставалу, зажимающую в углу распутницу, прокомментировала она.
Дэвид, завидев нас, учтиво улыбнулся и направился прямо к нам. Я почувствовала некое волнение и страх, но Вайолет дёрнула меня за руку и приказным тоном заставила держать спину прямо.
— О, моя Изабелла Росселлини, как я рад тебя видеть! — пропел мужчина, прижимая к себе Вайолет.
— Я тоже несказанно рада видеть тебя в добром здравии, Дэвид, — смачно улыбнулась она, обнимая его. — Как дети?
— Как всегда — развлекаются в каком-нибудь борделе, — посмеялся он, будто знать, что твои дети ходят по проституткам — это нормально. Скорее всего, в среде людей, где свинство всем дозволено, в этом нет ничего постыдного. Пока что особой радости от того, что я прыгнула выше головы и оказалась в одной комнате со сливками общества не доставляла мне никакой радости, лишь желание сблевать от вида машущего деньгами имбицила.
— А что это за прекрасное создание рядом с тобой? — спросил любитель старого итальянского кинематографа и Изабеллы Росселлини, внимательно разглядывая меня с ног до головы.
— Это Хэрриет Винтер, она новенькая, так что видеть столь известных личностей для неё непривычно, — ответила за меня Вайолет.
— Позвольте вашу руку, миледи Винтер, — не дожидаясь разрешения, поцеловал её он. Оказывается, этот старец ещё и фанат «Трёх мушкетёров», так что это клише надолго за мной закрепится.
— Слышали о недавней трагедии, случившейся с Кристофером Донованом? — спросил он Вайолет, от чего у меня по коже пробежали мурашки. Почему он заговорил именно о нём?
— Да... Вы знали его? — не подавая виду спокойно произнесла она.
— Конечно, я тоже спонсировал деньги на строительство детской больницы. Очень жаль, что этот прекрасный человек так закончил свою жизнь — от пули каких-то малолетних гаеров, — с горечью проговорил он. — О, мне нужно встретить пришедших гостей. Я буду счастлив продолжить вечер в компании миледи Винтер... — гнусаво посмотрев на меня, добавил Рокфеллер. Рвота уже начала подступать к моему горлу и я хотела ответить, что никакого «продолжения банкета» не будет, но меня остановила Вайолет.
— Зачем ты это сделала? — недовольно спросила я. — Даже не думай, что я буду с ним спать, мы так не договаривались!
— Это очень хорошо, что он сам предложил, и мне не пришлось вмешиваться, — улыбнулась она своей зловещей ухмылкой.
— О чём ты? — продолжала недоумевать я.
— Мне нужно, чтобы ты выкрала у него из комнаты одну драгоценность.
— Дай угадаю, алмазные подвески?
— Нет, рубиновое колье стоимостью 55 миллионов долларов, — спокойно ответила Вайолет, как будто подобным она занимается каждый божий день. — Однажды Дэвид по пьяне сболтнул мне о нём, и даже поведал где оно находится. Оно принадлежало его покойной супруге и теперь валяется без дела. Всё, что тебе нужно, просто достать колье из сейфа за картиной Яна Вермеера «Девушка с жемчужной сережкой».
— Как ты себе это представляешь? Ты думаешь, в доме, напичканном охраной и камерами, я смогу незаметно пронести колье, которое стоит почти половину этого здания?! Этот Рокфеллер заживо меня расчленит и повесит вместо колье на мою же шею! И вообще, раз это так просто, сама пойди и выкради его, — еле сдерживая себя, чтобы не наорать на неё, прошипела я.
— Успокойся, не нервничай так, я знаю, о чём говорю. У Дэвида — болезнь Альцгеймера, так что через минут пять он даже имени твоего не вспомнит. Здесь уже все привыкли пользоваться его ничтожностью и беспомощностью. Конечно же, это немного серьёзнее обычной шалости, вроде угона Кадиллака или же кражи китайской вазы... Но всё же, не забывай, что он не видит твоего лица, — проведя пальцами по моей кружевной маске, закрывающей пол-лица, обнадёживала Вайолет. — Поверь, в минусе ты не останешься. И ещё кое-что: эти деньги в любом случае пригодятся нам, ведь твои друзья совершенно неожиданно могут попасть за решётку или куда-нибудь похуже. Сделай это для них, а не для меня.
Я прекрасно понимала, что Вайолет пытается манипулировать мной и заставить делать то, что ей нужно. Но я также знала, что все эти «игры», которые пытаются вести Уилл и Джессика не приведут их ни к чему хорошему. Мне оставалось лишь каким-то образом им помочь, пусть даже таким кощунственным способом, ведь они ни за что не станут выслушивать мои советы. Я не могла их бросить, потому что слишком сильно привязалась к ним.
Присутствующие дамы и господа пили и танцевали, упиваясь собственным смехом и окружающей их роскошью.
— Знаешь, вот интересно всё-таки выходит: тебя окружают молодые люди, наверняка желающие стать к тебе ближе и овладеть твоими душой и телом. Вот только... — замялась Вайолет, — кто твой Д’Артаньян — Дин или же Уилл?
Я понятия не имела, что она имеет ввиду и откуда вообще знает о Дине, поэтому решила просто проигнорировать её странный вопрос. Всё-таки, что творится в голове у этой мадам известно лишь Дьяволу. Слава Богу, что я атеистка!
Дэвид пригласил меня станцевать с ним мазурку под музыку Шопена. Услышав это, Вайолет одобрительно кивала головой, и мне пришлось согласиться. В душе я хотела задушить эту мегеру, которая привыкла делать грязную работу чужими руками, но таков был уговор, который я собственноручно подписала своей же кровью.
Глубокой ночью, когда большинство гостей уже разъехались по домам или остались почивать в роскошных спальнях этого пентхауса, очередь дошла и до меня. Дэвид взял меня под руки, перед этим предложив Вайолет присоединиться к нам, на что она вежливо отказалась, сославшись на «плохое самочувствие». Мы пришли наверх, в поистине королевские апартаменты, но мне было абсолютно не до этого. Всё внутри меня раздирал страх и волнение, потому что я находилась в совершенно незнакомом месте со стариком-извращенцем, только и думающим о том, как засунуть свои дряхлые руки мне в трусы.
Я пыталась тянуть время, завести разговор о чём-либо, но Рокфеллер не желал меня слушать. Мне еле удалось уговорить его выпить со мной, чтобы добавить ему в бокал снотворное, которое дала мне Вайолет. Только я хотела это сделать, как он развернул меня к себе.
— Что у тебя в руке? — глядя на руку за моей спиной, в которой я держала пузырёк, подозрительно спросил Дэвид.
— Ничего, — замешкалась я.
— Тогда выпей, — приказным тоном произнёс он. Мне ничего не оставалось сделать, как выпить... шампанское из своего бокала. Второй рукой я переставила их и Рокфеллер ни о чём не догадался, но пить не стал. Мой план был сорван: у меня заканчивались аргументы и оттягивать неизбежное становилось всё труднее. Наконец, его терпение лопнуло и он повалил меня на кровать. В этот момент меня реально передёрнуло, но внешне я постаралась остаться спокойной и натянула улыбку. Я знала, что должна что-то предпринять, поэтому взяла инициативу в свои руки и села на него верхом. Рокфеллеру такой ход событий пришёлся по душе и он уменьшил свою хватку. В этот момент я хотела встать и соскачить с кровати, но он взял меня за волосы и поволок обратно. Подобное поведение ему не понравилось, поэтому Рокфеллер прижал меня со всей силы к кровати и я увидела, как он расстёгивает молнию на штанах. Несмотря на то, что этот старикашка был больным маразматиков, он всё равно оставался сильнее, чем я. У меня началась бешеная паника и вдруг мне что-то ударило в голову. Это была злость. Страх куда-то улетучился, а инстинкт самосохранения встал на передний план. Поэтому боязнь последствий от моих действий перестала быть во главе угла, осталась только ненависть. Я схватила с прикроватной тумбочки тяжёлую статуэтку из золота и со всей силы ударила ей по голове Рокфеллера. Он упал, оставшись неподвижным. Из его головы потекла кровь, а пульса совсем не было.
— Что я наделала?! — в панике прошептала я, всё ещё не в состоянии пошевелиться. Внезапно в спальню ворвался Уилл с монтировкой в руках. Я испуганно посмотрела на него, а из моих глаз хлынули слёзы. Он подошёл ко мне и, взяв за плечи, смотрел в глаза.
— Хэрриет, погоди, — тихо проговорил Уилл, — успокойся.
— Он... хотел меня изнасиловать... а я...
— Тише, тише, ты всего лишь самооборонялась. Нет ничего плохо в том, что ты защитила себя. Это правильно, — убеждал меня он, постепенно приводя в чувства. — Так, ладно, нужно избавиться от трупа, — глядя на застывшего в одной позе Дэвида, сказал Уилл. — Выбросим его в окно. Подумают, что сам с дуру выпал, напившись.
— Что? А вдруг он всё ещё жив? — испугалась я, не желая смерти даже такому ублюдку, как Рокфеллер.
— Какая разница? Ты хочешь, чтобы на тебя повесили обвинения в убийстве или за его попытку? Тебя ведь до конца жизни в покое не оставят, — выпучив глаза, уверял меня он.
— Нет. Я не хочу, чтобы мы были виновниками его смерти, — твёрдо произнесла я. Уилл недовольно мотал головой, вставая с колен. Он подошёл к картине, о которой я и вовсе забыла, и, отодвинув её, вскрыл сейф монтировкой. Тут же сработала сигнализация. Уилл, достав из него колье, быстро убрал его в карман.
— Пора убираться отсюда, — схватив меня за руку, проговорил он.
Мы полезли в окно и по пожарной лестнице спустились вниз. К дому уже подъезжали полицейские машины, которые мне скоро будут сниться в кошмарах. Пробежав без остановки кварталов пять, мы остановились, чтобы отдышаться.
— Да, не из простых ночка была, — с придыханием говорил Уилл. — Ты как, в порядке?
Я молча кивнула, продолжая задыхаться от быстрого бега и держась за бок, который начал жутко колоть. Нам оставалось три квартала до квартиры, половину из которых мы шли молча, обдумывая произошедшее. Но первым тишину прервал Уилл.
— Больше никогда не соглашайся становиться марионеткой в руках Вайолет. Все её обещания эфемерны, а сама она готова пойти на всё, чтобы сохранить своё реноме. Никогда не забывай об этом, — серьёзно посмотрел на меня он.
— Когда ты успел научиться так красиво говорить? — пыталась немного разбавить тяжесть нарастающей обстановки, улыбнулась я. Но мне хотелось свалиться прямо здесь и сейчас и заснуть на грязном асфальте. Настолько мне было всё равно. — И как ты узнал о том, где я?
— Слышал дома ваш разговор с Вайолет. Ещё тогда мне показалось это подозрительным, ведь она конкретно поставила тебя перед фактом и заставила делать то, что нужно ей.
— Я знаю, — моё лицо выражало абсолютное спокойствие и уверенность в том, что я всё сделала правильно, но только лишь внешне. — Лучше скажи, что ты будешь делать с этим колье?
— В любом случае, придётся отдать его Вайолет и ждать своей доли. По-другому никак, потому что ТАКУЮ вещь, ещё и краденую, просто так не сдашь в ломбард, а у неё есть покупатели, — тяжело вздохнул Уилл, перебирая руками дорогую безделушку. Я остановилась на полпути, размышляя над произошедшим, и посмотрела на него.
— Спасибо тебе, Уилл. Ты снова спас меня, — проговорила я. Он улыбнулся и обнял меня за замёрзшие плечи.
— Тот раз не считается, я спас тебя от самого себя, — добавил он, отдав мне свою куртку.
Несомненно, Вайолет умнее и расчётливее любого человека, что мне приходилось встречать. Не думаю, что она когда-либо познает, что такое настоящие чувства. Вайолет хорошо умеет добиваться желаемого, ей не нужно прилагать много усилий, чтобы добиться цели. Она может пригрозить лишь взглядом или словами. Ви — грубый, целеустремленный, решительный и немного пугающий человек, которого мне ещё предстоит разгадать. И если я изменила своё мнение о девочках в лучшую сторону, то о Вайолет мне не удалось сложить какую-то картину воедино. Это как собирать огромный пазл, состоящий из тысячи кусочков, раскиданных повсюду. Возможно, я смотрю на неё с не с того ракурса и вижу её, невинную овечку, в невыгодном свете, причём, всегда. Но скорее всего, никакой оборотной стороны медали просто нет — есть лишь пустая оболочка, погрязшая в своих же прегрешениях, за которые ей ни капельки не стыдно. Конец сказки.