Грех рыжих убивать

Елена Чубенко 2
     В избе, на бревенчатой стене в передней  портреты курносых  парней. Они настолько  похожи друг с другом, что для  человека постороннего - вроде как один и тот же парень, только один  пораньше,  а второй попозже снят  заезжим городским  фотографом.
 Только бабка Матрена   своих парней не путает. Помолившись на кухне  на закопченные образа, и привычно сунув   в устье печи чугунок, идет в переднюю   и в ритме молитвы  продолжает  разговор:
- Матвеюшка,  потЕпле там обутки попроси, ноги-то не подстуди.  А то опять  пол-зимы прокашляешь.
   И, переведя  заслезившиеся глаза на другой портрет,  обращается   к  другому:
-Федька, присматривай  там за Матвейкой-то. Неслух он, известно  дело, а без догляду   ишо  залезет куда. Придумал  чо: «В танкисты  подамся!»
   Развернувшись от портретов, снова шатнулась в кухню, хлопотать возле печки  и разговаривать с Богом, жалуясь на непослухмянных ребят. Блуждает  по  лицу спокойная улыбка от разговора с сынами. Даже глубокие борозды  у рта и щек стали помягче, на какую-то долю минуты. А потом, подсвеченные огнем из печи,  вдруг сделались пугающе глубокими, сразу обозначив бабкин возраст.
   А  Елисей  Иваныч, ковыряя  при слабом свете из окна валенки, и отбрасывая в сторону  изношенный запятник, сучит постегонки, и на бабку свою обеспокоенно поглядывает:
совсем чудная после похоронок на Федора и Матвея  стала. Сыновей  уж  год как нет, а она с ними,  как с живыми разговаривает,  хотя   похоронки  за  божницей приткнуты  и  коляным*  своим  уголком  о смерти напоминают.   И  в церковь  супруга ходила, и бабки чего-то отшептывали,  только   все равно с похоронок тех сама  не своя Матрена. 
 Хмыкнет  дед Елисей, как с  крепкого самосада, да снова в валенках  крючком вышивки свои стариковские шьет. Бровями лохматыми подрагивает, слыша в очередной раз, как жена к Матвейке обращается.
    Снега этим утром навалило столько, что вся колхозная работа пока встала.  Скотина вся  с кормом в сараях стоит, дрова  еще есть,  и на охоту сегодня бригадой  идти не надо. Только - только для фронта сдали   три зверя  да  семь коз.   Себе немного ливеру взять разрешили  и на том спасибо. С утра выходил за огород, на Ингоду посмотреть. Вот-вот должна  стать...
продолж. следует
фото из Интернета