Свобода. Часть книги Публицистика

Володя Левитин
СВОБОДА.
ЧТО ЭТО ТАКОЕ?   МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ СТРАНА СВОБОДНОЙ?
Истинный украинский патриот, военачальник и мыслитель Нестор Иванович Махно определял свободу так: КАЖДЫЙ МОЖЕТ ДЕЛАТЬ, ЧТО ЕМУ ХОЧЕТСЯ, ТОЛЬКО НЕ ВРЕДЯ ДРУГИМ. Обратите внимание на последнюю фразу. И в самом деле, о какой свободе может идти речь, если каждый живёт в страхе быть зарезанным каким-нибудь чересчур расходившимся свободолюбцем. Гегель определил свободу как ОСОЗНАННУЮ НЕОБХОДИМОСТЬ. Т.е., каждый должен осознавать необходимость сдерживать себя в том, что он делает, с тем, чтобы не навредить другому. Более того, есть вещи, которые человек технически может сделать, но не хочет. Скажем, прыгнуть с высокого обрыва или улечься спать голым на морозе. И, наоборот, кто-то хотел бы летать, как птица или, на худой конец и тощую грудь, стать миллиардером, но понимает, что этого он сделать никак не может. И это необходимо осознавать.
На протяжении всей истории человечества, люди никогда не были способны соизмерить в какой степени личная свобода, т.е. то, что одному позволено делать, должна сочетаться с ограничениями, защищающими свободу других. И тогда, как водится, решением этого вопроса стали заниматься специальные личности, когда призванные народом, а когда просто самозванцы, которые «знали, что как». Так появились сначала племенные вожди, потом судьи, полиция, законы и, в конце концов, системы правления и правительства, какими мы знаем их сейчас. Как чаще всего происходит, когда вы поручаете решать свои проблемы другим, те решают их в пользу людей, которые им выгодны или в свою выгоду и редко в вашу. В результате этого все без исключения законы, сколько их есть на планете Земля, глупы, несправедливы, оторваны от реальной действительности и, самое главное, не в сoстоянии предотвратить никого от их нарушения. Они выгодны лишь небольшим группам, сумевшим навязать их остальным.
Государства возникли именно для того, чтобы регулировать взаимоотношения между подданными данного государства и между самими государствами. Сначала государства управлялись авторитарными владыками, т.е. вождями, авторитет которых признавало большинство подданных (недовольные, конечно были). Правители нередко были мудрыми, по-своему справедливыми, не забывающими себя, но и народу своему уделявшими достаточно внимания. По сути дела, авторитарное руководство является самой лучшей формой правления. Авторитарные правители имели правительство и, в наши дни, парламент, которым доверялось практическое управление страной. Как правило, разрешалось всё, что только в данных условиях можно было разрешить. Правитель оставлял за собой только право определять внутреннюю и внешнюю политику страны.
Тем не менее, авторитарное правление обладает свойством, делающим его приемлемым лишь в отдельных конкретных случаях, скорее исключением, чем правилом. И дело не только в том, что правитель смертен и, причём, по меткому замечанию Булгакова, внезапно смертен. Ещё при жизни авторитет, с течением времени может превратиться из мудрого государственного мужа в мелочного мстительного и скупого старца, не способного править страной. Найти человека равного по качествам утраченному правителю практически невозможно. И очень часто в такой ситуации власть захватывает тоталитарный правитель - тиран, деспот. История знает сонм таких правителей от Калигулы и Мария до Пол Пота и Саддама Хусейна. Все заботы деспота сводятся к укреплению своей власти и прославлению своего имени. Диктатор запрещает даже то, что можно было бы и разрешить. Имея правительство и парламент, он влазит во все мелочи и всегда оставляет последнее слово за собой в любых мало-мальски важных решениях.
Тираном недовольны все - и простые люди в основании пирамиды власти, и те на верхних уровнях, наделённые диктатором неслыханной властью. Вот это недовольство и привело к созданию демократии. Идея демократии просто замечательна!  Люди выбирают достойнейших среди себя и поручают им править страной от своего имени. Казалось бы, демократическое государство должно быть абсолютно свободным. Каждый делает, что он хочет, лишь бы не вредил другим. Давайте-ка посмотрим, какими свободными демократические государства были, да и сейчас есть, на самом деле.
Трудно судить каким был вольный город Новгород. Но по своей идее, целям и назначению он напоминал Венецию, а какой была Венеция, мы знаем. О древней Греции можно судить по эпизоду с великим мыслителем Сократом. Тому предложили либо покинуть государство, либо выпить цикуты. А как насчёт свободы слова?!  Ведь учение Сократа никому не вредило. В древнем Риме происходило то, что сейчас происходит в современных Соединённых Штатах - сенаторы давали плебсу «хлеба и зрелищ», а те, в ответ, голосовали за них. А средства и на плебс, и на содержание самих сенаторов поступали от обложения тяжело работающих римлян - промышленников, торговцев и землепашцев - непосильными налогами.
Самое страшное, когда демократия сочетается с тупостью, фанатизмом и массовым психозом большинства подданных данной страны. Тогда вместо одного тирана - их сотни тысяч. Как это ни может показаться кому-то странным, но милитаристская Япония, современный Иран и некоторые арабские страны являются идеальными демократиями. И в самом деле, там существуют многочисленные политические партии (из тех, что разрешены), они конкурируют друг с другом на выборах и партия, набравшая большинство голосов приходит к власти. Всё как надо!  И, тем не менее, в этих странах стоит удушливая атмосфера нетерпимости, подавления всякого инакомыслия, свободы мысли, слова и личности. Следовательно, демократия, взятая сама по себе, свободы не обеспечивает.
Но самым ярким примером полного провала всей идеи являются нынешние европейские демократии и, в особенности, английская, французская и немецкая. Во всех этих государствах власть по очереди переходит от одной группы беспринципных бессовестных демагогов-политиков к другой. Развитая прослойка подданных, полностью зависящих от государства, голосует за тех, кто обещает больше подачек. А так как обещания эти забываются через день после выборов, на следующий раз выбирают других и т.д. Причём, все довольны - и плебс, и правящая элита, которая за время пребывания у власти успевает облагодетельствовать и себя, и тех, кто стоит за их спиной. Плохо лишь тем немногим, с независимым мышлением и желающим, чтобы им дали возможность работать и получать вознаграждение, соответствующее количеству и качеству затраченного труда. И нет ничего удивительного в том, что все, у кого была хотябы прямая извилина в мозгу и многие, не имеющие даже этого, давным-давно перебрались в США.
Можно ли назвать западноевропейские страны свободными?  Несомненно, они более свободны, чем бывший Советский Союз. Вы можете свободно передвигаться по стране и за её пределами. Можете организовать политическую партию или основать газету, открыть свой бизнес (если удастся получить разрешение) или быть лицом свободной профессии. Можете безнаказанно выступить с критикой существующего в данный момент режима (если её кто-то станет слушать). Что ещё человеку надо?  Только вот, если вы убили напавшего на вас бандита, то это может привести вас в тюремную камеру.  Только вот, полиция может ворваться к вам в дом без всякого ордера и перевернуть всё в нём. Только вот, существует масса вещей, которые нельзя делать, не стоит делать, лучше всего не делать. Это ли свобода?
Единственной страна мира, где демократия является такой, какой она и должна быть, это Швейцария. В основном потому, что здесь каждый знает лично того, за кого он голосует. Большинство действительно, по-настоящему правит этой страной. Швейцария - самая свободная страна в мире (для швейцарцев только, разумеется). И что?  Может каждый швейцарец делать абсолютно всё, что ему в голову взбредёт?  Конечно, нет!  Власть большинства тяжела, порой невыносима. Не запрещая ничего, в принципе, большинство, тем не менее, заставляет индивида жить по своим законам, традициям и верованиям, ничуть не заботясь, приемлемы ли они для него или нет. Не зря Швейцария занимает одно из первых мест в мире по числу самоубийств. Не сладкая, должно быть, жизнь в этом раю.
Проблема демократии заключается в том, что идея демократии, как идеи коммунизма, суда присяжных, фабрики Веры Павловны, кибуца и колхоза представляет собой утопию, как все утопии начисто игнорирующая человеческий фактор. Свободное и справедливое общество возможно лишь тогда, когда хотябы большинство его членов сами свободны в своих душах и справедливы в делах своих. Подавляющее же большинство современного человечества алчно, тупо, жадно, корыстно, ревниво, завистливо и обладает рабской психологией, глубоко укоренившейся в их душах. Большинство - это толпа, безликая масса, которая всегда неправа, никогда не знает, чего она хочет и легко манипулируется демагогами, играющими на её самых низменных инстинктах. Возьмите в руку горсть песка. Даже невооружённым глазом видно, что каждая песчинка неповторима и индивидуальна. Но вместе они всего лишь песок - монотонная безликая масса...
В этих условиях просто смешно толковать об обществе всеобщего равноправия и справедливости. Такое общество не только невозможно, оно и не нужно. В таком обществе нивелируется индивидуальность. Это серая монотонная масса одинаковых существ-роботов, пчёл, муравьёв. Мы можем только обсуждать идею наиболее подходящего общества, где и большинство, и меньшинство будут, пусть не очень счастливы, находиться в некой гармонии, при которой интересы тех и других учтены, насколько, насколько это вообще возможно сделать. Такое общество может быть только капиталистическим, ибо при нём большая часть недостатков человечества обращается на пользу. При нормальном (простом) капитализме единственным источником богатства является производство и продажа товаров, услуг, интеллектуальных ценностей или зрелищ - всего того, что остальные хотят и за что готовы платить. От желания отдельных членов общества разбогатеть, выигрывает всё общество.
Тем не менее простой капитализм - это прагматическое и, в своём роде, жестокое общество пчёл и муравьёв. Всё ненужное, не способное выполнять своё назначение просто-напросто отбрасывается. Очень толковый работник, получивший, может и по вине хозяина, производственную травму, увольняется и лишается средств к существованию. Поэтому в таком обществе КАЖДЫЙ ОБЯЗАН САМ О СЕБЕ ЗАБОТИТЬСЯ. Что, в какой-то степени, по-своему, справедливо. В этом обществе никому не дают бесплатного хлеба и зрелищ за чужой счёт, но и не отбирают потом и кровью (своей ли, и чужой ли) заработанных денег. Кто не работает - тот не ест. От каждого - по возможности, каждому - по количеству и качеству затраченного труда. Именно в период простого капитализма нынешние развитые государства и накопили свои богатства. Простой капитализм максимально производителен.
К сожалению, для одних и к радости других простой капитализм - лишь очередной этап развития общества. Он неизбежно приводит к промышленной революции и затем - социализму. Конкуренция порождала высокий темп и узкую специализацию производства. Первые автомобили создавались и собирались почти полностью в одном месте. Они были уникальными шедеврами с соответствующей ценой, делающей их доступным разве что лишь королям или очень богатым людям. Теперь каждая деталь современного автомобиля изготавливается на отдельном специализированном предприятие в миллионных количествах, и вся машина обретает плоть на гигантских сборочных заводах. В результате, большинство жителей развитых стран, может позволить себе обзавестись этой штукой, коль скоро они этого хотят. Лишь один из примеров промышленной революции.
Результатом индустриальной революции стало общество массового потребления, где даже люди со скромным достатком могут воспользоваться новейшими достижениями техники и технологии. Теперь мы можем мгновенно связаться с самой отдаленной точкой земного шара по телефону, электронной почте и физически добраться до неё за сутки - раньше такое путешествие заняло бы не меньше месяца. Всё это делает нашу жизнь легче и, казалось бы, даёт нам время сосредоточиться на своих проблемах, каких у нас превеликое множество. Не тут-то было!  Промышленная революция и технический прогресс привели к возникновению главного зла современной жизни - КРУПНЫХ КОРПОРАЦИЙ. В самом факте их появления нет ничего удивительного. И раньше существовали акционерные общества, когда группа вкладчиков складывала все свои капиталы, чтобы совместно приобрести дело, которое иначе было бы непосильно любому из них, скажем пароходство или железную дорогу.
В результате укрупнения производства, множество предприятий стало не по карману не только индивидам, но и группам. Тогда предприятия стали публичными, т. е. владеемые обществом, общественными. Основатели дела выпускают доли - акции, свободно продаваемые по очень умеренной цене на рынке по обмену акциями - бирже. Каждый может их себе позволить и таким образом собирается значительный капитал. Такое предприятие может проводить научные исследования в крупных масштабах и на уровне последних достижений технического прогресса, давать тяжёлую рекламу своему продукту, приобретать медицинскую страховку и частные пенсионные планы для своих работников, привлекать самых способных руководителей к управлению предприятием. Условия труда, оборудование, производственные помещения на крупном предприятие, как правило, лучше, чем на мелком. Чем плохо?  А тем, что общественное предприятие - это общественное предприятие, т.е. никому конкретно не принадлежит. Никто кровно не заинтересован, чтобы оно работало с максимальным эффектом, как в этом заинтересован индивидуальный хозяин.         
  Политика и направление развития общественного предприятия определяется советом директоров, состоящим из наиболее крупных вкладчиков. Вес каждого директора в принятии решений пропорционален проценту акций, которыми он владеет. Понятно, что владелец более 50% всех акций может принимать решения единолично. Будет ли такой вкладчик кровно заинтересован в работе предприятия?  Конечно, нет!  Ведь и другие тоже владеют предприятием. Пусть и они тоже заботятся. Разумеется, озабоченных нет, а повседневными делами предприятия занимается нанятый советом управляющий и созданная им пирамида руководящего состава. Все эти друзья заинтересованы лишь в одном: как бы удержаться на своей должности и, если можно, перейти на более высокий уровень руководства. Эта цель редко, а чаще никогда, не совпадает с реальными интересами предприятия: достаточно обеспечить ожидаемую советом директоров прибыль или быть угодным начальству - и ты в порядке. А остальное - трынь-трава.
Низкая эффективность крупных корпораций по сравнению с частными предприятиями ещё не самая главная беда для общества. Беда в том, что крупные корпорации изменили не только структуру общества, но и систему управления им. Появились новые прослойки общества - директора корпораций, служащие корпораций, профессиональные политики и адвокаты, защищающие интересы корпораций, профсоюзы и плебс - люмпен-пролетариат, растущий класс бездельников, живущих за счёт общества. При простом капитализме всем находилось дело. С повышением производительности труда и внедрением автоматизации, всвязи со специализацией и укрупнением производства, часть населения оказалась не у дел. Сначала таких кормили, чтобы они не бузили и не мешали работать другим. Но потом политики, подобно своим коллегам в древнем Риме, быстро сообразили, какую пользу люмпены могут им принести. Теперь в любом развитом государстве имеется прослойка общества, в третьем, четвёртом, пятом поколении ни одного дня не проработавшая на благо самих себя и других. При этом они едят, пьют, употребляют наркотики и эффективно воспроизводят себе подобных. Наряду с корпорациями и профсоюзами это самая зловещая сила современного общества.
Профсоюзы возникли ещё во время простого капитализма как реакция на произвол работодателей. Как и всё остальное, идея профсоюзов - это утопия. Неудивительно, что в том качестве, в котором они были задуманы, профсоюзы просуществовали весьма недолго. Очень скоро они метаморфировались в самостоятельную силу, как и корпорации, отчуждённую от общества и враждебную ему. Являясь по идее антагонистами, профсоюзы и корпорации не только великолепно уживаются друг с другом, но и действуют сообща, в частности, в разыгрывании спектаклей, именуемых забастовками и в приводе к власти бессовестных демагогов-политиков, верно им служащих. Современные профсоюзы - это мафии, не останавливающиеся, если им так надо и перед физическим устранениям своих противников. Как рак, профсоюзы разъедают общество, не думая, что и они умрут вмести с ним. Пока существуют профсоюзы, в том виде, в каком они есть сейчас, говорить о свободном обществе - лишь попусту тратить время.
 Для того, чтобы стать истинно свободным, человек должен, в первую очередь, быть свободным экономически. Казалось бы, кто может быть свободней какого-нибудь мумбы-юмбы или эскимоса, затерянных в джунглях Африки или просторах бескрайнего севера. Они свободны не потому, что живут в свободной стране. Нет. Просто, они никому не нужны и никому нет до них дела. Делай, что тебе в голову взбредёт - и никто слова не скажет. Но вся жизнь этих несчастных проходит в повседневной заботе о самом ихнем существовании. Многие никогда в жизни не побывают в ближайшем крупном городе своей же страны. Не говоря уже о поездке в другие страны. У них нет на эти средства. Физическая свобода, не подкрепленная финансовой самостоятельностью, стоит не больше итальянской лиры или японской йены в базарный день. Недаром Швейцария не только самая свободная страна мира, но и самая богатая, где большинство населения ни в чём не нуждается. Впрочем, богатство без политической свободы тоже не дорого стоит, чему примером являются богатые арабские и азиатские страны и, в особенности, Саудовская Аравия и Сингапур.
До индустриальной революции США представляли собой страну независимых фермеров и плантаторов, заводчиков и ремесленников, оптовых и розничных торговцев, финансистов и интеллигентов, помогавших всем остальным. Для максимального успеха в своей деятельности эти люди нуждались в полной свободе действий (в экономическом и политическом плане, разумеется) для всех. И они её имели. Никто никогда не мог приказать предпринимателю, кого следует принимать на работу, а кого нет. Оплата и условия труда определялись исключительно по договоренности между нанимателем и работником, а также неписаными стандартами, выработавшимися в данной отрасли. Налогов не было, и каждый мог ожидать полного вознаграждения за свой труд. Передвижение товаров было свободным, и никто не опасался обысков и конфискаций. Вcё это поощряло людей работать много и плодотворно. Но вот, для интересов дальнейшего развития коммерции, стали необходимыми   трансконтинентальные железные дороги.
Предприятие сиё требовало не только многомиллиардного капитала, сотен тысяч рабочих, но и миллионы тонн рельсов, сотни локомотивов, тысячи вагонов, тысячи миль проводов, тонны и тонны взрывчатки и красителей. Такое мероприятие было частным предпринимателям и небольшим акционерным обществам не по плечу. За дело взялись вновь организованные крупные корпорации. Как грибы после дождя сразу же стали возникать сталеплавильные, сталелитейные и сталепрокатные, химические, электротехнические, паровозо и вагоностроительные заводы. А так как этим предприятиям нужны были сырые материалы, оборудование и инструменты, основывались предприятия машиностроения, крупные верфи, открывались новые и расширялись старые рудники. Многочисленных рабочих надо было кормить и одевать… Словом, началась цепная реакция небывалого взрыва роста гигантских корпораций и промышленности.
Почти с самого начала крупные корпорации резко изменили геополитический климат страны. Так, железные дороги начали скупать и раздавать по бросовым ценам участки земли вблизи полотна. Это привело к созданию городков и посёлков в местах, где они никогда не возникли бы естественным путём. Излишне говорить, что жители этих населённых пунктов целиком зависели от железных дорог во всех аспектах своего существования. Находящиеся на содержании железных дорог вооружённые отряды, беспощадно подавляли силой любую оппозицию. Так как свободных рук в стране в то время было сравнительно немного, рабочая сила завозилась из-за рубежа. Это было легко. Европа уже тогда была в безнадёжном тупике и многие там чувствовали, что заслуживают большего, а надежды на улучшение уровня жизни не было никакой. Что же касается второго источника рабочей силы, Китая, там вообще проблем не существовало. Однако китайцы являются носителями своей собственной, чуждой основному европейского происхождения населению страны, культуры и это, до сих пор, негативно сказывается на этническом климате в стране. О возникших по вине монополий профсоюзах мы уже говорили ранее.
В отличии от простых капиталистов, крупные корпорации нуждаются в свободе действий лишь для себя самих. Все же остальные, для того, чтобы монополии могли развиваться своим путём, должны быть послушной массой, легко манипулируемой ими. В стране сильных свободолюбивых традиций, и с развитой независимой судебной системой добиться этой цели весьма нелегко. В своё время в США были введены законы против монополий, которые, впрочем, малоэффективны. Даже в настоящее время, в США, крупным корпорациям ещё далеко до полной победы, хотя для каждого беспристрастного наблюдателя не составляет ни малейшего сомнения видеть, что они выигрывают. В некоторых штатах, таких как Нью-Йорк, Нью-Джерси, Массачусетс или Иллинойс они уже победили полностью и бесповоротно. Как правило, это места с высокой концентрацией сволочи - плебса, состоящего, в основном, из потомков бывших рабов. На западном берегу лидирует Калифорния, в населении которой преобладают выходцы из Мексики и Азии, сохраняющие рабскую психологию, вывезенную из своих стран.
Крупным корпорациям нужно также сильное централизованное правительство, манипулируя которым, они могли бы навязывать свою волю остальному населению в виде законов и декретов, вводимых и издаваемых этим правительством. Характерная для США система трех независимых ветвей власти - исполнительной, законодательной и юридической - особых препятствий для них не представляет: выбрав своих людей президентом и большинством в сенате, они добиваются назначения судей, решающих в ихнюю пользу. Умело используя амбицию властолюбцев, монополии направляют их деятельность в нужное русло. Один из профессиональных политиков как-то высказался: «Избиратели ничем не могут помочь или навредить мне».  Выходит, что «слуги народа» никаким образом не являются ни его представителями, ни выразителями его воли. Власть попросту переходит от одной группы крупных корпораций к другой.
Социализм, властвующий в большинстве развитых стран мира, представляет собой зловещий альянс между крупными корпорациями и манипулируемым ими всевластным центральным правительством. В отличии от коммунизма, где правящая элита владеет всем в стране, социализм передаёт подавляющую часть производства в руки крупных корпораций, защищая их интересы от посягательств внутренних и внешних сил, таких как недовольных граждан и конкуренции со стороны других государств. Частные фермерские хозяйства, мелкие предприятия по обслуживанию, производственные и торговые, строго регулируемые государством, также разрешаются в определённых пределах. Как правило, социалистическое государство владеет банками, средствами сообщения и связи - железными дорогами, почтой, водным и воздушным транспортом - и, нередко, военной промышленностью. Хотя производство стрелкового оружия - пехотного, коммерческого, спортивного и охотничьего - может оставаться в частных руках. Социалистическое государство является также самым крупным, если не единственным, предоставителем медицинского обслуживания в стране. Частные практики, впрочем, не запрещаются.
Социалистическое общество состоит из правящей элиты, зажиточного среднего класса, работающей бедноты и люмпенов, число которых непрерывно растёт. Элита - это, в первую очередь владельцы (директора) крупных корпораций, их высший эшелон управления, профессиональные политики и бюрократы большого масштаба, профсоюзные боссы, а также могущественные предоставители услуг, такие как финансисты, адвокаты и модные врачи. В зажиточный средний класс, весьма немногочисленный в таком обществе, входят банкиры, средний эшелон управления корпорациями, ответственные государственные чиновники, включая военных, удачливые актёры, врачи, адвокаты, спортсмены и владельцы частного бизнеса. Самым многочисленным классом является работающая беднота, т.е. все остальные взрослые, за исключением люмпенов и студентов. Именно эта прослойка несёт на себе основное бремя содержания и государственного аппарата, и люмпенов. Налоги в социалистических государствах могут доходить до 70 (семидесяти) процентов заработной платы.
Принцип распределения благ при социализме, почти такой же, как и при коммунизме: от каждого по желанию, каждому - по месту на социальной лестнице. Социализм - это очень несправедливый общественный строй, совсем не поощряющий желания работать лучше и продуктивней. Если частный собственник дорожит толковым работником и старается дать ему побольше, потому что он нужен для дела, назначенному корпорацией или государством начальнику на дело наплевать. Он старается окружить себя угодными ему людьми и платить им больше, чем стоящим толковым подчинённым своим. У владельца мелкого бизнеса тоже нет особого желания трудиться упорно и плодотворно: ведь результаты его труда будут уловлены правительством и потрачены на содержание себя и тех, кто работать не хочет. И тем не менее, при таких свойствах большинства человечества, как лень, нежелание думать и заботиться о себе, отсутствие амбиций и желания конкурировать с другими за первенство, социализм очень популярен и пользуется поддержкой большинства в западной Европе.
Прибыв в США, многие из них продолжают мыслить теми же категориями. Они всегда голосуют за демагогов-социалистов, способствуя наступлению той жизни, от которой они хотели избавиться. Это обстоятельство, в числе прочих, обуславливает наступление социализма в США. Но самое зловещее явление последних десятилетний - это объединение монополий в мировом масштабе и установление «нового мирового порядка» (так и вспоминается Адик Гитлер). Теперь, страны с ограниченной свободой, такие как Япония, Англия или Австралия давят на более свободные страны, требуя установления порядка, такого же, как и у них. Суверенитет и национальные особенности для международных монополий лишь пустой звук. Если всё произойдёт по-ихнему, мир станет неуютным, враждебным и опасным местом для жизни большинства цивилизованной части человечества. В жизни дикарей мало что изменится. Население развивающихся стран Азии и Латинской Америки, куда переберётся всё производство сначала выиграет, но вскоре окажется в загрязнённых индустриальными отходами, перенаселённых городах, а разрушенное сельское хозяйство и рыболовная индустрия будет не в силах прокормить даже небольшую часть населения.
Нетрудно представить себе большие города в будущем, которым стремятся обеспечить нас международные монополии. В тесных железобетонных клетушках ютятся люди, проводя время за электронными играми или просмотром сюрреалистических шоу на экранах. Ибо ничего другого делать не остаётся: лишь немногие заняты в штаб-квартирах корпораций, в правительственных агентствах, армии, полиции, сфере обслуживания и немногочисленных конторах врачей и адвокатов. Из дома выходят редко. Незачем - ведь всё необходимое для их скудного существования доставляется централизовано - да и опасно. Улицы в полной власти преступников. Впрочем, и в квартире от них не очень-то убережёшься. Если захотят-ворвутся, несмотря на запоры. И тогда всё - защищаться нечем, а силы неравны. Авось обойдётся. Заберут что хотят, набьют морды, изнасилуют да уйдут. Бывает хуже. Целыми семьями убивают. Причём безнаказанно. Никому до простых людей дела нет.
Сельской местности практически не существует. Она либо застроена, либо заброшена. Лишь то там, то сям, попадаются, обнесённые высокой стеной, утыканной колючей проволокой и вышками с пулемётами, посёлки для сильных мира сего. Эти тоже редко выходят из своих крепостей: всё необходимое внутри. Объёмистые конторские и жилые помещения, гимнастические залы, скверы с настоящей зеленью, дорожки для прогулок. Тут же фермы и перерабатывающие заводы, откуда поступают настоящие овощи, мясо, хлеб и вино. По периметру - площадки для взлёта и посадки летательных аппаратов, гаражи, казармы охраны, общежития для прислуги и рабочих. Аппаратура связывает правящую верхушку всего мира, позволяя проводить совещания, подписывать договоры, строить планы и устраивать браки своих детей, не выходя из кабинетов. Технический прогресс остановлен, он больше не нужен: ведь элита уже достигла своей цели - полноты власти, исключительно привилегированного положения среди остальных и ни в чём больше не заинтересована, кроме мелких улучшений и совершенствований.
Ну и как!  Это ли будущее вы хотите для потомков своих?  Можете не сомневаться, если и дальше пойдёт, как идёт сейчас, именно так всё и будет, разве что придёт, наконец, Мессия и не установит мир всеобщего равноправия и справедливости. Мы, конечно, должны надеяться на милость Господа нашего. Ну а сами-то мы можем что-нибудь сделать? Нельзя же, в конце концов, стоять и пассивно наблюдать, как силы зла и абсурда наступают, не встречая сопротивления. Мы должны оказать такое сопротивление. Следует понимать, что результаты, если и будут, то не завтра, не в следующем году и не в следующем десятилетии. Надо быть спокойным, упрямым, терпеливым и готовым к тому, что не придется увидеть плоды дерева, которое ты посадил. В первую очередь следует проанализировать обстановку и расстановку сил. Анализ позиций противника мы уже, в основном, провели. Какая же наша ситуация?
Начнём с того, что очень немногие люди понимают серьезность положения.  Путём издания книг, брошюр, статей в журналах и на интернете необходимо привлекать внимание к проблеме роста крупных корпораций и той опасности, которую они представляют для человечества. Будьте уверены, большинство этой информации упадёт на глухие уши. Тем не менее, даже если семена бросать в бесплодную почву, часть из них прорастёт, дав начало неприхотливому жизнестойкому сорту. И если в самый лучший чернозём ничего не сажать, то ничего и не вырастит. Люди задумаются сами, поделятся своими сомнениями с другими. Другое важное поле деятельности - это образование. Одной из самых зловещих монополий является государственная монополия на обучение детей. Правительственные «образователи» воспитывают в детях безответственность, рабскую покорность начальству, отсутствие свободы мысли и самостоятельности в решениях. Необходимо бороться за право родителей отдавать детей в школы по своему усмотрению, причём средства, расходуемые на обучение ребёнка в государственной школе должны передаиваться частной школе, если родители таковую выбрали. Это либо выведет государственные школы из бизнеса, либо заставит их улучшить качество обучения - т. е. конкурировать с частным сектором.
Следующим участком фронта является производственная сфера. Казалось бы, кто может конкурировать с гигантскими корпорациями? Но это только кажется. Крупные предприятия имеют свою ахиллесову пяту - накладные расходы. Накладные расходы это все те расходы, которые не относятся к непосредственному изготовлению продукта: содержание административно-управленческого аппарата, вспомогательных рабочих и создание всевозможных фондов, большая часть которых ничего общего с производством не имеет. Значительную часть непроизводительных затрат составляет поддержка «нужных» политиков и «движений», но, более всего – это те средства, которые профсоюзы вымогают у предпринимателей в виде неоправданно высокой зарплаты работников, приличную часть которой составляют членские взносы во всё тот же профсоюз. В настоящее время накладные расходы крупных корпораций превышают 400%. Т.е., если изготовить какое-то изделие стоит, к примеру, один доллар (евро), то с накладными расходами себестоимость будет 5 долларов (евро) и розничная цена-10.       
Полностью автоматизированное, семейно оперируемое предприятие тоже имеет накладные расходы - внеплановый ремонт или замену внезапно поломавшегося оборудования или оснастки, поборы государства в виде лицензий и оплаты всякого рода «инспекций», медицинская и другие страховки. Мелким бизнесам тоже нужно поддерживать избрание пробизнесовых политиков и иметь какой-то запас денег на непредвиденные расходы. Таким образом, накладные расходы частного бизнеса могут достичь 100% от производительных затрат. Не нужно быть Пифагором, чтобы видеть, что изделие в примере выше поступит в продажу по цене только 4 доллара (евро). Это ставит изделия частных предприятий в более выгодное положение на рынке. Автоматическое оборудование не требует прибавки к зарплате, не бастует, не участвует в профсоюзах и не может не явиться на работу без всякого объяснения. Оно лишь амортизируется, устаревает, требует постоянного ухода, обслуживания и ремонта. За исключением внезапной поломки, все расходы на оборудование и оснастку весьма предсказуемы, что делает возможным долгосрочное планирование.
   Как это всегда происходит, возле таких частных автоматизированных предприятий возникнет сеть высокоспециализированных контор, ассоциаций и фирм по оказанию финансовых и юридических услуг, по рекламе и сбыту продукции, ремонту и обслуживанию сложного оборудования, поставке комплектующих изделий и сырых материалов. Имея постоянными клиентами, десяток-другой частных бизнесов и эти организации будут процветать. Заманчивой может выглядеть идея объединения мелких бизнесов в свободные отраслевые ассоциации для соединения капиталов на крупномасштабные исследования и проекты. Но лучше этого не делать. Человеческий фактор неизбежно приведёт такие ассоциации к вырождению в гильдии, контролирующие не только цены, но и сферы влияния и приём новых членов, как это случилось с американскими медицинской и фармацевтической ассоциациями. Лучше всего, просто соединять усилия, когда в этом возникает необходимость, на разовой основе.
Конечно, о возврате к простому капитализму и речи быть не может. Но увеличить влияние частного сектора вполне возможно. И это нанесёт тяжёлый удар по крупным корпорациям не только в экономическом, но и в политическом плане. Как правило, экономическое влияние приводит и к политическим победам - избранию в законодательство и администрацию пробизнесовых политиков или самих владельцев частного бизнеса, которые, в свою очередь, ограничат влияние монополий и обеспечат больше свободы действия для мелких бизнесов. Разумеется, здесь не идёт речь о запрете крупных корпораций. Они должны оставаться, потому как такие работы как постройка судов и самолётов, сборка автомобилей, военная промышленность и энергетика частным предприятиям не под силу. Просто крупные корпорации не должны пользоваться незаслуженными привилегиями и конкурировать на рынке, как и все остальные. Тогда у них меньше времени останется на навязывание своей воли всем остальным.
В духовном плане следует призывать к религиозности и непреходящим ценностям, заключённым в 10 заповедях. Не следует опасаться обидеть мусульман, буддистов и язычников. В конце-то концов, эта страна основана на принципах иудо-христианской культуры и пришельцы в доме сиём должны это понимать. Если бы христианин приехал жить в мусульманскую страну и начал требовать, чтобы все атрибуты ислама убрали из школ, государственных учреждений и публичных мест, то, в лучшем случае, он был бы с треском вышвырнут из этой страны!  Почему же приехав жить в Америку, мусульманин требует удаления христианских атрибутов из этих же мест. Это неправильно!  10 заповедей являются эталоном поведения, привнесенным извне по которому каждый может оценить свои поступки. И никакой конкретной религии они предпочтения не отдают. Среди верующих могут попасться отъявленные негодяи, а среди неверующих - очень хорошие люди. Разница между ними лишь в том, что верующий всегда осознаёт неправильность своих поступков, а неверующий - ищет себе оправдание, сдвигая точку отсчёта добра и зла, ибо она у него субъективна. Да, обмануть жену/мужа нехорошо, но у нас ведь такая любовь!  Да, лжесвидетельствовать нехорошо, но ведь это в интересах правого дела. Вообще-то нельзя, но в этом конкретном только случае...
Выбор для родителей, в какую школу отдать своих детей, не обременяя себя, часто весьма высокой, платой за обучение приведёт многих учеников в религиозные учебные заведения, где их будут учить персональной ответственности за свои поступки, моральным и духовным ценностям, уважению к другим людям и обществу в целом. В публичных и секулярных частных школах не следует запрещать религиозную деятельность, коль скоро она добровольна и не противоставляет себя другим. Глубоко верующий человек во много раз меньше склонен совершить преступление или омерзительный поступок, чем неверующий. И такой человек гораздо менее восприимчив к пропаганде распространяемой прессой, радио и телевиденьем, находящимися в руках крупных корпораций. Человек, получивший религиозное воспитание не станет смотреть фильмов и телевизионных программ, где смакуют насилие, разврат, аморальное поведение, где стараются красоту показать безобразной, а уродство выдать за прекрасное. И это заставит средства вещания либо выйти из бизнеса, либо изменить содержание своих программ. За что и боремся.
И наконец, ни о какой свободе не может быть и речи, пока существует преступность. Преступники являются верными союзниками коммунистов, социалистов и монополий. Держа людей в страхе, они заставляют их искать защиты у правительства. Под предлогом борьбы с преступностью у людей для их собственной «пользы и безопасности» забирают их права на самооборону и средство борьбы с преступниками. И никакой безопасности взамен, конечно же, не предоставляют. Население западноевропейских социалистических стран полностью беззащитно, а преступники, если их и ловят, остаются практически безнаказанными. Но, надо сказать, в силу традиций цивилизованного общества, число тяжких преступлений в самой западной Европе сравнительно невелико. Чего нельзя сказать о Соединённых Штатах. Если общества европейских стран более-не-менее гомогенны (не считая «гостей», сосредотачивающихся, в основном, в небольшом количестве крупных городов), то США состоят из разношёрстной массы несовместимых культур, привычек и традиций.
Прежде чем говорить о какой-либо борьбе с преступностью в США (как и в любой другой стране, впрочем) следует рассмотреть, КТО совершает преступления и почему. Именно об этом стараются не говорить. А говорить надо: 98% преступлений в США совершают цветные, причём негры, будучи немногим более 12% населения, совершают 76% ВСЕХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ в СТРАНЕ. Они же ответственны за 38% ВСЕХ УБИЙСТВ. Вдумайтесь в эти цифры. Многие поражаются, как часто жертвы погибают за копейки, а то и совсем зря. И редко до кого доходит невероятная для цивилизованного человека истина: НЕГРУ НЕ НУЖНЫ ТВОИ ДЕНЬГИ, ОН ХОЧЕТ УТОЛИТЬ СВОЮ ЖАЖДУ КРОВИ. Если читать дошедшие до нас произведения древних авторов - Гомера, Овидия, Опулея, то видишь, как мало мы, цивилизованные европейцы изменились за какие-то там 2000 лет. Неужели вы думаете, что дикарь, привезенный из джунглей каких-нибудь, пусть, 300 лет назад, попав в цивилизованный мир, хоть как-то изменится. Подумайте еще раз!  Если он имеет прекрасное образование, карьеру, живёт в своём доме со всеми удобствами и кондиционером, ездит в дорогой машине и, даже, успешно защитил в суде владелицу частного бизнеса другой расы - из этого вовсе автоматически не вытекает, что его общественное сознание воспринимает окружающий мир таким же, как ваше.
Необходимо разъяснить: мы говорим сейчас о некоем несуществующем, теоретическом, статистически средневзвешенном представителе рассматриваемой группы. Каждый конкретный индивид может быть совершено отличным от этого описания и быть более цивилизованным, чем кто-то другой, считающий себя таковым лишь по причине принадлежности к определённой расе. И никаким образом эти строки не призывают к слепой ненависти и насилию над неграми лишь потому, что они чёрные. Автор этих строк сам был объектом такой ненависти и оголтелой циничной дискриминации лишь только за одну принадлежность к определённой этнической группе, и с первых рук знает, что это такое. Тем не менее, мы не боимся сказать: «А король-то голый!». Т.е., назвать вещи своими именами. То, чего никто сейчас не хочет говорить, боясь, что его обзовут «расистом». Расист это тот, кто a priori, заранее ненавидит кого-то только лишь за принадлежность к иной расе, этнической группе или религии, отличной от его собственной. В этих строках нет места никакой ненависти ни к кому. Мы оперируем неоспоримыми фактами, статистическими данными и логическими рассуждениями.
Это было самой большой ошибкой, совершённой когда-либо цивилизованным человечеством - привезти чёрных рабов, рассчитывая, что они будут им работать. В Африке, где сами рабы и их предки жили веками из поколения в поколение существовали весьма специфические условия: жаркий и влажный климат в течении всего года, обеспечивающий обитателей съедобными плодами, обилие дичи, отсутствие необходимости в теплой одежде, прочном обогреваемом жилье, запасе провизии и кормов на зиму. Согласитесь, это не поощряло к развитию наук, накопления знаний и тяжёлому труду, чтобы выжить. С другой стороны, жизнь в джунглях была нелегка, полна опасностей не только со стороны диких животных и непонятных враждебных сил природы, но и со стороны тех своих собратьев, каким, (как и всем нам, впрочем) казалось, что у другого кусок в руке больше. В джунглях выживают только сильнейшие, и насилие является важным элементом такого выживания.
Нетрудно понять, что негры, очутившись внезапно вдруг в цивилизованном обществе, сильно отставали от белых в общественном развитии. Они не были низшими существами, но им недоставало тех знаний, технологии и культуры, которые белые достигли, живя и развиваясь в условиях, где даром ничего не давали и всё, что ты имеешь, надо было отнять у природы или ближнего своего. После кровопролитных войн белые научились как-то, по возможности, избегать насилия и решать проблемы цивилизованным путём (что, впрочем, не спасало их от всё новых и всё более кровопролитных войн, но это случалось не каждый день). У негров же, хотя необходимость в каждодневном насилии отпала, гены насилия, переданные им выжившими предками, остались и, трудно сказать, сколько ещё тысячелетий понадобится, чтобы их вывести. Американский негр - это феномен, уникальное существо. Он уже далеко ушёл в своём развитии от своих собратьев, живущих в Африке (да и, благодаря любвеобильности своих прабабушек, перемешался с белыми), но до сих пор ещё не достиг уровня белых.
Теперь нам приходится жестоко расплачиваться за ошибку небольшой части наших жадных, глупых и недальновидных предшественников. Если остальные цветные - азиаты, латины, индейцы и полинезийцы - редко трогают кого-либо за пределами своей общины, то 6 из десяти жертв чёрных преступников являются нечёрными, чаще всего белыми, иногда азиатами. Это не наговор, не «расовый стереотип», а печальный факт жизни. А факты, как известно, упрямая вещь. Таким образом, если преступность среди остальных цветных является, в основном, их проблемой, то чёрная преступность остаётся нашей проблемой.