В какой-то телепередаче,вглядываясь под новым углом в революционные события октября 1917 года в Петрограде, отметили, что в самый разгар штурма Зимнего Дворца в театрах продолжали идти спектакли. Зрители в антракте замечали отдалённую пальбу и спрашивали друг друга-что это?
1991 г. Август. Похоже. В иституте, где работал в это время,все приходили на работу без опоздания, разговоры только о производстве, и о семье, и никакой политики. И друг друга не спрашивали, что это?Потом бесконечная трансляция балета "Лебединое Озеро".Потом трясущиеся руки Янаева, зачитывающего манифест ГКЧП. Потом репортаж на ТВ от Белого Дома. Несколько десятков молодых рябят сооружают нечто подобие баррикады перед входом. Растерянный Ельцин обращающийся с брони танка к толпе :"... ничего не дают, телевидения не дают...". Потом бронетранспортёр, пытающийся пробиться через баррикаду из троллейбусов на выезде из тоннеля под Садовым Кольцом прямо напротив американского посольства. Три случайных жертвы, и, все - Советского Союза не стало, но мы все продолжали приходить на работу без опоздания.
1992 год. И началось. Курс доллара начав со скромной высоты 30 рублей за доллар быстро преодолел высоту 500 рублей к концу года, но скоро выяснилось, что это только начало рекордного взлёта. Институтские заказчики работ, значительная часть которых оказалась после Беловежской Пущи на территории независимых государств, перестали перечислять деньги. Почти весь год институтские начальники, перед каждым днем зарплаты, объезжали банки, чтобы взять деньги в долг под любой процент для выплаты. Цены в магазинах стали равняться на ползущий вверх курс доллара. В институте резко увеличили зарплату, но ,равняясь на советские времена, это подавалось ни как индексация инфляции, а как переаттестация,пройти которую достойны только лучшие. К концу года силы у институтских начальников иссякли. Директор, заключив с какой-то американской фирмой договор на организацию малого предприятия "под крышей института" для производства контактных линз, уехал на деньги этой фирмы с внуком в Калифорнию за опытом. Опыт, конечно,был необходим. Институт 50 лет занимался приборостроением,и контактные линзы было дело новое. Но, как говориться: " Голод не тетка". Сам же институт по примеру Союза развалился на несколько фирм с независимыми счётами. Наш отдел оказался слишком научным, чтобы частники стали перечислять ему деньги. Мы стали числиться сотрудниками без зарплаты со свободным графиком посещения. Все стало с ног на голову. 25 летний стаж работы, который ещё недавно был пропуском без очереди к профкомовскую распределителю, где выдавались квартиры, машины, дачные участки, дефицитные путевки в санатории, оказался обузой- труднее переучиться на то, за, что могли заплатить деньги в условия рыночной экономики.
1993 год. И поехали... В Турцию за товаром. Конечно не все. Лауреаты с 25 летнем стажем раздумывали. Заграничный паспорт оформлялся за три дня, и без всяких анкет. Начальный капитал-300 долларов, но в 93 это было богатство. Где взять? В институте ,в самом центре ,между корпусами рядом с цементной скульптурой изображающей женщину держащую в руках нечто среднее между моделью первого спутника и ядром расщепленного атома образовался клуб-обменник, где бывалые мешочники/челночники делились опытом и могли даже дать в долг капиталистические денежные знаки. Статья УК о спекуляции валютой ещё не была отменена. Но кто 93 обращал внимание на законы. Революция. Свобода. Даже телепрограмма Невзорова "600 секунд" не очень пугала. Наконец, паспорт получен, деньги взяты в долг, лишняя сотня долларов, превышающая разрешённую к вывозу сумму,зашита в трусы. Готовы ехать в Стамбул, на Восток,но для нас бывший "невыездных" это сладкая неведомая заграница. Для нас это был Запад.
Где-там высоко над Киевским вокзалом проносились спутники, а инженеры, причастные к их созданию,уже в ранге челночников, попивали чаек в вагоне поезда, который двигался, если смотреть оттуда сверху, по большой дуге все больше отклоняясь на Юг. Через Украину в Румынию, потом в Болгарию. В Болгарии пересадка на автобусы, и оттуда прямо на Восток- в Стамбул. При подъезде к границе с Румынией, разговор в вагоне только о том, что стоит ли перепрятывать лишние сто, а у некоторых и двести долларов из интимных мест на теле в укромные места в вагоне. Например, в плафон купейной лампы или полые держатели на стенах. Наконец поезд остановился и по вагону пополз шёпот - таможня идет. В вагон неторопливо вошла полноватая женщина средний лет,представитель украинской таможни в форме таможенной службы Советского Союза, и приятно улыбнувшись сказала :" Кто запрятал деньги в ботинки доставайте". Потом ,найдя взглядом два побледневших лица, добавила строго уже обращаясь только к ним : " Вы и вы".
И вот поезд пополз к мосту через речку мимо рассыпающейся, потемневшей избушки, похожей на сгорбленную старушку. Мост-это граница, и сразу за ним белые блочные пятиэтажки румынского городка и дети в цветастых шапочках. Свершилось- и в каждой следующей анкете в графе "'был ли ты заграницей" мы могли с гордостью писать "Да".
В Болгарии пересели на автобусы. Долго поднимались и потом спускались по серпантину дороги, преодолевая перевал. Где-то недалеко гора Шипка, место русского подвига и славы, а нас, не убоявшихся позорного звания мешочников, водитель-турок катит мимо в Турцию.Март месяц. Деревья без листьев ,и от этого поросшие лесом горы перевала выглядят как головы с поредевшей шевелюрой. После перевала дорога прямо стрелой в Стамбул. Через два часа пути из дороги вырывается одна из полос и под прямым углом уноситься в право. Там Греция. Там Парфенон, статуи Олимпийских богов. Но наш путь только прямо ,в Стамбул. За джинсами,кожаными куртками, махровыми халатами и яркими цветастыми пластиковыми мусорными ведрами, которые в Москве "уходили" сразу с двойным "отбоем"-мечта любого челночника.
Ночь. Аморфная темень справа, слева, ссади, и только спереди фары автобуса нащупывают твердую дорогу. И вдруг, как это бывает в длинных коридорах коммуналок, когда свет пробивается из-под двери туалета, полоска света в направлении нашего движения. По мере нашего приближения, она расширяется становиться заревом, и наконец, выплёскиваются, как праздничная иллюминация , залитые светом витрины магазинов. Нет это не был Стамбул, а всего лишь мелкий городишко,выпрыгнувший из темноты на нашем пути, но все, с десяток магазинов на центральной улице были готовы торговать в два часа ночи. Какой контраст с Москвой 93 года, тогда ещё тускло освещённой, и сонной в ночное время.
Рассвело. Вокруг низкие каменистые холмики без всякой растительности во все стороны до горизонта. После нескольких часов неменяющегося пейзажа, впереди показался холм большего размера, который, по мере приближения, стал превращаться в нагромождение домов. Нагромождение домов разбилось на улицы, заполненные плотной толпой. Вот и Стамбул.
Что покупать?Где покупать? По группе пронеслось - нужно покупать прямо с фабрик, чтобы купить дешевле чем в магазине. Бывалые челночники, тем временем исчезли по своим известным только им адресам. Мы, новички, в растерянности остались на улице. Постепенно, нас стали плотным кольцом окружать мальчишки-уличные торговцы. Вооруженные сияющими, как с фотовыставки улыбками, предлагали купить пачку из пяти носок за один доллар. Но их дружелюбность обманчива. Неопытные челночницы,которые по привычке носили деньгах в сумочках, попадали в группу риска. Были случаи, когда их окружала ватага таких вот улыбчивых ребят. Один выхватывал сумочку, другой бросался под ноги преследователей и все в рассыпную в узкие кривые улочки. Языкового барьера не было-все турки, вовлечённые в торговлю с нами, знали несколько слов необходимых для обмена денег на товар по-русски. Скоро начали находиться фабрики. Как оказалось фабрики это двух-трёх комнатные квартиры в обычном жилом доме.
В одной комнате турок торговался о цене.Что выманить у нас побольше долларов, угощал чаем в маленьких прозрачных стаканчиках. В других комнатах в это время турчанки отстрачивали продукцию. Почти на всей продукции красовалась этикетка - " Made in Italy". Через два дня деньги потрачены. Товар, упакованный в тюки, выносится и укладывается горой на тротуар перед гостиницей. Подъезжает наш автобус. Новички в шоке-размеры горы товара очевидным образом превышают размеры автобуса. Через пару часов подгоняют ещё один автобус. Начинается коллективная загрузка тюков. Задняя дверь закрывается, весь товар заносится через переднюю дверь. Если получится, то останутся и для нас сидячие места. Не получилось. Поедим лёжа на тюках- так тоже комфортнее, если только под тобой не окажется тюк с пластиковыми вёдрами. Поездка в Турцию семидневная, и концу пятого дня- отъезд из Стамбула, все новички уже становятся закаленными челноками. Это же Константинополь. Мы чувствовали себя рыцарями возвращающимися из крестового похода-бесстрашными и непобедимыми.
В три часа ночи добрались до Турецкой границы. Встали толпой у автобуса. Таможенник в отглаженном кителе, аристократично попивая чаек из прозрачного стаканчика, стал брезгливо посматривать на наши небритые физиономии бывших лауреатов и кандидатов режимных наук. Пополз слух- таможенный досмотр, а это значит полная выгрузка и потом снова загрузка автобуса. Что делать пока ждём? Начали играть в футбол пустой консервной банкой. Разогрелись. Таможенник,забыв про чай, смотрел на нас с открытым ртом, и чай холодел в его стаканчике. Ура!Досмотр отменили. Четыре утра.На Болгарской стороне в харчевне открытой для челночников пили водку, закусывая горячим сочным мясом. Здорово.
Наш перегруженный автобус медленно ползёт по серпантину к верхней точки перевала. Лежа на тюках под крышей автобуса хорошо видишь заснеженный край дороги. Автобус чуть покачивается как трос под канатоходцем. Последние триста-четыреста метров до верхней точки слышно как надрывается двигатель на первой передачи, все, переползли.
В Болгарии перегрузка на мелкой железнодорожной станции от которой два поездом до Софии. Поезда проходящие к Софии и обратно делают 10-и минутную остановку, достаточную для немногочисленный болгар следующих в столицу и обратно с парой чемоданов. То, что станция стала перевалочным пунктом для челноков расписание не учитывает, и мы имеем только 10 минут на перегрузку автобуса мешков. Но в реальности поезд стоит на станции часами, до полной перегрузки товара. Этот феномен объясняется тем, что руководство станции было по-совместительству владельцами туристических агенств.Туристические агенства в Москве собирали челночников и везли до этой станции в Болгарии, а автобус до Стамбула и обратно организовывали уже болгары. Поэтому мы были на станции ни только пассажиры, но и клиенты.
Погрузка затягивается.Дополнительных вагонов не будет, и со всем товаром нужно утрамбовываться в единственный который есть. Наконец, облегчение весь товар в вагоне. Поезд трогается. Руководительница группы ползёт по мешкам и по нам к купе проводников, чтобы отдать лист именами пассажиров, так поезд международный и будет пересекать границу. Последний вызов - до Болгарской границы, а это два часа езды,нужно все мешки убрать по купе из вагонного коридора. Болгарские таможенники очень интеллигентны-никаких угроз таможенного досмотра, но коридор должен быть свободен от мешков. Мешки в купе выкладываются слоями, образуя ровную плоскость-постель для четырёх человек на челночном называемую "сексодром". Слои мешков поднимаются все выше и выше. Наконец, последний мешок уложен, все без сил, впереди Москва.
Опубликован в серии "Народная книга" проект "БЫЛИ90-х"