Песочные замки
Лукас сидел на мокром горячем песке уже три с половиной часа. За это время мать дважды намазала его солнцезащитным кремом с головы до пят («не забудь уши и коленки, дорогой»), и заставила выпить три стакана воды.
Изредка настигающие Лукаса пенные водопадики волн холодили раскаленную кожу, но даже мятная свежесть моря не могла отвлечь его от работы – Лукас строил дворец. Сказочно-бежевые замки творца совершенно не походили на оплывающие пирамиды сверстников: резные башни-ладьи соединялись узкими коридорами, в выложенным камнями рву плескалась вода, а вход украшали перламутровые осколки ракушек.
Лукас не раз объяснял родителям – строить замки его научила подружка Сирин, она носит легкое голубое платье и живет на соседнем острове. Они почему-то смеялись, а дедушка хмурился и просил играть с кем-то более подходящим. Чем деду не угодила Сирин, Лукас не знал. Она лепила фигуры из песка лучше всех знакомых ребят, вместе взятых! Даже лучше Пола, а ему, между прочим, почти четырнадцать, и он практически не вылезает с пляжа. Еще Сирин знала и охотно рассказывала множество увлекательных историй о жизни подводного мира.
Этот дворец Лукас строил один, тщательно подбирая каждый камушек основания и придирчиво оценивая влажность строительного песка. Еще через час мальчик встал, покружился вокруг творения и довольно кивнул. Готово. Напоследок обвил центральную башню снятым с запястья простым плетеным браслетом – в подарок Сирин.
Плескаясь в солоноватой воде, Лукас наблюдал за восхищением родителей и соседей. Замок действительно был хорош, за него не было стыдно. Хотя, боковые башенки можно было сделать изящнее…
К рассвету океан забрал вчерашний дворец, оставив на его месте полосато-бежевую витую ракушку с шепотом внутри – приложи ее к уху в любое время и услышишь ритмичный шелест. Лукас бережно опустил её в карман и принялся за работу.
- Хэй! Ты меня слышишь вообще? – Томас пощелкал перед лицом друга загорелыми пальцами. – Я говорю, давай развесим цветы, мы с ребятами затянем гавайскую музыку – это будет самая классная галерея сезона! Соглашайся, Кас!
- Делай, что хочешь, - Лукас улыбнулся, - полностью доверяю твоему вкусу и абсолютно не разбираюсь в этих вопросах. Спасибо. – Официантка в струящемся бирюзовом платье поставила две чашки кофе и поменяла цветы в вазе. Тяжелые, отгибающиеся книзу, молочно-белые и розовые лепестки сливались в его голове в интересный узор.
Всю ночь перед открытием выставки скульптор провел в павильоне с двумя ящиками песка, присосавшимся к водопроводному крану шлангом, сумкой шпателей и закрепляющим лаком. К назначенному времени он надел свежую рубашку, разноцветные шорты и скромно встал у входа – встречать гостей, угощать их неоновыми коктейлями с бумажными зонтиками, Смотреть и Слушать. Песочный букет в сердце экспозиции привел критиков в восторг. Марко, законодатель искусных мод, презрительно кривил губы. Неузнанный Лукас невозмутимо мешал коктейли, не ослабляя концентрирующегося внимания. Выступления проходили успешно, гости улыбались, журналисты выплетали вокруг скульптур причудливый ритуальный танец с фотокамерами. Лукас счел день потерянным, устало опустился в пластиковое кресло и отхлебнул последний кислотно-голубой напиток, разочарованно выбросив зонтик в урну, и попытался расслабиться – Томас играл его любимую песню.
Дослушать мелодию не удалось. Светловолосая девочка с огромными прозрачно-водяными глазами робко тянула его рукав, жестами выпрашивая стакан воды, и Лукас без сожалений отдал ей припасенную бутылку. Малышка благодарно кивнула, вытащила из волос заколку в виде морской звезды, оставила её на подлокотнике его кресла и ушла с удивительно серьезным видом.
Лукас подготовил эффектное завершение сезона: в день закрытия он, наконец, вышел на сцену в любимых цветастых шортах и белой рубашкой, связанные полы которой держались брошью–морской звездой. Естественный и простой, он поприветствовал и поблагодарил друзей, произнес пару фраз о ближайших выставках, сфотографировался для обозревателя и, подмигнув Томасу, дернул за свисающий с потолка канат. Песочные замки превратились в комки глины под упорными струнами четко выверенных водопадов, пахнущих океаном. Творец улыбнулся и ушел через черный ход. Когда друзья впоследствии расспрашивали его о причинах столь эксцентричного поступка, Лукас отвечал, что все песочные замки создаются в подарок воде – и никак иначе. Без нежности разрушения они не имеют смысла.
Разумеется, Лукас уничтожал не все работы. Он лепил из гипса и глины аутентичные статуэтки морской тематики, его лепнина и фонтаны украшали богатые виллы, городскую площадь и пару концертных залов.
Вопреки просьбам родственников и знакомых, он отказывался от перспективных на первый взгляд предложений и проводил большую часть времени в мастерской на пляже, переделанной их отцовского лодочного ангара.
Восемьдесят восьмой день рождения Лукас встречал, сидя с бутылкой воды у самого края волн. Вечером обещали нагрянуть многочисленные друзья, знакомые, дети, племянники, внуки, но утро принадлежало только ему, воде и песочным замкам. Дрожащими пальцами Лукас выкладывал тщательно отобранные камни фундамента и придирчиво оценивал влажность строительного песка. Вытягивая ввысь конусы башен, он вспоминал каждую из своих работ. Он гордился многими, но ни одна не была с о в е р ш е н н о й.
Лукас добавил последний штрих: шепчущая ракушка увенчала центральную башню, морская звезда запечатала главный вход, цветы разводным мостом опустились в глубокий каменистый ров, связывая наружность и нутро бело-розовыми тяжелыми лепестками.
Легкая рука коснулась его плеча.
- Совершенство. Поздравляю, друг.
- Ты совсем не изменилась, Сирин. – Лукас был спокоен и доброжелателен.
- Возможно. Но я услышала множество новых историй и научилась ткать куда более тонкие нити. Нам пора. Или ты не идешь со мной?
- Иду. Обожаю истории. – Лукас поразительно легко поднялся на ноги, бросил последний пристальный взгляд на город, дом на холме, мастерскую и песочный дворец. – Ты права. Он совершенен, а значит – завершен.
Мятная свежесть ароматной воды смывала дрожание рук, тянула вверх годами согнутую спину, затемняла седые волосы, усмиряла суету мыслей.
- Доброй дороги, - прошелестела Сирин, решительно открывая залитую светом дверь.
Пушистые волны ласкали и обвивали замок больше недели, пока, наконец, не забрали в свои объятия, оставив на гладком песке ракушку, звезду и цветок.