Ошмянства тихий перезвон - глава корни

            
           Начало двадцатого века.
               
          Местечко Ошмяны, Польша               
 
"Человек подобен дереву с немногими ветвями, но с многочисленными корнями".
Мудрецы поясняли “Даже если все ветры мира будут дуть – не сдвинут они его с места”  - Авот   3:17               


"Дом - это то место,где каждое дерево знает тебя"
Пока корни дерева  в здоровой почве  у дерева  здоровые корни,.
  За такое дерево  я держусь и знаю  что оно мне опора
  Такие деревья я и посадила рядом со своим домом
Каждое на своём месте.
Прошлое,настоящее и будущее. всё в них
 Отец посадил  ели перед домом.
Они выросли крепкими и высокими.
С внуками я посадила яблоню  напротив окна во дворе дома.
 Мы назвали её Иеселева  яблоня, в честь маминого брата.
Сладкой ягодой своей щедро одаривают нас  кусты  красной и чёрной смородины
Мать моя  любовалась ими
Она любила сидеть  под кроной  канадского  клёна  и  русской  рябина , которые выросли сами по себе..
Их семена принесли  птицы, которые в моём дворе с раннего утра  поют  благодарные  песни свои.Мои розы  тянутся вверх  к небу,откуда на дворик моего дома  небес а посылают живительную воду жизни.


  *** *** ***

Из прошлого возьму               
 
Из улиц и дорог,               
Домов и их дворов,               
Окон и чердаков.
Все звуки, из капели до метели               
 
Из шелеста травы и от ручья,               
Как  музыку свою               
По жизни пронесу.
 
Безмолвье станет слышным,               
                Разрушенные  стены оживут.               
         Покой людей, не нарушая,               
С безмолвного согласия,               
          Воспоминаниям давно ушедших дней               
Дам голос иx.

 *** *** ***

Долгие годы в детстве меня посещали, казалось бы вымышленные персонажи, которые вели со мной   беседы.               
 Всё это происходило в моём детском  воображаемом мире, однако ощущения этих разговоров и встреч, сохранились до сих пор.               
                Сегодня, это происходит в другом измерении, в размышлениях  взрослого   человека, впитавшего в себе по крупицам штрихи из жизни близких мне людей .
- Как так получилось, - часто думаю я, - что я  не зная  их,  впитала в себя многие принципы, по канонам которых они жили?
Только ли  это генетическая связь или я, ища себя на дорогах жизни, искала этой связи, советовалась и делилась с ними в трудные дни и разделяла в радостные  вести 

Возможно они сами нашли во мне связывающее звено, чтобы быть услышанными в проявленном мире, путь передачи информации.               
 
Ведь  так и должно быть – последующее поколение помнит предков.
 
                *** *** ***               


   
           Начало двадцатого века.
               
          Местечко Ошмяны, Польша



 Ha  фотографии мой прадед Саня Блехер и его  жена Лея.
В левом углу старший сын Нохем, мой дедушка.                Справа – дочь.
Между ними трое сыновей и ещё двое младших детей.
 Семеро детей, семеро разных судеб.               

 Глядя на прабабушку я полагаю, что семья жила зажиточно.                Это еврейская семья, но почему у прадеда не покрыта голова и бабушка без парика или платочка, как принято у евреев?               
Я спросила отца               
 - А твой дедушка Саня ходил в синагогу?               
 - В синагогу ... не помню, но точно знаю, когда надо было  материально помочь, дед всегда помогал.
Помню ребе сказал деду крышу надо ремонтировать, так Саня ответил - Беру на себя, - и сделал новую крышу.А когда сиротам и вдовам надо было помочь он доставал золотую монету из тайника и говорил,  - Завтра поменяю на злоты.               
А мы внуки знали, получим грошы на “лёду и цукерки” (мороженное и конфеты)
Отец всегда говорил на идиш, вставляя польские слова.
Русский и английский у него были приобретёнными языками.               
 Получался такой колоритный язык, который приводил меня в трепетное умиление, унося в те далёкие времена детства и юности.
Мне приходилось переводить детям и внукам.

Блехер, вообще-то, не его фамилия.               
Саня взял её потому, что она соответствовала роду его занятий.               
Он был жестянщиком.
Его настоящая фамилия – Крамер.

Юношей он был призван служить кантонистом в царскую армию на двадцать пять лет.
Не захотел молодой Саня провести лучшие годы своей жизни в армии, сбежал и сменил фамилию и родные места, и поселился в Ошмянах, Западной Белоруссии, в то время Польша.
С этого времени и началась история моей семьи на Ошмянщине. 
Историю семьи, историю дома я узнала уже в зрелом возрасте, совсем в другом уголке земли, от отца  и тёти Лизы – сестры отца.
Семеро детей, семеро разных судеб.

Мой  дедушка Нохем, старший сын, продолжил дело отца.
Женился на Хаве Рогозиной из Молодечно.
У них было четверо детей.
Трое сыновей - Геннех – старший, Мотл, Меир – мой отец и  дочь, Лиза.
Старшая дочь Сани вышла замуж за еврея из Вильнюса по фамилии Козёл.
Он владел магазином кожаных  заготовок по обуви.
У них была единственная дочь, Хана.

Двое из Саниных сыновей увлёклись революционными идеями и по заданию партии уехали в Харьков.
Там один из них женился и назвал старшего сына Карл.
Имя его вызывало улыбку у деда Сани.

 Вы подумайте только, в семье появился Карл, хорошо хоть фамилию не поменял на Маркса.
 Однако надо послать им посылочку, этим революционерам, небось голодают.

И он посылал продукты, так необходимые семье.
У Карла родилась ещё сестра Анка.
Их отец занимал руководящую позицию в Харьковском обкоме партии.

После событий 1939 года в Ошмянах, собирался навестить родные места
.Не успел. Началась вторая Мировая война.
Дальнейшая судьба семьи не известна.



Паренёк, стоящий рядом с Нохемом, моим дедушкой, остался жить в Ошмянах и работал вместе с отцом в  жестяном бизнесе.
У него было двое детей , старший сын Абрам и дочь.               

 Они жили на Виленской улице, сейчас Красноармейская.
Из    семьи остался жив  Абрам Блехер.
 Он успел убежать в первый день войны.
 Попал на японский фронт, где и воевали.
Получил много медалей и наград.
По словам отца, ему присвоили звание Героя Советского Союза.
От семьи осталась швейная машина, которую принёс отцу житель  Ошмян по фамилии Подгайский.               
Отец насколько раз повторил мне фамилию, значит это было важно для него. Я ответила, что знаю семью по Oшмянам.               

Я делала записи всего о чём говорил отец.               
Он в это время болел и принимал химиотерапию.
 Я провела с ним три недели, которые оказались, для нас обеих, бесценными.

Он плохо спал и я слышала, kogda что он уже проснулся. prosypalsya

Часов пять утра.
 Приношу ему чашку чая,, сажусь на край кровати и он начинает свои воспоминания. Рассказывал он с охотой, и я видела, что это не утомляет его.   
На лице появлялся свет, подобно свету далекой звезды, который льется к нам на протяжении многих лет.
 Отец передавал мне  историю семьи и многочисленные истории  штетла.               
 

В последствии я написала книгу " Три недели между Пурим и Песах".               
 Это два праздника, время  между которыми я провела с отцом.
Однако вернёмся к семье Сани Блехера.
Двое сыновей перед войной уехали  в Америку.               
Благoдаря им сохранились  фотографии семьи, посланные из Ошмян.
В Америке они не смогли хорошо устроится, но остались живы.
Детей у них не было.
  Одного из них я еще успела застать.
 Он был совсем старенький. Он младший в семье, с палочкой на фото.
Таким я его и запомнила с палочкой.               
 Младшая девочка погибла в Ошмянах во время войны.               
 
Вечное наследие, семьи сейчас моё и моих детей и внукax..               
Так уж получилось что я его наследница.
 А наследство своё положено хранить и беречь.               
 Hаписав о  pradede Sane, o его семье, мне кажется, что в какой- то мере я  выполнила свой дочерний долг.               
 
               
.