Думаю, многие это замечали. Возникнет какая-то ситуация в жизни, вроде вполне рядовая, так, мелочь. Что-то промелькнет и все, проехали. А через какое-то время она вдруг вспомнится, то есть будто кто-то напомнит, скажет - нет, мол, к этому вернуться стоит... Вот и на этот раз. Ехали с Красной Поляны (что в Сочи) и внучка Алиса задала вопрос - почему она называется красной? Ответила в меру своих познаний. Скорее всего, что раньше в русском языке красный означало красивый... Через несколько дней в руки попала книга, случайно, просто читать было нечего, нужно было чем-то занять время. Дмитрий Лекух, «Я русский». Открыла и с первых строк поняла, что не мое. О футбольных фанатах - еще этого я не читала! Но… если уж так, раз ничего более подходящего нет, то в порядке расширения кругозора... И вот там прочла то, зачем мне, видимо, и попала в руки эта книга. Приведу здесь отрывок:
Знаешь, Золотой, почему это место называется Красной Поляной?
Она жмет плечами.
– Наверное, потому, что здесь очень красиво, – говорит, улыбаясь. – Красный, красивый. Я все-таки славист, хоть и чешка, не забывай, милый.
– Если ты спросишь у местных, они так и ответят. А еще будут долго велеречиво рассказывать, какие здесь красивые красные папоротники. Знаешь, что такое «велеречиво», девочка?
Она внимательно смотрит мне в глаза.
– Знаю, – кивает коротко. – Я читала русскую литературу восемнадцатого и девятнадцатого веков. А теперь расскажи, почему на самом деле Поляна называется Красной. Пожалуйста.
Я сутулюсь.
– Здесь, – говорю, – жил адыгский народ. Сачи. Или сахи. Я не настолько силен в исторической филологии. Знаю только, что и город поэтому Сочи называется. И еще тут была война. Наша война, русско-кавказская. Тяжелая, мутная. Здесь до сих пор есть деревня и речка со смешным названием Херота. Мы, когда в студенческие годы тут отдыхали, очень над этим названием смеялись. А оно, оказывается, означает всего лишь «десятая рота». Где «Х» – латинское «десять». Рота тут так долго стояла, что название слилось в одно слово, так бывает. И вот, когда та война подходила к концу, здесь, на поляне, зажали в кольцо остатки народа сачи. Мужчин, женщин, детей, стариков. Перевалы были перекрыты, и уходить им было просто некуда. Да и как тащить детей и стариков в горы…
Злата продолжает смотреть мне в глаза.
Жестко.
Требовательно.
Солдаты не стали с ними драться, – вздыхаю, прикуривая. – Чтобы не нести, как сейчас сказали бы, неоправданных потерь. Их просто расстреляли из пушек. Картечью. Всех. Поляна была красная от крови, местная речка, Мзымта, текла кровью до самого Черного моря. Это место долго считалось проклятым, потом – ничего, заселили. Сейчас здесь мир. Уживаются русские, армяне, грузины, греки. Даже эстонский поселок есть, они в конце девятнадцатого века сюда переселились. Удивительно спокойные межнациональные отношения. Даже когда всю страну в девяностые трясло на этой почве, здесь все было тихо и гармонично. А вот народа сачи больше нет. Вообще. Те, кто случайно уцелел, бежали в Турцию и там полностью ассимилировались. Но таких было немного…
Внучке, конечно, я этого пока рассказывать не буду. Пусть подрастет…