Уинстон Черчилль, "Вторая мировая война", Том 1, Кн. 1, гл. 19 "ПРАГА, АЛБАНИЯ И ПОЛЬСКАЯ ГАРАНТИЯ" Отрывок.
* Уинстон Черчилль - британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940—1945 и 1951—1955 годах; военный (полковник), журналист, писатель, почётный член Британской академии (1952), лауреат Нобелевской премии по литературе (1953). По данным опроса, проведённого в 2002 году вещательной компанией Би-би-си, был назван величайшим британцем в истории.
...
"...Теперь мы приходим к кульминационному пункту этой печальной повести о
неверных выводах, сделанных благонамеренными и способными людьми. Тот факт,
что мы дошли до такого положения, возлагает вину перед историей на тех, кто
нес за это ответственность, какими бы благородными мотивами они ни
руководствовались. Оглянемся назад и посмотрим, с чем мы последовательно
мирились или от чего отказывались: разоружение Германии на основании
торжественно заключенного договора; перевооружение Германии в нарушение
торжественно заключенного договора; ликвидация превосходства или даже
равенства сил в воздухе; насильственная оккупация Рейнской области и
строительство или начало строительства линии Зигфрида; создание оси Берлин
-- Рим; растерзанная и поглощенная рейхом Австрия; покинутая и загубленная
мюнхенским сговором Чехословакия; переход ее линии крепостей в руки
Германии; ее мощный арсенал "Шкода" выпускает отныне вооружение для
германских армий; с одной стороны, отвергнутая попытка президента Рузвельта
стабилизировать положение в Европе или добиться перелома вмешательством США,
а с другой -- игнорирование несомненного желания Советской России
присоединиться к западным державам и принять любые меры для спасения
Чехословакии; отказ от помощи 35 чехословацких дивизий против еще не
созревшей немецкой армии, когда сама Великобритания могла послать только две
дивизии для укрепления фронта во Франции. Все оказалось бесполезным.
И вот теперь, когда все эти преимущества и вся эта помощь были потеряны
и отброшены, Англия, ведя за собой Францию, предлагает гарантировать
целостность Польши -- той самой Польши, которая всего полгода назад с
жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого
государства. Имело смысл вступить в бой за Чехословакию в 1938 году, когда
Германия едва могла выставить полдюжины обученных дивизий на Западном
фронте, когда французы, располагая 60--70 дивизиями, несомненно, могли бы
прорваться за Рейн или в Рур. Однако все это было сочтено неразумным,
неосторожным, недостойным современных взглядов и нравственности. И тем не
менее теперь две западные демократии наконец заявили о готовности поставить
свою жизнь на карту из-за территориальной целостности Польши. В истории,
которая, как говорят, в основном представляет собой список преступлений,
безумств и несчастий человечества, после самых тщательных поисков мы вряд ли
найдем что-либо подобное такому внезапному и полному отказу от проводившейся
пять или шесть лет политики благодушного умиротворения и ее превращению
почти мгновенно в готовность пойти на явно неизбежную войну в гораздо худших
условиях и в самых больших масштабах.
Кроме того, как могли бы мы защитить Польшу и осуществить свою
гарантию? Только объявив войну Германии и атаковав более мощный Западный вал
и более сильную германскую армию, чем те, перед которыми мы отступили в
сентябре 1938 года. Вот вехи на пути к катастрофе. Таков перечень
капитуляций перед непрерывно возраставшей мощью Германии -- сначала, когда
все было легко, и позднее, когда положение стало труднее. Однако теперь
наконец Англия и Франция перестали уступать. Наконец было принято решение --
в наихудший момент и на наихудшей основе, -- решение, которое, несомненно,
должно было привести к истреблению десятков миллионов людей. Это был пример
того, как сторонники правого дела сознательно и со всей утонченностью
извращенного искусства были вовлечены в смертельную борьбу после того, как
столь непредусмотрительно были утрачены все их выгоды и преимущества.
Возможности организации какого бы то ни было сопротивления германской
агрессии в Восточной Европе были теперь почти исчерпаны. Венгрия находилась
в германском лагере. Польша отшатнулась от чехов и не желала тесного
сотрудничества с Румынией. Ни Польша, ни Румыния не желали допустить
действия русских против Германии через их территории. Ключом к созданию
великого союза было достижение взаимопонимания с Россией. 18 марта русское
правительство, которого все происходившее глубоко затрагивало, несмотря на
то, что перед ним захлопнули дверь во время мюнхенского кризиса, предложило
созвать совещание шести держав. И в этом вопросе у Чемберлена было весьма
определенное мнение. 26 марта он писал в частном письме:
"Должен признаться, что Россия внушает мне самое глубокое недоверие. Я
нисколько не верю в ее способность провести действенное наступление, даже
если бы она этого хотела. И я не доверяю ее мотивам, которые, по моему
мнению, имеют мало общего с нашими идеями свободы. Она хочет только
рассорить всех остальных. Кроме того, многие из малых государств, в
особенности Польша, Румыния и Финляндия, относятся к ней с ненавистью и
подозрением" 1.
1 Fеi1ing. Op. cit. P. 603.
Ввиду этого советское предложение о совещании шести держав было принято
холодно, и его предали забвению...."
Гл. 20
Английскому правительству необходимо было срочно задуматься над
практическим значением гарантий, данных Польше и Румынии. Ни одна из этих
гарантий не имела военной ценности иначе, как в рамках общего соглашения с
Россией. Поэтому именно с этой целью 16 апреля начались наконец переговоры в
Москве между английским послом и Литвиновым. Если учесть, какое отношение
Советское правительство встречало до сих пор, теперь от него не приходилось
ожидать многого. Однако 17 апреля оно выдвинуло официальное предложение,
текст которого не был опубликован, о создании единого фронта взаимопомощи
между Великобританией, Францией и СССР. Эти три державы, если возможно, то с
участием Польши, должны были также гарантировать неприкосновенность тех
государств Центральной и Восточной Европы, которым угрожала германская
агрессия. Препятствием к заключению такого соглашения служил ужас, который
эти самые пограничные государства испытывали перед советской помощью в виде
советских армий, которые могли пройти через их территории, чтобы защитить их
от немцев и попутно включить в советско-коммунистическую систему. Ведь они
были самыми яростными противниками этой системы. Польша, Румыния, Финляндия
и три прибалтийских государства не знали, чего они больше страшились --
германской агрессии или русского спасения. Именно необходимость сделать
такой жуткий выбор парализовала политику Англии и Франции.
Однако даже сейчас не может быть сомнений в том, что Англии и Франции
следовало принять предложение России, провозгласить тройственный союз и
предоставить методы его функционирования в случае войны на усмотрение
союзников, которые тогда вели бы борьбу против общего врага. В такой
обстановке господствуют иные настроения. Во время войны союзники склонны во
многом уступать желаниям друг друга. Молот сражений гремит на фронте, и
становятся хорошими любые возможные средства, которые в мирное время были бы
неприемлемыми. В таком великом союзе, который мог бы возникнуть, одному
союзнику было бы нелегко вступить на территорию другого без приглашения.
Однако Чемберлен и министерство иностранных дел стали в тупик перед
этой загадкой сфинкса. Когда события движутся с такой быстротой и в такой
массе, как было в данном случае, разумно делать не более одного шага за один
раз. Союз между Англией, Францией и Россией (1) вызвал бы серьезную
тревогу у Германии в 1939 году, и никто не может доказать, что даже тогда
война не была бы предотвращена...
...Государственные деятели призваны решать не только легкие вопросы.
Последние часто разрешаются сами собой. Именно когда чаша весов колеблется,
когда обстановка не ясна, возникает возможность принятия решений, которые
могут спасти мир. Поскольку мы сами поставили себя в это ужасное положение
1939 года, было жизненно важно опереться на более широкую надежду. Даже
сейчас невозможно установить момент, когда Сталин окончательно отказался от
намерения сотрудничать с западными демократиями и решил договориться с
Гитлером.
***
Прим. (к гл. 20 "Советская загадка")
В 1939 г. предотвратить войну (или хотя бы отодвинуть) мог
только союз Англии и Франции с СССР. Однако при переговорах между ними
весной и летом 1939 г. возник кризис доверия. Западные державы, не желая
связывать себя какими-либо обязательствами по отношению к СССР, стремились
навязать нашей стране неравноправное соглашение, взвалив всю тяжесть военных
действий на Советский Союз. Советская сторона стояла за конкретные и
реальные обязательства каждого Участника соглашения и не шла на подписание
деклараций общего типа (хотя и они в тот период могли отрезвляюще
подействовать на агрессора). Обе стороны недооценивали опасность фашизма для
каждой из них. В результате переговоры зашли в тупик. Оставшись в
одиночестве, СССР принял предложение Германии заключить пакт о ненападении
совместно с секретным протоколом, в котором ставился предел германскому
продвижению на Восток. Это был реалистический ход, продиктованный
политическим цейтнотом в условиях стремительно надвигавшейся угрозы войны.