ноябрь 2012
...
Опять в дороге. На сей раз самой нелюбимой - на Москву. Гонит работа. Проще, быстрее и за те же деньги можно было добраться автобусом, но предпочёл паровоз. В поезде не так всё скученно, буду избавлен от просмотра очередного бесконечного "мыла", да и покурить можно в любое время и кости размять. Плюсы налицо. Время же праздное, подаренное случаем, наверняка можно будет посвятить затянувшейся писанине .
Так по сути и вышло. Новые картинки и сцены помогали сделать паузу и попытаться что то связать.
Садился в вагон уже в потёмках и первые впечатления о дороге появились только утром.
За окном унылая серость, пожухшая зелень, донские холмы и овраги. Атмосфера в нашем закутке мало отличается от пейзажа. На нижних полках женщины. Одна только села и плачет, второй уступил место ещё вчера и тоже по причине какого-то расстройства, сквозившего в её поведении. Когда зашёл, она лежала на моём законном кушаке, поджав ноги и спрятав лицо в косынку. Уточнив, что это то место, которое искал, без сопротивления полез наверх. Не сомневался, что именно так и будет. Успел заметить, перед тем как уснул, что моя гонительница беспрестанно читала что-то церковное и то и дело крестилась. А теперь и новое горе в юбке, впрочем вру, невзирая на пышные формы, в штанах. Слёзы эти и брошенный мельком унылый взгляд наверх, означали только одно - мужика расположившегося внизу напротив меня тоже выкурят наверх.
...
Выдал на гора очередной кусок своих "мемуаров" и можно отвлечься и оглядеться. Даже строча текст, я одним ухом прислушивался к негромкой беседе расположившихся подо мной попутчиц.
- Женщина, у вас горе? Что-то случилось?
- Да нет... Просто расстроена... Уезжаю надолго, вспомнила своих и расстроилась...
- Расскажите, а я за вас помолюсь, и вам станет легче. Дети у вас есть?
Всхлипнув в очередной раз, пассажирка, расположившаяся внизу напротив меня, начала свой немудрёный рассказ:
"Я в Москву на работу еду... Работаю по пятнадцать дней, а потом опять домой. Я охранница на фирме и там же немного подрабатываю по мелочи. Всё хозяйство на мне... Четверо детей и муж..."
Тут она сделала паузу. Раздался тихий голос пассажирки, расположившейся подо мной:
- А муж работает?
- Нет. И даже искать работу не хочет. Так по дому. Старший сын, правда, уже с армии вернулся, но живёт отдельно в Воронеже...
Тут она опять прослезилась. Посмотрела в окно и чуть успокоившись продолжила:
- Он ещё до армии сошёлся с малолеткой, она забеременела. Поженили, а там они и второго сделали. У меня уже двое внучат... А потом он их бросил и живёт теперь с другой. Уехал в Воронеж и совсем не помогает. А дети-то растут рядом со мной, я их вижу каждый день. Оборванные, грязные, голодные... Там сложная семья, и им плохо... А что Я могу сделать, своих-то ещё трое дома, и работаю одна я. А дома работы нет, приходится так вот мотаться. И сейчас вышла, иду, увидела их, расстроилась и никак в себя прийти не могу...
После этих слов разговор плавно перешёл на то где и как можно в столице помолиться, упомянули Матрону...
Я же решил размяться и развеяться. Прихватив сигареты и телефон, спустился вниз и пошёл в тамбур.
Оказывается, нас перецепили и теперь вагон последний. Когда едешь в таком, очень интересно смотреть в окошко двери на убегающие от тебя рельсы...
"Медленно минуты уплывают вдаль ,
встречи с ними ты уже не жди... "
Накурившись до одури, повернул стопы к полке - зарабатывать пролежень и вспоминать...
...
Опять залез в непростое. Не хочется утомлять и сохранить краски. Картинок и в памяти и вокруг много. С наскока и на ходу сложно всё это скомпоновать и как-то последовательно изложить. К тому же и в вагоне, в котором еду, духота. Топят конкретно, наверху форменная баня. Слез с полки и потрусил в тамбур.
В общем совсем не шумно, главный и неизменный звук - "тук-тук... тук-тук", и ещё изредка скрипы и гудки. Закурил и надолго замер у окна...
Ещё черноземье. Вдоль железки сплошная поросль. Деревья выглядят большими серыми вениками. Листва совершенно опала. Очень редкие кусочки зелени у самой насыпи. Чахлая, подмороженная травка. Берёз пока не замечаю, в основном дубы и ясеня с пожухшими серёжками. Где-то недалеко Воронеж. Мне нравятся в этих местах овраги. Срез земли на их крутых склонах очень живописен. Голубое небо, потом узкая полоска осенней желтизны, бахромой оторочившей антрацит плодородного слоя почвы, а за ним многометровая толща чистейшего мела...
Ровной среднерусскую равнину можно назвать с натяжкой. Сплошь бугры и буераки. Кубанская долина, в отличие от этих мест, искажена только искусственно созданным людьми и, что более всего меня впечатляет, многое сделано в страшно далёкие от нынешних времена. Впрочем и то, что вижу сейчас, свидетельство поразительно глубокой древности. За миллионы лет сначала природа вздыбила море, а потом дождями и ветром довершило картину...
...
Дорога. Пора возвращаться домой. Кажется, получилось всё, что хотел. Москва на месте... Даже, благодаря похолоданию дома, не ощутил, что так далеко забрался на север. Город этот меняется на глазах. Сплошь новые высотки, но проезжая по центру не мог не заметить зажатой и скукоженной старины. С офисами в старых особняках всё в порядке, открытием стали часовенки, чудом пережившие это "раковое" строительство вокруг. Зажатые и обжатые со всех сторон домами и дорогами, - единственное, что понравилось мне из увиденного.
Друг пригласил меня в кафе неподалёку от Курского вокзала. Устроено оно довольно симпатично, но цены дикие, а еда безвкусная. Посидели, поговорили, выпил бокал чешского пива. Оно оказалось лучшим из всего за столом. Просто пиво, без претензий на изысканность и гламур. До поезда ещё больше часа, решили пройтись.
Серое нависшее небо. И то видишь его лишь наверху, а со всех остальных сторон сплошь каменное и бетонное. Город этот живёт отличной от привычной мне жизнью. Возможно, так и надо жить. И я понимаю людей, кому такое нравится, но сам принять не могу. Выйдя вчера вечером на балкон высотки, где ночевал, обозревал угнетающую меня картину. Дома, дома, дома, трубы, коптящие небо, и укатанное асфальтом почти всё оставшееся не застроенным пространство. Пейзаж удручающий особо, именно в эту пору. Начисто лишённый зелени, даже жухлой. Только мокрые чёрные стволы - и те редкость . Может присыпанное снегом увиделось бы мне иначе, но вряд ли... Москву не люблю саму по себе, и похоже это взаимно. Наверняка за стенами, что вокруг меня, тепло, светло и уютно, но мне ближе всё же иное. Нравится естественное либо простое или старинное. Сложно представить тут горы или заросшие растительностью живые речушки. Полянки, на которых пасётся скот, дятла или на худой конец петуха, будящего поутру. Не хватает чего-то живого, что заставило бы остановиться и просто так постоять... Это многое из длинного списка того, чего недостаёт, а всё, что греет, - те самые облупившиеся и в трещинах часовни и церквушки.
То не ворон шальной
косо с неба свербит,
Над твоей головой
сизый голубь кружит.
И не волчий то вой,
и не цокот копыт...
Это гомон людской.
Это город шумит.
...
Привет, горластый петушок,
как долго ж я навстречу шёл...
Привет тебе, моя станица!
Улыбки на любимых лицах!
Не упустить кого б,
не сбиться...
Привет скворцам, дроздам, синицам!
Баран, салам! Козёл, привет!
Козе, конечно, жить без бед.
Хвостатых позабыть негоже.
И уткам, кстати, "здрасте" тоже.
Я дома, дома! Славься, Боже,
и присно и в помине лет !
Окончен суетливый бег
по хляби, холоду
пресыщенной столицы.
Я снова там, где мыслится,
но иногда не спится.
Пришла пора присесть, остановиться.
Воды колодезной до одури напиться...
Тут мой приют и мой ночлег,
и тут я... тут я человек .
ноябрь2012