І.
- Привет, Рыжик! Как твои дела? – этот вопрос в последнее время вводил в ступор малышку белку.
- Да так, нормально. Живу потихоньку, - грустно отвечала она своим очередным знакомым, встреченным случайно в лесу.
И всякий раз следовало примерно одно и то же:
- Что так? Ты себя хорошо чувствуешь? Что-то ты выглядишь нездоровой. Почему приуныла? Что нос повесила? – и всё в таком роде.
И тут снова перед глазами вставало оно – жуткое чёрное нечто, у которого не было названия. Настолько пугающее, что от одной мысли о нём ушки и хвостик пробирало мелкой дрожью, а на глаза сами собой наворачивались слёзы.
«За что мне все эти мучения? - спрашивала она себя в такие минуты. - Вот опять, едва отвлечёшься, забудешь ненадолго о своих горестях, как кто-нибудь обязательно подвернётся и напомнит».
Она и так избегала лишнего общения, редко выглядывала на улицу и мало с кем разговаривала. Но иногда всё же приходилось выходить, ведь надо было кормить деток, гулять с ними, да и так, по мелочам. Вот и получалось, что она то и дело случайно натыкалась на кого-то из старых друзей. Особо любопытным ещё и приходилось объяснять всё в подробностях. А иногда она просто подводила их к тому злосчастному месту и показывала:
- Вот, глядите! Вот оно, то самое зло, наводящее цепенящий ужас! Вот эта ЧЁРНАЯ ДЫРА! Вот почему всё!..
Мрачная зияющая бездна как будто жила своей жизнью. Похоже было, что из неё пытаются вырваться какие-то тени, словно они не могут прорвать мутную пелену, застилающую загадочное отверстие. Если подойти поближе и прислушаться, можно было различить едва уловимый зловещий шёпот. Казалось, он звал:
- Иди ко мне! Иди ко мне!
Дерево, в котором было это страшное образование, потеряло все свои листья. Печально поникшие ветви хлестали сморщенный почерневший ствол, закопчённый так, будто кто-то выпалил его огнём изнутри.
Все, кто увидел эту картину, в отвращении шарахались в сторону и больше уже не задавали глупых вопросов. Только жалели Рыжуху.
- Бедненькая. Как же тебе тяжело. Как же ты живёшь со всем этим.
Хотя ей от их жалости становилось ещё горше. Забившись тихонько в укромный уголок, где никто не мог увидеть и услышать, она давала волю слезам. И тут уже нестерпимый поток боли и отчаяния выплёскивался на волю.
А ведь когда-то ЭТО было домом Рыжухи.
- Да, было время… Как же было здорово жить…
ІІ.
Завитый плющом старый раскидистый дуб выглядел так живописно посреди тихой лесной полянки. Маленькая пушистая белочка застыла у подножия, любуясь, как пробиваются весёлые лучики света сквозь густую зелень кроны, как ветерок перебирает листочки, забавляясь с каждым из них в своей ласковой игре. Тут проказник подул сильнее, и несколько некрепких листочков сорвались со своих веточек и, кружась в дивном танце, отправились в свой последний и единственный незабываемый полёт. Непоседа запрыгала от радости, закружилась на месте, повторяя рисунок движений медленно порхающего дубового листка.
– Как же хорошо, как же здорово здесь нам будет, на новом месте, в этом новом доме! – думала она, танцуя.
Настроение у рыжей непоседы было прекрасное. Её семья наконец-то обустроила себе новое жильё для того, чтобы поселиться в нём всем вместе, и жить долго и счастливо. Для этого понадобилось много времени, но подождать стоило. Ведь лучшего дупла во всём лесу не сыщешь! Рядом, всего в пяти минутах от этого места, небольшое лесное озеро, в окрестностях полно ягод и грибов, а значит зимой о дефиците в еде можно не беспокоиться. Не многим беличьим семействам так везло с жилищем.
Первым делом Рыжуха оббежала все комнаты, осмотрела все уголки, заглянула во все полочки и шкафчики. Выбрала себе самую светлую и красивую комнату, и, довольная, упала на постель из опавших листьев и травы, которую накануне бережно собрала её мама.
- Нет, нет, нет! Эта комната больше, а значит в ней будут жить твои братья. А твоя – та, которая на верхнем этаже. Поближе к самым вкусным желудям. Иди посмотри, как уютно я её украсила для тебя, - смеясь, мама подтолкнула дочку к выходу.
На её облюбованное местечко тут же ворвалась парочка неугомонных близнецов-братишек и принялась бросаться ворохом сухой листвы, который всего пять минут назад был постелью.
- Да ну их. Всегда им достаётся лучшее, - промелькнуло у неё в голове. Но она тут же отбросила эту вредную мысль и стрелой помчалась наверх, в свою такую долгожданную отдельную комнату. Она тоже была неплоха, даже очень хороша, если подумать. И всё в ней было так, как она любит. А, главное, она была одна в своих собственных хоромах, где ей не будут мешать надоедливые двойняшки. В общем, Рыжуха осталась очень даже довольна выбором мамы.
Наконец-то! Случилось! Они переехали. И всё было отлично. Новый дом словно светился от счастья, так в нём было весело, уютно, тепло и хорошо. Множество друзей побывало у беличьей семьи в гостях. И каждый раз они слышали бесконечные комплименты о том, как же у них всё изумительно и замечательно. Белочка радовалась таким похвалам, смеялась от души, пела и танцевала. Ведь жизнь была так легка и чудесна.
Время шло, она выросла и обзавелась своей собственной семьёй. Когда появились бельчата, в дупле стало слишком тесно для всех них, и, как бы ни был прекрасен домик на старом дубе, молодой матери с малышами всё же пришлось искать себе новое пристанище. Свободных мест для жилья поблизости не оказалось, и новоиспечённая семья переехала за озеро.
– Далековато, конечно, от мамы и братиков. Ну, ничего. Зато своё дупло. И деткам раздолье, - говорила она своим подружкам. - Будет лишний повод приехать в гости.
Ведь и бабушка всегда так рада новой встрече с внучатами, и детки без ума от бабушки, от шумных дядек, готовых до упаду прыгать и баловаться вместе с племяшами, и вообще от факта путешествия и новых приключений. Что может быть лучше? Ничто не способно разрушить эту идиллию...
ІІІ.
Это случилось одним из самых солнечных и погожих деньков, когда невозможно себе даже представить, что может произойти что-то нехорошее, то, что способно омрачить прекрасное весеннее настроение.
К дому Рыжухи прилетела сорока, носившая по обыкновению всему лесу последние новости. На этот раз она была чрезвычайно взволнована, громко хлопала крыльями, билась и каркала, пока наконец белочка не высунула заспанную мордочку из своей норки.
- Что такое? Ты чего так переполошилась? Подняла шум на весь лес, детей разбудишь, - сонно потягиваясь, промямлила белка.
- Ты что! Спишь тут, ничего не знаешь! – затараторила сплетница. - Вставай скорее! Беда! Беда! Твоих братьев не стало!
- Как, где не стало? Это что, шутка такая? – не поверила своим ушам Рыжуха.
- Да говорю же тебе, сегодня днём не стало! Уже весь лес знает, одна ты спишь ещё!
Оставив детей на попечение соседки зайчихи, белочка стремглав бросилась к старому дубу.
На пороге уже стояла и ждала её мать. Она, словно статуя, застыла в проходе, не шевелясь, как не живая. Лишь только глаза были полны отчаяния и слёз.
- Как? Что? Почему? – всего то и смогла проговорить Рыжуха, а мать обняла её и разрыдалась.
- Это невозможно! Это неправда! Это всё не на самом деле! Вот сейчас они забегут, развеселят нас и всё будет как прежде! – мама не могла поверить в то, что случилось, и всё уговаривала кого-то, чтобы всё оказалось дурным сном. Но из комнаты, в которой раньше жили близнецы, вдруг послышался жуткий приглушённый голос:
- Это правда! Их больше нет! Они никогда сюда не вернутся! Вы их больше не увидите!
В тот момент, когда говорил этот мистический голос, из двери повеяло ледяным холодом, а сама комната уже не выглядела такой просторной и солнечной, как это было раньше – она изменилась до неузнаваемости. Исчез весь свет. Темнота окутала каждый уголок. Ничто не отблёскивало и не отражало ни одной краски. Словно густой чёрный дым или туман запеленал её в свои холодные дьявольские объятия.
ІV.
Так в их доме поселилось это ОНО. Никто не знал, что это. Никто не мог понять, как ОНО здесь оказалось, чего ещё от НЕГО ожидать и опасно ли вообще с НИМ рядом существовать. Но мама-белка наотрез отказалась переезжать и менять место обитания.
- Это мой дом. Здесь прошли лучшие годы моей жизни. Здесь воспоминания о моих сыновьях. Здесь они со мной, а я с ними. Я отсюда никуда не уеду.
В принципе, ОНО больше себя не проявляло, не шумело. Из комнаты не доносилось посторонних звуков, хотя она по-прежнему оставалась такой же тёмной и зловещей. Но постепенно с её существованием свыклись, лишь обходили её стороной, гоня от себя плохие мысли.
Конечно, теперь Рыжуха старалась как можно больше времени уделять маме, привозила детей почаще, чтобы мама отвлекалась от своих бед и переключалась на заботы о неугомонных малышах. Постепенно стало казаться, что всё налаживается, и жить можно, хоть и не как прежде, но как-то полегче.
Наедине с собой Рыжуха часто вспоминала братиков:
- Эй, Рыжик, держи! – и в неё летел только что найденный гриб.
- А ну, погодите у меня! – делала она серьёзный вид и бросалась вдогонку за озорниками.
- Не догонишь, не догонишь, не догонишь никогда! – дразнился один.
- Рыжик-пыжик, короткие лапки! – забавлялся второй.
И, едва она настигала хоть одного, тут же подскакивал на выручку другой, и погоня заканчивалась кубарем в траве, под весёлые визги и щекотки.
«Как всё-таки было здорово с ними! – думала она. – Я бы сейчас всё на свете отдала, лишь бы они были рядом!»
От этой мысли сердце так сильно сжималось что, казалось, сейчас остановится. Но надо было собраться с силами, ведь у неё были свои детки. Они не должны были заметить, что у мамы что-то не так. Их детство должно быть полно радости и счастья настолько, насколько это возможно.
V.
Рыжуха надеялась, что мама постепенно забудет о своём несчастье, свыкнется и станет жить, как раньше, радуясь солнышку, внучатам и отвлекаясь на бытовые мелочи. Но раз за разом замечала всё ту же неисчерпаемую боль и тоску в её глазах. Изменить это было не в её силах. И всё-таки, она полагалась на то, что время излечит и эту рану.
Однажды, по обыкновению, пробегая мимо по своим делам-заботам, она решила навестить маму-белку. Но сколько она ни звала, сколько ни искала – никого не нашла.
Из мрачной комнаты вдруг стала надвигаться темнота, зловещие звуки стали разноситься всё отчетливее и страшнее, шипя и клубясь в её голове осознанием чего-то ужасающего и неотвратимого. Она выскочила из дупла, как ошпаренная. Обернувшись, она не поверила своим глазам: черный туман или дым заполонил всё дупло, окутал ствол дерева, высасывая из него все соки жизни. Листья стали облетать, ствол посерел и сморщился, словно состарился и высох за один день.
С тех самых пор маму-белку никто больше не видел.
VI.
Невыразимая тоска и страх поселились в душе у Рыжухи. Ничто уже не радовало, ничто не веселило. Даже забавы её деток и мелкие хлопоты больше не казались ей спасительной гаванью, где можно забыть о том, что ЗЛО, поселившееся в их старом доме, отняло у неё и братиков, и маму. Оно проглотило её родных, словно ненасытный удав. И где гарантия того, что завтра эта же участь не настигнет её саму или её любимых бельчат?
Белка раскрыла глаза. Все эти мысли, воспоминания, да и само наличие леденящего кровь необъяснимого мрака, заполнившего не только её бывший дом, но и саму её как будто изнутри – ужасное испытание выпало на её долю. А любопытствующие знакомые то и дело норовили затронуть эту неизлечимую рану. Из праздного любопытства, а, может, пытаясь показать своё участие, они то и дело задавали ей навязчивые и такие болезненные вопросы. Это было так мучительно, что она в конце концов перестала где-то бывать и начала избегать общения с друзьями.
Конечно же, совершенно отделаться от случайных встреч и расспросов было невозможно. Для этого надо было переехать в другое место, туда, где никто её не знал. Но это было ещё сложнее. И что-то очень важное снова и снова останавливало её: те самые воспоминания. То самое место, которое и страшило её, но и было дорого одновременно. Думая о том, как мама говорила: «Здесь все мои воспоминания, здесь вся моя жизнь. Я от этого никогда не откажусь», - так же поступала она сама. Она не могла оставить свой бывший дом: в нём были её воспоминания и её жизнь, жизнь и воспоминания, связанные с мамой и братиками.
Она пришла к выводу, что невозможно больше просто держаться на почтительном расстоянии от вселяющей страх ЧЁРНОЙ ДЫРЫ, и рано или поздно надо с этим разобраться. Пришёл день, и она решилась на очень важный и смелый поступок.
Закрыв глаза, она бесстрашно шагнула в зияющую черноту. Как ни странно, казавшаяся плотной и непробиваемой, пелена легко расступилась перед ней и рассеялась лёгкой дымкой. Войдя, полная решимости белка смело спросила:
- ТЫ кто? Почему ТЫ мучишь меня? Почему ТЫ отнял у меня самое дорогое? Почему ТЫ такой ненасытный? Уходи из моей жизни. Я ТЕБЯ не боюсь!
В ответ раздался отчётливый голос, уже мало походивший на шёпот:
- Как долго я ждал этого момента! И вот ты здесь. И ты готова слушать. Ты готова услышать правду обо мне. Я – твой потусторонний мир, твой страх, твоя попытка сбежать от реальности. Я и есть твоё горе. Это ты меня создала. И мне не уйти от тебя. Я с тобой навсегда.
- Почему? Почему ТЫ преследуешь меня? Почему ТЫ не хочешь оставить меня в покое?
- Я не могу. Это не в моих силах. Это судьба.
- Тогда ответь, зачем ТЫ отобрал моих близких? Что плохого они ТЕБЕ сделали?
- Я их не отнимал у тебя. Это судьба.
- Судьба, судьба. Что ТЫ заладил. Я ведь знаю, что они исчезли с тех пор, как ТЫ поселился у нас дома.
- Ошибаешься. Всё как раз наоборот. Это после того, как их не стало, я оказался у тебя в доме и в твоём сердце. Только ты забыла об этом. Вспомни: твои братья играли на обрыве у реки, на самом высоком месте, как обычно, беспечно отбросив все меры предосторожности. Один из них случайно сорвался, зацепившись за корень, торчащий из отвеса скалы, а второй полез его доставать. Они оба не удержались и сорвались вниз. Это тебе кричала сорока в тот день, когда принесла худую весть. Только ты уже не слушала её. Ты думала лишь о том, что больше никогда их не увидишь.
- А что же мама? Ведь ТЫ же забрал её. Я видела.
- Нет. Ты видела, как я занял всё место в твоём доме и в твоих воспоминаниях. Но я не отнимал у тебя твою мать. Она заболела от тоски, и её не стало. Так случается. Она выбрала сама свой путь. И тебе она не говорила, чтобы не расстраивать тебя. Просто пришло её время, и она ушла навсегда. Судьба отпустила её к ним.
- Не может быть! ТЫ говоришь неправду! Так не бывает! Это всё ТЫ!
- А что бывает? Ты же не подпускаешь к себе правду. Ты бежала от неё всё это время. Но если ты сейчас здесь, то ты готова услышать её, а значит, тебе придётся принять её и понять: я с тобой навсегда. Я – твоя правда жизни, горькая и суровая.
- Тогда ладно. Я смирюсь с ТОБОЙ, с тем, что мне от ТЕБЯ никуда не деться. Но я выбираю другой путь, не такой, как моя мама. И мне плевать на то, какой ТЫ огромный и страшный. Я больше не боюсь ТЕБЯ. У меня есть ещё для кого и для чего жить. У меня есть мои детки, и весь мир, который окружает меня: и чудесное солнышко за окном, и синее небо, и зелёная трепещущая листва, и ветерок, и дождик, и ручеёк, и травка, и орешки, и грибочки, и ягоды. Я всё это так люблю, и готова наслаждаться этим каждый день!
Она говорила это с таким пылом, что даже не заметила, как чернота растворилась, отступила. Дом, как раньше, залил солнечный свет, и яркие краски наполнили всю мебель и стены, как в детстве.
Рыжуха замерла от неожиданности. Такого она и представить себе не могла. Но, едва глянув себе под ноги, она заметила маленький чёрный камушек. И всё поняла. Она улыбнулась и бережно положила его себе в карман жилетки. Да, ей некуда деваться от НЕГО, но этого и не надо. Когда будет надо, она достанет этот камушек и всё вспомнит. А пока пусть просто остаётся всегда рядом, в кармане. А то ещё вдруг случайно вырастет без присмотра.
Она зашла в комнату братьев. Какая же она теперь красивая, умиротворённая. Совсем как в тот день, когда они переехали в этот дом. И вдруг комнату наполнила радуга, такая яркая и сияющая, что невольно слёзы выступили из глаз. Это было уж совсем нечто необыкновенное. Белочка прищурилась от этого света, но, приглядевшись, вдруг поняла, что по этой красочной полоске к ней приближаются три до боли знакомые фигуры. Это были мама и братики. Такие же весёлые и смешливые, какими были в её далёком детстве. Они не говорили с ней. А лишь подошли и обняли. Они снова были большой и счастливой семьёй. Рыжуха почувствовала, что она не одна, что её семья с ней, всегда рядом, что бы ни случилось. А в голове появилась отчётливая мысль: «Ты должна жить здесь. Этот дом твой. Он наш. Он принадлежит твоим детям. И они будут в нём счастливы». Они отошли от Рыжухи и опять начали смеяться. Братья помчались в припрыжку по радуге, играя в чехарду, а мама задержалась ненадолго: «Не печалься, моя умница. Нам хорошо в нашем новом мире. А твоё место здесь, с твоими детьми. Живи и будь счастлива. Не думай о плохом и ничего не бойся. Мы всегда с тобой!»
ЭПИЛОГ
С этого дня всё поменялось в жизни у Рыжухи. Дупло уже не было ни страшным, ни чёрным. Дуб ожил и зазеленел, будто вмиг помолодел на полвека. Больше не было смысла бояться.
Она исполнила то, о чём просили её мама и братья. Её семья переселилась в этот дом, и в нём забурлила новая весёлая жизнь. Как в былые времена кругом слышались смех и радостные крики, собирались гости и друзья. Ну а на вопросы о былом белочка больше не отвечала. Она находила повод, чтобы уклониться от ответа и чаще интересовалась делами других. Со временем знакомые и вовсе перестали интересоваться этим вопросом.
И только маленький чёрный камушек так же надёжно лежал у неё в кармане. И она, незаметно для остальных, периодически сжимала его в своей лапке.
2015 г.