В Париже полночь, я который день не сплю и слушаю, как ежечасно бьют часы. Как раньше к 10 готовлю кофе. Постель. Неведомо, какого черта, все перевернулось в доме. Ты больше не заходишь посидеть. Гертруда, твой Париж прогнил. Твои писаки - лодыри, пропивцы. У них на ум приходит лишь одно - удрать подальше, сочинить острее. Вино. Все чаще пью вино и ощущаю, что ты когда-нибудь придешь за мной. Но время каждый день колотит под коленки, сбивая с ног. Гертруда, 20 лет я жду.
На улице Флерюс давно висит замок. Я там была, но мне не открывали. Я думала смогу попасть в окно, но там уже, скорей всего, ломали. Где все они? Где твой Хемингуэй? Где Френсис Скотт? Где Поль Сезанн? Пикассо?
Ведь думают они, что если ты ушла, то больше нет причины возвращаться?!
Который день не сплю и слушаю, как ежечасно бьют часы. Ну, здравствуй, ты за мной? Я жду тебя. Наброски, рукописи, книги, черновики. Не брать? Тогда я полностью готова, можем ехать.
Ночной Париж пустой, на улице туман. И только в некрологе кто-нибудь напишет: что этой ночью Гертруда Стайн за Элис Токлас приходила.