Падшие...

                Алиса.

    - Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот, – сказала Алиса. – Слышишь? Кончи мне в рот, как дешевой шлюхе!
    - Кончаю! – застонал Дима, чувствуя, как острые иглы оргазма пронзают его живот.
    Наступила тишина. Почти роковая. Лишь труба уныло шумела за стенкой…
    Алиса грациозно поднялась с колен и поправила юбку.
    - Спасибо, – выдохнул Дима. – Сама знаешь, каково это, когда приспичит. 
    - Знаю, – она сплюнула сперму в раковину. 
    - Ты точно не хочешь? – он поднес к губам два пальца и просунул между ними язык. – Я ведь могу, только скажи.
    - Не надо, – Алиса достала помаду из сумочки. – Ночью натрахалась, до сих пор все болит.
    - Ах ты, грязная сучка, – произнес Дима с похабной ухмылкой.
    - Рот закрой! – она повернулась к нему с явным возмущением на лице. – Я уже не в образе!
    - Да, какая разница? – он посмотрел на часы. – Что, я не прав, что ли? Давай быстрее, без пяти восемь.
    - Иди первый, – она застегнула пуговицу на блузке, подумала и снова расстегнула.
    Оглядевшись, он выскользнул из уборной.
    - Умник херов, – бросила она ему вслед и с любопытством уставилась в зеркало.
    На нее смотрела красивая рыжеволосая стерва с ненасытным либидо и дьявольским блеском в ярко зеленых глазах.

    В зале было душно, не смотря на работающий кондиционер. Июльский зной висел в воздухе плотным душистым облаком, на пытливых лбах присутствующих блестели жирные капельки пота. Слава Тихомиров, лидер группы и очень ответственный парень, внимательно всех оглядел и позвонил в колокольчик:
    - Так, ребята, рассаживаемся, пора начинать.   
    Алиса вошла в комнату, разбросав густой шлейф дорогих духов, и села на свободное место.
    - Все в сборе? Поехали. Кто хочет поделиться успехами? 
    - Я хочу, – отозвался Дима, приподнявшись. – Всем привет. Меня зовут Дима, и я – выздоравливающий сексоголик.
    - Здравствуй, Дима! – зазвучали голоса.
    - Сегодня ровно полгода, как я трезв, – он театрально выдержал паузу и заслужил сочную порцию аплодисментов. – Вы наверняка помните, каким ничтожеством я был до этого? Все, о чем я думал, было: секс, секс, секс, порнуха, онанизм, снова секс и так далее. Постоянная грязь в голове, это ужасно, вам ли не знать…
    Собравшиеся согласно закивали головами. 
    - Но я сказал похоти нет, друзья, – Дима артистично улыбнулся. – Никогда в жизни я не чувствовал себя так хорошо. Чего и вам желаю. 
    - Здорово, – сказал Слава. – Надеюсь, твой пример вдохновит тех, кому воздержание дается не так легко.
    - Я открыт для каждого, вы же знаете, – с чувством заверил Дима и посмотрел на Алису.
    Закинув ногу на ногу, она разглядывала незнакомца лет тридцати пяти, что сидел напротив и нервно барабанил пальцами по колену. Поймав ее любопытный взгляд, он сконфузился и отвернулся. «В первый раз», – поняла Алиса, хитро улыбнувшись...
    - Продолжим.
    Зазвучали приветствия.
    Люди делились опытом, откровенно, болезненно, кто-то с горечью каялся, что сорвался в очередной раз, кто-то жаловался, что вот-вот сорвется. Все, как всегда. «Скукота», – вздохнула Алиса, делая вид, что слушает. Ее вниманием овладел новичок, смущенно ерзающий на стуле. «Не красавец, но симпатичный, – решила она. – Особенно руки, люблю большие руки»…
    - Я пытался остановиться, – звучал чей-то сиплый голос, – но она сама затащила меня в туалет…
    «Конечно, и твой член случайно оказался в ее заднице», – усмехнулась Алиса.
    Время пролетело быстро.
    Зазвенел колокольчик.
    - Всем спасибо, все молодцы, – подытожил Слава, – вы знаете, что ваши спонсоры готовы к диалогу в любое время суток, не стесняемся пользоваться телефонами, чуть что, сразу звоним и договариваемся о встрече. Это ясно? Спит, не спит – не ваша забота, в нашем деле нужна полная отдача. Для этого мы здесь и собираемся. Вопросы есть? Нет? Так, ну, вроде все. Кто-нибудь еще хочет чем-нибудь поделиться?
    Он повернулся к новичку и улыбнулся самой добродушной улыбкой из своего арсенала. 
    Тот испуганно вздрогнул, выпрямился и замер, глядя на окружающих недоверчивым взглядом.
    - Мне нужно что-то сказать? – на его шее дрожала вена.
    - Только, если хотите изменить жизнь к лучшему, – ласковый взгляд Славы действовал гипнотически.
    - Эмм, всем привет, меня зовут Олег, – произнес он с дрожью в голосе, – и мне кажется, что я – сексоголик.
    - Привет, Олег!
    Только Бог знает, как тяжело ему было в этот момент, ведь, произнеся это, он впервые осознал собственный приговор:
    - И я очень хочу измениться.
    - Что ж, первый шаг нашей программы – признание своего недуга, – утешил его Слава, – так что вы на верном пути, Олег. Добро пожаловать…!

    - Как он тебе? – спросил Дима, приложившись к стаканчику с теплым кофе.
Они стояли у стола с закусками и наблюдали, как Слава растолковывает что-то новенькому.
    - Две недели, – ответила Алиса.
    - Две недели? Да, ладно. Что так долго? Ты же у нас мастер соблазнения, – это прозвучало с приличной долей иронии.
    - Ты слышал, что он сказал? Он хочет измениться, нужно действовать осторожно.   
    - Ну, и сука же ты, – смакуя каждое слово, произнес Дима.
    Она бросила ему в лицо безразличный взгляд и отвернулась.
    - Слава заметил, что мы смотрим, – засуетился тот. – Прощается с новеньким. Идет сюда. Так, все, я пошел, – Дима выпил остатки кофе и откланялся.
    Алиса залезла в сумочку, пытаясь выудить пачку сигарет.
    - Как дела? – она всегда считала баритон Славы сексуальным, но порой его голос становился холодным и металлическим, и именно такое «как дела» неприятно царапало сердце.
    - Отлично, – Алиса непринужденно улыбнулась.
    - Ты сегодня слишком вызывающе одета, – зазвенел металл.
    Она не торопилась с ответом, недовольно надув пухлые губы.
    - У меня проблемы с похотью, а не со стилем, – сказала она. – Я одеваюсь так, как мне хочется.
    - Да, но ты смущаешь остальных.
    - Это они тебе сказали?
    - Это итак заметно.
    - Переживут, – Алиса нашла, наконец, сигареты. – Я итак слишком многим жертвую. Не хватало еще выглядеть, как монашка.
    Слава смотрел на нее покровительственным взглядом.
    - Хотя бы пуговицу застегни. 
    Раздраженно пыхтя, она повиновалась:
    - Доволен?
    - Как тебе новенький?
    - В смысле?
    - Ты знаешь в каком.
    Она вопросительно пожала плечами.
    - В прошлый раз ты поступила мерзко…
    - Ах, ты об этом, – она прекрасно поняла, о чем он. – Это была ошибка.
    - Первая и последняя. 
    Она согласно кивнула, приняв позу покорной школьницы.
    - Если ты снова совратишь новенького, нам не о чем будет разговаривать. Понимаешь? Все закончится. Сразу. Ты здесь для того, чтобы исцелиться, но если ты сама не хочешь…
    - Я хочу.
    - Первый принцип: не пытайся изменить человека…
    - …пока он сам не захочет измениться. Сказала же, я хочу!
    У Славы была врожденная способность чувствовать людей, в его голову был словно встроен сканер, который вычленял фальш из солянки человеческих эмоций, однако и он порой давал сбой.
    - Ладно. Мне бы не хотелось выносить твое дело на обсуждение. Могут закрыть двери в сообщество навсегда.
    - Напугал…
    - Что, прости?
    - Я пошутила, – она улыбнулась невинной детской улыбкой, оголив ровные зубы. – Для меня это очень важно, – и взяла его за руку.
    - Надеюсь, – сказал он.
    - Спасибо тебе за все!
    Он довольно кивнул.
    - Увидимся в четверг.
    Она направилась к выходу, обдумывая, как поступить с Олегом. В прошлый раз она вела себя слишком нагло и откровенно, поэтому легко попалась, в этот раз все должно быть идеально, никаких ошибок и необдуманных действий. Нужно тщательно все продумать, на кону ее репутация исцеляющегося сексоголика.

     - Давай раком? – сказал он, тяжело дыша.
    Алиса встала на четвереньки. Он ловко пристроился сзади и вошел.
    - Возьми меня за волосы, – сказала она. – Сильнее!
    Часом ранее он подошел к ней в баре и предложил выпить. Она ждала другого, поэтому отказалась. Но пара действительно хороших шуток и магия непринужденного флирта в итоге сделали свое дело, она дала ему шанс и не пожалела.
    Он был моложе нее, от него пахло морем, бицепсы на его руках заманчиво играли в свете матовой лампы, а страстная увлеченность, с которой он вел диалог, делала ее соски твердыми, как камень.
    - Ты кого-то ждешь? – спросил он.
    - С чего ты решил?
    - Все время смотришь на часы.
    Она усмехнулась.
    - Я никого никогда не жду, – и залпом выпила остатки вина. – Ждут меня. Поехали.   
    Она поднялась со стула.
    - Куда? – он слегка опешил.
    Алиса обняла его за тонкую талию и прошептала в ухо:
    - Ко мне, дурачок.
    Он точно знал, чего хочет в этот вечер, но не думал, что это случится так скоро…
    - Еще, – стонала Алиса. – Трахай меня!
Он старался изо всех сил, стирая колени.
    - Скажи что-нибудь грязное!
    Она чувствовала, как приближается оргазм, легкие судороги уже сводили бедра, еще немного и струя теплой влаги выстрелит наружу…
    - Бестыжая, – сказал он вдруг, усердно пыхтя.
    В ее голове что-то громко щелкнуло, стало жарко, ручей ее лона начал высыхать, и нежные лепестки оргазма стремительно зачахли. «Ну, надо же, в русском языке миллионы слов, и этот дебил выбрал именно это»…
    «Бесстыжая», – задребезжало в ушах продолжительным эхом.
    - Что-то не так? – спросил он.
    - Все нормально, – она оттолкнула его и легла на спину, закурив тонкую сигарету.
    Он смотрел на нее с недоумением, растерянным взглядом, его плоть, все еще твердая и неудовлетворенная, жаждала продолжения.
    - Что случилось?
    - Ничего, – она равнодушно выпустила струйку дыма, глядя в темноту ночи. – Просто устала.
    «Рыжая-бесстыжая», – загудели в голове звонкие детские голоса. Она вспомнила себя сидящей за школьной партой: маленькую тощую девочку, которую безжалостно дразнили все, кому не лень. Со слезами на глазах она держала новые и уже сломанные кем-то очки, предвкушая материнскую расправу…
    Алиса зажмурилась, стараясь прогнать гадкую картинку прочь: «Ты красавица! Забудь! Все это в прошлом!». 
    И правда, гадкий утенок давно превратился в лебедя. Алиса похорошела, исправила горбатый нос, сделала коррекцию зрения, увеличила и без того немаленькую грудь и освоила тонкости роковой походки, свойственной молодым дамам, которые достаточно независимы, чтобы жить без мужчины, но недостаточно отчаянны, чтобы отказаться от твердого члена. 
    - Может, продолжим? – спросил он неуверенно.
    - В другой раз. Завтра рано вставать.
    Ее слова резали без ножа.
    - Я позвоню, – этот укол был самым болезненным.
    Сколько мужчин до него уходили из этой квартиры с чувством унижения?
    Выставив его за дверь, Алиса стерла его телефон из записной книжки, налила бокал полусладкого белого и отправилась в спальню, чтобы самой закончить начатое, думая об Олеге.

    Глядя на бесконечные стеллажи с продуктами, Олег думал о Яне. Вспоминал, как здорово им было в ту дождливую ночь, когда они впервые занялись сексом в его старой машине. Он кончил три раза подряд почти без остановки, чего не случалось ни до, ни после Яны. А потом сказал, что (кажется), влюблен, на что она счастливо рассмеялась и поцеловала его обветренные губы.
    С тех пор много воды утекло...
    Машина у него теперь новая и дорогая, а Яна вышла замуж за его бывшего одноклассника, пижона из адвокатской конторы, который еще со старших классов катал к ней свои тщедушные яйца. Жизнь несправедлива!
    Во всем виновата эта гнусная дрянь в его голове, эта зараза! «Как там они говорили, похоть?», – Олег стиснул зубы. Когда он потерял контроль над своими желаниями, Яна не стала закатывать истерику, она просто ушла, забрав свои вещи. В тот момент он понял, что абонемент на их совместное счастливое будущее более не действителен…
    «Дебил!», – он взял с полки печенье и бросил в корзину, а потом увидел Алису.
    В горле запершило…
    Она стояла в другом конце коридора, свободная и непринужденная, с аккуратным рыжим хвостиком на голове. Эта женщина оставила в его душе инородный осадок, с их первой встречи он знал, что ее дерзкий взгляд сулит неприятности. Но разве не эта жажда нового и опасного привлекает нас в людях? Странный холодок защекотал спину, ее присутствие вызывало смешанные чувства, с одной стороны она знала его «тайну», что делало его уязвимым, с другой – была помечена той же меткой и должна понимать, каково это, быть вне шаблона в оцифрованном мире. Ему вдруг ужасно захотелось к ней подойти, но он мешкал.
   Алиса посмотрела в его сторону.
    - Здравствуйте.
    - Боже мой, какая неожиданность, – она изобразила удивление.
    Не было никакой неожиданности. Алиса проследила за ним после работы.
    - Олег, кажется? – с нарочитым сомнением произнесла она.
    - Да. А вы Алиса?
    - Верно.
    Они потоптались на месте.
    - Как ваши дела?
    - Спасибо, неплохо. А ваши?
    - В порядке.
    Обмен любезностями кончился, и наступила неловкая пауза. «Скажи что-нибудь, – говорил он себе, но в голове, как назло пустота. – Что ты пялишься, как придурок?». «Так и будешь молчать?» – она ждала, что он продолжит разговор, но этого не случилось.
    - Вам должно быть неловко в моем присутствии? – она взяла инициативу в свои руки.
    - Причем здесь вы? Это у меня в голове круглосуточный траходром.
    Фраза выскочила сама собой, неожиданно, он почувствовал, как от стыда горят его щеки. Алиса тактично улыбнулась, пропуская неудачную шутку мимо ушей.
    - Вы приняли верное решение, придя в группу, – и сменила тему.
    Он облегченно вздохнул.
    - Все наладится. Просто дайте себе время.
    - Времени у меня предостаточно.
    Беседа явно зашла в тупик. «Ну, будь же увереннее!», – Алиса смотрела в его глаза, но он молчал.
    - Что ж, была рада вас встретить…
    Она учтиво кивнула и собралась уходить.
    - Вы знаете, у меня осталась куча вопросов после встречи, – он все же ее остановил. – Может быть, вы сможете на них ответить?
    - Да, конечно, я как раз собиралась выпить кофе...
    - Отлично.
    «Какого хера ты делаешь? Клеишь ее? – упрекнул себя Олег. – Да, расслабься ты, это ведь просто кофе».
   
    Они сидели за столиком в ее любимом кафе, было пусто и тихо, за окном напевал колыбельную дождь, убаюкивая летнюю жару. Из приоткрытого окна доносились терпкие запахи намокших веток и остывающего тротуара.
    Алиса ответила на все вопросы, объяснила, что в городе действуют четыре анонимные группы, каждая из которых собирается раз в неделю, и она посещает их все, потому что так ей легче себя контролировать, и ему, кстати, стоит попробовать то же самое. Она рассказала про программу и двенадцать шагов, про удивительные случаи исцеления и про то, как слепо она верит в светлые принципы их сообщества.
    Его лицо при этом постоянно менялось, восторг чередовался недовольными складками на лбу. Она видела, что он хочет исправиться, но, как и все новички, боится вмешательства в свою жизнь.   
    - Вы напоминаете меня год назад, – сказала она, отломив кусочек штруделя.
    - Да? И чем же? – любознательно отреагировал он.
    - Я тоже не давала людям лезть к себе в душу.
    - Я ведь сам попросил вас о помощи.
    - Я не об этом…
    Она отложила лакомство в сторону.
    - Когда я впервые пришла в группу, мне страшно захотелось всех расстрелять и выброситься в окно.
    - Это не слишком гуманно.
    - Я всех ненавидела. Мне казалось, что меня нарочно тыкают носом в самые больные места. А знаете почему? Я была слишком закрыта. Для того чтобы все сработало, нужно распахнуть душу незнакомым людям. Я понимаю, как это сложно.
    Он задумчиво кивнул.
    - И у вас получилось?
    - Как видите. Я сижу перед вами, вполне адекватная, и на прохожих мужчин не бросаюсь.
    Да, она сидела перед ним, молодая и красивая, со здоровым румянцем на щеках и чертовски сексуальная.
    - Не могу представить вас на своем месте.
    - О, поверьте, год назад вы бы сильно удивились. В частности я бы уже давно затащила вас в койку.
    - Даже так?
    - Шучу, конечно, – Алиса засмеялась.
    «Я был бы не против, – подумал он, но осекся. – Что ты несешь? Она ведь пытается тебе помочь».
    - Самое главное начать. Поверьте мне! Если вы хотите что-то изменить, придется выйти за рамки привычек. И это будет очень неприятно, уж я знаю, о чем говорю.
    - Думаю, я готов.
    - Здорово! Вам нужно будет выбрать спонсора.
    - Я в курсе.
    Она хитро прищурилась.
    - Это не мое дело, но я бы порекомендовала вам Диму. Вы помните Диму? Так вот, он полгода в завязке, знает, каково это, и может дать дельный совет…
    - А как на счет вас? – перебил он.
    - Меня? – она изобразила удивление. – О, нет, что вы, это плохая идея, – и спряталась за чашкой кофе.
    Олег с любопытством ждал объяснений, но их не последовало.
    - Позвольте узнать, почему? – он наклонился в ее сторону.
    - Потому что я женщина, – ответила она многозначно.
    Он сдвинул брови, пытаясь уловить смысл.
    - Я не совсем понимаю…
    - Как бы вам объяснить, – она подбирала слова, – Когда начинается ломка, а она рано или поздно начинается, человек становится, ну, мягко говоря, неприятным, он раздражителен, он плохо выглядит, в такие моменты проявляются самые гнусные черты характера. Я, например, знала одного парня, который, сорвавшись, помастурбировал на глазах у двадцати коллег, а потом утопил офис слезами.
    - Да, что вы?!
    - Клянусь, так и было. Вы понимаете, к чему я виду?
    - Относительно.
    - Не думаю, что вам захочется, чтобы я застала вас в таком виде.
    Олег размышлял. Сосредоточенно. На его лице появился отпечаток досады, очевидно, он хотел, чтобы она стала его спонсором, но ее слова его расстроили. «Остался последний шаг», – решила она.
    - Хотя…
    - Что?
    Она молчала.
    - Ну, говорите, – не выдержал он.
    - Женщины-спонсоры более внимательны к подопечным. Это показывает практика. Они видят малейшие перемены в настроении, так что до срыва может и вовсе не дойти. Профилактика лучше лечения, так ведь?
    С этим было трудно не согласиться.
    - В любом случае, подумайте хорошенько прежде, чем принимать решение.
    - Да, конечно, – он выглядел растерянным, но что-то подсказывало ей, что дело сделано.
    - Если не секрет, – сказал он, – как долго вы в завязке?
    - Почти семь месяцев, – соврала она, даже не шелохнувшись.
    Они проговорили еще минут десять, а затем обменялись телефонами и разбежались…

    На следующий день у Алисы жутко разболелась голова, она до вечера провалялась в постели, ворочаясь и потея, в ужасном настроении, матеря все, на чем стоит белый свет. Таблетки не работали, сверло в голове лишь замедляло обороты, а затем с новой силой кромсало череп. В отчаянии Алиса набрала горячую ванну и решила вспороть себе вены…
    Не в серьез, конечно, просто нужно было хоть как-то расслабиться.
    Пока журчала вода, она смотрелась в зеркало, крайне недовольная тем, что видит. Снова вспомнилась рыжая девочка, насмешки и унижения, содранные в кровь коленки. Она словно просвечивала сквозь толстый слой отретушированной хирургическим скальпелем плоти, капризно хныкала и звала на помощь. «Перестань, – зарычала Алиса. – Ты уже другая!».
    Алиса росла без отца. Ее мать, эгоистичная и недалекая особа, имела привычку обвинять окружающих в своих неудачах, в частности дочь, что всегда была под рукой. Она обзывала Алису непутевой и водила в дом мужиков, которые не могли понять, как у такой видной (красота была ее единственным преимуществом) женщины могла родиться такая невзрачная девочка. Получив свое, они обычно сбегали, оставив в квартире увядающее амбре кислого пота и слезы одиночества, никто не задерживался надолго, и все относились к Алисе с необъяснимой брезгливостью.
    «Кому нужна разведенка с долговязой курицей на руках?», – размышляла ее мать, вколачивая в юную голову дочери дородные семена эгоизма. Ей так и не удалось понять, что ни один порядочный мужчина не вручил бы свою свободу в руки столь доступной женщины…
    Алиса выключила воду, сбросив одежду на пол, и легла в ванну, разбросав белые облака пушистой пены. Она закрыла глаза. Горячая вода приятно ласкала тело.
    Завопил сотовый. Алиса вздрогнула, покосилась в сторону телефона, но не ответила. Звонок повторился. «Отвалите!», – зашипела она. Снова звонок…
    - Алло! – Алиса рявкнула в трубку.
    - Салют, подруга! – то была Наташа, знакомая еще со времен универа. – Ты что трубку не берешь?
    - Не ори! – Алиса недовольно скорчилась.
    - Ой, простите, ваше величество. Ты без настроения что ли?
    - Голова болит целый день. Невыносимо.
    - Ясно. Что делаешь?
    - В ванной лежу. Решила отмокнуть.
    - Ванна не поможет! Тебе нужно развеяться. Погоди, я музыку выключу…
    Алиса ждала.
    - Куда едешь, мудак?! – вылетело из трубки, затем последовало какое-то кряхтение, – Ты здесь? – и снова писклявый голосок Наташи.
    - Нет. Я утонула…
    - Очень смешно. Давай, собирайся, я за тобой заеду.
    - Зачем? – Алиса, вынула из пены стройную ногу, глядя на матовый блеск темно красного педикюра.
    - Светка познакомилась с какими-то хоккеистами, говорит симпатичные, один похож на актера, на этого…, как его…? Такой темненький… Ладно, забей. Буду через двадцать минут.
    - Ты дура, что ли? Сказала же, я в ванной!
    Наташа умолкла, засопев в трубку.
    - Сколько нужно на сборы?
    - Час. Минимум!
    - Через час нужно быть у них.
    - Подождут.
    - Сорок минут хватит?
    - Нет, – отрезала Алиса, Наташа жалобно заскулила. – Ладно, постараюсь.
    - Окей. Я пока в ЦУМ заеду, видела там классную сумку. Давай, напишу.
    Она отключилась.
    Алиса вылезла из ванной и только теперь заметила, что буравчик в голове успокоился. «Может, и правда, стоит развеяться?», – подумала она и снова посмотрелась в зеркало, решив, что выглядит, как фетиш-фантазия любого здравомыслящего мужчины.

    Наташа опаздывала на полчаса…
    Собравшись в рекордное время, Алиса сидела на кухне с кружкой горячего чая и представляла, с каким удовольствием придушит безалаберную подругу. Она терпеть не могла, когда что-то шло не по плану. Из крана капала вода, бум, бум, действуя на нервы. Алиса сделала глубокий вдох, выдох. Не помогло.
    - Ну, что ты пялишься? – зарычала она на своего кота, такого же рыжего, как и она.
    Он сидел возле ее ног и с философским видом разглядывал ее парой мудрых глаз. Алиса допила чай и бросила стакан в раковину, загремела посуда. Кот тревожно мяукнул и ткнулся мордой в ее лодыжку, как бы спрашивая, в чем он провинился?
    - Знаю, ты ни в чем не виноват, –  Алиса виновато вздохнула и почесала ему за ухом.
   
    На улице разгулялся ветер, все еще озорной, но уже слегка сонный, темнело. Из-за серой тучи выглядывала пузатая Луна. Наташина машина стояла возле подъезда.    
    - И какого хрена ты меня торопила? – хлопнула дверью Алиса.
    - Ну, прости меня, пожалуйста, солнце. Там с парковкой беда, пока поставила, пока выехала, жопа полная, ты же знаешь, ремень пристегни, – Наташа тронулась, чуть не задавив прохожего. – В сторону, дятел! – посигналила и надавила на газ.
    Алиса собиралась высказать все, что думает, но, заметив на лице подруги следы неподдельного раскаяния, успокоилась.
    - В следующий раз делай, как я говорю, – она достала зеркальце и оценила в спешке нанесенный макияж, все было совсем не плохо.
    - Договорились. Ты в курсе, что будет Кристина? – Наташа включила кондиционер. – Опять навязалась. Почему Светка ее не сбреет?
   Они пролетели на красный.
    - Не гони так, – сказала Алиса.
    - Нет, я понимаю, подруга детства и все такое. Но она же ныть будет весь вечер. То не так, это не так. Бесит, блин. Ты знала, что она делала аборт? Мне иногда кажется, у нее…
    Алиса смотрела в окно, на проплывающие мимо светофоры и перекрестки, ее мозг автоматически отключался, когда Наташа затевала очередной бессмысленный монолог.

    Начали вторую бутылку текилы.
    Влад, хозяин просторной квартиры в центре, убавил музыку и поднял рюмку.
    - За утро без похмелья, – сказал он, лизнув соль, и выпил.
    - Ура! – крикнула Наташа.
    Как выяснилось, он играл за сборную, много забивал и вызывал особый интерес у заокеанских товарищей из НХЛ. Красивый, но не слащавый, с тугим кошельком и крепкой задницей он явно знал себе цену и привык к избыточному женскому вниманию.
    Увидев Алису, он многозначительное ее оценил и отвернулся, намекая, что бывал в местах и поинтереснее. Однако пульс его участился, о чем свидетельствовал незаурядный румянец на небритых щеках. Алиса прекрасно знала кобелей этой масти, в их андрогенном мире зашкаливал уровень тестостерона, но не было абсолютно никакой загадки, все они играли в игру под названием «восхищайся мной и я буду тебе признателен». Алиса давно выучила ее правила, поэтому весь вечер смеялась над его пошлыми шутками и флиртовала, а когда он бесцеремонно зажал ее в кухне, равнодушно отстранила и ушла курить на балкон со Светой. Это была жесткая игра, и приемы в ней были такие же жесткие, как в хоккее…   
    Столичные высотки безучастно сверкали пестрыми огнями. Там, внизу, словно вены, пульсировали оживленные улицы города. Света приобняла подругу за талию и положила голову ей на плечо.
    - Не делай так, – сказала Алиса, затянувшись. 
    - Как?
    - Вот так. У меня на тебя встает.
    Света засмеялась.
    - Дура!
    Она знала, что Алиса шутит, но руку все-таки убрала.
    - Кажется, мне хватит. Не хочу, чтобы завтра от меня перегарило на детишек.
    Света занималась благотворительностью, работала с интернатами и детскими домами.
    - Эх, Светка, за что я тебя люблю, так это за твой неиссякаемый альтруизм, – восхищенно сказала Алиса. – И как ты со мной дружишь? Я ведь такая эгоистка.
    - Не правда. Тебе просто удобно так думать.
    Дверь за спиной скрипнула и на балконе показалась Кристина, стройная шатенка, которая была бы очень привлекательной, если бы к ее лицу намертво не приклеилась устрашающая маска недовольства.
    - Давайте быстрее. Наташа буянит! – сказала она, скрипя зубами.
    - Сейчас идем, – отозвалась Света. – Минутку.
    Кристина укоряюще цокнула и закрыла дверь. 
    - Зачем ты ее притащила? – спросила Алиса.
    - Я уже говорила. У нее трудный период в жизни. Не хочу оставлять ее одну. 
    - А когда у нее был легкий период, напомни?
    - Не будь жопой, – Света стряхнула пепел с сигареты. – Она не виновата, что ей попадаются одни козлы.
    - Знаешь, с таким отношением к жизни не удивительно.
    - Дело не в отношении. Просто она слишком разборчива.
    - Чушь собачья. Она сама всех отталкивает. Овца.
    - То есть надо никого не отталкивать? Со всеми подряд, как ты?
    Алиса обиженно отвернулась.
    - Прости, – опомнилась Света. – Я иногда забываю, что ты одна из этих, как вы там себя называете?
    - А я иногда жалею, что рассказала тебе об этом.
    Несколько минут они, молча, курили. Такие мини-ссоры были частью их отношений, но обида никогда не задерживалась надолго.
    - Ладно, не дуйся, – сказала Света, ткнув в подругу локтем. – Ты же знаешь, я любя.
Алиса бросила бычок с балкона.
    - Знаю. Но ты все равно меня бесишь.   
    - Мир? – улыбнулась Света.
    - Мир.
    Они обнялись. Алиса ущипнула Свету за ягодицу, та дико взвизгнула и убежала с балкона. Иногда Алисе казалось, что она была бы не прочь затащить ее в койку…
    Обстановка накалялась.
    Под звуки музыки и дикий свист Стаса, самого молодого и безрассудного из мужской троицы, Наташа залезла на стол и начала раздеваться, изображая матерую стриптизершу. Сначала на пол полетела черная маечка, затем, к всеобщей неожиданности, такой же бюстгальтер. Довольно хрюкая, Стас нацепил его на голову, словно шлем. Он недавно перешел в столичный клуб, всегда говорил, что думает, и ненавидел запреты.
    - А ну, хватит! – Алиса схватила Наташу за ногу и потащила вниз.   
    В дверь позвонили.
    - Мы кого-то ждем? – отбрыкиваясь от подруги, спросила Наташа.
    - Я заказал суши, – ответил Гоша, ковыряясь в сотке.
    Он весь вечер переписывался с ревнивой женой, пытаясь объяснить, что проводит время в скучной мужской компании. Гоша был ценным защитником, но подумывал уйти из большого спорта и начать собственный бизнес. Будучи старше и опытнее своих товарищей, он перенес тяжелую операцию на колене, после чего любимая игра стала похожа на пытку. Алый шрам на его щеке придавал ему особого шарма, свойственного бывалым кошакам, сохранившим силу духа с годами.
   Увидев перед собой голую женскую грудь, небольшую, но очень красивую с аккуратными розовыми сосками, доставщик суши испуганно попятился к лифту. Наташа схватила его за пояс и затащила внутрь:
    - Какой симпатичный мальчик!
    Стас принял это за вызов, опустил «кружевной шлем» на брови и двинулся в сторону обескураженного гостя. 
    - Ты кто такой? – он навалился на парня стокилограммовой тушей, обнюхивая, словно уличный пес.
    - Успокойся, – Влад оттащил его в сторону. – Пацан суши привез.
    - Так бы сразу и сказал. Пойдем, выпьем!
    Кристина брезгливо фыркнула и вышла из комнаты, демонстрируя свое отвращение к подобным выходкам.
    - Где твоя рюмка? Слышь? Сюда смотри, – Стас дернул доставщика за руку, тот не мог оторвать глаз от полуголой Наташи. – Где его рюмка? На! Пей из моей.
    Он ушел на поиски новой. Воспользовавшись моментом, Влад повел парня обратно к выходу, от греха подальше.
    - Ты уж извини, что так получилось, – он сунул деньги ему в карман. – Это за моральный ущерб.
    - Куда он делся? – спросил Стас, вернувшись в гостиную.
    - Все, отбой!
    Влад сорвал с его головы лифчик и вернул хозяйке.
    - Верните музыку, – сказала Наташа, пытаясь застегнуть его, и уронила в соусницу.   
    - Так, родная, тебе нужно умыться, пойдем, – Алиса проводила ее в ванную.
    Все сразу умолкли, словно, убрав одно звено из цепочки, она обесточила всю схему.      
    Стас начинал клевать носом, Гоша принялся за суши, все так же индифферентно тыкая пальцем в экран телефона.
    - Спорим, я выпью текилу со шпагата, если отвлечешься хотя бы на пять минут, – сказала Света.
    Гоша не сразу понял, что реплика предназначалась ему, поднял голову, слегка прищурившись, оценил свою собеседницы и кивнул:
    - Спорим.
    Она вышла в центр комнаты и опустилась на идеальный шпагат (сказывались уроки балета в младших классах).
    - Впечатляет, – сказал он и отложил телефон в сторону. – А вот так сможешь?
    Слегка разбежавшись, он сделал кульбит прямо в гостиной, громко топнув. Стас захрюкал сквозь дрему.
    - Угомонитесь, акробаты! – Влад недовольно фыркнул, – Внизу мент живет.
    Сотовый завибрировал.
    - Пять минут, помнишь? – напомнила Света. – И что там такого интересного, что ты пялишься в него весь вечер?
    - Жена. Видимо чувствует, что рядом красивые женщины. Ревнует…
    - То есть ты не скрываешь, что женат?
    - А зачем? Современным барышням это нравится. Видят кольцо и понимают, что я как минимум адекватный, раз кто-то за меня вышел. Идеальный вариант для тех, кто хочет перепихнуться.
    Света улыбнулась, ей нравилась его открытость, самоирония.
    - То есть кольцо тебе нужно, чтобы кадрить телок?
    - Ну, ты же обратила на меня внимание. Думаешь, это из-за неотразимой внешности и безграничной харизмы? Нет, это все кольцо.
    - Так, ну, во-первых, я не телка. А во-вторых, знала бы, что это так работает, свое бы не выбросила.
    - Хреновый брак?
    - Хреновый муж.
    - Бывает…
    Стас громко захрипел, лежа на диване.
    - Ему плохо? – забеспокоилась Света.
    - Ему хорошо, – ответил Влад. – Отлежится и дальше продолжит. У него так всегда, не переживай.
    Алиса привела Наташу обратно, одетую и заметно порозовевшую. Телефон, как сумасшедший, продолжал трещать.
    - Извините, труба зовет, – Гоша отошел в сторону, чтобы поговорить с женой.
    Влад снова подступился к Алисе, приобнял ее, но уже не так уверенно, как раньше, на этот раз она не сопротивлялась.
    - Что, веселье уже закончилось? – спросила Наташа, глядя на спящего Стаса.   
    Матерясь, Гоша отправился в прихожую и стал обуваться.
    - Ты куда? – спросил Влад.
    - Катя приехала, нужно выйти. Вот, дура ревнивая, – он недовольно хлопнул дверью.
    Прошло не менее получаса, прежде чем ко всем снова вернулось игривое настроение. Стас облюбовал Наташу, которая только этого и ждала, Гоша вернулся, заявив, что разводится, и стал деловито обхаживать Свету, а Влад не спускал глаз с Алисы. Лишь Кристина недовольно слонялась по дому, словно призрак, не находя себе места. 
    Во время очередного тоста позвонил Слава, и Алиса убежала в ванную.
    - Ты знаешь, что до тебя бывает чертовски сложно дозвониться? – произнес он с легкой иронией в голосе. – Это при том, что звонить мне должна ты, а не наоборот.
    - И тебе привет, – ответила Алиса. – Я думала, мы живем в свободной стране.
    - Свобода – это состояние разума, дорогая моя. Хочешь поговорить об этом?
    - Не начинай, а…
    Слава весело рассмеялся.
    - Расслабься, я просто хотел узнать, как твои дела. Вот и все.
    - Хочешь знать, не сорвалась ли я? Так и говори. Нет, не сорвалась. Еще вопросы?
    - Знаешь, если бы я не знал тебя так хорошо, подумал бы, что ты хочешь от меня избавиться, – сказал Слава.
    - Ты прав, хочу.
    Он вновь рассмеялся, на этот рас Алиса его поддержала.
    - Просто знай, что я всегда рядом, окей? – продолжил он. – Ты красивая женщина. Вокруг полно соблазнов. Ты проделала такой длинный путь и…
    - Погоди, у меня второй звонок на линии, – она его перебила.       
    На том конце послышался взволнованный голос Олега.
    - Вы знаете, я последовал вашему совету и пришел в другую группу, – рассказывал он. – Это действительно отличная идея. Вот только вас там не оказалось. К сожалению…
    - У меня возникло срочное дело, – дверь распахнулась, и на пороге показался совсем неадекватный Стас.
    - Давай резче, мне поссать надо! – рявкнул он.
    Алиса вытолкнула его за дверь и закрылась на замок.
    - Простите, ко мне брат приехал, – сказала она в трубку. – Выпил лишнего.
    - Понимаю, – ответил Слава. – Кстати, я подумал и решил на счет спонсора. – Ему не терпелось поделиться этим с Алисой. – Я выбираю вас.
    - Здорово, – сказала она без особого энтузиазма.
    Он это почувствовал.
    - Что-то не так?
    Сколько раз она слышала этот вопрос от мужчин?
    - Нет, что вы, я очень рада. Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Будьте добры, подождите пару секунд, у меня Слава на линии.
   - Конечно…
    Он ожидал другой реакции. В конце концов, это было сложное решение – довериться ей, разделиться с ней тяготы своего исцеления, и он рассчитывал услышать нечто вроде: «Это честь для меня».
   Прошла минута, затем вторая. Олег чувствовал, как растет недовольство. «Это неуважение. Положи трубку», – говорил внутренний голос. Однако пальцы предательски не слушались. «Да, что с тобой? Раньше ты не позволял вытирать о себя ноги».
    - Простите, – сказала, наконец, Алиса. – Сегодня день бешенный, столько всего навалилось. О чем вы говорили?    
    Он ощутил досадное разочарование. Только что сказала, что рада, а теперь забыла.
    - О том, что вы теперь мой спонсор, – сказал он, переживая, правильное ли решение принял.
    - Я, правда, очень рада, Олег, – сказала она. – Только не думайте, что я буду делать вам поблажки.
   - Что вы? Я и не думаю…
   - Алиса! – завопила Наташа в гостиной. – Мы тебя ждем!
   - Мне нужно идти, – сказала она. – До встречи.
   - До свидания, – он едва успел ответить.
    Алиса называла это игрой контрастов. Чередование негативных и позитивных эмоций. Она испытывала человека, как бы говоря: «Да, мне очень интересно», но потом сразу давала понять, что ей все равно. Это затрагивало самолюбие…
   Она подкрасила губы. Первый этап был пройден, Олег явно на нее запал.   
   
    За время ее отсутствия произошла удивительная рокировка: Наташа теперь почему-то висела на шее у Гоши, а Света с нескрываемым интересом разглядывала кубики пресса у Стаса на животе. Через некоторое время они разошлись по комнатам, и Влад нескромно намекнул Алисе, что тоже не прочь уединиться.
    - Иди, согрей для меня постель, – сказала она. – Я скоро приду.
    И он ушел, скинув одежды и приготовив длинную ленту презервативов.
    Алисе хотелось побыть одной пару минут, отдохнуть от безобразной суеты вечера и привести мысли в порядок. Она отправилась на кухню в надежде найти аспирин или что-то подобное (голова вновь начинала болеть), но вместо этого встретила Кристину, пьяную и растрепанную, как огородное пугало. Бессмысленно глядя в пол, та сидела за столом и курила, отвратительно кашляя. Пахло жжеными волосами.
    - С тобой все нормально? – спросила Алиса из вежливости.
    Кристина подняла голову, из вымазанных тушью глазниц на Алису посмотрело черное нечто, бездна, исполненная мраком, где-то там, в глубине, едва заметно мерцали мокрые от слез зрачки. Вниз по щекам тянулись черные борозды высохших слез. Только сейчас Алиса осознала, как глубоко несчастна эта маленькая никому не нужная женщина.
    Кристина пожала плечами, прицокнула с демонической улыбкой на опухших губах и взялась за бутылку текилы, не ответив. 
    - Слушай, я знаю, мы с тобой никогда не ладили, но ты ведь умная девочка, зачем ты себя мучаешь?
    - Тебе не все равно?
    - Честно? – Алиса села напротив. – Мне плевать. Просто не могу понять.
    Кристина оскалилась.
    - Знаешь, за что я тебя уважаю?
    «Просвети», – подумала Алиса.
    - Ты не претворяешься моей подругой, как Наташа. Говоришь, что думаешь. Только не надо считать меня недотрогой, – она посмотрела Алисе в глаза. – Ты знала, что я делала аборт?
    Та не ответила.
    - Знала, – кивнула Кристина. – Я просто хочу нормального мужика, вот и все, – она ударила рюмкой об стол.
    - Тебя послушать, так все вокруг сволочи.
    - Разве нет?
    - Все дело в твоем отношении. Ты сама все усложняешь.
    Кистина буравила ее непонимающим взглядом.
    - Хочешь единственного? Отлично! Рано или поздно он появится. А пока что радуйся жизни.
    - Я не умею.
    - Ты пойми, это твой выбор. Жизнь не делится на черное и белое. Есть еще красная помада, например. В мире полно удовольствий, начни радоваться.
    Кристина потянулась к бутылке, но Алиса ее остановила.
    - Хочешь правду? – спросила она.
    - Жги!
    - Тебе нужно потрахаться. Не смейся. Я серьезно. Лучшего лекарства не существует.
    - Мы с тобой разные, – заявила Кристина. 
    - Не спорю. Но между ног у тебя точно такая же дырка, которой нужно удовлетворение. Так природа устроена.
    Кристина задумалась:
    - Не знаю. Возможно. Я попробую.
    - А зачем откладывать? Тебе нравится Влад?
    - При чем здесь Влад?
    - Иди к нему и оторвись, как следует.
    - Как это?
    - Каком кверху. Иди, говорю. Хватит думать! Расслабься.
    - Но он ведь тебя ждет.
    - Да, какая разница? Мужик он и в Африке мужик. Лишь бы присунуть.
    Алиса помогла ей подняться. Если бы Кристина была хоть немного трезвее, она бы в жизни не позволила такому случиться, но сейчас за нее говорила текила, а, как известно, у текилы словарный запас ограничен.

    Алиса плюхнулась в мягкое кресло и с удовольствием закатила глаза, наконец-то, ее оставили в покое. Это было странно – желание изолироваться от шумного общества, она привыкла быть в гуще событий и всегда фанатично добивалась внимания, более того, никогда не упускала шанса разделить ложе с красивым мужчиной, поставив очередную галочку в невидимой книжке, но сейчас ей хотелось заземления, с кем не бывает?   
     Через пару минут из комнаты выскочил Гоша, облеванный и злой, послал Наташу к черту, собрался и убежал к жене, мириться. Алиса снова отвела подругу в уборную, и та распласталась над унитазом, несчастно завывая. Вскоре к ним присоединилась и Света.
    - Стас вырубился, – сказала она с досадой в голосе. – Из пушки не разбудишь. 
    - Да уж, – ответила Алиса, немного подумав. – Выходит, только Кристине перепало.
    И они весело посмеялись.

    Следующие пару дней все шло по намеченному плану.
    Алиса виделась с Олегом в группах, он шел на контакт, демонстрировал признаки растущего доверия и, самое главное, начинал испытывать к ней чисто мужскую симпатию. Это пугало его, ведь он пообещал себе исключить из жизни любую романтику, однако чувства появлялись сами собой. «Не усложняй, – успокаивал он себя, – это нормально. Я болен, а не мертв, в конце концов. Она красивая женщина. Она всем нравится».
    Он даже представить не мог, что она станет играть его чувствами…
   
    После очередного собрания Алиса наведалась в гости к матери, Лизавете Сергеевне, которая нещадно состарилась за прошедшие двадцать лет. Лишившись прелестей былой красоты, она сгорбилась, высохла, голова ее покрылась пеплом седых волос, и в свои пятьдесят с хвостиком она выглядела, как обыкновенная старуха. Она плохо ела, мало спала и упрямо боролась с приступами хронической язвы. Досрочная старость, полная бессонных ночей и сожалений, нагрянула так внезапно, что свои черно-белые рассветы Лизавета Сергеевна встречала в полном одиночестве, исполненная жалости к своему дряхлому телу.
    Единственной отрадой жизни стала Алиса. Она тянулась к дочке, приход ее чада становился настоящим событием. Раз в месяц она фанатично наводила чистоту в доме, наряжалась в парадное платье и готовила Алисе фирменный ужин, стараясь вернуть привилегии материнства, которых лишила себя в молодости.
    Но Алисе было все равно…
    Они будто поменялись местами, теперь она считала мать непутевой и упорно ее отталкивала, лишая тепла, в котором когда-то нуждалась. Ей нравилось видеть, как мать старается, но в обмен на кусок лимонного пирога она кормила ее черствыми объедками безразличия. Идиллия семейной жизни была навсегда утрачена.
    Каждый раз они исполняли один и тот же ритуал: Алиса заходила как бы на минутку, Лизавета Сергеевна старалась всячески ее задержать, Алиса ей позволяла, делая одолжение, мать заводила беседу, обо всем расспрашивала, а дочь неохотно отвечала на повторяющиеся вопросы.
    Услышав стук в дверь, Лизавета Сергеевна приготовила пушистые тапочки и побежала встречать красавицу-дочку.
    - Проходи, золотце мое, – сказала она смущенно.
    Теперь она часто называла Алису ласковым словом, но стеснялась смотреть ей в глаза, боясь увидеть там осуждение.
    Алиса направилась в ванную, чтобы помыть руки, но дверь не поддалась.
    - Закрыто, – прозвучал незнакомый мужской голос с той стороны.
    В коридоре стояла пара мужских ботинок, старых, но исправно начищенных. «Опять за свое», – огорченно решила Алиса.
    - Садись, поешь, пока горячо, – сказала мать, подавая приборы.
    Пахло свежей выпечкой. Алиса стояла в кухонном проеме, наблюдая, как Лизавета Сергеевна суетится.
    - Я не голодна, – ответила она.
    Лизавета Сергеевна замерла с растерянным видом. Раньше она бы заставила дочь поесть силой, если надо, но сейчас могла лишь надеяться на ее переменчивую благосклонность.   
    - Я ведь для тебя готовила, – сказала она жалобно.
    - Выходит, зря, – Алиса достала пачку сигарет и повертела в руках.
    Затем села на стул, глядя на мать, та вытерла руки о фартук и поставила перед ней пепельницу. Она ненавидела дым, но боялась запретить даже это.   
    - Зачем ты так со мной? – спросила она.
    - Как?
    - Вынуждаешь меня унижаться.
    - Перестань. Опять выдумываешь.   
    Дым сигареты ядовитой змеей пополз к потолку.      
    Проглотив твердый ком обиды, Лизавета Сергеевна вынула пирог из духовки и принялась его резать, нервно стуча ножом по подносу, затем отвернулась, чувствуя, как влажнеют глаза. Она не хотела, чтобы дочь видела ее слезы. 
    - Ну, хоть чаю-то выпьешь?
    - Выпью.
    - Зеленый с жасмином?
    - Да.
    Собрав чахлые остатки гордости, Лизавета Сергеевна выдавила улыбку и включила чайник.
    - Как дела на работе? 
    - Как обычно, – отмахнулась Алиса.
    - Как личная? Ну, расскажи хоть что-нибудь, мне же интересно.
    - Все по-старому.      
    В этих разговорах была только одна заинтересованная сторона, поэтому они лопались, как мыльные пузыри.
    - Мне все время приходится вытягивать из тебя информацию, – расстроилась Лизавета Сергеевна. – Неужели тебе сложно побаловать мать какой-нибудь историей? Ну, пожалуйста.
    «Недавно я дала одному парню в задницу. Было больно, но мне понравилось», – подумала Алиса.
    - Я ни с кем не встречаюсь, – сказала она вслух. – Замуж не собираюсь. И не планирую. Все по-старому, как я и сказала.
    - Удивительно, – ее мать задумчиво теребила краешек скатерти. – И куда мужики смотрят?
    - Дело не в мужиках. Мне и так нормально.
    - Но разве тебе не хочется завести деток? 
    - Нет, – отрезала Алиса, давая понять, что диалог окончен. 
    Лизавета Сергеевна послушно умолкла, но все-таки добавила:   
    - У тебя были бы прекрасные детки.
    За спиной раздался кашель и на кухне появился пожилой мужчина лет шестидесяти с жидкими желтоватыми волосами, зачесанными на бок, невысокого роста, неприметной наружности. Длинные узловатые пальцы сжимали мокрое полотенце, благоухающее кислым лосьоном после бритья.   
    - Здравствуйте, – он вежливо поклонился.
    - Знакомьтесь, – смущенно произнесла Лизавета Сергеевна.
    - Павел Андреевич, – тот вытянулся по струнке. – Вы, наверное, Алиса? Наслышан. Ваша мать часто о вас рассказывает. Вы знаете, она у вас просто замечательный человек. Как же вам с ней повезло. Редко встретишь такую отзывчивую женщину с такой тонкой душевной организацией.
    Алиса злобно усмехнулась, дряблые щеки ее матери тут же залились краской.
    - Надо же, а вот мне Лизавета Сергеевна курить запрещает, – продолжил Павел Андреевич. – Говорит, аллергия. Ну, да ладно. Не буду вам мешать, девочки. Воркуйте на здоровье.
    Он откланялся. Алиса побагровела.
    - Это не то, что ты думаешь, – сказала Лизавета Сергеевна.
    - Мне плевать!
    Она затушила сигарету, вспоминая, как стояла у закрытой двери в материнскую спальню и слушала сладострастные стоны. Она не понимала, что происходит, но знала, мужчины приходят ради этого. И точно так же они покидали ванную тогда, с такими же влажными волосами и полотенцами… 
    Алиса поднялась:
    - Мне пора.
    Будучи маленькой девочкой, она отчаянно нуждалась в папиной ласке. Она не понимала роль мужчины, как такового, в своей жизни, но ее крошечное детское сердечко требовало заботы, которой лишил ее отец-невидимка. И она вешалась на взрослых незнакомцев в надежде получить хоть немного нежности из их сильных рук, но всегда оставалась не у дел. Все внимание доставалось маме.
    Алиса чувствовала себя брошенной. Играя с куклой под заурядный аккомпанемент чьих-то вздохов, она пыталась понять, почему ее отвергают? И тогда ее девственный мозг сделал вывод: мама, большая и красивая, нравится дядям потому, что уводит их в спальню. А она, маленькая и некрасивая, этого делать не может…
    - Павел Андреевич мой сосед, – Лизавета Сергеевна вскочила со стула. – Мы с ним в карты играем, гулять вместе ходим, ничего такого, он очень порядочный мужчина.
    - Горбатого могила исправит! – отвернулась Алиса.
    У Лизаветы Сергеевны задрожал подбородок.
    - Нельзя быть такой жестокой и эгоистичной, – всхлипнула она.
    - У меня был хороший учитель, мама.
    - Я ведь тысячу раз просила прощение. За что ты меня мучаешь?
    - В этом нет необходимости. Ты сама прекрасно справляешься. Все, хватит. У меня нет настроения.
    - Как скажешь, – Лизавета Сергеевна вытерла слезы, которые больше не было сил сдерживать. – Только помни, я тоже была молодой. И тоже думала, что это продлится вечно. Но время никого не жалеет. Посмотри, что со мной стало. Не повторяй моих ошибок…
    - Мне пора, – повторила Алиса и заторопилась к выходу.
    - Побудь еще немого, – взмолилась Лизавета Сергеевна, плетясь за ней, как собачка. – Ты ведь только пришла.
    - Не могу. Дела.
    Алиса быстро собралась, положила на тумбочку конверт с деньгами и убежала.
    С кухни доносилось яростное сопение чайника.
    Лизавета Сергеевна еще долго стояла в прихожей, оплакивая непростую судьбу.   
   
    Спускаясь по лестнице, Алиса подвернула ногу и сломала каблук.
    Она всегда уходила от матери в плохом настроении, но в этот раз все было просто ужасно. Она чувствовала себя никчемной дрянью. Обида вновь вцепилась в горло острыми клешнями, напоминая о нерешенном конфликте, о тайной сделке, которую она заключила сама с собой, решив навсегда избавиться от прошлого и вычеркнуть из судьбы ненужных людей, великодушно простив их скотские рожи. Но ритуал прощения был неискренним, поэтому детские обиды имели свойство возвращаться.
    И вот маленькая рыжая девочка снова жалуется на то, как она несчастна.
    «Прекрати, у тебя все прекрасно!», – в очередной раз сказала себе Алиса. «Время никого не жалеет», – прозвучал в голове голос матери. Лизавета Сергеевна была права, но Алиса не могла себе в этом признаться, иначе ей бы пришлось отвергнуть все, что она многие годы с большим трудом создавала – эгоцентрический мир, сотканный из одних удовольствий и соблазнов.
    Ковыляя к машине, она достала сотовый и набрала номер Влада.
    - Ну, здравствуй, сладкая, – весело отозвался тот.
    Он ждал ее звонка несколько дней, парой сам собирался позвонить, но монологи мужского достоинства его останавливали.
    - Я хочу тебя, – сказала Алиса.
    - Что, прям сейчас? – он растерялся.
    - Нет, завтра. Не тупи, пожалуйста. Через сколько ты сможешь приехать?
   Он замычал в трубку:
    - Я вообще-то немного занят…
    - Ладно, пока! – психанула она, но звонок не сбросила, ожидая его реакции.
    - Подожди! – он проглотил наживку.   
Алиса довольно улыбнулась, сев в машину.
    - Я тоже тебя хочу, просто…
    - Что, просто? 
    - У меня встреча с агентом. Насчет перехода в другую лигу.
    - Перенеси.
    - Это сложнее, чем кажется.
    Алиса постучала пальцами по рулю, соображая, что делать, и пустила в ход тяжелую артиллерию:
    - Ты мужик или как? Мне тебя уговаривать что ли?
    Он замялся.
    - Слушай, я по тебе соскучилась. И у меня от твоего голоса мокрые трусики. Но если тебе не интересно…
    - Говори адрес, – сказал он.
    Она завела машину, чувствуя, как резко улучшилось настроение.
   
    Дело шло к полуночи. Потрескивал фитилек ароматической свечи, терпкая зелень пачулей щекотала ноздри. Сквозняк теребил тонкие шторы, они тихо шуршали во мраке…   
    Алиса глотнула вина и обрушилась на подушку, сжимая голову Влада дрожащими бедрами. Уткнувшись лицом в ее гладко выбритую вагину, он с особым пристрастием ее вылизывал. С их первой встречи Влад представлял, как сотворит с нею все, что приготовила его скупая фантазия, однако тогда все обернулось скандалом: Кристина, оказавшаяся в его спальне, вдруг одумалась и закатила истерику, Алисе пришлось уехать…
    В этот раз он собирался трахать ее до потери пульса.      
    - У тебя красивая киска.
    - Не отвлекайся!
    На тумбочке завибрировал сотовый. «Олег», – высветилось в темноте.   
    - Не бери, – промычал Влад.
    Она ответила.
    - Простите, я не знал, кому звонить, – сконфуженно произнес Олег. – Но ведь вы мой спонсор и я подумал…, я вас не отвлекаю?
    - Что случилось? – спросила Алиса.
    - Я встретил Яну. С ее мужем. Мы сцепились. Я разбил ему нос. Потом выпил и понял, что сорвусь, если не позвоню вам. Как-то так…
    - Где вы?
    - На набережной.
    - Ждите. Я скоро буду, – сказала Алиса и выпрыгнула из кровати.
    Все произошло мгновенно.
    Влад оказался один в комнате, чувствуя вкус ее смазки во рту, он растерянно огляделся, скинул мятое одеяло на пол. В душевой заработал кран, затем быстрые шаги привели Алису обратно в спальню, и она начала одеваться.
    - Ты шутишь? – сказал Влад, осознав, наконец, что происходит.
    - У друга беда. Нужно ехать.
    - Я ради тебя отменил важную встречу. Пусть твой друг подождет.
    - Не подождет. Извини, – она протянула ему джинсы.
    Влад не верил своим ушам, глядя на нее глазами бездомного котенка.
    - Давай быстрее, я тороплюсь!
    Гнев черной сажей усыпал его рассудок. Он взял бутылку вина и швырнул в стену. Алиса вздрогнула, глядя как острые кусочки стекла разлетаются по полу. На мгновение ей показалось, что он набросится на нее и разорвет в клочья, как тряпичную куклу, ее колени дрогнули, но ничего не случилось.
    - Сука! – только сказал он и натянул джинсы.
    Хлопнула дверь.
    Из-под кровати показалась испуганная мордочка рыжего кота. Алиса стерла со лба холодные капельки пота.
 
    «Шум реки меня успокоит», – подумал Олег и сел на скамейку, но его непослушные мысли возвращались к одному и тому же событию: онемевшая от страха Яна пытается оттащить его от своего мужа, на них осуждающе смотрят прохожие, плачет чей-то ребенок. Противно и стыдно. «Ну, зачем ты полез к ним? Нужно было просто промолчать. – Олег сжал кулаки. – И позволить этому уроду смеяться над собой? Нет, я все сделал правильно, пусть благодарит Бога, что нас разняли».
    Олег бросил камень в мутную воду, распугав пестрый косяк рыбы, что стянулась к пристани на блеск вечерних огней.
    - Добрый вечер, – прозвучал голос Алисы.
    Она села рядом и сочувственно положила руку ему на плечо. Несколько минут они молчали, наблюдая, как мошкара штурмует фонарные столбы.
    - Думаю, вам пора рассказать мне свою историю, – сказала Алиса.
    Он сунул руку в карман и выудил оттуда золотую цепочку с сапфиром.
    - Я подарил ее Яне на годовщину первой встречи. 
    - Красивая.
    - Я никому не делал таких подарков. У меня были серьезные намерения.
    Алиса понимающе кивнула.
    - Но мне всегда было мало, – он стиснул зубы. – Знаете, пока я мог спать, с кем захочется, я не видел проблемы.
    - Когда все изменилось?   
    - Когда я осознал, что проведу остаток жизни с одной женщиной. У меня будто крышу сорвало. И это не смотря на то, что меня все в ней устраивало. Я, правда, любил ее. Очень. Но мне не хватало разнообразия. В голове все время крутились мысли об измене. Это было какое-то наваждение. Я знал, что не выдержу. Рано или поздно. Тогда и понял, что болен. – Он мял цепочку в руках. – В общем, мы разошлись. Она вышла замуж через месяц. А я окончательно разругался с родителями. Но знаете, что самое страшное? Даже потеряв близких, я не смог остановиться. Сидя в очереди к венерологу в очередной раз, я вдруг понял, что зашел в тупик. С анализами все было в порядке, не подумайте, – он постучал по дереву, – но я пообещал себе измениться. Начал искать решение и вышел на вашу группу…
    Алиса не торопилась с ответом, она понимала священную важность момента и хотела, чтобы Олег полностью ей доверился, поэтому ждала, пока он отпустит мысли и повернется к ней. Он повернулся.
    - Вы мне доверяете? – она взяла его за руку.
    Он кивнул. Она набрала чей-то номер.
    - Жень, привет. Ну, как дела, рассказывай!? Ой, не говори, давно. Вся в делах, ага, деловая. Соскучилась я по Султанчику. Еще бы, знаешь как? Организуешь нам встречу? Прямо сейчас, ели можно. Понимаю, но с меня причитается. Спасибо, родной. Поехали, – она потащила Олега куда-то.
    - Подождите, – он остановился, прошептал что-то себе под нос и бросил цепочку в реку. – Нужно двигаться дальше! - А затем позволил себя увести.
   
    - Не открывайте глаза, – сказала Алиса и помогла ему вылезти из машины.
    Он чувствовал мягкую почву под ногами, шелест сухой травы, откуда-то издали доносилось мелодичные трели цикад.
    - Почти пришли.
    Скрипнула дверь, и в нос ударил резкий запах лошадиного стойла.    
    - Теперь можно.
    Он огляделся. Они стояли посреди крытого загона.   
    - Вы привели меня в конюшню? – спросил он удивленно.
    - А вы не любите лошадей? 
    - Нет, почему, люблю, но…
    - Я сейчас, – она отошла в сторону, поговорить с молодым парнем, который судя по всему, работал здесь сторожем. Они перекинулись парой фраз, а затем он ушел, оставив их одних.
    - …но не до такой степени, – пробурчал Олег.
    - Что вы сказали? – она приобняла его сзади, слегка, по-дружески.
    - Говорю, никогда не был на конюшне, – он не мог понять, зачем она его сюда притащила. – К чему это все?
    - Я хочу познакомить вас с моим другом.
    Они подошли к великолепному ахал-текинцу изабелловой масти. Жеребец, очевидно, узнал Алису и, многозначительно фыркнув, уперся мордой в ее ладони.
    - Его зовут Султан, – Алиса погладила его загривок. – Красавец мой. Соскучился? Ты мой хороший. Я тоже.
    Олег впервые слышал столько неприкрытой нежности в ее интонациях, и непонятное чувство, похожее на ревность, скрутило его живот.
    - У вас есть конь? – спросил он.
    - Нет, что вы, мне столько не заработать. Но Женя иногда пускает меня на нем прокатиться. Вы знали, что лошади не терпят фальши? Их поведение всегда непритворно в отличие от людей.   
    - Теперь знаю.
    - Я прихожу сюда, когда мне особенно тяжко. Это место помогает очистить ум. Отвлечься от проблем.
    Олег прикоснулся к висящему на крючке седлу, его пальцы скользнули вниз по шершавым бороздкам теплой кожи, он осмотрелся, все здесь было для него в новинку. Это место хранило особую энергетику, словно каждый почитатель верховой езды, побывав здесь однажды, оставлял в пространстве кусочек себя. Олегу даже показалось, что он слышит призрачные голоса всех этих всадников. Очевидно, он не входил в их число и понятия не имел, как относится к такому виду отдыха (или спорта), впрочем, не важно. В одном Алиса была права, инцидент с Яной начинал забываться.
    - Хотите прокатиться?
    - Ммм, даже не знаю…
    - Вы не умеете ездить верхом?
    - Ну, как сказать. Пробовал в детстве, – он почесал затылок.
    - Ясно. Я вас научу. Это не сложно. И давайте уже на «ты».
    Они вышли на пустынную дорожку ипподрома. Звезды огромными гроздьями висели над головой, казалось, их можно было сбить палкой, если постараться, они были ближе, роднее, чем обычно, глубина ночного неба завораживала.
    Алиса вскочила на Султана и помчалась вперед что есть мочи.
    - Мы с Султаном похожи! – она весело смеялась. – Он такой же вздорный, как я!
    - Это заметно, – Олег держал упитанную вороную кобылу за уздечку и не знал, что с ней делать. – Она вообще живая?
    Та устало сопела, опустив веки. Алиса сделала круг, вернулась вспотевшая и разгоряченная, ее большие глаза горели малахитовым пламенем.
    - К твоему сведению, она трехкратная континентальная чемпионка по конкуру, – Алиса сдула с лица прядь рыжих волос. – Просто уже старенькая и давно не выступает.
    - Ну, это меняет дело.
    - Что ты стоишь? Давай прокатимся! Залезай!
    Он замялся, не зная, с какой стороны подступиться к животному.
    Алиса помогла Олегу взобраться на лошадь, не упустив возможности исследовать его спину упругим бюстом.
    - Расслабь бедра, – сказала она, – Старайся не упираться в стремена, пятки вниз. Вот так. Спину ровно. Пришпорь ее немного… 
    Весь вечер Алиса флиртовала как бы невзначай, осторожно, не переходя черту, он это чувствовал и задавался справедливым вопросом: стоит ли проявлять инициативу?
    Когда они закончили ночное дерби и вернулись к машине, он сердечно за все ее поблагодарил, а она взяла его за руку и с чувством сказала:
    - Ты потрясающий мужчина, Олег. И обязательно встретишь свою любовь. Поверь мне.
    Быть может, чистый воздух пригорода обострил его чувства, или губы ее показались слишком доступными, но на мгновение он потерял контроль и попытался ее поцеловать.
    - Что ты делаешь? – Алиса отпрянула.   
    - Прости, я, наверное, не так понял…
    Он понял все правильно, именно этого Алиса и добивалась, но по ее вероломному замыслу заканчивать партию было рано.
    - Ты ведь знаешь, что я тоже борюсь с недугом. И отчаянно пытаюсь выздороветь, – сказала она.
    - Да, конечно. Прости.
    - Или, по-твоему, это все – шутки?
    Он виновато опустил глаза. Ей хотелось смеяться, но она придерживалась серьезного тона. Она ждала этого, ждала, что он сделает первый шаг, и когда это случилось, нарочно его оттолкнула, руководствуясь истиной о том, что запретный плод сладок. Попытавшись поцеловать ее, он обнажил свои чувства, дал понять, что желает ее. Все было просто. Теперь нужно было показать, что он ее не получит (по крайней мере так скоро), тогда он, как любой мужчина, захочет ее еще сильнее.
    Алиса изобразила неловкость, мастерски, как делала несметное количество раз, и замолчала, предоставляя ему возможность оправдаться. Если бы он только знал, как много яда течет в ее жилах…   
    - Прости, – повторил он. – Кажется, я совсем перестал понимать людей. Я жалок.
    - Не говори ерунду, Олег. Ты просто запутался. Для этого и нужна я, чтобы помочь тебе во всем разобраться. И давай притворимся, что ничего не было, – она добродушно улыбнулась. – Хорошо?
    Он кивнул.
    «Господи, что я делаю?», – и ощутил резкий укол вины где-то под ребрами. – Я ведь пообещал себе». Ему просто не хватало силы воли, присущей опытным сексоголикам, чтобы сдерживать свои порывы в подобных ситуациях. Алиса знала об этом и бессовестно этим пользовалась.   
    - Садись, я отвезу тебя домой, – сказала она. – И пообещай мне одну вещь.
    - Какую?
    - Что ляжешь спать и не пошевелишься до самого утра. А утром я буду ждать твоего звонка, договорились?
    - Обещаю, – сказал он.
    И сорвался в бездонную пропасть мучительных переживаний.
   
    Утром она ответила лишь с третьего раза.
    Вежливо извинилась в трубку, сославшись на сильную занятость, и быстро закончила разговор. Никаких отступлений, все строго по делу.
    Олег сразу понял, что что-то не так.
    Если раньше Алиса беспокоилась о его самочувствии, проявляя как минимум дружеский интерес, то теперь все сводилось лишь к беспристрастным напутствиям от наставника-спонсора.
    При встрече она вела себя сдержанно, стала по-другому на него смотреть и очевидно испытывала дискомфорт в его присутствии.
    Олега это задевало.
    Не смотря на то, что головой он понимал всю нелепость своих ожиданий, его сердце допускало разнообразные варианты развития их отношений вплоть до того, что они обручатся и умрут в один день, явив миру уникальный пример взаимного излечения от дурной зависимости. Все потому, что в лабиринтах его возбужденного мозга уже происходила химическая реакция, гормоны зашевелились, и легкая влюбленность овладела его поведением.
    Олегу казалось, что он все испортил, подвел Алису, поставив под удар сакральные первоосновы их воздержания. Он хотел все исправить, но чем больше он к ней стремился, тем сильнее она его отвергала…
    Она прекрасно понимала, что с ним происходит. «Пусть подергается пару дней, – думала она. – Я буду отталкивать его, сколько потребуется, доведу до предела, а после подпущу ближе и брошу новую косточку». Шестеренки коварного плана пришли в движение.
      
    В субботу вечером объявился Дима, намекнул на сногсшибательный сюрприз, и пригласил в одно из претенциозно гламурных заведений ночного города. Алиса приняла приглашение.
    У входа толпилась страждущая веселья молодежь: лакированные девы в униформе от фешенебельных брендов, одинокие самцы, неравнодушные к превратностям одноразовой любви, мажоры, хипстеры, путаны с очевидно благими намерениями. Тот самый контингент, что делает столичные клубы столь неотразимыми в своем декадентском очаровании. Алиса помахала знакомому администратору, и тот впустил их внутрь.
    - Ну, рассказывай. Что за сюрприз?
    Они курили душистый кальян, развалившись на диване.
    - Помнишь, о чем ты меня просила? – Дима хитро прищурился, утонув в сизом облаке дыма.
    Алиса покрутила в памяти ретроспективу событий, но ничего не вспомнила.
    - Нет.
    Он наклонился и прошептал ей на ухо.
    - Да, ладно! Серьезно? – она подпрыгнула. – И ты нашел? Афигеть!   
    Алиса как-то намекнула, что хотела бы попробовать с девушкой, вернее с парой «парень-девушка» для начала, и, оказалось, что Дима отыскал подходящую кандидатуру.
    - И где она? – Алиса завертела головой.   
    - Скоро будет. Не парься. Тебе понравится.
    - Почему ты меня не предупредил? – она вцепилась когтями в его мясистую ляжку. – Я бы хоть киску побрила.
    - Хорош заливать! Ты даже мусор не выбрасываешь, не подбрившись. Еще по одной?
    Он направился к бару, пробираясь сквозь заросли танцующих тел.
    Вскоре за их столик подсела молодая брюнетка лет двадцати шести, может, чуть больше, и, не церемонясь, начала обхаживать Алису. Звали ее Юлия, она много курила и слегка картавила, что в сочетании с полутонами ее эротичного грудного голоса доводило Алису до мурашек. Она увлекалась живописью, имела кольцо в языке (как выяснилось, не только в языке), ее гладкая смуглая кожа пахла миндальным молочком, а маленький сверхчувствительный клитор (опять же, как выяснилось) оргазмировал практически без остановок.
    Одобрив Димин выбор, Алиса обхватила его шею руками и подарила ему долгий поцелуй в знак благодарности.
    Пропустив несколько зубодробительных шотов и отшлифовав все это коктейлями, они с Юлей вышли на танцпол и предались порокам откровенно бесстыжего танца.
    «Пора валить», – подумал Дима, понимая, что такими темпами он окажется не у дел.
    Они перебрались в его квартиру.
    Любой, кто видел воочию Димину спальню, обставленную по всем канонам «фэн-шуй», приходил к выводу, что она предназначена исключительно для плотских утех, просто спать в ней было бы воплощением кощунства.
    Разгоряченная троица с энтузиазмом кувыркалась в огромной кровати, пока девочки не увлеклись друг другом и не упустили Диму из виду. Плохое предчувствие оправдалось. Предприняв несколько тщетных попыток их разлучить, он самоотверженно удалился, оставив Алису наедине с ее давней мечтою.
   
    Алиса проснулась ближе к обеду с чугунной головой и горьким привкусом никотина во рту: страшно хотелось пить, в затылке гремел оркестр. Она огляделась. В комнате никого не было, лишь озорные лучи воскресного солнца медленно карабкались по стенке. Кряхтя, она поднялась с постели и потащилась в ванную.
    - Дим? 
    Тишина.
    «Господи! – она увидела свое отражение в зеркале. – Нужно завязывать пить», – перекрестилась и встала под горячий душ.
    Освежившись, Алиса достала косметичку и навела немного лоска, закапала глаза и проглотила таблетку аспирина. На пушистом коврике лежала сережка, оставленная ее любовницей. Алиса не могла понять, что чувствует по этому поводу, с одной стороны осуществилось ее желание, с другой было как-то не по себе. Дискомфортно. Словно она надкусила запретный плод и провинилась перед…
    «Перед кем?», – она задумалась. И закрыла глаза.
    Хотелось снова лечь и не вставать хотя бы пару часов, сбагрить себя в мягкие лапы безделья, но запах свежезаваренного кофе звал на разведку. 
    Юля возилась у плиты в Диминой футболке поверх нагого тела, ее силуэт показался Алисе гораздо тоньше при свете дня.   
    Она тихо подкралась и обняла ее сзади. Та вздрогнула, уронив ложку.
    - Не поняла, – Алиса нахмурилась.
    Перед ней стояла очень симпатичная девушка, но отнюдь не Юля.
    «Неужели я так много выпила?».
    Беззаботно посвистывая, в кухне появился Дима, сонный, взъерошенный, но исполненный твердого оптимизма в штанах.
    - Готова к четвертому раунду? – обратился он к незнакомке и налил себе кофе. – Даю пять минут!
   Алиса напряженно пыталась вспомнить подробности прошлой ночи, что скрывались в лабиринтах памяти за толстым слоем выпавшего в осадок этанола. «Нет, ну не могла же я забыть, как она выглядит. Бред», – думала она, испуганно глядя на Диму.
    Поняв, что с ней происходит, тот расхохотался.
    - Пить надо меньше, – сказала он. – Юля домой уехала, часа два назад. А это Надя.
    Он достал из холодильника бутылку ледяного пива.
    - На, опохмелись, – и протянул Алисе.
    - Я не пью пиво, – ответила та.
    - Ну, извини. Все остальное вы вчера выжрали.
    Надя чмокнула Диму в губы и уставилась в огромную плазму:
    - Давай позже, зая. Пять минут мало, – сказала она и мгновенно потеряла связь с реальностью.
    - Ты где ее взял? – спросила Алиса шепотом.
    - Ночью приехала, – ответил Дима. – Вы ж меня сбрили. Я спать пошел, думал, засну, как же, под ваши стоны. Вот и решил исправить положение…
    - Нифига не помню…
    Алиса представила, сколько мозговых клеток она безответственно сгубила, и ей стало себя жалко. 
    - Тебе хоть понравилось?
    - Еще не поняла, – она глотнула кофе из его кружки.
    - Судя по тому, что ты вчера вытворяла, понравилось. Смотри, если что, есть ее номер, – он хитро улыбнулся. – Слушай, а давай еще попробуем, а? Нас как раз трое.
    - В другой раз, – Алиса подмигнула ему и пошла собираться.
    - Может, позавтракаешь? – сказал он ей вдогонку.
    - Прошлогодней колбасой? Нет, спасибо.
    Алиса прекрасно знала будничный ассортимент его полупустого холодильника. Дима с важным видом допил свой кофе, почесал в промежности и пристроился к Наде, решительно настроенный на четвертый раунд.   
 
    Алиса долго не могла припарковаться, взбешенная абсурдным количеством семейных авто во дворе. «Наплодили детей, уроды!», – плевалась она, нарезая круги. На ее обычном месте стояла спортивная иномарка.
    Алиса дергалась в разные стороны, жгла резину, буксуя, неряшливо сдавала задом, развлекая районных алкашей, что занимали пост у скамейки с восходом солнца и не уходили, пока какой-нибудь неравнодушный гражданин (реже гражданка), матерясь, не вынуждал их сменить локацию. Спектакль продолжался минут двадцать, пока Алиса, наконец, не нашла крошечную лазейку и не встала, криво, косо, загородив соседним машинам выезд, но решительно оставив за собой последнее слово.
    Последовали задушевные аплодисменты от нетрезвой, но весьма искушенной в житейских вопросах публики, на которые Алиса, к своему удивлению, отреагировала без злости и даже оформила любезный реверанс.   
    Подойдя к дому, она заглянула в окно иномарки, чтобы воочию запечатлеть мудака, который занял ее законный пяточек возле подъезда. За рулем, скрестив на груди руки, словно покойник, спал Олег.
    «Все развивается быстрее, чем я думала», – Алиса знала, что этот разговор рано или поздно случится, но не предполагала, что Олег добровольно войдет в приготовленную для него клетку, его появление окончательно убедило ее в том, что он влюбился.
    Она взбодрилась, поправила платье и постучала в окно, Олег очнулся, встретив ее затуманенным взглядом, затем пришел в себя, и отворил дверцу:
    - Доброе утро.
    - Что случилось? У тебя все в порядке?
    - В полном. Просто решил заехать в гости.
    - Ты издеваешься? В воскресение утром? Я думала что-то серьезное, – сердито сказала она.
    Олег выбрался из машины, растирая онемевшую ногу.
    - Если честно, хотел узнать, почему ты меня так старательно избегаешь в последние дни?
    - Что за глупости? Я тебя не избегаю, – она отвела взгляд, пытаясь спрятать самодовольную улыбку.
    - Не правда, – он пристально на нее посмотрел, ей даже стало немного неловко, впервые за все время их общения.
   - Слушай, я понимаю, что повел себя глупо. Я не ищу оправданий. Можешь злиться на меня, сколько хочешь. Но я обещаю, что больше никогда не поставлю под угрозу наше с тобой выздоровление, слышишь? Никогда! Только прошу, не игнорируй меня. Если тебе есть, что сказать, скажи в лицо. Я этого заслуживаю. 
    То были слова настоящего мужчины, ответственного, волевого, способного совладать с последствиями своих, пусть даже спонтанных, решений. Алиса даже ощутила некий прилив уважения к нему, его интонация, взгляд, поза, прямая осанка, все излучало непоколебимую решимость. В моменты такого чудесного преображения он нравился ей больше всего, ей даже стало жаль оттого, что придется поступить с ним так, как она уже решила поступить. При иных обстоятельствах у них действительно могло что-нибудь получиться. Возможно…
    - Ладно. Я скажу, как есть, – она перешла к следующему этапу своего плана. – Я избегаю тебя, потому что у меня есть к тебе чувства.
    Нужно было дать ему надежду.
    Ожидая услышать нечто другое, Олег замер, соображая, а потом с его натруженных плеч соскользнула гигантская гиря. Его речь, бурная, трогательная, заготовленная заранее речь потеряла смысл. И вместо оправданий он собирался сказать ей, что эти чувства взаимны, однако Алиса продолжила:
    - И это совершенно недопустимо. Стать твоим спонсором было большой ошибкой.      
    Его сердце сжалось в комок.
    - Прости, но нам не стоит больше видеться, – она поставила жирную точку и зашагала прочь, звонко щелкая длинными каблуками, а он так и не нашел нужных слов, чтобы ее остановить.
    Это был ее любимый прием – всучить мужчине новую игрушку и тут же забрать, как только тот осознает, что не сможет без нее обходиться. Теперь Олег думает, что их чувства взаимны, но она по-прежнему для него недоступна. Как грустно…
    Алиса промаринует его еще немного, а после он будет готов на все, лишь бы она снова его не бросила.
    Не смотря на жестокость и полное отсутствие сострадания, нужно признать, Алиса умела чувствовать людей и виртуозно ими манипулировала. Олег был не первым и не последним, к сожалению. Ко всем мужчинам она относилась одинаково, как к полезной вещи, которую можно использовать в личных целях.
    Все потому, что еще подростком Алиса столкнулась с обидным равнодушием со стороны своих сверстников. Другие девочки, взрослея, расцветая, вкушали еще зеленые, но такие сладкие плоды романтических отношений, за ними ухаживали, ими восхищались, их добивались. Но никто не хотел гулять под руку с худощавой рыжей дылдой, у которой, между прочим, уже мало-мальски сформировалось либидо.
    Вот тогда-то и вспомнились сексуальные «уроки» матери.
    Алиса решила познать все на деле и отдалась своему первому мальчику в четырнадцать. Это было нескладно, непонятно, и слегка неприятно, однако после ее популярность стремительно выросла. Теперь она имела то, на что другие барышни только намекали, и молодые самцы, желая отведать кусочек, из кожи вон лезли, чтобы ей угодить. Овладев приемами сексуального вымогательства, Алиса с легкостью вила из них веревки.
    Однако у палки два конца. Поползли ненужные слухи.
    И вот полакомиться на «водопой» пришел самый главный ходок, первый мальчик в классе, красавец, спортсмен, он клялся в любви, умасливая ее бесконечными обещаниями, а потом бросил, получив свое. Алису стали за глаза (а иногда и в лицо) называть шлюхой. Жизнь превратилась в ад. И она в полной мере ощутила вяжущую горечь сексуального невезения, которое преследовало ее мать на протяжении жизни. Тогда Алиса сделала вывод, что посредством секса можно не только использовать других, но и быть использованной.
    Прошел не один год, прежде чем эта история забылась.
    Алиса навсегда усвоила урок, и, как ей казалось, раскусила гнусную недалекую натуру мужчины, она стала очень разборчивой в выборе партнеров и никогда не доверяла им свои чувства…         
   
    Олег весь день был сам ни свой.
    Мысли об Алисе угнетали. Нужно было выбросить ее из головы и закончить церемонию очищения, на кону стояло куда большее благо, нежели его дурацкие чувства, он был рыцарем, высоконравственным тамплиером, вставшим на праведный путь, впереди его ждала особая награда – свобода от скверны и нравственное перерождение. По крайней мере, он пытался убедить себя в этом, но стоило отвлечься лишь на секунду, как хандра вселенских масштабов тут же отправляла его в очередной нокдаун.
    И вновь где-то на горизонте сознания копошился богомерзкий змей, что шепчет в трудные минуты: «Зачем ты себя мучаешь? Остановись, сделай паузу».
    Ему начало казаться, что все это – идиотская затея. Группа, Алиса, воздержание, вся эта чушь. «Может, он просто такой, какой есть? Может, не нужно ни с чем бороться?». Упиваясь медовым нектаром этих вольных мыслей, Олег чувствовал невероятное облегчение. Но после вспоминались родители, Яна, все те, кого он обидел, одержимый неконтролируемой похотью. «Не ври себе. Ты болен! Нужно бороться!», – он восставал, находил новые аргументы, но затем снова: «Расслабься. Пожалей себя»…
    День прошел в зловещей агонии.
    Устав от переживаний, Олег решил довериться проведению, не сдаться, нет, ни в коем случае, но взять небольшой тайм-аут, поскольку мучить себя больше сил не было. И решение появилось само собой.
    Вечером позвонила Алиса...
    - Прости меня, я такая дура, – сказала она с грустью в голосе. – То, что я сказала утром не правда. На самом деле я так не думаю. Я хочу быть твоим спонсором. И дело вовсе не в тебе, а во мне. Просто я испугалась ответственности. Для меня это тоже своего рода испытание. Понимаешь? Ты там?
    - Да, я слушаю.
    - В общем, я думаю, мы со всем справимся. Вместе. И я рада, что встретила тебя. Честное слово.
    - Я тоже рад.
    Они помолчали.
    - У тебя правда есть ко мне чувства? – спросил Олег.
    - Да, но…
    - Опять это «но»!
    - Нам нужно себя контролировать. Пойми, мы сейчас слишком уязвимы.
    - Понимаю, – он вынужденно согласился.
    - Тогда до встречи в группе?
    - Подожди. У моего отца послезавтра юбилей. Я хочу, чтобы ты пришла.
    «Какой поворот!», – Алиса решила понабивать себе цену:
    - Спасибо, но вряд ли мне будут рады на чужом празднике. Пожалуй, не стоит.
    - Я ведь говорил, что у меня сложные отношения с родителями. Это шанс доказать им, что я исправился, ну, по крайней мере стараюсь исправиться. И мне нужна твоя поддержка. Пожалуйста, не отказывай мне.
    Она еще чуть-чуть покапризничала и согласилась.

    Торжество по случаю дня рождения Игоря Леонидовича проходило в просторном загородном доме, где, будучи неподатливым школьником, а затем и студентом, Олег беспечно коротал дни во время летних каникул. Когда-то это была коренастая поземная избушка посреди березовой рощи, где вили укромные гнезда дрозды и желтобрюхие иволги, но со временем лес срубили, участок застроили цветастыми дачами, а на указанном месте вырос трехэтажный дворец в европейском стиле. Все безоговорочно подчинялось несгибаемой воле прогресса.
    Приезжая сюда год от года, Олег часто слонялся без дела, разоряя ни в чем неповинные муравейники, ловил пузатых жаб на болоте и тосковал по городским улицам, лишенный общения с ровесниками. Но иногда у родителей гостили друзья, а сними их дети, чаще девочки (не иначе, как знамение рока!), вот они-то и успокаивали назойливую лихорадку полового созревания. Одной из них была белокурая Ася, Асечка, первая любовь с невероятно длинными косами, что блестели в лучах предзакатного солнца, словно золотая пшеница в бескрайнем поле. Им было по семь, и Олег четко помнил, как они прятались в заброшенном сарае, показывая друг другу интимные места, и упрямо старались понять, почему у них все так по-разному устроено. Еще была Оксана, прилежная гимназистка, которая научила его замысловатым фокусам французского поцелуя, и Ленка, почти взрослая нимфа, царица оральных ласк, с ней он лишился девственности.
    Олег улыбнулся.
    Его машина стояла у массивных ворот, отсюда к особняку вела извилистая грунтовая дорожка, украшенная тюльпанами и азалиями с обеих сторон.
    - Здесь прошло мое детство, – сказал он мечтательно и подал Алисе руку.
    На ней было длинное огненно-красное платье с открытой спиной, но не очень глубоким вырезом, обнажающим лишь часть белоснежной кожи. Наготы было ровно столько, чтобы спровоцировать встречных мужчин обернуться в след, не опускаясь до уровня банальной вульгарщины.
    В амфитеатре пышно цветущего итальянского сада поставили сцену, где жонглировали нотами музыканты, здесь же организовали столы под фуршет и сидячие места на тридцать с лишним персон (пригласили только самых близких друзей и родственников), центр композиции венчал монолитный фонтан из белого мрамора, который освежал охмелевших гостей колючими брызгами прохлады.
    - Почему они так смотрят? – спросила Алиса.
    - Потому что меня не приглашали, – ответил Олег.
    Они не спеша шли по аллее. Алиса любила нарушать правила, но не ожидала подобных выходок от Олега. «Сегодня что-то произойдет», – решила она. Статус незваной гостьи пробуждал в ней дух авантюризма.   
    У винтажной беседки в компании Яны и ее нарочито манерного супруга наслаждался вечером сам виновник торжества, Игорь Леонидович, поджарый и ловкий вопреки притязаниям возраста, он отличался врожденным жизнелюбием и всегда держал спину ровно, не смотря на больные суставы. В его манере подавать себя и излагать здравые мысли без труда читался солидный джентльмен, разгадавший все тайны успеха.
    - Здравствуй, папа, – сказал Олег, протянув ему руку. – С юбилеем тебя. 
    Игорь Леонидович смутился, увидев сына, но виду не подал, сохраняя невозмутимость, как подобает истинному патриарху во главе семьи.
    - Спасибо, – он ответил на рукопожатие.
    Между ними существовала редкая связь, некое содружество душ, непостижимое для окружающих, Игорь Леонидович уважал сына за умение признавать ошибки, уважал, невзирая на ссору, и поэтому, когда Олег слетел с катушек, он не сжигал мостов, зная, что все рано или поздно наладиться. Хотя первым на контакт не шел, ждал, пока тот образумится.
    - Знакомьтесь, – сказал Олег, – Это Алиса, моя подруга.
    - Очень приятно, – отозвались присутствующие.   
    - А эту прекрасную даму зовут Яна. О ней я тебе рассказывал. 
    «Так вот ты какая. Что ж, милая, но ни чем не примечательная», – Алиса бегло оценила стоящую перед ней брюнетку, слегка полноватую, самую малость.
    - Надеюсь, только хорошее, – отозвалась Яна.   
    - Я всегда говорю о тебе только хорошее, – сказал Олег.
    Она смутилась, посмотрев в сторону, затем вдруг добавила:
    - Классно выглядишь!
    Это было спонтанно и не совсем уместно, но он, правда, классно выглядел по сравнению с худшей версией Олега, которую они помнили. В те злополучные дни он пренебрегал внешним видом, был дерзок, груб и нервозен, имел нездоровый цвет лица и много сутулился. Сейчас в его ясных глазах блестели кристаллики живого блеска, а приталенный костюм из холодной шерсти, пошитый на заказ, подчеркивал атлетическую складность фигуры. Перемена на лицо.
    - Спасибо.
    - Игнорируя меня, ты не изменишь тот факт, что Яна теперь моя, – вмешался в беседу ее супруг, задетый тем, что Олег его не представил. – Руслан, – сказал он и осуждающе покосился на Яну. – Хорошего пиджака не достаточно, чтобы быть мужчиной. 
    - Ты и без пиджака не мужчина, – ответил Олег, сжав кулаки. – Вякнешь еще раз, я  докажу, – он помнил, что у них есть незаконченное дело.   
    - Силенок не хватит, – ухмыльнулся Руслан.
    «Господи, словно тупые малолетки, как скучно», – решила Алиса.
    - Перестаньте. Оба, – отрезал Игорь Леонидович. 
    - Вот поэтому тебя и не пригласили. Только и знаешь, что кривляться и оскорблять всех вокруг! – в поле зрения появилась Дарья Викторовна, строгая, властная женщина, которой Олег был обязан долгим и мучительным появлением на свет.
    Еще в утробе он заставил ее пройти через ад, упрямо отказываясь выходить, схватки продолжались всю ночь, задубевшая шейка матки никак не раскрывалась, пока не прокололи пузырь и не закапали окситоцин. Это был кошмар из кошмаров! Уже тогда, после шестнадцати часового марафона невыносимых страданий, посмотрев в раскрасневшееся лицо младенца, Дарья Викторовна поняла, что он доставит ей немало хлопот в жизни. 
    Ее суровая нордическая внешность, повторяющая изгибы ледяной скульптуры, диссонировала со вспыльчивым темпераментом, ее движения были резкими, хлесткими, почти жалящими, а взгляд всегда холодным и непроницаемым. Никто не понимал, каким образом ей удается сочетать несочетаемое.
    - Зачем ты пришел? – спросила она. – Тебе здесь никто не ждет.
    Олег посмотрел на отца в надежде услышать опровержение,  но тот ничего не ответил.   
    - Это и мой дом тоже, – сказал Олег. – Имею право.
    - Ты лишился этого права, когда устроил тут притон с сифозными шлюхами, – Дарья Викторовна любила крепкие выражения и не упускала возможности их использовать.
    - Я был болен, – Олег стушевался.
    - Это не оправдание!
    - Давай не будем, – взмолился он. – Пожалуйста. Не при людях.
    - А я бы с удовольствием послушал, – вмешался Руслан.
    - Заткнись! - Олег представил, как разбивает его голову о перила беседки.
    - Видишь? Ты себя не контролируешь, – сделала вывод Дарья Викторовна. – У тебя всегда так, обижаешь людей и плюешь на последствия. В тебе нет ни капли воспитанности. Уходи, не позорь отца!
    Олег совсем раскис. Всю жизнь он безутешно пробовал подружиться с собственной матерью, не понимая, откуда в их отношениях так много вакуума, старался сблизиться, найти общий язык, но ее трон был слишком высок, чтобы до него дотянуться.
    - А разве это не ваша вина? – спросила Алиса.
    Дарья Викторовна изумленно застыла, скривилась и побледнела, что казалось не возможным, ведь ее кожа и без того была белой, как снег, затем взглянула на супруга, как бы спрашивая, кто эта женщина и как она смеет перечить ей в пределах ее королевства? 
    - Я всегда считала, что за воспитание детей отвечают родители, – Алиса постаралась смягчить свое обвинение, дабы не казаться слишком заносчивой. 
    Но Дарья Викторовна проигнорировала нахальную реплику, развернулась и ушла, а за ней и Руслан утащил Яну, бесцеремонно схватив за локоть.
    Игорь Леонидович тяжело вздохнул.
    - Рад тебя видеть, пап, – сказал Олег, пытаясь придать их встрече хоть немного непринужденности.
    - Постарайся не испортить мне праздник, – ответил Игорь Леонидович, затем добавил, – сын, – и, похлопав его по плечу, удалился.
    Олег крепко зажмурился, чувствуя, как от стресса немеет тело.   
    - Все, выдыхай, – улыбнулась Алиса.
    Эта словесная перепалка ее раззадорила. Настроение заметно улучшилось.
    - Ты не должна была это слышать, – сказал он растерянно.
    - Притон с сифозными шлюхами? Серьезно?
    - Они не были сифозными! – он покраснел. – Давай не будем об этом! Я совершал разные поступки и не горжусь этим, но все это в прошлом. Кстати, спасибо.
    - За что?
    - За то, что вступилась за меня.
    - Не льсти себе. Я просто хотела сумничать.
    Музыканты объявили медленный танец.
    - Потанцуем?   
    - Веди.
    Они вышли на благоухающую кедровой смолой террасу возле сцены, и Олег деликатно приобнял Алису за талию, стараясь не подступать слишком близко. После всех ее манипуляций, он был несколько обескуражен и не мог разобраться, где заканчивается дружба и начинаются отношения, что можно себе позволить, а что нельзя. Ему очень хотелось прижаться к ней, но он не решался. Может, потому что уважал ее просьбу «держать себя в руках», а может, потому что элементарно трусил.
    Зная, о чем он думает, Алиса сама сократила дистанцию и опустила голову на его плечо, Олег ощутил теплые волны ее дыхание на своей шее. «Что это значит?»,  – так он и размышлял, не решаясь ничего предпринять, пока не закончился танец.
    - Разрешите украсть вашего кавалера? – прозвучал вдруг чей-то голос.
    Перед ними предстала миниатюрная девушка в клетчатом сарафане и невесомых балетных туфельках на плоской подошве, худая и по-мальчишески угловатая, но, безусловно, красивая. Засунув тощие руки в карманы, она смущенно шаркала ножкой по асфальту и морщила кукольный носик. Алиса решила бы, что перед ней стоит миловидный подросток, если бы не совершенно взрослые ярко серые глаза, в которых отображалась видавшая жизнь женщина.
    - Что, не узнал? – сказала она Олегу с хрипотцой в голосе, категорически не сочетающейся с ее хрупким телом.
    - Милана?! – произнес тот удивленно, как бы сомневаясь в собственных словах. – Миланка! – и еще раз, уже увереннее.
    Затем схватил ее, словно пушинку.   
    - Сестренка! 
    Поднял вверх и крепко обнял, зарывшись лицом в мишуру ее черных, как ночь, пушистых волос. Милана звонко рассмеялась, подергала его за гладкие щеки и небрежно чмокнула в лоб.
    - Ну, все, хватит! Отпусти меня! – сказала она.
    Он поставил ее на землю.
    - Ты как здесь? Откуда? 
    - С самолета, откуда еще? Сегодня прилетела.
    - Обалдеть! Сколько мы с тобой не виделись? Года три?
    - Почти пять.
    - Целых пять? Слушай, ну, ты прям красотка, так изменилась, похорошела.
    - Мерси. Ты тоже неплохо сохранился.
    Она остановила проходящего мимо официанта отработанным, немного небрежным жестом, стащила с подноса бокал с шампанским и выпила почти залпом. Складывалось впечатление, будто внутри этого субтильного существа абсолютно случайно оказалась зрелая, самодостаточная фемина.
    - Ненавижу шампанское, – сказала она, сморщившись, – но кумарит зачетно. Еще пару таких и пойду вызывать ихтиандра. Нет, еще, как минимум, пять…
    - Не налегай так.
    - Не будь занудой! Мне двадцать четыре… ой…, – она икнула и рассмеялась звонким смехом.
    Олег смотрел на нее влюбленными глазами и умилялся.
    - Как же я соскучился. Ты даже не представляешь, – сказала он.
    - Может, познакомишь нас, наконец?
    Он спохватился:
    - Алиса, это моя любимая сестренка, Милана. Мой маленький лучик света. Знакомьтесь!
    - Салют!
    - Очень приятно. Олег не говорил, что у него есть сестра.
    - Ты не спрашивала.
    - Вот так, значит? – Милана прищурилась. – Стоило мне уехать, ты даже рассказывать обо мне перестал! – и ткнула его пальцем в живот.
    Олег встал в стойку, защищаясь. Заиграла очередная песня.
    - Ладно, танцуйте. Не буду вам мешать, – Алиса оставила их одних, отойдя в сторону.
    - Красотка, – сказала Милана. – Одобряю.
    - Мы просто друзья, – ответил Олег с самым серьезным видом.
    - Судя по тому, как она на тебя смотрит, она так не считает.
    - Думаешь?
    - Я девушка и знаю, что говорю. Поверь мне.
    Олег сдвинул брови: «Что, если она права?».
    - Не уверен, – сказал он.
    - В чем не уверен? Какие вы, мужики, все-таки тупые. Она тебе нравится?
    - Очень.
    - Тогда действуй! В чем проблема?
    - Мы решили, что это плохая идея, с учетом…, – он осекся, потупившись.
    - Твоей зависимости? – закончила за него Милана.
    - Ты в курсе?
    - Я живу за границей, а не в пещере. Конечно, в курсе. Мама все уши об этом прожужжала.
    Олег заметно расстроился:
    - Думаешь, я противный?
    - Я никак не думаю. Ты мой брат. Я принимаю тебя таким, какой ты есть.
    Он благодарственно улыбнулся.   
    - Так что ты будешь делать? – спросила она. 
    - Не знаю. Алиса сказала, что сейчас не время для отношений.
    - Да, мало ли, что она сказала, Олег? Не беси меня! Ты как маленький! Если женщина говорит нет, это значит да. Тебе ли не знать? И потом, ты же мужчина. Покажи характер!
    Олег призадумался: «И правда, может нужно быть более настойчивым? В конце концов, почему я поступаю так, как велит Алиса? Я сам знаю, что мне делать! – он ощутил мощный прилив сил. – Она сказала, что это взаимно, значит, нужно брать быка за рога», – решил он, не смотря на все опасения и запреты.
    Песня закончилась, и музыканты ушли на перерыв, поблагодарив всех за участие.
    - Ладно, пойду, дуну, – заявила Милана, – Компанию не составишь?
    - В смысле дуну? Ты про траву говоришь? Совсем сдурела?
    - Расслабься, братишка. У нас в универе все курят. Снижает уровень стресса, доказано!
    - Сделаю вид, что я этого не слышал, поняла? – Олег нахмурился. – Но если увижу тебя с этой дрянью, оторву руки!
    - Не увидишь, – Милана хихикнула и зашагала в сторону.
    - Когда ты едешь обратно? – крикнул Олег.
    - Через месяц. У нас полно времени, братец! Не скучай!
    - Я серьезно на счет травки! – добавил он, но Милана уже скрылась из виду.
    Олег встряхнулся и направился к Алисе, вокруг которой уже кружилась шайка пожилых ловеласов. Нужно было показать ей, что он не намерен так просто сдаваться.
    - Извините, но дама занята, – сказал он, распихав всех локтями.
    Ветераны мгновенно отступили, признав авторитет более молодого соперника.
    - Так, значит, мы вместе? – спросила Алиса.
    - Да, я так, чтобы стариков отпугнуть…
    «Зачем ты это сказал? Почему не ответил, что вместе, дурак?», – Олег обругал себя за излишнюю скромность, в его чувствах творилась какая-то неразбериха, и это его раздражало.
    - Здесь гораздо холоднее, чем в городе, – Алиса съежилась от прохладного ветра, что подул со стороны фонтана.
    Олег снял пиджак и набросил на ее тонкие плечи, затем, наконец, решился обнять ее. Алиса не противилась, понимая, что эту игру пора заканчивать, настало время ослабить оборону, и она позволила ему поухаживать за собой. Она видела, что он сбит с толку, рассеян и полностью ей подконтролен, теперь нужно было лишь снова подтолкнуть его к действиям.
    - Мы не должны этого делать, помнишь? – сказала она.
    - Я просто тебя грею, – ответил Олег. – Ничего такого.
    - Я ведь не железная…
    «Зачем она это сказала?» – его сердце заколотилось. Почувствовав это, Алиса сильнее к нему прижалась. «Все-таки это взаимно», – решил он.
    - Всем добрый вечер, друзья, – со сцены прозвучал голос Руслана. – Позвольте пожелать нашему дорогому имениннику крепкого здоровья и долголетия. Семьдесят лет – это не шутки, как-никак, – он сделал паузу, ища в толпе Игоря Леонидовича. – Я знаю, что вы любите Яну, как собственную дочь, поэтому у нас есть для вас еще один подарок, кто не в курсе, первый стоит на парковке, – он самодовольно ухмыльнулся. – Хочу поставить вас в известность, что мы в положении. У нас будет ребенок, дамы и господа! Яночка уже на третьем месяце.
    Зазвучали аплодисменты.
    Олег ощутил странный свинцовый привкус во рту, словно кто-то щедро посолил его язык и приложил к нему холодную ложку. «Когда мы в последний раз были вместе?», – это было первое, что пришло в голову. Ни радости, ни злости, ничего, лишь один тревожный вопрос.
    Примерно три месяца назад все и раскрылось, его измены, его похотливый диагноз, затем Яна быстро собрала вещи и убежала к Руслану. «Но какова вероятность, что она носит моего ребенка»? – у Олега перехватило дыхание.
    - Ты все еще ее любишь? – спросила Алиса.
    - Нет, конечно, – ответил он.
    «Ведь нет?».
    В след за Русланом зашевелились и другие гости, все хотели пожелать юбиляру всяческих благ и выказать свое уважение.
    - Сейчас мне понадобится твоя поддержка, – сказал Олег, сжав руку Алисы. – Просто смотри на меня, чтобы я видел.
    Алису кивнула, не понимая, что он затеял, но вопросов задавать не стала.
    Олег вышел на сцену.
    - Разрешите и мне сказать пару слов, – он взял в руки микрофон, который показался невероятно тяжелым, голова закружилась. – Добрый вечер, – он сделал глубокий вдох, понимая, что назад ходу нет. – Думаю, большая часть из вас меня знает. Но для тех, с кем мы не знакомы, меня зовут Олег, и я сексоголик.
    Это прозвучало, как гром средь ясного неба. Все мгновенно затихли, скрежет вилок, медитативное чавканье, звон хрустальных бокалов, все утратило очертания.
    Впервые эти слова принесли Олегу неподдельное удовольствие, впервые он произнес их без стыда, приняв свою участь.
    - Я не стесняюсь этого. Но именно по этой причине от меня отвернулись родители.
    В толпе зашептались.
    - Прекрати этот цирк! – крикнула Дарья Викторовна.
    - Нет, позволь мне закончить, мама, – он сжал микрофон. – Я не отрицаю своей вины, и не пытаюсь найти оправдание. Но это неправильно – отвернуться от сына, даже не пытаясь понять причины…
    - Кто-нибудь уберите его со сцены, – Дарья Викторовна шагнула в его сторону, но Игорь Леонидович решительно ее остановил:
    - Пусть закончит!
    - Я здесь со своей подругой, и мы вместе проходим программу реабилитации в обществе анонимных сексоголиков, – Олег посмотрел на Алису, та улыбнулась. – Хочу, чтобы вы знали, что у меня все хорошо. Жизнь продолжается. Жаль, что без вас, конечно, но уж как есть. Я на пути к выздоровлению. Просто хотел, чтобы вы об этом знали. Спасибо. С юбилеем, пап.
    Олег спустился со сцены, подгоняемый толчками осуждающих взглядов в спину.
    - Давай уйдем отсюда, – сказал он Алисе.
    - Хорошо. 
    - Я только попрощаюсь с сестрой.
    - Буду ждать тебя возле машины, – ответила она. – Я горжусь тобой.
   
    Исследовав сумрачные закоулки сада, Олег забежал в дом в надежде встретить Милану там, но вместо этого наткнулся на Яну, которая вылетела из-за угла, чуть не сбив его с ног.
    - Все нормально? Не ушиблась?
    Она покачала головой.
    - Я тут сестру искал, – сказал он сконфуженно. – Хотел попрощаться.
    - Уже уходишь?
    - Да. Не хочу испытывать мамино терпение, кажется, она готова меня придушить.
    - Я слышала, что ты сказал. Там, на сцене. Рада, что у тебя все в порядке. 
    Это был первый случай наедине с ней за последние месяцы и Олег понятия не имел, как себя вести, отвык, разучился. Он знал эту женщину «наизусть», вдоль и поперек, знал ее привычки, мечты и страхи, ее самые сокровенные секреты, но чувствовал себя предателем, иудой, которому эти секреты по неосторожности доверили. Было странно стоять рядом с ней и понимать, что она чужая, все равно, что держать любимую гитару в руках и не иметь возможности сыграть на ней.
    «Почему она не уходит?».
    - Мы не очень хорошо расстались, – сказала Яна. – Знаешь, я хотела извиниться. За все. Прости меня, пожалуйста.
    - Перестань. Причем здесь ты? Это я во всем виноват.
    Она вдруг заплакала, спрятав лицо в ладони.
    Это был удар ниже пояса. У Олега защемило в груди, его руки потянулись к ней неосознанно, на автомате, но врезались в кирпичный свод невидимой ограды, которую, очевидно, он сам между ними построил. Он боялся коснуться Яны, словно она была из песка и вот-вот рассыплется.
    Она приблизилась, понурив голову, съежилась и уперлась лицом в шершавый лацкан его пиджака, тихо вздрагивая. Все продолжалось несколько секунд, отозвавшихся для Олега безмолвной вечностью.      
    Яна вытерла слезы.
    - Это была ошибка, – сказала она. – Выйти за Руслана. Я была растеряна, не знала, что делать. Злилась на тебя. Все произошло так быстро. Я не люблю его, – смертоносная лавина слов придавила его к земле. – Я не знаю, что делать, – она взглянула на Олега с надеждой, может, он подскажет?
    Но он понятия не имел, что делать, он хотел забыть ее раз и навсегда, и нежные чувства, которые вновь нахлынули, его пугали. Она все еще была ему не безразлична…
    - Ответь мне на один вопрос, – сказал он. – Это мой ребенок?
    Яна коснулась живота пальцами.
    - Что здесь происходит?! – в комнату вошел Руслан. 
    - Ничего, – ответил Олег, не имея настроения для очередного конфликта.
   
    Он торопился уйти, так и не встретив сестру, нужно было срочно убраться из этого места. «Я не хочу этого! Оставь меня в покое!», – твердил он, мысленно обращаясь к Яне, но хрупкие швы уже разошлись, и старая рана болезненно кровоточила. Как околдованный он брел по дорожке, отмахиваясь от призраков прошлого, и убеждал себя в том, что больше ее не любит.
    Алиса стояла у машины и курила, глядя вдаль, красивая, спокойная и сосредоточенная.
В этот момент он понял, что она олицетворяет его спасение. Она – недостающий элемент мозаики. Чтобы вытеснить Яну из своей жизни, нужно, чтобы кто-то занял ее место. И это должна быть Алиса! 
    «Плевать! Я не намерен больше терпеть», – он стремительно к ней подошел и примкнул к ее влажным губам.
    Время остановилось. В глубине Вселенной, на рубеже материи и бесконечного сознания разверзлась зияющая дыра, и на Землю упали крошечные крупицы благодати, окропив его макушку брызгами просветления, в этот миг он прозрел, постигнув истинное значение страсти. А может быть, все это ему только привиделось…
    Когда Олег сообразил, что Алиса ответила на поцелуй, все напряжение, что копилось в теле последние дни, скользнуло вниз, в область паха, и превратилось в твердую эрекцию. Осознание того, что все это, наконец, происходит, опьяняло его, и он повалил ее на капот, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает.
    - Мы не можем. Нельзя, – шептала Алиса. – Перестань, слышишь? – она вяло его отталкивала, чтобы выразить позицию сопротивления (для галочки), но не потушить костер его желания.
    Олег с трудом пробрался к ее трусикам и стянул их до колен. Вот он, момент истины, финишная прямая, результат двухнедельных интриг и хитросплетений.
    То, что произойдет далее, уничтожит его, ведь она – наложница сладострастия, демонический суккуб, испепеляющий мужчину морально, секс – инструмент разрушения в ее руках.
    Она знала, что Олег пожалеет об этом, и горячие струйки смазки текли по ее трясущимся бедрам, так сильно ее возбуждало это грехопадение.
    Он вошел в нее.
    - Сильнее! - сказала она, двигая тазом ему навстречу.
   Немногие могли выдержать ее темп, хоть многие и пытались (напрасно), ее сексуальные аппетиты не поддавались осмыслению для простых смертных.   
    Олег схватил ее за шею, вздрогнул и зарычал от удовольствия, едва успев высунуть член. Все продолжалось лишь несколько минут. «Очередной скорострел», – разочарованно подумала Алиса, но не расстроилась, ведь она получила гораздо больше, чем просто оргазм, она осквернила его непорочную душу. 
    - Ты животное! – прозвучал голос Яны.
    Олег обернулся, она стояла возле ворот и смотрела, как он в спешке натягивает брюки.
    Пятью минутами ранее она ускользнула из общества снобистских товарищей своего мужа, сославшись на дурное самочувствие, и отправилась вслед за Олегом в надежде застать его до отъезда. Их разговор не был закончен, она должна была сказать самое главное, ответить на его вопрос, быть может, тогда он бы предложил ей решение, которое она не могла найти самостоятельно, объяснил бы ей, как жить дальше. В конце концов, к кому еще она могла обратиться? И вот теперь, застав его с оголенной плотью, она пожалела о своем намерении.
    Олег тут же забыл про Алису, оставив ее на капоте машины, полураздетую, и бросился к бывшей невесте.
    - Яна, стой! Все не так, как ты думаешь!
    «Почему я перед ней оправдываюсь?», – его поведение не поддавалось допущениям логики, он суетился и дергался, словно дьявольский кукловод  двигал его конечностями.
    - Да, подожди ты! – Олег схватил ее за руку.
    - А я ведь тебе поверила! Что ты изменился. А это все чушь! Все твои слова.
    - Я, правда, изменился, – сказал он, понимая, как нелепо это звучит.
    - Пошел ты! – она зашагала прочь. – Это не твой ребенок, ясно?! А если бы и был твоим, я бы сделала аборт!
    Поправляя платье, Алиса благодарила случай за такой неожиданный поворот событий. Сделав дело, ей нужно было избавиться от Олега и желательно так, чтобы ни у кого не осталось вопросов, и вот тут Яна появилась весьма кстати.
    - Поверить не могу, что ты меня бросил, – сказала Алиса с нарочитыми нотками обиды в голосе, когда Олег вернулся. – Я что, очередное приключение для тебя?
    - В смысле? – не понял он.
    - Ты все еще ее любишь. Так зачем тебе я? – Боже, благослови Яну за своевременное вмешательство. – Это подло, вот так воспользоваться мной…
    - Что за глупости? Я тобой не пользовался. Ты же знаешь, что нравишься мне.
    - Я только что из-за тебя сорвалась, Олег! – крикнула она. – Столько усилий напрасно, – и даже выдавила скупую слезу. – Ты ведь обещал, что не поставишь под угрозу мое исцеление. Это твои слова, помнишь?
    Она горько всхлипывала.
    - Но ведь ты тоже этого хотела, – сказал он растерянно.
    - Мало ли чего я хотела? Я ведь просила держать себя в руках. Зачем ты полез ко мне?!
    В ушах зазвенело, и ужасающее чувство вины оглушило его хлесткой пощечиной. «Господи, что я наделал»? – подумал он.
    Все усилия Алисы сводились к одной простой задаче: сделать во всем виноватым Олега. Это он соблазнил ее и склонил к половому акту. Точка. Она здесь не при чем, обыкновенная жертва обстоятельств, которая не смогла устоять перед его обаянием. По крайней мере, все должно было выглядеть именно так. И именно так он все и воспринял, не догадываясь, что стал марионеткой в чужом спектакле. «Я вынудил ее сорваться», – решил он. – Мало того, что нарушил собственное обещание, еще и ее подвел». Стало нестерпимо горько.
    - Как ты мог так со мной поступить? – сказала она и направилась назад, к особняку.
   
    Игорь Леонидович с мальчишеским воодушевлением готовился задуть разноцветную охапку свечей, украшавших праздничный торт, но отвлекся, когда рядом появилась Алиса. 
    - Вы можете вызвать мне такси? – спросила она.
    - Да, конечно, – он взглянул на кислую мину Олега, что стоял позади нее с опущенными в пол глазами, и с тревогою в сердце понял, что сюрпризы еще не кончились.
    - Не надо никого вызывать. Я сам тебя отвезу, – заскулил Олег.
    Но Алиса демонстративно его игнорировала.
    - Мои друзья собираются в город, – сказал Игорь Леонидович. – Могут и вас подбросить, если хотите. Такси придется ждать очень долго.
    - Да, спасибо.
    С чувством нарастающего беспокойства Игорь Леонидович стал высматривать в толпе упомянутых личностей, но вместо этого увидел Руслана, который несся в их сторону, задыхаясь от гнева. Подскочив к Олегу, он ударил того в лицо, и они полетели на землю, с грохотом опрокинув стол.
    - Что вы стоите? Сделайте что-нибудь! – крикнула Милана.
    Их с трудом растащили в разные стороны.
    Глядя на растрепанную голову сына, его разбитый нос и ошметки торта у себя под ногами, Игорь Леонидович ненароком вспомнил молодость, когда любые вопросы воспитания своевольного подростка сводились к применению дубленого армейского ремешка с толстой пряжкой, хватало лишь пары взмахов, чтобы пресечь любое непослушание. Но Олег вырос и возмужал, и теперь в ходу были более дипломатические методы внушения. Игорь Леонидович вдруг понял, что исчерпал их все, и в спокойном ритме его сердцебиения появились ноты раздражения.
    - Что случилось? – спросила Дарья Викторовна, вцепившись в Руслана.
    - Он довел Яну до истерики, – ответил тот. – Что ты ей сделал? – и снова бросился на Олега.
    - Успокойся! – Дарья Викторовна хорошенько его встряхнула. – Ну, доволен? – и обратилась к сыну, оскалив зубы. – Испоганил отцу праздник. Молодец, что сказать?!
    - Он сам на меня набросился! Вы же видели!
    - Замолчи! Если у тебя есть хоть капля достоинства, ты уйдешь. Сейчас же! – она поставила Олегу ультиматум.
    Тот взглянул на отца, уповая хоть на какую-то поддержку, но Игорь Леонидович отвернулся.
    - Уходи, – сказал он решительно.
    Олег вдруг почувствовал острое желание что-нибудь с собой сделать.   
    Никогда прежде он не испытывал столь сильного унижения, ему доводилось терпеть боль, люди и прежде от него отворачивались, но чтоб все сразу…   
    Он оглядел стоящую перед ним публику, равнодушную, порицающую его естество, задержал взгляд на Алисе и направился прочь, раздавленный, одинокий и обреченный, его тело словно горело изнутри, отравленное токсинами стыда и обиды. Он предал себя, подвел Алису, подвел Яну (как быть, если в ее утробе его ребенок?), он подвел всех, он – просто ничтожество.
    - Олег, подожди! – Милана бросилась за ним.
    - Милана, вернись! – приказал Игорь Леонидович.
    - Да что с вами такое? Он ведь ваш сын! 
    - Пусть идет. Перебесится, – сказала Дарья Викторовна.
    Олег подошел к машине. Мир остановился. Идеалы рухнули. У него был шанс на спасение, непозволительная роскошь, но он облажался, чертов неудачник. В такие моменты все кажется бессмысленным, вера в себя пропадает. «Это конец», – решил он, не видя смысла в будущем. – Я проиграл».
    - Я еду с тобой, – сказала Милана.
    - У меня нет настроения, солнце. Оставь меня в покое. Пожалуйста.
    - Заводи.
    - Я серьезно. Иди в дом.
    - Заводи, я сказала. Я никуда не пойду.
    Олег знал, что уговаривать ее бесполезно, она была невероятно упряма с самого детства.
    - Хорошо, – сказал он, подчинившись. – Поехали.
    «Это конец»…
 
    Алиса проснулась в отличном настроении.
    Уже за полдень, свежая и отдохнувшая. В голове было ясно, на сердце тепло и уютно. События прошлого вечера исчезли из памяти очень быстро, словно это было с кем-то другим, в другой жизни, и только изредка появлялось ощущение недосказанности. Ведь она думала, что Олег станет докучать ей, пытаясь вымолить прощение, но, как ни странно, никаких вестей с его стороны не было, он не звонил и не посещал группы, избавив ее от ненужных объяснений.
    Алиса похвасталась Диме, что уложилась в срок, и вернулась к обычному ритму жизни, лишь изредка вспоминая о случившемся, однако, стоит признаться, ей было любопытно, почему Олег не проявляет никакой инициативы.
    В процессе исполнения своего плана она поняла, что он был гораздо слабее, чем казалось, да, у него была решимость измениться, и да, он старался это сделать, но его оборона была слишком слаба, чтобы выдержать натиск более опытного противника, Олег был уязвим. Не смотря на извращенную склонность к беспорядочным половым связям, в нем явно была потребность любить, ну, или как минимум быть влюбленным, и похоже он сам этого еще не понял. Это была очень странная и не до конца понятная для Алисы комбинация. Чаще всего, сексоголики, которых она встречала, не были склонные к романтическим переживаниям, как и ее саму, их интересовало только физическое удовлетворение. С Олегом все было иначе, он был романтиком и легко поддавался внушению…
    В общем, она пришла к выводу, что могла бы соблазнить его гораздо раньше, но, во-первых, переживания Олега доставляли ей удовольствие, во-вторых, ее усилия были рассчитаны на то, чтобы он сам нарушил целибат, и у нее это получилось. Теперь можно было ни о чем не беспокоиться, ведь если Слава вдруг узнает о случившемся и потребует объяснений, она скажется обыкновенной жертвой, с нее взятки гладки.
    Однако Слава ничего не требовал и ни о чем не спрашивал, лишь однажды попросил ее позвонить Олегу, убедился, что его номер отключен и обреченно развел руками, повторив одну из излюбленных фраз: «Что ни делается, все к лучшему».
    - Будем надеяться, мы хоть как-то ему помогли, – сказал он после очередного собрания.
    Они с Алисой стояли на парковке, глядя в черное небо, готовое вот-вот разразиться холодным ливнем.
    - И бросай уже курить, тебе не идет, – он хлопнул дверью и опустил стекло. – Что за мода такая, намеренно разрушать организм? Мозгов что ли нет?
    Алиса глубоко затянулась, назло собеседнику, она любила дразнить Славу, когда тот становился слишком серьезным.
    - Не ворчи, – сказала она. – Мой организм, хочу и разрушаю. 
    - Ну, тебя. Вот ты же умная, а притворяешься глупой. Не понимаю…
    Он нахмурился, поправил зеркало и уехал, вяло махнув рукой на прощание.
    «Ты много чего не понимаешь», – подумала Алиса, прокручивая в голове детали послеобеденного секса со своим подчиненным (их едва не застукали и от воспоминаний приятно дрожали коленки).
    - Алиса, – прозвучал до боли знакомый голос.
    Она увидела отражение девушки в окне автомобиля и вздрогнула, ее силуэт был неприятно отталкивающим, непропорциональным, от него веяло холодом и  обреченностью.
    «Милана?», – это была она, сестра Олега, она опиралась на два длинных колючих костыля, сгорбившись и странно покачиваясь, одна нога была в гипсе, на лбу блестел жирный шрам, едва затянувшийся, перечеркнувший кожу неровной буквой «Г».   
    - Есть минутка? – спросила она.
    Впервые в жизни Алиса испугалась, нет, не кого-то конкретного, не человека, а разговора, который, судя по всему, не означал ничего хорошего. Она невольно шагнула назад, врезавшись спиной в машину, высоко в небе со страшной силой детонировал заряд грома.
    - Что с тобой случилось? – где-то в подсознании Алиса уже знала ответ, и этот ответ вызывал в ней чувство дикого страха.
    - Мы попали в аварию. С Олегом, – ответила Милана.
    «В аварию…? Господи», – почему эти слова вызывают в ней странное чувство причастности? Ведь ее там не было…
    - С ним все в порядке? – спросила она.
    Лицо Миланы вдруг исказилось, превратившись в резиновую маску, шрам натянулся, побелев, затрещал, и Алисе показалось, что он вот-вот лопнет. Она поняла, что дальше прозвучит нечто ужасное.
    - Олег умер, – сказала Милана, странно заикаясь.
    Подул сильный ветер, едва не сбив ее с ног, и она накренилась в сторону, скрючившись, как старая паучиха.
    «Зачем ты говоришь мне это? – подумала Алиса. – Зачем пришла сюда? Ведь все было так хорошо». Она вспомнила последний разговор с Олегом, его затравленный взгляд.
    Стало дурно. Выходит, она использовала его, а потом он разбился. «Стоп! Причем здесь я? Меня не было в той машине!», – Алиса зажмурилась от попавшей в глаза пыли, голова закружилась.
    - Нас занесло на повороте, – сказала Милана. – И мы полетели в овраг…
   «Перестань!».
    - Олегу перебило позвоночник, в трех местах…
    «Заткнись! Я не хочу это слышать!», – ее ноги подкосились, она пошатнулась и опустилась на корточки, сама того не желая, превратившись в маленькую рыжую девочку, совсем беззащитную и одинокую.
    Милана возвышалась над ней, как гигантское насекомое:   
    - Я просто хотела сказать, что перед смертью он говорил о тебе. Говорил, что обидел тебя, и ему очень жаль… Я не знаю, что у вас случилось, но, пожалуйста, не держи на него зла. Мне кажется, он любил тебя. Прости его…
    - Пожалуйста, перестань, – не выдержала Алиса и заплакала.
    Она хотела сказать еще что-то, но потом все вокруг потемнело и чьи-то нежные руки унесли ее в страну безмятежных грез.   

    Несколько дней Алиса не вылезала из постели, было плохо, ее тошнило, она часами неподвижно лежала, глядя в пол, и непроизвольно вздрагивала. Чувство вины душило ее, мысли возвращались к одному и тому же вопросу: «Был бы Олег жив, если я бы она не поступила с ним так жестоко?».
    Алиса не считала себя сентиментальной натурой и злилась на то, что не может остановить эти глупые переживания, на то, что вообще так болезненно реагирует на ситуацию. Это было на нее не похоже, она чувствовала, как худеет, в животе что-то больно кололо, щеки горели, нужно было срочно остановить это безумие.
    «Ты ни в чем не виновата! Это же очевидно», – убеждала она себя, но этим словам требовалось подтверждение…
    - Мне нужно с тобой поговорить, – сказала Алиса, позвонив Свете.
    - Что-то случилось? – ответила та.
    - Просто давай увидимся. В нашей любимой кафешке. В восемь. Хорошо?
    - Все в порядке?
    - В полном, – соврала Алиса, выдавив скомканную улыбку. – Просто соскучилась.
    - Ладно. Тогда до встречи.
   Алиса долго не могла решить, что надеть, все казалось неподходящим, плохо сидело, висело, или, наоборот, слишком обтягивало, вещи, которые она с удовольствием носила прежде, казались чужими и некрасивыми.
    - Возьми себя в руки, в конце концов! – крикнула она своему отражению в зеркале. – Дура!
    А потом разревелась.
   «Вся твоя жизнь – фальшь», – прозвучал откуда-то из глубины детский голос. – Хватит притворяться. Признай это».
    - Да, пошла ты! – резким движением руки Алиса стерла с лица слезы, поднялась и натянула первые попавшиеся джинсы. – У меня все хорошо, хочешь ты этого или нет!
      
    Маленькое уютное кафе в центре города, не смотря на выгодное расположение, особой популярностью не пользовалось, о нем мало кто знал, и даже вывеска с замысловатым названием давно заросла виноградником, отчего стала практически незаметной. Но именно в этом и состояла его прелесть. Не было места лучше, чтобы в спокойной обстановке под аккомпанемент старого рояля расслабиться и поговорить по душам.
    Алиса приехала раньше и, заказав бокал белого полусладкого, курила в ожидании подруги. Ей хотелось побыстрее все закончить, избавиться от тяжкого груза, Света была отличным психологом и, как правило, беседы с ней заканчивались глубоким катарсисом. Однако в этот раз она не знала, с чего начать, вернее какие факты стоит озвучить, а какие нет. В этой истории было много крайностей, что делали ее отнюдь не положительным персонажем, она знала, что надругалась над Олегом, но ведь он сам был не против! Ей просто нужно было, чтобы кто-то сказал: «Эй, ты не сделала ничего плохого, не парься». И тогда она снова сможет пойти на соглашение с собственной совестью…
    Когда Света, наконец, подсела за столик, Алиса долго мешкала, теребя зажигалку в руках.
    - Слушай, просто поделись тем, что тебя гложет, – сказала та. – Ты моя подруга, доверься мне.
    И тогда Алису прорвало, она говорила и говорила без остановки, долго и оживленно, рассказывая все в малейших деталях, словно отрывая от себя кусочки правды и доверяя на суд мудрой подруге. А когда закончила, пожалела.
    Реакция была не такой, как ожидалось. Алиса рассчитывала на понимание, она представляла, как Света утешит ее и обнимет, крепко, как делала много раз, но ее губы плотно сжались, и Алиса впервые увидела на лице подруги явное отвращение.
    - Я не знаю, что сказать, – прошептала та.
    - Просто скажи, что я ни в чем не виновата.
    - Ты шутишь? – наступила напряженная пауза. – Ты использовала человека. Это, по-твоему, нормально? – Света сверлила ее взглядом. – Знаешь что, я не буду тебя судить. Это вне моего понимания.
    «Как много людей меня не понимают», – Алиса почувствовала себя преданной, словно Света воспользовалась ее доверием, чтобы унизить.
    - Ну, извини! – выпалила она с обидой в голосе. – Куда мне до такой порядочной сучки, как ты?!
    - Что? – Света замерла, а затем усмехнулась, - Знаешь, ты и правда конченная эгоистка.
    Она встала и ушла.
    Алиса закрыла глаза, слушая, как шумит дорога вдалеке. Она чувствовала себя разбитой. Несчастной. Никому не нужной. Опять. «И ради чего это все, спрашивается, все эти игры? Ради мужчин?». Ее отношения с мужчинами всегда были слишком неоднозначными.
    После того случая в школе, когда ее обозвали шлюхой, она стала крайне разборчивой в выборе партнеров. Секс, по-прежнему, оставался инструментом манипуляции, но подвергались этой манипуляции лишь те самцы, которые не имели возможности хоть как-то ее обидеть. Она играла в любовь и разбивала сердца, оставаясь неприкасаемой. Она была хитрее всех остальных.
    А потом наступил «ренессанс», новая эра сексуальных забав: Алиса похорошела! И, как следствие, стала пользоваться большей популярностью у противоположного пола. Вот тут-то она и отыгралась на всех самоуверенных кобелях, которые когда-то имели наглость ее отвергнуть. Очередной половой акт позволял ощутить особую власть, почувствовать себя привлекательной, желанной женщиной. Это стало своего рода лекарством. От всех бед. Однако обида осталась, хоть она и не могла себе в этом признаться. Нерешенный конфликт с самой собой…
    Закрытая для чувств, никому не доверяющая рыжая девочка голосила там внутри, пытаясь достучаться до своей взрослой копии. Она все твердила: «Опомнись! Ты так одинока. У тебя нет семьи, нет любимого, ты никого к себе не подпускаешь». Но признаться в этом означало признать тот факт, что она прожигает дни напрасно, что в ее жизни нет ничего настоящего. Да, она могла признать, что у нее жесткие предубеждения на счет мужчин, куда не шло, но признать, что она больна? Зависима? Никчемна? Нет уж!
    Алиса предпочитала принимать «пилюли». Каждый раз, когда становилось горько, она находила нового ухажера, способного облегчить тяжелое бремя жизни, она позволяла ему нырнуть в свое лоно, она выпивала его без остатка, а затем возвращалась к своему привычному распорядку. И становилось легче. Ненадолго. Со временем все повторялось. И чем чаще наступала депрессия, тем сложнее было удовлетворить аппетиты. Лекарство работало все хуже, члены все чаще давали осечки, и с каждым разом заглушить чувства становилось все труднее. Вот тогда она и придумывала новые извращения, а голос девочки тем временем звучал громче…
    Алиса попросила счет.
    Ураган чувств становился разрушительным. «Нужно развлечься», – решила она. «Да, давай, продолжай себе врать», – засмеялась рыжая девочка. «Замолкни!», – Алиса швырнула  бокал в стенку, поняв, что ее нервы на пределе.

    Вечером она отправилась в город.
    По кирпичикам темных улиц, ведущих к пристаням белых воротничков, менеджеров среднего звена и их щепетильных руководителей, скучающих за рюмкой крепкого пойла после работы. На поиски новых жертв, туда, где возвышались обелиски недолговечной любви, в злачные бары, окуренные дымом кофейных сигарил, влекущие богатым выбором аперитивов и отсутствием запретов. Для нее, для Алисы, ведь женщина, которая знает, чего хочет, всегда оказывается в нужном месте в нужное время.
    Она заказала ром с клюквенным морсом, выпила и огляделась, моментально приковав внимание потенциальных кавалеров, все было просто, никакой прелюдии, только жесткие меры, нужно было просто выбрать из толпы самого симпатичного.
    Двадцатью минутами позже он вошел в нее, очередной мистер «Х», трясущийся от вожделения и боготворящий округлости ее спелого тела.
    Они закрылись в туалете, в небольшой кабинке, она усадила его на толчок, задрала короткое платье и оседлала, а он с нелепой улыбкой на устах представлял, как расскажет исходящим завистью друзьям о своей невероятной удаче. 
    Дело было сделано, но голос в голове не унимался. «Думаешь, так просто от меня избавиться? – пищала девочка. – Не в этот раз, шлюха!».
    Нужно было повысить ставки, сменить обстановку и попробовать нечто более экстремальное. Алиса решила, что ночные ветра сами приведут ее в нужно место и расправила паруса ожиданий. Так все и вышло. Забежав в супермаркет за сигаретами, она наткнулась на компанию очень веселых иностранцев, которые, недолго думая, потащили ее в какой-то модный клуб, где играл какой-то модный ди-джей. Все было странно и спонтанно, но Алиса не сопротивлялась. Ей сразу приглянулся худощавый брюнет в сопровождении дамы, который старался не глядеть в ее сторону, не смотря на то, что ему этого очень хотелось. «То, что надо», – подумала Алиса и по прибытии на место откровенно предложила ему уединиться, не стесняясь в выражениях.   
    Они занимались сексом прямо в переулке, пока его дама увлеченно выбирала салат на ужин.
    «И как после этого доверять мужчинам?», – думала Алиса, чувствуя, как подкрадывается оргазм.
    И вновь не сработало. Рыжая девочка снова над ней посмеялась.
    Они вернулись за стол, как ни в чем не бывало, и продолжили веселиться, но Алиса была растеряна. Никогда прежде ей не приходилось так люто бороться с собственными демонами, а именно так она их и называла – «демоны» во главе с поганой девчонкой, что пыталась осквернить ее разум. «Тебе не удастся заткнуть меня, – напевал ее голос. – Ведь я – это ты, пойми, наконец».
    Алиса не сдавалась.
    Она выпила несколько крепких шотов, затем еще несколько, а потом ей передали бутылку дорогого шампанского, как повод к непринужденному разговору: красивый молодой человек, хорошо одетый, с дерзкой улыбкой и волевым подбородком. «Почему бы и нет?», – решила Алиса и перекочевала за его столик, однако далее все пошло не по плану. Выпив еще, она провалилась в коматозное состояние, когда смысл поступков теряется, и они попадают под власть бессознательного «животного Я», Алиса сама не поняла, как оказалась в гостиничном номере, где ей воспользовались трое незнакомых мужчин. Естественно, все было с ее согласия, так она считала, ведь от вида трех оголенных членов она сильно взмокла, она жадно глотала их и жадно впускала внутрь, это было горячо и развратно, именно так, как хотелось, и голос в голове, наконец, притих. 
    Но когда они ушли, оставив ее одну, испачканную растаявшей спермой, она вдруг поняла, что ее просто-напросто пустили по кругу. Ее снова использовали, как тогда, в четырнадцать лет…
    К горлу подступила рвота, и она побежала в туалет. Затем долго мылась в ванной, пытаясь отскрести зловонную корку позора, плача и сотрясаясь в конвульсиях.
   
    Часы показывали половину третьего. Прокуренное такси не спеша ехало по мостовой, Алиса без сил полулежала на заднем сидении, слушая монотонное жужжание радио, и ловила испытующие взгляды пожилого шофера, его маленькие птичьи глазки, воспаленные и красные, втыкались в нее, словно нож в масло, отчего становилось не по себе.
    - Тяжелая ночь? – спросил он.
    Она неохотно кивнула. Не просто тяжелая. Ее вылазка окончилась громогласным фиаско, тело изнывало от усталости, но самое главное, ей так и не удалось избавиться от жуткого чувства вины, ведь все стало хуже, чем прежде. 
    - Понимаю, – промолвил таксист, почесав шершавую щеку. – Во двор заехать?
    - Что?
    - Приехали, говорю. Во двор заехать?
    - Да, пожалуйста.
    Он ухмыльнулся, показав ряд крупных, но редких зубов:
    - Не могу отказать такой красавице.
    - Здесь поверните, – сказала Алиса. – Следующий подъезд.
    Ей захотелось поскорее выйти.
    - Не позовешь на чашку чая? – он повернулся, приобняв мясистой рукой спинку кресла, от него пахло потом. Покатый лоб и острые скулы придавали его лицу агрессивное выражение.
    «Да, не в жизни», – подумала Алиса, слегка испугавшись, и нащупала дверную ручку, чтобы выскочить, если что, но потом ей овладело странное чувство, похожее на ненависть и обиду одновременно. Ей вдруг захотелось наказать себя, опуститься на самое дно, она не могла так просто принять поражение, ни за что! «Говоришь ты – это я? – обратилась она к девочке внутри себя, – Ну, так получай!».
    - Пошли, – сказал она.
    Он заглушил мотор, довольно чавкая.

    Рыжий кот с недоверием встретил ночного гостя, угрожающе фыркнул и скрылся из виду, топая пушистыми лапками. Алиса сбросила высокий каблук, о чем давно мечтала, и убежала в уборную.
    - Проходи. Кухня там. Я сейчас, – на бегу сказала она. 
    Таксист кивнул.
    Она присела на краешек ванны и закурила, жадно затягиваясь. Вздохнула. Задумалась. Вспомнила Олега, его большие руки. 
    - Прости меня, – прошептала она. – Хоть я ни в чем не виновата.
    И вытерла слезы ладонью, заметив сломанный ноготь на одном из пальцев. «Посмотри, в кого ты превратилась. Чучело». Затем умылась холодной водой.
    За дверью что-то скрипнуло, Алиса прислушалась. «Что ты делаешь? Зачем ты его притащила? С ума сошла? – она бросила бычок в унитаз и спустила воду. – Я найду способ справиться с этим, но не такой ценой».
    - Эй! Как тебя? – на кухне его не оказалось. – Ты где?
    Он не ответил.
    - Ау, – она медленно шла по коридору.
    Он стоял возле шкафа в спальне и  нюхал ее ночнушку.
    - Что ты делаешь? – Алиса проглотила огромный комок, что встал поперек горла. 
    - А на что это похоже?
    Она замерла, соображая, что делать.
    - Слушай, без обид, но я хочу спать, – сказала она, чувствуя, как колотится сердце. – Можешь выпить чаю, а потом уходи. Вот деньги за такси.
    - Оставь себе. Считай это маленькой услугой, за которую ты отплатишь другой.
    - В смысле?
    - Сказала «А», говори «Б», – пояснил он, двигаясь в ее сторону. – Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.
    Стало холодно. «Так, без паники!», – она не раз выпроваживала самодовольных козлов из своего дома, нужно было показать, что она не боится.
    - Пошел вон, я сказала!
    Он подскочил, как пантера, не смотря на лишний вес, Алиса даже не поняла, что случилось, что-то больно врезалось в челюсть, а потом перед глазами заплясали разноцветные кляксы. Она пришла в себя, когда он рвал на ней платье, и вцепилась зубами в его пунцовую шею.
    - Сука! – крикнул он, вскочив от боли. – Думаешь, я лох? - И пнул ногой в живот, ребра захрустели. – Тварь!   
    Он продолжал бить ее, пока она не потеряла сознание…

    Будучи маленькой девочкой, Алиса очень любила гулять на стройке и однажды, упав с высоты двухэтажного дома, сломала бедро и месяц пролежала в больнице. Как ни странно, это было самое счастливое событие ее не самого счастливого детства, ведь она целыми днями ничего не делала, за ней ухаживали, ее баловали, и даже строгая мать стала чуточку добрее и мягче.
    Алиса помнила чисто вымытую палату, пахнущую хлоркой и мандаринами, тучную медсестру, тетю Валю, что рассказывала ей байки и чесала ногу длинной холодной линейкой, помнила прогулки во дворе и старую скамейку, с которой она шпионила за проворной белкой, что пряталась в ветвях исполинского кедра, почему-то пахнущего дымом. Хорошее было время…
    Алиса открыла заплывшие от гематом глаза, пытаясь понять, где находится.
    - Слава Богу, очнулась, – произнес Слава, держа ее за руку. – Не двигайся, у тебя ребра сломаны. Пить хочешь?      
    Он аккуратно приподнял ее голову, и она схватила стакан сухими губами.
    - Как я сюда попала?
    - Твой кот скребся в дверь соседки, пока та не вышла и не нашла тебя.
    Пошли вспоминания. «Соседка… Кот... Птичьи глаза!». Алиса дернулась, пытаясь подняться с кровати, и тут же начала задыхаться от страшной боли.
     - Тихо, солнце мое, успокойся. Все хорошо, – Слава помог ей опуститься обратно, поглаживая по голове. – Все позади. Ты в безопасности.
    - Меня изнасиловали? – спросила она, хрипя.
    Слава не ответил.
    - Все будет хорошо, слышишь? Я с тобой и никуда не уйду.
   Она захныкала, на подушку упала соленая слеза.
    - Прости меня.
    - За что?
    - Все это время я лгала тебе.
    Слава недоуменно пожал плечами:
    - О чем ты?
    - Я занималась сексом, много, с разными мужчинами.
    Было видно, что он не воспринимает ее слова в серьез, просто не может их воспринять.
    - Это шутка?
    - Я говорила, что трезвая, ходила в группы, а сама трахалась со всеми подряд. Я такая шлюха… 
    Он медленно погружался в пустоту.
    - Но как же так? – в ушах загудело. – Я ведь знаю тебя, ты не такая.
    - Выходит, не знаешь. Прости. Мне так жаль.
    Она закрыла лицо рукою, всхлипывая, а затем схватила его за локоть.
    - Пожалуйста, не бросай меня! Славочка! Любимый! Не бросай меня! Умоляю! Слава!
    - Ну, перестань, – он обнял ее, мотая головой.
    - Скажи, что не бросишь! Обещай мне.
    - Не брошу. Успокойся.
    Ему было противно, обидно и больно, коснувшись ее, он будто вымазал себя грязью, но какой из него спонсор, если он оставит ее одну, в беде? Хороший лидер должен уметь переступать через чувства во благо других.
    - Все будет хорошо, – сказал он. – Первый шаг исцеления – признать, что ты болен.
    - Я очень больна, слышишь? Очень!
    Все эти годы рыжая девочка была абсолютно права, она – пустышка, несчастная и одинокая.
    - Я сделаю все, что ты скажешь. Я хочу измениться. Правда!
    - Изменишься, – сказал он, тяжело вздохнув. – А сейчас нужно поспать. Ты должна выздороветь. Я буду рядом.
    Он поцеловал ее в лоб и вышел за дверь.

    Алиса вернулась в группу через восемь недель, переломы зажили раньше, но ей хотелось выглядеть безупречно, вновь встречаясь со старыми друзьями. Она облачилась в скромный, но стильный костюм, собрала в аккуратный пучок волосы на затылке и вошла в зал все той же легкой походкой, что и прежде, однако намерения ее в этот раз были самыми, что ни на есть искренними. Нужно было начинать все с начала.   
    Она с огромной самоотдачей приступила к терапии, участвовала в обсуждениях, делилась опытом и всячески всех поддерживала, вызывая искреннюю гордость у Славы.
    Все шло по курсу выздоровления, как и было задумано.   
    Однако после в группе появился новенький.
    - Как он тебе? – спросил Дима, приложившись к стаканчику теплого кофе.
    - Неделя, – ответила Алиса и хитро улыбнулась.

                КОНЕЦ.