Час пик на привокзальной площади. Электротранспорт пучит пассажирами. Все спешат домой. К остановке подходит очередной троллейбус. Народ снаружи начинает исступлённо трамбовать тех, кто внутри салона. На задней площадке здоровенный детина пытается втиснуться последним. Двери стонут жестяным фальцетом, но никак не закрываются.
В это самое время сзади к троллейбусу подбегает щуплый мужичонка с рюкзаком картошки за спиной. Он отчаянно пытается юркнуть подмышками у верзилы и успеть на заветный рейс. Но все его героические попытки натыкаются на мощный торс, закрывающий вход. Водитель истерит через громкоговоритель скрипучим баритоном, что, мол, пока задние двери не закроются, троллейбус никуда не поедет.
Пытаясь покончить с проблемой, детина не оборачиваясь вдруг делает резкое движение ногой назад. Садовод получает неожиданный удар ботинком в лицо, от которого валится навзничь на тротуар. От глупой смерти его спасает рюкзак картошки за спиной.
Троллейбус все ещё стоит, жалобно скуля створками задних дверей. Тут до здоровяка доходит, что не дай бог он прибил несчастного. Верзила оборачивается, и двери наконец закрываются, зажав створками его голову.
Наступает момент истины: на глазах у обомлевшей толпы транспортное средство медленно отползает от остановки, а за ним семенит мужичонка с полным рюкзаком картошки, и что есть мочи окучивает своими кулачонками ненавистную красную рожу с выпученными глазами, торчащую из задних дверей!..
* * *
Ранняя весна. Гололедица. Вечер. К остановке медленно подползает троллейбус. На остановке всего один человек. Это крепкий старорежимный дед с палочкой, одетый в строгое пальто, похожее на френч. Он уже примеряется к дверям, как вдруг где-то сбоку раздаётся трель милицейского свистка.
Из-за угла близлежащего дома выскакивает легко одетый тощий паренек с дамской сумкой в руке, и что есть духу мчится к остановке. Следом выбегает сильно запыхавшийся милиционер, путаясь в длинной шинели. Воришка уже готов прыгнуть в распахнутые двери, но в этот момент старичок вдруг ловко подставляет ему под ноги палочку.
Паренёк совершает кульбит и отлетает в сторону. Милиционер, не сумев вовремя затормозить на обледеневшей остановке, на всём скаку влетает в салон троллейбуса. Двери закрываются.
Троллейбус начинает отъезжать от остановки. Воришка вскакивает, выдает дедушке прощального пинка и, прихватив выпавшую сумочку, скрывается в подворотне. Занавес.
* * *
Солнечным зимним днём бабка спешит к остановке, стараясь успеть на троллейбус, который плетётся по склону вверх, как улитка. Бабке мешает гололёд. Троллейбус уже на остановке. Водитель, видя бабкины мучения, терпеливо ждёт.
Поднявшись с обледеневшего тротуара в очередной раз, собрав волю и последние килокалории в кулак, бабуля наконец настигает замерший троллейбус и цепляется за поручень.
На задней площадке у выхода стоит молодой человек крайне истощённой наружности, очень похожий на (о, боже, в советское-то время!) наркомана. Взгляд его с трудом перемещается из ниоткуда и фокусируется на бабке. Та пытается перевести дух. И вот их взгляды, как написали бы в старом романе, встретились.
Бабка:
– Сынок, это какой троллейбус?..
Наркоман:
– Какой, какой... Железный!
Будни кондуктора
– Так, вдохнули! Не дышим. Всё, я прошла.
– Уважаемые пассажиры, не будем дожидаться, чтобы я хлопала вас по плечу, оплачиваем проезд.
– А вы им по голове похлопайте!
– Пробовала. Звонят и жалуются.
– Я всё равно ведь туда пройду! Чего бы вам это ни стоило!..
– А вы, молодой человек, ничего не хотите мне передать?.. Ну, это просто непередаваемо.
– Все билетики купили? Уважаемые пассажиры, от всей души благодарю вас за сотрудничество!