Объятья капитана Хартголда воистину можно было бы назвать удушающими. Его крепкие руки стиснули хрупкое плечо Джоанны так сильно, что она едва устояла на ногах и безвольно припала щекой к его могучей груди. Карл же напротив начал сопротивляться, но Генри, как назло, ещё теснее прижал мальчишку к себе и для того, чтобы окончательно его приструнить или, быть может, даже унизить, звонко поцеловал его в рыжую макушку. Паренёк тут же покраснел и притих, опасаясь вызвать новую волну ласк со стороны пирата.
Когда церемония похорон подошла к концу, Генри Хартголд поспешно отвёл своих подопечных в капитанскую каюту и велел им не высовываться, пока он сам им не разрешит. По случайному совпадению, ни у Джоанны, ни у Карла такого желания даже и не возникло. Пережив ещё один стресс, они оба только и хотели того, чтобы их оставили в покое и дали побыть наедине.
– Вы все уяснили? – уточнил капитан Хартголд перед уходом.
– Да, – смущённо ответил Карл и отвёл взгляд в сторону, а Джоанна лишь кивнула и, обхватив себя руками, опустила голову.
Даже несмотря на то, что их положение не было уже таким опасным, всё равно отчего-то было страшно. Вероятно, потому, что сам капитан Хартголд выглядел не таким уж и благородным, каким хотел казаться. Или это было ошибочное видение? В любом случае, Джоанна не могла этого знать. Она понимала лишь одно, что с таким человеком, как он, нужно быть предельно осторожным, внимательным и ещё желательно почтительным.
Девочка, набравшись смелости, подняла взгляд и окликнула Генри Хартголда:
– Эй!
Капитан обернулся на её неловкое восклицание и с любопытством посмотрел на неё, приподняв одну бровь, будто задавая вопрос.
– Спасибо, – коротко и решительно поблагодарила Джоанна.
Лёгкая улыбка коснулась его губ, а глаза хитро прищурились. Генри на миг остановился, будто собирался подойти к ней, но почему-то так и не сделал этого.
– Не за что, – коротко ответил он и поспешно ушёл.
Карл тактично помолчал, пока капитан окончательно их не покинул, а оставшись с Джоанной наедине, вдруг возмутился:
– Эй! Чё это ты с ним так любезничаешь-то?
Джоанну этот упрёк задел за живое, её лицо тут же налилось краской то ли от гнева, то ли от стыда.
– Этот человек, вообще-то, – она указала пальцем на дверь, из которой вышел капитан Хартголд. – только что, вероятно, спас нам жизнь. И потом, он обещал мне высадить нас в ближайшем английском порту. Тебе кажется этого недостаточно, чтобы хоть немного проявить уважения?
– Он правда обещал это?
– Да, обещал!
– Я не знаю, что у него на уме, но мне кажется, это очень сомнительное обещание, – хмуро сказал Карл. – Ты сама подумай. Если эти пираты уже успели заслужить себе дурную славу во всей Вест Индии, то их судно может зайти далеко не в каждый порт. Ты это понимаешь? Ты думаешь, что он станет ради тебя так рисковать?
– Но… но… они же бросили якорь в Баттауне! – возмутилась Джоанна.
– Так губернатор Итон ведёт с ними дела! Вот они и слетаются как мухи на говно! А сунутся туда, где их не ждут – их тут же повесят!
Джоанна помрачнела и умолкла.
– А вот на что нам приходится рассчитывать, – продолжил Карл. – Так это на то, что в конце концов нас либо высадят на каких-нибудь Багамах, где кругом одни пираты да буканьеры, либо оставят здесь и принудят работать. А ты, видимо, станешь его подстилкой. Или ещё хуже, – Карл неожиданно примолк и, тут же с досадой добавил, – его подстилкой стану я. А мне это совсем не по нутру. И я бы предпочёл оставить своё нутро неприкосновенным.
Джоанна неожиданно для Карла всхлипнула:
– Я… я…не думала, что все на самом деле так плохо…
– А когда ты думала вообще? Ты готова верить людям на слово, даже таким, как он! Ну и ни дурёха ли ты? Самая настоящая дурёха!
Девочка вытерла слезы и разочарованно посмотрела на брата покрасневшими глазами:
– Знаешь, Карл, ты прав, – с болью в голосе вымолвила она. - Я ведь еще думала, что смерть отца сплотит нас.
* * *
Погода, которая начинала портиться с самого утра, к вечеру совсем ухудшилась. Поднялся сильный ветер, беспокойно захлопали паруса, заскрипел такелаж, на небе стали сгущаться мрачные тучи, а тёмные волны начали подниматься все выше и выше. Ко всем этим неприятностям добавилось ещё и то, что в трюме «Попутного Ветра» обнаружилась течь. Капитан тут же отрядил несколько человек для того, чтобы решить эту проблему, но людей явно не хватало. Тогда он не упустил возможности приобщить к этому делу Карла и явился в капитанскую каюту, нарушив этим тишину, которая повисла здесь после ссоры.
Генри Хартголд молча подошёл к столу, откупорив бутылку рома зубами, выплюнул пробку и жадно отпил. Карл, стоящий у окна, тут же насторожился, а Джоанна, которая сидела, свернувшись калачиком, в кресле, вдруг выпрямилась в ожидании чего-то.
– Карл, мой мальчик, – ласково обратился капитан к юноше. – Скажи-ка мне, дружок, ты в море зачем пошёл?
Мальчишка непонимающе воззрился на капитана и остолбенел, не зная, что ответить.
– Э-э-э… простите… что, сэр?
Генри Хартголд отпил ещё рому и серьёзнее посмотрел на паренька:
– Ну… Все мы бежим от чего-то. Не так ли? А от чего бежишь ты? Быть может, ты задолжал кому-то денег? Или обрюхатил соседскую девку, поэтому решил свалить по-быстрому, чтобы избежать ответственности? – Капитан умолк и задумался на мгновение, – Ой, Нет, нет, нет, нет, нет, – торопливо забормотал он и покачал головой, – это слишком для тебя сложно. Позволь я угадаю. Ты, как и все молодые люди, жаждешь приключений, ну и, скорее всего, ты бежишь от родительского гнёта в далёкие страны, на неведомые земли, где никто никогда не узнает о том, какой же ты на самом деле жалкий. Ты оторвался от мамкиной титьки, чтобы стать, наконец, настоящим мужиком. Я прав?
Карл оглянулся на Джоанну и нервно потёр шею, отводя взгляд от глаз капитана:
– Ну… да… в общем-то. В-вы правы, – смущённо ответил он.
– В чём? В том, что ты жалок, или в том, что ты убежал от мамки? – грубо переспросил капитан, оторвавшись от бутылки.
Юноша ещё больше занервничал, и капелька пота пробежала по его лбу. Жалким он себя никогда не считал. Но так уж устроен человек, сколь плохо он о себе ни говорил другим, думать он будет совсем иначе.
– И-и-и то и другое, сэр…наверное – испуганно ответил Карл, стараясь не вызвать этим новых провокационных вопросов, которые вогнали бы его в краску.
Капитан улыбнулся и, подойдя к мальчишке, дружески похлопал его по плечу.
– Тогда тебе несказанно повезло, парень. Я дам тебе все, что ты пожелаешь: приключения, славу, деньги, женщин. И, более того, я сделаю из тебя настоящего мужика! Но от тебя кое-что потребуется взамен, – заговорщицки добавил капитан, склонившись к нему.
– Что это, сэр?
– Преданность и исполнительность - больше я ничего не потребую. За это ты будешь получать равную долю от нашей прибыли. И поверь, мой юный друг, это куда больше, чем жалование, которое ты получал на торговце.
Карл серьёзно задумался. Обещания пирата были красноречивы и от этого ещё более желанны, однако сперва юноша отнёсся к ним весьма настороженно. Всё-таки риски были немалые, но при этом он не боялся совершить что-то аморальное и противозаконное, он боялся лишь быть пойманным рукой правосудия и быть жестоко наказанным за свои злодеяния. Кроме того, боялся он ещё и самого капитана Хартголда, но в любом случае это было лучшее решение, нежели то которое Карл нарисовал себе в своём больном воображении. Он долго метался и мучился в выборе, ведь он понимал, что на службе у господ никогда не станет богачом, а проклятый пират обещал ему многое, и оттого соблазнительнее звучали его уговоры.
Карл помялся немного, потоптался на месте, почесал затылок и смущённо взглянул на капитана:
– А..а когда будут женщины? – растерянно спросил юноша.
Генри Хартголд внезапно засмеялся.
– Женщины?! – радостно воскликнул он и, приобняв парнишку, подтолкнул его к выходу. – Женщины будут, но позже. К сожалению, пока у нас только мужчины. Но тебе ведь и не привыкать, верно, малыш? – капитан вдруг как-то по-особенному нежно коснулся его щёки и большим пальцем дотронулся до его приоткрытых губ. Карл тут же испуганно отпрянул от него и прижался к переборке, выпучив глаза. В голове тут же мелькнула мысль: а не совершил ли он ошибку, так легко поддавшись на уговоры предводителя головорезов?
– У нас в трюме течь, – пояснил Генри уже другим тоном, командным и властным, уперев руки в бока. – Так что ты разберись там с парнями. Договорились?
Перспектива оказаться среди грубых мужчин в тёмном замкнутом пространстве Карла не сильно-то и обрадовала. Но и находиться в одной каюте с этим похотливым негодяем, жаждущим его юного тела, ему вовсе не хотелось.
Перед выходом мальчишка притормозил и опасливо оглянулся, ловя взгляд Джоанны. Она привстала и в ужасе замотала головой, безмолвно прося не бросать её. Карл и рад был остаться с ней, но давление со стороны капитана сделало своё дело. Его даже не нужно было тащить – он сам выскользнул и умчался прочь.
Генри Хартголд, прикрыв дверь, обернулся к Джоанне.
– Ну наконец-то мы остались наедине.
– В-вы тоже заставите меня работать? – с надеждой спросила она, потому что другой, озвученный ранее Карлом вариант, её бы не устроил.
Генри Хартголд недоуменно покачал головой и подошёл ближе:
– Я что, по-твоему, похож на чудовище? – возмутился капитан, брови его при этом злобно сдвинулись и зубы оскалились как у хищника. И правда, было в его взгляде что-то чудовищное сейчас. – Конечно, я не стану тебя заставлять работать! Что за вздор! Посмотри на себя, если ты выйдешь на палубу, тебя сдует к чертям. Нам же этого не надо?
– Нет, – робко ответила Джоанна, покачав головой.
– Эта ночь будет нелёгкой. Особенно для тебя.
Глаза Джоанны нервно забегали, она заметно напряглась и насторожилась. Слишком двусмысленно звучали его слова.
– Скоро начнётся такой шторм, что тебе лучше оставаться здесь.
Джоанна облегчённо выдохнула – ведь шторм её не пугал, хотя бы потому, что она даже не представляла, что её может ждать.
– А где я буду спать?
– О, милая, поверь мне, сегодня ты не сможешь заснуть. Тебя будет безбожно рвать, в крайнем случае, мутить. – Он подошёл к одной из закрытых дверей по правую сторону от капитанских покоев и открыл её. – Эта каюта принадлежала Джоусу. Теперь она твоя. Ведь негоже тебе ночевать в кубрике вместе с матросней. Верно?
Джоанна заглянула в каюту. Напоминание о Ройсе Джоусе вернуло ей прежнюю тоску и боль, так как тут же повлекло за собой свежие воспоминания об отце. Она помрачнела, и к горлу подступил ком. Осмотрев небольшое помещение с узким окном, койкой и тумбой, она оглянулась на капитана:
– А где будет все это время Карл?
– Вместе с матросней, естественно.
Джоанна смутилась, нервно убрала непослушную прядь со лба и вытерла нос. Генри смерил её взглядом: казалось, она готова была разрыдаться, он чувствовал это, и ему это не нравилось. Капитан положил руку ей на плечо и крепко сжал:
– Вот что, Джоанна. Я понимаю, у тебя был денёк не из лёгких. Но ты не отчаивайся. И как бы странно это ни звучало, пока я рядом, тебе нечего бояться.
Слова, сказанные пиратом, звучали натянуто, и Джоанна даже почувствовала, с каким трудом ему дался этот монолог.
– Я бы очень хотел побыть с тобой вместе, но мне надо идти. А ты не грусти, ведь веселье только начинается.
«Веселье?» – подумала Джоанна. – «Что именно он называет весельем? О чём он говорит? О моей жизни, полной опасности, или о надвигающейся буре?».
Оставшись одна, Джоанна печально осмотрела свою крохотную каюту, грязный матрас и смятую подушку. Вид запекшейся крови на простынях напомнил ей о подарке, который оставил ей отец. Она тихонько зашла в капитанские покои и, встав на колени, заглянула под кровать. Пистолет, с которым она бы почувствовала себя сильнее, был так далеко, что достать его рукой не представлялось возможным. Судорожно оглянувшись по сторонам, Джоанна заметила отцовскую саблю, которая висела на крючке, и не преминула ею воспользоваться, чтобы достать желаемое. Пара усилий и пистолет оказался в её руках. Красивая изогнутая рукоять приятно легла в ладони. Девочка сильно сжала её и почувствовала, что подарок отца и вправду придаёт ей уверенности. И в случае чего она сумеет им воспользоваться.
Предусмотрительно убрав за собой следы присутствия и покинув спальню, Джоанна поспешно вернулась в свою каюту и уселась на грязную койку. Она положила пистолет на колени, не желая с ним расставаться ни на минуту, и тоскливо уставилась в окно, за которым уже начинало бушевать неукротимое море.
* * *
Тяжёлое небо, наконец, разверзлось, загрохотало, и пошёл ливень. Тревога, закравшаяся в сердце Генри Хартголда, была не напрасна. Он хорошо понимал, что если не увести повреждённое судно от шторма, то, вероятнее всего, им не выжить этой ночью. Поэтому капитан направил корабли в сторону близлежащих островов, где и намеревался уберечь суда от разрушающей силы моря в надёжной бухте, дно которой, благодарение судьбе, преимущественно было песчаным. А это значило, что вероятность повреждения корабля была минимальна.
До глубокой ночи Генри Хартголд и Томас Ренни, которого капитан временно назначил командующим «Доброжелателя», вместе со своими людьми сражались со стихией. Море бунтовало, злилось, бросая корабли из стороны в сторону, а взбесившийся ветер яростно трепал и рвал паруса. Все выло, скрипело, и ничего не стояло на месте.
Джоанна впервые ощутила на себе весь этот ужас: безутешное бурлящее море, от которого не было спасения, раскаты грома и порывистый свистящий ветер. Её так сильно укачало, что она едва удержала в себе скромный ужин, которым ей удалось подкрепиться до начала шторма. Девочке было так дурно, что на некоторое время ей даже показалось, что это последние мгновения её жизни. Но, в конце концов, спустя несколько часов упорной борьбы, она почувствовала сильный толчок и скрежет, отчего тут же грохнулась на пол. «Попутный Ветер» внезапно остановился.
Вскоре после случившегося капитан Хартголд пришёл в каюту вымокшим до нитки. Оставляя за собой мокрый след, он добрел до секретера и, взяв уже начатую бутылку рома, как следует отхлебнул и прокашлялся.
Джоанна, услышав шаги, тут же выглянула из-за двери:
– Сэр?
Генри, качнувшись от усталости, оперся о дверной косяк и взглянул на девочку сверху вниз. Она запнулась на мгновение, увидев его лицо. Оно было мрачным и уставшим, мокрые волосы прилипли к щекам, а на лбу откуда-то взялась кровь. Он тяжело дышал, глядя на Джоанну некоторое время, пока она не осмелилась вновь заговорить.
– Я так понимаю, веселье закончилось? – осторожно поинтересовалась она.
Капитан вдруг усмехнулся, его не мог не порадовать тот факт что Джоанна, которая тряслась от страха совсем недавно, вдруг вернула себе былую дерзость и начала говорить с ним как-то по-особому на его языке, что ему, естественно польстило.
– Как сказать, даже не знаю. Оно вроде бы и закончилось. Но дальше-то будет ещё веселее, – он вдруг горько рассмеялся.
Джоанне этот смех не понравился, и она нахмурилась:
– Что это значит?
– Это значит, что мы сели на мель, моя милая.
¬¬¬– Это хорошо или плохо? – тревожно спросила она.
Генри взглянул на неё со снисходительной усталостью и вздохнул:
– Неплохо. Скажем так: утонуть сегодня ночью нам будет очень сложно. Но впереди нам предстоит ещё большой ремонт.
– А что с Карлом? С ним все в порядке?
– Да, конечно. Этот парень уже давно дрыхнет в гамаке и тебе не помешает, кстати.
– Мне кажется, я не смогу заснуть сегодня.
– А ты попробуй, – он вдруг протянул ей бутылку рома и улыбнулся. – От хандры, от дизентерии, от лихорадки и от бессонницы, к тому же. Удивительное пойло! Признаться честно – люблю это дерьмо.
Девочка взглянула на бутылку из чёрного стекла и неуверенно взяла её.
– А я больше люблю молоко, но и от рома не откажусь.
Бэтти никогда не разрешала ей пить крепкие напитки, но вопреки всему, Джоанна вместе с Карлом давно перепробовали весь ассортимент, находящийся под крышей трактира. Поэтому ямайский ром, так учтиво предложенный капитаном, её не напугал. Она смело отхлебнула адской смеси, но, видимо, польстив себе, взяла лишнего и раскашлялась. И пусть этот путь к желудку был мучительным, зато позже Джоанна почувствовала, как согревающий огонь разлился по всему её телу, и в ногах появилась лёгкая слабость.
– Ну вот, теперь ты будешь спать как убитая, – с улыбкой заключил Генри.
«Убитая?» – подумала снова Джоанна. Казалось, что либо этот человек издевается над ней, ища возможности ненавязчиво запугать её, играя, будто кошка с мышкой, либо у самой Джоанны имеются проблемы с головой, поэтому она слышит только то, о чём сама думает, и чего больше всего боится.
Сегодня ночью ей все же удалось заснуть, но дверь каюты она предусмотрительно заперла, а пистолет положила в деревянную резную коробку, спрятав её под кроватью. Только тогда она смогла сомкнуть веки и погрузиться в долгий и глубокий сон.
* * *
Укромная гавань, в которой остановились «Попутный Ветер» и «Доброжелатель», была мирным и тихим кусочком суши, где, казалось, ещё не ступала нога человека. Серебристая кайма песка, почти белая как снег, окружала зелёные холмы и высокие могучие деревья. Из глубин леса доносилось красивое пение и менее приятные слуху звуки тропических птиц, более похожие на крики, нежели на щебетание. По песку торопливо расползались черепахи, предчувствуя беду со стороны людей.
Вода после шторма здесь была мутной, и к острову прибило множество обломков – то были осколки корабля и ветви деревьев с листвой.
Сегодня ночью природа буйствовала как одержимая, а сейчас она, наконец, успокоилась и подарила своим обитателям райский покой, показав этим какой она может быть свирепой и в то же время ласковой.
Пираты разбили лагерь в этом богом забытом уголке земли, вытащив все необходимое из недр повреждённого «Попутного Ветра». Намокший груз аккуратно выложили на песке и оставили высыхать. Из парусины соорудили три вместительные палатки для ночлега. А пушки, доставленные на берег, направили дулом к входу в бухту, дабы обезопасить себя от незваных гостей.
Сегодня ещё многое надо было сделать. Одним из этих важных дел являлся предстоящий совет и последующее за ним голосование, так как по факту у команды «Попутного Ветра» не было возможности голосовать за нового капитана. Ведь Генри Хартголду очень быстро пришлось взять все на себя, ибо в одночасье команда лишилась и капитана и квартирмейстера. А так как новый лидер доказал всем, что он достоин стать их предводителем, тем что уберёг судно и спас всем жизни, то и шансы на победу у него значительно возросли. Однако не всем это нравилось.
Первым в чёрный список капитана Хартголда попал своенравный боцман Ричард Палмер, который был единственным человеком, смеющим спорить с вышестоящим по званию. За него свои голоса отдали ещё четырнадцать человек. Итого в команде «Попутного Ветра» после голосования осталось тридцать восемь парней, включая Томаса Рэнни, которого единогласно выдвинули на пост квартирмейстера. Также к ним присоединился молодой матрос Филипп Хант и Мартин, выполняющий обязанности юнги – оба с захваченного «Лайма». Даже доктор Фаулер неожиданно принял решение остаться в команде «Попутного Ветра», что немало удивило Генри Хартголда, ведь между ним и Хьюбертом имелось некоторое напряжение.
Примкнувшие к новому капитану «Доброжелателя» Ричарду Палмеру быстро пришли к решению сняться с якоря и покинуть бухту, ибо их уже ничего не держало здесь. Поэтому, пополнив запасы пресной воды и взяв часть провианта с «Попутного Ветра», «Доброжелатель» вскоре поднял свои паруса и благополучно вышел из гавани.
Получив в свои руки желанный корабль и безоговорочную власть, Генри Хартголд с большим рвением и даже с неистовой яростью принялся за ремонт. «Попутный Ветер», так удачно севший на мель, оказался вблизи берега, на котором возвышались крепкие и могучие деревья. Они послужили идеальным подспорьем для крепления тросов, за счёт которых удалось накренить судно, осушив, таким образом, повреждённую часть корпуса для последующего ремонта и очистки днища от наросших ракушек.
Немудрено, что с такой занятостью капитан позабыл уже о Джоанне, поэтому большую часть времени она была предоставлена самой себе. И хотя поначалу ей было не комфортно находиться среди грубого мужского общества, со временем она привыкла и к забористой брани, и даже к полуголым крепким мужчинам, которых было так много, что она попросту перестала их замечать.
А компания сия была весьма разношёрстна, здесь были собраны люди разных национальностей, разного возраста и даже разного происхождения. Среди них много было подонков и негодяев, но также здесь были вполне нормальные и добрые люди. Одним из подобных добрячков оказался кок.
Стив Бэйкер был уже немолод, и как следствие нерасторопен, и оттого даже немного раздражителен. На голове его виднелась блестящая лысина, а по бокам топорщились седые волосы, неопрятно убранные в маленький хвостик, зато вся мощь и густота сосредоточилась в бровях и бороде.
Кок всегда что-то напевал или насвистывал себе под нос, но иногда мог выложить тираду крепкой брани, которая звучала из его уст не так страшно, как ему хотелось, а в какой-то степени даже забавно. Ругался он по любому поводу, порой незначительному: споткнётся, ударится ли, что-то уронит – все проходило через неистовый крик и забористую брань.
Были у него на все случаи свои особые словечки, которые покоробили бы слух любой благовоспитанной дамы. Также он любил давать клички всем, кто хоть чем-то выделялся на фоне других. Юнгу, к примеру, за проворство и озорство он нарёк Обезьяньей задницей. Мальчишку это вовсе не смущало, он как и прежде продолжал кружиться рядом, помогая неповоротливому Стиву. А сам мистер Бэйкер время от времени поощрял Мартина похвалой или гостинцами. Джоанну кок тоже не обошёл вниманием, но звал её он всё-таки как-то по-особому нежно Свиристелкой.
Эрика мистер Бэйкер прозвал Крысёнышем – не потому, что был похож на грызуна, ведь это было совершенно не так, а потому, что, как оказалось, этот юнец являлся младшим братом самого Генри Хартголда – о чём Джоанна даже не догадывалась, пока сам кок ей все не выложил. Мальчишка вечно ошивался вокруг да около, будто что-то вынюхивая, поэтому получил такое имя. Этот Стив Бэйкер был настолько дерзок, что за глаза дал погоняло даже самому капитану. И имя ему было Моржовый Хер.
Безусловно, кок был груб и невоспитан, но Джоанна будто не замечала этого. И, более того, она умудрилась даже увидеть в нём тонкую мечтательную натуру. По его рассказам Джоанна поняла, что он совсем одинок, и у него нет никого к кому бы рвалось его сердце. Может, поэтому Джоанна за один вечер прикипела к нему, так как почувствовала, что в своём одиночестве она не одинока.
– Эх, девчонка, – грустно вздохнул мистер Бэйкер, закуривая трубку и щуря один глаз. – Держи ухо востро. Этот Моржовый Хер не так прост как кажется на первый взгляд. Вот что я тебе скажу: не стоит с ним ссориться.
Джоанна, нервно сглотнув, серьёзно посмотрела на кока и тут же устремила взгляд куда-то вдаль:
– Я уж постараюсь.
группа в контакте https://vk.com/sharandula
официальный сайт http://sharandula.wixsite.com/silence-is-gold