Нежная

               
                И. и И.
     Ириша святая? Ну не знаю, не знаю. Думаю, что и у нее свои проблемы. У нас, у баб вечные проблемы из-за мужиков. Не так, так эдак.
Расскажу, конечно. Хотя я, собственно, мало что знаю. Всё в тумане.
 
    Мы с Иришей случайно познакомились. Подружились. Хотя и очень, очень разные. Я – женщина с ярким темпераментом, как говорят, crazy women. Ха-ха! Мужики – балдеют. Если считать, сколько их у меня было – не сосчитать. Как-то здесь встретился один. Обрадовался, смотрит многозначительно, а я ей-богу не помню – Кто? Что? Но помню, что было…

    Мужики на меня лезут, как мухи на мёд, я для этого, поверь, совсем ничего не делаю. Некоторые подруги обижаются. А я  - что? Вы своих мужиков сами и держите. Я что ли об этом должна заботиться? А то придут домой с работы, кое-как поесть приготовят, детям носы утрут, хлопнуться в изнеможении – и всё.  ДОМ для женщины самое главное! Работать  мужики должны, а женщина должна быть ЖЕНЩИНОЙ…

     Вот меня, например, работа совершенно не волнует. Так, пенсию получаю, можно сказать. Чем зарабатываю?  Да разным. На жизнь хватает… Людей люблю, общаться люблю, путешествовать, веселиться – разве не это самое главное в жизни?  Друзей у меня  - масса.

      У Ирины всё по полочкам разложено, ничего лишнего, все рационально. Самодостаточная. Холодная немножко. Чего надулась? Не о тебе речь. Она – семь раз отмерит, один – отрежет. Молчит - помалкивает. На первом плане – семья, на втором – работа. Или наоборот. Не разберёшь. Для нее с мужиком трахнуться – проблема. Да  что там – даже когда до нее дотрагиваешься, вздрагивает и мягко так отодвигается.

      Говоришь, – странно, почему подружились? Можно сказать на почве любви к живописи. Случайно на выставке Шагала разговорились. Смотрю – дева лет тридцати  ходит как трахнутая и все к тем картинам подходит,  которые он старый уже писал – ты помнишь? – на синем фоне яркие букеты и хасидская символика. Мне эти картины тоже понравились. Вообще я Шагала обожаю. И она понравилась как-то сразу. Я – такая. «Да» или «нет». И никаких полутонов. Люблю её. И она, кажется, меня любит, как ни странно.

     Вообще-то ей оказалось не тридцать, а поболе – к сорока. А мне двадцать восемь, by the way. Разговорились. Вместе домой поехали. Оказалось – живем рядом. Она – в Текстильщиках, а я  - в Кузьминках, что нашей дружбе потом немало способствовало.

     Володя, ее муж, не очень «за», что-то во мне ему, видишь ли, не нравится. Но ему, по-моему, все не нравятся.  Крепкий мужик, как говорится,  Tough guy! Два дня в неделю работает в РЭУ. Сидит за столом и вежливо лично или по телефону население принимает. Что-то типа техника-смотрителя. В остальное время подрабатывает. Все умеет – и сделать и купить-продать. Очень талантливый. И богатый. А не придерёшься. Я не завидую – ты меня знаешь. Так, для констатации факта.

     Володя  держал бы свою Ирочку под стеклянным  колпаком и пылинки бы с нее сдувал, но чтобы она была только для него. А его Ирочка оказалось, кроме живописи еще и наукой интересуется. Представь себе, дикость какая! – математикой! Над Хаосом каким-то корпит, с ума сойти! Во-первых, кому это сейчас надо – теперь посидел в медитации, объял внутренним взором необъятное и все уже знаешь, чего корпеть-то? Софья Ковалевская, понимаешь! Во-вторых, – что это может дать женщине? А эта просто сохнет по своей механике-математике! Хотя по образованию она никакой не математик, а  инженер. Строительный кончала. Тоже странный выбор.

     Работает в КБ. Наука и то лучше. Диссертацию ей защищать надо, с учёными дружить.  Ну, я, баба добрая, отвела её к одним моим знакомым, потому что каждый должен общаться с подобными себе, а иначе – засохнет.
Семья: Коля и Света. Оба научные работники.

     Колька – завлаб  в Академическом Институте. Еще лет пять назад у них все было глухо, никакого сравнения с советскими временами. Бедность и запустение. Завлаб – пустое место. На работе одни древние старики. Сейчас все по-другому. Шишка! Связи огромные. Весь в разъездах. Гранты  сыпятся-валятся. Ему сорок семь, ей двадцать восемь, как мне. Она работает там же. Там же его и подцепила. Она – сразу – ребеночка. Нормально. Он – развелся. Женился. Умная женщина. Это надежнее по нынешним временам, чем какой-то недорезанный олигарх. Теперь у них с Колькой двое мальчиков – старшему три года, а младшему полгода.
     Я Светку хорошо знаю, дружим сто лет. В школе вместе учились. Она – в А, где самые способные, а я – в В, где всякие. Ха! Ха! Ха!
Ириша  у них «прижилась» -  общие интересы. Часто бывает у них дома и на даче. Светка в это лето на дачу не выезжала, сидела в Москве, хоть и не кормила маленького, а выезжать с ним  боязно, врачи далеко.

     На даче царил один Коля и его это вполне устраивало. ****овитый мужик! В голове про теток – полный тарарам, хоть и умный. Бедная Светка от него успела  настрадаться, не дай бог никому! Замотанная, без прически, у косметички сто лет не была. Ей сейчас ни до чего – двое маленьких. Страдалица. Но женщина она твердая и знает, чего хочет. И творческое начало в ней более сильное. Я в этом не понимаю, но все так говорят. А вот насчет размера личности – точно, она сильнее. Твердо гнет свою линию, не обращая внимания на мелочи жизни.

     А мелочи эти заключаются в том, что ее Коля таскает к себе все новых и новых баб в каком-то жутком количестве – может климактерический психоз? Аспирантки всякие. Такого добра у него всегда хватает – он же доктор наук! Полюбить их он просто не успевал, кажется, и разглядеть толком тоже.  Вообще-то он, несмотря на возраст, мужик сексуально привлекательный, это точно.

     Я Ирке все это излагала, чтобы она за ними присмотрела малость, а она сдержанно улыбнулась и сказала, что по ее мнению ситуация совсем иная,  скорее, в своей сущности, обратная, а все это просто Майя.  Какая еще Майя? – спрашиваю.
А она говорит,-  каждый понимает в меру своего кругозора. Точно! Ей реальности
никогда не понять – очень нежная.

     Иркин  Володька, мужик серьезный, занятий ее наукой не одобряет, хотя за короткое время Ира сделала буквально рывок – в Колин сборник статью свою пристроила, и на симпозиуме, который Колька курирует, что-то там доложила. Ну, это ладно еще, может и по знакомству. Так она крутую статью написала, приняли ее в самый престижный международный журнал, а это – не хухры-мухры. Но Володька как рассуждает? Раз за статьи и симпозиум ничего не платят – так оно и есть, хотя мне не понятно – почему? люди же работают – то она отнимает время у семьи для своих прихотей.
   
     Это он не прав. Такую мать как Ирина – поискать! Это я совершенно объективно, не как подруга говорю. Своих  Людмилку и Сашку вылизывает до блеска. Во все их дела вникает. Дома у нее – ну так хорошо! Каждая вещь на своем месте. Чистота. Когда успевает? Наверно, производительность труда не такая как у нас, грешных. 

     Младший – слов нет, просто херувим. Людмилке – тринадцать, сволочной возраст у девиц, а у нее вроде бы никакого переходного возраста нет и не было – серьезная девочка, учится прекрасно, маме помогает, маму обожает, за братиком с удовольствием присматривает. Спокойная такая. Ира по-моему более эмоциональная. Особенно в последнее время. То – полный восторг, то мрачная какая-то. Может в науке застопорило…

     Тут у меня случился роман с обалденным мужиком. Тааакая любовь! Тааакая Любовь! Ты не поверишь. Я даже стихи стала сочинять. Как-нибудь прочту…

     Сижу я однажды в новом Ритц-Карлтоне на Тверской, в лобби на втором этаже, жду свою подружку. Мы часто с ней обедать туда ходим, или, если удастся, то и попариться, и в бассейн. Там все очень демократично, хотя и шикарно. Я люблю Ритц – деревянные панели, красивые люстры, картины даже в туалетах, старинный спокойный стиль.

     И вот! Он - высокий, стройный такой, абсолютный блондин с чуть седоватыми висками. Проходит мимо. Веду  глазами. Раз прошел, два… Я глаза опустила и будто читаю. Чувствую – на крючке! Подошел, заговорил. Слово за слово. То-сё…. По-русски чешет, как я. А оказался – швед. Не женатый! С какой-то группой бизнесменов приехал. Нефтяник. Специалист.

     Господи! – говорю, - хоть бы ваши наших на буксир взяли в сфере экономики, а то жить невозможно в этой стране стало, - шучу с ним.

     И погуляли же мы! Что-то необыкновенное! Он спокойно рядом сидеть не мог, когда мы в  с ним ужинали. Я его только в щёку слегка лизнула, а он тааак завелся, отодвинулся и смотрит, как будто съесть хочет. Такой страстный.
Что? Тьфу, тьфу, тьфу, сглазишь ещё…  Не знаю, может что и выгорит…

     Естественно, я никого из нашей компании не видела все это время, не до того было. Встретились мы на дне рождения у Светы, который вдруг решили отпраздновать с большой пышностью. Детей отправили к родителям. Съехались на даче. Накрыли стол. Все девочки помогали. Коля просил. Говорит, - Светочка (! А то все Светка, да Светка) устала, – с чего вдруг такая забота?

     Вывел её к столу  под руку как королеву. Она, от этого внезапного внимания обалдев, ступала как по облаку. Все-таки как бабе внимание важно!  Чтобы о ней заботились, типа, на руках носили, лелеяли, подарки дарили – сразу другое дело. Королевой идет. Говорил Коля с ней тихим нежным таким голосом, чувствую, сам собой любуется, и нас к тому же призывает. Весь вечер сидел как пришитый около Светки и всё тихо-ласково так спрашивал – а ты,  дорогая, не устала? А то давай закончим…

     Интересно, зачем тогда нас пригласил, если ему  с ней вдвоем побыть хотелось? Его трепетное отношение к бедной Светке до того меня потрясло, что я прям там у Иры спрашиваю – она ведь у них в последнее время много чаще моего бывала – что это с ним, говорю? А она отвечает, что это нормальное явление, так и бывает, куда же ему еще спрятаться?

    - Отчего – спрашиваю, - ему надо спрятаться?
- От жизни, от жизни, дорогая.

     Тоже мне знаток жизни нашелся! – а она кривенько по-своему обыкновению, нежно так улыбается и Володечку своего по руке как всегда машинально-нежно поглаживает. Что случилось – то?

      Хотя за Светку я ужасно рада.  Теперь Колька у нее на приколе. Перетерпела.