Княжьи гридни без стука распахнули дверь большой добротной избы. На них пахнуло запахом пирогов с жареной капустой, гороховой похлебкой и чем-то сладким, едка уловимым, но знакомым. Этот легкий сладкий запах заполнял все вокруг, расслаблял и убаюкивал бывалых воинов княжьего войска, прошедших все круги ада, израненных и телом и душой, потерей соратников и любимых и много чем еще, о чем мужи предпочитают молчать.
Пахом- княжий друг и побратим, выросший бок о бок с князем , приготовивший крепкую речь для знатной знахарки, враз потерял всю спесь, завидев молодую женщину в чистой, красиво вышитой одежде, так не похожей на ту, что носили женщины в этих землях.
Широкий вырез одеяния, ниспадавшего мягкими складками до пола открывал взору гибкую длинную шею и белые полукружия крепких девичьих грудей, обтянутых тонкой тканью беленого полотна.
Платье облегало тонкий стан, храня под собой красоту зрелого тела, наполненного густым, чарующим женским духом, обволакивающим и зовущим. Кожа красавицы, словно светящаяся изнутри казалась шелковистой, как те дорогие ткани, что во время похода они привозили из Цареграда и что часто привозят купцы из далеких восточных земель.
Светлые, с легких пепельным оттенком волосы уложены не по обычаю, замысловатыми завитками, открывали взору чудные покатые плечи и чарующую шею со всех сторон.
- С чем пришли, гости дорогие? - Звенящий нежный голос, мягкий и обволакивающий наполнил горницу. Ее огромные, словно озера бирюзовые глаза без тени страха и смущения изучающе обратились к Пахому.
Истома коснулась чресел, когда зазвучал певучие звуки, но Пахом пытаясь скинуть наваждение махнул головой.
- Ты... это бабку зови. Мы тут князя принесли. - Смущенно сказал Пахом.
Остальные опустили головы, стараясь не смотреть на красавицу.
- Какую бабку, соколик? - недоуменно спросила девушка.
- Ну старуху, что снадобья готовит всякие, да заговоры плетет. Колдунью.
- Так нет тут бабки никакой, а колдуний отродясь не было.- девушка улыбнулась лукавой улыбкой.
- Померла, что ли? Вот бы я ее.... - Сказал запальчиво Пахом — Посылали за ней на Лельник, пошто не пришла, старая?
- Да приходили тут одни.- Да, что на Лельник приходить-то, только грязь месить дорогами. Трав нету. Только порчи и снимать, да силу Ярильскую добывать. Порч на князе нет, а силы в нем на дюжину достанет.
- Достанет, то достанет. Да, вот хворый он апосля побоища, что учинили свеи на Ладоге. Лечили его и лекари заморские и местные лечейки. Даже свейский какой-то колдун заезжал. Да проку-то. Все лежит себе и лежит.
- Ну так и несите вашего князя в горницу, сейчас погляжу на него.
- Это ты, что ли ведьма будешь?
- Стало быть я. Коли никого здесь больше не кажется пред очи твои светлые.
- Лет то тебе сколько, красавица?
- А тебе на что? Вроде, как ты ко мне на порог своего князя принес, а не я к вам в детинец заявилась. И это вам представляться нужно. Или ты свататься собрался?
- Уж больно ты, девка говорливая, да строптивая. Может и посватаюсь. Иль откажешь?
- Да, охолонь ты, братец- обратился к нему здоровенный детина, пробасил так, что задребезжали горшки на полке.- Ты будешь Полонея, красавица?
- Я, братец. С ласковой улыбкой ответила хозяйка избы.
- Ну так, что нести нам к тебе князя нашего?
- Да несите. Чего уж там. Не на дворе же его оставлять. Князь все таки.
Внесли на носилках, справленных из толстой рогожи, застеленной волчьим мехом князя.
Тот лежал и не шевелился. Огромный молодой мужчина в самом расцвете сил, словно безвольная кукла не мог без чужой помощи пошевелить ни рукой, ни ногой. Лишь только безвольно поднимал голову и зло озирался вокруг.
- Чего сама не пришла, когда тебя звали? Да за такое....
- Ты, князь, здесь не шуми. -Перебила его женщина.- Я тебе не девка хоромная на посылках бегать.
- Что же ты не почтительна так? Али я тебе чего худого учинил?- более дружелюбно спросил больной.- Я твой князь и стало быть должна ты во всем повиноваться своему государю!
- Князь то ты князь, да государь из тебя нынче не кудышный. Коли иначе бы было, то и не принесли бы тебя с на мой двор. Или сам ты вежлив? Заместо приветствия и почтительного взгляда на Красный угол, сразу принялся угрожать.
Князь, что было силы поднял голову, но обреченно уронил ее на шкуры.
- Кладите его на лавку. А сами ступайте на двор. Разору не чините. Девка в хлеву моя. Не троньте! И отправьте отрока, что сидит на завалинке баню топить. Передайте, мол, я велела. - Полонея вымыла руки и стала вытирать о вышитый рушник.
Мужчины нехотя повиновались, потоптавшись немного на пороге покинули избу.
- Стало быть, это ты Твердислав.- Она внимательно глядела на непрошенного гостя.
- Стало быть я. Мы где-то встречались с тобой? То-то ты мне кого-то припоминаешь, но все вспомню.
- То дело былое и уже быльем поросло.- Ответила ему ворожея и стала освобождать его до исподнего. Ловко перевернула на спину, словно пушинку перекатив на широкой лавке.
Ощупала давно зажившую рану, от которой остался лишь розоватый след, неровно натянувший кожу спины, и прошедший буграми по краям.
- Да, князь, рубанули, так рубанули. Редко, кто живым от такого удара остается. Видно, не все ты еще исполнил перед богами и предками на этой земле.- Она провела по коже теплой ладонью, пахнув на него запахом меда и заваренного папоротника.
Что-то знакомое было в этом запахе, но что, Твердислав не мог вспомнить. Да и зачем? С чего бы ему вспоминать запах какой-то девки, у него на дворе этих девок с сотню наберется, а то и больше. Кто их считает.
- Вот, что князь, я тебе скажу. Травы пока не все в силе, что мне понадобятся для твоего лечения. Так, что придется подождать. Еще нужно послать человека за одной пряностью весьма дорогой, что куркума зовется. Она из дальних земель, что в Индостане. Далеко это. Оттого и дорогая она. Но весьма ценная для твоего выздоровления.
- Ну так скажи Пахому, он и поедет куда надо! Казна при нем.
Она кивнула, продолжая исследовать его спину, позвоночник, шею, водя мягкой ладонью по коже плеч. Ее касание, наполнило жаром все внизу живота и Твердислав как мальчишка устыдился, что вот его касается эта молодая женщина, а он....
На его шее от напряжения вздулись жилы.
- Да ты расслабься, княже. Весьма лепно, что ты реагируешь на касания. С такой вот шраминой, можно диву даваться, что ты вообще еще жив, и головой вертеть можешь.
Тут она нажала на шею. Резкая и неожиданная боль молнией врезалась в рассудок.
- Черт! - Вскричал Твердислав.
- А вот чертей, батюшка, я бы на твоем месте не звала. Разбирайся с ними потом.- И девушка снова нажала на затвердевшую мышцу. Но в этот раз, особой боли не было. А в глубине под ключицей стало даже слегка щекотно от прилившей крови.
- Так -так- сама себе мурлыкала Полонея- Очень хорошо, весьма, весьма.
- Что хорошего, знахарка.?
- Да ты расслабься и постарайся глубоко дышать, когда я надавливаю. А, вот хорошего, то батенька мало. Придется мне резать, то что тебе там твои лекари наворотили и ставить позвонки. До зимы в лубке проведешь, батюшка.
- Да никак мне нельзя до зимы! Что ты родимая! Пока я в себя приходил, меня только други спасали, кабы не дружина верная, то давно во сне бы придавили, как младенца.
- Думать буду. Сложно все, тут князь. Коли и удастся без разрезов новых обойтись, то пережить такую боль и не потерять разум, смертному может и не по силам оказаться.
- Да на моем теле нет живого места от шрамов! Я воин! Я князь!
Что ты меня болью пугаешь? Кого?
- Ох! Не та это боль, батенька. Не про ту боль я толкую тебе. С этой болью не сравнится никакая иная. Тело то поболит и перестанет, а вот огонь будет полыхать долго....
- О чем ты толкуешь? Я в толк не возьму. Что это за боль такая, какую мужчина вынести не может? Да я все стерплю! Только подними меня скорее, Полонеюшка!
- Вон как заговорил! Полонеюшка- передразнила его девушка.- Нужно думать. Сейчас приготовлю настой. Если он поможет снять боль от моих усилий, то тогда возьмусь, коли нет, то не обессудь, Твердислав. Либо с ума сойдешь, либо так калечным и останешься. Но жить будешь долго. В любом случае долго. И никакая смерть тебя не возьмет.
- Да ты мне лучше яду дай!- Закричал Твердислав- Каждый день на лавке, увеличивает силу моих врагов! Сколь хочешь злата тебе отсыплю! В два, в три раза больше против твоего веса! В четыре! Только помоги мне! В городе говорят, что если ты мне не поможешь, то больше никто. Все сказывают как ты чудеса творишь, что колдунья ты знатная.
- Остынь, князь! Говорю, подумать надо. На кой мне в лесу твое злато? Тут дело не простое. Когда складывали тебя твои лекари- сложили да неправильно. Чудо, что жив и голова шевелится, да и в чреслах теплится. А вот про чудеса- то байки все. Никаких чудес нет в знаниях. Подумаю, да посмотрю, что можно поделать.
Резы бросить нужно. Коли лягут как нужно, то почну. А коли нет, то и браться не стану.Лежи. Пришлю тебе твоих людей.
- Не надо. Буду спать, когда дашь ответ? Князь со злобой мотнул головой, но с надеждой глядел на женщину.
- Завтра после вечерней зорьки. Зови, коли что нужно- буду на дворе. Устрою твоих людей, да в лес пойду ночью. Надежда есть на травку одну. Только она поможет выправить да залечить все так, чтобы ты встал после этого. Иначе под нож и до Комоедицы проваляешься на лавке обездвижено. Да травка та не кожный год всходит и в огороде не растет.
Он зарычал, словно дикий зверь. Снова на его шее вздулись жилы.