Продолжение темы, начатой тут http://proza.ru/2021/09/05/1001
Есть такая вещь, называется ферма. На ней есть хозяин и есть всякая живность, среди которой каждому отводится своё предназначение. На ком-то там просто ездят/пашут. Кого-то надо стричь, других доить, третьих на мясо резать. Ну, или сначала стричь и доить, а потом на мясо. А ещё кто-то охраняет ресурс этого ходячего мяса, чтобы его не прибрали к рукам те, кто живут по ту сторону забора не по законам фермы. И заслуженно (с точки зрения системы) стоит на довольствии по нормам потребления своей доли того самого мяса.
О том, кто и зачем нужен, у разных элементов системы могут разные понимания. И о том, кому чего можно знать, а кому чего лучше не знать, у разных элементов тоже могут быть свои соображения. Когда животное ведут на забой, ему, по мере возможностей, стараются не дать своевременно понять-почувствовать, куда его ведут. Чтобы оно не начало брыкаться и создавать дополнительные осложнения в работе мясника. Короче, есть определённая градация пониманий, где каждый смотрит со своей колокольни, и беспокоится проблемами соразмерно своему кругозору (ну или соразмерно своей совести).
Того, кого охраняют, кое в чём надо ограничить сильнее, чем того, кто охраняет. Потому, что, во-первых, тот, кто охраняет, о чужой шкуре волноваться будет не так, как о своей, а во-вторых, сильные угрызения совести могут выйти ему необходимостью перехода на вегетарианский рацион. Идти против хозяйских интересов собаке не выгодно, и потому, ей можно и позволить знать больше. И потому в определённом смысле понимание дела у овчарки более адекватно, чем у овцы, и в заботе о своем животе она более последовательна.
Возникает вопрос: если бы у животных была бы возможность интеллектуально эволюционировать до соответствующего уровня, чтобы адекватно понимать всю ситуацию и задавать соответствующие вопросы, допустил бы этого хозяин? Наверное, нет. Такое могло бы быть интересным разве что ветеринару; для мясника это лишняя проблема. И никакое всеобщее уравнивание в правах понимать/знать «государственные» тайны ему не выгодно. И потому он использовал бы любые предлоги, чтобы этому воспрепятствовать. А если бы такой эволюции невозможно было бы избежать, то, он привёл бы животным целый ряд аргументов в пользу того, что им так лучше.
Убеждал бы, что не будь его, то и не было бы ничего того, что он им предоставляет. Что они бы в таком количестве не смогли бы размножиться, если бы он не создавал для этого соответствующие условия. Что кролей съели бы волки, и овец с козами тоже, а если бы и не съели, то зимой последние сами повымирали бы от холода и голода. А коровы бы и до зимы не дожили, потому, как с ума сошли от боли, когда доить их было бы некому. И что выжить им самим вообще невозможно было бы, потому, что окружающая среда в округе сама по себе уже давно экологически неблагоприятная и сами их породы к этому уже давно не приспособлены. А он привозит корма с более благоприятной среды и предоставляет им то, чего они не смогли бы добыть сами. Он их лечит, он им кров над головой предоставляет, т.д. – целый ворох аргументов в пользу того, что они должны быть благодарны, что он у них есть и заботится о них. И на этих доводах фундаментальное основание безоговорочной поддержки установленных хозяином порядков. А под всем этим подвёл бы общую идеологическую базу (провозгласил конституцию), заявляющую, что основной целью их общего сосуществования является забота об их благополучии. А ко всем, кто с этим не согласен был бы, и обнаруживал бы настроение убежать за ограду, чтоб жить там законам дикой природы, требовалось отношение как к «нарушителям порядка» и «предателям родины», со всеми вытекающими для них последствиями.
Установка на безоговорочную лояльность к системе есть допустимый уровень сознательности её хозяйства. Выше никак. Выше бы начались бы вопросы, срывающие покрывала со всей её якобы правомерности. И тогда бы выяснилось, что домашние животные не приспособлены к самостоятельному выживанию к окружающей среде в результате деятельности человека. И последняя была мотивирована заботой не об их благополучии. И окружающая среда непригодна для полноценного существования в результате деятельности того же человека. И в этой деятельности он не думал о благополучии других видов вообще. И корова со своей необходимостью доения всего лишь заложница человеческой потребности в её молоке. И что в конечном итоге каждое животное имеет право знать, что его ждёт и самостоятельно делать выбор, какой жизни оно хочет.
И т.д., целый список вопросов, от которых проще уклониться, чем отвечать по ним. И что стал бы делать хозяин, если бы ему отказали в возможности получать продукцию, пока он не ответит на вопросы, оправдания на которые он не знает (и думать не хочет), а прибыль уже посчитана, и продукты ему нужны сейчас? Наверное, сказал бы, что, конечно же, все вопросы будут разобраны, но в установленном порядке, а сейчас, в установленном порядке, ему нужна очередная порция мяса и шкур. Но если бы и тут наткнулся бы на то же самое условие: сначала разбор правомерности такого порядка, а потом уже только разговор о шерсти, молоке и, возможно, яйцах, но не о каком мясе? И если бы попытки что-либо взять в обход этих требований встретили бы сопротивление, и начались беспорядки, чтобы тогда сделал фермер? Он бы взял ружьё, спустил с цепи псов, и пошёл наводить «закон» и «порядок». Таково основное назначение закона и порядка в обществе, построенном по принципу фермы.
В чём разница между принципом фермы и не-фермы? В том, что, когда кто-то о ком-то заботится, он это делает либо для себя, либо для других. Если он делает для других, то он будет делать столько, сколько нужно им. Если для себя, то это всегда будет ровно столько, сколько нужно ему, и ничего сверх этого. И когда фермер разводит животных, он может любить или не любить заботиться о них, но, если он этого не будет делать с определённой добросовестностью, он просто в конечном итоге недополучит в прибыли. И чтобы хозяйство приносило нужный прибыток, животных надо содержать, кормить, охранять, лечить, предоставлять им кров, тепло, и запасать корм на зиму. И т.д., целый список пунктов, по которым что-то делается для благополучия объектов заботы. Так вот если хозяина волнует только прибыль, то, всего этого будет сделано ровно столько, насколько это совпадает с конечной выгодой. И если ни капли сверх этого не делается, значит, в учёт принимается только прибыль. А если его волнует только своя выгода, он делает что-то для их благополучия только до тех пор, пока ему это выгодно, а как только станет выгодно иное, он использует их так, как диктует новое соображение прибыли.
Если хозяин фермы заботится о животных для своей выгоды, это значит, что мы не знаем, кто он есть, и что они для него значат. Может, он готов их всех животных в качестве живых мишеней использовать, только ради удовлетворения своих потребностей убийства, и единственное, что его удерживает, это жажда прибыли, которая не позволяет ему такого расточительства. А может, у него сердце кровью обливается от одной только мысли, что их в конце придётся зарезать, и единственное, что его вынуждает к этому, это необходимость кормить свою семью. Поэтому, если мы имеем только один факт, что хозяин делает для животных лишь то, это может означать любую мораль, стоящую за этим (ну или любое отсутствие).
Аналогичным образом может обстоять и в человеческом обществе. Если властям нужно пушечное мясо, значит, нужно строить детские сады, чтобы женщины захотели рожать будущих призывников. Если современные войны числом не выиграть, а нужны ещё и технологии, значит, нужны ещё школы и последующие за ними вузы, чтобы готовить будущих инженеров. Если боевую технику мало спроектировать, а нужно ещё и изготовить, значит, нужно предусмотреть здоровый и трудоспособный контингент рабочих, которые будут работать на «оборонную» промышленность. И ещё нужно экономически стойкое население, которое тянуло бы на себе все налоги для этой отрасли. При этом нужно, чтобы люди ещё и не повымирали с голоду, от болезней, не разложились пороками, и не утратили установку на лояльность к системе. И не потеряли само желание жить и растить детей, которые в последствии займут их место. Значит, нужны слаженная экономика, соответствующий уровень здравоохранения, правопорядка, и определённой формации мораль. И соответствующая система отдыха и развлечений тоже очень важна, как мощному двигателю нужна хорошая система охлаждения. А ещё нужно подумать о соответствующем иммунитете общества к проискам врагов, заинтересованных в его развале. Т.е., нужна целая армия специалистов, которая обеспечит полноценное функционирование каждой составляющей этой системы. Это опять спецшколы и институты, и т.д., целая система систем, называющая себя «государством», которое направляет общую деятельность в русло своей выгоды, и развивает процесс, ориентируясь на намеченную собой цель.
Так вот то, что на самом деле представляет собой народ и что на самом деле представляют собой власти, определяется ответом на один простой вопрос: что властями делается для народа сверх того, что им нужно для своей собственной выгоды? Не что делается властью для науки/искусства/спорта и т.д., которые им самим могут быть так же нужны, как и народу. Не что делается ими из того, что в конечном итоге выходит на их собственную выгоду. Не что делается известными, но не имеющими отношения к власти общественными деятелями и самим народом для самого себя. А делается ли самой властью для народа хоть что-то из тех вещей, что нужны непосредственно ему и только ему, и лично ей никакой выгоды не представляющих? Ну, например, просвещают ли его в области понимания этой логики, или его оставляют в неведении?
К сожалению, для простых людей это слишком сложно. Потому, что получается три варианта: «Власть о нас заботится ради нас», «Власть о нас заботится ради себя», и «Власть о нас не заботится», которые надо сравнивать между собой. И при этом ни в коем случае не перепутать первый вариант со вторым. А они привыкли всё сводить к двум. Поэтому им проще нивелировать своё понимание дела до вопроса «что делается властью для государства». Если власть занимается благоустройством своих собственных дворцов и играми в мелких феодалов, значит, такая власть думает только о себе. Если власть занимается строительством школ, больниц и стадионов, значит, власть думает о «государстве». Всё просто и сермяжно. Если власть не думает о себе, значит, она думает о народе (других вариантов не представить), а если она о нём заботится, значит, надо её любить.
Подход к вопросу, наверное, такой же, как и к игре в лохотрон. Вот видит народ: напёрсточник сидит, предлагает сыграть на деньги – ну неужели трудно сообразить, что не для того он сидит, чтобы нас обогащать в ущерб себе, а чтобы самому зарабатывать за наш счёт? Нет, зачем о таких вещах задумываться – ведь мы же такие важные, мы такие значительные, что только о нашем благополучии и представимо в первую очередь печься. И только ради нас тут нужно и сидеть. Других вариантов нам и проработать не приходит в голову – скорее играть! И вот это вечное чувство собственной важности, наверное, и мешает полноценно проанализировать, кто кем для кого может оказываться.
Выведение породы людей, которые о таких вещах задумываться не спешат, есть задача типичной системы, мораль которой устроена по принципу фермы. Большего интеллектуального развития своего хозяйства такой системе допускать не желательно – это против хозяйских интересов.