ГЛАВА 7. ПРИВАЛ НА ПЕРЕГОВОРЫ
Карета тряслась по горной дороге, недовольно скрипя рессорами. Херрин ужасно не любила такие поездки, предпочитая передвигаться либо на лошади, либо на Пушисти-ке. Сиденья были застланы перинами и подушками, но деревянный каркас все равно вре-зался в ягодицы. К тому же было холодно, от суровой горной зимы не спасала даже вол-чья шуба. Некромантка недовольно куталась в нее, подняв воротник и натянув капюшон. Она с удовольствием воспользовалась бы телепортацией, но правила, заведенные в Кове-не, предписывали прибывать на Совет исключительно на карете. Зажигать пульсары, что-бы согреться, было опрометчиво: любое вихляние кареты – и все загорится. Поэтому ос-тавалось мерзнуть и пытаться поудобнее пристроиться на сиденье.
По крыше кареты постучали, выдернув женщину из мрачных мыслей.
- Госпожа, скоро прибыть. – Монотонно пробубнил мужской голос.
- Прекрасно, Вольф. – Ответила она. Зомби исполнял обязанности конюха и кучера одинаково хорошо, да и не посадила бы Херрин живого человека на козлы в такую холод-рыгу.
Она выглянула из окна и увидела приближающуюся Ратушу. Башня угрюмо тяну-лась вверх недалеко от столицы страны. Она была построена четыреста лет назад, как раз когда Хельауслеферн отделился от Аллерлетцена. Здание использовалось только для Со-ветов, то есть два-три раза в год. Херрин никогда не понимала, зачем было делать отдель-ную башню в стороне от города, когда можно было проводить собрания в Тотесмере. К тому же архитектура Ратуши была, мягко сказать, странной. Снаружи все было вполне нормально, башня, как башня, круглое основание, увенчанное расширяющейся двухэтаж-ной верхушкой, в которой находились главный и банкетный залы. Зато внутри был страх и ужас.
Первый этаж отводился под что-то вроде гардеробной. Два зомби-лакея вешали одежду на плечики в виде летучих мышей и провожали высоких гостей к витой лестнице, выполненной из мрамора. В ступени были инкрустированы человеческие кости, соответственно, число ступеней равнялось числу костей в человеческом теле. Мало того, вдоль стен были развешаны гобелены со сценами пыток, причем самых отвратительных. Лестница выходила в банкетный зал, который был уставлен мебелью из черного дерева. Ножки были выполнены в виде когтистых лап, а спинки кресел венчали черепа из черного хрусталя.
В дальнем конце банкетного зала была лестница в главный. И она тоже отличалась абсурдностью исполнения. В ней было двадцать пять ступеней, на каждой из которых бы-ли выгравированы по одному пункту кодекса некромантов. Это, конечно, можно было бы понять, если бы надписи не вспыхивали красным, когда на них наступали. Главный же зал являлся правильным одиннадцатиугольником, по числу членов Совета плюс место для докладчика. По его периметру шел помост, так что сидящие находились выше центра помещения. Дверь находилась напротив докладчика. В каждом углу висел фамильный герб Избранного и список его достижений. Пол в центре зала украшала мозаика с изображением герба некромантов: змеиного черепа, держащего в зубах пузырек с зельем. Мебель здесь была такая же, как в банкетном зале, к набору добавлялась еще кафедра для докладчика, вырезанная из цельного куска черного мрамора в виде развернувшего крыла дракона, сидящего на постаменте.
В общем и целом, внутреннее убранство Ратуши представляло собой набор стерео-типов и ненужной мишуры. Единственной полезной вещью Херрин считала кафедру. Она служила не столько подставкой для текста, сколько способом утихомирить аудиторию. Если докладчик считал необходимым прервать диспут и продолжить выступление, можно было коснуться кончика хвоста дракона, и из пасти фигуры вырывалось пламя. Все остальное казалось ей гротескным и напускным.
Пока она размышляла о том, как не надо декорировать помещения, копыта лоша-дей застучали по мощеному двору Ратуши. Вольф остановил карету около входа в башню и слез с козел. Он открыл дверь и подал Херрин руку. Его кожа обдала противным холод-ком, но женщина даже не подала виду: она слишком привыкла к зомби, чтобы пугаться их или испытывать отвращение. Она ступила на землю, оправила шубу и платье и поднялась по ступенькам к двери. Вольф залез обратно на козлы и отогнал лошадей в специально построенный загон.
Только Херрин собралась постучать, как дверь распахнулась внутрь. На пороге стоял лакей-зомби.
- Госпожа проходить. Госпожу ждать. – Пробубнил он.
- Благодарю. – Она отдала ему свою шубу и поднялась по лестнице в банкетный зал. Остальные советники уже были там, за исключением Этьена и Алекса. Эти двое все-гда приходили последними.
- Добрый вечер, госпожа дер Финстернис. Вы просто очаровательны сегодня. – К ней подошел самый молодой член Совета, Бьорн Оллеф.
- Благодарю, господин Оллеф. – Ответила она, улыбнувшись уголками губ. «Да ку-да тебе, дите малое», - подумала она, подавая ему руку для поцелуя.
- Не окажете ли Вы мне честь, разделив со мной бокал вина? Из погребов самого Дьявола.
- Конечно.
Оллеф подвел ее к столу с напитками и подал ей фужер. «О, ну как же. Из погребов Дьявола. Все вино в Его погребах я знаю наперечет, а это, видимо, от торговцев» - Херрин усмехнулась про себя, но не подала виду: вино было действительно вкусным. К ним подошел невысокий старик с длинной бородой.
- Госпожа, рад Вас видеть.
- Это взаимно, господин Эльдур.
- Как поживают Ваши исследования мозга?
- О, прекрасно. Удалось вычленить центры, активизирующиеся во время мечтаний и лжи. А как Ваши изыскания в области искусственных молний?
- Тоже весьма неплохо. Я смог воспроизвести разряд мощностью двадцать ольм.
- Это большой успех, поздравляю, господин Эльдур.
Поздоровавшись с оставшимися пятью Избранными, Херрин нацелилась на поднос с морепродуктами. Креветки, мидии, кальмары и осьминоги всю жизнь были ее маленькой слабостью, которой она временами с радостью поддавалась. Но тут в дверях появились Этьен и Алекс, так что пришлось подождать. Обменявшись всеми необходимыми любезностями, советники вернулись к разговорами, а Херрин – к креветкам.
Впрочем, в полной мере насладиться ими ей не дали. К ней подошел Этьен.
- Херрин, нам надо поговорить.
- Нам не о чем говорить, Этьен. Я все сказал тебе еще вчера.
- Ты не понимаешь. Нам нужны эти земли.
- Зачем? И только не говори мне про изучение. Чего ты хочешь?
- Какая тебе разница?
- Такая. Я забочусь об интересах Ада. Они доверяют мне, Этьен, я не хочу нару-шать это доверие.
- Кстати, где обещанный Дьявол?
- Будет к пяти.
- Уже без пятнадцати, Херрин.
- Я знаю. Иди уже. Дай мне спокойно поесть.
Магистр хмыкнул и ушел.
Херрин начала беспокоиться. Она не могла связаться с Унвидэлем сейчас, она даже не представляла, где Он может быть. Некромантка нервничала. Без десяти пять Этьен по-звал всех в главный зал. Когда она проходила мимо Магистра, тот язвительно усмехнулся. Советники расселись по своим местам и ждали, когда Этьен объявит о начале собрания.
Внезапно дверь в зал распахнулась. За ней сверкал открытый портал, объятый ре-вущим алым пламенем. Из огня вышел Унвидэль, в том облике, который они обговорили с Херрин накануне. Рога сверкали в свете портала, красная радужка глаз еле заметно светилась, между перьев крыл бегали молнии.
Советники были в шоке. Из них вживую видело Дьявола лишь двое: Херрин и Этьен. Остальные сидели в благоговейном трепете. Портал погас и схлопнулся, в комнате повисла тишина.
- Я прошу прощения за задержку, нужно было уладить пару дел. Надеюсь, я никого не прервал? – Его баритон был мягок, но в нем явно слышалось звериное рычание.
- О, не беспокойтесь, Лорд, Вы как раз вовремя. – Магистр постарался придать го-лосу как можно больше учтивости, но нотки досады все равно пробивались наружу. – Прошу Вас, присаживайтесь. Где Вам будет удобнее?
- Благодарю, Магистр. – В следующую секунду Дьявол оказался сидящим на стуле рядом с Херрин. Он наклонился к женщине и зашептал ей на ухо. – Кажется, произвести впечатления удалось, как думаешь?
- Итак, я полагаю, теперь мы можем начинать Совет. – Этьен прочистил горло и подошел к кафедре. – Как мы все знаем, текущий избранный вполне готов исполнить свое предназначение. С момента, когда предсказание было озвучено, прошло четыре тысячи лет. Все это время как земной мир, так и Рай, и Ад, живет в ожидании смерти могущественнейших созданий, одно из которых мы имеем честь принимать сегодня. – Магистр кивнул Унвидэлю. Тот мягко улыбнулся в ответ, показав клыки. – Однако есть сведения, которые нарушают привычную картину мира. Госпожа Херрин дер Финстернис, с помощью науки, показала, что пророчество Ульфии было истолковано неверно. Чуть позже, я надеюсь, госпожа, Вы представите нам свои результаты?
- Конечно, Магистр. – Херрин кивнула.
- Я хотел бы также отметить тот факт, что в Хельауслеферн стекается все больше людей, сердца которых стремятся к науке. Это ставит перед нами вопрос территорий. Господин Эштен Арвидин предложил мне свое виденье этой проблемы, а после выступления госпожи дер Финстернис он изложит его и вам, коллеги. Не так ли, господин Арвидин?
- Совершенно верно, Магистр. – Эш улыбнулся и искоса посмотрел на Херрин. Он чувствовал, что сможет победить ее в сегодняшнем диспуте, но на ее стороне был Дьявол собственной персоной, и это грозило затруднить дебаты.
- Что ж, я думаю, цель собрания ясна. Мы должны решить, что в сложившейся во-енной обстановке между нашими экономическими партнерами предпримет Хельаусле-ферн. Я надеюсь на продуктивную беседу, без оскорблений и применения силы. Во славу Ковена.
- Во славу Ковена, - ответили ему советники.
- Госпожа дер Финстернис, я прошу Вас занять место за кафедрой. – Этьен отошел от дракона и сел на свое место. Херрин встала, взяла все необходимые бумаги и подошла к кафедре.
- Я приветствую Вас, господа. Как уже сказал уважаемый Магистр, с помощью оп-ределенных вычислений мне удалось корректно истолковать пророчество Ульфии. Я не буду углубляться в теорию, скажу лишь, что результаты получены методом нелинейного прогнозирования, в эффективности которого вы не раз убеждались. Итак, составив все необходимые уравнения, я получила следующее. Под «падением» Дьявола и бога не подразумевалась их смерть. Подразумевалось перерождение, а именно переход в новую физическую оболочку.
По комнате прокатился шепоток.
- Госпожа дер Финстернис, не могли бы Вы осветить данный вопрос подробнее?
- Конечно, господин Эльдур. Как мы все знаем, Вселенная все время меняется. Один элемент заменяется на другой с той же функцией. То есть, если мыслить данными категориями, Свет должен заменить другой Свет, а Тьму – другая Тьма. Но вы, коллеги, сами понимаете насколько это замечание абсурдно. Более того, мы так же понимаем, что Свет и Тьма должны существовать, то есть они не могут быть уничтожены. Таким обра-зом, мы приходим к неизбежному выводу: Дьявол и бог, как соответственно Тьма и Свет, лишь сменят свои физические оболочки.
- Скажите, а знают ли об этом заинтересованные стороны?
- Поскольку я поддерживаю дипломатические отношения только с Турном, - она кивнула Унвидэлю, - то их я и оповестила, госпожа Альвада. Насчет второй стороны ни-чего не могу сказать.
- Однако что же с частью про битву Легиона и Светлого Воинства? – Спросил Ма-гистр. – И какова обстановка в армиях?
Херрин набрала воздуха в грудь. Она до последнего надеялась, что этого вопроса не прозвучит, хоть и понимала, что Этьен не отступится. Она посмотрела на Унвидэля, ища поддержки. Тот еле заметно кивнул.
- На данный момент Легион насчитывает сто тысяч конницы, триста тысяч пехоты и двести десять тысяч кореров. Светлое Воинство сейчас располагает ста двадцатью тыся-чами пехоты.
- Вы уверены в корректности Ваших сведений о численности ангелов?
- Да, господин Оллеф. Уверена. Около недели назад Азраил приказал Воинству осадить Ад, однако, этот приказ не был согласован с богом. Последний нанес визит в Турн. Состоялась сделка, по которой был совершен обмен Даниэля на то, что бог отведет свои войска от границ Турна. Это случилось вчера, по человеческим меркам. Во время отступления Воинства, Легион нанес удар. Решающий вклад внесло появления Зверя. Только Он один уничтожил порядка ста пятидесяти тысяч ангелов.
В зале повисла тишина. Зверь сидел среди них, пусть и в другом обличии. Унви-дэль откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. Его глаза мерцали в полусумраке комнаты. Первая встреча с Дьяволом оказалась не такой уж и замечательной, как пред-ставляли себе восемь членов совета. Он обвел всех взглядом и кровожадно улыбнулся. Свет от пламени свечей падал на Его лицо, подчеркивая скулы и обнажившиеся в оскале клыки. Соседство с этой жуткой, безграничной жестокостью и силой вселило ужас в сердца советников. Херрин же слегка посмеивалась про себя. «Хватит ли у тебя смелости просить Его о землях, Эш?» - подумала она.
- Чем была вызвана подобная мера? – Очнувшись от оцепенения, нарушил тишину Оллеф. Его голос звучал глухо и неуверенно.
- Я действовал в интересах своих поданных, господин Оллеф. – Ответил Дьявол. – Я предан им так же, как они преданы мне. Угрозу их здоровью и жизни я расцениваю, как угрозу себе, равно как и оскорбление, словом или действием.
- Я прошу прощения, ваше превосходительство. – Залепетал мужчина. – Я ничем не хотел Вас оскорбить.
- Извинения приняты.
Оллеф облегченно вздохнул, но Унвидэль слышал, как истошно бьется его сердце в страхе перед возможным наказанием. Впрочем, Он пришел сюда с дипломатической целью, да и размениваться по пустякам не хотелось.
- Я полагаю, я могу завершить свой доклад, Магистр? – Спросила Херрин.
- Да, госпожа дер Финстернис.
- Благодарю за внимание, господа. – Херрин отошла от кафедры и села на свое ме-сто.
Ты молодец - прозвучало у нее в голове. Они напуганы, но у них хватит смелости выставить вопрос о захвате земель Турна и Белоснежной Долины - ответила она. Не пе-реживай, их потерпит неудача, я уверен в этом. – Надеюсь.
***
Уныние от отсутствия Херрин настигло Эрнста и Каргора на второй час трениро-вок. Пушистик гонял их по площадке на заднем дворе замка и в хвост, и в гриву. Руко-пашный бой, фехтование, уклонение от магических атак – и все это в бешеном темпе. Мантикору это, казалось, забавляло. Он играл с ними, как кошка с мышками, то принимая человеческую форму и берясь за меч, то заставляя их пытаться повалить его на землю в истинном облике. Чернышу тоже доставалось, ибо Пушистик твердо решил научить его фехтованию. Однако он совершенно не уставал, с каждым пируэтом будто восстанавливая силы.
К четвертому часу развлечений на морозе мужчины совершенно вымотались. Им хотелось есть и горячего чая, ноги отказывались двигаться. Мантикоры же продолжали размахивать мечами, волчком крутясь по всей площадке. Каргор наблюдал в основном за Чернышом. Тот делал поразительные успехи. Всего за четыре часа он выучил большинст-во основных приемов, к тому же природные сила и ловкость позволяли ему легко укло-няться от ударов и наносить ответные выпады почти без задержек. После долгого круже-ния по площадке, Чернышу удалось повалить Пушистика на спину и выбить из его рук меч. Он тут же прыгнул на противника, надавив коленом на живот и приставив кончик меча к шее. Поверженный похлопал победителя по руке, подавая знак отпустить его. Пу-шистик явно был доволен.
Начинало темнеть, и компания решила вернуться в замок. Плотно пообедав запе-канкой их куриных потрохов, Эрнст, наконец, почувствовал прилив сил и решил наве-даться к Морфею. Каргор такой тяги к знаниям не питал и пошел в свою комнату, где тут же уснул. Черныш и Пушистик ушли куда-то в оранжерею: старший из них решил пока-зать младшему улиток Херрин.
Эрнст позвал Вальтера и попросил показать ему вход в библиотеку. Как оказалось, в башню было два входа: на нижний ярус, собственно, в библиотеку, находившийся на первом этаже, и на верхний, в обсерваторию – на четвертом этаже. Вальтер учтиво открыл дверь перед Эрнстом, пожелал приятного времяпрепровождения и удалился. Мужчина осмотрелся. Библиотека оказалось неожиданно большой: стеллажи тянулись по всему периметру, в центре находилась отдельная колонна, также из стеллажей. Аналогично было и на втором этаже, на который вела небольшая лесенка прямо у входа. На потолке по кругу были расположены закрытые светильники, которые давали вполне достаточно света для чтения.
Пространство хорошо просматривалось, однако, Морфея нигде не было видно. Эрнст предположил, что тот на втором этаже, и решил подняться. Стоило ему поставить одну ногу на первую ступень, а другую – на вторую, как лестница вдруг сама поехала вверх. Он еле успел спрыгнуть на твердую землю перед тем, как ступени, на которых он стоял, вошли в пол. Мужчина недоуменно похлопал глазами, разглядывая нововведение.
- Я полагаю, Вы Эрнст? – Услышал он за спиной тихий, мелодичный голос. Он обернулся и увидел высокого худого, но мускулистого мужчину с черными волосами, за-бранными в высокий сноп. У него была бледная кожа и светло-серые глаза, смотревшие будто куда-то в пустоту. Черты его лица были острыми, немного вытянутыми, но это его совершенно не портило, даже придавало некоторого шарма. «Должно быть, любимец женщин», - про себя хмыкнул Эрнст. Одет он был во что-то, похожее на платье в пол. Правые плечо и рука были голыми, в то время как левые были туго затянуты в ткань так же, как и его грудь. На талии платье было стянуто широким, походившим на мягкий кор-сет, поясом, а от бедер свободно спускалось, расширяясь вниз.
- Да. А Вы, полагаю, Морфей?
- Совершенно верно. – Ответил мужчина. – Прошу Вас, здесь есть как раз два крес-ла. Я предпочитаю разговаривать сидя.
- Благодарю. – Эрнст последовал за библиотекарем.
- Что же привело Вас ко мне? – Морфей сел напротив него, подперев голову рукой. В его голосе слышалась немного надменная скука.
- Херрин сказала, что я должен поговорить с Вами. Что Вы знаете что-то, что и я должен узнать.
Морфей грустно улыбнулся и прикрыл глаза.
- О, как я и думал. – Он говорил почти нараспев. – Она всегда была слишком доб-рой, чтобы говорить об этом.
- О чем?
- О Вашей судьбе. О том, что будет с Вами после свершения пророчества.
- И что же?
- Вас сотрет из Существования.
- В смысле? – Эрнст напрягся. Речь шла, по факту, о его смерти, а Морфей как-то слишком спокойно об этом говорил. Было вообще в нем что-то жутко безразличное, что раздражало Эрнста. Ткач Снов был будто бы вне этого мира, ему было совершенно напле-вать на то, что происходит вокруг.
- В прямом. Видите ли, внутри Вас сейчас находится сгусток первородной Мате-рии. Вы в некотором смысле аномалия, нарушающая привычный порядок вещей. А любая аномалия – это потенциальная угроза.
- Но ведь…
- Я знаю, что Вы хотите сказать. Конечно, все это было задумано изначально. Все-ленная создала дар и поместила его в Вас. Порой нам приходится ставить под угрозу себя и все вокруг, чтобы выполнить то, что должны. Однако порой можно потерпеть столь разрушительную неудачу, а последствия могут быть столь тяжелыми, что Вы будете проклинать себя на протяжении всей оставшейся жизни, сколь бы долгой она не была. – Морфей замолчал и грустно опустил глаза.
В свете висевшей над креслами лампы его фигура казалась изнеможённой и ужасно одинокой. Эрнсту вдруг осознал все то, что произошло с сидящим напротив него мужчиной. Нарушив все правила, поступившись обязанностями, он пытался спасти возлюбленную, но потерпел крах, поставив под угрозу. Будучи Ткачом Снов, пускай и бывшим, он обречен на вечную жизнь, и всю эту жизнь он будет нести на своих плечах груз вины. Эрнсту захотелось утешить его, но что он мог сказать?
- Вас полностью поглотит тьма. – Морфей нарушил молчание. – Все, кто когда-либо знали Вас, забудут о Вашем существовании, будто Вас и не было вовсе.
- Этого можно избежать?
- Да. Если Вы откажетесь исполнять предназначение. Но я вижу в Вас твердую ре-шимость уничтожить Дьявола.
- Это мой долг.
- Долг? – Морфей усмехнулся. – Это не долг. Это стечение обстоятельств.
- Что Вы имеете в виду?
- Долг – это то, что человек выбирает сам. Долг защищать ребенка, потому что че-ловек сам решил быть родителем. Долг спасти другого из воды, потому что человек вы-брал быть благородным. А обязанности, сваливающиеся на человека потому, что так захо-телось кому-то, - это не долг. Это рабство. – Уголки тонких губ Морфея презрительно дрогнули. – Я не хотел, чтобы меня делали Ткачом Снов. Они просто пришли и поставили меня перед фактом. И что теперь? Сижу тут, рассказываю Вам о Вашей смерти, в то время как бесконечно жажду своей.
Он опустил голову и тяжело вздохнул.
- А впрочем, это все неважно… Я нарушил правила и понес наказание. – Он убрал за ухо выбившуюся из копны прядь. – Я знал, на что иду и что произойдет, если я не справлюсь. Вы, тем не менее, пришли сюда не для того, чтобы слушать мои стенания, ведь так?
- Если Вы хотите поговорить, я не против. – Ответил Эрнст. Ему было жаль Мор-фея. Глаза Ткача Снов были наполнены болью и горечью, но он держался уверенно и спо-койно.
- Пожалуй, мне больше нечего Вам сказать. А теперь, не сочтите за грубость, но я бы хотел побыть один.
- Конечно. До свидания.
- Прощайте.
Эрнсту не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Морфей сгорбился и уро-нил голову на руки.
***
После небольшой паузы, Магистр встал.
- Итак, теперь мы знаем о положении дел в Турне и Белоснежной Долине. Если во-просов по этому поводу больше нет, я прошу выступить господина Арвидина.
- Благодарю, Магистр. – Эштен подошел к кафедре. Ему было около пятидесяти, но каштановые волосы седина тронула лишь на висках. Он был в прекрасной физической форме и всегда это подчеркивал, нося одежду, которая была чуть-чуть маловата в груди и бедрах. При всем своем внешнем благородстве и высоком интеллекте, он был той еще сволочью. Совершенно беспардонное отношение к другим и, особенно, к женщинам; от-вратительные эксперименты, в которых он не гнушался использованием младенцев; не-уемная жадность к деньгам и роскоши. И это была только малая часть характеристик, ко-торые могла дать ему Херрин. На самом же верху этого списка стояла кража ее собствен-ности и разглашение ее тайны.
Когда Эштен только вошел в число Избранных Ковена, как и все другие новички, он прошел маленький обряд посвящения. А именно он удостоился приема у Херрин. Хотя все некроманты знают о ней, о местонахождении ее замка осведомлен только Совет Из-бранных. Во время этого приема, Эштен заинтересовался ее библиотекой, куда она уст-роила ему небольшую экскурсию. Вскоре после его ухода, к Херрин пришел Морфей и сообщил, что пропало три довольно ценных книги по анатомии. Более того, на следую-щий день ей пришлось отключить визор, потому что ей начали названивать высокопо-ставленные особы из Аллерлетцена, и все с предложениями выполнить маленький заказик за большое вознаграждение. Херрин потребовалось несколько месяцев, чтобы стереть все воспоминания о себе у всех, кто хоть краем уха о ней слышал, кроме, конечно, некромантов. С тех пор она молила бога, Дьявола и все остальные силы природы, чтобы судьба подкинула-таки ей повод убить или хотя бы покалечить Эштена.
Я смотрю, у тебя неплохая фантазия на пытки. – Сколько раз я говорила не чи-тать мои мысли без разрешения? – Извини. Зато я подсмотрел пару идей. – Бурдун изо-бретательней. – Что есть, то есть.
Эштен тем временем начал свою речь.
- Господа, хотя мы с вами являемся больше учеными, чем политиками, мы все же должны решить территориальный вопрос. Совет стоит во главе Хельауслеферна, и это наша прямая обязанность. В последнее время вопрос о перенаселении встает довольно остро, приходится занимать отроги Дракенкамма, а там, как известно, мало что можно вырастить. Нам необходимо задуматься о расширении границ.
- Вы хотите начать войну против соседей? – Мрачно спросил Эльдур. – Вы пони-маете, что это безрассудно? Хоть Нимлис ослаблен междоусобицей, но при всей нашей силе, мы не выдержим натиска армии Аллерлетцена.
- Уважаемый господин Эльдур, я понимаю, что не нам тягаться с Нимлисом и Ал-лерлетценом. Я предлагаю другой вариант.
- Какой же?
- Дипломатическим путем взять по части от Турна и Белоснежной Долины.
- Вы понимаете, о чем Вы говорите, господин Арвидин? – Спросила Херрин.
- Более чем, госпожа дер Финстернис. Это даст нам дополнительные земли, а также даст большую площадку для исследований.
- О, я в этом не сомневаюсь. А еще потерю торговых отношений и с нами, и с ними. – Спокойно сказал Дьявол, не глядя на докладчика и пристально изучая свои ногти. – И более того, возможность конкретно Вам, Эштен, отстроить настоящий замок взамен Вашего особняка.
- Вы слишком пессимистично смотрите на вещи, Лорд. – Эштен начал заикаться, в его голосе появился страх. – Я уверен, что мы можем уладить этот вопрос.
- Каким же образом? – Унвидэль соизволил, наконец, посмотреть на мужчину. На Его губах играла заинтересованно-презрительная ухмылка.
- Ковен находится в хороших дипломатических отношениях с Вами. Возможно, мы могли бы предложить Вам что-либо взамен земель. К тому же я надеялся, что Вы сможете выделить нам часть Легиона для переговоров с Раем. – Ответил вместо Эштена Этьен.
- О, ясно. – Унвидэль повернул голову к Магистру. – Что же вы, маленький Ковен, может предложить мне?
- Помощь в битве.
Унвидэль засмеялся густым, рычащим смехом. Херрин скосила на Него глаза, опа-саясь за Его психическое здоровье. Остальные застыли в смеси смущения и страха.
- Прошу прощения, помощь в битве? – Наконец выговорил Он. – Вы, правда, счи-таете, что я в ней нуждаюсь?
- Что ж, я думаю, Вам будет интересно узнать, что мы сделали подобное предложе-ние и Азраилу. И он был настроен более чем положительно. – Эштен раскрыл свой по-следний козырь.
- Азраилу? А-ха-ха! – Он поднял голову, засмеявшись, и тут же резко повернулся к Эштену. На Его губах застыл кровожадный оскал. – Азраил в моих темницах.
«Обломись, голубчик», - подумала Херрин.
В голове Эштена рушилось все. Надежды на новые земли падали, как карточный домик.
- Какие еще будут аргументы?
- Быть может, на Ваше мнение сможет повлиять госпожа дер Финстернис?
- Не смогу. И не хочу. Я против этой затеи. – Херрин даже не удосужилась посмот-реть на Эштена.
- Почему?
- Это разрушит все торговые отношения. Они дают большую прибыль казне, глупо отказываться от этого.
- Госпожа, почему Вы в этом так уверены? – Спросил Эльдур.
- Вы не догадываетесь? Это экспансия. Никому не нужны чужаки в их землях. Ад и Рай хранят слишком много знаний, которые никогда не должны быть использованы смертными.
- Тем не менее, Вы этими знаниями обладаете. – Возразил ей Этьен.
- Вы забыли, кто я? – Херрин была спокойна, хотя в ее голосе отчетливо слышалось презрение.
- Мы помним, кто Вы и что Вы. – Эштен сверкнул глазами в ее сторону. Женщина одними словами рушила все его планы. – Однако были бы Вы настолько уверены в себе, не будь на Вашей стороне Лорда?
- О, поверьте, Херрин заткнула бы Вас за пояс, даже если бы я был против нее. - Фыркнул Унвидэль. – И вообще, я бы ее не злил.
«Ее опасается даже сам Дьявол. Что за страшная женщина?» - подумал Этьен. Он нервно прикусил губу и начал судорожно обдумывать запасной план.
- Могу ли я узнать, на каких условиях Вы согласны дать нам земли, Лорд? - Спро-сил Магистр у Унвидэля.
- На каких условиях? Думаю, что ни на каких. Я не собираюсь давать вам откры-тый доступ в Ад. Все необходимые сведения вы получаете из собственных исследований и от Херрин.
- Мы можем закрыть путь сюда Вашим торговцам.
- Кого это Вы решили шантажировать, Эштен? – Унвидэль улыбнулся и слегка прищурил глаза. Эштен почувствовал, как из легких уходит воздух. Мужчина пытался вдохнуть, но не мог. Он судорожно открывал рот, будто рыба, оказавшаяся на песке.
- Унвидэль, прекрати. – Голос Херрин был тих, но отчетлив, ровно так, чтобы это слышали все.
- Как скажешь. – Дьявол отвернулся от Эштена, и тот, наконец, смог вдохнуть. Его шумное дыхание терялось в густой тишине, повисшей в комнате.
По спинам Избранные прокатилась холодная волна. Дьявол Дьяволом, но женщи-на, способная Его контролировать вселяла еще больший ужас. Что за страшную силу нужно иметь, чтобы подчинять себе саму Тьму?
- Не нужно думать, что этим можно нас напугать, Лорд. – Магистр встал с кресла. – Мы можем выдвинуть наших людей на Турн.
- Этьен, это переходит все границы. – Херрин начинала злиться. Упорство двух юнцов надоедало ей, как надоедает упрямое жужжание мухи в жаркий день.
- И что же ты сделаешь, Херрин?
- Если ты пошлешь в Турн или Белоснежную Долину хоть одно создание, я встану против него. Я встану против всей армии Хельауслеферна, если потребуется. Но я не дам тебе и Эштену отхватить себе по куску земли только потому, что вам надоели ваши хилые особнячки.
- Не забывай об избранном. Мы можем доставить его прямо сейчас, сюда. Что на это скажете, Лорд?
- Очень глупо пытаться меня запугать. Или Вам хочется еще побарахтаться, Эш-тен? – Глаза Унвидэля засветились ярче.
Херрин подошла к кафедре и заставила дракона изрыгнуть пламя. Дискуссия тут же улеглась. Повисло напряженное молчание. Эштен и Этьен переглядывались, Унвидэль изучал мозаику на полу, остальные уперлись взглядом в колени, упорно стараясь не смот-реть на Дьявола.
- Итак, господа. Этот спор затянулся. – Херрин нахмурилась и обвела присутст-вующих взглядом. – Я предлагаю вынести вопрос на голосование. Кто за то, чтобы начать вооруженное столкновение с Легионом и Воинством? – Вверх робко потянулись три руки. – Хорошо. Кто за то, чтобы отказаться от затеи вообще и больше никогда не заикаться о землях Турна и Белоснежной Долины? – Оставшиеся семеро Избранных подняли руки. – Итак, вопрос решен, Магистр. Полагаю, собрание окончено.
- Вы позволяете себе слишком много. – Злобно прошептал Эштен, раздосадовано сжав кулаки.
- Я позволяю себе ровно столько, сколько мне положено уставом. – Херрин при-подняла бровь. – А Вам, господин Арвидин, я бы посоветовала впредь быть осторожнее в выборе оппонента. В следующий раз я могу и не остановить Его.
- Не надо мне угрожать.
- Не суйся в воду, не зная броду. – Хмыкнула некромантка и гордо прошла мимо.
- Что ж. Собрание действительно можно считать оконченным. – Этьен хоть и был зол, но должен был соблюдать все ритуалы и приличия. – Прошу теперь в банкетный зал.
Херрин направилась к двери, которую Унвидэль вежливо открыл перед ней.
***
Эрнст лежал в своей комнате, уставившись в потолок. Мысли медленно текли через него, растворяясь в пространстве. Он размышлял о словах Морфея. Сам факт смерти совершенно не страшил мужчину: он был храбрым воином, готовым умереть в бою. Но полное забвение…
На протяжении последних двух месяцев он был твердо убежден в том, что после победы над Дьяволом его ждет слава, которую только можно себе представить. Эрнст, ко-нечно, не рассчитывал на храмы, статуи и толпы святых, описывающих его бытие. Однако ему хотелось хоть какого-то признания. Что же это за миссия такая, в результате выполнения которой не получаешь никакой награды? Эрнст усмехнулся. Борьба за идею, да?
Сколько всего было сделано во имя убеждений, во имя веры и идеи. И как часто ими оправдывали войны, геноцид, жестокость. Костры, на которых жгли ученых и магов, не успевали остыть, как начинал пылать огонь, в который бросали военнопленных. И так по кругу. А сейчас, когда идея действительно была, когда помыслы были чисты, судьба собиралась просто выкинуть этот подвиг на помойку, забыть о нем, будто и не было вовсе. И так будет всегда. Пока трусы и глупцы без устали гремят о себе на всех углах, истинное величие отдыхает в тени.
Мужчина закрыл глаза. На улице уже стемнело, после долгой тренировки его кло-нило в сон. «Интересно, где сейчас Херрин?» - подумал он. Некромантка, какой бы стран-ной и надменной она ни была, ему нравилась. Она была тем идеалом женщины, который он всегда себе представлял. Спокойная, сильная, умная, немного игривая, способная на глубокие и искренние чувства. Эрнст перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку. Ему не хотелось признаваться себе в том, что он влюбился в Херрин. Он прекрасно пони-мал, что эти чувства ни к чему хорошему не приведут. Она никогда не изменит Унвидэлю, Эрнст видел это в ее взгляде. К тому же, даже если на секунду представить, что некромантка будет с ним, он все равно скоро должен умереть. А кому хочется так огорчать любимого человека?
Он повернул голову и посмотрел в окно. В темном безоблачном небе висела ста-реющая луна. Серебристый серп бледно мерцал, отражаясь в его глазах. На мужчину вдруг накатила тяжелая, черная грусть. Ее цепкие щупальца сдавили сердце и легкие, за-ставив их забиться в судорогах. Он любит ту, что никогда не будет с ним. Он должен убить ее возлюбленного, от чьей руки и падет. И она готовит его к этому и будет смотреть на это. Почему же все так сложно? Она улыбается ему, шутит, привечает его у себя, зная, что он должен сделать. Она даже вылечила его рану. Неужели ей не больно? Насколько должна быть сильной ее воля? В один день она потеряет двоих, и все из-за него…
Эрнст закусил губу, чтобы сдержать стон. По щекам катились слезы, обжигая ко-жу. До сих пор он не понимал своего положения. А теперь, в темной комнате, освещенной лишь тусклым лунным светом, он вжимался в кровать, ища спасение от этой ноши, лежащей огромным валуном на его груди. Он был готов к этому и тверд в своем решении, но как же тяжело… О, как же тяжело!
Он глубоко вздохнул и вытер глаза. Его душа все еще стенала, но он понимал, что нужно успокоиться. Как кровь вымывает грязь из раны, так слезы вымывают боль из ду-ши. Но точно так же, как рано или поздно нужно остановить кровь, так нужно останавли-вать и слезы. Нужно уметь находить грань между тем плачем, что облегчает печаль, и тем, что изнуряет душу. Порой гораздо полезнее заснуть, чем продолжать изливать эмоции в подушку. Сон – это лекарство от многих болезней и, зачастую, единственное.
Эрнст забрался под одеяло и плотно укутался. Его усталое сознание медленно про-валивалось в дремоту, в желанное забытье. Наконец, он уснул, и сон принес ему долго-жданное успокоение.
В соседней комнате Каргор беспокойно ворочался в кровати. Неуловимое чувство опасности мучало его своим присутствием и не давало заснуть. Он несколько раз уже проверил оконные ставни, дверь и даже трубу камина, но все равно никак не мог успоко-иться. Что-то было не так, но воин никак не мог понять, что именно. Варкар понимал, что это из-за поведения Херрин во время завтрака, однако, он осознавал, что угроза исходит не от нее. Скорее, от тех предполагаемых проблем, из-за которых ей пришлось уехать.
Каргору не нравилось то, что женщина уклонялась от прямых ответов. Он чувство-вал, что что-то происходит и что, возможно, придется вмешаться, а это грозило оттянуть крестовый поход на Дьявола на неопределенные сроки. К тому же, не факт, что они не погибнут в результате. Вмешиваться в дела некромантов – себе дороже. Однако, вероятность того, что вмешаться придется, существовала.
Чутье никогда не подводило варкара, и раз оно говорило, что опасность близка, значит, так и было. Воин поднялся с постели и взял кинжал. Лезвие блеснуло. В тусклом лунном свете оно казалось полностью измазанным кровью. Мужчина положил оружие под подушку и снова лег в кровать. Появилось некоторое чувство защищенности. Каргор хмыкнул. Он понимал, что угроза никуда не делась, но наличие рядом кинжала упорно твердило его мозгу, что опасность теперь ниже. Психология-психология…
Воин лег на живот, засунув одну руку под подушку и положив ладонь на рукоять ножа. Выхватить оружие и всадить в потенциального нарушителя спокойствия – доли секунды. Однако нужно было следить за тем, кто является этим самым нарушителем, чтобы не ранить, например, Вальтера. Впрочем, где гарантия того, что дворецкий не окажется злоумышленником?
Каргор начал непроизвольно просчитывать все варианты событий. От комбинаций голова пошла кругом – их было слишком много. Подозревать приходилось всех и каждо-го: мало ли кому и что взбредет в голову. Мужчина зарылся лицом поглубже в подушку. Думать сейчас о возможных проблемах не очень хотелось, но и отрицать очевидные фак-ты было глупо. Херрин говорила, что есть вопросы, связанные с политикой, а значит, в стране что-то не ладно. А раз так, то есть либо вероятность мятежа, либо войны, либо еще что-то в этом духе. В общем, не самые радужные перспективы. Мужчина надеялся на ди-пломатичность некромантки и был уверен, что она сможет свести к минимуму возможные последствия.
И все же, на кону стояла судьба всего мироздания, какая разница, что случиться с крошечной страной? Если для достижения цели придется пожертвовать парой городов, то пусть будет так. Отступать теперь не имело смысла. Сломя голову, бросаться в бой, в про-чем, тоже. Эрнст был готов к сражению с Дьяволом, но оставался главный вопрос: как добраться до Ада?
Мысли становились все медленнее, Каргор чувствовал, что, наконец, засыпает. Все важные дела могут подождать до утра, чувство опасности отступало, так что усталого воина ничто не тяготило. Сон окутал его тяжелой пеленой и принял в свои объятия.
Замок затих. Ночь проникла во все его уголки, принеся дрему почти всем его оби-тателям. Не спал только Морфей. Он стоял в оранжерее, смотря через ее стеклянные сте-ны на водопад. В его глазах читалась вся тяжесть прожитых лет. Четыреста сорок один год – это много. Слишком много для человека, которым он и был когда-то. За этот срок восходят и падают города, рождается и умирает несколько поколений, а он оставался на месте. Но воспоминания о прошлой жизни его не тяготили. Он не помнил ни отца, ни мать, у него не было жены и детей. Он был рыбаком в небольшом селении, большую часть времени проводя либо в лодке, либо на рынке. И вот, в один «прекрасный» день, к нему пришел сам Дьявол и возвестил о том, что он будет Ткачом Снов. Морфею даже не оставили выбора.
Его… его вроде бы тогда звали по-другому… Алекс, Алан… нет, не вспомнить. Вообще, в памяти Морфея мало что осталось с того времени. И оно все больше затиралось тем, что происходило после. Бесконечные вереницы снов, жар любви, боль потери, а по-том – двести лет библиотеки. Впрочем, жизнь у Херрин ему нравилась. Ему нужно было лишь вести учет книг (коих было ровно две тысячи сто пятьдесят шесть), подправлять ка-талоги и оповещать хозяйку обо всех изменениях. Взамен он получал кров, еду, питье, приятную компанию и, как ни странно, душевное спокойствие.
Но порой на него налетала невыносимая тоска. Как сегодня. Какой бы умиротво-ренной ни была его жизнь, он не хотел ее и желал смерти. Он был благодарен Херрин за все, что она делала для него, но он никак не мог простить себе ту неудачу. Он поступился своими обязанностями, но не смог защитить ту единственную, что любил. Он был слиш-ком слаб и слишком самоуверен. Кто бы мог подумать, что Ткач Снов обретает лишь веч-ную жизнь? Оправдания, жалкие оправдания. Человек может многое, если действительно захочет. Получается, он не хотел?.. Или ему было слишком страшно? Он не знал. Морфей мог сказать лишь то, что из-за своей глупости погубил несколько жизней.
Он посмотрел на свои руки, на которых уже давно прошли мозоли от удочки и лес-ки. Тонкие пальцы казались сделанными из полупрозрачных кристаллов льда. Если бы хоть раз еще могли они коснуться рук возлюбленной… Но этим мечтам не суждено сбыться. Он вздохнул и пошел к входу в башню. Шаги гулко отдались на винтовой лест-нице. Морфей спустился на второй этаж библиотеки, где домовые уже заботливо поставили ему кровать. Он снял платье, обнажив рельефные торс и бедра. Под грудью, от бока до бока, слегка наискось тянулся широкий шрам от меча, уродливой белесой лентой стянувший кожу. Чуть ниже, справа, расположился след от ожога. На спине, между лопаток, пестрели четыре параллельных полосы от когтей. Все эти метки появились в тот день, когда погибла его любимая. Пытаясь спасти ее, он и сам чуть не умер. Потребовалось несколько долгих месяцев и недюжинное мастерство Херрин, чтобы залечить раны и восстановить внутренние органы.
Морфей лег в кровать, закутавшись в одеяло. Огонек единственной зажженной свечи дрогнул под его дыханием и погас. Библиотека погрузилась во мрак, как и его мыс-ли. Он медленно засыпал, проваливаясь в мир грез и оставляя тревоги и печали прошед-шему дню…