ТАЙНА КВАДРАТА
Эпиграф: Картины Казимира Малевича—это не аккумуляторы черной энергии, это генераторы энергии ада.
Профессор закончил лекцию под бурные аплодисменты. К нему поднесли записки слушателей и он стал отвечать на вопросы. Большинство из них касалось психотропного оружия, воздействия на психику человека звуком, цветом, внешними раздражателями от запаха со вкусом до боли. Была записка и об энергетическом воздействии на человека, путем замораживания энергии в предметах, на которые долго смотрят или часто держат в руках. Но было среди записок письмо в конверте, которое профессор открывать не стал. Он ответил на вопросы, руководство ТГУ поблагодарило его за содержательную лекцию и только тогда, перед тем, как переодеться и ехать в гостиницу, он вскрыл конверт и прочитал письмо.
«Дорогой профессор, я был на всех ваших лекциях, а предварительно перечитал все ваши работы и пересмотрел все выступления в научных кругах через интернет. Только вы сможете помочь мне, а возможно и всему человечеству избежать страшной беды. Я долго изучал множество аспектов того, о чем вы рассказываете на лекциях, проводил опыты, в том числе и на себе и пришел к выводу, что существует сила, которая стремится оболванить человечество, превратить его в животное стадо, пасущееся на фоне процветающего и высокого прогресса. Чтобы вы не сочли меня сумасшедшим, заявляю. Что у меня будут все научные доказательства того. О чем я стану говорить. А то, на что не хватит моих доказательств предстоит исследовать вам, если у вам есть совесть. Что для ученого первостепенно важно. Настоятельно прошу прийти ко мне сегодня вечером, на проспект Ленина, 90, кВ. 2. Желательно в 20.00.Жду. Многое я не доверил бумаге».
«Очередной сумасшедший, спасающий мир»,—подумал профессор садясь в машину.—Он таких много встречал в юности проходя практику в психиатрических больницах.
—Куда?—спросил шофёр.
—В гостиницу,—уверенно сказал профессор, сунув письмо в карман.
В гостинице профессор присел на стул и задумался. Надо умыться, спуститься вниз, поужинать и на отдых. Он подошел к крану и попробовал открыть волу. Воды не было. Засорилась канализация и администрация, во избежание издающего неприятный аромат потопа, отключила воду на два часа. Профессор стал вытаскивать всё из карманов: ключи, флешку, мобильник и прочие мелочи. Достал паспорт и другие документы и увидел, засунутое им машинально в карман, письмо.
«Проспект Ленина, 90?—подумал он , прочитав письмо и адрес в нём.—А гостиница «Сибирь», в которой он остановился? Проспект Ленина, 91. Это через дорогу».
Времени было достаточно и профессор решил пройтись к автору этого письма. Это было может быть и неинтересно, но делать было больше нечего.
Увидев старый деревянный одноэтажный дом на два входа, почти изба-развалюха. Двери были с разных сторон, а двор один, разделяла территории. Только натянутая на колы, торчащие из земли, рыболовецкая леска увешанная цветными кусочками материи. Это уже становилось романтично и напоминало «Томские трущобы», то есть, домик был в стиле писателя-детектива, сибиряка Курицына-Не-Крестовского и его детективов «Томские трущобы» и «Человек в маске».
Он увидел номер на квартире 2 и шагнул в ту сторону. Двери ему открыл человек лет за 40, в старых джинсах и армейской жилетке на голый торц. Он держал левую руку пальцами в рукав жилетке, как это делают евреи, танцуя хаванагилу.
—Проходите, профессор—сказал человек.
В первой комнате по стенам висели картины или диковинные кинжалы, в комнате не было никакой мебели. Кроме ковра на весь зал. А на нем были разбросаны картины. Полотна, наброски, статуэтки из дерева, кисти, краски, карандаши и пастель. Но человек вел профессора дальше.
«Точно сумасшедший! Среди художников обычное явление»,—про себя подумал профессор.
Вторая комната была более цивилизованной. Шкаф с книгами, стол для компьютера и принтера с одной стороны ближе к окнам, а вторую половину составляло что-то среднее между лабораторией и капищем лекаря-травника. Посередине стоял стол. Комната совмещала в себе кабинет. Столовую и кухню, поэтому хозяин любезно предложил профессору кофе. Не желая обидеть хозяина, профессор согласился. Но экземпляр, так он назвал незнакомца, показался ему очень интересным. На примере таких экземпляров он писал свою докторскую диссертацию.
Когда они сели и начали пить кофе, а оно, на удивление, показалось профессору вкусным и ароматным, хозяин квартиры начал свою речь: «Я хотел поговорить с вами о воздействии искусства на ментальное состояние человека и общества, в частности о «черном квадрате» Казимира Малевича. Вы, профессор, видели картины, которыми восторгается умиленная публика? Вы их видели? Этот идиотский черный квадрат будь он неладен... Я целый день с утра до закрытия галереи проторчал напротив него, и знаете что? Кроме черного, чтоб его в прах разнесло, квадрата, я ничего там не увидел! Представляете себе? Это просто черный квадрат и только! Кто сказал, что это шедевр? Почему люди поверили ему? Да, в конце концов, как это произошло? Но на этом не остановились! После квадрата многие художники из самых бездарных стали брать холсты, и просто размазывать, разбрызгивать и ляпать по ним разноцветные краски. И знаете что получилось? Люди стали восторгаться и этим! Скажите мне, кто может сравнить два холста, измазанные краской и определить, что здесь шедевр, а что нет? Какой это опытный эксперт международного класса это можно сделать? Не знаете? Вот и я не знаю. А вы придите на какую-нибудь выставку подобных картин и посмотрите на лица людей. Таких умных и загадочных лиц, которые напялили на себя маску одухотворенности и благочестия, вы больше нигде и никогда не увидите! И когда ты оказываешься среди них, ты чувствуешь себя идиотом, которому продают осла и утверждают, что это породистый иранский скакун. Весь базар видит в осле скакуна, а ты почему-то нет. Ты сначала пытаешься объяснить всем, что это осел, но после того, как встречаешь недоуменные, возмущенные взгляды, начинаешь понимать, что если ты не купишь осла, то обязан признать в нём скакуна, иначе общество сочтет тебя слепцом или сумасшедшим. Прикидываете какая мозговая атака на человека! И все здравомыслящие люди переходят в разряд атакующих, переходят на сторону врага, признавая квадрат шедевром. Они создали из квадрата культ. Я же исследовал сам квадрат, чтобы определить степень воздействия предмета на психику людей. Сам квадрат не так опасен, опасен культ квадрата. Только тогда, когда люди его обожествляют и считают шедевром ,он набирается своей разрушительной силы и начинает вербовать новых сторонников из числа интеллигенции, ибо интеллигенция самое слабое звено среди человечества. Она, как флюгер, легко поддается внушению, именуемому общественным мнением, и уводит за собой человечество далеко не в лучшую сторону.
—Ну, нельзя так обо всей интеллигенции—возразил профессор.
—Вы видели его? Черный квадрат?—спросил он внезапно профессора.—Не в репродукциях, а наяву, на стене?
—Нет, у меня не так много времени, чтобы смотреть на подобную чушь.
—Тогда вы тот, кто мне нужен. На счет «подобной чуши» я с вами солидарен. Но это не просто чушь! Это опасная чушь. Она отупляет всякого, кто на неё посмотрел. А долгое или частое смотрение на эту картину может привести к необратимым изменениям в психике человека.
Я от рождения очень чувствительный к разного рода энергетическим воздействиям. Не то, чтобы я не мог им противостоять, но чувствую их острее других людей. Нехороший взгляд сразу чувствуется мною, хотя я не могу описать это чувство. Это что-то вроде черного сгустка, наполнившего твою грудь, заставляющего трепетать твое сердце и затаить дыхание.
Я чувствую так же энергетику предметов и могу определить из которых из них льется чистая энергия, а из которых выплескиваются грязные сгустки , делающие страшные разрушения в сознании и менталитете людей.
«Черный квадрат» в художественном плане ерунда, чушь, мазня бездарного художника, которую может повторить любой чертежник. А почему же эту картину общественное мнение сделало мировым шедевром? А потому, что он несет в себе энергетику, уничтожающую разум…
«Это ты верно сказал—подумал профессор—Твой разум как раз и повредился».
—Я не стану оспаривать этот вопрос т ваш вывод,—сказал хозяин, как будто прочитав мысли профессора—Дело в том, что я видел эту картину. Вы знаете статистику, сколько человек сошло с ума после просмотра этой картины? Такой статистики нет! Она опасна для тех, кто хочет отупить человечество, а потому и не проводилась. Такая статистика негласно запрещена.
Я увидел силу, с какой квадрат отупляет людей и решил вобрать её в себя. Я не только посещал Третьяковскую галерею, все музеи по которым путешествовала вымтавка современного искусства в то время, я гонялся по пятам за этой картиной, я ездил за ней из города в город, когда её возили с выставками и простаивал возле неё часами, стараясь впитать всю глупость, которую она несёт людям. Но глупость неисчерпаема.
Я искал счастья для всего человечества, когда увидел. что есть силы, которые этого категорически не хотят. Которые способны активно и. даже победно. противостоять этому, я понял, что надо переходить на скрытые методы борьбы и это поставило меня в тупик. Бороться с террором методом террора, я считал непростительной ошибкой.
Всякий, кто увидел эту картину, становится, если не почитателем самого «Квадрата», то поклонником абстракционизма и кубизма. Я не исключение. Картина настолько отупила мння, что я, как журналист стал сторонником всей этой мазни, пропагандистом абстракционизма и прочих деструктивных течений в живописи. Вы посмотрите в той комнате, какую чушь я малюю. И меня признают и покупают. А я не художник и мои картины не стоят того полотна. На котором написаны.
—Но сейчас вы рассуждаете, как здравый человек, а не как сторонник абстракционизма и прочей мерзости.
А мерзость проявляется одновременно в кубизме, футуризме и в «заумном реализме» (или «алогизме»). У алогизма «..тоже есть закон, и конструкция, и смысл, и .. познав его, у нас будут работы основаны на законе истинно новом, заумном». — писал К. С. Малевич. Отрицая логику вообще, он вывел понятие «высшей логики», которая на самом деле, является обыкновенным бредом сумасшедшего. При этом очень заразным бредом.
—Да, но это стоит мне дорого—он вытащил руку из рукава жилетки и профессор увидел маленькую точечку на изгибе против локтя.
«Внутривенная инъекция! Наркоман?»—подумал профессор.
—Нет,—хозяин казалось опять прочитал мысли профессора.—Я не наркоман. Для того, чтобы на время избавиться от воздействия квадрата, я создал 30-процентный гексагидраканабинол. Его можно нюхать или добавлять в курительную смесь, но я предпочел уколоть по вене, опасаясь, что мне не хватит времени всё рассказать, и я превращусь опять в ярого почитателя абстракционизма.
Я пробовал все химические средства, чтобы избавиться от последствий негативного воздействия «Черного квадрата», но нашел только один выход. Мой новый препарат гексагидраканабинол. Первитин и другие амфетамины сильны и укрепляют веру в себя и собственные силы, но они возбуждают крайний индивидуализм и эгоизм. А человек с эгоцентричным мировоззрением легко становится почитателем настоящих какашек и дохлых крыс на картинах. Опиаты делают человека равнодушным к окружающему миру, а все остальные психотропные химикаты только усугубляют пагубное действие влияния «квадрата». Спасение только в канабиноле и подобных курительных средствах и только не надолго. Мой препарат сильнее марихуаны и гашиша, но время его действия тоже ограничено. Я чувствую себя, как доктор Джекил а рассказе Р.Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Под препаратом я разумный и здравомыслящий человек, а без него мистер Хайд в самом худшем его проявлении: индивидуалист, либерал, восхищающийся всякими достижениями западной контркультуры и тварь, вполне приемлющая фашизм, и толерантно относящаяся к педерастам и прочим извращенцам. Вот таких идиотов из нас лепят заказчики «Черных квадратов» и прочей дряни от искусства.
Вся абстракция деструктивна. Деструктивны многие течения в живописи. Нам навязывают падение талантов, а через него и падение нравов, умственных способностей и разума. Живопись должна быть реалистична. Да, она может быть фантастической, но фантазия должна быть созидательной. Нужна строгая цензура с экспертизой на энергетическое воздействие того или иного творения на разум человеческий, на умы и мировоззрение людей.
Вы заметили, как отупело человечество за последние сто лет? Сравните это с появлением и распространением абстракционизма. Не весь абстракционизм плох. Но именно в нём можно легко замаскировать разрушительное для психики воздействие.
А картины талантливых художников, которые несут в себе негативную энергию и разрушают интеллект значительно опаснее мазни шарлатана от живописи или этого же «квадрата». Вы думаете, что «Данаю» облил кислотой идиот? Картина художника Тициано Вечеллио «Даная» несла в себе страшную энергетику. А этот парень это сразу почувствовал. Его не в дурдом отправлять было надо, а орден давать за заслуги перед Отечеством!
Вы слышали, что на «Данаю» в Эрмитаже какой-то «сумасшедший» плеснул кислотой? Не случайно в кавычках… А сумасшедший ли он был? «Черный квадрат» по своей деструктивной и разрушающей силе значительно страшнее и опаснее «Данаи»! А потом некоторые спрашивают: Почему падает уровень нравственности? Почему растет преступность? Почему идут войны?
—Надо сказать, —заметил профессор, —что "обожествление" "Черного квадрата" понемногу утихает. Пьедестал под ним дает трещины, как и сама картина. Но не все так просто. У картины много достоинств, от него родились многие новые течения и "ИЗМЫ", "Черный квадрат" - превратился в товарный знак, который дает проходимцам зарабатывать на его рекламе неимоверные деньги, хотя они прекрасно знают, что он даже не совсем черный, и не совсем квадрат, да и первенство Малевича сомнительно. Победителей не судят. Но кто же так запросто откажется от миллионных барышей и признает себя фокусником, Ждать того, что рынок, который процветает на скандалах и сомнительных продажах, начнет сам себе давать пощечины - бесполезно. "Черный квадрат", это лаз в преисподнюю, и самый большой грех, совершенный автором, это то, что он поставил его на место, где должна была висеть икона. Но рынку нужен был скандал, и тут уж Малевичу не откажешь в гениальности. Он был прекрасным пиарщиком. Ну а случай с "Данаей" —это отдельная тема.
—Если утихает обожествление одного объекта, то начинают обожествлять другой. Нам внушили, что без кумира человечество жить не может. Что-то достойно поклонения, но то, что недостойно, надо опускать. Мы равнодушны к окружающему миру и не хотим замечать опасностей для него. Мы сами отделяем свое Я от мира, потому что так удобнее. Никто не хочет нести даже маленькую долю ответственности за весь мир. Даже, если этот весь мир ограничивается двором хрущевки. А пока что, большинство сфер искусства сейчас принимают уродливые формы. Не только живопись, но и музыка подвержены деградации. Вы только послушайте современный рэп! Это нравится молодежи! Что говорить, и литература, и кино начинают мельчать и скоро превратятся в абстракцию. Голливуд в этом впереди всех! Когда смотришь фильм, а в нём ничего, кроме выстрелов, рёва моторов и редких реплик персонажей, хочется выть.
—Я давно не встречал художников, —говорил профессор, — приближенных к уровню Шишкова, Репина, Айвазовского. Скорее всего, абстракционизм придумали для того, чтобы власть имущие могли безапелляционно заявлять, кто есть талант, а кто бездарность. Для того, чтобы люди не заметили истинный талант, надо наплодить кучу бездарей и внушить народу через СМИ и, так называемое, «общественное мнение», что эти бездарные маляры и есть гениальные художники. Вы посмотрите, что сейчас творится в музыке и литературе (я уже не говорю об эстраде)! Почему живопись должна стать исключением? Если «звезды» зажигают, значит это кому-то нужно!
«Судя по речи, наблюдается сильная тенденция к скачкообразности мышления,—думал профессор, это говорил в нём старый психиатр советской закалки, проходивший практику в Днепропетровской спецбольнице.—Пока точно утверждать нельзя, но параноидальные признаки уже проявляются. Суперидея в ненависти к абстракционизму?»
«Правду он говорит,—отвечал в профессоре здравомыслящий биоэнергетик.—Есть картины, после которых дисбаланс в душе и сознании чувствуется отчетливо. Большинство не придает этому значения. Дама скисла и сдулась, в обморок упала в зале? Это от того, что жара в картинной галерее и духота! Вот к какому выводу приходит обыватель. Но я ученый и должен это замечать, наблюдать и анализировать».
«Шизофреники всегда производят впечатление умных и образованных людей. Если у них паранойя!—возражал психиатр из глубины сознания профессора. Взрослый человек, а в сказки веришь!»
—Чтобы прекратить спор вашего внутреннего я,—проницательно заметил гостеприимный хозяин,—я расскажу немного о себе. Только не спрашивайте моей фамилии. Мирская слава мне не нужна. Я отрёкся от большего, чем мирская слава. Я отрекся от дела своей жизни, от науки, от сумасшедшего мира, который не хочет поумнеть, потому что ловит наркотический кайф от собственной глупости и состояние человека разумного для него тягостно, хуже героиновой ломки.
Когда-то и у меня была кафедра в МГУ. Потом я приготовил диссертацию на эту тему и на меня посыпались все шишки. Это было при Горбачеве. Мало того, что мою диссертацию высмеяли коллеги, у меня возник непонятный конфликт с руководителем ВУЗа. Всё это было на уровне слухов, но я позже понял, что конфликт был кем-то спланирован. При Ельцине преследования набирали новую силу. Кто-то подговорил студентов бойкотировать мои лекции. Потом меня объявили сумасшедшим. Я оставил кафедру и вернулся в родительский дом. Сейчас, в этом вмде и с моим искаженным мировоззрением, я мог бы вернуться на кафедру, или устроиться на кафедру здесь в Томске. Но я не хочу сеять это зло. Это противоречит моим принципам. Когда идиотизм достает меня, я нюхаю или колю гексагидроканабинол или курю анашу.
Они разговаривали почти до рассвета. Вернее говорил хозяин, а профессор больше слушал. Он уже не считал своего собеседника «своим пациентом» или «экземпляром». Всё, что тот говорил, соответствовало действительности.
—Если вы считаете меня сумасшедшим, то прочитайте эти рукописи. Я создал единицу энергетического воздействия на ментальный уровень человека путем биоэнергии и внешних раздражателей. Самые сильные раздражатели закодированы в произведениях искусства. Искусство может возвышать человека, делать его подобно Богу совершенным, если передана положительная энергия гениального художника. В то же время искусство может превращать человека в дикое или глупое существо, опускать его до животного состояния, если бездарь, возомнившая себя художником, выплескивает в картину все свои отрицательные эиоции, похоть, страх, ненависть, неудовлетворенность жизнью. Вы представляете сколько осмысленной грязи было вкинуто в картину Малевичем?!! Масса в миллионы отрицательных единиц!
Всё делалось постепенно. Литература тоже принимает уродливые формы. Пропагандируется разврат, убийства, космические и древние монстры. Какое энергетическое поле вложил в произведение автор, разлагающий души? А начиналось всё невинно с «Декамерона». А «Лолитой» Набокова эта вакханалия не закончится!
Обязательно прочитайте мои исследования, —сказал хозяин на прощанье, закрывая за профессором калитку. —Необходимо остановить отупление человечества. Вы авторитет во многих вопросах. Вы сможете это сделать или дать моим исследованиям ход.
Профессор шел в гостиницу и размышлял: Нет. не псих этот художник-журналист. Его наблюдения могли бы очень помочь в создании щита для психотронного оружия. С ним пообщаться и можно писать новую диссертацию. Зачем общаться. Забрать его в РАН. Если он не станет ученым сам, то поможет очень во многом. А может, и сам докторскую защитит. Хороший парень и умный. Надо будет завтра с ним снова увидеться…
На светофоре горел зеленый, и профессор переходил улицу. Фонари освещали дорогу и ничто не предвещало беды. Вдруг из темноты выскочила легковая машина и со скоростью понеслась на профессора. Тот пытался отскочить назад, но машина резко свернула влево и с силой отбросила профессора на мостовую. Вокруг головы лежащего профессора растекалась в разные стороны красная лужица…
Машина остановилась, и из неё вышел парень в черных джинсах и кожаной куртке. Он подошёл к телу профессора, поднял выпавшую у него из рук папку и вернулся в машину.
—Профессор не только посетил объект, но и нёс собой ту самую папку!—сказал он по мобильному телефону.
—Любой ценой забрать папку!—послышался голос!
—Уже забрал. Еду!—сказал сидящий за рулём парень и свернул на проспект Фрунзе. —И цена то невелика: мокруха, которая проканает за ДТП.