...Выходим из храма с подругой, а нас нагоняет пенсионерка, тоже желающая рассказать о помощи святых.
– Святой Антипа, запомните, помогает от зубов, – наставляла она нас, – а великомученик Пантелеимон – от электричества.
– Как-как? – засмеялась подруга. – От электричества?
– А вы не смейтесь, – сказала старушка. – Я из опыта говорю.
Опыт же был такой. Сломался у бабушки электросчётчик, и как платить за электричество, было непонятно. Отнесла она заявку на ремонт в Энергонадзор, там пообещали прислать электрика. Месяц прошёл, потом полгода, а электрика нет и нет. Старушка уже несколько раз ходила к главному начальнику энергетиков, но тот разговаривал сразу по трём телефонам и лишь нервно отмахивался: «Знаю, пришлём. Не доставайте меня!» В общем, полгода пенсионерка не платила за электричество, ужасаясь нарастающему и уже огромному долгу. Конечно, она пробовала откладывать с пенсии, но после перенесённого в ту пору инфаркта откладывать не получалось. Врач в поликлинике выписывал ей столько лекарств, что на них уходило полпенсии. Без лекарств болело сердце. А с лекарствами не получалось копить.
Тем не менее, однажды утром старушка решила отказаться от лекарств, чтобы заплатить за электричество, и стала читать акафист великомученику Пантелеимону, умоляя его о помощи.
– Мне 80 лет, Пантелеимон милостивый, – говорила она святому, – умру я скоро. А меня мама с детства учила, что неотданный долг страшней воровства. «Грехи, – говорила мама, – Господь, возможно, простит, а долги утянут душу на воровское мытарство». Я не воровка, дорогой Пантелеимон. Помоги мне, миленький, продержаться без лекарств.
Только кончила старушка читать акафист, как позвонили в дверь и в дом вошла бригада электриков, объявив с порога:
– Проводим плановую замену старых электросчётчиков на новые. Не волнуйтесь, бабулечка, это бесплатно. А ваш антиквариат давно пора на помойку снести.
– Я же полгода не платила за свет, – повинилась старушка.
– Хуже того, – сказала весёлая женщина-инспектор, – вы нам справку об инвалидности не принесли. Хорошо, хоть из собеса догадались прислать. Вам по инвалидности льгота положена, а у вас уже год переплата идёт. Деньги, к сожалению, вернуть не можем, но эта сумма на будущее в уплату пойдёт.
– Милость явил святой Пантелеимон, и я теперь умру без долгов, – завершила свой рассказ старушка...
...Моя внучка Сашенька в возрасте четырех месяцев попала в больницу с целым “букетом” болезней. Крестить мы ее не успели: то одно, то другое. Я сама была с ней в больнице. Пробыли там месяц, а когда выписали Сашу, то мы с ней поехали в Тверь к родным. Там есть врачи знакомые. Да и по ряду других обстоятельств там было проще. Привезла я Сашу очень слабенькую, худенькую, бледную, с грустными глазками.
В тот же день пришли сестра с мужем. Муж сестры священник в Твери. Он сразу сказал, что срочно крестить надо, нельзя тянуть ни дня. Я еще про себя подумала: "Куда ее, такую слабенькую? Может, попозже?" Но промолчала. В восемь утра следующего дня отец Михаил уже был у нас. Мы собрались в большой комнате: мои тетя и бабушка, другая сестра (она стала крестной), двое племянников. Так хорошо было! Торжественно!
Прошло несколько дней, и врач, придя к нам, удивилась: “Как изменилась девочка! Посвежела, потяжелела, стала веселенькая!” И правда, Сашенька на глазах менялась. Наливалась силами и здоровьем, как яблочко.
Примерно через две недели после крестин приехала навестить нас младшая моя дочь, тетя Сашеньки, и мы стояли у кроватки девочки и разговаривали. И вот, дочь дала малышке иконку Спасителя: “Смотри, Саша, это Бог”. И пятимесячный ребенок, который еще не очень реагировал на игрушки или какие-то предметы, протягивает ручки и совершенно сознательно берет иконку, держит ее перед собой и улыбается! Что это была за улыбка! Радостно, счастливо улыбалась Сашенька, будто увидела кого-то очень родного. Потом она вытянула губки и положила иконку на них, а ручки опустила и стала вдыхать, будто это было благовоние какое. Мы с дочерью замерли. А потом побежали за бабушкой. Она тоже очень удивилась, потом сказала: “Чистая душа ребенка видит своего Творца”. Это продолжалось минут пять-шесть.
Мы прожили в Твери три месяца. За это время крестилась моя старшая дочь, мать Саши, человек с замкнутым и тяжелым характером. Может быть, потому, что мы не крестили ее в детстве, ей пришлось пережить личные неудачи тяжелее, чем могло бы быть. Ведь некрещеный человек не защищен. Мы долго уговаривали ее креститься, но она — никак не хотела. А тут вдруг приезжает и просит отца Михаила окрестить ее.
После Крещения она очень изменилась: стала мягче, добрее к людям, и в первую очередь, к своему ребенку, от которого перед этим почти отказалась.
Теперь у Сашеньки есть любящая и заботливая мама, а сама Саша в свои полтора года крепенькая, хорошо развитая, веселая девочка....