Туманом укрылось озеро, словно скрывая вознесение душ русалок, полупрозрачные, почти эфемерные розовые занавески трепетали от ветра,когда я собирала в свой детский чемоданчик пожитки: кружевные платья, дневники, фотоаппарат, а также фотокарточки, убранные в небольшую коробочку, акварель и один из любимых поэтических сборников. Все виниловые пластинки оставались здесь - в покрытом пудровой пылью светозарном убежище маленькой девочки, которое отныне вызывает во мне тошноту, ввергает в уныние, но более - в страх и ужас. Пластинки переносили меня из настоящего в прошлое, и расставание с ними - великое нечаянное благо. Мои руки дрожали, держа фотоаппарат, казалось, я не выдержу и заплачу, как тогда.. Невозможно смотреть в окно, когда же я знаю, что произошло в его невыносимо уродливом пейзаже, горе и психическое расстройство стали преследовать меня с тех самых пор. Завязав шляпку и взяв чемоданчик, я ушла из этого дома.
"В другой город, дальше от родных мест, где случилась эта история с моим милым другом", думала я тогда в поезде, как напишу обо всём этом в своем рассказе: "Он хотел жениться на мне через год, а я хотела платье из струящегося атласа цвета экрю и шляпку в стиле «клош», чтобы вызывать ликование и восхищение,а также огромный свадебный торт с ангелами."
Небольшая деревня, где для меня нашёлся дом с резьбой на крыльце и садом, полным диких роз,гостеприимно встретила и приняла, но как мне позабыть о том, что я увидела? Сколько ни пыталась объяснить себе, что падать в колодец печали бессмысленно и глупо - напрасно, как и попытка ввести себя в заблуждение, представив всё это сном, который можно забыть навсегда.
С рождения я жила в том месте - в доме у озера, к которому каждое утро спускался туман, слушала с интересом рассказы о русалках, рисуя в альбоме их зачаровывающие лица с большими мерцающими глазами. Они скрывались от меня, но порой,ночами, я слышала их далекие глубинные песни, сливающиеся с моими снами. Озеро казалось тёмным, будто его прозрачные воды прятали собой бездну, ивы склонялись и свешивали ветви к воде, в их тени я иногда играла, взяв куклу Маргарет.
В один из жарких дней мне не сиделось дома, с Маргарет мы устроили пикник под ивами, я взяла цветочный платок мамы, который послужил нам своеобразной скатертью, на которой разложила печенье и клубнику. Во время нашей трапезы меня позвали в дом, а при возвращении я восхитилась похитительницами куклы, что хотели захватить её в свой водный плен. Увидев меня, белокожие фосфоресцирующие создания, смеясь, положили куклу к моим ногам и упали передо мной, взирая исподлобья застывшими огромными глазами, были они идентичны, вместо хвостов - человеческие ноги, фигуры облачены в усыпанные узорами, цветами,полупрозрачные материи, влажно блестящие, переливающиеся, между пальцев на ногах пробирались вьюнковые стебельки, на руках - длинные и острые, как ножи, ногти,вероятно, их орудие убийств. Я не понимала, что происходит, но поддалась очарованию, русалки взяли меня в свои когтистые руки и закружились, дико смеясь и напевая песни, похожие на те, что были услышаны мною во снах. Человек не сможет спародировать ни одного русалочьего звука, их язык недоступен для нас.
Проснулась в темноте, в аромате прохладных трав, русалки исчезли, а я сочла увиденное за свои собственные фантазии. Под ивами меня ждала Маргарет.
И до того самого дня - дня нашей второй встречи наяву, я была уверена, что они, эти светящиеся девушки - всего лишь порождения моего разума или простой детский сон, спорящий с реальностью.
Мне исполнилось 17, первый в моей жизни кавалер ждал свидания под теми самыми ивами,но я опаздывала, и явившись, увидела жадно раздирающих на куски и упорно поедающих ещё живого юношу, заткнув его рот водорослями,русалок, чьи улыбки напоминали улыбки зверских убийц, выбравшихся из тюрьмы, чтобы убивать с ещё большей жестокостью и ненавистью. Так как мои пальцы случайно соприкоснулись с холодной поверхностью фотоаппарата, я смогла сфотографировать это безумное пиршество. По бледной щеке катились слёзы одна за другой, когда я спешно возвращалась. Если бы я только знала, о чем пели мне русалки, когда оставили Маргарет, я бы поняла, что делают они это с условием, что однажды заберут моего жениха.