Написано под песню L.E.J – Le Verbe (feat. Dave Crowe)
- Согрей меня.
Её волосы пахли лавандой, а цветом были, как вересковый мед. Она говорила, и голос звенел, как студеная вода в ручье.
Он знал её всего один день - и как будто уже целую вечность. Она звала за собой и манила в ту тьму, в которой обитала. Ей было семнадцать и семьсот одновременно. Она никогда не смыкала глаз и не дышала. Но её глаза сияли, от волос исходило сияние, и она звала, звала, звала за собой.
И он пошел.
Она пела что-то по-французски и заливисто смеялась между куплетами. Она кружилась по залу в длинном травянисто-зеленом платье, взмахивая рукавами и перебирая подол в искусных шагах.
Он ждал её всю свою жизнь. Её смеха, её голоса, её красоты и обреченности. Она забрала его с собой с тех танцев и увела в ночь.
Они гуляли до самого утра, и он рассказывал ей о своей жизни. Она слушала, улыбалась временами, хмурила брови, задавала вопросы.
Но ни слова не сказала о себе.
Солнце поднималось над равниной. В парке не было ни души – кроме них двоих. Он лежал на траве, глядя в остывающее небо и слушая нежный голос. Её звали Солаль, ей было семнадцать, и она искала себе спутника.
Ветер раздувал длинные кудрявые волосы. Она наматывала локон на палец и говорила, говорила, говорила о том, как ей грустно быть одной, как ей одиноко, как она ждала – именно его. Он смотрел в её сияющие глаза странного цвета – то ли зеленые, то ли синие, то ли желтые или все вместе – и ждал. Ждал, когда она, наконец, скажет, куда они пойдут дальше рука об руку и навсегда.
- Согрей меня, - прошептала она, наклоняясь к его лицу. Длинный локон скользнул по его щеке, и он поймал его пальцами, перебирая душистые волосы. Она пахла, как согретая солнцем поляна в лесу. Сочный запах вечного лета. Он поцеловал её, отдавая часть своего тепла, делясь им без ожидания чего-то взамен.
И она забрала его тепло вместе с жизнью, предлагаемой добровольно.
Лучи солнца золотили его кожу, но не грели. Все тепло ушло вместе с ней, с запахом волос и шелком ресниц. И больше ни один вздох не вырвался из его груди.
А с восходом луны он поднялся с травы и отправился вслед за ней – искать на просторах старого города, в переплетениях его улочек и садов. И кто знает, нашел ли он её когда-нибудь.