Семен Владимирович видел многое, но сейчас по-настоящему возненавидел свой юношеский выбор. Двадцать лет назад жизнь мужчине казалась особо романтизированным флешбеком из особо мелодраматического фильма. Двадцать лет назад Семен Владимирович не задумывался о безопасности семьи, не видел по утрам Ксюшины глаза, в которых плещется волнение. Двадцать лет назад Семен Владимирович не представлял себе, что ему придется сказать Антону о...
Мутные равнодушные глаза. Сломанный веер волос. Застывшее, как у бездарной актриски, выражение на лице. Неестественное положение тела, походящее больше на полурастопленную восковую фигуру.
Семен Владимирович слышал мягкий бриз ее голоса еще вчера; теперь же замерзшие смертью губы не поцелуют его сына.
- Семен Владимирович, я отправил ребят поспрашивать, может кто что видел.
Майор лишь, не оборачиваясь, усмехнулся: назначенный ему в адъютанты паренек пару месяцев назад окончил академию, блистал знанием юрисдикции, и донкихотовской наивностью. Как можно совмещать работу в полиции с верой в людей Семен Владимирович уже не помнил.
«Кто же тебя? И за что?»
- Бесполезно, Максим, - сказал майор, не отрывая глаз от Марии. Смерть выпила веселость девушки, ее жизнерадостность, заострила черты ее симпатичного лица; смерть сделала девушку пыльной папкой в архиве. Семен Владимирович хотел пообещать, что найдет убийцу, но опыт твердил статистическим и бюрократическим голосом: проще заставить мир остановиться. – Федька... – Мужчина посмотрел на подошедшего к нему младшего коллегу. – Федор Иванович не нашел предварительно никаких улик. Орудия убийства нет и сомневаюсь, что оно отыщется. Зацепки вряд ли стоит искать в ее окружении.
Максим с трудом перевел взгляд со своих ладоней на убитую девушку. Вида разорванных ушных мочек хватило, чтоб парень затрясся от отвращения, но эта дыра в голове... Будто выдавленная в шарике пластилина. Кровь склеила волосы, стекла на шею, испачкала белый полушубок.
- Разве это не? - Максим с трудом выговаривал слова, - разве ... Вы правда думаете? ... Это же инсценировка ... Не настоящее ограбление.
- Надеюсь, что нет, - сказал Семен Владимирович сухо. – Жизнь и счастье не должны стоить так дешево. Не должны отниматься с такой легкостью.
Младший лейтенант посчитал, что хватит играть того, кем не был, и снова посмотрел на ладони.
- Счастье? Вы думаете, она была счастлива?
- Она собиралась замуж.
Максим пересилил себя. Девять пальцев.
- Это совсем не ... То есть ... Могло быть не обручальное ...
- Старинное кольцо, - объяснил Семен Владимирович скорее для себя, чем для бледнеющего лейтенанта. – Старинное кольцо. Даже фотографии есть. Как же я так сразу не...
Казалось, на Семена Владимировича теперь не действовала близость смерти; казалось, последние частички Машиной ауры исчезли. Майор вытащил смартфон, выругался сквозь зубы, что экран плохо реагирует из-за холода.
- Вот, смотри, - подоткнул мужчина телефон Максиму. – Сможешь ее переслать и дать ориентировки по ломбардам и скупкам?
С экрана на Максима смотрели парень и девушка. Отвлеченные разговором, они погрузились в друг друге. Их связь так бросалась в глаза, так поглощала, что скромно обставленная комната на фоне словно не существовала. Максим улыбнулся меланхолично: такую химию он встречал лишь в фильмах, о такой химии мечтал.
- Можешь ее Володьке... Владимиру Сергеичу из информатического отдела отправить? Нужно, чтоб он кольцо увеличил, - ткнул Семен Владимирович пальцем в девушку.
Только сейчас лейтенант увидел, что девушка держит кружку с надписью «Хорошо быть вместе», а на ее безымянном пальце блестит какое-то необычное серебряное кольцо.
- Это... труп... – пробормотал Максим. – Но...
Улыбка на его лице исчезла, но осталась меланхолия, меланхолия заменилась скорбью.
- Семен Владимирович, почему же вы сразу не сказали? Я ... я даже не знаю, что сказать. Простите...
- Не говори ничего, - деловито ответил майор. – Сделай, что велят. Да побыстрей.
Грязный тупик наполнил бесполезный скрежет сирены, делая отчего-то смрад помойки еще выразительнее. Семен Владимирович дрогнул от равнодушного холода. Вчера они ужинали: Ксения приготовила его любимое рагу, Антон получил пятерку за сценарий, Маша перевезла большую часть вещей из общежития.
- Где жмурик? – Прогремел жесткий бас.
Пластиковый мешок. Стол прозектора. Результаты экпертиз.
Привычная рутина, ежедневные, неприятные до обыденности процедуры предстали перед майором варварскими, нечеловечными ритуалами. Подумал об увольнении, не воображал себе, как расскажет сыну, как Антон отреагирует. Как можно отреагировать? Скривился, когда из-за угла появились медики. Не говоря ни слова, побрел к машине, благодарный слякоти, чавкающей под ногами, что заглушает ремарки врачей.
- Товарищ майор, все плохо, - порадовал сержант Захаров, когда Семен Владимирович забрался в салон. – Никто ничего не знает-видел-слышал-догадывается. Бабулька, которая трупака нашла, в шоке, пришлось скорую вызывать. Мы с пацанами думали, что сама помрет, так что показаний никаких не дала. На районе, похоже, девку никто не знает.
- Дай закурить, сержант.
- Семен Владимирович, с вами все нормально? Вы ж никогда...
- Закурить дай!
Сержант протянул мятую пачку «Мальборо», подал зажигалку.