Часть 1
Не новое мышление
Глава 1.
Эта глава, приспособлена мной для ответа на статью Г.Х.Попова «Экономический механизм управления», напечатанной в № 11 журнала «Наука и жизнь» за 1987 год, так как написал я ее раньше, чем за полгода до выхода статьи Г.Х.Попова.
Получившаяся статья была задумана мной, как исправления и дополнения к проекту «Закона о государственном предприятии». Но, после поставленных вопросов-ситуаций, первых попавшихся под руку, я понял, что они затрагивают и другие законы, так как одним проектом закона ответить на эти вопросы – ситуации невозможно. Поэтому «Закон о государственном предприятии» слился с понятием перестройки, и вопросы о перестройки поэтому поставлены впереди всех вопросов – ситуаций. Попытки показать и заклеймить позором чиновников, бюрократов, подхалимов, взяточников, казнокрадов и других ни к чему не привели. А вывод получился такой, что виноваты не люди, а государственное устройство чиновничье-бюрократической машины. Потребовалось немало дней, чтобы пристально вглядеться в эту машину, определиться в ее действительных размерах, почувствовать ее жестокость и коварство, изворотливость и приспособляемость, многоликость и многообразие форм, развращающее действие на людей, близко к ней стоящих. Осмысление возможности действительной защиты людей от развращающего действия государственной чиновничье-бюрократической машины при помощи имеющихся средств, то есть законов – инструментов, положительного ответа не дало. Когда это осмысление прошло, появились профилактические рецепты для защиты от этой машины. Какова действительная сила рецептов, сейчас судить трудно. Но то, что предлагаемое мощней настоящей действительности, в этом нет сомнения. Предлагаемая реформа вызовет бешеное сопротивление большей части представителей государственной машины и их подхалимов, но последнее слово должны сказать коллективы предприятий, на которых рассчитан предлагаемый устав. Утверждать решительно и категорично, что это единственно возможный путь перестройки, я не могу, да и не хочу, но другого пути не вижу. Хочу сразу предупредить: «Разрывание предлагаемого в статье устава на отдельные части и применение отдельных частей эффекта не даст никакого».
Глава 2.
Перестройка – какая есть.
Перестройка. Что же мы построили такое, что возникла потребность перестраивать? Застой, бюрократизм с чиновничеством, взяточничество с подхалимажем, пьянство с развратом и т.д и т.п.; но название явлений своими именами – это ведь не ответ на вопрос: «Что же мы построили?», а знать ответ хотелось бы. Для начала несколько вопросов – ситуаций, с которыми я столкнулся, осмысливая происходящие события:
1) «Чиновничество и бюрократизм, к сожалению, не отдельные признаки, а уже явления в нашей жизни». Это из телепередачи. И вот вопрос: «А явление ли это?». 2) Ни для кого не секрет воровство, взяточничество, использование служебного положения в личных целях и другие способы, связанные с присвоением общественной собственности в личное пользование. И вот вопросы: «Случайны ли такие злоупотребления? Как отучить от этого?».
3) Хозрасчет и повышение тарифных ставок и должностных окладов – это мероприятие для усиления эксплуатации наемных тружеников и увеличения зарплаты бюрократов и чиновников. Это из спора рабочих об этих мероприятиях. В общем, вывод почти верных, хотя ход рассуждений был не совсем убедительный. И вот вопрос: «Как сделать, чтобы хозрасчет повышения ставок с окладами не казались бы рабочим усилением их эксплуатации и обогащением бюрократов и чиновников?».
4) «Реклама все это: закон о трудовых коллективах, гласность, демократия». Это мнение рабочих на телепередаче о трудовых коллективах, гласности, демократии. И как я не пытался убедить: «Да, пусть будет реклама, но эта реклама показывает, как надо жить и бороться с пакостными явлениями», - я ничего не смог доказать. Потому что одного начальники убрали по жалобам рабочих, другого «проголосовали», а третий, воспользовавшись ситуацией, сократил всех «крикунов». И вот вопрос: «Что противопоставить такой мощной действительной агитации?», и как ответить на сарказм рабочих: «Контора, вон она стоит. А где «крикуны»?». Теперь о демократии. Вот слова Н.Травкина из телепередачи: «Во главе совета предприятия должен стоять начальник предприятия. Демократией мы сыты». Да, он думающий и знающий руководитель, болеющий за производство. Скажу больше, он пытается разрешить вопросы, почти неразрешимые. Ниже я еще вернусь к нему. Но, а как же демократия? Кому же быть во главе совета предприятия? Начальнику предприятия или выбранному всем коллективом рабочих председателю? О гласности. На каком предприятии все рабочие знают сумму всех денежных начислений, полученных директором за год? Я уже не говорю о вышестоящих, вплоть до министров и президента.
5) Теперь обещанная проблема Н.Травкина. При принятии трудового договора у них получилось, что коллектив заключает договор сам с собой. Парадокс?! И вроде бы теперь договор не нужен, раз договариваться не с кем. И вот вопрос: «Что теперь делать с трудовым договором?». Еще один вопрос Н.Травкина о воздействии коллектива на вышестоящие инстанции. Ответ его на этот вопрос, в общем, то, правильный: «Отношения должны быть партнерскими». Но вот вопрос: «Как сделать министра чего-нибудь и меня, рабочего 3 разряда этого же министерства, партнерами?».
6) «Слова все это». Реплика рабочего в адрес перестройки, прочитанная мной в газете. Я думаю, что он постеснялся сказать: «Обман все это». И сказал «Слова все это». Корреспондент, конечно же, разразился гневными строками в адрес парткома, профкома, администрации, обвинив их в том, что их рабочий, лучший в своем деле специалист – профессионал, не понимает перестройки, и невдомек ему убогому (рабочему) вся важность происходящих событий. Необходимо срочно ему все объяснить. И вот вопросы: «Почему появляются такие мнения? И не гениальное ли это предвидение результата перестройки?».
7) «Что было – видели, что есть – видим, что будет – увидим». Это из радиопередачи слова рабочего, у которого есть свой взгляд на перестройку. Знать бы этот взгляд. Для меня же это прозвучало так: «Что было плохо – видели, что сейчас еще хуже – видим, что будет еще пакостней – увидим». И таких вопросов – ситуаций в жизни у каждого человека возникает в той или иной форме множество.
8) «В.И.Ленин делал из капиталистов коммунистов, а сейчас из коммунистов делают капиталистов».
Вот что у меня получилось при попытке найти ответы на поставленные вопросы. Вся моя трудовая деятельность – это профессия рабочего, связанного со строительством. Естественно, все идет из этого опыта. И вот какой закон, какое правило я увидел. Исключение из этого правила не видел нигде. Трудовая деятельность бригады является подмогой в споре «бугра» за зарплату бригады. При таком положении зарплата бригады зависит не от трудовой деятельности, а от того, как «бугор живет» с начальством и сумеет ли доказать необходимость зарплаты. В этом «живет» и «сумеет ли доказать» все: и приписки в нарядах, и вычеркивание выполненных работ, и обеспечение объемом работ, и снабжение материалами, и обеспечение техники безопасности (спецодежда), и многое другое. При таком положении «бугор» становится «благодетелем» бригады, «героем – авторитетом», который самовольно взял на себя функции карать и миловать. Естественно, у него три – пять подхалимов средней трудоспособности, но с высшими разрядами. Далее идет начальник участка, который и ведает «раздачей» приписок, объемов работ, материалов, инструментов, и многим другим. Он же утверждает наряды к оплате. Иногда он что-то там вычеркивает, иногда что-то дописывает. Вычеркивание и дописывание зависит от того, как «бугор живет» с начальником и «сумел ли доказать». У начальника участка 1 – 2 «бугра, хорошо с ним живущих». В этих бригадах собраны родственники и земляки начальствующего состава строительного подразделения. Естественно, в этих бригадах самые хорошие приписки, самые лучшие объемы работ, самое первое обеспечение материалами и инструментами, значит и самая высокая зарплата. Обычно эти же «передовые бугры» являются членами профкомов, цехкомов. Далее контора строительного подразделения, в составе которой несколько отделов: ОТиЗ, ПТО, Бухгалтерия, ОК, ОГМ, ОГЭ, ТБ, ОМТС, ПЭО и другие. Трудовая деятельность участка зависит от этих служб, а также от того, как начальник участка «живет» с начальниками отделов. От этого зависит и величина расценок в той или иной бригаде, и расчет потребностей в материалах, и обеспечение в механизмах, и снабжение материалами, и даже потребность в рукавицах, и многое другое. Но самое главное, как «живет» начальник участка с главным инженером и начальником управления. У выше названных также есть свои родственники и подхалимы. И эту систему можно проследить дальше, до самого министерства и выше. Везде кто-то с кем-то «живет». При таком положении принцип: «От каждого – по способностям, каждому – по труду», искажен и извращен до невероятности; он превращен в принцип: «Ты – мне, я – тебе». От этого расцвели родственность и землячество, торговля доходными должностями и теплыми рабочими местечками, торговля высоко разрядными профессиями и тысячи, десятки тысяч видов и форм развращающей легкой наживы. Материально-экономическая зависимость нижестоящих от вышестоящих отделов и прямое подчинение нижестоящих вышестоящему руководству характерно для всей государственной чиновничье-бюрократической машины. В этой машине есть должности, связанные, так или иначе, с распределением материальных ценностей (неважно каких, неважно кому – отдельным лицам или предприятиям и отраслям, важно именно распределение). Вот они эти должности: начальники участков, цехов, предприятий, управлений, трестов, главков, отраслей, министерств или других каких-либо названий, с подчиненными им начальниками отделов (служащие и ИТР отделов, всякие помощники и секретари к ним не относятся; это их подхалимы). А эти должности занимают люди со всеми своими сильными и слабыми сторонами, и каким бы кристально чистым, честным и справедливым не был человек, он все же человек. Ежедневно многократно и почти бесконтрольно производя распределение материальных ценностей, он все равно где-нибудь дрогнет: дрогнут мысли, дрогнет рука. И начальник ОТиЗ какой-то бригаде какого-то участка завышает расценки, потому что ему надо строить садовый домик. И начальник ПТО завышает расход материалов какому-то участку, потому что ему нужен гараж. И начальник участка пишет хороший «липовый» наряд такому-то «бугру», потому что начальнику участка или начальнику управления нужен ремонт квартиры. И начальник производственного объединения создал лучшие условия для работы какого-то завода, потому что там работают его родственники и земляки, которые выражают начальнику объединения материальную благодарность. И рабочие, видя это, потащили гвозди, доски и другие материалы, потому что им тоже надо строить садовый домик, гараж, ремонтировать квартиру и так далее.
Я наблюдал немало случаев использования служебного положения для каких-либо целей. Приведу здесь несколько примеров. 1) Главбуху строительного подразделения при жеребьевке не достался тот садовый участок, который она «приказала» профсоюзному комитету выделить себе. Она пожаловалась мужу, который работал в органах надзора по кранам. На другой день все краны строительного подразделения были остановлены, опечатаны и не пущены в работу, пока участок не переделили главбуху. 2) Представитель заказчика, принимающий качество работ, потребовал у «бугра» железобетон на дачу, под страхом демонтажа двух этажей, сказав, что придерется к качеству. Пришлось «бугру» железобетон дать, которого не хватило на 9 этаже. 3) Администрация строительного подразделения в течение года украла у бригады рабочих численностью в 30 человек двухмесячный объем выполненных работ. И пошло, и поехало.
С этим не справится никакая верховная власть, никакая милиция, никакие суды и прокуратура, никакой контроль, никакая ревизия, никакие другие виды государственного контроля, потому что и в органах контроля работают обыкновенные люди, у которых могут дрогнуть и мысли и рука. Никто не застрахован от того, что дрогнет, а значит и органы контроля надо контролировать. Должность в государственной чиновничье-бюрократической машине, на которой человек допускается к распределению материальных ценностей, или как-то влиять на то распределение, развращающее и портящее человека – вот где все зло. Получается, что при строительстве нашего общества в стране, сложившаяся государственная машина управления, в определенных точках развращающая и портящая человека, сама себя контролирующая, вышла из под контроля людей и начала мстить обществу чиновничеством, бюрократизмом, взяточничеством, подхалимажем, спекуляцией, воровством, пьянством, развратом и какими там еще названиями из комплекса неполноценности и пакостных явлений. Вот к чему привели попытки разгадки бюрократизма. Значит, «лечить» надо должности в машине управления государством, обезопасить людей от влияния этих должностей, ликвидировать пакостные явления, порождаемые этими должностями, которые пронизывают каждый коллектив, любую структуру в государстве, будь то больница, школа, все виды войск, торговля, наука, промышленность, юстиция и все уровни государственной власти. Далее я буду называть эти должности «паразитными должностями».
В арсенале перестройки имеются серьезные инструменты – законы, которые способны на первый взгляд коренным образом перевернуть всю нашу жизнь, помочь избавиться от комплексов неполноценности и пакостных явлений. Процесс перестройки, как и всякий процесс, хорош он или плох - не обратим. Продолжительность и тяжесть процесса определяется верой, заинтересованностью и непосредственным участием людей в процессе. А понятие, согласие и поддержка не означают веры, заинтересованности и участия.
Здесь я попробую объяснить возникновение у рабочих вопросов – ситуаций, из которых они делают такие неприятные выводы.
1) Закон о трудовых коллективах четко разделил предприятия на два лагеря: администрацию (паразитные должности) и рабочих. Рабочие стремятся подобрать себе такого начальника, у которого можно получать хорошую зарплату. Рабочих не интересует источник хорошей зарплаты, будь то качественная и количественная работа или просто приписка в нарядах. Им надо жить самим и содержать своих детей. И никакие уговоры отказаться «от потребительских претензий» на них не действуют. Они начинают «голосовать», менять начальников, которые не могут дать им требуемого, да и не хотят, потому что ни в одном законе начальники никак не зависят от рабочих, кроме выборности. Естественно, администрация стремится нейтрализовать этот закон. Способы нейтрализации есть, и их немало. Я не буду вспоминать старые трюки. Но вот статья 4 пункт 4 Закона о предприятии: «Предприятие имеет право…, а также списывать их с баланса, если они изношены или морально устарели…». Вместе с изношенным оборудованием, при работе на котором обычно возникают споры, будут выкинуты все «крикуны», мешающие должности «жить» спокойно. Особливо вредных «крикунов» «паразитные должности» будут выбрасывать даже и с новым оборудованием. Статья 14 пункт 2: «…проводит аттестацию и рационализацию рабочих мест, определяет их необходимое количество и упраздняет излишние рабочие места…». Все. Где «крикуны»? Нет их. Теперь не то, что крикнуть, пикнуть нельзя. Все сказанное уже работает в полную силу. После такой борьбы у администрации до предела истрепаны нервы, а рабочие разочарованы. Ни победа, ни поражение не дает им нужной, необходимой величины зарплаты. Выборность и сменяемость должны применяться при подборе и расстановке кадров. Так и только так должен работать этот закон, а он превращается в инструмент мести. В таком же качестве он не нужен никому. Ожидаемого эффекта нет.
2) Закон о нетрудовых доходах – это хороший закон, призванный бороться с пакостными явлениями, порождаемыми «паразитными должностями», но выполняется он с помощью органов, выявляющих нарушения, определяющих меру наказания и карающих в соответствии со своими кодексами, хотя бы эти кодексы и одобрены населением. Непосредственно же население во всем этом не участвует. Органы встали над населением. Если человек увидел вора, взяточника или другого нарушителя, то он вроде бы должен, обязан сообщить органам. А он не сообщает. Почему? Да потому, что ему противна отведенная роль «доносчика» и «осведомителя» при органах. Да потому, что людям не дана власть самим разобраться в преступлении, что они могут сделать лучше любых органов. Да потому, что им не дана власть карать, что они сделают справедливей любого суда. И вся масса населения остается пассивным наблюдателем того, как группа людей, называемая органами правосудия, караулит и вылавливает группы людей, называемых ворами, и карает их. Часть воров несет наказание, часть откупается, так как и в органах люди, а большая часть остается вообще неизвестной органам, которых население видит. А бесправное население «всевидящее, всеслышащее, всезнающее» способно разобраться и определить возмездие лучше любого суда, даже и в более серьезных преступлениях, чем нетрудовой доход. Закон о нетрудовых доходах срабатывает едва ли в четверть силы. Вопрос об этих доходах остается открытым.
3) Закон о повышении тарифных ставок и должностных окладах. Нужная мера для всех и всяких работников во всех сферах занятости, кроме «паразитных должностей». Эти процентные надбавки не должны замораживаться, а меняться в зависимости от эффекта работы предприятия. Система же оплаты труда «паразитных должностей» должна быть какая-то другая, жестко связанная с производством. Оклад такой связи не дает. А процентные надбавки? Надбавки для «паразитной должности» - это не средство улучшения производства, а реальная возможность увеличить свою зарплату. «Паразитная должность» прибегнет к любым ухищрениям вплоть до преступления, чтобы по возможности быстрее получить эту надбавку. Я не берусь предсказывать формы очковтирательства, приписок, подделок, обмана и других пакостей, которые «должности» изобретут для доказательства прибыли, но что они будут и уже есть, в этом нет сомнения. Улучшение производства, а точнее косметика предприятия, будет самой последней мерой для получения надбавки. Но эту «косметику» «паразитная должность» снабдит таким «научно обоснованным нормированием», что рабочим, чтобы остаться на прежнем уровне зарплаты, потребуется неимоверное напряжение всех сил. Недостающую прибыль «должность» доберет сверхурочной работой и работой в выходные дни без всяких оплат и доплат рабочим. Гибкость системы премирования хороша для служащих, ИТР, рабочих, но не для «паразитной должности», так как «должность» воспользуется гибкостью для получения максимальной премии.
4) Немного тарифно-квалификационной системы, лежащей в основе расчета зарплаты рабочих. Как всякая система, она застывает в каких-то формах. Она неживая. Эта неживая система приспосабливает неживой организм рабочего к неживому механизму производства, хотя бы этот механизм состоит из высокопроизводительной техники и сверх гибкой технологии. И этот инструмент, лежащий в основе расчета зарплаты рабочих, находится в руках «паразитных должностей». Этот труп не оживят никакие процентные фокусы – манипуляции меж разрядной разницы, никакие советы бригад с КТУ-шными полномочиями. И даже верные направления – выход за рамки системы – при настоящем положении ничего не даст. Все это сослужит «добрую службу» «буграм» и их высоко разрядным подхалимам. У всех подхалимов сразу же появится седьмые и восьмые разряды вместо шестых. Произойдет дальнейшее обогащение аристократической прослойки рабочих.
5) Закон о государственном предприятии. В этом законе сделана попытка «сдружить» единоначалие с коллективным самоуправлением, примирить коллективы предприятий с «паразитными должностями» государственной чиновничье-бюрократической машины. Едва ли существует такая возможность примирить непримиримое. Появляется еще один орган, Совет предприятия, который конечно же будет состоять из «бугров» и подхалимов, которые не знают, что им делать с «паразитной должностью», которая выбрана коллективом и утверждена вышестоящими сроком на 5 лет, которая, конечно же, окажется во главе органа «бугров» и подхалимов, который «паразитной должности» не нужен, с которым она не знает, что делать, и они продолжать «жить» дальше. Общее собрание коллектива – не реже 2-х раз в год. Собрание, собрание. Что может собрание, если у него нет реальной власти, только покричать. Единственный инструмент «реальной» власти коллектива «Закон о трудовых коллективах» уже работающий не туда, в «Законе о государственных предприятиях» получает двоякое толкование. Освобождается когда? Немедленно по требованию коллектива, или годы спустя после требований до истечения 5-летнего срока. Об этом законе можно говорить много и долго, так как зацепок в нем достаточно, что подтверждает происходящее обсуждение, где попадается много интересных замечаний. В некоторых проскальзывает тревога о возможности засилья «паразитных должностей». И опровержение этой тревоги не один закон не дает, более того, встречающийся в законе о предприятии: «Предприятие имеет право:», неминуемо трансформируется в понятие: «Должность имеет право:», так как препятствий для такой трансформации не существует, а 80%-ый упор, сделанный в проекте на руководителей предприятий, прямо утверждает эту трансформацию. Куда будут работать «паразитные должности» в таком случае, предсказывать не берусь, но едва ли они откажутся от наживы, возможность которой предоставляется статьей 14 пункта 5, проекта «Закона о государственном предприятии». При таком положении, какой будет гласность и чьей демократией – трудно сказать. Усилия государства, возможно, улучшать общее положение дел. «Молодая кровь», приходящая в экономику, обновляющая кадры, даст сдвиг. Но «паразитные должности» способны испортить любого человека, заморозить любую «молодую кровь». Приспособляемость «паразитных должностей» поразительна. Эту приспособляемость можно обнаружить почти в каждой газете, в передачах телевидения, в радиопередачах. Вот пример, «Правда» от 6 марта 1971 года статьи «Деловитость по всем статьям», «О проблемах социальных». Это уже пишут «должности»: «Предусмотреть в законе минимальный срок отработки – три года, необходимый для полной адаптации новичков в коллективе. «Должность» ошиблась. Срок адаптации увеличить не до трех, а до пяти лет. Да и как же так, только адаптируются, и вдруг надумают увольняться? Предусмотреть ему срок отработки лет 15, а еще лучше 25 лет и нет проблем. Вглядитесь в недовольство «должности» тремя нормативами фонда заработной платы. Фонд зарплаты руководящего ИТР – это попытка ограничить «паразитную должность» в распределении зарплат и премий. И «должность» сразу же отреагировала: «Не надо трех фондов, один лучше». А распределение – дело самого предприятия (читай «паразитные должности»). Другое предложение «должность» двигает аж в КЗОТ: «…Значительного расширения прав администрации по пресечению деятельности разных махинаторов, мелких расхитителей, пьяниц, лодырей, бракоделов». Правильно. И дать право администрации штрафовать рабочих и служащих так, как понравится «должности», а еще лучше дать «должности» кнут и нет проблем. Такие предложения не для оздоровления общества, это попытка ужесточить господство «паразитных должностей» над нижестоящими. Таких перлов в печати встречается немало. И что самое страшное, такие пожелания могут быть учтены при окончательной редакции закона.
6) Закон об индивидуальной трудовой деятельности. Коллективы, большие или маленькие, которые займутся индивидуальной трудовой деятельностью, неминуемо будут подражать государственной законности, обычаям государственных предприятий. В среде этих коллективов столько будет пакостей, нарушения, жестокости, обмана, воровства чужого труда и других катаклизмов, которые породят желание получить лишний рубль, что там не разберутся никакая милиция, никакой прокурор. Первыми, кто воспользуется этим законом, будут «паразитные должности», так как все рычаги распределения материальных ценностей государства у них в руках, то они наплодят всевозможные воровские кооперативы индивидуальной трудовой деятельности и будут миллионами способов обворовывать государство и государственные предприятия и, соответственно, рабочих. Справиться с этой стихией в настоящее время едва ли возможно. «Паразитные должности» не успокоятся до тех пор, пока не украдут все материальные богатства, принадлежащие государству. Государство вынуждено будет или ликвидировать такие кооперативы индивидуальной трудовой деятельности, или эти кооперативы развалят государство. Как будет на самом деле: поживем – увидим.
7) Демократия – это власть народа. Властью у нас обладают различные виды органов, комитетов, советов, выбранных и одобренных народом, но сам народ действительной власти не имеет. Все представители власти, выбранные народом или назначенные сверху, неминуемо становятся над народом, начинают им управлять. В таком случае о какой демократии может идти речь – непонятно. Может быть, о демократии «паразитных должностей», о демократии органов, о демократии комитетов и т.д.
8) Расширение гласности. Что это такое? Газетные статьи о бюрократах, телепередачи о ворах, радиопередачи о халатностях? Все это очень хорошо, но это не гласность, а информация населения о происшедших событиях. Это часть гласности, но не вся гласность. Расширение гласности, как инструмента перестройки – это что-то другое. Это какая-то профилактическая мера, способная остановить вора, предотвратить халатность, перевоспитать бюрократа, остановить взяточника. Это инструмент, призванный поднять сознательность масс, увлечь их конкретными действиями. Но такого пока не наблюдается. Более того, рабочие, выполняющие свою работу быстро и хорошо, и не желающие бесплатно помогать копушам и неумехам, способным ерундовую работу превратить в проблему, обзываются рвачами, несознательными людьми и тому подобными оскорблениями. А ведь это не гласность, а оскорбление рабочего, умеющего хорошо работать. Какими же словами тогда называть людей, силой своей «должности» пролезающей в соавторы? Вот так, люди понимают перестройку, согласны с ней, поддерживают ее, но помочь ничем не могут. У людей нет в руках инструментов помощи. И население, хотя и участник перестройки, остается все же зрителем того, чем закончится усилие государства и государственных мужей, к чему приведет ТАКАЯ перестройка. А вопросы ситуации – это попытка предсказать результат. Процесс перестройки, двигаемый пока усилиями государства, сильно растревожил осиное гнездо «паразитных должностей». Они в данный момент также усиленно перестаиваются, приспосабливаясь под каждый закон. Пока приспособляемость им удается. Да и существует ли такой закон, к которому «паразитные должности» не смогли бы приспособиться по прошествии времени. И если сейчас, пока они качаются, окончательно не выбить из под них опору, то они в очередной раз и опять надолго, но более прочно, сядут на шею населению. Понятие, согласие и поддержку, которая пока еще есть у населения необходимо заменить на веру в перестройку, заинтересованность в ней, непосредственное участие, чего пока нет. И при существующем положении невозможно ответить ни на один из вопросов – ситуаций. Утверждение рабочих опровергнуть нечем.