Основной инстинкт
«… в будущем это по природе мерзкое и стыдное не уничтожится совсем, а только сделается чистым, возвышенным».
В. Розанов. «Люди третьего пола».
КОМЕДИЯ в двух действиях
Действующие лица:
Алексей – муж – 37-38 лет, учитель
Марина – жена – 35-36 лет.
Сын – 12-13 лет.
Дочь – 10 лет.
Гамид – отец мужа – 60 лет.
Галина-тетя Марины – 50 лет.
Оксана бывшая ученица – 21-22 лет.
Саша (37-38 лет), Николай (35 лет) - гости.
Марья Павловна (регистраторша – около 70 лет).
Действие первое
Сцена первая
2000 год, г. Махачкала. Действие происходит в однокомнатной квартире, переделанной в двухкомнатную. В зале – она же и спальня родителей; обстановка скромная. Жена накрывает на стол, дети помогают ей. Появляется муж с друзьями, садятся за стол. Дети уходят. Взрослые ужинают, беседуют, пьют коньяк, – разлитый на четверых: жена поддерживает компанию.
Алексей. Саша… Николай, друзья дорогие, я очень рад этой встрече, и втройне рад, что вспомнили нас и помогли. Где ещё мы взяли бы столько товару? И кто бы нам дал, вот так, на честное слово… (Пауза.) Да поплатится вам сполна за добрые деяния ваши. Аминь!
Марина. Аминь! И спасибо вам огромное, мы этого никогда не забудем! И что мы делали бы без вас? Без денег, кто нам товар бы дал?
Алексей. В наши-то времена…
Саша. Ну, что вы, какие же мы друзья, если не поможем друг другу? И никаких вопросов: продадите товар, тогда и вернете долг.
Николай (с добродушной улыбкой). У нас принцип – с друзей никаких процентов: светлые и добрые лица друзей – самое главное.
Саша (спокойно, чувственно). Алексей… Марина… Вы мне – что брат и сестра. Давайте поднимем эти бокалы за ваши простые души. Здоровья, удачи и светлой радости вам и вашим детям. Чтобы ваша любовь никогда не остывала – это главное…
Николай. Да, верно сказано! И, присоединяясь к этим словам, я хочу сказать вот что: у вас свой магазин, и вы ни от кого не зависите. А чтобы к следующему приезду нашему, у вас была не однушка, а четырёхкомнатная квартира, в магазине – полно товара, а в кассе – денег.
Саша. Аминь! За сказанное. (Пьют. Закусывают.) Говоришь, летом Юра приезжал?
Алексей. Угу… В село ездили – недельку отдыхали: лес, горы, речка, рыба, шашлыки, вино сухое… В общем, есть что вспомнить.
Марина. Денег дал: вам, говорит, на магазин. И до сих пор неудобно как-то – будто в долгу…
Саша. Ну, что ты, сестра, он же от чистого сердца.
Алексей. И я так говорю.
Марина. Тысяча долларов!
Саша (смеется). Радоваться надо, что хоть кто-то из друзей может позволить себе такое.
Николай (с улыбкой). У меня тост! Давай за друзей – за настоящих друзей!
Все. За друзей!!! (Пьют.)
Саша (закусывая, Николаю). Я тебе не рассказывал, откуда у Алексея это имя?
Николай. Нет, кажется, неприпомню… Честно говоря, когда ты сказал, что к Алексею надо заехать, я был уверен, что он русский. И, ба – лицо кавказской национальности! (Дружный смех.)
Саша. Алексей, может, ты сам расскажешь?
Алексей. А что, можно и рассказать: история моего имени – это история о мужской дружбе. (Пауза.) Старший брат моего отца Магомед прошел Великую Отечественную от начала до конца. Алексей, однополчанин, был из Сибири. Они сдружились с первого дня – вместе награды получали и вместе в разведку ходили, и, как-то поклялись, что если кого из них убьют, то оставшийся в живых наречет сына именем друга. Так случилось, что весной сорок пятого Алексея убили. Но Бог не дал дяде детей, а отец мой еще не был женат. И вот когда я родился, отец и дал мне это имя в честь друга старшего брата своего.
Николай. Да, удивительный случай… Что ни говори, Советский Союз всех сплачивал.
Шум детей, Марина уходит.
Саша. Кстати, Алекс, как там твой батя – не поженили еще?
Алексей. Нет, пока… (Смущаясь.) Да как-то и не думали об этом.
Саша. А надо бы: ему баба нужна – как и нам. Он еще того – крепкий орешек! Я сам, еще недели нет, как из дому, а уже по женскому теплу соскучился. Жену, брат мой, никто и ничто не заменит. Бог же не просто так разделил человека на две половинки…
Алексей (вздыхая). Да, Саша, ты прав. (Улыбается.) Ты у нас всегда отличался любовью к ближнему.
Саша. Что в жизни Вера и Надежда без Любви, что они в сердце нашем - так-то…
Николай. А мать – давно потерял?
Алексей. Полтора года как…
Николай. Болела? (Возвращается жена.)
Алексей. Рак.
Николай. М-да… Что за беда – то инсульт, то рак, то инфаркт…
Алексей. Экология…
Саша. Марина, нам Алексей еще днем сообщил, что ты и маму схоронила.
Марина (вздохнув). Да. Осиротела совсем, одна тетя только и осталась.
Саша. Прими наши соболезнования и сочувствие.
Николай. Да обрадует судьба вас, здоровья вам и вашим детям.
Марина. Спасибо… Дай Бог и вам здоровья и удачи.
Алексей. Такова жизнь. Рак, к сожалению, не считается с нами.
Николай. Его Величество Случай правит миром. (Вздыхает.) Судьба…
Саша. А я, несмотря на все наши беды, верю в Россию: не вечно же ей в нищете прозябать. Не сплошь же одни «березовские» и «гусинские», найдутся и у нас люди с головой да с сердцем, которые остановят эту вакханалию и возродят Россию.
Все. Аминь!!!
Саша (встает). Хорошо посидели – пора и честь знать. Спасибо за угощения и теплоту, и да умножатся богатства ваши.
Николай (тоже встает, за ним Алексей и Марина). Здоровья вам, удачи и добра. К сожалению, нам уже пора. Был очень рад…
Алексей. Нет, нет, никуда не отпущу! Как можно?!
Саша. Что ты, Алекс, никаких разговоров и обид: нам завтра рано выезжать, да и места уже заказаны. Зачем притеснять, когда…
Марина. В тесноте, да не в обиде.
Саша (с улыбкой). Спасибо. Знаю, что хоть на месяц, и не сомневаюсь… Ну, так надо. До утра у нас еще дел: созваниваться, договариваться…
Николай. Так что, извините…
Марина. Это вы нас извините…
Алексей. Некрасиво как-то: у друга своя квартира, а вы – ночевать в гостиницу.
Саша (похлопывая друга по плечу и обнимая). Ну что ты, вот когда у вас будет четырёхкомнатная квартира или свой дом, да еще телефон – успеем и надоесть.
Уходят, Алексей с Мариной провожают.
Голоса: До встречи! Всего доброго! Счастливо!
Алексей и Марина возвращаются.
Алексей. Все, милая, я больше не выдержу: никаких вопросов, никаких дел и никаких проблем – только ты и я! Уф! Наконец-то мы одни! Одни!!!
Марина. Да, мой хороший, теперь можно и отдохнуть до понедельника, а там пора уже и магазин открывать.
Алексей. К черту магазин! К черту все! К черту!!! (Обнимая жену и лаская.) Какая ты горячая! (Целует.) О! Моя сладкая! О-о!.. (Стискивает ее в объятия и, теряя голову, как будто в мире только они вдвоем, валит на диван, осыпая поцелуями и, дрожащими от нетерпения руками начинает раздевать.)
Марина (нежно отстраняясь, постепенно ей удается сесть, шутя и улыбаясь). Родной ты мой! Любимый! (Поглаживая, мягко и нежно – как малыша.) Нельзя же так, хороший мой!
Алексей. Как – так, радость моя? (Дрожа в истоме, жмется к ней.) Ласточка ты моя… Свет мой… солнце моё…
Марина (целует ему руки и гладит, тем самым освобождаясь от их натиска). Дети же еще не спят, да и время-то всего полдевятого, а ты – совсем голову потерял…
Алексей (вздыхая, снова тянется к ней). Легко сказать… (Нежно и страстно.) А ты знаешь, что во мне происходит – тысяча бурь во мне, а какое огненное пламя они раздувают, попробуй не сгори! И сгорю! Еще чуть-чуть – и конец! Меня не станет – испепелюсь!.. Вулкан трясет все тело мое и вот-вот извергнется огненной лавой!
Марина (нежно, с улыбкой целуя, не давая воли его рукам). Бедненький ты мой… ласковый…
Алексей (берет ее руку и кладет к себе на колени). Сколько дней и ночей еще страдать мне так?! (Взывая.) О, Создатель! Почему Ты послал человеку столько мук и страданий?! Как хочется, чтобы это все, наконец, свершилось, и вздохнуть спокойно! Дьявол держит мой мозг в плену, и нет свободы мне!
Марина (поглаживая ему ноги). Бедный… бедный… бедный… (Прыснув со смеху, тычется лицом ему в грудь.)
Алексей (укоряя). И это при живой, красивой и молодой жене…
Марина (ласково и нежно до прелести). Бе-е-дненький…
Алексей. Вам как-то проще и легче, а нам… (Вздыхает.)
Марина. Ну, что делать, милый, раз так сложилось! Моя-то в чем вина? (Гладит ему ноги.)
Алексей (мечтательно). Стоишь у «врат рая», видишь его прелести – счастье и радость переполняют тебе грудь, и, рвется сердце и вся плоть твоя в этот «эдемский сад»… Ах! Какие тут чудеса!.. Какая музыка!..
Марина (смеясь). Я и не знала, до чего сильно ты любишь меня; меня – или…
Алексей (трепеща от страсти). Но нужна искра, чтобы открылись «врата» эти и впустили меня… (Вздыхая.) Всего одна искра!.. Миг!..
Марина (включаясь в игру). И где же эта искра? Ты нашел ее?
Алексей (с умилением смотрит на нее и, стискивая в объятиях, страстно целует). Да, радость моя, да! Эта искра – ты! Ты!!! Ты!!! Без тебя жизнь теряет для меня все краски!
Марина (ответно целуя). Ой, родной мой! Ну, прости… прости меня… прости…
Алексей. А если я сойду с ума? Кто знает?..
Марина. От любви или от страсти?..
Алексей. От всего…
Пауза. С умилением смотрят друг на друга, лаская глазами.
Марина. Милый мой, ласковый, думаешь, мне не хочется нежности и тепла – страсть огнем кипит во мне, в лоне моем; душа моя жаждет любви, уши так и горят, так и ждут жаркого трепета губ твоих…
Алексей. Да, да, родная, и я так соскучился по тебе: по аромату тела твоего… О! Как давно уже не слышал я пульса твоего сердца, не целовал, опьяненный ароматом тела, твои груди, как исстрадался мечтой, разгадывать тайны Вселенной в едином вздохе…
Марина. Любимый, супруг ты мой, желанный мой! Ты же видел, как тяжело мне было, как ныла душа и страдало сердце мое?..
Алексей. Да, любовь моя, я старался понимать тебя, но… (Вздохнув.) Я…
Марина. Я была в школе, узнав, что у мамы рак, что и жить-то ей осталось всего месяц-другой… До любви ли тут было, милый…
Алексей. Да, конечно, да, это так, но…
Марина. А как мамы не стало – мир опустел для меня…
Алексей (сочувственно). Да, свет мой, прости меня, прости, но…
Марина (благодарно прижимаясь к нему). Представляю, как ты мучался и страдал…
Алексей. И мир стал бесцветным, никакой радости, никакого интереса к жизни… я ходил сам не свой, стал рассеянным – только сочувствие к тебе и спасало меня.
Марина. Прости, радость моя!
Алексей. Это ты прости меня, милая! Ах, эти чувства сводят нас с ума! Ну, такова природа…
Марина (ласкаясь). Ну, счастье мое, потерпи еще немного. Пойду, уложу детей спать, и спокойно займемся любовью: я за все отплачу тебе сполна – будем любить друг друга до утра. (Целует.) Я сейчас… смотри, не засни тут без меня.
Алексей. Какой тут сон, милая… (Она уходит.)
Голос Марины (строго). Никаких еще! Тушите свет – и спать! Я же сказала: папа устал и хочет спать… Ну, все, ноги помыли – и спать! Хорошо – и я с вами…
Алексей (один). Три месяца! Целых три месяца мы не знали близости! И только благодаря любви я остался верен ей, не осквернил душу и плоть грехом на стороне, не излил свое семя на чужую ниву. Я разве не старался понять ее – и понимал! Иначе бы я и не вытерпел этой муки, этого «адова огня»! Да, я страдал и терпел, и не дал Сатане и его чертям увлечь себя, не запятнал себя прелюбодеянием. (Пауза. Радостно, оживленно ходит, как бы парит на сцене, словно влюбленный, окрыленный безумной страстью юнец.) Ах, свет ты мой! Счастье мое! Радость моя! Что же ты так долго, милая?! Наверное, заснула с детьми? Пойду, посмотрю. (Идет к детской и сталкивается с входящей в зал женой.) Любовь моя, как ты долго!!! (Обнимая, осыпает ее поцелуями.)
Марина (счастливая, нежно и тихо смеясь). Тихо… тихо… родной мой… мой желанный… Да не шуми ты так… Не спеши…
Алексей (поддакивая, бессознательно). Да… да, любимая… единственная… да… (Продолжая ласкать и целовать, берет ее на руки и несет, прижимая, как драгоценную ношу, к кровати. Раздевается, одновременно и с нее снимая одежду. Страсть и желание овладевает ими. И тут – звонят. Продолжая ласки.) Не будем открывать… Нас нет… К черту! К черту весь мир – мы уже спим! Спим…
Марина (освобождаясь). Нет… Нет, нельзя так. Может, Саша чего-то забыл и вернулся? Ну…
Алексей (безумно цепляясь за нее). Как можно?!! Ну, нет!..
Снова звонят. Оба вскакивают. Одеваются, путаясь в одежде. Наконец жена находит свой халат и бежит открывать. Муж с трудом, трясущими руками натягивает на себя брюки.
Алексей. Да что такое?! Когда же этот ад закончится?!
Возвращается жена.
Алексей (нервно). Господи, конец света, что ли?! Ну, что там еще?! Что стряслось?
Марина (делая знаки, чтобы говорил тише). Да, тихо ты… Папа приехал…
Алексей. Папа?! Какой папа?! Чей папа?!
Марина. Ой! Ну, не сходи с ума - не мой же папа с того света! Да успокойся ты! Твой папа, разумеется. (Улыбаясь, вертит головой.) Чей же еще? (Заходит отец).
Гамид. Ну, здравствуйте, дети мои… Салам алейкум!
Алексей (рассеянно). Папа?! Ты?! К-как?… Зачем?! Почему это? А-а-а… (трясет головой, стараясь осознать реальность). Ах, да… Отец, здравствуй! (Вымучив улыбку.) Ваалейкум салам…
Гамид (потерянно как-то). Туда ли я попал? Что-то не рады вы мне.
Марина (подавая стул и улыбаясь). Папа, не обращайте внимания: он спал и еще не пришёл в себя. Во сне витает…
Алексей (трет глаза). Да, отец… Я… я хотел сказать, помечу так поздно? Уж не случилось ли чего? Напугал ты меня: так поздно – до сих пор руки-ноги трясутся…
Гамид (устраиваясь удобней.) Ах, ничего, сынок, ничего, все хорошо. Просто, Руслан ехал в город на своей машине, вот с ним я и приехал. Да и время-то – десятый час только.
Марина. У нас гости были: Саша из Краснодара – ну, выпили они немного… (Улыбнувшись.) Сами знаете…
Гамид. А-а… (Кивает головой.) Все ясно…
Марина. Ну, вы тут поговорите, а я ужин подогрею. (Уходит.)
Алесей. Папа, как здоровье-то? Какие новости в селении? Какой выдался урожай? Какая там погода? Как поживает наш тухум? Ка…
Гамид (прерывая, громко). Ничего, все хорошо! (Пауза.) Да вот только…
(Не договорив, машет рукой.) Э-э!.. Не с ходу же обо всём…
Алексей (тревожно). Отец, со здоровьем что-то?! Ты…
Гамид (вздыхая). Н-нет, сын мой, ничего. Здоров как бык! Просто… (Не договорив, вздыхает.)
Алексей. Что же тогда? Что за проблемы?
Гамид (удрученно). Плохо мне, понимаешь, одиноко! Спать не могу…
Алексей. Ну, папа, там же две дочери твои, а у них семьи, дети – вот и ходил бы к ним в гости: сегодня – к одной, завтра – к другой.
Гамид (слегка раздраженно). Да хожу я, хожу, но…
Алексей. Что – не хотят, они не рады тебе?!
Гамид. Да нет же, наоборот, говорят, хочешь, оставайся у нас – и детям на радость.
Алексей. И правильно говорят: у них и дома большие – места всем хватит.
Гамид (недовольно). Да нет же! Не то все это, не то! Ворочаюсь с боку на бок, сам не сплю и другим не даю…
Алексей (пожимая плечи). Не пойму я тебя, папа… (Возвращается жена с подносом.)
Гамид (ставя точку). После… как-нибудь поговорим. (Улыбается.) Не сказав, не уеду, обещаю.
Марина (ставя поднос на стол). О чем это вы?
Алексей. Не могу понять – папа говорит загадками.
Марина. Интересно! (Смеется.) Что-то скрываете от нас? Какая-то тайна?
Гамид (весело, смеясь ответно). Да! Золотой клад! Кто мне поможет – тому тайну и раскрою!
Алексей (удивляясь все больше). Чем?! В чем помочь-то, папа? Да объяснишь ты нам все толком, а то недомолвки одни.
Марина. Да, папа, вы сегодня какой-то необычный…
Гамид (принимаясь за ужин). Дайте покушать – всему свое время! (Махнув рукой.) А, несите водку!
Затемнение
Сцена вторая
Там же. Алексей нервно ходит по комнате, смотрит на часы.
Алексей. О, Всемогущий и Милосердный! Скоро уже три!.. Что же она не возвращается?! Я взорвусь! Взорвусь!!! (Звонок. Вздрагивает. Бежит открывать – на ходу смотрится в зеркало и рисует на лице улыбку. Открывает и впускает жену.) Что-то припоздали вы, барышня? (Помогая раздеться и принимая сумку.) Миг – что век!
Марина. Разве? Ты что – ждал меня?
Алексей. Разумеется, любовь моя!.. А ты и не догадалась? (Прижимается к ней, дыша ей в затылок и целуя. Она в испуге отскакивает от него.) Родная…
Марина (взволнованно, но тихо). Ты… ты что?! Что ты делаешь?! Совсем, что ли?! Папа здесь, а ты…
Алексей. Да сколько времени мне еще мыкаться?! Я уже не в силах все это вытерпеть! Я нормально урок не могу провести! Попробуй тут, когда ум за разум заходит.
Марина (тихо смеясь). Ты что, и во время урока про «это» думаешь?
Алексей (исступленно). Да, да, всегда, каждую минуту, каждую секунду. Я больше ни о чем и думать не в силах! (Тихо и нежно.) Только о тебе, слышишь, о любви, о страсти – во сне и наяву, днем и ночью! Если б ты знала, я брежу этим… Хожу как наркоман…
Марина. Бедный ты мой – и смех и грех… (Оправдываясь.) Ну, я что могу поделать, родной? Здесь же папа, а ты…
Алексей (с трудом сдерживая себя). Да с папой все… я его того…
Марина (бледнея). Ты… ты что?!
Алексей (испугавшись за нее). Что с тобой?! Что ты вдруг?!
Марина (наступая). Я – что?! Это ты – что?! Что ты сделал?! Ты что – совсем?.. Что с ним?!
Алексей (отступая). Ничего… спит как мертвый – я дал ему снотворное…
Марина (вздыхает облегченно, из кухни раздается храп Гамида). Господи! Как ты напугал меня!
Алексей. Да ты что?!
Марина. Ну да… Я уже подумала, что ты совсем… ну, того – из ума выжил.
Алексей. Есть такое, ну, не до той же степени, чтобы…
Смеются. Ласки. Объятия. Поцелуи. Шепча ей что-то на ухо, он раздевает ее и, освобождаясь от брюк, целуя и обнимая, тянет на диван. И тут – звонят, звонят непрерывно.
Алексей. К черту!.. К черту!.. К черту!.. Нас нет!.. Мы в ином мире… В мире любви… Нам хорошо! Нам никто не нужен! Этот мир прекрасен – искра уже зажглась!.. Мы никого не слышим…
Марина. Н-нет… Я так не могу… (Хочет встать.) Извини, милый…
Алексей (удерживая в объятиях). Нет! Нет! Нет! Ах, что за народ!.. Они убьют меня!
Марина (освобождаясь из его объятий и накидывая на себя халат). Ты что, так и останешься в одних трусах?
Алексей (уныло). Мне уже все безразлично, все… (Звонят, он вздрагивает и хватается за голову.) Этот звонок разорвёт моё сердце!
Марина. Алекс, не дури… (Дает ему брюки.) Не будь ребенком – натяни хоть брюки! И поскорей – я бегу открывать, пока и папу не разбудили. (Звонок все звенит. Бежит.) Да бегу я, бегу… (Уходит.)
Алексей (надевая брюки, недовольно). Звонят! Звонят! Для кого там уже конец света грянул?!
Возвращается жена, за ней сын, поправляя на себе одежду.
Сын (бурчит). Мама, что ты так долго не открывала? Я чуть было в штаны не описался.
Марина. Мы на балконе были – не слышали.
Сын (недовольно). Уши что ли заложило…
Алексей. Ну-ну, поговори ещё у меня…
Марина (с укором). Дверь на балкон была прикрыта.
Алексей. Дед-то твой спит… (Строго.) А ты что сегодня так рано?!
Сын (громко и радостно). Сергей Каирович заболел!
Алексей (раздраженно). Не ори – дедушку разбудишь. (С укором.) Нашёл чему радоваться.
Гамид (проходя). Да в этом доме и мертвый проснется! (Алексею.) А воду твою я не смог выпить – вкус противный… (Уходит. Алексей и Марина стоят, разинув рты.)
Марина (спохватившись). Ой, мне же кастрюлю надо поставить! (Бежит.)
Сын (смотрит на отца). Папа, у тебя «магазин» открыт.
Алексей (рассеянно). Как это – открыт?.. Зачем?.. Кто открыл?!
Сын. Я… я не знаю… (Пожимает плечи.)
Алексей (пока ещё также рассеянно). А… А, кто там?! (Возвращаясь в реальность.) Ах, ты шутить вздумал?!
Сын (удивленно смотрит на папу). Н-нет… Не знаю… Н-не видно…
Алексей (нервно). Да что ты так уставился?! Что ты увидел?!
Сын (смотрит прямо). Н… нет, не видно ничего… Ты забыл застегнуть ширинку да, папа?
Алексей (опускает голову). О Господи! (Исправляя оплошность.) Спасибо. Как же это я? А что, если бы так вышел?
Сын. Папа, у тебя склероз?
Затемнение
Сцена третья
Проспект. Киоск. Алексей возвращается домой, размышляя вслух.
Алексей (идет, останавливается). Ах!.. (Шлепает себя по лбу.) Я же кефиру не купил! Какой же я рассеянный – ничего в башке не держится! Как старое сито! Нет, такая жизнь – не жизнь… И как спорить после этого с Фрейдом? Что не говори, секс в жизни человека многое значит… Без него ты – полный идиот! Солома – а не мозги! Ну, что же делать? Повернуть обратно? (Делает шаг-два в обратную сторону и останавливается.) Нет, нет – плохая примета! К черту кефир – жена скоро вернется! Домой! Домой!!!
Появляется Оксана, подходит к киоску. Увидев ее, он невольно останавливается и смотрит на нее, остолбенев. Он не узнает ее.
Алексей. Вот так красота! Спасёт или убьёт?.. (Вне себя, словно опьяненный.) Что это я, словно «рентген» начинаю раздевать ее?.. А если я предложу ей денег? Интересно, согласилась бы она? (Вздыхает.) Да-а, такая красота бесценна! Вот бы с ней в одну постель. (Бьет себя по голове, строго.) Ты что, Алексей Гамидович, что за мысли у тебя?! Совсем с ума сходишь!..
Оксана (подойдя к Алексею, останавливается, улыбаясь, смотрит на него, весело). А я думаю – он или нет? Ну, здравствуйте, Алексей Гамидович. Изменились вы, хотя… Может, и нет… (Смеется.) Уж и не знаю, что сказать… Всё такой же стройный, молодой…
Алексей (растерянно). Здравствуйте… (Удивленно.) А… что, мы с вами разве знакомы?
Оксана. Ах! я так и подумала – не узнали меня!..
Алексей (смотрит на нее, поджав губы). Из-звините… (Постепенно лицо просветляется и, улыбаясь, напевает.) Какие светлые глаза, и сводят всех они с ума. Ба! Оксана! Ну, конечно, Оксана! Ну, здравствуй! Здравствуйте, светло-голубые глазки! Дай, посмотрю на тебя – как же ты повзрослела! Настоящая леди! А будто вчера ещё с портфелем бегала! Ах, бегут года, бегут…
Оксана. Уже пять лет как отучилась!.. (Смеется.) Узнали-таки…
Алексей (улыбается). Узнал. Как же не узнать! Лучшая ученица, любимица школы: активистка, спортсменка, отличница! Оксана, как я рад! Так рад тебя видеть, нет слов… (С улыбкой смотрит на неё.) Ну, рассказывай: где ты? Что ты? Как ты? Судя по одежде, живешь-таки не плохо… Уж не выскочила ли замуж за сказочного принца – ну, из этих, «новых»?
Оксана. Н-нет… (Смущаясь.) Ой, и не знаю, что ответить… Наверное, по нашим временам, грех и жаловаться. Ни в чем отказа не знаем себе, кроме как свободы… (Горько усмехнувшись. В сторону.) Демократия… Меняю этих «новых», как перчатки…
Алексей. Кажется, Оксаночка, ты мечтала стать актрисой – верно?
Оксана (тоскливо). Когда это было!.. (Вздыхает.) Да и была ли девочка? (Хмуро.) Лучше и не спрашивайте, Алексей Гамидович.
Алексей. Что так? Не сбылась мечта-то? (Улыбается.) Ну, ничего, всё впереди ещё… Ты так юна, красива, молода…
Оксана (загадочно). Как вам сказать… Я как-то и не думала. А ведь и вправду я невольно сделалась актрисой. И досталось мне играть картину реальной жизни: одна роль – на всю жизнь… (С горечью.) А другую… мне уже никто и не даст, да и сама… (Пауза.) Ой, извините, что это мы все обо мне! Вы сами-то как, Алексей Гамидович, как супруга ваша, дети? Всё в школе или?..
Алексей (сквозь улыбку). Одной ногой в школе, а другой – ушел в бизнес: магазин свой построили, прямо во дворе…
Оксана. О, даже так! Искренне рада за вас!
Алексей. Родные помогли, друзья… Скоро откроем – уже и товару завезли на пятьсот тысяч, правда под реализацию… (Улыбается.) А мы – и тому рады. (Смеются.) Оксана, извини, но я так и не понял…
Оксана (отвлеченно). А чего… что вы не поняли, Алексей Гамидович?
Алексей. Работаешь?.. А с учебой как?..
Оксана. Каждому свое… (Печально.) И без учебы, почти доктор наук.
Алексей (с улыбкой). Не понял?..
Оксана. Шучу. Не обращайте внимания. (Пауза.) Куда в этой стране без денег? Мама одна поднимала меня, а откуда ей такие деньги? Нет – не поступила я, блужу…
Алексей (не осознав сказанного). Да, Оксана, к сожалению, деньги взяли верх: без денег – как на цепи. И не знаю, к чему приведет все это, пока мало хорошего. Одни – дуреют с жиру, а другие – с голоду.
Оксана (отчаянно, злостно). В этой стране не нуждаются в умах и способностях! Легче воровать и грабить! Кому тут человек-то нужен? Кому?! Взяли власть в свои руки, и плевать им на таких, как мы и наши души! Что для них наши жизни, наши проблемы? Это же бандиты, ставшие политиками. «Новые» бандиты! Э!.. Что говорить-то! Учим одному – а в жизни другое…
Алексей. Ну, зачем так…
Оксана (не выдержав). Зачем?! Затем – что это так! И даже – хуже! И… все это прошло через меня и сквозь меня!.. (Плачет.)
Алексей. Ну… ну, что ты, Оксаночка, успокойся… С чего это ты? Ну, люди же смотрят…
Оксана. Люди? Ха-ха-ха! Люди! Какие люди?! Эти что ли? Да это же трутни! Да им все трын-трава! Шакалы, готовые уничтожить все и вся, лишь бы насытить и насладить свою плоть, свою алчность! Они… они растоптали во мне все святое – мою человечность!
Алексей (нежно). Оксанка…
Оксана (тихо). Люди… (Смеясь, всхлипывая.) Нет людей, нет – ублюдки одни! Ради денег и удовольствия они готовы на все – и убьют! и продадут! родителей… детей… (подняв руку и указывая пальцем вверх) и даже Всевышнего, если им за это заплатят. (Рыдая, припадает ему на грудь.)
Алексей (слегка, растерянно, успокаивает и поглаживает). Оксана… Оксаночка… Ну, будет тебе… Нет, извини, что это я – ты поплачь, поплачь… выскажись… облегчи душу свою.
Оксана (отпрянув, смотрит на него и глупо улыбается). Душу? А нет души-то, нет – продали душу… с потрохами! Ха-ха-ха! За полторы тысячи долларов – вот как! (Поникнув.) Так оценили мою честь. (С сарказмом.) Говорят, удачно!!!
Алексей. Кто?! Как продали?! (Растерян и удивлен.)
Оксана. В-вы… Вы так и не поняли?! Н-н-ничего не поняли?! (Кричит.) Да проститутка я, проститутка!!! (Тише.) Понимаете – про-ститут-ка! Ни души, ни совести нет у меня более, ничего нет, пустота одна – пу-сто-та! (Не плачь, не смех.) Одна пустая плоть…
Алексей (отчески прижав её к себе). Господи! Оксаночка, что с тобой сделали?
Оксана. Со мной?! (Смеется до слез.) Меня превратили в подстилку! Они делают с нами что хотят. Они отобрали у нас все, обманули нас, и теперь, за наши же деньги они и плюют в нас, насилуют, топчут. А мы, как та собачка, что верна своему хозяину-подлецу: он ее бьет, глумится над ней, а она – за кусочек сахару! – руку ему лижет… и заискивает… (Плачет.) Заискивает…
Алексей. Господи!.. Оксана!.. Оксаночка! Не надо!.. (Сам чуть не плачет.)
Оксана. Что – стыдно стало? А что стыдиться-то? К черту стыд, к черту!.. (Смеясь сквозь слезы.) А хотите, я покажу вам свой профессиональный талант актрисы – хоть раз от чистого сердца… бесплатно, как учителю в дар?! Я … я научилась служить… но… вам… Вам я отдам все – и любовь и страсть! И душу и плоть! Все – что еще осталось в сердце моем! (Она как бы сияет.)
Алексей (дрожа от волнения). Оксана… Ты.. Ты что?.. Что ты?..
Оксана (поникнув). Вы… В-вы отказываетесь? Неужели не хотите… или?.. (Смеется.) Впервые вижу мужчину, который отказывается со мной переспать! И это – когда я не торгуюсь, когда… когда я сама за это заплатила бы, и отдала бы всю себя, все свои чувства… (Почти грубо, обиженно.) А ты… ты знаешь, (!) сколько мне платят за час?! До двухсот баксов, а то и более – смотря, как поработаю и кто клиент… Ха-ха-ха!..
Алексей. Оксана, не надо, прошу тебя…
Оксана. А что – стыдно или завидно? Меня же на иномарках возят на работу – их личные водители. Это же элита, высокопоставленные лица!.. Ха-ха-ха! Вот что значит родиться красивой и стройной! Видимо, это моя судьба…
Алексей. Оксана!.. (В сторону.) О Аллах!.. Стыд и срам!.. Жить не хочется… Господи!..
Оксана. Что – Оксана, что? Вы что, Алексей Гамидович, правды испугались или?.. (Смотрит ему в глаза.) А знаете ли вы, что за последние пять лет моя душа заговорила впервые?.. Я жила в темнице! (Дрожит вся.) А ведь Оксана тоже человек, а не вещь какая-то! Не вещь бесчувственная, с которой можно хоть как… все, что вздумается, что им захочется… (Смеется сквозь слезы.) В этом и весь профессионализм – угождать… доставлять удовольствие: им!.. (Судорожно рыдает.) Господи, что с нами сделали?! Где ты, Всевышний?! (Закрывает лицо руками и беззвучно рыдает, вздрагивая всем телом.)
Алексей (взяв ее руку в свои и поглаживая). Оксана… милая наша Оксана… Я… я даже не знаю, как утешить тебя… Мне так больно… Мне… (Пауза.) Оксана, а ты возьми, брось все и уезжай куда-нибудь!
Оксана. Куда?.. Нет, не дадут они мне уехать – найдут. Да и маму жалко – не бросать же ее: она мать моя… мать… Хотя, мы давно почти чужие друг другу. (Пауза.) Это страшно – узнать одиночество, что ты никому не нужен, никого у тебя нет – ни-ко-го! И даже высказаться некому, подушке одной только и выплачешься – тем и утешишь себя. Никому нет дела до твоих слез – пустота и бездушие! (Поникнув.) Простите… простите меня, но… но, я не в силах больше так, понимаете… (Горько усмехнувшись.) Иногда, я сравниваю себя с Ларисой из «Бесприданницы», но только не знаю, чья участь хуже – скорее моя…
Алексей (стискивая ее в легких объятиях.) Прости меня.. Прости… (Не может говорить. Вздохнув, после паузы.) Да, тут не позавидуешь…
Оксана (вздыхает). Ах, Алексей Гамидович, если б вы знали, какие богачи жируют рядом с нами, если б вы знали… Нет, вам лучше не знать этого - это свело бы вас с ума… Господи!..
Пауза.
Алексей (пересилив себя). А мама? Что она?..
Оксана (задумчиво). Мама… она решила дать мне будущее. Она продала самое ценное, что у нее было – себя, плоть свою – и увлеклась… А деньги ведь не пахнут и никто не спросит – откуда они… Вот и увязла в этой грязи мамочка моя – да и других за собой…
Алексей. То есть?..
Оксана. Она теперь мама Роза… (Вздыхает.) Деньги помутили ей разум, и эта древняя профессия пришлась ей по вкусу. Деньги – они почти всех свели и сводят с ума! Деньги!.. Деньги... И зачем они ей? Для кого?! Когда… (Пауза.) И меня мама, как только ни уговаривала, а когда поняла, что бесполезно, пошла на хитрость и обманула… (Вздохнув.) А после и мне все стало как-то безразлично. Мать стала учить и научила меня всем премудростям этой профессии… (Горько ухмыляется.) Вот, в каком мире я живу…
Алексей (невольно). Да что же это?! Как так можно?..
Оксана. И мать счастлива видеть, как мы разбогатели, устроились в жизни, и идем в ногу со временем… А я, продолжаю играть перед ней роль довольно счастливой и веселой Золушки. Господи!!! (Начинает странно смеяться.) Премудрости!.. Профессия!.. «Красота спасет мир!..» Не вы ли учили меня этому?! А на кой черт мне этот мир?! Ну, скажите мне! Ответьте! Я уже мертва, слышите, мертва! И нет мне спасения – нет! (Вырывается, убегает. Повернувшись.) Деньги – это смерть! Смерть!!! Я мертва!.. Мертва!!! (Уходит.)
Алексей (один, ходит слепо, как полоумный). Нет, так жить нельзя! Нельзя! Ах, что за страна?! Какая девушка была: умная, чудесно красивая, и… (Готов разрыдаться.)
Появляется жена, идёт навстречу. Он ее не замечает.
Алексей. Что же это?! Как можно так жить? Что за народ!? Что за мир? Сумасшедший мир!..
Марина (обеспокоено). Что с тобой, родной?! На тебе лица нет!
Алексей (все еще в шоке, не может успокоиться). Мы в аду! (Хватается за голову.) В аду!!!
Марина (в беспокойном волнении). Да в чем дело?! Да скажи ты – что случилось?! (Всплеснув руками.) Бог мой, он меня убьет!
Алексей (приходя в себя). Что?! А – это ты! (Прижимает ее к себе и целует.) Я люблю тебя… люблю!.. люблю!!!
Марина (успокаиваясь). Ну, ты меня напугал, чуть инфаркт не схватила… (Прижимаясь к мужу.) Пожалуйста, больше не пугай так… (Ласково и мягко.) Это ты из-за меня так страдал, да?
Алексей. Нет… (вздыхает) то есть – да… (Улыбается.) Да, конечно…
Марина (странно смотрит на него). Нет или да?
Алексей. Плохо мне.. плакать хочется – рыдать…
Марина. Это я во всем виновата! Бедный ты мой… (Целует.) Ну что мне делать? А хочешь – зайдем в магазин: я… я готова на все! Я все сделаю, все – как ты захочешь… я…
Алексей (осыпая поцелуями ее лицо). Нет, нет, милая, прости меня, прости… Да и не хочу я, ничего не хочу, извини, – не могу… У меня… (вздыхает, виновато улыбаясь) у меня никакого интереса – ни к чему…
Марина. Ну-у, что мне сделать для тебя, любимый? Я ведь жена твоя…
Алексей (сжимая в объятиях и лаская). Да, да, ты хорошая жена… Ты лучшая жена на свете! Моя радость! (Целует в умилении.) Моя единственная… Как хорошо, что ты жена мне! Ты рядом – и я уже счастлив! (Пауза – стоят обнявшись.)
Марина (счастливо вздыхая). Хорошо-то как, милый…
Алексей. А знаешь, мне вдруг так страшно стало!
Марина (просто). С чего это?
Алексей (поглаживая – как бы перебирая пальцами ее волос). Жить страшно стало. Я жизни испугался. (Задумчиво.) Волков кругом развелось, и такие жестокие… хищные… ненасытные…
Марина. Да… (вздыхает) да, ты прав…
Алексей. А волкам, скажи, нужна эта красота? Правда наша? Волкам овцы нужны, овцы(!), понимаешь, и чем больше, тем лучше им: тем они сытнее.
Марина. Мы и есть эти овцы, да?
Алексей. Мы – и нам подобные. И чем мы смиренней и скромней, тем они наглее. И, как бы покорно и жалобно ни блеяли овцы в своих жалких овчарнях, они не станут их щадить: у волков свой интерес…
Затемнение
Действие второе
Сцена первая
Гостиница. В регистрационной – Марья Павловна. Входят Алексей и Марина, они скованы и озабочены. Марина протягивает паспорта регистраторше.
Марья (сквозь очки). Билеты.
Марина (не понимая). Паспорта.
Марья (грубо). Вижу! Не слепая! Откуда приехали?
Алексей (слегка раздраженно). Мы здесь живем!
Марья (опуская очки). Если не ошибаюсь, я вас вижу впервые и…
Марина. Да, да, мы с другого конца…
Марья (важно улыбаясь, растягивая). С Камчатки, что ли?!
Алексей (в сторону). Вот карга старая! (Ей.) Вы что, решили поиздеваться над нами?
Марья. А вы, молодой человек, не нервничайте. Сейчас такие времена. (Повышая голос.) Имею право!
Алексей. Жена родная, куда мы заехали? Не бабуля – ЭМ-ВЭ-ДЭ!
Марина (ласково отстраняя мужа, улыбаясь). Матушка, зачем ненужный разговор? Паспорта перед вами. Так, пожалуйста, будьте добры, зарегистрируйте и покажите нам, куда пройти.
Марья (гордо и строго). Матушка – в монастыре, а я – Марья Павловна! Заслуженный работник, к вашему сведению! (Наконец берет паспорта в руки.)
Алексей. О, мама мия!
Марина (мужу). Да успокойся ты! Не обращай внимания.
Алексей. Легко сказать!
Марья (смотрит на паспорта – на них). М-да… А у вас, оказывается, и прописка – местная…
Алексей (раздраженно). А мы и не говорили, что прилетели с Марса.
Марина. Ой! Опять – двадцать пять!
Марья. Местные, стало быть?
Алексей. Да, бабуля, стало быть – местные!
Марья. Я вам не «бабуля!» (Кидает паспорта на стол.) Местных не оформляем!
Алексей (удивлен). Что-о?! (Заикаясь.) К-к-ка-ак?! Н-н-не имеете права! Я… я… Я это так не оставлю! (Рвется к телефону.) Я… я сейчас позвоню… Я позвоню! (Нервно набирает номер, путается.) Тьфу, черт!..
Марья (безразлично). Звони, звони… (Резко отбирает у него трубку телефона.) Я сама позвоню – в милицию!
Алексей (нервно смеясь, садится на стул). Ну, ну, пожалуйста… (Разводит руками.) Пож-ж-жалуйста! Сделайте одолжение! (Барабанит пальцами по столу.)
Марья. И позвоню! (Набирает номер.)
Марина (ставит руку на рычаг). Да успокойтесь вы! Не страна – сумасшедший дом!
Алексей (продолжая постукивать пальцами). Да пусть звонит, пусть…
Марина (умоляя). Алексей, ну хоть ты помолчи, к чему накалять обстановку, а? Ты итак уже на грани… Береги нервы!
Марья (взбодрившись). А – испугались! Алексей – гм, какой он Алексей…
Алексей (обрывая ее). Что-о?! (Встает.)
Марина (сажая обратно). Алекс, прошу тебя, не будь ребенком, ну ее к богу!
Марья (смеется). Уже Алексом стал! Ха-ха!
Марина (сдерживая мужа). Марья Павловна, зачем вы так? К чему этот детский сад, спектакль этот? Это вам надо? Нет! Ну и нам ни к чему. Мы хотим отдохнуть… Мы устали. (Вздыхая, опускается рядом с мужем.)
Марья (с обидой). Ну и отдыхали бы у себя дома, раз…
Алексей (грубо перебивая). Это уже не ваше дело: где хочу – там и сплю! Ясно?! Плачу за это! Ясно?! Это мое право! Ясно?! На каком еще языке объяснить вам?! Начальник… черт!..
Марина (удерживая мужа и улыбаясь регистраторше). Марья Павловна, да поймите вы: у нас гости, а квартира однокомнатная… (Смущаясь.) Ну – вы меня поняли?
Алексей. Ну, что, успокоились? (В сторону, жене.) Да что мы перед ней отчитываемся? Нервов уже не хватает! Кулаком по столу – и гаркнуть! По-другому до нее не дойдет! Видимо, на чай себе ждет.
Марина. Дай полтинник…
Алексей. Шиш у меня получит! (Показывает.)
Марина (устало). Да Бог с ней! Устала уже от нее.
Марья (все еще не без подозрения берет со стола их паспорта, как бы делая им одолжение). Ну – так бы сразу (улыбается), а то, кто знает: что вы? кто вы? (Пожимает плечи.)
Алексей (все еще агрессивно). Что – «кто знает?» На что вы намекаете?!
Марина. Ну, хватит, родной, хватит, успокойся…
Марья (регистрируя). Ну да, а как определить на глаз-то паспорта – фальшивые или нет? Сейчас что только не подделывают.
Алексей (ёрзая). А может и вы, регистраторша, с другого мира, а?.. (Смеется.) Может, и вы здесь не на своём месте…
Марья. Ну, ну, молодой человек! Я на государственной службе!
Алексей (продолжая смеяться). Да, да, и я уже не знаю: я ли это? Вы ли это?
Марина. Ну, все, разобрались! Все правильно, Марья Петровна!
Марья. Марья Павловна…
Марина. Ах да, извините. Сейчас и вправду не знаешь, кому доверять!
Алексей (смеется). Никому нельзя верить!
Марина (смеясь, обнимает мужа). Ну и концерт у нас получился – почти комедия!
Алексей (смех становится подозрительным). Жена ли ты мне?.. Муж ли я тебе?.. Наяву мы или во сне?.. (Смеется.) Сатана ли перед нами или человек?..
Марья. Вот-вот, и я о том же: на лбу-то не написано, жена она вам или нет.
Алексей (кричит, все вздрагивают). Хватит!!! Как смеете вы оскорблять мою жену?! Мою!.. Мою!.. (Не может подобрать слово.) Не сметь!!!
Марья (в испуге тараща на него глаза, тихо и смиренно). Я… я… (Страх парализует её.)
Марина (разряжая обстановку и успокаивая мужа). Алексей, ну, успокойся, прошу тебя, милый… (Смеется.) Она же пошутила. Скажите, Марья Павловна, вы же пошутили, да? (Строго и громко.) Ну, скажите же!..
Марья (в страхе кивая головой, тихо). Д-да, да…
Алексей (не может успокоиться). Ну, карга старая, достала! Убью!!!
Бросается к регистраторше – та сжимается в кресле. Жена сдерживает его. Он кричит: «Задушу! Ведьма!» - Она с каждым словом сжимается все больше и больше – и, как бы уменьшается.
Марина (одной рукой удерживает мужа, другую протягивает к регистраторше). Ключи… Быстрее! (Марья дрожащими руками снимает ключи и дает ей.) И, пожалуйста, объясните, куда нам пройти.
Марья (заикаясь). Т-т-третий этаж… н-н-направо… н-н-номер т-три… тридцать… тридцать три… (Облегченно вздыхает.)
Алексей и Марина берут ключи и уходят.
Марья (увидев в руках Марины пакет-сумку, невольно кричит). Стой!.. (Тихо, снова сжимаясь.) Стой...
Марина (оборачиваясь, устало). Ну, что еще?
Марья. П-п-пакет… Что там?
Алексей (грозно, развернувшись). Что-что?! (Кричит, Марья снова вздрагивает.) Бомба!!! (Спокойнее.) Так что, сиди тихо, а то бабахнет! (Смеясь, в обнимку уходят.)
Затемнение
В гостинице. Интимная обстановка. Алексей и Марина в легком одеянии. Жена у зеркала. Муж сидит на краю широкой двуспальной кровати.
Марина (смотрит в зеркало, улыбается). Зеркальце, зеркальце, скажи по секрету, что с супругом любезным стряслось? (Смеется.) Что так голову свою он повесил?
Алексей (вздохнув). Не нравится мне, как мы живем, понимаешь… Не так живем, не так… Совсем не так, как надо бы!
Марина. Разве нас спрашивают: как хотят – так и крутят.
Алексей. А не должно быть так, не должно!..
Марина. Да мало ли…
Алексей. Как будто в один день все перевернулось: будто, взяли, загипнотизировали – и мы стали другими.
Марина (подходя). Ну, милый, все, все… (Обнимая и целуя.) Теперь – ты да я! Никого больше и ничего!
Алексей. Господи, ну, жили же, как люди, любили, уважали друг друга – единая семья! И вдруг… (Пауза.) Марина, скажи, что с нами случилось вдруг?
Марина (смеясь). С цепи все сорвались, разом…
Алексей (живо, энергично, жестикулируя). Да, да! Как верно ты выразилась! Собаку, чтобы она кидалась на всех и была злой, сажают на цепь. (Грустно напевает.)
Собака бывает кусачей
Только от жизни собачей,
Только от жизни собачьей, собачьей,
Собака бывает кусачей…
(Пауза. Вздохнув.) И вправду мы, как эти несчастные звери, жестоко огрызаемся, подозреваем друг друга, не доверяем…
Марина. Да что это вдруг нашло на тебя?
Алексей. Разлад души и тела… Хандра!
Марина. Извини, но это была твоя идея – уединиться в гостинице.
Алексей (как бы не слышит ее). Я всю жизнь жил по принципу: «не делай другому того, чего не желаешь себе. Не воруй. Не обмани. Не прелюбодействуй». (Вздохнув.) И смотрел на мир… и судил – по себе…
Марина (с усмешкой.) Вот и другие по себе судят об окружающих, через призму своих взглядов.
Алексей (отвлеченно). Ну, откуда!.. Откуда столько зла?! Каждый день только и слышишь – любовь! Вера! Добро! Ну, где они, где? Где эта любовь? Где эта вера? Где это добро? В чем надежда наша? В чем?!
Марина (улыбаясь и указывая пальцем себе на грудь – в область сердца). Вот здесь, милый… (Подходя и губами касаясь его груди – где сердце.) И вот здесь, любимый… (Чувственно обнимает его.) Да что с тобой?!
Алексей. Не знаю… Вот, я накричал там – и сам теперь жалею. Обидел старую женщину. Она же старше отца моего!
Марина. Ну, и поделом ей, нечего добрых людей обижать. (Садится к нему на колени.) Да она же того – с бзиком. Наверное, в молодости ходила любовницей партократа какого-то, вот и рисуется важной особой. Вампирша-секретарша! Одним словом, баба-яга…
Алексей. Да я так, вообще…
Марина. Что – «вообще?»
Алексей. Живем мы неправильно, страна вся, а может, и весь мир… (Пожимает плечи.) Не по-людски как-то …
Марина (обнимая и прижимаясь к нему щекой). Ах! Если бы ты и я могли изменить этот мир…
Алексей (с болью). Господи, сколько человек ни живет на земле, никак не поумнеет: вражда, измена, войны, ненависть, зависть, алчность… Никак не насытимся!
Марина (шутя, с улыбкой). И продадут вся и все – и учителя, и наставника!
Алексей (серьезно). Алчность взяла всех за горло… Деньги! Власть! Богатство! Зависть душит людей! Зависть и гордыня…
Марина. Ну да! Кто-то утопает в роскоши, а кому-то жить негде и не на что.
Алексей. Зачем это все, зачем?! Почему так плохо устроен этот мир? Где сострадание? Зачем люди избрали путь зла?
Марина. Не знаю, милый, честное слово, не знаю…
Алексей (в горькой усмешке). А я знаю – удовлетворить гордыню… Да, да, чтобы удовлетворить гордыню!
Марина (передергивая плечи и улыбаясь). Кто знает – может быть… (Хмурясь, но, не теряя веселого духа.) И обнял Сатана рукой огненной человека, созданного из глины, и загордился человек объятием его и тем услужил ему службу злую…
Алексей (как бы продолжая, но серьезно). …и позабыл человек Всевышнего, Творца Вселенной, и отвернулся он от заповедей Его, и принял он ложь Сатаны за истину, и не осталось в сердце его ни любви, ни веры, и добро его стало злом.
Марина (в том же духе). И возненавидел брат брата своего, и сестра – сестру свою…
Алексей …и возгордился брат над братом своим и пошел войной на него, и убил он брата и племя его. И взяли они в плен всех женщин и дочерей их и глумились над ними…
Марина (смотрит на него, улыбка сходит с лица – серьезно и озабоченно). Да что с тобой, что, родной мой? Ну, что же это мы, так и просидим до утра? Ты что, забыл, зачем мы здесь?
Алексей (отвлеченно как-то). А зачем? Зачем?..
Марина (искренне удивляясь). Ну, ты даешь! (В сторону.) Совсем крыша съехала… (Мужу.) Ты ничего не хотел?
Алексей. Я?.. А?.. а что?..
Марина. Ты-ы… (смеется) не хочешь меня?!
Алексей. Н-нет, кажется… Я… Я уже ничего не хочу… Пустота… я пуст…
Марина. Ну, что ты – вот те на! Уж не заболел ли ты?! (Трогает рукой лоб.) Вроде, ничего страшного… А как там наш «мальчик»? (Улыбается, рука скользит вниз.) Ой! И вправду неживой! (Тихо смеется.) Впервые вижу тебя таким жалким! (Лукаво улыбаясь.) И что – ляжем валетом?
Алексей (бесчувственно). Хоть как… Кажется, я опору потерял. Я стал импотентом. Есть болезнь такая – ипохондрия…
Марина. Бедный ты мой! (Целуя и лаская.) Мы сейчас все исправим, мой хороший, мы сгоним этот стресс. Смоем!
Алексей (согласно). Да, видимо, это – стресс!
Марина (подбадривая). Ну, ничего, мы тебя вылечим! Примем ванну, поиграем с «мальчиком», покажем ему «чудесные картиночки» и подведем к «вратам рая»… И стану я для него «искрой».
Обнимая, уводит его. Возвращается одна.
Марина (в зал). Временами нам всем нужен холодный душ – просто необходим! Вот так! (Сжимая руку в кулак и поднимая.) Дадим бой хандре! (Уходит.)
Затемнение
Марья Павловна звонит по телефону.
Марья (в телефонную трубку). Алло! Милиция? Да, да… Это Марья Павловна из гостиницы вас беспокоит. Что случилось? Пока ничего, но может случиться. ЧП? Н-нет, еще нет! Но кто знает – когда? Если поспешите… Что? Ну, дайте же сказать! Да, очень подозрительные лица! Остановились в гостинице, а прописка местная. Как что такого? Как звать? Алексей и Марина. Русские? Н-нет, не думаю. А кто знает, может и чеченцы. Очень даже похожи! Да кто их знает! Советская власть нас всех сравняла – пойми тут… Что? Адрес хотите проверить? А если бабахнет? Кто ответит? Да, пожалуйста, скорее только… Вещи? Пакет один – не дали проверить! Не подходи, говорит, задушу! Да, так и сказал! И задушил бы – она помешала… его напарница: зачем, говорит, нам лишний шум. Да, да… Что? Выезжаете? Ну, и слава Богу, а то я тут, как бы в тартарары со страху не провалилась. Где дежурный милиционер? Понимаете, жена у него родила – вот и отпустила я его на часок… я же не знала, что так обернется. Доброе дело хотела сделать… Все – в последний раз! Что? (Радостно.) Ага – жду! Жду!!! (Кладет трубку, вздыхает.) Господи, поскорей бы – душа в пятки ушла! (Перекрестилась.) Как бы инфаркт не схватил – страх такой! Господи, пронеси… (Сжав кулак.) Ничего, вы еще узнаете Марью Павловну! У!.. (Уходит.)
Алексей и Марина смеясь, играя и лаская друг друга, выходят из ванной в простынях. Полумрак. Музыка. Любовные игры. Он подходит к ней, то спереди, то сзади – она скользит в его объятиях. Они радостны и счастливы.
Марина (нарочито недовольно). Ну, что ты прицепился? (Не может скрыть улыбку и радость.) Ты же ничего не хотел!
Алексей. Кто – я?!
Марина. Ты! Ты! (Смеясь, убегает от него, он – за ней.)
Алексей (поймав жену и обнимая). Вот ты как – решила убежать от меня?! Ну, все, ты теперь моя пленница!
Марина (не может вырваться). Тебе что надо, а? Мы же ублажили нашего «мальчика», показали ему «райский сад», накормили его плодами и уложили спать…
Алексей (целуя жену). Любимая, наш «мальчик» проснулся и не хочет спать: ему понравился этот «сад», и он хочет провести в нем весь остаток ночи… всю свою жизнь!
Марина (целуя ответно). Неужели всю?
Алексей (осыпая поцелуями). Всю!.. Всю!.. Всю!..
Марина (нежно и тихо). Говоришь – он просунулся и снова хочет в «сад»?
Марина (игриво). Да, милая, да – снова и снова!
Марина. И что же ты хочешь – чтобы я пустила его еще раз в наш «сад»?
Алексей. Да, радость моя, и не раз, а еще много раз!
Марина (кокетливо). А он не заблудится? Он же ма-ал-ленький еще!
Алексей. Нет, любимая, он уже возмужал и вырос! (Целуя в ухо.) Бесчувственная, ты убьешь нашего «мальчика» – как ты его мучаешь!
Марина. Да что ты! (Смеясь, припадает к нему на грудь.) Ой!.. Кто это там – без стука к нам? (Хмурится, шутя.)
Алексей. Ну, тук-тук – можно к вам?
Марина. О-у! Какой джигит! А знаешь ли ты пароль, Алексей удалой?
Алексей. Сим-сим, гром и молния, откройся!
Марина. Хорошо, так и быть, я открою «врата рая!» Ну, что ты будешь делать в нем?
Алексей. Я изведаю каждый уголок его, рассмотрю все его прелести, каждую ложбину и впадину, я пропитаю их влагой своей, обогрею теплом и нежностью…
Марина (тихо, в умилении). И… и все?!
Алексей. Я оставлю на «ниве» твоей семя свое.
Марина (сладостно, в истоме). Я обогрею семя твое в лоне своем, соединю его с частицей себя и дам жизнь новую.
Ложатся на кровать, обнимая и лаская друг друга, с головой укрываясь простыней. Тут, взломав двери, на сцену врываются спецназовцы в масках и с оружием в руках: «Не двигайся!» Алексей высовывает голову из-под простыни и, прикладывает палец к губам: «Тс-с…».
Марина (выглядывая из-под простыни: она их не видит). Что там, родной?
Алексей. Статуи ожили…
Марина. Какие такие статуи?
Алексей. Что на картинах. Это Сатана прислал своих воинов. Я их отошлю обратно, на свои места. (Делает знаки им, чтобы ушли.) Ребята, ну, будьте добры, уйдите в свои рамки: тут вам не место – здесь царит ЛЮБОВЬ. Это семейное дело! Ну, все – меня ждут! (Прячется под простыней.)
Некоторое время спецназовцы стоят не двигаясь, словно статуи, но постепенно один за другим покидают сцену.
Алексей. Милая…
Марина Милый…
Алексей. Любимая…
Марина. Любимый…
Алексей. Радость моя…
Марина. Счастье мое…
Алексей. Искра жизни моей…
Марина. Солнце мое…
Алексей. Облачко мое нежное, остуди жар сердца моего.
Марина. Я обволоку тебя тучами… я стану искрой грома и молнии… и прольешь ты ливни свои на поля и нивы мои…
Алексей. Да, свет мой… жизнь моя…
Марина. Ангел мой… мой желанный…
Алексей. Жена моя!..
Марина. Муж мой!
Алексей. О, Великий!!!
Марина. О, Творец наш!!!
Вздохи. Счастливый смех. Встают, садятся, обнявшись и укутавшись в простыни.
Алексей. Родная, я забыл сказать тебе – вчера у меня с отцом интимный разговор был: пооткровенничали.
Марина. Ну, ну?
Алексей. Он наконец-то поведал мне свою тайну.
Марина. Да ну? И что же он скрывал от нас?
Алексей (нежно смеясь, шепчет ей на ухо). Честное слово! Честное пионерское!
Марина (прыснув, закрыв рот ладонью, толкает его). Ну, тебя… Не сочиняй!
Алексей. Да клянусь тебе! Люблю, говорит, Галину и не могу жить без нее. Хочет жениться и просит помочь ему. (Смеется.) Все, говорит, это – вопрос жизни: быть или не быть! (Пауза.) Не ходить же и ей всю жизнь в старых девах.
Марина (с улыбкой толкая его в плечо). А чего тут смешного-то? Чего ты смеешься?
Алексей. Я и говорю: хорошо. Мы сегодня же вечером и поедем к ней… (Снова прорывается смех.) Вот тогда и родилась идея уединиться в гостинице, а тут уже по ходу и обсудить это с тобой.
Марина. Ну, я-то чем помогу?
Алексей. Тетя в тебе души не чает. Ты смогла бы ее уговорить. Жалко мне отца: как представлю себя на его месте – дурею.
Марина. Тебе три дня женщину не показывай – ты уже дуреешь!
Алексей. Се ля ви, милая.
Марина. Боюсь, не выйдет она…
Алексей. Не в монастырь же ей идти?! Да у нас их и нет…
Марина. Ой, и не знаю! (Задумавшись, вспоминая.) Она в свои тринадцать лет безумно влюбилась в мужа старшей сестры, то есть, в отца моего. Потому она и замуж не вышла, что любила его. И во мне его черты она и видит, и потому так любит.
Алексей. Ну что ты, столько воды утекло. Ей уже за пятьдесят!
Марина. Н-не знаю даже, можно попробовать: авось и выйдет…
Алексей. Так бы давно! (Целует.)
Марина (с улыбкой). Я постараюсь убедить её в премудростях супружеской жизни, может, лед и тронется. (Хмурится.)
Алексей (встревожено). Да, что там еще?! (Весело.) Н-нет, только не плачь…
Марина (скиснув, плаксиво). Милый, я… я забыла!
Алексей. Забыла?.. А что?! Да скажи ты, не томи!..
Марина. Забыла… (выжидает паузу) что такое любовь и сласть ее страсти…
Алексей (делая грозный вид). А-ах та-ак! Ну, заяц! (Обнимает ее и, целуя, валит на кровать.)
Прячутся под простыни. Пауза.
Марина (резко садится и хватается за голову). Как я могла забыть?! К нам вечером Галина собиралась!.. Уже светло: пора нам собираться…
Затемнение
Сцена вторая
На сцене Гамид и Галина. Они счастливы и радостны.
Галина (обнимая Гамида и припадая лицом ему на грудь.) Ах, глупая я, что в молодости замуж не вышла. Сколько радости я потеряла. Только с тобой и узнала прелести жизни. (Целует.)
Гамид (ласково, прижимая к себе и целуя). Да, любовь моя, а сколько дней я по тебе страдал… И каждый день мне равен был году… Он для меня тебя сберег… О, хвала и честь Ему! (Смеются радостно, дружно, весело.)
Галина (по-детски непосредственно). Ах, если б знала я, что это так чудесно!
Гамид. Любимая, чтобы узнать, что халва сладкая, надо ее попробовать.
Галина. Я столько лет горечь любви вкушала!
Гамид. Ты одна была, и потому, сладость стала горечью тебе. Я это понял, когда один остался.
Галина (сладко и трепетно.) Да – ты прав! (Смеется, прижимаясь к нему.) Милый, а это не грех, что мы?.. (И не закончив, смущенно прячет лицо на его груди.)
Гамид (уверенно и радостно). Нет, радость моя: Господь нас обручил любовью! Любовь, родная, это Божья милость, это Его священный дар! И радоваться мы должны тому, и благодарить за все Его. (Крепко прижимает ее к себе.) И если Он соединил, никто нас не разлучит.
Появляются Алексей и Марина. Увидев эту картину, они, как зачарованные, стоят на месте, не смея сделать шагу.
Алексей (удивлен и растерян). Отец!.. Вот это да!
Марина (хватаясь руками за лицо, в умилении). Тётя!.. О-ля-ля! А мы голову ломали!
Алексей (в зал.) Как после этого Всевышнему не верить?! Вот вам, господа, и чудеса! (Прижимает к себе жену и целует, отрываясь и переводя дух.) О, Творец Великий, Ты Всемогущ! (И вновь упивается поцелуем.)
Музыка. Пенье птиц. Журчанье ручья. Танцуя, на сцену выходят феи. Лучи света отовсюду. Алексей приглашает на танец Марину, Гамид – Галину. Танцуют все, кружась по сцене и меняясь парами. Вдруг все умолкает и затихает. Постепенно сквозь тишину прорезывается плачь новорожденного младенца. Счастливые супруги обнимают и поздравляют друг друга. Медленно опускается занавес.
11.12.2000 г. г. Каспийск.