Шахтинское дело

«Шахтинское дело» («Шахтинский процесс»)…
Официально оно называлось «Дело о контрреволюционной организации инженеров и техников, работавших в каменноугольной промышленности СССР».
Это  судебное дело 1928 года, связанное с так называемой подрывной деятельностью технической интеллигенции против Советской власти - «вредителей» в угольной промышленности в Шахтинском районе Донбасса.
Сегодня это самое громкое дело о «вредительстве» объявлено, естественно, насквозь сфальсифицированным.

Что же там на самом деле происходило?

* * *

Для начала вспомним один момент.
15 декабря 1923  года.
В этот день жена главного инженера Кадиевского рудоуправления в Донбассе Гулякова, порвавшая отношения с мужем, явилась в ГПУ.
Она сообщила, что её муж занимается экономическим шпионажем.
И рассказала, что по поручению Гулякова несколько раз ездила в Харьков к представителю польского консульства Ружицкому. Что она передавала ему сведения о состоянии угольных шахт Кадиевского рудоуправления.  И что получала от него крупные суммы денег, которые распределялись затем среди работников рудоуправления.
Экономический отдел ГПУ УССР произвёл расследование заявления Гуляковой. И вскоре выявил группу инженерно-технических работников Кадиевского рудоуправления, занимавшихся экономическим шпионажем и вредительством.
Выяснилось, что в незабвенном 1919 году, после разгрома деникинцев, члены правления Днепровского южнорусского металлургического общества, в состав которого входили и Кадиевские угольные рудники, бежали в Польшу.
Покидая пределы России, правленцы (директор правления Макомацкий) поручили некоторым своим доверенным старослужащим, оставшимся на месте, сохранить в целости предприятия и информировать их о положении дел.
Уже из-за границы прежние хозяева организовали связь со своей агентурой.
 И, в частности, использовали для этого аппарат польского консульства в Харькове. Туда коммерческим советником был назначен один из бывших совладельцев Кадиевских рудников Ружицкий (он же, кстати, осуществлял связь и с группой на Днепровском металлургическом заводе).
 Этот-то Ружицкий и руководил шпионской работой главного инженера Кадиевского рудоуправления Гулякова. И он же расплачивался с ним от имени бывших хозяев.

В течение 1921-1923 годов Гуляков передавал Ружицкому сведения о техническом и хозяйственном состоянии шахт. И выполнял его вредительские задания.
Для этого он пользовался услугами нескольких вовлечённых им в «работу» инженеров и техников (Балтайтиса, Манукьяна, Годзевича, Овсяного, Вейцмана).  И, конечно же,  делился с ними хозяйскими подачками.
Гуляков и его сообщники, выполняя задания Ружицкого, создавали видимость работы шахт. Но фактически они старались не истощать ценные участки разработок, сохранять в исправности оборудование рудников до «скорого» возвращения бывших шахтовладельцев.
Они стремились не вывозить угольных запасов, не производили в достаточной степени подготовительные работы к выемке угля.
В результате их вредительства рудоуправление не выполняло план добычи угля для советской промышленности.

Дело это рассматривалось Верховным судом УССР с 14-го по 21-е июля 1924 года.
Свидетели-рабочие на суде рассказали о недобросовестном отношении Гулякова и его сообщников к своим служебным обязанностям и бездействии.
Месяцами вредители не посещали мест разработки угля.
В рудоуправлении добывались, только худшие сорта угля, лучшие же оберегались.
Заявления рабочих об этих ненормальных явлениях Гуляков оставлял без внимания.
Верховный суд УССР приговорил Гулякова к 10-ти годам лишения свободы, Балтайтиса – к 7-ми, Манукьяна – к 5-ти, Годзевича и Овсяного – к 3-м и Вейцмана – к 2-м годам лишения свободы.

* * *

Тогда-то органы ГПУ и взяли под пристальное наблюдение все шахты.
 Выяснилось, что подобные отношения с прежними хозяевами широко распространены среди старых специалистов.
Дальнейшее наблюдение чекистов дало возможность вскрыть вредительские группы и в других районах Донбасса.
Стало известно, что и другие инженеры поддерживали конспиративные связи с бывшими шахтовладельцами, эмигрировавшими за границу, и получали от них деньги.
 Так, например:
-    инженер Шахтинского района Г. А. Шадлун поддерживал отношения с бывшим директором французского акционерного общества Берестово-Богодуховского района французским капиталистом Ремо;
-    инженер Ю. Н. Матов – с бывшим директором-распорядителем Донецко-Грушевского акционерного общества Дворжанчиком, находившимся в Польше;
-   А. В. Детер – с белоэмигрантом, бывшим владельцем Кондратьевских рудников Фениным, в 1918—1919 гг. состоявшим членом антисоветского «донского правительства»;
-   инженер Д. М. Сущевский – с бывшим членом правления акционерного общества по разработке угля и соли на Юге России французским капиталистом Сансе;
-  главный механик рудоуправления В. М. Кувалдин – с бывшим капиталистом белоэмигрантом Парамоновым и т. д.

* * *

Одним из основополагающих исходных моментов начала дела был приказ ОГПУ 1927 года:
«...Приравнять небрежность как должностных, так и прочих лиц, в результате халатности которых имелись разрушения, взрывы, пожары и прочие вредительские акты... к государственным преступлениям...»

Основной оперативной работой занимались:
-   начальник экономического отдела Северо-Кавказского ОГПУ К. И. Зонов и
-    оперативный работник Ю. Г. Брыксен.

Подготовка «Шахтинского дела» приписывается инициативе полномочного представителя ОГПУ по Северному Кавказу Е. Г. Евдокимову.
 Он о своих подозрениях обратился лично к генсеку Сталину.
С санкции Сталина Ефим Евдокимов с чекистами, проведя колоссальную подготовительную работу,  в 1927-м - начале 1928 года провёл массовые аресты специалистов угольной промышленности Донбасса, начальников рудоуправлений и сотрудников трестов.
Так было открыто дело, которое потом и назвали «Шахтинским».

Всего было арестовано несколько сотен человек:
-   одна часть арестованных была освобождена,
-  другая часть (82 человека)  была осуждена во внесудебном порядке Коллегией ОГПУ,
-  под суд по делу «Об экономической контрреволюции в Донбассе» было отправлено 53 человека.

Арестованным было предъявлено обвинение: участие в контрреволюционной вредительской группе, имевшей связи с заграницей.

Система вредительства:

1. Саботаж и вредительство на шахтах в составе рудоуправления.
2. Срыв руководящей деятельности треста «Донуголь» и его центрального аппарата в Харькове.
3. Подрыв планового руководства угольной промышленности ВСНХ в Москве.

Схема организации «вредителей» выглядела так:

-   Торгпром (Париж, Берлин).
-   Руководящие работники ВСНХ (Москва).
-   Директорат треста «Донуголь» (Харьков).
-   Группы вредителей на  рудоуправлениях (Шахты).

* * *

Согласно данным предварительного следствия, произведённого органами ОГПУ, начало вредительской деятельности антисоветчиков в угольной промышленности Донбасса относилось ещё к годам Гражданской войны (все нити вели в 1919 год).
Уже тогда капиталисты – владельцы горнопромышленных предприятий Донбасса - были озабочены судьбой своих предприятий.
На состоявшемся в 1920 году в Ростове последнем съезде углепромышленников и инженеров Донбасса был разработан план действий для остающихся на занятых советскими войсками предприятиях старослужащих, верных прежним хозяевам.

• Инженер Шахтинского района Н. Н. Березовский показал:

«Целая группа инженеров и техников с рудников приехала в Ростов, так как рудники были заняты красными… У техников, находящихся в Ростове, была уверенность, что Советская власть просуществует очень недолго».
«Все разговоры (велись в том направлении), что, в случае занятия рудников красными войсками, мы должны работать в пользу старых хозяев по сохранению рудников и оборудования в целости, чтобы их не обесценивать, чтобы при переходе рудников обратно к белым они не были взорваны или повреждены красными войсками».

Такие вот настроения господствовали тогда среди бывших владельцев угольных предприятий и верных им специалистов.
Специальных вредительских организаций в тот период они ещё не создавали.
Шахтовладельцы «подкармливали» своих агентов – бывших служащих, надеясь, что они будут охранять их хозяйские интересы. Эти хозяйские подачки выдавались под благовидным предлогом «пособий» и т. п., хотя фактически они были вознаграждением за выполнение заданий бывших шахтовладельцев.
Каждый владелец предприятия действовал единолично, на свой страх и риск.

Однако отдельные верные шахтовладельцам старослужащие уже и тогда учиняли прямые вредительские акты.
Так, горный техник С. А. Бабенко по указанию инженера Н. Н. Березовского осенью 1921 года затопил шахту бывшей Ново-Азовской компании, входящую в Донецко-Грушевское рудоуправление.

• Он показал:

 «Березовский мне тогда говорил, что это надо сделать в интересах бывших хозяев, которым нежелательно, чтобы её эксплуатировали. Шахта эта была на ходу, эксплуатация была бы выгодной…  Затопление это я произвёл путем поднятия насосов».

Бывший управляющий Берестово-Богодуховским рудником, работавший при Советской власти районным уполномоченным Шахтинского района, инженер Г. А. Шадлун по указанию уезжавшего за границу директора французского акционерного общества Ремо распорядился после занятия Донбасса советскими войсками затопить шахту № 14, чтобы из неё «не выбирались недра».
 Это указание было выполнено в декабре 1919 года.

• Г. А. Шадлун показал на следствии:

«Перед отъездом из Харькова (в конце 1919 г.) Ремо выдал мне записку на получение из кассы денег – восьмидесяти тысяч рублей и распорядился раздать их старшим служащим Берестово-Богодуховского рудника за то, чтобы они заботились о руднике и сохраняли имущество согласно его указаний».

Впоследствии Шадлун получал деньги от Ремо через советника польского консульства в Харькове Ружицкого и других лиц.
При аресте Шадлуна в 1927 году у него был обнаружен остаток этих денег – 93 доллара и 10 фунтов стерлингов.

Новая экономическая политика открыла благоприятные возможности для бывших владельцев угольных предприятий. И они решили, что имеют теперь возможность получить «свои» шахты и рудники в порядке денационализации или концессии.
Как и прежде, бывшие владельцы угольных предприятий были заинтересованы в том, чтобы их шахты и рудники были «на ходу», в исправности к моменту, когда они вновь перейдут в их распоряжение.
 Но для достижения этих целей бывшие углепромышленники должны были теперь действовать более организованно и целеустремленно, чем раньше.
В 1923 году в Париже из остатков дореволюционного капиталистического объединения «Совета съездов горнопромышленников Юга России» образовалось «Объединение бывших горнопромышленников Юга России» во главе с Б. Н. Соколовым, Фениным и другими.
Примерно в то же время в Польше возникло и «Польское объединение бывших директоров и владельцев горнопромышленных предприятий в Донбассе», руководимое Дворжанчиком.
Эти объединения помимо охраны за границей интересов бывших шахтовладельцев ставили своей целью добиться возвращения принадлежавших им ранее русских предприятий - в концессию ли или иным путем..
 Объединения и стали организованно и планомерно направлять деятельность своей агентуры на советских шахтах и рудниках для содействия осуществлению поставленных ими целей.

Одновременно начался процесс создания вредительских групп на советских предприятиях.
Если раньше связи некоторых старослужащих с бывшими хозяевами носили личный характер, то теперь эти связи становились целенаправленными отношениями между объединениями бывших владельцев шахт и вредительскими организациями.
Вместо индивидуальных вознаграждений, которые иногда носили характер «хозяйских подачек», «пособий», теперь финансирование вредительской работы стало носить систематический характер.
Начиная с 1922 года постепенно образовались вредительские группы в Донецко-Грушевском, Власовском, Несветаевском, Щербиновском, Брянцевском, Селезневском, Екатерининском, Гришинском и других рудоуправлениях.
К моменту вскрытия «Шахтинского дела» в 11-ти из 28-ми рудоуправлений Донбасса уже существовали антисоветские организации инженерно-технических работников, занимавшихся вредительской деятельностью.

Вот некоторые факты, характеризующие процесс создания вредительских ячеек на предприятиях и источники их финансирования:

• Инженер Донецко-Грушевского рудоуправления Н. Н. Березовский показал:

«Во второй половине 1922 г… инженер Шадлун однажды похвастался передо мной, говоря, что его бывшие хозяева пересылают ему деньги из-за границы. Я заинтересовался этим и выразил сожаление, что я не получаю денег от хозяев. Шадлун мне сказал, что это легко можно сделать через Горлецкого. Тогда же Шадлун мне сказал, что деньги эти являются вознаграждением со стороны хозяев за сохранение в порядке отобранных у них шахт, за сокрытие от советской власти наиболее ценных месторождений с тем, чтобы наиболее важные подземные богатства к моменту падения советской власти могли быть возвращены хозяевам нетронутыми и неистощёнными. Я согласился принять на себя выполнение этих заданий… После этого я получил от Горлецкого письмо с изложением директив по вредительской работе».

Березовский вовлёк в преступную деятельность несколько инженеров и техников Донецко-Грушевского рудоуправления и образовал вредительскую ячейку.

• О порядке её финансирования он сообщил:

«До конца 1923 г. я получал деньги от Шадлуна не только для себя, но и для распределения на периферии. Деньги я передавал Калганову, и последний мне сообщал, что распределял их между членами организации… Лично я получил в свою пользу за все время от 15 000 до 20 000 рублей. Всего за все время через меня прошло на нужды организации около 175 000 рублей».

В Екатерининском рудоуправлении вредительскую группу организовал инженер Д. М. Сущевский. Он же и распределял деньги среди её членов.
Впоследствии деньги распределял инженер Ю. Н. Матов, работавший в правлении «Донугля».

• Инженер С. П. Братановский показал:

 «Деньги я получал от Сущевского в конвертах с надписями на машинке… По внешнему виду конверты были заграничные. Первый пакет был получен осенью 1923 г. Деньги были в новых купюрах червонного исчисления в 100 рублей каждая. Припоминаю, что всего я получил деньги четыре раза, причем два раза через Сущевского… в первый раз 200 рублей, во второй раз, кажется, 250 рублей, в третий раз через Матова… но точно сумму не помню».

Таким же образом распределялись деньги среди участников вредительских групп и в других рудоуправлениях.

Надо сказать, что на  финансирование вредительской деятельности зарубежной разведкой и контрреволюцией было выделено до 700 тысяч рублей.
По данным следствия, организацию финансировали:
-   Объединение бывших углепромышленников Юга России,
-  Французское объединение бывших владельцев предприятий в России,
-   Аналогичное польское объединение,
- Ряд германских фирм (АЕГ, «Эйкгоф», «Кестер», «Сиссенс-Шуккерт» и др.),
-   Иностранные разведки.

* * *

В 1923 году образовался «Харьковский центр» вредительских групп в угольной промышленности Донбасса.
 Он состоял главным образом из инженерно-технических работников советского хозяйственного объединения «Донуголь».
Деятели «Харьковского центра», являясь одновременно ответственными работниками «Донугля», удобно могли направлять работу советских шахт и рудников по вредительскому руслу.
Большую роль в создании «Харьковского центра» сыграл деятель «Польского объединения бывших директоров и владельцев горнопромышленных предприятий в Донбассе» белоэмигрант Дворжанчик.
Он:
-  поддерживал регулярную связь с бывшими служащими горных предприятий, перешедшими на советскую службу (Сущевским, Матовым, Детером и другими),
-   получал от них сведения о состоянии рудников,
-  посылал им деньги.
Свою «работу» по экономическому шпионажу Дворжанчик увязывал с польскими разведывательными органами.
В частности, он поддерживал отношения с коммерческим советником Польского консульства Ружицким. И через него передавал указания, а также деньги своим агентам.
В последнее время Дворжанчик имел постоянного связиста в лице члена вредительской организации инженера С. 3. Будного, часто выезжавшего за границу по делам «Донугля».

• Один из руководящих деятелей «Харьковского центра» Ю. Н. Матов рассказал о таких обстоятельствах образования «центра»:

«Однажды в «Донугле» ко мне подошёл Сущевский и сказал, что у него есть для меня письмо от Дворжанчика, которое ему привёз Будный. Я прочёл это письмо, в котором Дворжанчик пишет, что предлагает мне периодически давать сведения о шахтах и принять участие в работе в Донбассе, подробности о чём мне расскажет Сущевский. Я спросил у последнего, в чём дело, и он объяснил, что у него имеется письмо от Дворжанчика и инструкция, согласно которой и предлагается проводить работу в шахтах, причём добавил, что уже образовано ядро организации, в которое вошли он (Сущевский), Будный и другие. В общем, инструкция сводилась к даче сведений о шахтах информационного характера и о проведении в жизнь ряда мероприятий на шахтах, которые должны были задерживать рост добычи и чинить всякого рода расстройства нормальному развитию работы».

Ю. Н. Матов хорошо знал об активной деятельности Дворжанчика по сбору шпионских сведений, так как и раньше передавал ему такие сведения через советника польского консульства Ружицкого.
После обсуждения этого вопроса с некоторыми другими работниками «Донугля» Матов решил примкнуть к организации. На него оказало немалое влияние то обстоятельство, что «Дворжанчик предлагал довольно большое денежное вознаграждение за такую деятельность, а именно: несколько менее получаемого нами жалованья от «Донугля», причём оплата предполагалась ежемесячно».

• Ю. Н. Матов следующим образом изложил основные задачи, которые взял на себя «Харьковский центр»:

«Информация бывших владельцев о происходившем в Донбассе, добыче, состоянии работ и перспективных планах развития рудников и шахт. Проведение вредительской работы при производстве добычи, замедление темпа нового строительства. Вредительство при импортной механизации и рационализации. Общая установка в задачах и деталях организации сводилась к общей дезорганизации каменноугольной промышленности».

• Деятель «Харьковского центра» С. Б. Братановский, работавший в «Донугле» с 1925 года, конкретизировал эти задачи, на первый взгляд кажущиеся бессмысленным саботажем:

«Главнейшими задачами организации были:
 1) Сохранение в неприкосновенном виде более ценных недр и машин для эксплуатации в дальнейшем прежними владельцами или концессиями.
2) Доведение рудничного хозяйства до такого состояния, при котором Советское правительство было бы вынуждено сдать рудники в концессию иностранцам или вообще капитулировать перед иностранным капиталом.
3) В случае войны помогать врагам СССР расстройством тыла, прекращая добычу и разрушая или затопляя рудники Донбасса.
4) Пропаганда против Советской власти».

• Инженер А. И. Казаринов, также входивший в состав инициативной группы «Харьковского центра», конкретизировал задачи организации:

«В задачи организации входило, как основная цель её, – возвращение каменноугольных рудников и горных предприятий прежним их владельцам на тех или иных основаниях, будь то аренда, будь то концессия или другое… В осуществление этой задачи прилагались усилия к тому, чтобы на рудниках накапливалось большое количество механического оборудования, но так, чтобы оно до определённого момента не могло использоваться; в первую очередь восстанавливались и переоборудовались такие шахты, восстановление которых стоило дорого, вместо того чтобы на новом месте проходить более дешёвые шахты; в то время разработка новых выгодных участков тормозилась искусственно путём задержки разведок и закладки новых шахт на малоценных участках. В результате всех этих мероприятий должны были выявиться невыгодность и нерентабельность эксплуатации для «Донугля» и, как естественный выход отсюда, денационализация и сдача шахт в аренду, в концессию».

Руководящая группа «Харьковского центра» установила регулярные сношения с белоэмигрантскими объединениями бывших шахтовладельцев и действовала по их указаниям.
Достаточно сказать, что, по собственному признанию инженера С. 3. Будного, он получил нелегально и передал организации за время с 1922-го по 1926-й годы не менее 40 пакетов (писем) от Дворжанчика.
Переписку, а также личные свидания с Дворжанчиком и другими деятелями капиталистических объединений (во время командировок за границу) имели также члены организации, ответственные работники «Донугля» – главный инженер и член правления «Донугля» Н. Н. Бояршинов и Ю. Н. Матов.
«Харьковский центр» широко развернул работу по руководству вредительством на предприятиях Донбасса.

* * *

В 1926 году «шахтинцы» создали вредительскую группу и в Москве.
В неё вошли бывший акционер – директор Ирининского каменноугольного общества, занимавший пост председателя научно-технического совета каменноугольной промышленности ВСНХ, Л. Г. Рабинович, работник плановых органов Н. И. Скорутто и другие.
Группа должна была объединить вредителей из числа работников наркоматов, трестов, плановых органов, имеющих отношение к управлению угольной промышленностью.
Предполагалось, что она впоследствии возьмёт на себя руководство вредительской работой в угольной промышленности во всесоюзном масштабе.

• А. Б. Мартиросян обращает внимание на одно обстоятельство:

«Дело в том, что весной 1926 года в Германию «на лечение» выезжал  возглавлявший тогда Главконцеском и Научно-технический Совет при ВСНХ Л. Д. Троцкий. Во время своего пребывания за границей «бес мировой революции» встречался с наиболее одиозными, яро антисоветски настроенными представителями мирового бизнеса и политики, в частности с Генри Детердингом, который фактически возглавлял возникший тогда англо-германский блок против СССР. Именно Троцкий дал подробные разъяснения представителям западного бизнеса и иностранных разведок, как необходимо вести дела с Советским Союзом, чтобы довести дело до взрыва. Именно он разъяснил им наиболее уязвимые места советской экономики и объяснил, как нужно прицельно бить по ним, чтобы вызвать внутренний взрыв на фоне вооружённого нападения на СССР. Но одновременно он привёз и соответствующие инструкции от своих хозяев за рубежом по координации подрывной деятельности оппозиции в связи с нарастанием угрозы вооружённого нападения на СССР и в условиях войны. И вовсе неудивительно, что «шахтинцы» именно в 1926 году создали группу в Москве. Тем более неудивительно, что через своих людей Троцкий посодействовал тому, чтобы Дзержинский именно в 1926 году отправился к праотцам».

• Как пишут Е. Прудникова и А. Колпакиди:

«…К тому времени положение в стране изменилось. Расчёты на денационализацию, концессии, аренду провалились. Оставался один шанс – государственный переворот и, может быть, военная интервенция. Тем более что положение СССР на международной арене (к концу 1920-х гг.) резко ухудшилось. Одновременно начались и трудности с хлебом. Как бы повели себя вы на месте «торгпромовцев» - когда вот-вот начнётся интервенция против ненавистного режима? А деньги у них были, и очень большие…
Согласно материалам дела, в 1926 – 1927 годах группа перешла к подрывной деятельности. Участились случаи взрывов и затоплений шахт, порчи дорогостоящего оборудования или закупки негодных машин, занижения зарплаты рабочим, нарушений КЗоТа и правил техники безопасности и пр. – чтобы подорвать каменноугольную промышленность и вызвать недовольство Советской властью. Притом что наверняка, воспользовавшись случаем, с больной совнаркомовской головы на, кстати подвернувшихся, козлов отпущения перевалили как можно больше последствий экономических трудностей, разгильдяйства, бесхозяйственности, сами обвинения ни в коей мере не кажутся невозможными».

* * *

Между тем так называемая «концессионная тактика» вредительских организаций не оправдала возлагаемых на неё антисоветчиками надежд.
 Успешный ход восстановления народного хозяйства, быстрое экономическое укрепление страны сделали совершенно безнадёжными прежние расчёты бывших владельцев шахт и рудников на получение ими в порядке денационализации или концессии «своих» предприятий.
И тогда антисоветские круги пришли к выводу о необходимости ускорения антисоветского переворота путём искусственного ухудшения экономической жизни страны.
Теперь они все чаще стали возвращаться к идее военной интервенции со стороны иностранных держав против СССР.
 В 1926-1927 годах шахтинские вредители усилили подрывную деятельность:
 -   Участились случаи взрывов и затопления шахт.
-  Вредители портили дорогостоящее оборудование, закупали за границей негодные машины.
- Чтобы вызвать недовольство рабочих Советской властью, занижали зарплату, нарушали советский Кодекс законов о труде, срывали железнодорожное строительство.
Многие свидетели – рабочие и честные специалисты, – рассказали на предварительном следствии (а затем и на суде) о вредительских актах, совершённых обвиняемыми, их антисоветском поведении и издевательском отношении к рабочим.

• В обвинительном заключении говорилось:

 «Нет почти ни одной области в производстве,  где бы рабочие не указывали следствию на конкретные случаи вредительства и на определённых виновников его. Уличённые этими показаниями обвиняемые были вынуждены признать свою вредительскую работу».

Десятки свидетелей характеризовали бывшего шахтовладельца и управляющего рудниками акционерного общества «Грушевский антрацит», а в 1920 - 23 годах заведующего шахтой Емельяна Колодуба.

• Рабочий Вайлов на очной ставке с ним заявил:

«Много сирот, вдов и матерей плачут от действий этого палача при царизме и при власти его соратников белогвардейцев… Пусть он скажет, как обирал рабочих и загонял их в могилу. Пусть он скажет, как нажитые эксплуатацией рабочих 30 000 денег отправил в германский банк».

• Рабочий Фёдор Куропаткин рассказывал, что Колодуб до революции:

 «всегда ходил с толстой палкой, рабочих считал за собак. Эта палка Колодуба в 1913 году ходила и по моей спине».

Некоторые из обвиняемых «шахтинцев» во времена господства белогвардейцев в Донбассе были связаны с деникинской контрразведкой.
 Их разоблачили рабочие-шахтеры.
 Это же подтвердили и арестованные бывшие сотрудники шахтинской контрразведки.

• Константин Клатько показал:

«Контрразведку посещали и были связаны с ней специалисты с рудника Петропавловского механик-инженер Абрам Борисович Башкин, техник Калганов Николай Ефимович и инженер Николай Николаевич Березовский. Все эти лица были связаны лично с головкой контрразведки ротмистром Прудентовым и его помощниками… Эти лица, безусловно, давали сведения о лицах, сочувствующих Советской власти… Контрразведка по этим донесениям принимала меры арестов и расстрелов рабочих. Рабочие расстреливались пачками».

• Бывший начальник шахтинской контрразведки ротмистр Павел Прудентов также показал:

«Инженер Калганов имел тесную связь с шахтинской контрразведкой, и не один раз его экипаж останавливался у подъезда, где помещалась наша контрразведка. В свои посещения контрразведки Калганов делился с нами сведениями о настроениях рабочих в Петропавловске, указывая на тех рабочих, которые выделялись среди последних или как агитаторы, или как большевистски настроенные».

 Прудентов подтвердил также связи с шахтинской контрразведкой Н. П. Березовского, Емельяна и Андрея Колодубовых.

* * *

• В записке ОГПУ от 2 марта 1928 года, № 3146 в ЦК ВКП(б) сообщалось, что:

 «Организация произвела ряд действий, нанесших колоссальный ущерб нашему хозяйству. На Донецко-Грушевском, Власовском, Несветаевском рудоуправлениях, посредством целого ряда мероприятий, организация действовала на рабочих и толкала их на выступления против Советской власти, партийных и профсоюзных организаций, вызывала волнения и забастовки.
Для этого, при работах нарушались правила по горной безопасности. Вентиляция в шахтах вообще недостаточная, умышленно разрушалась. Широко, как система, проводились неправильные расценки, неправильные замеры сделанных работ, обсчёты рабочих. Рабочие жилища умышленно не ремонтировались и постепенно разрушались. Ремонт и новые постройки производились плохо. Обращение с рабочими было недопустимо грубое, вплоть до избиения. По показаниям ряда обвиняемых, такая деятельность специалистов вызывала не только недовольство рабочих, но и приводила, во многих случаях, к забастовкам. Ряд забастовок в 22-24-26 и 27 годы вызваны умышленно.
На крупные суммы денег производятся за границей заказы совершенно ненужного оборудования. Заказы проводятся так, что сроки заказов назначаются для выполнения или раньше, позже необходимого времени и поэтому крупные машины приходят из заграницы раньше, чем устроены для них даже временные помещения. Рудникам обещают новое оборудование, те не особенно поддерживают старое, – оно разрушается, новое оборудование запаздывает и очень сильно и Рудоуправление оказывается в безвыходном положении. Практикуется также присылка ненужных механизмов и задержка необходимых,  разновременная присылка частей машин. Всё это приводит к крупным затратам и в конечном счете, происходит, в крупных размерах.
Умышленно неправильно использовалось оборудование. Работа врубовых машин организовывалась так, что они не давали полного экономического эффекта. Врубовые машины, приспособленные для работы на твердых пластах, направлялись на мягкие угли и наоборот. В одних и тех же условиях работы сосредотачивались машины самых разнообразных систем и марок, что требовало громадного количества запасных частей и большого количества лишней квалифицированной рабочей силы, вело к уменьшению добычи, большим затратам и ремонтам и т.п. Вредительство в котельном и электрическом хозяйстве заключалось, главным образом, в том, что бы при максимальных затратах топлива, рабочей силы и денежных средств, дать наименьший эффект, т.е. дать как можно меньше энергии».

• В официальном сообщении прокурора Верховного Суда СССР 9 марта 1928 года говорилось:

«На Северном Кавказе, в Шахтинском районе Донбасса, органами ОГПУ при полном содействии рабочих раскрыта контрреволюционная организация, поставившая себе целью дезорганизацию и разрушение каменноугольной промышленности этого района. Руководящий центр этой организации, как подтверждается несомненными данными следствия, находится за границей и состоит из бывших капиталистических собственников и акционеров каменноугольных предприятий Донецкого бассейна, имеющих тесные связи с отдельными агентами некоторых германских промышленных фирм и польской контрразведкой. Тщательный анализ многочисленных дезорганизующих промышленность явлений (пожары, взрывы, порча машин, завалы шахт) привёл к обнаружению контрреволюционных преступников. Последующий арест преступников, показания обвиняемых и свидетелей, данные экспертизы дали обильный материал, с точностью устанавливающий состав, цели, средства и способы деятельности разветвленной заговорщической организации. Эта организация вовлекла в свой состав, помимо бывших капиталистических собственников и акционеров предприятий, группу инженеров-специалистов, техников, штейгеров, ряд служащих, причем оказалось, что они систематически получали жалование от своих бывших хозяев и специальные суммы от агентов заграничного шпионажа, а многие из них были раньше агентами белой контрразведки. Следствием установлено, что работа этой контрреволюционной организации, действовавшей в течение ряда лет, выразилась в злостном саботаже и скрытой дезорганизаторской деятельности, в подрыве каменноугольного хозяйства методами нерационального строительства, ненужных затрат капитала, понижения качества продукции, повышения себестоимости, а также в прямом разрушении шахт, рудников, заводов и т.д. При этом задача злоумышленников в случае интервенции, на которую они неизменно рассчитывали, состояла в том, чтобы организовать катастрофический срыв всей промышленности, резко понизить обороноспособность страны и тем помочь интервентам одолеть сопротивление Рабоче - Крестьянской Красной Армии. Совершенно объективными данными следствия установлено, что всюду, где членам организации удалось в качестве инженеров и служащих подчинить своему влиянию хозяйственный аппарат предприятия, неизменно повторялись нижеследующие явления: мощные пласты и доходные шахты, которые могли давать десятки миллионов пудов хорошего угля, выводились из строя, затоплялись, умышленно взрывались и заваливались. Наоборот, разрабатывались убыточные шахты, с плохим углём, который был явно негоден и при употреблении портил паровозы. В целях срыва промышленности и дискредитирования социалистической рационализации производства была в высшей степени тонко разработана и проводилась в жизнь система вредительства именно под видом рационализации производства. Закупалось за границей ненужное оборудование, иногда устарелые машины, иногда, наоборот, самые новейшие, применение которых заводами было невозможно по техническим условиям южноугольного района. Так, например, в Америке были закуплены врубовые машины, пригодные лишь для твёрдых пластов, и пущены в работу на мягких пластах. Заказы производились со специальной целью их несвоевременного выполнения. Часто выписывались совершенно ненужные механизмы, отдельные части механизмов выписывались разновременно. Переоборудование шахт всюду, где контрреволюционерам удавалось поставить во главе дела своих людей, производилось злостно — халатно, что приводило к многочисленным несчастиям, авариям и разрушениям. Установлено, что всюду, где организация саботажников сумела поставить своих людей, состояние продукции и финансовая мощь предприятия катастрофически падали. Заговорщики стремились всеми мерами к ухудшению положения рабочего на шахтах. Жилища не ремонтировались, опасные работы производились с преступной небрежностью и с прямым нарушением элементарных правил безопасности. При расчетах рабочие нередко обсчитывались, оскорблялись, сознательно провоцировались на стачки. «Неудобных» рабочих увольняли. Заговорщики проникли и в инженерно-техническую секцию профсоюза, что давало им возможность устранять от руководства и работы рабочих-выдвиженцев, коммунистов и честных специалистов, преданных делу социалистического строительства. Следствием установлено, что участники организации финансировались заграничным белогвардейским центром. Преступники арестованы и содержатся под стражей. Обвинение предъявляется им по ст. 58/11 и 58/7. По окончании следствия дело будет передано в Верховный суд СССР».

* * *

• В единогласно принятой резолюции по докладу А. И. Рыкова Объединённым  пленумом ЦК и ЦКК ВКП(б) 11 апреля 1928 года отмечалось, что:

 «Шахтинское дело привело к раскрытию контрреволюционной вредительской организации в Донбассе. Это дело приобрело общесоюзное значение, так как вскрыло новые формы и новые методы борьбы буржуазной контрреволюции против пролетарского государства, против социалистической индустриализации. Политическое значение этого дела подчёркивается тем, что вредительская организация в Донбассе, созданная бывшими шахтовладельцами и группой особо привилегированных в прошлом специалистов, была связана с бывшими русскими и иностранными собственниками, а также с иностранной военной разведкой и, помимо других задач, ставила своей целью срыв обороны Советского Союза и прямую подготовку к интервенции и к войне с СССР.
Обнаружение контрреволюционного заговора в Донбассе, как и ряд других фактов экономического вредительства, саботажа и проч., свидетельствует о том, какие исключительные трудности приходится преодолевать пролетариату в деле строительства социализма».

• 13 апреля 1928 года в докладе на активе Московской партийной организации Сталин изложил свою оценку «Шахтинского дела»:

«Факты говорят, что Шахтинское дело есть экономическая контрреволюция, затеянная частью буржуазных спецов, владевших ранее угольной промышленностью. Факты говорят далее, что эти спецы. Будучи организованы в тайную группу, получали деньги на вредительство от бывших хозяев, сидящих теперь в эмиграции, и от контрреволюционных антисоветских организаций на Западе».

В этот же день Бухарин сделал доклад «Уроки хлебозаготовок, Шахтинского дела и задачи партии».

• Он заявил, что в Донбассе:

«при помощи рядовых рабочих раскрыли вредительскую организацию, которая через ряд посредствующих звеньев была связана с иностранным капиталом, с крупными иностранными капиталистическими организациями, с эмигрантскими кругами, наконец, с военными штабами некоторых иностранных держав. Она состояла в значительной мере из бывших собственников соответственных шахт и рудников, причём некоторые из них имели очень гнусный контрреволюционный стаж… Она состояла из белогвардейских инженеров и техников, из которых многие оказались бывшими деникинцами, некоторые – бывшими конрразведчиками Деникина… Они имели связь через некоторых иностранных инженеров с заграницей, причём некоторые из этих инженеров оказались членами фашистских организации… Идеологией этой организации являлось свержение Советской власти, восстановление капиталистического режима… Ближайшей их задачей была решительная спекуляция на войне и на новой интервенции… не исключена возможность существования организаций, подобной этой, в других областях; нет гарантии, что такая гнусность не завелась в военной промышленности или в химической; хотя прямых данных для этого предположения нет…»

К слову. Комиссию ЦК, расследовавшую «вредительство» в Донбассе возглавлял ближайший единомышленник Бухарина М. П. Томский.
 
* * *

Надо признать, что были и другие мнения по этому поводу.
К примеру.

• Член-корреспондент АН СССР Владимир Грум-Гржимайло, умерший в 1928 году,  в своём предсмертном письме писал:

«Все знают, что никакого саботажа не было. Весь шум имел целью свалить на чужую голову собственные ошибки и неудачи на промышленном фронте… Им нужен был козёл отпущения, и они нашли его в куклах шахтинского процесса».

Старый чекист С. О. Газарян (долгое время работавший в экономическом отделе НКВД Закавказья и арестованный в 1937 году) рассказывал, что в 1928 году он приезжал в Донбасс в порядке «обмена опытом» работы экономических отделов НКВД.

• По его словам:

«В Донбассе в тот период обычным явлением была преступная бесхозяйственность, ставшая причиной многих тяжёлых аварий с человеческими жертвами (затопления и взрывы на шахтах и другое). И в центре, и на местах советский и хозяйственный аппарат был ещё несовершенен, там было немало случайных и недобросовестных людей, в ряде хозяйственных и советских организаций процветали взяточничество, воровство, пренебрежение интересами трудящихся. За все эти преступления необходимо было, конечно, наказывать виновных. Не исключено, что в Донбассе были и единичные случаи вредительства, а кто-то из инженеров получал письма от какого-либо бывшего хозяина шахты, бежавшего за границу. Но всё это не могло служить основанием для громкого политического процесса. В большинстве случаев обвинения во вредительстве, в связях с различного рода «центрами» и заграничными контрреволюционными организациями добавлялись уже в ходе следствия к различным обвинениям уголовного характера (воровство, взяточничество, бесхозяйственность и др.). Обещая заключённым за «нужные» показания смягчение их участи, следователи шли на такой подлог якобы из «идейных» соображений: «необходимо мобилизовать массы», «поднять в них гнев против империализма», «повысить бдительность». В действительности же эти подлоги преследовали одну цель: отвлечь недовольство широких масс трудящихся от партийного руководства, поощрявшего гонку за максимальными показателями индустриализации».

* * *

Судебные   заседания, проходившие в Москве в колонном зале Дома Союзов, начались 18 мая 1928 года.
Они продолжались 41 день (до 6 июля).
В число судей входил старый революционер и видный советский юрист В. П. Антонов-Саратовский.

 «Шахтинское дело» рассматривал специальный состав Верховного Суда СССР:
-   председатель — ректор МГУ А. Я. Вышинский,
-  члены — Н. Васильев-Южин, Антонов-Саратовский, Н. Курченко и С. Киселев.
Государственными обвинителями были прокурор РФСРР Н. В. Крыленко и Г. К. Рогинский.
Общественными обвинителями были Г. Гринько, С. Шейн, Крумин и Осадчий.
Защищали подсудимых 15 известных московских адвокатов: А. Э. Вормс, Добрынин, А. М. Долматовский, Н. В. Коммодов, В. Ю. Короленко, Э. А. Левенберг, Малянтович, Л. А. Меранвиль, С. П. Ордынский, М. А. Оцеп, И. Н. Плятт, Л. Г. Пятецкий-Шапиро, Л. И. Розенблюм, А. М. Рязанский, Смирнов.

Ход процесса освещало 120 журналистов.
 
На скамье подсудимых оказались 53 инженерно-технических работника угольной промышленности:
-   Антонов П. И. - зам. начальника отдела управления горного округа;
-   Бабенко С. А. - помощник заведующего горными работами;
-   Башкин А. Б. - главный механик госрудников;
-   Беленко В. И. - заведующий проходной шахты «Красненькая»;
-   Березовский Н. Н. - заведующий плановым отделом;
 -   Горлов И. Г. - заведующий шахтой им. Артема;
-   Горлецкий Н. Н.- один из руководителей Донецко-грушевского рудоуправления;
-   Деттер А. В. - районный инженер;
-   Казаринов А. И.- один из руководителей «Донугля»;
-   Калганов Н. Е. - райинспектор по рудоуправлению «Донугля»;
-   Колодуб А. К.- заведующий проходной шахты «Аюта»;
-   Кузьма Л. Б. - один из руководителей Несветай-рудоуправления;
-   Нашивочкин В. Н.- заведующий шахтой №1;
-   Самойлов В. Н.- заведующий шахтой им. Октябрьской революции;
-   Никишин М. Е.- инструктор по врубовым машинам Донецко-Грушевского рудоуправления;
-  Чернокнижников С. Е. - главный механик Донецко-Грушевского рудоуправления;
-   Специалисты Несветаевского рудоуправления: Калинин П. Э., Кувалдин В. М., Некрасов А. Е.;
-   Специалисты Щербиновского рудоуправления: Сущевский Д. М.(директор), Люри В. В., Одров В. К., Стояновский И. К.;
-   Директорат треста «Донуголь»(Харьков): Бояршинов Н. П., Братановский С. П., Будный С. З., Владимирский В. В., Кржижановский Н. К., Матов Ю. Н., Мешков Л. Н., Шадлун Г. А., Потемкин Г. П., Рженецкий В. С., Файерман П. М., Чинокал Н. А., Юсевич А. Я.;
-   Германские специалисты: Майер М. К., Отто Э. Э., Бадштибер В. И.;
-   Московские специалисты: П. И. Скорутто, Л. Г. Рабинович, С. Г. Именитов;
-   Другие инженеры, техники, механики: Бояринов Н. А., Валиковский А. К., Васильев Ф. Т., Калнин П. Э., Колодуб Е. К, Некрасов И. И., Овчарек М. А., Петров В. Ф, Соколов В. О., Семенченко П. И., Штельбринк В. Э., Элиадзе А. Я.

Прошло огромное количество свидетелей.
Только по Шахтинскому рудоуправлению было проведено около 1000 очных ставок и допросов.

• Согласно обвинительному заключению, составленному старшим помощником Прокурора РСФСР Н. В. Крыленко и Прокурором Верховного суда СССР П. А. Красиковым, привлечённые к суду обвинялись в том, что:
 
«состояли членами вредительской контрреволюционной организации, действовавшей с 1920 по 1928 г., разновременно вступив в неё и поставив своей целью подрыв советской каменноугольной промышленности в контрреволюционных целях, для достижения чего производили:
1. Разрушение и срыв производства на местах.
2. Срыв работы организационного центра каменноугольной промышленности Донбасса – «Донуголь».
3. Срыв работы центральных органов, руководивших каменноугольной промышленностью.
Для достижения этих целей означенная контрреволюционная организация не только использовала аппараты советских учреждений, противодействуя их нормальной деятельности, но и, связавшись с пребывающими за границей и на территории СССР враждебными СССР лицами, группировками и органами, выполняла их враждебные в отношении СССР задания, передавала им сведения об экономическом состоянии каменноугольной промышленности для использования этих сведений во вред СССР и получала от заграничных контрреволюционных объединений и иных органов денежные средства для продолжения и дальнейшего развития своей контрреволюционной деятельности».

Прокурор Н. В. Крыленко выделил 3 формы собственно вредительства:
• Неправильную постановку эксплуатации шахт.
• Порчу машин и оборудования.
• Неправильный выбор места для новых разработок.

«Шахтинцам» также вменялось в вину создание подпольной организации, поддерживавшей связь с «московскими вредителями» и с зарубежными антисоветскими центрами.

• А. Б. Мартиросян:

«На первый взгляд обвинения кажутся полной чушью по причинам отсутствия мотивации. Зачем им всё это было надо — неправильно эксплуатировать, портить машины? Все несколько проясняется, когда узнаёшь, что началась эта история не в 1928 году, а значительно раньше.
Небольшое дополнение. В те времена уголь для экономики значил если не абсолютно все, то, по меньшей мере, практически все. Потому что без угля не могла развиваться основа основ экономики и особенно промышленности — металлургическая промышленность, не могли функционировать ни железнодорожный, основополагающий в то время вид транспорта в стране — паровозы-то «бегали» на угле, ни речной флот — пароходы-то тоже работали на угле, не могла функционировать химическая, фармацевтическая и другие отрасли промышленности и экономики. Короче говоря, уголь в то время был «всему голова». Не зря его называли «хлебом промышленности». А Донбасс в те годы по-прежнему являлся главным центром добычи угля в стране».

* * *

Согласно  материалам  обвинительного  заключения,  разоблаченная  советскими  рабочими  и  органами  ОГПУ в  начале  1928  года  организация  вредителей,  состоящая  из  инженеров  и  техников,  работавших  до революции  в  угольной  промышленности  (Матов,  Калганов,  Березовский  и  др.),  бывших  шахтовладельцев  и акционеров  (Самойлов,  Колодуб  и  др.),  меньшевиков  (инженер  Калнин,  техник  Васильев):
1. Охватывала  собой  не  только  наиболее  крупные  рудоуправления  Донбасса  и  руководящий центр «Донугля», но  имела  своих  сторонников  и  активных  членов  среди  высшего  руководящего  технического  персонала каменноугольной  промышленности  в  Москве.
2. Была  связана  с  такими  же  организациями  в  других  отраслях  промышленности.
3. Одновременно  была  связана…  с  органами  и  деятелями  иностранных  держав,  не  имеющими  никакого отношения  к  каменноугольной  промышленности,  как  таковой.
4. Ставила  своей  задачей  не  только  экономическое  вредительство,  но  и  прямое  оказание  помощи неприятелю  в  момент  грядущей  подготовляемой  капиталистическим  миром  интервенции.

Их обвиняли в сознательном вредительстве, в том, что они «взрывали и затапливали шахты, портили оборудование, поджигали электростанции, сознательно срывали продовольственное и промышленное снабжение горняков».
Кроме того в преступных связях с бывшими владельцами донецких шахт, в закупке ненужного импортного оборудования, нарушении техники безопасности, законов о труде и т. д.

* * *

Большинство подсудимых, как на предварительном, так и на судебном следствии, признало свою вину.
Их показания подтверждались и другими материалами расследования (технической экспертизой, свидетельскими показаниями и др.).

Подсудимые подробно и обстоятельно рассказывали, как по заданию бывших владельцев шахт вредили по мелочам, а иногда и по-крупному.
Во время судебного следствия из 53-х подсудимых 20 полностью признали себя виновными, 10 – частично, 23 человека виновными себя не признали.

Приговор был объявлен 5 июля 1928 года.
Подсудимые получили различные сроки наказания:

 -   4-ро обвиняемых (в том числе двое германских граждан) были оправданы.
-   4-ро (в том числе один гражданин Германии) приговорены к условным срокам наказания.
-  Остальные — к лишению свободы сроком от 1 до 10 лет с поражением в правах на срок от 3 до 5 лет.
-   Решением суда из 49-ти осужденных 11 человек были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.
5 человек из них (это были инженеры Н. Н. Горлецкий, Н. К. Кржижановский, А. Я. Юсевич, Н. А. Бояринов и служащий С. З. Будный) расстреляли. Случилось это 9 июля 1928 года.
Для 6-ти остальных (Н. Н. Березовский, С. П. Братановский, А. И. Казаринов, Ю. Н. Матов, Г. А. Шадлун и Н. П. Бояршинов) расстрел был заменён 10 годами заключения.

Кстати.
Сталин предложил не расстреливать подсудимых по «Шахтинскому делу».
А вот Бухарин со своими соратниками (Рыковым и Томским), как рассказывал он сам Каменеву: «голоснули против этого предложения и добились расстрела».
К тому же, когда соратники в экстазе административного рвения решили воздействовать на общественное мнение до суда и тем самым оказать давление на суд, Сталин крепко дал им по мозгам.

• Он послал им телеграмму:

«24 марта 1928 г. Артёмово – Ярославскому. Копия: Сталино – Молотову, Шахты – Томскому, Харьков – Кагановичу. Получил через РОСТа Вашу речь в Артёмовске.  Мы решили не печатать её, т. к.  она будет расценена как определённое давление на судебные органы, что может испортить дело судебного процесса. Прошу Вас воздержаться от больших выступлений и публикаций речей. Сталин».
      
* * *

Понятие «шахтинцы» стало нарицательным, как бы синонимом «вредительства».
«Шахтинское дело» послужило поводом к продолжительной пропагандистской кампании.
Публикации материалов о «вредительстве» в Донбассе вызвала в стране эмоциональную бурю. В коллективах требовали немедленного созыва  собраний, организации митингов.
 На собраниях рабочие высказывались за усиление внимания администрации к нуждам производства, за усиление охраны предприятий.

• Из наблюдений ОГПУ в Ленинграде:
 
«Рабочие тщательно обсуждают сейчас каждую неполадку на производстве, подозревая злой умысел; часто слышны выражения: «не второй ли Донбасс у нас?»

В форме «спецеедства» выплеснулся на поверхность чрезвычайно больной для рабочих вопрос о социальной справедливости. 
Наконец-то «нашлись» конкретные виновники творящихся безобразий, люди, воплощавшие собой в глазах рабочих источник многочисленных случаев ущемления их прав, пренебрежения их интересами: старые специалисты, инженерно-технические работники – «спецы», как их тогда называли. Происками контрреволюции объявлялись в коллективах, например, задержка с выплатой заработка на 2-3 часа, снижение расценок и т. д.

* * *

В конце 2000 года все осужденные по данному делу реабилитированы.
Как сообщает Генеральная Прокуратура РФ, 6 июля 1928 года 49 специалистов Донбасса были приговорены к различным мерам наказания Верховным судом СССР под председательством ректора МГУ Андрея Вышинского. В качестве обвинения фигурировало создание «вредительских групп в ряде рудоуправлений Донбасса, правлении треста «Донуголь» и в правлении ВСНХ СССР» с целью нанесения вреда советской власти. Обвинение утверждало, что определённо «оперировало фактами аварий и затоплений на шахтах, а также антисоветских высказываний ряда лиц».
В ходе проверки материалов дела комиссией по реабилитации при Прокуратуре РФ было выявлена фальсификация доказательных материалов и отсутствие вины у осужденных.

И всё-таки, «Шахтинское де¬ло» (как и де¬ло «Промпартии») не были сфальсифицированными.
Сфальсифицированными их объявил Никита Хрущёв в 60-е го¬ды прош¬ло¬го ве¬ка (причём совершенно голословно).

• Вот что пишет по поводу реабилитации Борис Сидоров:
 
 «По результатам расследования Генеральной прокуратуры РФ в 2000 году, все осуждённые по делу были реабилитированы за отсутствием состава преступления. В ходе проверки материалов дела комиссией по реабилитации при Прокуратуре РФ, якобы, была выявлена фальсификация доказательных материалов и выявлено отсутствие вины (?) у осужденных.
Показательно, что суд в 1928 году длился 41 день, обвиняемых защищали 15 адвокатов, на суде присутствовали многочисленные журналисты и зрители. За сколько дней Генпрокуратура в 2000 году разобралась в этом деле – неизвестно, никакого гласного обсуждения дела о реабилитации не проводилось, ни журналистов, ни зрителей не приглашали.
Полная стенограмма процесса была опубликована и в печати, и издана отдельной книжкой. Зато никакие материалы, связанные с реабилитацией никогда и нигде не публиковались и совершенно непонятно, была ли какая-нибудь вина за теми, кого так массово и поспешно реабилитировали.
Как не крути, но такая реабилитация в 2000-м году выглядит как политический заказ в гораздо большей степени, нежели осуждение в 1928».

И я с ним полностью солидарен.