1. Дорога домой
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, - так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы...
Хрипел Высоцкий из старенькой магнитолы КАМАЗа, водитель которого согласился взять меня до Хабаровска. Мне повезло, если можно так сказать, его напарник слег с воспалением легких и остался в лазарете нашей Сплавной, а у меня были права подходящей категории. Так у нас образовался взаимный интерес друг в друге. Спустя почти пять долгих лет я возвращался, наконец, домой из колонии поселения в Магаданской области. Закрыв глаза, вспоминал дубовую рощу, что возле нашей деревеньки под Воронежем. Сейчас казалось, что вечность прошла, и все, что со мной произошло, было где-то далеко в другой жизни, как будто не со мной.
- Тебя как звать то, парень? - спросил водитель, бросив на меня сочувственный взгляд.
- Андрей, - очнулся я от своих раздумий.
- А я Егор, - он на секунду оторвал руку от баранки и протянул мне для рукопожатия, - Ты, за что срок то мотал?
- Статья 196 УК РФ — неохотно ответил я.
- Да, что я тебе прокурор что ли, — усмехнулся Егор, - мне эти номера ни фига не знакомые. Про что там?
- Про экономическое преступление.
- Налоги что ль не заплатил? За это что тоже сажают уже?
- Сейчас за что только не сажают. От тюрьмы да от сумы, как говорится, не зарекайся.
- Твоя правда. Ну, расскажи, как загремел то? - не отставал Егор.
- Да, долгая история, - попытался отмазаться я, - Не знаю даже с чего начать.
- Так и дорога не близкая. Да, и тебе прямая выгода, чтоб я за рулем кемарить не начал, - он снова покосился на меня уже с интересом, - Давай сначала. Глядишь, и мне урок выйдет какой полезный.
Я тяжело вздохнул, поняв, что он не отстанет, и стал вспоминать прошлую свою жизнь.
В лихом 91-м я закончил школу. Мама у меня была родом из деревеньки Медки Воронежской области. Жили мы в то время с ней в Воронеже на улице Ломоносова, в квартире отца, а работала она заведующей большого ателье по пошиву и ремонту одежды. Отец у меня геолог, в основном по экспедициям мотался, дома редко мы его видели. За пару лет до этого ему предложили хороший контракт, и он уехал за длинным баксом куда-то на Аляску, да так и застрял там. Деньги, правда, не забывал матери присылать, и на том ему спасибо. У меня с ним никогда не было теплых отношений, так что я на этот счет особенно не переживал. Он словно в обиде на нас за что-то был, а со мной даже общался всегда через мать: «Аня, скажи ему, чтобы так не делал». Как будто сам даже слово мне сказать брезговал, вот и избавился при случае.
- Да, Бог с ним, - только и сказала мать, - Пусть будет ему счастье. Ты уже взрослый у меня, проживем как-нибудь.
Мы нормально вдвоем жили, не нуждались ни в чем. В условиях тотального дефицита дела у ателье шли очень хорошо. От клиентов отбоя не было, и мать очень неплохо зарабатывала. На выпускной вечер в школе она сшила мне в своем ателье шикарный костюм. Модель где-то в модном журнале подсмотрела, одноклассницы оценили сразу, танцевать приглашали наперебой.
- Ты у нас сегодня первый парень на деревне, - с легкой завистью рассмеялся друг мой Сашка, когда мы вышли с ним на школьное крыльцо воздухом подышать.
- А еще, говорят, внутренний мир в человеке главное! - хохотнул я в ответ, - Пока костюмчик не надел, в упор никто не замечал ни меня, ни внутренний мир.
Из дверей двумя легкими тенями выпорхнула какая-то сладкая парочка. Парень, пробегая мимо, толкнул меня ненароком, и я, обернувшись, узнал их. Это были Севка Ширяев, генеральский сынок, мажор местный и дочка учительницы по литературе с необыкновенным римским именем Валерия. Красивым у нее было не только имя, все остальное тоже не подкачало: шикарные, густые, каштановые волосы, с золотистым отливом, глаза карие лучистые как две звезды, чувственные четко очерченные губки, грудь высокая, фигурка точеная, словом, девушка — мечта. Парни, как один, о ней только и грезили, но она себе цену знала, на всех свысока смотрела: «Голодранцы! Что с вас взять?». Притормозив ненадолго в конце лестницы для нетерпеливого жаркого поцелуя, они быстро исчезли из вида в ближайших кустах.
- Эх, летние ночки, зеленые кусты, - прокомментировал Сашка, - Вот тебе и недотрога! А Лерка наша - горячая штучка, оказывается.
- Тебе то что, - я равнодушно пожал плечами, - Все равно не обломится, стой, воздухом дыши.
Сашка только вздохнул и волосы взъерошил и без того вечно в разные стороны торчащие как воронье гнездо. Некоторое время мы молчали, думая каждый о своем. Я, глядя на звездное небо, Сашка — на качающиеся ветки кустов.
- Ты куда после школы двинешь? - прервал я затянувшуюся паузу.
- В Москву поеду, в школу каскадёров хочу попасть, - очнулся от своих мечтаний Сашка.
- А родители то не против? - усмехнулся я, представив реакцию на эту новость тети Тони — его матери.
- А им знать не обязательно. Я сказал, что в дорожный поступать буду, ну а там победителей не судят.
- Бедовая твоя голова! Не даром тебя Адреналином кличут, - рассмеялся я, - Ну, а я в местный строительный пойду, какие-нибудь информационные технологии изучать.
- Флаг тебе в руки, - вздохнул мой лучший друг, - Скучный ты человек, Андрюха!
- Обычный, - пожал я плечами.
После школы дороги наши разошлись в разные стороны. Виделся только с Сашкой летом в наших Медках. Его родители тоже оттуда и даже дома у нас там по соседству стоят. Я поступил в свой строительный, Сашка втихаря осваивал каскадерское ремесло, а страна наша разваливалась на глазах, перекраивалась беззастенчиво по заморским лекалам как в ателье у опытного закройщика. В период всеобщей приватизации всего и вся мама, глядя как все, кто посмелей, понаглей и со связями, отхватывают себе куски пожирней, решила попробовать приватизировать свое ателье. В конце концов, она всю жизнь там отработала, выстроила и производственный процесс и специалистов хороших подобрала. Жалко было просто так пускать под откос дело всей жизни. Место известное, нахоженное, раскрученное, в центре города к тому же, репутация честным трудом годами зарабатывалась. Рабочий коллектив, желающий выкупить свое предприятие в собственность, во всяком случае, на бумаге, имел преимущественное право, и даже выкупная стоимость была льготная. Но это в теории все легко, на практике попробуй сделай! Целый год мама бегала с бумажками по арбитражным судам, налоговым инспекциям и всяческим бюрократическим окошкам и комиссиям. Я ей старался помогать, чем мог. Тут записаться на прием, там документы сдать или наоборот забрать, еще где-то в очереди посидеть. Так, что в институте даже на вечерний пришлось перевестись, чтобы сподручней бегать было. В конце концов, удача нам улыбнулась. Какой-то старый мамин знакомый оказался достаточно влиятельным человеком и помог продвинуть дело, разумеется, не бесплатно, а за 20% долю в будущем бизнесе.
-Ну, без крыши у нас все равно никуда, а с ним все спокойней будет, - философски заметила мама и согласилась на его условия.
Чтобы выплачивать нашему благодетелю комиссионные, пришлось ужаться и часть помещения сдать в аренду, но в целом дело двигалось. Ателье было популярно в городе, пользовалось хорошей репутацией, и люди частенько китайским одноразовым пуховикам предпочитали добротное пальтецо на заказ сшить. Я уже к тому моменту на третьем курсе был, некоторые девчонки с моего потока уже замуж повыскакивали, и детьми даже успели обзавестись. Вот как-то краем уха услышав разговор молодых мамашек, мне и пришла в голову мысль шить в ателье детские комбинезончики и курточки и продавать их через комиссионные магазины, например. Первая партия разлетелась как горячие пирожки. Комиссионки с удовольствием их брали на реализацию и вскоре мастера уже в 2 смены кроили комбинезончики, а я только успевал развозить баулы с товаром по магазинам. Потом мы решили расширить ассортимент спортивными костюмами. В то время вдруг страшно популярны стали яркие костюмы, вязаные гетры и кроссовки. Все поголовно мечтали в них нарядиться. Китайской продукции на всех не хватало, да и качество ее было дерьмовое. Мы взялись за дело и снова попали в яблочко. Потихоньку дела наши раскручивались все больше и больше. Помещение уже не надо было сдавать в аренду, самим площадей не хватало под склад и швейный цех. Да и магазинчик самим можно было бы открыть, чтобы комиссию за реализацию не платить. Наш влиятельный компаньон и тут нам поспособствовал, показав, что не зря свои деньги получает, он пробил нам аренду небольшого закутка в крупном супермаркете и разрешение на торговую точку. Дела шли в гору, мы удачно и вовремя обновляли ассортимент, следуя за модными поветриями. Наше ателье уже больше стало походить на маленькую швейную фабрику. Через год торговых точек, разбросанных по всему городу, у нас уже стало несколько. Все магазинчики мы объединили под одним брендом «Цветик Семицветик». Я получил водительские права, и мы купили жигули четверочку, чтобы удобней было развозить товар по точкам и закупать материалы. Понемногу обдумывали и рассчитывали, во сколько обойдется модернизация производства. Очень хотелось расширить торговую сеть на окрестные населенные пункты. Конечно, не обошли своим вниманием промтоварный магазинчик в наших родных Медках. К моменту получения диплома я уже практически управлял вполне успешным расширяющимся бизнесом, приносящим хорошую прибыль. Применив свое образование по назначению, я освоил веб технологии, только получавшие тогда свое повсеместное распространение, и сделал для нашего предприятия сайт-визитку. Грамотная раскрутка через баннерную сеть быстро принесла новые заказы. Владелец торгового центра в Туле очень интересовался крупными партиями детских вещей, но мы уже не могли обеспечить такой объем. Нужно было всерьёз заниматься расширением производства. Это было самое начало 98 года, курс доллара более менее стабилизировался, и мы с мамой решили откладывать прибыль, чтобы набрать нужную сумму для задуманной модернизации. Вот тогда-то я и встретил случайно своего одноклассника Севку Ширяева. Когда сдавал отчет в налоговой, столкнулся с ним прямо нос к носу.
- Привет, старичок! - удивлённо воскликнул он, внимательно разглядывая меня через стёклышки модных очков в тонкой оправе, и по-свойски хлопнул меня по плечу. У меня появилось ощущение, что он забыл, как меня зовут, - Ты какими судьбами тут?
- Привет. Да вот отчетность сдаю, - сдержанно ответил я.
- Ну, ты молоток! Что дела в гору идут? - не отставал он.
- Не жалуюсь. А ты как тут оказался?
- А я тут налоговым инспектором заделался,- рассмеялся он, - Так что, если помощь потребуется, так ты только свистни, - он протянул мне свою визитку.
- Спасибо, - удивленно протянул я, разглядывая его карточку. Наверняка, без папиного блата тут не обошлось.
- Слушай, я тут компанию собираю в эти выходные китайский новый год отметить. Присоединишься, старичок? Пообщаемся про жизнь, там кое-кто из наших будет.
- После нашего еще и китайский отмечать? Да не знаю даже, - неуверенно промямлил я.
Мне совсем не хотелось с ним ни о чем общаться. Не было у нас ничего общего, и сам он мне был неприятен с этим его панибратским обращением.
- Чего тут знать то! Дела ведешь, так и с людьми надо уметь общаться, какая разница по какому поводу? Без этого никак, старичок, - снисходительно усмехнулся он и подмигнул мне, - Лерка собирается быть из нашей школы. Помнишь ее?
- Помню, конечно.
- Позвони мне в пятницу. Ждать буду.
- Ладно, договорились, - сдался я. В конце концов, может правда там какой-нибудь полезный человечек случится. Да и Леру интересно было повидать, расцвела, наверное, может и спеси поубавилось за эти годы.
Севка улыбнулся и снова хлопнул меня по плечу на прощанье:
- Ну, бывай. До встречи.
2. Китайский новый год
В пятницу я тянул со звонком Ширяеву как только мог, делая вид, что забыл про него совсем, но мысль о встрече сидела в голове как заноза. Мне очень не хотелось с ним общаться, но в тоже время жгло любопытство, что же ему от меня понадобилось. Вряд ли он просто так позвал. Уже вечером дома, сидя у телефона, я вертел его карточку в руках, стараясь найти какой-нибудь железобетонный довод, почему не надо с ним говорить. Мама заметила мои колебания у телефона.
- Кому-то звонить собрался? - спросила она, заглядывая в визитку.
- Да, так, - помялся я, - Помнишь Севку Ширяева? Встретил его на днях в налоговой. Он там инспектором заделался. Вот приглашает в гости, пообщаться. Как думаешь? Позвонить?
- А почему бы и нет? - мама пожала плечами, - Он же хулиганом никогда не был и из хорошей семьи. Отец такой уважаемый человек. В гостях у них интересные люди могут быть. Да и сам Сева нам тоже может оказаться полезным. Может, подскажет что-нибудь дельное по налоговой части. Что тебя смущает?
-Да не нравится мне этот Севка, - нахмурился я, - Скользкий тип такой! Уж лучше с хулиганом дело иметь, чем с ним. Там, по крайней мере, все ясно, а тут никогда не угадаешь, с какой стороны он подножку поставит.
- Да ладно тебе. Что ему с нами делить? Налоги уплатили, спать можем спокойно. Сходи, развейся, завтра суббота, работать грех. Может, с девушкой познакомишься, а то гляди, совсем одичал у меня. Вон даже и бриться перестал, весь щетиной зарос как дикобраз.
- Не бурчи, сейчас так модно, - рассмеялся я и, вздохнув поглубже, набрал номер Ширяева.
- Аа, привет, старичок! - бодро затрещал Севка, сразу узнав мой голос, - Рад тебя слышать. Как дела?
- Да все нормально. А у тебя как?
- Отлично, старичок! Лучше всех! Так что? Зайдешь завтра на огонек?
- Зайду, отчего ж не зайти.
- Ну и отлично! Где живу, не забыл еще?
- Да, помню, вроде.
- Тогда до завтра. Собираемся к 3-м часам, не опаздывай, а то будешь выделяться неприличной трезвостью.
- Хорошо, пока, - поторопился распрощаться я. Меня коробило от него даже по телефону. Завтра посмотрим, что за компания там будет и какого лешего ему от меня надо. Друзьями мы никогда не были, и высокомерия у этого избалованного отпрыска весьма уважаемого отца было хоть отбавляй, так что было бы наивно полагать, что он меня просто так, из личной симпатии зовет.
Следующий день начался с мучений, что надеть на эту вечеринку. Мама настаивала на костюме, но я категорически воспротивился. В конце концов, это же не официальный прием в высшем обществе. Уютней всего я чувствовал себя в джинсах и свитере или толстовке с капюшоном, но тут вмешалась мама, и после ожесточённых споров пришлось пойти на компромисс и надеть рубашку. Пока она не начала вспоминать о галстуках и парикмахерских, я поспешил убыть на мероприятие пораньше. Неторопливо побродив по магазинам, я обзавелся коробкой конфет и бутылкой вина и прибыл на место немного раньше, чем договаривались. Дверь открыла пухленькая как пышечка девушка с довольно миленькой мордашкой, чем-то напоминающей хомячка. Через секунду показался Севка.
-Заходи, заходи, старичок! - заулыбался он, пожимая мне руку, - Вот знакомься, моя невеста Оленька.
- Очень приятно. Андрей, - представился я, протягивая ей конфеты и бутылку.
- Спасибо, - девушка-хомячок смешно округлила глазки, забрала приношение и исчезла на кухне.
Я проводил ее удивленным взглядом. Честно говоря, в качестве невесты я ожидал увидеть его школьную любовь — Леру, но так даже становилось интереснее.
-Проходи, Андрюха, не стесняйся - Сева пристроил мою куртку на вешалке и повлек меня в комнату.
Я оказался первым гостем. Мы расположились в креслах у журнального столика, открыли по бутылке пива и чокнулись за встречу. Оленька суетилась на кухне и иногда забегала к нам расставлять тарелки и салатики.
- Слышал что-нибудь о ком-нибудь из наших однокашников? – спросил Севка, не столько из интереса, сколько для того, чтобы начать разговор.
- Нет. Я не общаюсь ни с кем, все как-то некогда. Разве что с Адреналином иногда, он в кино успел сняться, прежде чем в армию загремел.
- Ух ты! В наших рядах новый Ален Делон появился, - усмехнулся он.
- Да, нет скорее новый Андрей Ростоцкий.
- Что же он в кино снялся, а от армии откупиться не смог?
- Так он и не собирался косить никогда, - я пожал плечами, удивляясь такому вопросу.
- Ах, да, я забыл, с кем дело имеем. Это ж Адреналин. Ему там в самый раз, чем горячее, тем лучше. А я вот не гордый, я откосил, делать там нечего. Ну а ты сам служить собираешься?
- Нет. Я в аспирантуру пошел, - улыбнулся я.
- Мудрое решение, одобряю, - он поднял бокал в мою честь, изучающе глядя на меня как на редкого жука в своей коллекции, - Ну, расскажи как дела у тебя? Говорят, бизнес удалось раскрутить? Поделись опытом.
- Да чем там делиться, - хмыкнул я, удивляясь, кто мог ему докладывать о моих успехах, - Секретов то никаких нет, работать надо, оно само и раскрутится. Под лежачий камень вода, как известно, не течет.
- А про расширение не думаешь еще? – невзначай спросил он, прихлебывая пиво.
- Думаю, да только денег на это все равно нет. Кредит в банке не реально получить, так что от заказов приходится отказываться, к сожалению, не можем столько осилить пока.
- Слушай, старичок, а я тебе могу посодействовать с деньгами, если хочешь, - в его глазах засветился деловой интерес.
Тут в дверь позвонили, и Оленька позвала своего жениха гостей встречать.
- Ладно, потом договорим, - Севка хлопнул меня по плечу, отправляясь к дверям.
Я потянулся за ним посмотреть, кто пришел. В дверях здоровенный круглолицый детина обнимался с Севкой, за ним виднелись две девушки.
- Вот знакомьтесь, - представил меня Севка, - Это Андрей – начинающий бизнесмен и мой одноклассник. А это Слава – управляющий филиалом «Зета» банка, мы с ним один институт заканчивали. Думаю, у вас будут общие темы для обсуждения. А это его боевые подруги – Анжела, ну и Леру ты помнишь, надеюсь.
- Рад знакомству, Андрей, - Слава с широкой улыбкой крепко пожал мне руку и помог Анжеле снять пальто.
Я решил поухаживать за Лерой.
- Сколько лет, сколько зим, Андрей – светло улыбнулась она мне, - Вот уж не ожидала тебя здесь встретить.
- Тоже рад тебя видеть, - сдержанно ответил я, принимая ее пальто.
Она сняла шапку, и ее густые длинные волосы золотистой теплой волной коснулись моей руки. Я помнил ее в школе юной высокомерной прелестницей, но тогда она была как тугой розовый бутончик, еще не развитый и только обещающий пышное цветение. Теперь же передо мной стояла молодая сформировавшаяся красивая женщина, от которой глаз невозможно было отвести. Не представляю, как можно было предпочесть ей какое-то пухлое хомякообразное создание. Что Севка нашел такого особенного в этой своей Оленьке?
- Ну, что все в сборе, прошу к столу, гости дорогие, - подала голос хозяйка праздника.
Мы уселись за стол и погрузились в обычную застольную активность: произнесение тостов за благоденствие хозяев и гостей, поедание салатов и обсуждение последних голливудских шедевров. Постепенно собеседники разбились на группы по интересам. Севка со Славой обсуждали какие-то свои прошлогодние рыбалки. Анжела с Оленькой углубились в кулинарные тонкости выпекания плюшек. Стол отставили в сторону, Севка включил какую-то ненавязчивую фоновую музыку и снова наполнил бокалы вином.
- Пойдем, потанцуем? – предложила Лера, тронув меня за руку.
Мы уединились в полутемном углу комнаты, она положила мне свои руки на плечи, ее каштановые волосы отсвечивали золотом в свете ламп, и у меня появилась, наконец, возможность, как следует рассмотреть ее глаза. Большие, карие с зелеными прожилками они сияли как две звезды почти гипнотическим светом, утонуть в них можно было. Я обнял ее за талию, меня взволновало живое тепло ее тела, ощущавшееся сквозь тонкую ткань платья. Мы принялись потихоньку кружиться по комнате, и я заметил, как Севка прервал на полуслове свою рыболовную байку и уставился на нас, в его глазах промелькнуло что-то недоброе. Нет, дорогой друг, ты свой выбор уже сделал, теперь им и наслаждайся. Его избранница тоже заметила его внимание к нам, поэтому ему ничего не оставалось, как прокомментировать:
- Только посмотрите, какая симпатичная пара у нас здесь образовалась.
Все заулыбались, включая Леру, и вернулись к своим разговорам.
- 100 лет тебя не видел, - вздохнул я, - Помнится, в школе ты мечтала замуж за банкира выйти. Удается план продвигать?
- Дура была, - тихо рассмеялась она, - За это время поняла много чего.
- И что же?
- Например, то, что денежные мешки любят покупать себе красивые игрушки. Сегодня одной куклой попользуются, а завтра другой и, чтобы выделиться из общей массы, нужно что-то из себя представлять. А уж про замужество можно только разве что помечтать. Это только в сказках бывает, что принцы на бедных золушках женятся, а в жизни деньги женятся на деньгах, ну, в крайнем случае, на связях. Голодранцы никому на фиг не нужны.
- Ого, я смотрю, розовые очки с тебя сняли, но ведь многих роль куклы тоже вполне устраивает, главное - продаться подороже. Не поэтому ли девушки так про банкиров мечтают? – задал я провокационный вопрос.
- Одно дело мечтать, а совсем другое - все на себе испытать, - нахмурилась Лера, - Мне не понравилось себя чувствовать вещью, которую могут выкинуть по первой прихоти. Хочется надеяться, что я все-таки личность и способна сама в этой жизни чего-то добиться.
- А Сева и Слава, видимо, играют немаловажную роль в становлении твоей личности? – я не смог удержаться от сарказма.
- Да, - просто ответила она, с вызовом взглянув мне прямо в глаза, - Сева – мой старый друг, а со Славой я работаю.
- Ты работаешь в «Зета» банке? – удивился я.
- Да. Слава – мой босс, а я его секретарь референт.
- Аа, - понимающе протянул я, - Понятно.
- Что тебе понятно? – ледяным тоном спросила Лера, ее глаза метали молнии.
Она резко отстранилась от меня, и наша пара распалась. Я стоял как дурак посередине комнаты, но тут мне на выручку пришел Сева.
- Мужики, а пойдем на кухню перекурим и кофейку выпьем, - с этими словами он взял меня под руку и прежде чем я успел что-то возразить, повлек за собой.
Слава, прихватив с собой пачку сигарет в коридоре, последовал за нами. Закрыв за собой дверь, он комфортно расположился на угловом диванчике у окна и с удовольствием закурил. Севка достал турку, кофе в зернах, кофемолку и принялся молоть зерна. Кухня наполнилась восхитительным будоражащим ароматом. Когда вой кофемолки стих, он спросил:
- Андрюх, ты как любишь? Покрепче?
- Нет, мне обычный, одну ложку на чашку, а то потом не усну.
- Правильно, - одобрил Слава, - Здоровье - прежде всего.
Когда чашки были наполнены, и мы устроились за столом, Севка нарушил затянувшуюся неловкую паузу:
- Андрюха, ты охотой не увлекаешься часом? Мы со Славой по осени хотим попробовать сходить уток пострелять. Вот думаем, куда бы податься. Не хочешь с нами?
- Знаешь, Сев, я кручусь все время как белка в колесе. Дел много, совсем некогда по лесам бегать. Тут за девушкой то нет времени поухаживать, какие уж тут утки. А место могу подсказать, кстати. У меня лесник знакомый есть…
- А что за дело у тебя? – как бы, между прочим, спросил Слава, внимательно прищурившись.
- Ателье по пошиву одежды, - ответил я, потягивая кофе, - Сейчас хотим швейный цех расширять. Заказов много, уже рук не хватает всех обслужить.
- А ты молодец! Деловая хватка видна, - улыбнулся Слава, - У меня возле дома в ателье в основном только штаны подшивают, а у тебя уже как фабрика пашет.
- Да, где-то так, - кивнул я, - Вот только жалко заказы терять. Клиенты же ждать не будут, другого поставщика найдут, и все потом не пробьешься.
- Есть такое дело, - согласился Слава, - А предприятие это у вас в собственности?
- Да. Там долевая собственность.
- С кредитом я мог бы тебе посодействовать, только в банке залог захотят сопоставимый с суммой займа. Без этого никак не пройдет.
- Да я узнавал уже все про это, но у нас ничего такого подходящего для залога нет. Так что придется самим набирать. Я тут придумал, как процесс оптимизировать и больше людей на работу взять. Попробуем внедрить, если покатит, то на расширение денег в разы меньше надо будет.
- По твоим оценкам во сколько обойдется?
- Если с учетом оптимизации считать, то примерно в 30 тысяч баксов можно будет уложиться.
- У нас есть схема одна отработанная, если согласишься нам помочь, то 25 штук получишь как свою долю. Интересно? – Слава глотнул кофе, не спуская с меня внимательных глаз.
- Интересно, конечно, за что можно столько денег снять, - осторожно отозвался я.
- Схема не совсем легальная, но работает без проблем, - заверил меня Слава, - Нам нужно деньги за бугор переправить. Для этого банк дает кредит какой-нибудь конторе, например, на покупку оборудования. Контора делает заказ в нашей оффшорной компании, через 3 месяца объявляет себя банкротом, чтобы не возвращать кредит. Потом можешь перерегистрировать предприятие и спокойно дальше работать, Сева с этим поможет, договоритесь, думаю. За все хлопоты получаешь 5 процентов. С транша, который мы хотим переправить, это составит примерно 25 тысяч. Обычно мы сами регистрируем фирмы однодневки на кого-нибудь из близких, но в налоговой на это уже косо смотрят.
Мне совсем это предложение не понравилось. Очень рискованно, а уж про перерегистрацию даже подумать страшно было, вспоминая, сколько мы с этими бумажками бегали. Положенные проценты простой предприятия сожрет на раз, если оформление затянется.
- Нет. Я на это не пойду. Слишком рискованно.
- Так за риск и деньги платим приличные, - пожал плечами Слава, - Ты подумай про это, все взвесь и подсчитай. С Севой обсудите, сколько перерегистрация будет стоить и по времени сколько займет. Я тебя с ответом не гоню. Мы регулярно такое проделываем, если надумаешь, вот позвони.
Он протянул мне свою визитку.
- Ладно, - неуверенно отозвался я, пряча визитку в карман.
- Так что ты там про лесника то говорил? – вернул нас к первоначальной теме Сева.
- Мама моя родом из окрестной деревеньки Медки, прямо на границе Воронежского заповедника. Лесник тамошний Иван Макарыч - сосед наш. В сезон он частенько охотников привечает зайцев пострелять, чтобы не плодились слишком сильно.
- Ух ты! Как раз то, что нужно, - оживился Севка.
- А кроме зайцев он еще что-нибудь может предложить? - поинтересовался Слава.
- Я никогда этим особо не интересовался, - пожал плечами я, - Так-то заповедник большой, наверняка, там живности всякой хватает. Я своими глазами и кабанов и оленей встречал, когда те из леса выходили на колхозных полях подкормиться.
- Отлично! - в один голос воскликнули мои собеседники.
- Ты нас обязательно сведи с ним, - попросил Севка.
- Не вопрос. Конечно. Как поеду в Медки, дам тебе знать.
- А ты туда часто ездишь вообще? – не переставал любопытствовать Слава.
- Не очень. Так, по мере надобности. У нас там торговая точка есть тоже, раз или два в месяц обычно навещаю.
Тут дверь кухни открылась, и к нам заглянула Оленька.
- Ребята, что же вы нас бросили одних? - она капризно надула губки, - Нам без вас скучно! Вон Лера даже уходить собралась.
Мне подумалось, что вот он подходящий момент, чтобы тоже свалить отсюда под благовидным предлогом. Мы вышли в коридор, где Лера уже переобувалась.
- Ребят, приятно было вас всех повидать, - вежливо улыбнулась она, натягивая шапочку, - Спасибо, что пригласили, но мне уже пора.
Она расцеловалась с Оленькой и Анжелой.
- Лер, подожди, - сказал я, подавая ей пальто, - Мне тоже уже пора идти, я тебя провожу.
Она только холодно посмотрела на меня и вздохнула. Расценив молчание как знак согласия, я быстро оделся, поблагодарил хозяев и обменялся с Севой и Славой крепкими рукопожатиями.
- Бывай, старичок, надеюсь, скоро увидимся, - сказал на прощанье Севка.
- Конечно, - заверил я его, - Счастливо оставаться.
Мы вышли из квартиры, и, когда дверь за нами закрылась, я облегченно выдохнул. Конец моим страданиям на сегодня, и тут я обратил внимание на обиженный вид Леры, глядевшей в одну точку в сторону от меня, в ожидании лифта. Что я ей такого сказал только, что она надулась как мышь на крупу?
- Лера, ты извини, если я что-то не то ляпнул. Я вообще не имел в виду ничего такого обидного, - со вздохом извинился я.
- Да, ладно, - смягчилась она, бросив на меня короткий взгляд из-под длинных ресниц, - Это, наверное, я слишком остро реагирую. Многие часто ставят знак равенства между профессией секретаря и проститутки.
«Можно подумать, что этого самого знака там в помине нет» - про себя усмехнулся я, но вслух, конечно, ничего такого не сказал, чтобы не усугублять положение.
- Что делать, жизнь такая, - тактично ответил я, - Рад, что тебе попался босс настоящий джентльмен.
Она испытывающе посмотрела на меня, стараясь определить, насколько искренне я это сказал. Я только добродушно улыбнулся в ответ, надо было срочно уходить с этой скользкой темы. Наконец, приехал лифт, мы спустились вниз и направились к автобусной остановке.
- Долго ты уже в этом банке работаешь? – нарушил я затянувшуюся паузу.
Лера, видимо, торопилась от меня быстрей отделаться, так что несколько обогнала по дороге.
- Два года уже, - бросила она, обернувшись, и остановилась, меня подождать.
- Как, по-твоему, он надежный? Тебе там нравится? – продолжил я расспросы, поравнявшись с ней.
- Платят хорошо, но работа нервная, характер у начальства суровый. А на счет надежности – это ты у Славы спроси, секретарям про это не докладывают.
- Выходит значит, нравится, я так понимаю, раз суровый характер готова терпеть.
- Мне за учебу надо платить, поэтому держусь. Летом закончу свой политех, и тогда уже работу по специальности буду искать.
- А что за специальность?
- Бухгалтер.
- Востребованная профессия, - одобрительно заметил я, - Нам тоже нужен бухгалтер, наша Семеновна скоро на пенсию собирается.
Из-за поворота показался автобус.
- Ой, это как раз мой, - обрадовалась Лера, разглядев его номер, - Спасибо, что проводил.
Мне он тоже годился, но я решил освободить девушку от своего общества и подождать следующего.
- Пока, Андрей, позвони мне как-нибудь, поболтаем - прощебетала Лера на прощанье и, сунув мне в руки визитку, исчезла в недрах общественного транспорта.
О чем мне с ней болтать? По-моему, вообще не о чем. Я бездумно сунул карточку в карман куртки, и думать про нее забыл.
3. Валерия
С того дня прошло наверное больше месяца. Я по-прежнему занимался своими делами, мотался между торговыми точками и складом. С мамой мы отлаживали новый производственный процесс. Я предложил сделать такое же разделение труда как на швейных фабриках и выделить закройщиков в отдельный цех. Швей мы тоже наняли дополнительно на сдельную работу на дому, что существенно добавило мне разъездов. Теперь нужно было развозить еще и раскроенные детали и забирать готовые изделия по нескольким адресам. Как-то вечером мы с мамой пили чай и раздумывали как бы сделать весь процесс удобней и жизнеспособней. Я частенько уже не успевал объездить все места, к тому же очень хотелось найти время, чтобы освоить и бухгалтерский учет тоже. Тут вдруг зазвонил телефон, заставив нас обоих вздрогнуть. Нам редко кто звонил после 9 вечера.
- Алло, - я поднял трубку.
- Привет, Андрей. Это Лера.
Вот уж кого никак не ожидал услышать! От удивления я даже дар речи потерял и молчал с минуту, пока, наконец, не сообразил хотя бы поздороваться:
- Привет, Лера. Как дела?
- Нормально. Все ждала, когда ты позвонишь, но поняла, что надо самой твой телефон искать.
- Случилось что-то?
- Ммм, ну можно и так сказать, - рассмеялась она, - Слава подарил мне пару билетов на концерт Наутилуса. Это будет в эту субботу в Колизее. Не хочешь сходить?
- Даже не знаю, - неуверенно протянул я, - Неожиданное предложение, да и суббота — это же буквально послезавтра.
- И что? - опешила Лера.
- Да нет, ничего, просто удивляюсь, чего вдруг ты про меня вспомнила.
- Какой ты все-таки потрясающий сухарь! - возмутилась она, - Тебя девушка приглашает на концерт, к тому же совершенно бесплатно, то есть даром, а он о чем-то там думает и ломается как кисейная барышня! Другой бы сразу побежал!
- Хм... Ну, извини, - я был огорошен таким напором, - Может тогда тебе и надо к этому другому обратиться?
- До Колизея пешком неудобно добираться, а у тебя машина есть, - с легким раздражением в голосе, наконец, разъяснила она, - Давай скооперируемся - мои билеты, твоя транспортировка.
Вот теперь все встало на свои места, и можно было соглашаться.
- Ну, хорошо, договорились. Когда за тобой заехать?
- Часа в 4, наверно, нормально будет. Пока доедем, пока то да се...
- Угу, записал. Ну, что до субботы тогда?
- Да, пока. Я тебе позвоню еще, напомню, на всякий случай, - неуверенно попрощалась Лера, видимо сомневаясь в моей надежности как транспортного средства, и повесила трубку.
А я еще некоторое время стоял в коридоре, тупо слушая короткие телефонные гудки с каким-то смешанным чувством волнения и раздражения в груди.
- Это твоя одноклассница Лера тебя куда-то пригласила? - полюбопытствовала мама, внимательно слушавшая весь разговор.
- Угу, - промычал я и повесил, наконец, трубку.
- Я ее помню со школы, - заулыбалась мама, - Миленькая такая девочка была. Сейчас, наверное, красавицей стала. Как она?
- Как? - нервно переспросил я и прошелся по кухне из конца в конец, стараясь получше сформулировать мысль, - Красивая половозрелая самка в активных поисках подходящего альфа самца для спаривания и произведения потомства... Вот как-то так.
- Андрей! - укоризненно воскликнула мама, - Как ты можешь так говорить!
- Уж как есть. Из песни слов не выкинешь, а что тебя смущает? – удивился я.
- Ну не хорошо же так о девушке! - мама неодобрительно покачала головой.
- Угу, - задумался я, - Ладно... молодая красивая женщина в поисках любви состоятельного мужчины с целью создания ячейки общества. Так лучше?
- Лучше, - вздохнула она, в ее глазах читалось осуждение.
- А суть та же самая, слова только другие, - заметил я.
- Ну ладно, - сдалась мама, - Так что же, выходит она на тебя глаз положила?
- Мам, я тебя умоляю! – усмехнулся я, - Чем я ее могу заинтересовать, сама подумай! Не мускулистый мачо, не банкир, не нефтяной магнат, даже не актер местного драмтеатра.
- Ну, не скажи, - заулыбалась она, - Поверь женской интуиции, ты ей интересен, иначе бы не позвонила. Ты у меня вон какой видный. Вышел ростом и лицом...
- Ага, - хмыкнул я, - Спасибо матери с отцом… Только не понятно в кого из вас я такой уродился? Вы у меня оба кареглазые брюнеты, а я вот ясноглазый блондин получился.
- Весь в деда моего пошел, твоего прадеда – тихо улыбнулась мама и, с нежностью посмотрев на меня, погладила по голове, - Мы и назвали тебя в его честь. Сильный мужчина был, у тебя его хватка в делах…
- Эх, - я только рукой махнул и отправился спать.
Весь следующий день я старательно отгонял от себя все мысли о Лере и предстоящем свидании, но как ни старался, не мог не думать о ней. Как мотылек, танцующий вокруг пламени свечи, знает, что сгорит, если приблизится, но прочь улететь не в силах. Вопреки всем моим уничижительным эпитетам в ее адрес, мне очень хотелось с ней встретиться, и я ничего с этим не мог поделать. Вечером пятницы в ожидании ее звонка места себе найти не мог, вздрагивал, как только телефон начинал дребезжать и, как водится по закону подлости, именно в тот день без конца звонили все, кому не лень, специально только чтобы занять телефон. То маминой подруге срочно понадобилось обсудить всякую ерунду, то какой-то соцопрос с бесконечными вопросами про рекламу. С трудом отвязавшись от них, я положил трубку, но телефон тут же зазвонил опять.
- Да, чтоб черти вас всех взяли! – в сердцах выругался я про себя, и раздраженно гаркнул, - Да, слушаю!
- Привет… Я не вовремя? – испуганно спросила Лера.
- Нет, что ты, - с облегчением выдохнул я, стараясь справиться с волнением, - Рад тебя слышать, просто соцопросами замучили сегодня. Как там наши планы на завтра все еще в силе?
- Я тебя тоже самое собиралась спросить, - звонко рассмеялась она, - В 4 буду ждать у своего подъезда. Хорошо?
- Да, договорились. Продиктуй мне свой номер, я позвоню перед выездом.
- Я же тебя давала визитку, - напомнила Лера.
- Засунул куда-то, искать долго.
Я записал ее номер в книжку, чтобы уже точно не потерять и на этой радостной ноте мы распрощались. Положив трубку, почувствовал, как вырастают крылья за спиной, хотелось в небесах парить под ярким солнцем. Я выругал себя последними словами: «Ну, что ты так радуешься, идиот! Она же использует тебя как одноразовую салфетку, ноги вытрет и выбросит в мусор. Даже думать о ней не смей, придурок!» Но это было проще сказать, чем сделать. Дальше я часы считал, до встречи.
4. Первое свидание
Было самое начало апреля, когда воздух как густой будоражащий коктейль наполнен запахом талого снега, радостного птичьего гвалта и теплого солнечного света, которого так не хватало зимой. Земля высвобождалась из своего ледяного плена, покрывая дороги слоем блестящей жидкой грязи. Я старался ехать помедленней, чтобы не заставлять прохожих принимать грязевой душ, навлекая на свою голову заковыристые проклятья. Жили мы все друг от друга недалеко. Лавируя между плотно припаркованных машин и выбоин в асфальте во дворе, я пытался вспомнить, какой же подъезд мне нужен и чуть не поцарапал машину, заметив Леру, стоявшую на бордюре тротуара. В коротенькой джинсовой юбочке, облегающем свитере, курточке нараспашку и с распущенными волосами, на которых золотыми искрами играло солнце, она была само воплощение расцвета жизни, девочка - весна.
- Привет, - она заразительно улыбнулась, садясь в машину. В ее глазах прыгали задорные смешинки.
- Привет, - я улыбнулся в ответ, - Чудесно выглядишь.
- Спасибо, - она деловито пристегивала ремень, - Я думала у тебя другая машина.
- Ну, если тебе мерседес нужен был, то ты не по адресу обратилась, - усмехнулся я, в душе даже порадовавшись, что мне с ней уже теперь точно не по пути.
- Да причем тут мерседес, - беззаботно рассмеялась она, - Просто жигули все стараются 9-й модели сейчас купить.
- Там багажник маленький. Эта модель хоть и старая, но для меня удобней всего. Дешево и сердито, что называется. Прекрасный аппарат, чтобы кучи барахла перевозить из точки А в точку В.
- Надеюсь, нас он тоже доставит в точку К и обратно.
- Машина зверь, слушай, - улыбнулся я.
Мы вырулили из тесных дворов на дорогу и взяли курс на Колизей. По дороге болтали о всякой ерунде. Я старательно избегал тем о работе, опасаясь снова наступить на какие-нибудь грабли. Лера оказалась большой поклонницей Бутусова, и была в очень радужном настроении, предвкушая предстоящее зрелище. Прибыли мы на место сильно раньше начала мероприятия, что дало нам возможность как следует посидеть в клубном баре и пообщаться. Лера, казавшаяся мне всегда неприступной и манерной, из тех девушек к которым, что называется, на хромой козе не подъедешь, на деле неожиданно оказалась легкой в общении, начитанной и с хорошим чувством юмора. Когда уже пора было идти в зал, я немного растерялся, никогда до этого не был в Колизее, она решительно взяла меня за руку и потащила за собой. У меня дыхание перехватило от прикосновения ее крепкой горячей ладошки, и я старался не выпускать ее больше. Сам концерт, поначалу вызывавший какой-то интерес, перестал иметь значение. Мне нравились кое-какие песни Бутусова, особенно с его последнего альбома «Яблокитай», но я не слишком увлекался его творчеством. На сцене ему точно не хватало энергетики, меня ничего не зацепило, разве что «Тутанхамон». Зато Лера прыгала как заведенная, с раскрасневшимися щеками и возбужденно горящими глазами она просто излучала почти физически осязаемую энергию в окружающее пространство, так что я большую часть времени смотрел вовсе не на сцену. Но даже несмотря на зажигательное очарование своей спутницы, под конец я слегка устал от толкотни и духоты битком набитого зала и не смог сдержать глубокого вздоха облегчения, когда все закончилось, и мы, наконец, оказались на свежем воздухе.
- Тебе не понравилось? - удивленно и с долей возмущения спросила Лера.
- Понравилось, - улыбнулся я, - Только душно и тесно там ужасно было. Не знаю как ты, а я подустал.
- А я бы и еще столько же могла, - счастливо рассмеялась она.
Я отвез ее домой и проводил до подъезда.
- Спасибо за приглашение и приятный вечер, - вежливо поблагодарил я у самых дверей подъезда.
- И тебе спасибо за компанию, - Она обернулась с широкой улыбкой, в ее глазах блестели искорки смеха, - Давай еще куда-нибудь сходим?
- Да, надо будет выбраться как-нибудь, - неуверенно промямлил я, откровенно любуясь ей.
Потом спохватился, что не очень прилично так пялиться, пожал ей на прощанье руку и ушел.
---
- Ну, ты и лошара! – подал голос Егор, до этого момента молча слушавший мое повествование, - Девчонка его сама вытащила на свидание, а он руку пожал и ушел!
- А что я ей должен был пожать, по-твоему? Ногу что ли? – буркнул я.
Егор только заржал в ответ, а я продолжил рассказ.
---
Пару дней после этого все ходил и улыбался как дурак, вспоминая тот вечер. Периодически отыскивал ее номер в записной книжке, но каждый раз откладывая звонок. Я понятия не имел, куда ее нужно приглашать и что ей может быть интересно.
- Слушай, а ты до этого с девчонками вообще, что ли не общался? – сочувственно поинтересовался Егор.
- Почему? Общался, конечно, только они другие были. С ними все как-то просто и понятно было, без изысков.
- Да, может Лере твоей тоже изыски без надобности были?
- Не знаю, - задумался я, - Может быть… Но тогда мне вообще казалось странным, что она до меня снизошла с ее то запросами.
Так прошла неделя, я снова с головой втянулся в свою беготню, записался на курсы бухучета и потихоньку стал забывать обо всем, но тут она снова позвонила мне сама.
- Андрей, привет! Как жизнь? – подняв трубку, я неожиданно вновь услышал ее голос.
Ее звонок и обрадовал и расстроил меня одновременно, ведь я уже почти успокоился и перестал о ней думать, а она опять тут как тут. И что только тебе надо от меня, Лера?! Почему бы тебе не оставить меня в покое!
- Нормально. У тебя как дела?
- Тоже ничего, - радостно протараторила она, - Ты в эту субботу свободен? Давай в Рамонь съездим погулять?
- В Рамонь? – тупо переспросил я, - А что там делать?
- Да ничего особенного. Погода будет хорошая, прогуляемся по парку, по замку полазаем, а то рядом живем, а я еще ни разу там не была. Позорище просто!
- Ну ладно, как скажешь, - усмехнулся я, - В Рамонь, так в Рамонь. Я тогда к тебе заеду где-нибудь часов в 10 утра. Пойдет?
- Да, отлично, - обрадовалась она, - Буду ждать как в прошлый раз у подъезда. Ну что? Тогда до субботы?
- Да. Пока, - задумчиво ответил я, положил трубку и прислонился лбом к холодной стенке.
Что же за наказание такое? Ведь не по Сеньке же шапка, ну зачем я ей сдался? И снова потянулось мучительное ожидание субботы со сладким и тревожным нытьем в груди. Вот как люди с ума сходят, оказывается!
5. Любовь
Все когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и эта рабочая неделя. В субботу ровно в 10 я неторопливо прогуливался около ее подъезда. Вопреки всем моим стараниям внушить самому себе, что все происходящее - обычная дружба и ничего больше, я все равно чувствовал, как за спиной разворачиваются крылья счастья. Лера слегка опаздывала, но все-таки не заставила себя долго ждать. Всего минут через 10 она, наконец, выпорхнула из подъезда с такими сияющими счастьем глазами, что для меня в один миг весь остальной мир выцвел как моль.
- Привет! Давно ждешь? - спросила она с улыбкой.
- Нет. Не очень. Привет, - радостно заулыбался я в ответ.
- Только собралась уходить, Сева позвонил и просил напомнить тебе про лесника какого-то.
- Да, я помню, помню. Позвоню ему на днях, все расскажу что чего.
- Вы на охоту что ли собрались?
- Я то нет, а вот Слава с Севой, только о том и мечтают.
- Да, они это любят, - усмехнулась Лера и взяла меня за руку, - Ну что? Поехали?
- Угу, - я снова растаял, ощущая ее горячую ладошку в своей руке, и непроизвольно поглаживал ее большим пальцем всю дорогу пока мы шли к машине.
До Рамони ехать было недалеко, всего около 40 километров. Примерно через час мы уже были на месте и углубились в дебри заросшего и запущенного английского сада, даже и в таком виде сохранявшего свою привлекательность и намек на некогда существовавший строгий порядок и аккуратность. Казалось, Лера знает историю этого места чуть ли не лучше любого экскурсовода. Было видно, что она очень интересовалась этой развалиной. Она таскала меня из конца в конец добрых пол дня, без умолка рассказывая об архитекторах, кто это все строил и людях, что здесь жили, перемежая голые факты всякими слухами и байками, которыми оброс этот замок за пару столетий существования.
- А ты знаешь, что здесь водится привидение? - заговорщическим шепотом произнесла она, кивнув на одну из башен, - Давай залезем и проверим?
И не успел я даже подумать что-нибудь, как она схватила меня за руку и потащила за собой в развалины. На главных воротах висел пудовый замок, но мы обошли замок с другой стороны и нашли дверь черного входа тоже с замком, но висевшую на одной петле.
- Говорят, в замке какое-то энергетическое поле есть, там ни крысы, ни мыши не живут и даже мухи дохнут, - сообщила еще одну интригующую подробность Лера.
Я только рассмеялся.
- Конечно, что им там делать мухам то с крысами? Это же не продуктовая база.
Мы просочились через щель внутрь и замерли с открытыми ртами. Не знаю, что произвело большее впечатление размеры помещения или масштаб разрушения. Мусора под ногами было по колено, а сквозь худую крышу просвечивало блеклое как застиранная голубая простыня небо. С верхних этажей на нас пустыми глазницами угрюмо смотрели выбитые окна. Я непроизвольно поежился, а Лера тесно прижалась ко мне, крепко держась за руку. Здесь, и правда, было жутковато как в старом заброшенном склепе.
- По одной из легенд, - тихо зашептала Лера, - Хозяйка этого замка была влюблена в местного колдуна, что жил здесь в лесу, но ее муж, прознав об этом, приказал забить оборотня осиновыми кольями. Принцесса была сражена горем, узнав о гибели своего возлюбленного, и стала ведьмой после этого. С тех пор ее часто видели в двух обличьях. В полнолуние блуждала по окрестностям дама, одетая во все черное, с лицом, закрытым черной вуалью, а тот, кого она целовала при встрече, вскоре после этого умирал от болезни или несчастного случая.
Находясь внутри стен этого величественного полуразрушенного здания, местные россказни уже не казались такими уж небылицами. Немного освоившись, Лера начала осторожно пробираться по мусорным кучам к одному из видневшихся коридоров. Я, постояв в нерешительности некоторое время, последовал за ней.
- Говорят, тот, кто найдет здесь вещь, принадлежавшую когда-то принцессе Ольденбургской, сможет овладеть ее колдовской силой, - замирая от волнения на каждом слове, поведала еще одну подробность Лера.
- Ты за этим меня сюда притащила? – невольно усмехнулся я, - Вот уж не думал, что ты такая суеверная. Чтобы здесь что-нибудь найти, экскаватор потребуется.
Лера тем временем довольно ловко преодолела завалы и скрылась из виду в темном коридоре замка. Через некоторое время оттуда донесся ее слегка приглушенный голос:
- Андрей, иди скорей сюда. Здесь под досками, какие то ступеньки вниз.
- Там груды мусора лежат и нам они принадлежат, - задумчиво пробурчал я, любуясь видом на сад возле одного из окон.
Добравшись до коридора, я обнаружил, что Леры там уже и след простыл. Куда она могла деться? Поблуждав вокруг да около, никаких ступенек в подвал мне обнаружить не удалось, а Лера как сквозь землю провалилась. Пробовал звать, никакого ответа не дождался. Тем временем уже вечерело, солнце садилось, и света становилось все меньше и меньше. Я начал нервничать и шевелиться активнее. Как мне ее искать в потемках, когда и при свете дня не слишком то получается? Случайно наткнувшись на лестницу вверх, быстро взбежал на второй этаж, но там ходить было явно опасно, пол в таком плачевном состоянии, что можно легко загудеть вниз и ноги переломать. Я побежал дальше, прыгая через 2 ступеньки, лестница заворачивалась винтом и привела в башенку с маленьким пыльным окошком под самым потолком, сквозь которое пробивались алые лучи заходящего солнца, подсвечивая облако пыли, поднятое мной в воздухе. Оттуда должны быть хорошо видны окрестности, подумалось мне, но допрыгнуть до него не получилось. Надо было встать на что-нибудь. Я огляделся вокруг, здесь было гораздо меньше хлама на полу, только хрустело что-то под ногами то ли битое стекло, то ли куски старой штукатурки, а скорей всего и то и другое вместе. В углу стояло что-то вроде письменного стола. Древний и весь ободранный, но с виду достаточно крепкий, чтобы выдержать мой вес. Я пододвинул его к оконцу, забрался наверх и выглянул на улицу. Двор перед замком действительно был виден как на ладони. К своему удивления я вдруг заметил там Леру, сидевшую на камне возле какого-то полуразвалившегося колодца. Она сосредоточено изучала что-то в своих руках. Подумать только, все-таки ухитрилась найти какую-то фигню. Как же ей интересно удалось пробраться мимо меня? Теперь и мне можно было со спокойной совестью выбираться из этого богом и людьми забытого места. Я повернулся, переступил с ноги на ногу, и тут стол, грустно хрумкнув на прощанье, разломился пополам, свергнув меня с моего постамента в бренную пыль былого замкового величия. Я громко чертыхнулся, закашлялся и стал нашаривать рукой точку опоры свободную от щепок. Тут мне в руки попалось что-то вроде коробочки. Протерев от пыли глаза, я рассмотрел находку на свету. Это был маленький футлярчик, обтянутый выцветшим и местами истлевшим бархатом, в каких обычно хранят ювелирные украшения. На крышке проступал полустертый вензель, а внутри оказался перстень весь почерневший от времени и размером явно на мужскую руку. Лунный камень только в его вставке хорошо сохранился и играл в лучах солнца синими огнями, будто радуясь, что его снова извлекли на свет божий. Странно, этот стол наверняка обшаривали не один раз сотни, если не тысячи людей. Как же могло так случиться, что они пропустили такую вещь? Я поднялся и, приглядевшись к обломкам стола, вдруг понял, в чем дело. В крышке имелся маленький, искусно сделанный тайничок, который невозможно было отыскать снаружи, но, развалившись, сей достойный предмет мебели вытряхнул наружу свой последний секрет. Больше тут делать было нечего, я сунул находку в карман, отряхнулся и поспешил наружу. Когда я выбрался на свежий воздух, Лера уже подходила к дверям замка.
- Куда ты пропал? – слегка обиженно спросила она, - Я тебя звала, звала…
- Я не слышал. Ты как сквозь землю провалилась, я тебя искал, весь замок обшарил до самой башенки. Как тебе удалось выбраться?
- Там в коридоре под досками потайной ход есть, и вон из того колодца во дворе можно по ступенькам наверх подняться. Там темнотища хоть глаз выколи, я мобильником себе дорогу освещала и смотри, что нашла.
Лера выудила из кармана какой-то полинялый грязный тюлевый лоскут и расправила его в руках.
- Что это за тряпка и зачем она тебе понадобилась? – поразился я.
- Ну, включи воображение! – улыбнулась она, - Что если это вуаль со шляпки той самой черной дамы?
Я расхохотался до слез.
- Смотри, как бы она тебя не навестила после этого, а то зацелует на радостях, что ты такой важный предмет ее гардероба отыскала.
Лера надула было губки, но долго не выдержала и тоже рассмеялась.
- Какой же ты не романтичный, Андрюха!
- Зато надежный и практичный, - ответил я, вытирая слезы, - Кстати, мне с находками больше повезло. Смотри.
Вполне гордый собой я вынул из кармана и протянул ей свой трофей. Лера долго завороженно разглядывала перстень, воображая, должно быть, себе невесть что.
- Как только ты его найти ухитрился? – наконец, восхищенно выдохнула она, возвращая мне коробочку.
- Да оставь себе, если хочешь, - отмахнулся я и рассказал, как дело было.
- Повешу на цепочку и буду на шее носить, - воодушевленно пообещала Лера. Видимо ценность этого черного кольца в ее глазах возросла еще больше.
- Ты главное в черную даму не превратись потом, - подколол я ее, но она только счастливо хихикнула.
На улице уже смеркалось, и мы отправились в обратный путь. Добравшись до ее дома, я снова проводил ее до подъезда и уже собирался прощаться, как она вдруг предложила зайти на чашку чая.
---
Егор аж баранку бросил и во все глаза уставился на меня:
- Хоть на этот раз ты не оплошал, я надеюсь?
- Слушай, я тебя сейчас разочарую, - усмехнулся я, - Я так себя убедил, что между нами быть ничего не может, за красные флажки никак не мог перемахнуть. Сослался на поздний час и повышенную занятость и сбежал.
- Ну и дурак! - Егор в сердцах хлопнул ладонью по баранке.
----
Судя по тому, как округлились тогда Лерины глаза, она была обо мне такого же мнения. Наверное, подобного тяжелого случая в ее практике не встречалось. Отъезжая от дома, я видел в зеркало, что она все еще стоит у своего подъезда и с явным удивлением смотрит мне вслед. Теперь, видимо, она чувствовала себя глубоко задетой за живое, и просто посчитала делом принципа добиться моего внимания. Теперь она звонила мне каждый день просто поболтать или в кино сходить или в доме срочно требовалось гвоздик приколотить.
- А что заколачивание гвоздиков тоже просто так было? – снова встрял Егор, - Типа, приколотил и ходу?
- Да нет, - улыбнулся я, видя его неподдельное разочарование, - Потом ее мама угощала меня пирожками с яблоками. Вкусные очень…
Егор только хмыкнул и головой покачал, решив, что имеет дело с клиническим идиотом.
День ото дня я привыкал к ее звонкам. Сначала ждал и места себе не находил, наматывая километраж возле телефона, потом стал сам звонить и приглашать погулять или в кино сходить. Каждый день я должен был ее видеть, и никакие доводы разума тут не действовали, никакие самовнушения, что мы просто друзья и все. Это было как наваждение, я никогда не испытывал ничего подобного и как ни старался сопротивляться, сдавался каждый день все больше и больше. Как-то раз мы возвращались из кино, я провожал Леру домой, мы болтали о том, о сем, в основном обсуждая только что просмотренный сюжет модного тогда режиссёра Залмана Кинга, что-то про дневники красной туфельки.
- А ты бы смог вот так взять в жены девушку из публичного дома? - спросила Лера.
- Не знаю, - честно признался я, - Да и потом, кто сказал, что парень на ней женился? Все, что мы увидели в завершении, это то, что он купил большую пребольшую кровать.
- Все-таки ты ужасный циник и нет в тебе ничего романтического, - усмехнулась она.
- Зачем же тогда ты со мной встречаешься? - я остановился и прямо спросил ее.
Она повернулась ко мне, и вдруг ее сияющие глаза оказались прямо напротив моих, следующее, что я помню - это карамельный вкус ее губ, и ее язык, медленно раздвигающий мои губы. Я стоял как истукан, остолбенев от неожиданности, пока она, окончательно не разочаровавшись, не прекратила, этот поцелуй. Опустив голову, она отвернулась и пошла прочь, но я поймал ее за руку и притянул к себе. Сам не веря, что это все взаправду, я поднял ее голову и, вздохнув поглубже, как перед прыжком в омут поцеловал.
-Аллилуйя — буркнул Егор про себя.
Сперва она почти не отвечала, но быстро вошла во вкус, и ее губы и язык уже с энтузиазмом двигались в унисон со мной. Я почувствовал, как ее руки обвились вокруг моей шеи, а пальцы нежно запутались в моих волосах. Она тесней прижалась ко мне, наше дыхание стало одинаково прерывистым, а когда я коснулся ее аккуратной тугой груди, с ее губ слетел глухой тихий стон, который окончательно свел меня с ума. Я не мог оторваться от нее, хотелось тянуть эти мгновенья как можно дольше. Люди шли мимо, кто-то бурчал что-то осуждающее про себя, но нам обоим было совершенно все равно. Наконец, мы остановились, чтобы перевести дух. Я прислонился своим лбом к ее, и начал тихо целовать ее глаза. Потом медленно спустился к шее и с наслаждением прикоснулся губами к теплой шелковистой коже, восхитительно терпко пахнувшей сиренью. Лера сжала мою голову в своих ладонях и снова активно завладела моими губами, заставив задохнуться от возбуждения. Она была горячей как огонь, еще немного и я бы не выдержал и принялся бы раздевать ее где-нибудь в кустах. Но мне не хотелось, чтобы все закончилось таким прозаическим способом. С трудом оторвавшись от нее, я выдохнул:
- Постой, подожди, не торопись так…
- Извини, - прошептала она, - Но ты самый необычный мужчина в моей жизни.
Лера так крепко прижималась ко мне, что я чувствовал лихорадочный ритм ее сердца, а сквозь тонкую ткань блузки ее тело пылало жаром как доменная печь.
- Необычный чем? – удивился я.
- До тебя все парни только и мечтали, как бы быстрее затащить меня в постель, и больше никого ничего не интересовало. А ты совсем другой.
- Ты очень расстроишься, если узнаешь, что я тоже не отказался бы с тобой переспать? - тихо рассмеялся я.
- Совсем нет, - счастливо хихикнула она и томно добавила, - Я ужасно тебя хочу!
У меня дыхание перехватило от такого признания, а мыслительная активность попросту отключилась. Мы снова принялись целоваться как сумасшедшие, едва успевая переводить дыхание. В тот вечер Лере удалось добраться до дома где- то глубоко за полночь. Даже стоя уже возле подъезда, я никак не мог заставить себя отпустить ее.
- А давай съездим в Питер на майские праздники? – неожиданно предложила Лера.
До начала длинных выходных оставалось всего несколько дней, я засомневался, что получится в такой короткий срок все организовать, но попробовать определенно стоило.
- Давай, - счастливо улыбнулся я, - Завтра же обзвоню гостиницы.
- Тогда до завтра? – прошептала она мне на ухо, чмокнула в щеку и упорхнула домой, а я еще долго стоял у подъезда, ероша волосы и восстанавливая ясность мыслей.
6. Питер
Как и следовало ожидать, мы были далеко не одиноки в своем желании посетить романтичный город на Неве. Натурально все гостиницы были забронированы, а на поезда все билеты раскуплены. Но стимул провести там выходные был огромен, поэтому, подумав над альтернативными вариантами, я нашел в интернете сайт риелторов и снял квартиру на Кирочной улице в самом центре города на три дня. Самолетные рейсы пользовались несколько меньшей популярностью среди населения, так что мне удалось достать пару билетов на неудобный ночной рейс. Таким образом, наши планы на майские праздники обрели вполне реальные очертания, осталось только собрать вещи.
Самолет прилетел в Пулково в 3 часа ночи, мы доехали на такси до центра, и дальше нужно было ждать до 10 часов утра, чтобы получить ключи от наших апартаментов. Зная о долгом ожидании, мы запаслись графиком развода мостов, чтобы с пользой провести время. Лера до этого никогда не была в Питере, а я ей даже завидовал теперь, вспоминая свои первые впечатления о северной столице. Сам, правда, был здесь лет 10 назад, тогда еще он звался Ленинградом, но царское величие этого города с его обилием рек, каналов, мостов, дворцов и памятников оставили неизгладимую память. С тех пор проникся глубоким уважением к гению Петра. Трудно вообразить какая воля и энергия сделали возможным это чудо – поставить город на болотах Невы, прорубив тем самым вожделенное окно в Европу. Проходя мимо памятника, мне вспомнились стихи другого гения о Медном Всаднике:
С подъятой лапой, как живые,
Стояли львы сторожевые,
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
Лучше, по-моему, никто не сказал! Возвращение прежнего названия города — акт исторической справедливости. Детище Петра принадлежит ему по праву и не может называться ничьим другим именем, особенно именем лысого коротышки, отдавшего приказ на штурм Зимнего и положившим начало гражданской войне. Мы выбрали удобную точку недалеко от Зимнего дворца, с которой хорошо просматривались несколько мостов, и стали ждать их сведения, любуясь на набережные Невы. Я рассказывал, что помнил о дворцах, а Лера, оказалось, успела обзавестись путеводителем и теперь сверяла мои познания с печатным источником, разглядывая все по-детски широко открытыми глазами. К тому времени, когда мосты снова соединили берега Невы, мы изрядно замерзли. С реки дул пронизывающий до костей промозглый ветер, который решительно сводил на нет все романтические задумки полюбоваться рассветом на Неве. Согреться было негде в такую рань, поэтому очень бодрой трусцой пришлось пробежаться по мосту до стрелки Васильевского острова и углубиться по линиям в центр. Добежав до метро, к своей радости обнаружили, что оно уже открыто, и можно там спрятаться от холодного ветра, дожидаясь, когда откроются кафе, чтобы проглотить что-то горячее. Ко времени встречи с хозяином квартиры у станции метро Чернышевская мы уже полностью оттаяли, до краев наполнились вкуснейшим согревающим имбирным чаем и были вполне довольны жизнью. Наконец, мы остались в квартире одни и распаковали свои вещи из сумок. Лера отправилась в душ, а я, усевшись на подоконник, углубился в изучение карты города, придумывая варианты прогулок на сегодня. Определившись с маршрутом, я выглянул в окно и осмотрел двор-колодец с чахлыми деревцами, умудрившимися прорасти и выжить на ветхих балкончиках. Тут Лера, раскрасневшаяся и еще больше похорошевшая после душа, тихо подошла и встала рядом.
- Что там интересного увидел? – полюбопытствовала она.
- Да ничего особенного, - улыбнулся я, обнимая ее, - Здесь, наверно, со времен Достоевского ничего не поменялось.
- А как я тебе тут в роли Сонечки Мармеладовой? – рассмеялась она, игриво прижимаясь ко мне.
- Обворожительна! Сонечке и не снилось!
Их ожидает мука адова,
Но я не верю им
И только Соня Мармеладова
На коленях перед ним
Я нежно провел рукой по ее каштановой пышной гривке, наклонился, и наши губы встретились. Лера горячо отвечала на поцелуй, но тут мое подсознание выкинуло отвратительно паскудный фокус, практически нанеся удар ниже пояса. Вместо того, чтобы нарисовать картину страстной любви с красивой девушкой в главной роли и возбудить меня до подходящего состояния, как нельзя более некстати, в голове возникли образы ее бывших поклонников. Они столпились перед моим мысленным взором, критически, с завистью и с издевкой, наблюдая за моими действиями и отпуская язвительные замечания. Что особенно противно их было оскорбительно много. Выходит, теперь мне выпала честь впечатлить Леру после целого взвода обожателей. От такой перспективы мое мужское достоинство впало в уныние, а когда она попробовала поласкать меня немножко в этой области, показалось, попыталось втянуться внутрь от ужаса.
---
- Эх, не повезло тебе, брат, - сочувственно ахнул Егор, покосившись на меня, - Со мной тоже такое как-то раз было, неприятная ситуация. И как же ты выкрутился?
Я только тяжело вздохнул и продолжил рассказ.
---
Лера тут же почувствовала мое угнетенное состояние.
- Что-то не так? – участливо спросила она.
- Да нет, что ты, - попытался утешить ее я, - Просто мысли в голову неподходящие полезли. Устал, наверно. Пойдем, может, прогуляемся на катере по Неве?
Лера как-то странно посмотрела на меня, было видно, что на языке у нее вертятся разные вопросы. Но немного подумав, она решила не заморачивать свою хорошенькую головку моими мужскими проблемами и, радостно улыбнувшись, побежала одеваться.
Мы гуляли до самого вечера, и поначалу мне было сильно не по себе от моего утреннего конфуза. Что если это повторится в какой-нибудь еще более неподходящий момент? Тогда уже точно можно будет считать отношения закончившимися, едва начавшись. Я вздыхал и хмурился, а Лера беззаботно рассуждала о разных фактах, вычитанных из путеводителя, посмеиваясь над собственными шуточками. Тем временем сквозь свинцово-серые тучи стали просвечивать небесно-голубые прогалины и пробиваться дневной свет как лучи фонарика сквозь дырочки в толстом ватном одеяле, играя в солнечных зайчиков на речных волнах. Понемногу мое тяжелое беспокойство отодвигалось на второй план, замещаясь сиюминутными приятными впечатлениями. Мы остановились на мосту с грифонами, полюбоваться игрой света. Я обнял Леру за талию и притянул к себе, немедленно обнаружив на себе завистливые взгляды проходящих мимо парней. Неожиданно они подчеркнули для меня тот факт, что рядом со мной яркая и желанная женщина, и это чувство оказалось очень даже приятным. Я зарылся носом в ее волосы, глубоко вдохнув терпкий сиреневый запах, и почувствовал, как меня отпускает и настроение налаживается. А после сытного вкусного ужина с огненной водой для согрева на соседней от нашего дома улице в симпатичнейшем маленьком барчике под весьма подходящим названием «Сундук», жизнь и вовсе приобрела радужную окраску. Теперь все ее бывшие любовники могли хоть лично заявиться к нам на огонек, мне уже было по барабану, эта сладкая сучка сегодня все равно будет моей. Как только за нами закрылась дверь в квартиру, я бесцеремонно грубо сгреб ее волосы и, крепко сжав затылок, резко развернул к себе. Лера возмущённо и с некоторым удивлением посмотрела на меня, но я, не дав возможности высказаться, закрыл ей рот поцелуем. Она протестующе замычала и попробовала оттолкнуть меня, но я припечатал ее к стенке всем своим телом. Оторвал от своей груди ее сопротивляющиеся ладошки, я положил их себе на плечи. Они тут же сжались в кулачки и ожесточенно заколотили по мне. Это смешное девчачье сопротивление страшно заводило меня, задыхаясь от возбуждения, я продолжал терзать ее карамельные пухлые губки.
- Ответь мне! Ну же! Ты сама хотела этого, - хрипло прошептал я, целуя взасос ее шею, и почувствовал, как разжались ее кулачки, а изящные пальчики с точеными ноготками запутались в моих волосах.
Лера страстно начала отвечать на поцелуи и стягивать с меня куртку и свитер. Я не остался в долгу и тоже снял с нее верхнюю одежду. Так давно мечтал добраться до ее горячего как огонь тела. Она осталась в одном бюстгальтере, я стянул бретельки вниз, обнажая ее упругую округлую грудь с аккуратными напряжёнными от возбуждения бежевыми сосками, которые я тут же принялся ласкать языком, прикусывая и посасывая. Лера с глухим стоном подалась мне навстречу, у меня окончательно снесло крышу. Теперь, когда я чувствовал живое тепло и шелковистую мягкость ее тела всей свой кожей, мне этого было мало. Я задрал ее короткую юбчонку, пока она стаскивала ее через голову, я спустил вниз колготки и начал покрывать поцелуями ее плоский животик. Потом раздвинул ей ноги и стал лизать клитор. Дрожь прошла волной по ее телу, она едва могла дышать, но решительно отстранила меня, подняла с колен и впилась мне в губы, возбуждаясь еще больше от собственного запаха.
- Что еще за капризы? - изображая недовольство, спросил я и, надавив на ее плечи, заставил опуститься передо мной на колени.
Член уже давно готов был порвать джинсы, я начал расстегивать ремень, но Лера остановила мою руку.
- И только Соня Мармеладова на коленях перед ним... Дай, я сама, - возбужденно прошептала она и, поспешно расстегивая ширинку. Не успел я опомниться, как почувствовал, что она самозабвенно вылизывает головку, заставив меня застонать от наслаждения. Она заглатывала член весь целиком до самого горла, одновременно лаская язычком ствол, потом отпускала снова и, плотно обхватив губками, лизала головку. Я готов был взорваться горячим фонтаном каждую секунду. Совсем не хотелось кончать так быстро, но и прекратить эту сладкую пытку сил не было. Я крепко сжимал ее голову, чтобы контролировать движения, но едва смог сдержаться после того как она с энтузиазмом очередной раз глубоко погрузила член в свою глотку.
- Тише, тише, стой — простонал я, с трудом переводя дух.
Я поднял ее с колен и потащил за собой в спальню. Оказавшись возле кровати, Лера решила перехватить инициативу и толкнула меня в постель. От неожиданности я не удержался на ногах и свалился. Не дав мне опомниться, она оседлала меня сверху и стала тереться своей мокрой щелочкой о мой член, пытаясь вобрать его в себя. Меня это бешено возбуждало, но амазонок не терплю.
- Ну, нет! Так не пойдет! - я опрокинул ее и накрыл собой.
Она закинула ногу мне на спину, а я принялся ласкать членом щелочку, дразня ее и покусывая ей шею и грудь. Леру била дрожь, она извивалась подо мной, истекая соком, задыхаясь. Я сам едва сдерживался, чтобы не вставить ей в полный рост, но мне хотелось довести ее до полного изнеможения.
- Андрей, пожалуйста... - наконец, не выдержав, взмолилась Лера.
- Пожалуйста, что? - я продолжал дразнить ее.
- Я так хочу тебя, - простонала она.
- Скажи, чего ты хочешь, - прошептал я и слегка погрузился в нее.
Это было тактической ошибкой, Лера просто изнывала от желания и, схватив меня за бедра, с силой вонзила член в себя на всю длину. Наши стоны слились в унисон, я не мог больше сдерживаться и стал двигаться жестко, то наращивая, то замедляя темп, возможно причиняя боль, но ей это нравилось. Она умоляла меня продолжать еще и еще, пока не впилась своими ноготками мне в задницу, сотрясаясь от оргазма. Мы не позаботились о презервативе, поэтому я был на чеку, и как только почувствовал приближение пика, быстро выскочил из нее и кончил на живот. Потом мы обессиленно блаженно лежали рядом, тихонько поглаживая друг друга, и я был счастлив абсолютно.
–
Я приостановил свое повествование, вдруг обнаружив, что мы едва не кувырнулись в кювет. Егор заслушался моих пламенных воспоминаний о первой любви, упустил из виду нужный поворот и едва успел притормозить на обочине.
- Слышь, Андрюх, ты лучше мне в таких подробностях не рассказывай, - нервно попросил Егор, - Я тут уже 2 месяца кручусь, как бабы выглядят, забывать стал.
- Ну, извини. Ты 2 месяца, а я 5 лет тут торчал, и одна радость повспоминать только, - вздохнул я и предложил, - А давай поменяемся, может?
- А давай! Мне в себя прийти надо, после твоих откровений. Прав был твой друган! Лера эта горячая штучка.
Я сел за баранку, вырулил на нужную дорогу, и мы продолжили путь.
–
Оставшиеся 2 дня мы с сожалением вылезали из постели где-то после полудня, чтобы все-таки выполнить задуманную культурную программу, а вечером торопились домой, чтобы побыстрей залезть обратно. Ни до, ни тем более после у меня не было такой чувственной женщины. Это были реально самые счастливые и яркие дни в моей жизни. До сих пор жаль, что они так быстро кончились.
7. Лето 98-го
Вернувшись домой, мы продолжали встречаться, но уединиться особенно было негде, да и с моими постоянными разъездами времени ни на что не хватало. Меня это жутко угнетало и расстраивало, я просто заболевал, когда думал, что с Лерой все закончится, так же как и с прежними моими девушками. Когда им не хватало моего внимания, а его всегда не хватало, начинались истерики, которые я категорически не переносил и сразу рвал отношения. Сценарий повторялся с такой регулярностью, что у меня уже девушки сами по себе стали вызывать нездоровый рефлекс. Но Лера выгодно отличалась от всех, она никогда не жаловалась. Каждый раз, отправляясь на свидание, я морально готовился увидеть сердито надутые губки и упрёк в глазах, и каждый раз у меня падала гора с плеч при виде, как вспыхивали счастьем ее лучистые глаза при моем появлении на горизонте. Она не обращала внимания на всякие житейские мелочи и не заставляла меня оправдываться из-за пустяков, она просто всегда была рада меня видеть, а остальное не имело ровным счётом никакого значения. В середине июня случился на нашей улице праздник, ее мама уехала в отпуск к каким-то родственникам на целый месяц. Я не теряя времени даром, тут же перебрался к ней, и у нас начался настоящий медовый месяц. Единственное, что омрачало идиллию — это необходимость каждый день с раннего утра отправляться на работу. Если я еще мог себе позволить оставаться в постели до 8, то Лера в 7 уже должна была убегать на службу, а возвращались мы с ней примерно в одно время около 9 вечера.
- Лер, ну что за ерунда! - возмущался я, удерживая ее в постели до самого последнего момента, - Неужели это так необходимо приходить на работу в такую рань?
- Андрюшенька-душенька, не бурчи, - хихикала она, барахтаясь в моих объятиях, - Ты думаешь, мне доставляет удовольствие вскакивать в 6 утра?
- А ты не вскакивай, - подстрекал я, - Наплюй хоть раз на своего Славика.
- Боюсь, это будет последний раз, когда я на кого-бы то ни было наплюю, - загрустила она, вставая с постели.
- Слушай, так ты же без 5 минут бухгалтер, - вдруг осенило меня, - Напиши заявление по собственному в своем банке и иди к нам в ателье работать. Ты же хотела по специальности.
- Хотела, - она радостно заулыбалась, - Если возьмете, так я с удовольствием огромным хоть сейчас уволюсь!
- Давай я сегодня этот вопрос проветрю, - воодушевился я, - Думаю, никто возражать не будет.
Она только тряхнула головой и убежала в душ, торопясь в свой проклятый банк. Тогда мне эта идея работать вместе казалась просто гениальной. И как только я раньше до этого не додумался! Мама, конечно же, была только рада моему предложению, а я сразу же отзвонился Лере, чтобы немедленно брала расчет. Вечером она ждала меня дома с праздничным ужином при свечах. Жизнь улыбалась нам, и я искренне был уверен в успехе и в делах и в любви. Глядя в ее счастливые глаза, сам был на седьмом небе и не представлял как раньше жил без нее. Подумывал предложение сделать, но все-таки червячок сомнения грыз, решил сперва посмотреть, как сработаемся. Надо сказать, что поначалу все шло прекрасно. Лера была девушка сообразительная и все схватывала на лету. Нина Семёновна — наш главный бухгалтер — нарадоваться не могла, что у неё теперь такая толковая помощница появилась. Но в наших отношениях стало намечаться похолодание, сперва едва заметное, но быстро набирающее обороты. Лера вдруг стала сильно задерживаться на работе под предлогом, что ей надо разобраться в каких-то операциях, а по утрам у нее от усталости разыгрывалась мигрень. Спустя, наверное, недели три, я как обычно объезжал торговые точки и наших закройщиц, когда мне вдруг позвонила Лера.
- Андрей, приезжай срочно! - ее голос звенел от волнения.
- Что случилось? - у меня сердце ёкнуло от тревоги.
- На месте объясню, ты здесь нужен очень!
Сходя с ума от роящийся в голове догадок, что там такое могло случиться, я все бросил и помчался в ателье. Войдя в мамин кабинет, обнаружил, что они там с закройщиками обсуждают новые модели, которые мы решили внедрять этим летом. Мама вопросительно посмотрела на меня:
- Андрюш, забыл что-то? Чего вернулся?
- Хм... – я сперва не нашелся, что сказать, - Лера просила срочно приехать. Думал, у вас случилось что-то.
- Конечно, случилось! - встряла Лера, - Здесь же производственное собрание, обсуждается серьезный вопрос, а ты пропускаешь такое важное решение.
- Мам, извини, нам поговорить надо, - я сгреб Леру за руку и вытащил из кабинета в коридор, закрыв за собой дверь.
- Ты что, правда, хочешь, чтобы я вместо того, чтобы делом заниматься, надулся пузырем и начал обсуждать какие лекала использовать и из какого материала что шить? - я был вне себя от злости, - Ты с ума сошла меня из-за этого дергать как на пожар? Я и так едва успеваю!
- Андрей, как ты не понимаешь! Это же важно! Ты же не курьер здесь, а руководитель! Ты должен разбираться во всех тонкостях, а ты позволяешь за своей спиной такие ответственные решения принимать!
- Послушай, ты, я надеюсь, не хочешь, чтобы я тут сидел целыми днями, изображая большую шишку и болтаясь у всех под ногами? Во всем процессе мама прекрасно разбирается, а я своим делом занимаюсь и оно не менее важное, поверь. Не понимаю, что тут тебя так возбудило!
- Ты должен свой авторитет завоевывать, а не на маму рассчитывать! Ты мужик или нет? - Лера была на грани истерики.
- До тебя моим авторитетом никто себе голову не заморачивал, - хмуро буркнул я, понимая, что надо прекращать эту дискуссию, пока дело до слез не дошло, - В общем, так, усвой раз и навсегда, здесь отлаженный процесс, и каждый занимается своим делом. К тебе это тоже относится! Занимайся своим делом и не лезь, куда не надо!
- Ах, вот как! - ее губки дрожали от ярости, - Ты хочешь сказать, что я здесь никто? Может мне уйти лучше?!
- Лера, прекрати истерить! - я встряхнул ее за плечи, чтобы привести в чувство, - Ты здесь помощница главного бухгалтера, и будет просто замечательно, если ты почаще об этом будешь вспоминать, а не забивать себя голову всякими глупостями!
- Как ты не понимаешь... - начала она снова.
- Все! Больше слушать ничего не буду! - оборвал ее я, - Дома поговорим.
Я повернулся и ушел, оставив ее в состоянии кипящего чайника. Она могла легко пережить все, что угодно, но была не способна простить то, что я не соответствовал ее представлению о лидере. Вечером я обычно приезжал на работу выгрузить готовый крой и загрузить следующую партию на завтра, а заодно забирал Леру. Она ждала меня у входа, но в этот раз была не одна. Ревность тут же болезненно уколола в сердце, при виде, как Севка, что-то горячо ей доказывает, нежно держа за руку. Что еще за новости? Не успели даже толком поругаться, а стервятник уже прилетел. Подходя к ним поближе, услышал обрывок его монолога:
- Лер, я хочу, чтобы ты помнила, мне не безразлична твоя судьба...
- Ее судьба не только тебе не безразлична, - хмуро оборвал я его, - Привет! Не помешал?
- А привет, старичок! - он повернулся и пожал мне руку, - Слушай, ездили мы к твоему Макарычу недавно. Мировой мужик! Спасибо, что свёл.
- Не за что, - холодно ответил я.
- Ну ладно, не буду вам больше надоедать, - поспешил попрощаться Севка, - Счастливо, голубки.
Он сбежал вниз по ступенькам и с гордостью погрузился в новенький ниссан, припаркованный неподалёку. Лера хмуро смотрела себе под ноги.
- Не скажешь, что это такое сейчас было? - поинтересовался я, злость так и клокотала в душе.
- Вот только не надо из себя Отелло разыгрывать! - буркнула Лера, стараясь не смотреть на меня.
Я взял ее за подбородок и поднял голову, чтобы увидеть глаза, но она с силой отпихнула мою руку и сама зло уставилась на меня.
- Что тебе надо объяснить?
- Например, то почему вдруг первая же наша проблема выносится на обсуждение с твоим бывшим?
- Наверно, потому что он, не смотря на то, что бывший, остался моим другом и единственным человеком, который в состоянии меня выслушать и понять!
- Вот как? А меня терпения не хватило дождаться?
- Послушай, а в чем проблема? Я что рабыня бесправная, даже поговорить ни с кем не могу? Кто ты мне такой вообще, чтобы свои условия выкатывать?!
Я обомлел от такого заявления и даже не знал, что ответить.
- Если я для тебя пустое место, то нам действительно не о чем разговаривать, - только и смог вымолвить я, - Идем, я тебя домой отвезу.
- Сама доеду! - бросила Лера и решительно пошла прочь.
Я не стал ее останавливать, просто в изумлении опустился на ступеньки, взявшись за голову. Было полное ощущение, что с меня живьём кожу содрали, обнажив все нервные центры. Так больно еще никогда не было! Не заметно для себя, я успел по уши влюбился в неё, и теперь совершенно не представлял, что делать. Самое обидное, ведь знал же, что нельзя все так далеко заводить. С самого начала это знал!
- Что, Андрюша, с Лерой, что ли своей поругался? - я обернулся, за моей спиной стояла Семеновна, сочувственно глядя на меня.
- Да, что-то вроде того, - пробормотал я, поднимаясь на ноги.
- Ну, ничего всякое бывает. Милые бранятся, только тешатся. Не расстраивайся сильно то, помиритесь скоро.
- Эх, Нина Семеновна, боюсь, что не помиримся, - тоскливо вздохнул я.
- Да будет тебе раньше времени киснуть, - она попыталась подбодрить меня, - Цветочки подаришь, извинишься, и все образуется...
- А за что извиняться, помилуйте? За то, что я это я?
- Ну, если любит, то примет таким как есть!
- А если не примет?
- А тогда пусть идет своей дорогой, не судьба, значит, - философски рассудила Семеновна, - Парня то того, что к ней приезжал, я уже не первый раз здесь вижу. Как Лера твоя к нам пришла, так он тут так и вьется, будто медом здесь помазали.
- Если подождете, пока я разгружусь, я вас домой отвезу, - предложил я. Очень уж хотелось узнать подробности Севкиных визитов.
- Спасибо, сынок, - улыбнулась она, решив не бередить мне раны, - Да, я тут недалеко живу. Погода хорошая, я лучше пешком прогуляюсь, а то целый день сижу сиднем.
Она похлопала меня по плечу и ушла. Я совсем не торопился домой, тянул время как мог. Из рук все валилось, а в голове только одна мысль сидела: «Как дальше быть?» Особенно грызло, что со мной она даже не посчитала нужным поговорить, зато лучшему другу Севочке сразу в жилетку плакать! А права Семеновна, пусть будет, как будет. В крайнем случае, разойдемся как в море корабли, не мы первые, не мы последние. Отболит и пройдет со временем, перетерплю как-нибудь. Впредь мне дураку наука будет, не надо у девок на поводу идти! Вот так, ругая себя последними словами, я решил выдержать характер и не искать больше встреч с Лерой. В течение следующей пары недель мне это прекрасно удавалось, хотя, конечно, чувствовал себя так, будто кто-то нож под сердце всунул и медленно поворачивает с садистским удовольствием. Сжав зубы, терпел, только время лечит, надо ждать и не жевать в себе эту обиду. На мое счастье дел у меня прибавилось. Мы набрали приличную сумму, и можно было уже начинать реализовывать наши планы по расширению бизнеса. В августе заканчивался срок банковского депозита, до этого времени надо было арендовать и подготовить новое помещение. Этим я занимался с повышенным энтузиазмом, стараясь не думать ни о чем больше. Как-то вечером, придя домой, завалился в постель пораньше. Не спалось, лежал и читал, что-то душевное для поднятия настроения: «Приключения бравого солдата Швейка», кажется, как в коридоре зазвонил телефон. Мама подняла трубку, потом заглянула ко мне в комнату:
- Андюш, не спишь еще? Там Лерочка звонит, подойди, пожалуйста.
- Скажи, что я уже сплю, - буркнул я.
- А что случилось? - забеспокоилась она, - Вы поругались?
- Мам, ну какая тебе разница? - раздраженно бросил я.
Она только тяжело вздохнула и пошла за меня извиняться. Потом вернулась ко мне в комнату, села на краешек постели и ласково погладила по голове как в детстве, когда я капризничал и никак не мог утихомириться.
- Взрослый ты совсем у меня стал, - грустно улыбнулась мама, - А все как маленький дуешься... Ну, расскажи, что там у вас случилось? Я же вижу, ходите оба хмурые и сами не свои. Что не поделили? Лерочка такая девочка, в отличие от остальных...
- Интересно, чем тебе мои прошлые девушки не угодили? - я сразу полез в бутылку.
- Да, прежде всего своим отсутствием! Они у тебя все какие-то одноразовые были, прости Господи! Не успел познакомиться, смотришь, уже распрощался. А Лера — совсем другое дело! Такого дикаря взяла и приручила, вы же уже почти 4 месяца встречаетесь. Небывалый случай! Только я порадовалась и на тебе вот!
- Ну, что делать... Все рано или поздно заканчивается, - вяло заметил я, надеясь, что от меня все-таки отстанут. Совсем не было настроения откровенничать.
- Так если ты закончить отношения решил, то зачем девочку мучаешь? - не сдавалась мама, - Почему ей не объяснишь, что происходит? Она то позвонит, тебя нет, то у дверей ателье вечером стоит, тебя ждет, вздыхает. Смотреть больно!
- Слушай, мам, она прекрасно знает, что происходит! - взорвался я, - Потом, с чего ты взяла, что она меня там ждет? У нее прекрасный друг на все времена есть!
- Ах, вот в чем дело! Ты хоть понимаешь, как глупо это все выглядит? Ну, неужели она для тебя ничего не значит? За любовь иногда и побороться надо, а ты на первой же кочке спотыкаешься...
- Глупо? - завелся я, - Глупо было заводить эти отношения так далеко! С самого начала было понятно, что я совсем не мужчина ее мечты, и ничего у нас не получится. Она свой придуманный образ вылепила и ко мне приложила, а он и не приклеился. В реальности я другой совсем, и чем раньше она это поймет, тем лучше.
- Андрюша, послушай, что я тебе скажу!
- Весь внимание!
- Не ёрничай! Почему ты решил, что ее не достоин? Что такого особенного она могла себе навоображать? Ты же не урод, и не дурак, а уж твоей деловой хватке и работоспособности любой может позавидовать! Да если бы не ты, разве мы смогли бы так развернуться? Так бы и шили полтора пальто в месяц и жили бы на субаренду! Лера тоже девочка неглупая, быстро понимает, что к чему. Даже если она и не права в чем-то, ну объяснить же можно.
- Объяснить можно тому, кто настроен на понимание. А Лера твоя не то, что понимать, слушать ничего не захотела. Зато Севочке в жилетку поплакать не забыла.
- Ну, Сева, что Сева? - нахмурилась мама, - Лера — девочка красивая, вокруг нее не только Сева, а еще много парней кружить будут. Что же из-за каждого, кто за ней увиваться будет, ты вот так себе душу рвать будешь?
- Не буду, не бойся, - буркнул я и уткнулся в книгу.
- А поговорить тебе с ней все равно придется. Никуда ты от этого разговора не денешься! – вздохнула мама, поднимаясь и направляясь к двери.
Тут она была, к сожалению, права, но мне бы хотелось оттянуть это удовольствие как можно дальше. Однако, этому желанию не суждено было сбыться. Надо отдать Лере должное, она умела добиваться своего. Следующим вечером, подходя к своему дому, я обнаружил ее, сидящей на лавочке у подъезда. При моем появлении она поднялась и двинулась навстречу, а мне так захотелось сквозь землю провалиться, что я замер на месте.
- Привет, Андрей, - ее губы дрожали то ли от обиды, то ли от волнения, а огромные лучистые глаза затопила тоска, так что у меня сжалось сердце.
- Привет… Ты как тут оказалась? – я не нашел ничего лучшего спросить.
- Посредством последовательного перемещения конечностей! – съязвила Лера, - Очень хотелось тебя увидеть.
- Зачем?
- Во-первых, хочу извиниться за то, что вспылила тогда, - в ее глазах блеснули слезы, - Я не хотела тебя обидеть и не думала, что ты так близко к сердцу все примешь. Ну, а потом, ты должен объяснить, что происходит между нами? Ты что из-за этого решил меня бросить?
Теперь, когда она все повернула под таким углом, мое решение даже мне казалось идиотским. Я тяжело вздохнул, ведь деваться некуда, придется как-то объясняться, глядя прямо в эти полные боли глаза.
- Не из-за этого, - выдавил я из себя, - Просто понял, что Севка для тебя гораздо более близкий человек, чем я. Думаю, вы до сих пор любите друг друга, а я чисто случайно тебе под руку подвернулся.
- Что ты несешь! – она была готова разрыдаться, - Он же женится через неделю, что у меня может быть с ним?!
- Не знаю, - я пожал плечами, - А, кстати, почему он вдруг решил жениться на этой Оленьке?
- У нее папа - владелец металлургического завода, - совершенно убитым тоном едва слышно проговорила Лера, опустив голову, - Обещает его в депутаты продвинуть со временем…
- Ах, вот в чем дело… Что ж, сочувствую, - всегда предполагал что-то такое в этом роде, но что еще сказать не знал, и между нами повисла долгая неловкая пауза.
Ломая голову, как выйти из этого дурацкого положения, я двинулся в сторону подъезда, но Лера вдруг схватила меня за руку.
- Андрей, не уходи! – по ее щекам ползли крупные слезы, - Я не смогу без тебя… Неужели, я тебе настолько безразлична?
Вот этого я уже не смог выдержать и, кляня себя последними словами, сгреб ее в охапку, покрывая поцелуями мокрое от слез лицо.
- Не плачь, не рви мне душу! Ты с ума меня сведешь!
Она нашла мои губы, и этот поцелуй с соленым привкусом слез был как глоток кислорода для утопающих. Мы никак не могли надышаться, а я не мог разжать объятия. Все казалось, стоит только отпустить ее, как она исчезнет из моей жизни навсегда.
- Что же вы на улице стоите? Пойдёмте домой! - сзади нас стояла моя мама, видимо возвращавшаяся из магазина, - Я прямо как знала, тортик купила. Сейчас поужинаем и чайку попьем.
Я забрал у нее сумки, и все вместе мы поднялись в квартиру. Обе мои любимые женщины счастливо улыбались, как будто сговорившись. После ужина мама быстро засобиралась куда-то.
- Куда это ты, на ночь глядя? - спросил я.
- К Семеновне забежать надо. У нее вопрос был по какому-то отчету. Я на работе все забываю, а время уже поджимает. Сбегаю быстренько, чайку погоняем с ней заодно. Она меня давно в гости зазывает. Вы меня не ждите.
Той ночью Лера осталась у меня. Уже после того как она заснула на моем плече, я лежал, крепко прижав ее к себе, сон долго не шел, и никак не мог отделаться от горькой мысли, что это моя последняя ночь с ней. Только солнечное августовское утро и радужное настроение Леры развеяли мои ночные кошмары. В свете ее глаз казалось, жизнь снова налаживается. Условившись, что я заеду за ней вечером как обычно, мы разбежались каждый по своим делам. День тянулся невыносимо медленно, страшно хотелось, чтобы поскорей уже он закончился, но стрелки часов двигаться, совсем не торопились. Взяв себя в руки, я все-таки постарался игнорировать ход времени и заняться делами. Только так удалось дождаться конца рабочего дня. Чуть ли не на час раньше я приехал к ателье и первое, что увидел, были Лера и Севка о чем-то живо беседующие за углом здания. В душе все перевернулось! Этот прохвост уже давно перешел границы моего терпения. Я вышел из машины и направился к ним с одним только горячим желанием дать ему в морду! Лера стояла ко мне спиной, зато Севка прекрасно меня заметил, скользко с издевкой улыбнулся, обнял мою девушку и поцеловал. Меня будто на месте парализовало!
- Да, я бы на твоем месте ему все зубы пересчитал! - горячо воскликнул Егор, - Чувствуется сволочь та еще!
- Я бы тоже пересчитал, если бы она его оттолкнула или хоть как-то посопротивлялась, хотя бы для приличия... Но она ему ответила да еще как!
- Ну и дела! - потрясенно выдохнул Егор.
Я развернулся, да уехал и весь вечер до самой ночи звонил Лере, чтобы рассказать, до какой степени она мне безразлична, но она домой так и не явилась. За ночь и следующий день вся буря эмоций в душе немного перегорела, и вечером я даже нашел в себе силы прийти и лично ей высказать, что между нами все кончено.
8. Катастрофа
- А что же было дальше? - Егор сгорал от любопытства.
- А что дальше...
Дальше в стране был объявлен дефолт, наши сбережения мало того, что обесценились в 5 раз вместе с курсом рубля, так и то, что осталось было невозможно получить с депозитного счета. Присоединившись к армии обманутых вкладчиков, мы с мамой посменно осаждали банк, отмечаясь в бесконечных очередях в тщетной надежде получить свои деньги. На нервной почве у мамы разыгралось давление и ее прямо из банка на скорой доставили в больницу в предынфарктном состоянии. Тут мне уже стало совсем не до чего, дороже ее в жизни никого не было. Единственный человек, принимавший меня, таким как есть, на поддержку которого я всегда мог рассчитывать, неважно прав или виноват, плохо или хорошо поступал. Она была моей каменной стеной, надежно прикрывавшей тылы, и спасительной гаванью, способной укрыть от всех невзгод. Все остальное меркло перед угрозой ее потерять, и я сидел с ней каждый день, успокаивал, как мог и отвлекал. В конце концов, деньги всего лишь деньги, не стоят они того, чтобы так убиваться. Конечно, обидно, что потеряли, но что же делать? Было бы здоровье, еще заработаем, так я ее утешал, а у самого все из рук валилось. Нине Семеновне постоянно что-то надо было подписать, чтобы не дергать нас понапрасну каждый раз она попросила подписать чистые листки. Я и наподписывал ей целый ворох тогда.
Как-то вечером придя в больницу, обнаружил, что Лера зашла навестить маму с цветочками и кульком апельсинов. Я сразу вышел вон, а они долго о чем-то своем женском шептались, пока я в коридоре тупо в окно глазел. В то время все мои любовные страдания как рукой сняло, на все наплевать было, как будто добрый доктор новокаином сердце накачал, и наступило блаженное онемение. Очнулся от своего оцепенения, почувствовав, что кто-то дергает меня за рукав. Обернувшись, сразу натолкнулся на Лерин тревожный взгляд.
- Андрей, пойдем на улицу выйдем? Мне надо тебе кое-что сказать.
- Пошли, - кисло согласился я, предчувствуя опять какую-нибудь провокацию.
Оказавшись на свежем воздухе, Лера глубоко вздохнула, видимо собираясь с духом и начала свой монолог:
- Ты извини, что я в такой неподходящий момент это все, но мне очень важно знать, - она запнулась, не зная как продолжить.
- Что еще ты хочешь узнать? – равнодушно спросил я.
- Так уж вышло… понимаешь… в общем, кажется, я беременна, - она залилась краской и отвернулась, - Мне важно знать, как ты к этому отнесешься.
Честно говоря, эффект от этой новости был как будто по голове пыльным мешком ударили.
--
- Еще бы! Представляю, - хмыкнул Егор, - Ты, что же в медовый месяц про безопасность забыл?
- Я про такие вещи еще ни разу не забывал! Никогда ни для своей девушки, ни для себя неприятностей не хотел и всегда меры принимал! – я прямо даже обиделся от такого вопроса.
--
Я стоял и вспоминал, когда мог проколоться, но чем дольше думал, тем больше убеждался, что с моей стороны все было чисто. А вот за Севку поручиться, конечно, не мог.
- Погоди, а ты уверена, что это от меня? И вообще что значит «кажется беременна»? Тут или кажется или беременна! С чего ты это вообще взяла?
- У меня задержка уже вторую неделю… - убито прошептала Лера.
- Ну и что? Ты тест делала? – я принялся ее допрашивать.
- Нет…
- Так сделай, все сразу станет понятно.
- Мне и без теста понятно. И отец - ты, в этом я тоже уверена, - она виновато взглянула на меня.
Не представляю, как она ухитрилась оформить меня в отцы, не смотря на все мои предосторожности. В общем, у меня такой 100% уверенности отнюдь не было, а от напряжения голова начала раскалываться.
- Ладно… хорошо, - пытаясь собрать мысли в кучу, я схватился за виски, - А от меня чего ты хочешь услышать?
- Скажи, что мне делать дальше? – еле слышно спросила она, опустив голову.
- Спроси чего полегче! – я никак не мог переварить эту новость, - Откуда же я знаю? Ты сама то чего хочешь?
Она долго молчала, глядя себе по ноги, но, наконец, собралась с духом и выпалила, глядя мне прямо в глаза.
- Хочу выйти за тебя замуж и родить ребенка! Что скажешь?
- Елки-палки, - только и смог выдохнуть я, - Ты сначала докажи, что это действительно мой ребенок!
- Слушай, Андрей, мне чертовски надоело за тобой бегать и все время чего-то доказывать! – раздраженно заявила Лера, - Я тебе все сказала, дальше сам решай. И запомни, что теперь твоя очередь за мной побегать! Что бы ты ни решил, я смогу сама позаботиться и о себе и о ребенке.
Я открыл рот от изумления, но что сказать не нашелся, а она развернулась и ушла. Где-то в глубине души мне очень хотелось догнать ее и согласиться на все чего ей только захочется, но ноги были, словно ватные и отказывались повиноваться. Так я и стоял столбом у входа, пока не взял себя в руки и не поднялся в палату к маме. Хорошо, что к моему приходу она уснула и не видела моего потрепанного состояния.
--
- Даа, ну и переплет, - сочувственно заметил Егор, - Не позавидуешь! Так и что же ты за ней бегал потом?
- Знаешь, я здесь часто думал, а что бы было, если бы я тогда взял и женился на ней, - вздохнул я, - Может быть ничего и не случилось бы…
- Тут ведь как… никто ж не знает, что было бы. Думаешь, этот Севка вас оставил бы в покое?
- Это вряд ли!
- А что же потом случилось?
--
А потом все было как в дурном сне, вспоминать тяжело. Все хорошенько обдумав, я изложил Лере свою позицию: если она докажет мое отцовство, то я готов взять воспитание ребенка на себя. Она просто молча это выслушала, бросила трубку и вскоре уволилась с работы. А через 3 месяца к нам в ателье пожаловали коллекторы и потребовали немедленной выплаты просроченных платежей по кредиту. На вопрос, по какому кредиту мне был представлен договор с Зета банком, подписанный мной лично. Я так и сел, не веря собственным глазам! Маме снова стало плохо.
- Андрей, как ты мог так необдуманно поступить? – тихо упрекнула она меня, капая корвалол в чашку, - Как мы теперь будем расплачиваться? Ты на сумму посмотри.
- Да, я этого не делал! - потрясенно воскликнул я.
- А откуда же там твоя подпись?
- Понятия не имею, - я развел руками.
- Я, кажется, знаю откуда, - встряла в разговор Нина Семеновна, - Вы же мне оба чистые листы подписывали! У меня их много оставалось, я точно помню. Они в ящике стола в папке лежали, а сейчас там нет ничего. Паспортные данные твои тоже в бухгалтерии есть, так что все объясняется.
- Неужели Лерочка могла так поступить? - ахнула мама, - Ведь это же непорядочно! Андрюша, позвони ей...
Мама никогда не уставала меня удивлять. До сих пор не могу понять как, пройдя через столько судов и бюрократических инстанций, ей удавалось сохранять такую непоколебимую веру в человеческие ценности. Тяжело вздохнув, я взялся за телефон. Трубку взяла Лерина мама и радостно сообщила, что дочка уехала на год в Испанию пару месяцев назад. Больше вопросов к ней у меня не было.
–
- Вот сучка! - Егор покачал головой и сплюнул в окно, - Убил бы! Как таких тварей земля носит.
- Еще как носит! - уверил я его, - Кто может вот так по головам ходить, обычно наверх и выбивается. Копни любого, у каждого не один скелет в шкафу лежит.
- Да-а, братуха, дела! - протянул Егор со вздохом, - Раз ты тут оказался, выходит, не отбился?
- Чтобы отбиваться, деньги нужны были немалые... А мы на мели были. В общем, дальше все покатилось в пропасть со скоростью хорошо разогнавшегося локомотива. Славик прокачал через нас около миллиона долларов. Конечно, платить по таким счетам мы были не в состоянии. Коллекторы инициировали процедуру банкротства, а прокуратура завела на меня уголовное дело за намеренное разорение предприятия. У мамы случился обширный инфаркт, когда меня осудили. Мы даже попрощаться толком не смогли. Так и поехал я в пятилетнюю командировку в солнечный Магадан, объезжать лошадей для погранзастав.
- А что же потом стало с ателье?
- После банкротства переоформили предприятие на другого владельца. Сейчас, говорят, вполне успешно работает. Нина Семеновна только ушла оттуда. Угадаешь, кто стал новым хозяином?
- Севка, наверно? - Егор с любопытством взглянул на меня.
- Не-а, - мотнул я головой, усмехнувшись, - Лерочка!
- Ух, ты! Почему-то я не удивлен... А ребенка она родила?
- Спроси чего полегче! Она мне не докладывала.
- А ты разве ни с кем не переписывался из дома?
- Сначала мама писала, но она ничего про это не знала, а я не рассказывал, не хотел ее волновать. Через год примерно отец объявился, ему вдруг срочно развод потребовался. Мама еле-еле от инфаркта оправилась, а тут видимо снова понервничала и еще один инфаркт получила, который уже не пережила. Отец ее похоронил, меня из квартиры выписал, продал ее и уехал.
- Странный у тебя батя! Мой бы за меня порвал, а твой как неродной!
- А я всегда именно это и подозревал, - улыбнулся я, - Уж, очень я не в породу вышел.
- И куда ты теперь податься думаешь?
- В деревне нашей дом остался. Тетя Тоня, Санек и Макарыч за ним присматривали. Я им уже написал, что возвращаюсь. Ждут меня там, - я счастливо вздохнул полной грудью, - Наконец-то на свободе!
- А Лера?
- А что Лера?
- Ну, ты что так и спустишь ей это все?
- А что ты предлагаешь? Мне её зарезать теперь надо? Ни видеть, ни слышать ничего не хочу! Пропади они все пропадом!
Егор только головой покачал и долго потом молчал, думая о чем-то своем. Хороший он парень оказался, душевный. Пока до Хабаровска доехали, сроднились как братья. Прощаясь, он крепко пожал мне руку.
- Бывай, Андрюха! Дай Бог тебе сюда не возвращаться!
- Спасибо, Егор! Будешь в наших местах, заезжай в гости! - я протянул ему бумажку с моими координатами, - Всегда буду рад видеть!
- А заеду, коли не шутишь, - рассмеялся он, пряча адресок в бумажник, - Я же тоже из тех краев. Под Ельцом моя деревенька. Скоро домой покачу!
На том мы и расстались.
9. Возвращение
На вокзале меня должен был ждать Санек. Мы не виделись с ним, наверное, лет 7. Должно быть, он сильно изменился за это время, но вопреки моим опасениям я его, сразу узнал в толпе, как только его вихрастая шевелюра в форме вороньего гнезда проплыла мимо окна поезда. Он заматерел, но по-прежнему черти прыгали в его веселых карих глазах, выдавая того шебутного малого, которого я знал с детства. Мы крепко обнялись при встрече.
- Здорово, Андрюха! Как же я рад тебя видеть, черт бородатый! - широко улыбаясь, поприветствовал меня старый друг.
- Привет, Санек! Сколько лет, сколько зим! Думал, не узнаю! - я дружески похлопал его по плечу, - Спасибо, что встретил! Так приятно родное лицо, наконец, увидеть!
- Специально домой вернулся к твоему приезду, - радостно заулыбался он, - Ждал тебя очень!
- Случилось чего? - насторожился я.
- Ну как сказать… - замялся он, нахмурившись, - Бабки наши там с ума посходили. Мелют какую-то чертовщину. Сейчас приедешь, послушаешь, я особо не вникал, сам только вчера приехал. Бред полнейший несут! А Макарыча так просто как чумного боятся.
- О, как! – рассмеялся я, - Чем это им Макарыч насолил?
- Я даже пересказывать эти бредни не могу. У него ж беда случилась. Он тебе не писал?
- Нет, - задумался я, - Он какое-то время вообще откликаться на письма перестал. Только месяца два назад я ему сообщил, что скоро возвращаюсь, и короткий ответ пришел, что, мол, ждет с нетерпением визита в своей сторожке. А что там у него приключилось?
- Да, понимаешь, дом у него сгорел, жена при пожаре погибла, а на него дело уголовное завели, потом, правда, закрыли за недостаточностью улик. С этого, говорят, все и началось. А сейчас по слухам он вообще сбрендил.
- Да-а, дела, - расстроено протянул я, - А как же так вышло?
- Да, что мы стоим как дураки, пойдем, по дороге расскажу, что знаю. У меня мать как услышала, что мы с тобой к Макарычу собираемся, так прямо в крик: «Не пущу и все тут!»
Мы двинулись в сторону парковки, где Санек оставил свою машину. Я все пытался переварить только что услышанную новость. Теперь стало понятно, почему Макарыч на письма не отвечал. Дома то нет больше, он, наверно, и последнее письмо случайно получил. Что же там все-таки у него такое стряслось? Я закинул свой рюкзак в багажник Сашкиной девятки, и мы двинулись в путь.
- Так вот, - продолжил Санек, прерванное повествование, - Темная там история случилась. Никто толком ничего рассказать не может, а Макарыча чуть ли ни чёртом считать стали. Я-то сюда не часто приезжал, пока тебя не было. Так в отпуск на недельку, мать повидать и назад.
- А ты с ним виделся сам то?
- Да видел пару раз, но это еще до пожара было. После он из леса не вылезал почти, в одиночку бегает, и никого не привечает, как раньше бывало охотников, помнишь?
- Как не помнить, - задумчиво откликнулся я, - Ну ладно, завтра к нему наведаемся, и все выясним. Сам-то как, расскажи? Чем занимаешься? Женился уже, небось?
- Ха, не только женился, но и развелся уже, - рассмеялся он, - Когда из армии вернулся, снова каскадерством занялся. Ну, и на съемочной площадке познакомился с девчушкой-симпатюшкой, вместе в эпизоде снимались. Она оказалась студенткой ВГИК-а. То да се, любовь-морковь, через два месяца расписались, а еще через полгода развелись.
- Характерами не сошлись? – выдвинул я догадку.
- Да, нет, - Санек как-то приуныл, - Просто богемная жизнь с семейной плохо совмещается… А, я ведь тебя едва узнал в толпе. Прямо матерый мужик стал, бородой оброс как леший. Ты чем в этой своей Сплавной занимался?
- Ну, скажешь тоже как леший, - я ухмыльнулся в усы, - Стригу ж регулярно. А там конюхом был на конюшне. Лошадей для погранцов объезжал. Сперва, понятное дело, только дерьмо возил, потом весь процесс освоил. Так что считай, вторую специальность приобрел. Кабы не житье в бараках этих за забором с колючкой, так мне бы даже нравилось.
- Слушай, а это тема хорошая, - у Санька глаза загорелись.
- Что именно? Бараки с колючкой? – поразился я.
- Да не, - он махнул рукой, досадуя на мою непонятливость - Лошади!
- А что лошади? – не понял я.
- Ну, ты ж от жизни отстал, не в курсе, что кризис давно кончился, - с энтузиазмом объяснил Санек, - А конный спорт сейчас в массах очень популярная тема. Конные турбазы большим спросом пользуются, да и вообще грамотно заезженная породистая лошадь кучу денег стоит.
- Хм, - задумался я, - Что ж ты хочешь сказать, мне на такую турбазу надо работать пойти?
- Нет, - Санек хитро прищурился, - Я предлагаю нам с тобой такую турбазу самим учредить. У тебя же есть опыт в организации бизнеса и образование опять же.
- Ха-ха-ха, - я рассмеялся до слез, - Мой опыт в бизнесе сам знаешь, чем закончился. Одного раза маловато будет, думаешь?
- За одного битого двух небитых дают! – горячо возразил Санек, - Мы с тобой про это еще поговорим, а ты подумай пока. Я хочу своим делом заняться. Денег маленько скопил, да и кредит теперь реально взять, не то, что раньше. Тебя ждал, чтобы обсудить. Партнерами будем, а, Андрюх? Ты подумай, лады?
- Ну ладно, - я пожал плечами, - Жалко, что ли… подумаю, отчего ж не подумать.
Мы остановились у магазина купить кое-какой провиант домой. Пока я там закупал харчи, Санек уже успел загрузить целый ящик водки в багажник.
- Куда столько? – удивился я, - Это в богемном мире так принято?
- Вот чудак человек! – рассмеялся Санька, - Макарыч же не в центре города живет. Там если не хватит, бежать далеко придется, а мы у него не на один день зависнуть планируем. Он там действительно как черт одичал.
- А точно, - усмехнулся я, - Не подумал, не хуже Макарыча от жизни отстал.
- Я бы, честно говоря, прямо сейчас к нему подался. Мать уже задолбала по мозгам ездить! - вздохнул Санек.
- А, мне интересно послушать. Да и домой надо зайти хотя бы.
- Ну, это понятно.
Мы поехали дальше. Санек рассказывал какие-то еще истории про съемки, где он участвовал, а я смотрел в окно, снова погрузившись в воспоминания. Казалось, что все это было не со мной, а с кем-то другим. Вот сейчас приеду домой, и на крыльцо мама встречать выйдет. Хоть уже не один год прошел, а все никак не мог привыкнуть к мысли, что ее больше нет. Даже письма ей продолжал писать, так и лежат они у меня в блокноте в рюкзаке.
- Слышь, Санек, а давай на кладбище заедем? - попросил я.
- О чем разговор, Андрюха, сам хотел предложить...
Как только он припарковался у ограды деревенского кладбища, я достал свой рюкзак, и было направился в сторону администрации, узнать номер захоронения, но Санек окликнул меня:
- Не ходи, я знаю где. Мы с матерью ухаживали за могилой.
- Спасибо вам! - чувства горечи и благодарности переполняли меня.
Он привел меня к синей оградке, за которой был отсыпанный щебнем участок с аккуратным могильным холмиком.
- В синий покрасили, чтобы сразу видно было, - объяснил Санек, - Если не нравится, сам перекрасишь потом.
- Ее любимый цвет был, - прошептал я, открывая калитку. Слезы душили меня, когда прикоснулся к кресту с ее именем, - Ну, здравствуй, мама! Вот мы и увиделись...
Положил свои письма ей на могилу, придавил камнем, чтобы не разлетелись и больше не мог сдержать слез, медленно катившимся по щекам. Теперь ее смерть тяжело навалилась на сердце своей реальностью, сдирая защитную оболочку с души, оставляя ее открытой всем ветрам. Смогу ли я выстоять? Санек обнял меня за плечи:
- Ничего, братуха, держись! Самое плохое уже позади, а дальше все образуется.
Все-таки повезло мне, что Санек настоящим другом оказался! Я вытер лицо рукавом и отвернулся:
- Ладно, пошли...
Кладбище находилось совсем недалеко от нашей деревни, и вскоре Санек уже заезжал в свои ворота. Из дома выбежала тетя Тоня, всплеснула руками и с радостной улыбкой бросилась мне на шею, причитая:
- Андрюшенька, ты ли! Ах, не узнать прямо! Радость-то какая! Нюра жаль не дождалась, не увидела… Как доехал? Устал, поди, с дороги?
- Да, нормально, теть Тонь! – я улыбнулся и чмокнул ее в щеку, - Разве ж это усталость! Спасибо вам за все, чтобы я без вас делал!
- Да чего там, – она махнула рукой и потащила меня в дом, - Раз такая беда вышла, нешто мы не люди, чтобы не помочь!
Она вручила мне ключи от моего дома, и сама пошла вместе со мной, приговаривая:
- Уж, мы с Саньком так ждали тебя! Так ждали, сынок! Я то, дура, все надеялась, что тебя досрочно отпустят…
- С таким ценный кадром никак расстаться не могли, - усмехнулся я, - Хорошо не продлили.
- Ох, типун тебе на язык. Дай Бог, чтоб у тебя дальше только все хорошо было. Ты бы в церкву сходил, Богу свечку поставил…
- Поставлю, теть Тонь, поставлю, - пообещал я со вздохом, открывая свою дверь.
- Тут все нормально, не волнуйся, я вот и прибралась вчера маленько к твоему приезду…
- Ну, зачем вы беспокоились, я бы и сам мог, - мне стало неловко, что она столько хлопотала для меня, но в тоже время и очень приятно, потому как меня действительно тут ждали с детства любимые люди.
- Вот так вот значит ты тут пообвыкнись, а потом к нам приходи, Андрюша, - заулыбалась тетя Тоня, топчась на пороге, - Я сейчас картошечки пожарю, сальца порежу, огурчиков там… Посидим, выпьем, поговорим. Я тебе столько всего рассказать должна!
- Хорошо, тетя Тоня, Спасибо вам за все! Я скоро буду.
Я вошел в дверь и вздохнул полной грудью, наконец-то дома! Бросил свой рюкзак в угол прихожей и прошел в горницу. Пять долгих лет меня тут не было, я опустился на стул у печки и прислонился к холодной стенке затылком. Целых пять лет прошло, а тут все так же! Как будто мы с мамой только вчера отъехали не денек.
10. Сплетни
Я принял душ и, переодевшись в свои старые джинсы и ковбойку, которая еле застегнулась у меня на груди, почувствовал себя снова самим собой прежним. За окном небо хмурилось, и поднимался ветер, разгоняя дневной июньский зной. Я вышел за дверь, с крыльца соседнего дома Санек помахал мне рукой, широко улыбаясь, и я отправился к ним на огонек.
- Давай заходи, Андрюха, - Санек хлопнул меня по плечу, - Мать сейчас тебе сказок расскажет, блокнотик готовь, потом издадим, прославимся. Такое нарочно не придумаешь!
Тетя Тоня шутливо хлопнула его по спине полотенцем за такие слова:
- Да, много ты знаешь, баламут! Ты сюда приехал на пару дней в году и был таков. Нешто ты чего понять можешь!
- Да куда уж нам, - добродушно усмехнулся Санек.
- Давайте, ребятки, мойте руки и за стол, - по-хозяйски распорядилась тетя Тоня, и я снова почувствовал себя ненадолго мальчишкой.
Как же давно я не бывал за таким вот уютным семейным застольем с домашними соленьями, жареной молодой картошечкой, щедро посыпанной укропом, тонкими розовыми лепестками сала с мраморными мясными прожилками, волшебно пахнущими свежим чесночком, с салатом из свежих помидоров, наполненных ароматом солнца, и с зеленым лучком. Санек разлил из запотевшего от холода графина по стопкам фирменную настоечку на зверобое, изготовляемую лично тетей Тоней. Мы выпили сначала за встречу, потом за здоровье хозяев, потом помянули тех, кого с нами нет. Волшебный напиток согревал душу, попутно повышая настроение, и вот мы уже сидим, расслабившись, и посмеиваемся над нашими детскими воспоминаниями. Пуговицы на груди моей рубахи поотлетали, не выдержав напора развернувшейся души, щеки тети Тони налились ярким румянцем, а глаза Санька искрились озорным смехом.
- Так, тетя Тоня, расскажите, что же у вас тут происходило, - попросил я, вспомнив про обещанные байки.
Санек картинно схватился за голову, что-то обреченно замычав, и плеснул всем еще настойки.
- Для ясности мысли, - объяснил он, - А то тут без пол литры не разберешься.
- Да ты-то ни разу даже дослушать до конца не смог! - возмутилась тетя Тоня.
- Ладно, теть Тонь, вы на него внимания не обращайте. Рассказывайте все по порядку, а я вас внимательно слушать буду, - успокоил ее я.
Глаза тети Тони возбужденно заблестели, и она заговорщически наклонилась ко мне:
- Так вот, Андрюша, началось все вскоре после того как маменька твоя преставилась. Как сейчас помню сентябрь на дворе стоял, бабье лето началось, солнышко пригревало так хорошо. Надо еще сказать, что у Макарыча с его Зинаидой по весне в том году дочка родилась.
- Что же, выходит, у Макарыча дочка есть? - удивился я, - А он мне ни слова не написал про это...
- Да, немудрено, - махнула рукой тетя Тоня, - Ему тогда вообще не до писем было! Он сам не свой смурной ходил. Слова ему не скажи, на всех как пёс бешеный кидался. У Зинаиды после родов на нервной то почве депрессия и случилась. Макарыч все по лесам бегал с охотниками своими, домой носа почти совсем не казал. Ну, она попивать и начала. Я к ней частенько тогда захаживала, проведать по-соседски. По утрам она еще ничего была, а к вечеру уже совсем лыка не вязала. Зенки зальёт и лежит, в потолок смотрит, ребёночек в люльке плачет, захлёбывается, а ей хоть бы хны. Вот как-то раз утром я на крыльцо то вышла и вижу, к твоему дому такси подъезжает. Выходит оттуда дамочка с малышом на руках и в калитку, значит, стучит. Я ее спрашиваю к кому, мол, такие гости? Она обернулась, а красивая такая, как артистка, взгляд только беспокойный, тяжелый. Я аж перекрестилась потом. «К Горячевым я, живут тут такие?» - спрашивает. Жили мол, говорю, да все вышли. Она тогда про лесника спросила, где найти мол. Я ей на их дом показала, она туда и пошла. Ну, потом я своими делами занималась, кто там, что, куда не знаю, а вечером, как обычно, пошла Зинаиду навестить. Захожу, а они там вместе пьяные в стельку валяются, и уже два ребёночка плачут в одной люльке. Ну, я Макарычу звонить! Так, мол, и так, прими, говорю, меры! Дети сиську просят, а мамки обе пьяные. Кто их кормить то будет, я что ли? Он в крик: «Где я тебе сиськи найду! Вот только пьяных мамок не хватало на мою голову!» Тут эта дамочка телефон у меня из рук хвать и ну орать: «Слышь, сволочь, передай Славику, что я всех их заложу тварей!» Насилу трубку у нее отобрала, так раздухарилась. Ну, я ребятишек накормила, чем смогла, спать уложила и домой пошла. Только калитку закрыла, слышу, за воротами машина тормозит. Ну, я развернула шланг и пошла смородину поливать, а сама, значит, уши навострила, слушаю и смотрю через забор, что происходит. Двое мужиков на джипе приехали: один — здоровый, мордатый такой, глаза злые, другой — в очках, чернявенький. Оба хмурые как тучи, пошли к дому, а буквально через пять минут, гляжу, идут обратно. Мордатый на плече ту барышню заезжую несёт как мешок, а очкастый люльку с ребёнком. Я прямо за куст схоронилась и сижу. А они девицу то эту, значит, в машину загрузили, люльку на сиденье рядом поставили. Мордатый говорит:
- Ну, чего делать будем? Твоя промашка! Какого хрена она сюда притащилась?
А чернявенький ему в ответ:
- Мне на ней что теперь жениться прикажешь? Моя разве только промашка? Сам-то к ней тоже прислониться не прочь был! Мы ей нормально дали! Все суке мало, на справедливость потянуло!
- Кончать это все надо! - тот ему в ответ, - Далеко все зашло слишком. Теперь вот еще и лесничиха эта! Неизвестно, что она ей наболтала. Если дальше на самотёк пустим, тут весь посёлок в курсе наших дел будет.
- Ну, и что ты предлагаешь?
- Садись, по дороге расскажу.
С тем и уехали!
Тетя Тоня схватила меня за руку, многозначительно глядя в глаза. Меня от этих известий пот прошиб. Ведь это же Лера была! Что с ними теперь стало? А вдруг это действительно мой ребенок? Зачем она сюда приезжала?
- Тетя Тоня, а как ребенок выглядел? Хоть мальчик или девочка?
- Ой, касатик! Я ж только покормила разок и все... Ну, не разглядывала я ничего, - она досадливо покачала головой, - Вообще, эти две крохи очень похожи были. У обоих глазки синенькие, чепчики беленькие, губки пухленькие!
- А что ты так разволновался то, Андрюх? - заинтересовался Санек.
- Да, ничего... просто... - замялся я. О моем последнем разговоре с Лерой здесь никто ничего не знал.
- Так вот, значит, - между тем продолжила тетя Тоня, - Они уехали, а я еще раз к Зинке зашла. Ну, так на всякий случай спросить все ли нормально. Я в дверь, а она там сидит, плачет в три ручья! Я к ней: «Зина, Зина, что ты?» А она только всхлипывает: «Украли...» - воет. Что, чего украли непонятно! Померещилось, может чего, с пьяных глаз. В доме глянула все вроде на месте. Я ее валерьянкой напоила, она и уснула. А на следующий день Макарыч приехал. Зинка вопреки своему обыкновению уже с утра мертвецки пьяная была. Он даже и ругаться не стал с ней. Понятно было, что бесполезно все. Дочку только забрал, да уехал в свою сторожку опять. Я ему там насобирала с собой молочных смесей, кашек и прочего. Мужики ж в этом не смыслят ничего, я ему все записала на память, как, когда, чего нужно. Авось, думаю, с отцом то девчонке лучше будет, чем с такой мамашкой. Ну, вот, а следующей ночью пожар случился. Просыпаюсь от грохота, а в доме дымище, дышать нечем, на часах около 3-х ночи. Кинулась смотреть, думала, у меня, где горит. Глядь в окно, а там дом Макарыча полыхает вовсю. Я пожарных, конечно, вызвала, да они пока доехали, пока потушили, сам видишь, одни головешки остались только.
- А из-за чего пожар случился? - с интересом спросил я, - Ведь причину должны были установить?
- Конечно, установили. А как же, не установить! С сигаретой в постели, сказали, уснула. Да еще газовый балон на кухне был. Как только пожар разгорелся там, он и рванул хорошенько.
- А за что же тогда на Макарыча дело завели? - не понял я.
- А за то! - тетя Тоня в волнении легонько толкнула меня в плечо, - Зинка не курила никогда! А вот Макарыч так очень даже!
- Но это ж бред! Зачем ему было собственный дом поджигать?- я удивленно поднял брови.
- Да кто его знает, - таинственно протянула тетя Тоня, испытывающе глядя на меня, - Дом то застрахован был! Страховщики настояли на возбуждении дела, но доказать, все равно ничего не смогли. Он как раз в тот день к матери своей ездил в соседнюю деревню, дочку отвозил. Так что обвинения с него быстро сняли, а потом вообще все на несчастный случай списали и дело закрыли.
- Хм, - я погрузился в глубокую задумчивость, - Ну, а гостей тех с барышней, которые уехали, больше не видели?
- Мужиков то тех? - переспросила тетя Тоня, - Видела, конечно. Они к Макарычу приезжали потом еще несколько лет чуть не каждый сезон. И после пожара на следующий же день я их в продмаге нашем встретила. Они там водкой затаривались.
- А с девушкой что стало? - мое сердце ёкнуло, когда задавал этот вопрос.
- Вот это не знаю... - покачала головой тетя Тоня и снова ткнула меня в плечо, - Я у Макарыча потом интересовалась, да он злой как черт был, послал меня на три буквы, вот и весь разговор.
Я опустил голову, нахмурившись, потом залпом выпил стопку настойки, которую вертел все это время в руках, и уткнулся носом в рукав.
- Ты чего, Андюх, - обеспокоенно спросил Санек.
- Я думаю, это Лера была, - выдохнул я, - Зачем она приезжала? Что с ней эти уроды могли сделать? Ты ее видел хоть раз после того?
- Хм, - протянув Санек, задумчиво подперев голову, - Нет, но как-то раз с мамкой ее встретился случайно. Года 2, помнится, назад дело было. Она меня узнала, обрадовалась, на чай приглашала и все рассказывала, как Лерочка замуж за голландца очень удачно вышла и уехала в Амстердам.
Я вздохнул с облегчением:
- Ну, и хорошо! Жива, здорова и слава Богу!
- Чтоб ей там икнулось, стерве! - с сердцем произнес тост Санек и тоже осушил свою рюмку.
- Эх, ребятки, вот она жизнь какая, - тихо вздохнула тетя Тоня и тоже последовала нашему примеру.
11. Байки
Некоторое время мы сидели молча и думали каждый о своём. Ход моих мыслей быстро привел снова к Макарычу. Он был на 15 лет старше нас с Санькой, и я его помнил как добродушного и веселого мужика. Теперь ломая голову над причинами, которые могли довести его до такого состояния, я попросил продолжения:
- Теть Тонь, так что дальше то было?
- Так вот, - она очнулась от своей задумчивости, - Я и говорю, Макарыч и до того злой как черт ходил, а после вообще как с цепи сорвался. Не то, что поговорить, близко не подойдешь! Один Санек вон только и мог с ним общаться худо-бедно. Да он в деревне и не показывался почти после пожара. А года полтора назад он помощника себе привел Степана. Где он его нашел, бес его знает. Да только Степан этот, я тебе доложу, колдун настоящий!
Глаза тети Тони лихорадочно заблестели, и она вся в волнения подалась вперед. Санек только безнадежно рукой махнул:
- Опять ты, мать, свой бред начала! Ну, какой колдун?! Что ты несешь?
- Да, ты выслушай сперва! - зашипела на него тетя Тоня, в волнении хлопнув по столу.
- В самом деле, Сань, - встрял я, - Дай послушать, не перебивай.
- Эх, - обреченно вздохнул Санька и налил всем еще по стопке настойки.
- Так с чего вы решили, что колдун? - полюбопытствовал я.
- Я сама видела, вот те крест! – тетя Тоня быстро перекрестилась и схватила меня за руку, - И Тимофеевна тоже! Хочешь, пойдем к ней сходим, она расскажет!
Санька картинно закатил глаза к потолку, тяпнул настойки и смачно захрустел огурцом.
- Так что вы видели то? Что? - уже теряя терпение, спросил я.
- Как он зверем оборачивается! - поведала тетя Тоня, многозначительно округлив глаза. От волнения у нее даже очки запотели, - Когда этот черт в наших краях объявился, скот пропадать начал.
- Ну и что? – скептично хмыкнул Санек, но она продолжала, не обращая на него больше внимания.
- Первым бычок у Князевых пропал. Они его на бугре возле леса пастись привязывали. Мы с Тимофеевной тоже решили, что, сорвался с привязи да в лес ушел. Ну, найдется потом, ничего страшного. Митяй – это старший сын Князев – собаку кликнул и в лес на поиски подался. Я когда в продмаг собралась, его повстречала на дороге как раз. Прихожу в магазин, а там, у прилавка Степан этот стоит, провиант, значит, закупает. Я ему возьми да и скажи про бычка. Говорю, дескать, Митяй искать пошел в лес, помочь бы ему надо. А он как зыркнет на меня исподлобья!
– Тетя Тоня, насупившись построже, изобразила, как смогла этот взгляд. Мне бы на ее месте тоже стало бы не по себе, - И ни слова не говоря, покидал свои харчи в рюкзак и чуть ни бегом к лесу припустил! Ну, мне это сразу как-то не понравилось. Я потом все на улицу из дома посматривала, не идет ли Митяй. Очень уж узнать хотелось, чем там дело кончилось. Часа 3 прошло, наверно, гляжу, Митяй бежит как чумовой, морда красная, сам весь в мыле. Я выскакиваю к нему, кричу, что, мол, случилось. А он ко мне в калитку - шасть, и трясущимися руками на щеколду закрывает, а сказать то со страху ничего не может. Я его дома чаем отпоила, он как в себя пришел маленько, рассказал, как дело было. Говорит, пес след сразу взял, с час по лесу ходили, но, наконец, углядел он в посадках, где просветы между деревьев большие, туша лежит, а возле головы мужик здоровый чего-то возится. Пес как зарычит и лаем зашелся, будто на дикого зверя! Митяй его придержал за ошейник, а сам давай шуметь, отойди, мол, от бычка, вражина! Тот обернулся через плечо и как сиганет одним прыжком в елки, только сучки затрещали. Пес за ним рвется как бешенный, а он здоровый был кавказец. Митяй и не удержал его! Cорвался он и тоже, значит, следом в ельник ломанулся. А оттуда звериный рев раскатами на весь лес как разнесется! Пес сперва лаем просто захлебывался, а потом как взвизгнет жалобно, кости громко хрустнули и стих, только зверь тот глухо рычал, как туча грозовая. Ну, Митяй, понятное дело, дожидаться, пока чудище это из ельника вылезет, не стал. Взял руки в ноги да домой помчался со всех ног людей собирать. Только в тот день никто так и не пошел снова в лес. Пока Митяй мужиков собирал, время уже к вечеру клониться стало, а впотьмах там ходить охотников не было. На следующий утро только попали в те посадки, а от туши только остов обглоданный остался, да пес в ельнике пополам разорванный валялся. Вот так то!
Я потрясенно молчал, представляя себе эту картину из фильма ужасов. В оборотней и колдунов я, конечно, не верил, но как еще все произошедшее объяснить, в голову не приходило.
- Да, Митяю твоему с пьяных глаз чего только не привидится, - скептически заметил Санек.
- А нам с Тимофеевной тоже, скажешь, с перепою погрезилось?! – возмутилась тетя Тоня.
- Ну, а с вами-то чего стряслось? - обреченно спросил Санька.
- Тимофеевна коз своих пастись повела к ельнику, что на той стороне овсяного поля, - горячо затараторила тетя Тоня, - Идет и видит, у окраины леса мужик стоит и руку эдак к глазам приложив, смотрит в ее сторону. Как они ближе подошли, он за деревьями скрылся, только ветки у елок закачались. Она, значит, дальше то коз своих подгоняет, а из ельника звериный рык гулкий такой, страшный донёсся, медведь оттуда выходит и к овсам неторопливо так вразвалочку двигается. Ну, Тимофеевна, не будь дурой, бежать оттуда быстрей вместе с козами. Одного козленочка только потеряли где-то в овсах. На следующий день только рожки да ножки от него нашлись.
- И чего? - пожал плечами Санек, - Ты, что нас тут убедить хочешь, что тот мужик под елками мухоморов нажрался и медведем сделался?
- Ах, ты ж Фома неверующий какой! - всплеснула руками тетя Тоня, - Не знаю, чего он там нажрался, только медведем, точно тебе говорю, сделался! Ты истории Рамонского замка слыхал?
- Это про черную даму? - спросил я, припомнив байки, которые Лера в свое время мне рассказывала.
- Да, нет! - досадливо поморщилась тетя Тоня, - Про оборотня!
- Это, с которым у принцессы роман был? - уточнил я.
- А, ты Андрюх, продвинутый, оказывается, по части сказочек, - усмехнулся Санек.
- Да, именно про него! - поддакнула тетя Тоня, отмахнувшись от него, - Люди говорят, что дух того колдуна убитого до сих пор по земле ходит, и раз в 100 лет в кого-нибудь вселяется. А родом то он был из этих самых мест. Хутор тут даже остался заброшенный, так и зовется по сей день Клыкастый.
- Мать, ну что ты, ей Богу! - Санек досадливо скривился, начиная терять терпение, - Клыкастым хутор из-за башенок прозвали. Да и одни развалины там остались, только разве в мышей духу твоему вселяться.
- Оставались! Пока Макарыч ту землю на себя не оформил!
- О, как! - удивился Санек.
- Так я тебе про что говорю! Все тут одно к одному. Степан здесь объявился сразу после этого! -
тетя Тоня многозначительно подняла палец, - В тот сезон еще охотники во главе с тем мужиком мордатым волчью семью перебили. Как сейчас помню, подъехали всей толпой на джипах своих к продмагу и гогочут стоят, ружьями поигрывают, пока один водкой отоваривался. «Иди, мать, тебе добычу покажем» - кричат, и багажник открывают, а там штук 7 матерых лежат все в крови! Я так и обмерла! А эти ржут, стоят как кони. Вот, после того случая Макарыч как-то подсуетился с землей, а поселился там Степан этот. Дом то отстроили они уже, поди! Из местных к ним не суется никто.
- Ну, а охотники чего? Неужели, медведя не встречали? - полюбопытствовал я.
- В том то и дело, что встречали. Ходили на него всей толпой, собаками травили, весь запас патронов расстреляли! Да только пули оборотня не берут! А собак он всех порвал! Обосрались охотнички по полной программе! Больше с той поры их здесь не видывали. Ну, правду сказать, никто тут по ним не грустит. Надоели хуже горькой редьки, беспредельничать.
- Как то странно только, что оборотень - медведь, - заметил я, - Вроде бы ему волком быть положено.
- Ну, кто его знает, может он и волком тоже может обернуться, - резонно возразила тетя Тоня.
Санька только усмехнулся, плеснул всем еще по граммулечке, и мы чокнулись за конец беспредела.
- Выходит, не было бы счастья, да несчастье помогло, - улыбнулся я, подмигнув тете Тоне, - Степан то вон пользу какую принес: порядок навел с охотниками.
- Ах, да пропади пропадом такие порядки, - она досадливо махнула рукой, - Из дома носа не высунешь и все по милости Макарыча! Бесово отродье!
- Так, а Макарыч то чем тебе не угодил? - вспыхнул Санька.
- Развел тут черт знает что! – гневно сверкнула глазами тетя Тоня, - Да и в его роду тоже не все чисто! Я так тебе скажу, неспроста он тот хутор к рукам прибрал.
- Конечно неспроста! Мужику жить то надо где-то или нет? – Санек окончательно потерял терпение, - Ты еще его тоже в колдуны запиши!
- А ты послушай, что расскажу, - снова начала тетя Тоня.
- Как опять?! Еще не все глупости выложила? – тяжело вздохнул Санька.
- Так что вы видели? - меня разбирало жгучее любопытство. Никогда еще в жизни не сталкивался с подобными мистификациями. Наверняка, всему этому было какое-то простое объяснение, но со стороны попахивало совершенной чертовщиной.
- Намедни пошли мы с Тимофеевной в лес. Страсть как грибков захотелось…
- Ну, вы даете! – хмыкнул Санька, - Никакими чертями с медведями вас не пронять!
- Тише, не перебивай, - шикнул я.
- Так вот, пришли мы с ней в дубовую рощу, разбрелись по грибы, перекликаемся, - продолжила тетя Тоня, - Отошли уже прилично вглубь, и я чувствую, будто наблюдает за мной кто-то. Я по сторонам гляжу, никого. Иду дальше, а сама краем глаза замечаю, серая тень по стволам деревьев за мной крадется. Обернулась, нет никого, только ветки куста качаются. Я там палкой пошерудила, пусто вроде. Ну, мне не по себе стало, Тимофеевна далеко забрела, голос еле слышно. Кинулась я ее догонять и тут слышу из кустов впереди, то ли собака скулит, то ли ребенок плачет. Тихонечко так, жалостливо, аж мороз по коже. Я остановилась, прислушалась, не послышалось ли. Ан нет, не показалось, точно хнычет кто-то. Ну, я подхожу, рукой ветки отодвигаю, а там девчонка махонькая такая сидит, глазенки голубенькие на пол лица. Грязная вся будто из-под земли вылезла, одета в лохмотья какие-то, мордашка чумазенькая, волосенки в разные стороны торчат все спутанные, с роду, видать, нечёсаные. Я ее спрашиваю, ты кто ж такая и откуда будешь, мол. А она зверем как зарычит, горсть земли схватила и мне прямо в глаза кинула. Пока я зенки протирала, глядь, а ее уже и след простыл. Я в кустах пошуровала, зову ее: «Эй, где ты? Покажись!» Голову то подняла, а из-за ближайшего дубка на меня волк глядит и зубы скалит. Со страху чуть не обделалась! Все побросала, и бежать оттуда быстрей! Насилу Тимофеевну догнала, она уже на другой край рощи к тому времени успела уйти.
- Елки-палки! – только и смог выговорить я, - Маугли Воронежского разлива прямо.
Тетя Тоня многозначительно молчала, глядя на нас поверх очков.
- Эх, - вздохнул Санька, - С меня хватит сказок на сегодня. Завтра к Макарычу поедем и все выясним, какая-такая нечисть у него тут расплодилась. А сейчас, давайте по чайку и на боковую. Андрюха с дороги устал, наверно.
Тетя Тоня неодобрительно покачала головой, что-то заохала про себя неодобрительное про Макарыча и пошла чайник ставить.
- Пойдем, может, пока воздухом подышим? – предложил я.
Санька кивнул, мы собрали тарелки со стола, отнесли на кухню и вышли во двор. Пока мы застольничали, на улице прошел дождь, освежив сочную зелень сада и напоив прохладой жаркий июньский вечер. Я с удовольствием втянул в себя влажный воздух, полный аромата скошенных трав.
- Сань, а ты то, что про все это думаешь? – полюбопытствовал я.
- Да, ничего не думаю, - он пожал плечами, - Думать, вообще, вредно. Завтра все прояснится само, к чему эти гадания на кофейной гуще?
Видно было, что он порядком устал от этих баек, и я не стал больше его донимать. Мы просто молча любовались на огненный шар солнца, медленно уползающий за Журавкин бугор, и я тихо радовался, что я снова у себя дома и свободен как ветер в поле. После изумительного мятного чая с малиной все-таки сказалась усталость, и меня неодолимо стало клонить в сон. Сердечно поблагодарив хозяев за гостеприимство, я откланялся, и как только голова коснулась подушки, провалился в глубокий освежающий сон без сновидений.
12. У Макарыча
Следующим утром, едва я успел открыть глаза, Санек уже стучал в мое окно:
- Вставай, вставай, дружок, с постельки на горшок! Пьем чай и отваливаем! Я уже Макарычу позвонил, он нас ждет с нетерпением.
- Угу, сейчас иду, - я потянулся, зевая, встал и отправился в душ.
Через четверть часа, смыв с себя остатки сна и одевшись, я присоединился к Саньке. Он торопился побыстрей покончить со сборами и уехать, пока не проснулась мать, и снова не начались байки про оборотней. Мы проглотили по чашке крепкого чая, и покидав вещи в багажник, сели в машину.
- Неудобно как получается, - расстроился я, - Надо же до свидания сказать, хотя бы...
- Успеешь еще, - буркнул Санька и, вырулив за ворота, взял курс в сторону леса, - Я записку написал, если что.
До заповедного леса от нас совсем рукой подать, но минус был в том, что на машине к сторожке не подъедешь. Дороги там отродясь не было. Однако пока меня не было дома, кое-что заметно изменилось. Просёлочная песчаная дорога, ведущая к лесу, превратилась в асфальтированную и заканчивалась у самых деревьев вполне цивилизованной парковкой. Санек поставил там машину, вышел и осмотрелся.
- Как дальше? - задумался я, последовав его примеру.
- Дальше на одиннадцатом номере, - усмехнулся Санек, навьючивая на меня часть поклажи из багажника.
Он забрал оставшиеся вещи, запер машину, и мы двинулись в путь. До сторожки было километра два. Надо сказать, что я дорогу очень смутно помнил, да и бывал там, может пару раз всего, поэтому всецело полагался на Саньку, который довольно шустро и уверено, двигался вперед по нахоженной тропинке. Стараясь не отставать от него ни на шаг, я одновременно смотрел по сторонам, запоминая дорогу и наслаждаясь красотой и запахом соснового леса. Под тяжестью ноши все мысли сосредоточилась только на желании поскорее прибыть на место, но все же что-то необычное цепляло сознание. Никак не мог отделаться от мысли, что за нами кто-то пристально наблюдает. Пройдя большую часть пути, мы неожиданно наткнулись на ограждение.
- Ух, ты, - удивился Санек, пробуя столбы и решетки на прочность - Такого раньше не было… Что это Макарыча селяне, что ли так достали? Оборону решил держать.
Мы обследовали несколько десятков метров, раздумывая, как будем преодолевать это препятствие, и уже было собрались махнуть через забор поверху, как я увидел подкоп под одной из секций. Недолго думая, мы воспользовались им.
- Сань, давай передохнем маленько, - предложил я, когда мы с вещами оказались уже по ту сторону.
Он только кивнул, тоже порядком устав, и сел, прислонившись к дереву. Летний зной уже успел сменить утреннюю прохладу, и наши футболки изрядно промокли от пота. Мы промочили горло и ополоснули лица водой. Голова сразу заработала лучше, я огляделся вокруг и понял, что именно привлекло мое внимание. На многих деревьях вдоль тропинки кора была содрана, и виднелись глубокие борозды, сделанные явно чем-то тупым и узким... Например, когтями...
«Судя по всему лапа у этой зверюги немаленькая» - сделал я вывод, разглядывая и измеряя ладонью отметину на стволе.
- Чего ты там нашел? - поинтересовался Санек, заметив мой интерес.
- А тебе эти метки не кажутся подозрительными?
- Ой, да брось ты, Андрюх! Наслушался баек вчера, вот тебе и мерещится.
- Да какой там мерещится! Сам посмотри, ведь это же когтями содрано! Пойдем-ка скорей отсюда...
Скептицизм крепко засел в Санькином сознании, так что он не хотел замечать даже очевидный факт. Тем не менее, недовольно хмыкнув и покачав головой, он поднялся, и мы снова двинулись в путь. Вскоре за деревьями показался новый добротный бревенчатый сруб. Чувствовалось, что дела у Макарыча шли неплохо. Старая сторожка, которую я помнил, была куда скромней. Засмотревшись на дом, я чуть было не вляпался в приличную кучу говна у зарослей дикой малины.
- Это тоже, скажешь, бурундучок накакал? – буркнул я, кивая на дерьмо.
- Свежачок, однако, - заметил Санька, едва бросив взгляд в указанном направлении, и прибавил шаг.
Подойдя ближе, мы обнаружили, что дом вкруговую отделен от леса таким же забором, как и тот через который уже имели удовольствие перебираться сегодня. Во дворе виднелась коновязь, у которой была привязана крепкая каурая кобыла с густой черной гривой. Завидев нас, она беспокойно заходила на привязи, всхрапывая и косясь в нашу сторону. Тут из-за угла дома показался сам хозяин, нагруженный лошадиной амуницией.
- Макарыч, здорово! Встречай гостей! – крикнул Санька.
Макарыч от неожиданности выронил седло, присел, хлопнув себя по коленкам, и со всех ног кинулся отпирать калитку.
- Ах, ты ж в рот малина! Как вас туда занесло?! – только и смог выговорить он, - Выходите быстрее! Это же Манькин загон! Я вот только что туда козла запустил.
- Не понял… - впал в недоумение Санек, выходя из калитки, - Кто такая Манька и зачем ей козел?
Вместо ответа, где-то в глубине зарослей затрещали сучья, раздалось истошное козлиное меканье, переходящее в хрип и чье-то кровожадное рычание, напоминающее раскаты грома перед грозой.
- У тебя чего там тигр живет что ли? – ахнул Санька, наконец, осознав опасность, которой мы только что подвергались.
- Ух, ну вы и напугали! – Макарыч, переводя дух, - Да не тигр, медведица! Здорово мужики!
Мы обнялись с ним по очереди. Именно таким я его и помнил: тонкая паутинка морщинок вокруг серых глаз с хитринкой, лучащихся смехом из под кустистых бровей, ежик русых волос с проседью и неизменная серьга в ухе. Щетиной без жены только зарос не хуже меня.
- Привет, Макарыч! Сколько лет, сколько зим! – поприветствовал его я.
- Андрюха! – мы крепко пожали друг другу руки. Он был искренне рад меня видеть, - Наконец-то дождались! Как добрался?
- Да, нормально. А ты, я смотрю, развернулся. Вон, какую усадьбу отгрохал и лошадку завел.
- Лошадок, Андрюх, лошадок – хитро улыбнулся он, - Нам же без них вообще не жизнь, - улыбнулся он, - Сам понимаешь, покуда хозяйство с одного боку обойдешь, в другом конце обязательно набедокурят. А так совсем дело другое. Да вы проходите в дом. Пока вас встречать собирался, вы уже сами нарисовались. Как вы к Маньке то забрались? Все же вроде забором обнесли специально, чтоб она зараза по окрестностям не шлялась.
- Она у тебя барышня с понятием, - усмехнулся Санька, - Подкоп сделала, мы там и пролезли. А я-то удивлялся, что за забор такой.
- Вот скотина! – вздохнул Макарыч, - Отгородили ж места до фига, а ее все на приключения тянет. Покажете где, надо заштопать будет, а то лови потом эту шалаву по всем окрестностям. Повадилась, вишь, скотину драть, а селяне нервничают.
- Да уж, - хмыкнул Санек, - Вчера баек наслушались, мама не горюй. Степана твоего аж оборотнем считают, а я так и подумал, не иначе у Макарыча медведь завелся.
- Я уж наслышан, - рассмеялся Макарыч, - Так вот давайте тут обустраивайтесь, поклажу разбирайте, а потом, Санек, давай метнемся по-быстрому, дырку заделаем?
- Не вопрос, - отозвался Санька.
- Ты у нас парень бедовый, без седла то сможешь? А то у меня ремень на подпруге перетерся…
- Сдюжим как-нибудь, - Санька подмигнул мне.
Макарыч показал нам наши опочивальни, где мы оставили наши рюкзаки. Потом разобрали сумки, загрузили провиант в холодильник, и он повел нас на конюшню хвастаться. Это оказалась добротная двухэтажная постройка с другой стороны дома, собранная тоже из оцилиндрованых бревен. На первом этаже располагалось шесть просторных денников, устланных соломой. В одном из них стоял мощный жеребец редкой игреневой масти. Я таких красавцев еще в жизни не видел. Пышная серебристо-белая грива и хвост эффектно контрастировали с лоснящейся шоколадной шерстью на крупе. Замерев от восторга, я протянул было руку, чтобы потрепать его по шее, но тот норовисто дернул головой и возмущенно фыркнул.
- Ты осторожней с ним, - предупредил Макарыч, заходя в денник - Он парень с характером, Бравым звать, но мы тут по-свойски Борькой кличем.
Как только он взялся за недоуздок, успокоительно похлопывая коня по шее, тот задиристо толкнул его плечом и попытался ударить копытом, в полной мере оправдывая свою репутацию. Мы с Саньком сразу же отошли на почтительное расстояние, давая им дорогу. Так и норовя снова толкнуть или цапнуть зубами за плечо, Борька как взведенная пружина проследовал на выход за спокойным как танк хозяином. Свежий воздух снаружи ударил, видимо, ему в голову, и коник принялся бесноваться, то поднимаясь свечой на дыбы, то взбрыкивая задними копытами выше головы, пытаясь вырваться. Макарыч стоял как скала, держа повод и стараясь урезонить буяна.
- Это вот на нем я без седла сейчас рассекать буду? – поинтересовался Санька, нервно промокнув пот со лба.
- Ну, другого то нету, - извиняющимся тоном объяснил Макарыч, - Ты не гляди, это он со скуки дурит, так то он послушный малый. Если сходу покажешь, кто главней, так у него все вопросы сразу отпадут.
- Слышь, Макарыч, ты извини, но я еще жить хочу… - решительно возразил Санек, попросту ему не поверив, - Как говорится, я не трус, но я его боюсь. Покалечит же! Ты как, Андрюх, сможешь?
- Попробую, - выдохнул я, зачаровано глядя на игру мышц под блестящей шкурой великолепного зверя, - Сейчас пойду только штанишки переодену, а то в джинсах неудобно.
- Ага, давай, давай, - кивнул Макарыч, привязывая Борьку к коновязи, - Я пока Зазнобу свою поседлаю. А ты, Санек, обмахни буяна этого щеткой.
К счастью я не разбирал дома вещи из рюкзака, и там оставались бриджи и краги для верховой езды, которыми я много и плодотворно пользовался в колонии. Переодевшись и прихватив пару кусочков сахара для налаживания контакта, я вернулся к коновязи и обнаружил, что у Саньки с Борькой отношения совсем не складываются. После каждого прикосновения щеткой Санек едва успевал отскакивать, чтобы не огрести крепкого пинка копытом. Близость кобылы неимоверно возбуждала Борьку, что только накаляло градус противостояния.
- Дай-ка мне попробовать, - я подошел к коню и, одной рукой придерживая недоуздок, предложил ему сахарок, который был тут же нервно сжеван.
Санька, облегченно вздохнув, отдал мне щетку и отошел. Одной рукой поглаживая шею, другой я уверено и легко без нажима стряхнул остатки соломы с Борькиной спины и боков. Жеребец беспокойно косился и весь ходуном ходил, но драться не пытался. Макарыч тем временем тоже предварительно угостив его сахарком, одевал уздечку.
- Слышь, Макарыч, а где ты таких красавцев добыл? – поинтересовался я, - Сразу видно, что не колхозных кровей коники. Это полутяжики какие-то судя по стати?
- Да по случаю отхватил. Тут же конный завод у нас есть, даже два... Ну, вот на одном решили белорусскую упряжную породу попробовать возродить. Да только что-то они там не так рассчитали. В общем, спроса не было особого на лошадок. Ну, они поголовье и распродали за недорого. Вот тут я и подсуетился, двумя кобылками и жеребчиком разжился. Чистопородные все хороших кровей с родословными, неприхотливые, выносливые, прыгучие, то, что надо короче. Нам они очень в помощь здесь. Их хочешь в телегу запрягай, хочешь верхом езди! По любым топям и буреломам лучше танков ходят. Надеюсь, приплод получить, прямо влюбился в них!
- Ясное дело, - понимающе согласился я, закидывая повод на шею и отводя Борьку от коновязи.
Макарыч подкинул меня на спину, и понеслось веселье как на диком западе. Жеребец был напряжен как натянутая стрела и сразу же взвился на свечку, едва я успел уцепиться за гриву. Получив по ушам, нервно прошел боком несколько шагов и дал козла. Меня было не пронять такими штуками, я подобрал повод и выслал его вперед. Он пошел крупной плавной рысью, но расслабляться не давал, так и норовя подкозлить в самый неожиданный момент. Я старался не давать ему опускать голову и активней высылать вперед. Через несколько кругов по двору Борька усек, что пугать и высаживать меня бесполезно и вполне нормально начал слушаться. Макарыч удостоверившись, что контакт налажен, и я справляюсь, сам забрался в седло, а Санька побежал открывать ворота.
- Андрюха, веди, - крикнул Макарыч, и я выслал жеребца в легкий галоп, чтобы немножко пар сбросил.
Его Зазноба пошла за нами размашистой рысью. Борька все же был себе на уме и явно филонил, так и норовя сбавить ход, чтобы пропустить кобылу вперед. Но я уже хорошо усвоил, чем обычно заканчивается мелькание аппетитной кобыльей задницы перед мордой жеребца и старался подбадривать его поактивней. Ход у него был очень плавный и мягкий, практически как корабль по волнам шел, только нужно было учитывать, что у этого судна свой думатель имеется, и его мнение с моим может не совпасть в самый неподходящий момент. Мы хорошо разогнались, даже получаса не прошло, как мы уже выехали к месту парковки Санькиной девятки, перешли на шаг и углубились в лес. Нам с Санькой надо было забирать левее, тогда бы мы попали как раз на дорожку, ведущую к главным воротам, и в забор бы не уперлись. Мы же пошли от парковки прямо и даже немного правее и выбрались к задней калитке. Хорошо еще не встретились нос к носу с хозяйкой огороженного участка. Еще неизвестно как бы она нам радовалась. Углубившись в лес, я, как и раньше старался забирать чуть правее от парковки, но ориентироваться среди сплошных деревьев сложновато, поэтому внимание было обострено до предела. И снова я спиной ощущал на себе чей-то пристальный взгляд, даже показалось, что видел какое-то движение краем глаза, но, обернувшись, ничего подозрительного не заметил, только ветки куста позади нас слегка качались, будто от ветра.
- Слышь, Макарыч, а тебе не кажется, что за нами кто-то подглядывает? - спросил я.
- Кто же? - усмехнулся он.
- Если б знал, не спрашивал, - резонно заметил я.
- Да ну, не придумывай. Степан на дальнем кордоне, только к обеду назад будет. Маня в загоне завтракает. Кто тут еще может быть? Не бери в голову.
Впереди показался забор, и я заметил следы от наших сумок на земле. От этого места мы прошли совсем немного вправо. Я повернул коня, мы прошли буквально несколько шагов вперед и встали как вкопанные перед каким-то безобидным с виду кустом. Сверху мне уже был даже виден этот подкоп, но Борька, видимо, имел серьезные сомнения в благонадежности подозрительной растительности и готов был делать что угодно, только не идти вперед. Храпя и фыркая, он шарахался то влево, то вправо, поднимался на дыбы, но я упорно заставлял его двигаться вперед, хотя бы на двух ногах. В конце концов, нервно косясь на коварный куст, он одним прыжком преодолел опасное расстояние. На ветке снизу висела кем-то оброненная синенькая в горошек косынка, видимо весь сыр-бор был из-за нее, надо будет убрать потом.
- Такой большой парень, а тряпочек боишься, - пожурил я Борьку, похлопывая по шее в знак поощрения за послушание.
Место было найдено, мы спешились и принялись споро закапывать и утрамбовывать лаз саперными лопатками, припасенными в рюкзаке.
- Макарыч, а ты не думаешь, что мы с тобой мартышкин труд делаем сейчас? - поинтересовался я, отдуваясь.
Солнце уже жарило вовсю, и пот с нас тек ручьями. Я стянул с себя футболку и промокнул ей лицо. Макарыч тоже остановился передохнуть, вытер пот со лба, вытащил из своего рюкзака баклажку с водой, напился сам и протянул мне.
- Да не, все равно лучше заделать, чем так оставлять. Новый лаз, глядишь, поленится рыть, я ее сейчас до отвала кормлю, - разъяснил он и заметил невзначай, кивнув на мое плечо, - Красивая наколка у тебя.
Он подвинулся поближе рассмотреть мой тюремный сувенир, сделанный на память тамошним умельцем. Волчья голова в обрамлении еловых веток сработана была действительно с душой, на совесть.
- Это значит чего-то? Или так? - полюбопытствовал Макарыч.
- Ну, как сказать, - замялся я, - Толкования у этого разные бывают, вообще-то.
- Тебе-то уж, небось, не с разными набивали, - не отставал Макарыч, - Колись, давай.
- Ладно, - сдался я, - Волк — это сокращение Вот Она Любовь Какая, и с елкой та же история — Если Любовь Коварна Атас. Вот как-то так. Сделали, чтоб не забывал.
- Да уж, такое хрен забудешь, - вздохнул Макарыч.
Наконец, мы закончили наши труды, и я пошел к кустам, где болталась косынка. Подойдя поближе, мне вдруг захотелось себя ущипнуть - на ветке ничего не было. Я потряс головой, протер глаза, но косынка на прежнем месте так и не появилась. Я обшарил три раза все вокруг, помнил точно, что именно тут она висела. Вот даже и на ветке в этом месте листочки смяты, но нет ее нигде, как корова языком слизала.
- Потерял чего, Андрюх? - поинтересовался Макарыч, с любопытством глядя на мои поиски.
- Да косынка тут висела на кусте... Не брал? - с надеждой на разъяснение неожиданной мистификации спросил я.
- Ну, ты даешь, вообще, - рассмеялся он, - В голову, что ли напекло?
- Хм... странно, – я только плечами пожал.
- Ладно, поехали, а то Санек там, небось, уже заждался.
Решив больше не заморачиваться таинственным исчезновением тряпочки, я натянул на себя футболку, вскочил Борьке на спину, и мы без дальнейших приключений вернулись к дороге.
13. Встреча
Как только мы выехали из леса, Макарыч подал голос сзади:
- Андрюх, дело есть, подсобишь?
- О чем речь, конечно, - я слегка обернулся к нему, - Чего надо то?
- Помнишь еще, где у меня кормовая база была у реки?
- Ну, память еще вроде не отшибло, а что? - улыбнулся я, припоминая, как мы все вместе когда-то ходили туда оленей смотреть.
- Так я там, в пойме травы надысь накосил. Она уже просохла должно... Ее бы заскирдовать пока дождем не намочило. Туда после обеда Степан подтянется, ну и я с Саньком тоже. Вот только телегу запряжем и сразу к тебе на подмогу двинемся. Боюсь, к вечеру дождь соберется, да и инструмент я там оставил. А? Чего скажешь?
- Да, не вопрос. Мне прям сейчас туда отправляться? - с ноткой удивления спросил я, - Может, все вместе двинем?
- Не, ты если не хочешь, так и скажи, - затянул Макарыч, - Ты извини, что я тебя с дороги нагружаю, да только до дождя, кровь из носу, надо успеть! Я ж там, понимаешь, инструмент оставил, пока мы запряжем, пока доедем, полдня пройдет. Ты б метнулся по-быстрому, а? Пока мы там то да сё, ты б уже скирдовать начал. А, Андрюх?
- Ну, какой разговор, мне только в радость, - улыбнулся я, - Говори, где инструмент то твой искать?
Макарыч бодро обрисовал все ориентиры для поиска инвентаря и, клятвенно заверив, что сам появится часа через два никак не позже, отправился в сторону дома. А мы с Борькой после небольших дебатов по поводу направления дальнейшего движения махнули карьером до Макарычевой базы в пойме речки Ивницы. В дороге по-настоящему начал получать удовольствие от этого жеребчика. Выезжен он был грамотно и отзывался на малейшее движение повода, а ход имел мягкий и плавный, дарящий ни с чем несравнимое чувство полета. В скачке коник выкладывался старательно на совесть, застоялся, верно, на конюшне. Прибыв на место, я без проблем нашел схорон с граблями, косой, вилами и даже путлищами для ног, чем тут же неприминул воспользоваться, отпустив Борьку прогуляться и подкрепиться. Сам тем временем принялся за работу. Около часа спустя, пот с меня тек ручьями, футболку можно было хоть отжимать, но снимать ее не хотел, опасаясь поджариться под палящими лучами полуденного солнца. Надо было у Макарыча хотя бы баклажку с водой забрать. Эх, жаль не догадался, во рту все пересохло. То ли воображение разыгралось после вчерашних баек, то ли жара так влияла, но я снова чувствовал спиной чей-то пристальный взгляд и краем уха ловил в высокой траве осторожный шорох движения, но особенно вглядываться было некогда. Борька опять же спокойно травку щипал неподалеку, обмахивая себя хвостом от назойливых насекомых и признаков беспокойства не проявлял. Еще через час я уже заскирдовал приличную копну сена, и решил передохнуть. Ни Макарыча, ни Степана на горизонте видно не было, пить хотелось ужасно, поэтому решил искупаться в Ивнице, всяко полегче будет. Речушка наша хоть и небольшая и неглубокая, но вода в ней чистая, прозрачная как слеза, кое-где со дна ключи даже бьют. Вот только дно илистое, скользкое, тяжело вылезать. Выбрав местечко наиболее удобное для погружения, я стянул с себя всю одежду и с огромным удовольствием нырнул в прохладную воду, смывая с себя пот и усталость. Потом долго нежился в освежающих струях, пока вдруг не обнаружил, что течение хоть и незаметное на глаз, но довольно сильное, и меня отнесло от того места, где оставалась одежда на пару сотен метров как минимум. Я подплыл поближе к берегу и начал выгребать против течения. При очередном взмахе моя рука наткнулась на какой-то мусор, я схватил это нечто, собираясь отшвырнуть подальше, но взглянув, чуть не поперхнулся. Это была синяя в горошек косынка... Неужели та самая? Ветром ее сюда, что ли занесло? Не может же быть, чтобы тут все поля и леса были засеяны синенькими платочками? Хотя, конечно, кто знает, вдруг мода такая... Доплыв, наконец, до прежнего места, я встал на ноги, собираясь выходить из воды, и тут же пригнулся как солдат под обстрелом. Возле скирды, которую я только что собрал, стояла женщина с велосипедом и высматривала кого-то в полях. Очень шустро, на четвереньках я выкарабкался на берег, прикрываясь платочком как фиговым листиком, и кое-как натянул на мокрое тело штаны. Подхватив остальную одежду, я вышел ей навстречу и, подойдя чуть-чуть поближе, сразу узнал. Это была Маша - завхоз в промтоварном магазине, куда я когда-то регулярно наведывался с партиями товара из ателье. Очень приятная молодая пышнотелая хохотушка, с открытым взглядом больших смеющихся голубых глаз и милыми ямочками на розовых щечках. Мы хорошо друг друга знали, много приходилось общаться. Незадолго до моего ареста она вышла замуж и, кажется, даже ждала ребенка. Маша заметила мое приближение и замерла на минуту с открытым ртом, не веря собственным глазам. Придя в себя, она уронила свой велосипед и бросилась мне на встречу.
- Андрюха! Правда, ты? - она повисла у меня на шее и чмокнула, расчувствовавшись, в щеку, ее глаза сияли непередаваемым ликованием, как будто на сером небосклоне неожиданно звезда зажглась.
Не скрою, мне было безумно приятно видеть такой радостный порыв.
- Да, не поверишь, Машка, но точно я! - рассмеялся я, обнимая и целуя ее в ответ.
- Откуда ты тут взялся, черт бородатый? - она засияла как майская роза.
- Да вот ехал, понимаешь, ехал, ну, и таким вот образом доехал, - разъяснил я сей невероятный факт.
- Неужели на Борьке верхом? - ахнула в изумлении Маша и всплеснула руками, округлив глаза.
- Ну, так, да. А что такого? - я пожал плечами.
Она схватила меня за руку и потащила за собой к стогу сена, где она бросила свой велосипед.
- Обалдеть! Да Макарыч со Степаном сами на нем боятся ездить, он же бес шальной! Так и стоит в стойле у них. Как он тебя не покалечил только! - она игриво подтолкнула меня плечиком.
- Ха-ха-ха. Ну, Макарыч и жучила!- расхохотался я до слез, - Да не, на самом деле классный конь, только для опытного всадника.
- И где ты только опыт такой нагулять успел? - удивилась Маша, - Давно вернулся то? 100 лет тебя не видно было!
- Ну, я бы столько не выдержал... Вот как раз в Магаданской области и наработал, - со вздохом пояснил я, - А вернулся вчера только. Скучала?
Я с улыбкой повернулся к ней, Маша радостно рассмеялась в ответ.
- Конечно! Ты голодный, поди, я тут вам всем пирожков привезла. Ты что один тут? Мужики куда делись?
- Обещали скоро подъехать...
При упоминании о Машиных пирожках, которыми она частенько угощала в былые времена, у меня заурчало в животе. Утром после вчерашней трапезы есть совсем не хотелось, мы только чаю с Саньком выпили перед дорогой, но после скачек, работы на свежем воздухе и купания аппетит разыгрался не на шутку. Мы соорудили в стогу нечто вроде дивана с видом на реку, и Маша вытащила из корзины, прикрученной к багажнику велосипеда, пакет с пирожками и бутылку молока.
- Честно сказать, ужасно проголодался! Спасибо, что не дала пропасть! - поблагодарил я, уписывая за обе щеки Машино угощение и запивая все свежим молоком прямо из бутылки.
- Кушай, кушай, - улыбнулась она, пристраиваясь рядышком на наш импровизированный диван.
- Очень вкусно, - приглушенно похвалил я с набитым ртом, - Расскажи ты то, как поживаешь?
Маша как-то пригорюнилась и потупила взор.
- Да, чего я… У меня все хорошо. Муж, сыну уже 5 лет скоро будет. Из магазина ушла сразу, как только диплом получила. Теперь ветеринаром в колхозе на полставки работаю, да вот Макарычу опять же помогаю.
- А загрустила то чего? – мягко спросил я, пытаясь поймать ее взгляд.
- Показалось тебе, - тихо ответила она и с грустной улыбкой, робко глянув на меня.
- Не умеешь ты врать, Машка, - вздохнул я и, отправив в рот последний кусок пирожка, запил его молоком, уронив по неосторожности несколько капель себе на грудь.
- Как маленький! - хихикнула Маша, тут же достала из кармана своего сарафана аккуратно сложенный платочек и принялась вытирать пролитое молоко с моей груди и бородки, придвинувшись ближе настолько, что я ощутил тепло ее тела.
Наверное, так же чувствует себя гвоздь, оказавшийся в зоне действия сильного магнитного поля. Затаив дыхание, я не отрывал от нее глаз, ее горячие мягкие ладошки так по-домашнему пахли молоком и сеном. Я накрыл ее руку своей ладонью, ласково потерся об нее и поцеловал нежную кожицу у большого пальчика. Машины губы дрогнули, а щеки залил румянец смущения.
- Ты что же делаешь, чумовой? – едва слышно прошептала она, - Прекрати немедленно.
Слова ее все запрещали, но руки она не отняла, а глаза слегка затуманились. Казалось, воздух между нами наэлектризовался как перед разрядом молнии. Я с упоением продолжал целовать и посасывать ее дрожащие пальчики, переходя к ладошке и нежной кожице запястья.
- Андрюшка, если б ты только знал, как я по тебе скучала… - ее глаза заблестели от невыплаканных слез, и чувствовалось, как к горлу подкатил ком, перехватив дыхание.
Она провела рукой по короткому ежику еще не отросших волос на моей голове, и я притянул ее к себе, в полной мере ощутив горячность и дрожь ее пышного тела. Член в штанах встал по стойке смирно и в нетерпении жаждал освобождения. Я нежно продолжал целовать ее бархатную шейку, крепче прижимая ее бедра к паху и чувствуя, как она тает от моих прикосновений, и начинает потихоньку тереться о мою возбужденную плоть, заставляя дрожать все мое естество. Наше дыхание становилось все более и более прерывистым, я нашел ее губы, и она ответила с головокружительно страстным стоном, сжав в ладонях мою голову.
- Что ж ты делаешь со мной, шальной! – снова прошептала Маша, с трудом оторвавшись от меня и едва переводя дыхание, - Что я мужу скажу?
- Машенька, пожалуйста… - молил я, расстегивая пуговки на ее сарафане и покрывая поцелуями шикарную грудь, - Не надо никому ничего говорить! Кто узнает?
Я бы не пережил отказа в такой момент и снова прильнул к ее губам, ее бойкий язычок с готовностью пылко отвечал мне. Не отрываясь, она помогла расстегнуть свой сарафан и, пока я освобождался от штанов, нежно ласкала меня своими проворными пальчиками. Теперь уже была моя очередь застонать:
- Милая, я не могу больше…
Мне хотелось ее сейчас же, немедленно, даже трусы некогда было стаскивать, просто сдвинул ластовицу в сторону и ворвался в ее горячее, влажное лоно жестким тараном до самого основания, остановился, тяжело дыша, упершись в лобок. Она широко развела ноги подо мной и начала слегка толкать бедрами навстречу, стараясь вобрать меня как можно глубже. Я полностью потерял над собой контроль, сделав всего несколько мощных взмахов, меня накрыло, так что я начал кончать прямо в нее, хрипя и задыхаясь, ничего не видя перед собой. Даже излившись полностью, я все еще продолжал вздрагивать всем телом некоторое время, сжимая ее в своих объятиях, и не в силах прийти в себя. Осознав, что я уже кончил, причем в нее, Маша отпихнула меня в сторону и побежала к речке подмываться. Пока она занималась вопросами гигиены, я тоже привел себя в порядок и оделся по нормальному, при этом снова обнаружив пропажу косынки. Этот синий платочек сведет меня с ума сегодня. Вернулась она в слегка расстроенных чувствах. Я обнял ее за плечи и благодарно поцеловал в висок, прошептав:
- Прости, и спасибо тебе.
Она только тихонько вздохнула, глядя себе под ноги:
- Ладно… Я поеду, пожалуй, а то дел много. Увидимся еще…
- Конечно.
С этими словами, она села на свой велосипед и поехала к тропинке у кромки леса, ведущей к дороге в поселок. Я долго смотрел ей в след, пока она не скрылась из виду за поворотом. Со вздохом я снова взял грабли и принялся сгребать сено. Не смотря на легкое чувство вины, ощущал я себя прекрасно, все еще испытывая приятную легкость и расслабленность от недавнего бурного оргазма. Понемногу я втягивался в работу, но спустя минут 10 мое внимание привлек какой-то необычный шум вдалеке, я остановился и прислушался. Явно кто-то кричал в той стороне, где только что скрылась Маша. Весь обратившись в слух, я разобрал, крик о помощи. Перепугавшись не на шутку, я помчался в ту сторону с граблями наперевес. Добежав до поворота, наконец, увидел, что происходит. Брошенный велосипед с погнутым ободом колеса валялся у тропинки, а Маша отчаянно отбивалась палкой от огромной черной собаки, по виду напоминающей овчарку только гораздо крупнее и мощнее. С противоположной стороны тоже из-за поворота показался всадник, несущийся к месту происшествия во весь опор на крепкой саврасой лошадке. По всей видимости, это был Степан, который тоже услышал призывы о помощи, за ним поспешали Санек и Макарыч на своей телеге. Пес, смекнув, что сейчас ему придется туго, немедленно прекратил нападение и бросился наутек в лес. Я помчался ему наперерез, но он все-таки успел скрыться в густых зарослях папоротника прямо перед моим носом. С досады я метнул ему вслед грабли, и тут же кто-то тонко вскрикнул и совершенно по-человечески тихонько захныкал в плотной чаще высоких папоротниковых листьев. Я невольно вздрогнул и, подобрав первую попавшуюся палку, пошел, раздвигая листья, на звук. Что за чертовщина здесь происходит? Раздвинув листья очередного куста, я увидел свои грабли, и тут же замер как вкопанный, заметив, что из-за резных перышек папоротника напротив на меня смотрели широко раскрытые, испуганные синие глазенки маленького ребенка. Сразу вспомнился давешний рассказ тети Тони. Уж, не та ли самая это девчушка мне попалась? Я медленно опустился на корточки, боясь еще больше напугать ее, и позвал:
- Иди ко мне, не бойся,- я протянул к ней руку и поманил к себе.
Она по-прежнему смотрела на меня во все глаза, замерев на месте, и, только тихонько хлюпая перепачканным в земле носиком. Оказавшись с ней на одном уровне, теперь я мог хорошенько ее рассмотреть. Все было точь в точь, как тетя Тоня описывала: худенькая такая крохотулечка, чумазая до невозможности, ручки все в синяках и ссадинах, на запястье платочек в горошек наверчен. Неужели это она за мной весь день бегала?
- Ушиблась, маленькая? Где болит, покажи? – ласково спросил я, - Ты говорить то умеешь? Как тебя зовут?
Казалось невероятным, чтобы в наших широтах ребенок как в джунглях один с волками смог выжить, но выглядела она действительно как настоящая дикарка, поэтому я не особенно рассчитывал на ответ и вообще сомневался, что она меня понимает. Но девчушка утерла слезки ладошками, размазав грязь по щечкам, и потянулась ко мне.
- Настя, - еле слышно прошептала она и всхлипнула, - Ножка болит.
Я вытащил ее из куста и, усадив себе на колено, осмотрел худенькие ножки. На левой лодыжке была небольшая припухлость.
- Так больно? – спросил я, осторожно ощупывая это место со всех сторон.
Она только кивнула, вытерла глазки и обняла меня за шею. Я поднялся, прижимая ее к себе одной рукой, подобрал грабли и направился обратно к месту происшествия.
- Андрюха! Ты где? Отзовись! - послышался крик Саньки.
- Иду, иду! Здесь я, - откликнулся я.
14. Банька по белому
К тому времени, когда мы показались из-за деревьев, Маша уже уехала. К счастью все обошлось, и она отделалась только сильным испугом. Степан отправился ее провожать до дороги. Они еще не скрылись из виду, Маша ехала верхом на лошади, а Степан тащил ее велосипед.
- Ну, Андрюха, ты даешь! – присвистнул от восторга Санька, заприметив меня за деревьями, - Оставили одного всего на пару часов, а он уже ребенка в подоле приволок.
- Ах, ты ж в рот малина, - всплеснул руками Макарыч, - Настёна нашлась! Ты зачем же опять от бабушки сбежала, а? Сладу с ней нету совсем! Мать старая стала, сама еле ходит, а эта засранка пользуется. Чуть что, шасть в лес, и нету ее, где хочешь там и ищи! А ну иди скорей к папке.
Девчонка прямо таки вжалась в меня, уцепившись за шею, как клещ все равно, и ни к какому папке идти, явно, не собиралась. Макарыч помялся возле нас с ноги на ногу, вздохнул тяжело и забрал у меня грабли.
- Ну ладно, не хочешь, не надо, - он обреченно махнул рукой, - Поздоровкайся хотя бы с Андрей Палычем…
Настена отклеилась ненадолго от моей груди, улыбнулась от уха до уха беззубой улыбкой.
- Палыч! – счастливо пискнула и звонко чмокнула в щеку.
Я заулыбался, обомлев от неожиданности, и осторожно погладил ее по спутанным торчащим в разные стороны волосенкам, даже цвет которых невозможно было разобрать.
- Слышь, Макарыч, давай посмотрим, у нее ножка болит. На перелом вроде не похоже, но растяжение и ушиб точно есть. Перебинтовать бы надо.
Мы все уселись на телегу и двинулись дальше. Я усадил Настену на колени.
- Ах, ты горе мое луковое! – причитал Макарыч, накладывая повязку.
- Это ты папаша хренов! – упрекнул его я, - Как же ты не боишься, что она у тебя по лесам одна мотается?! У тебя тут и медведь бегает и еще черт знает кто…
Макарыч только горестно вздохнул:
- Где ж я няньку возьму? У меня-то она совсем без присмотра будет, в селе хоть соседи приглядят.
- Ага, я и смотрю, как приглядывают, - я продолжал на него наезжать, - Тот барбос, что на Машу напал, ее вообще загрызть мог!
- Не мог! – хмуро буркнул Макарыч.
- Откуда такая уверенность? Она у тебя заговоренная что ли?
- Типа того… потом расскажу.
Тем временем мы прибыли на место и принялись за дело. Настёна, подкрепившись пирожками, устроилась в уже собранном мной стогу и задремала, подложив кулачок под щечку. Умаялась, видно, за день. Вскоре к нам присоединился и Степан. Наконец, мне довелось познакомиться с ним лично. Он оказался высоким, крепким светловолосым красавцем с открытым лицом, волевым подбородком и внимательным взглядом карих глаз. Был он несколько угрюм, молчалив и обладал почти физически осязаемой аурой спокойствия, силы и уверенности. От таких мужиков обычно бабы с ума сходят. Только приобретенная здесь репутация оборотня спасала его от повышенного женского внимания. Может быть, поэтому он и не стремился от нее избавляться, даже наоборот старался этот миф поддерживать, как мне показалось. Вчетвером мы быстро управились с сеном, и все вместе вернулись в резиденцию Макарыча на заслуженный отдых, где нас ждали уже натопленная баня, холодное пиво и замаринованное мясо для шашлыка. Настена ходила за мной везде как хвостик, ни на секунду не выпуская из вида, будто боялась, что я сбегу куда-нибудь. Макарыч, улучив момент, отвел меня в сторонку.
- Андрюх, сделай одолжение, а?
- Хм, - засомневался я, уж очень не хотелось снова куда-то ехать сегодня, - Ну, смотря какое…
- Понимаешь, какое дело, - замялся Макарыч, - Дочка совсем от рук отбилась, не слушается, а ты ей приглянулся, видать… Словом, искупать бы ее надо. Может, с тобой не так скандалить будет…
- Иди ты на фиг, Макарыч! – возмутился я, - У меня понятия нет, как детей купать надо!
- Дык, дело не хитрое! – засуетился он, - Я подсоблю, не сомневайся! Главное ее в баню загнать!
По всей видимости, быть родителем – дело не из легких. Я тяжело вздохнул от неожиданно свалившейся на мою голову обязанности, но вымыть ее точно уже давно пора было, поэтому пришлось согласиться.
- Настена! Настена! – радостно стал кликать дочку Макарыч, - Поди, Андрей Палыч тебе что-то сказать хочет.
Я закатил глаза и покачал головой:
- Макарыч, ты обалдел? Что я ей скажу?
- Шшш, - он только отмахнулся, - Разберемся.
Настена доверчиво подбежала к нам и уставилась на меня своими ясными глазенками как на доброго волшебника. Я укоризненно покосился на Макарыча, а тот, как ни в чем не бывало, продолжал расставлять свою хитрую ловушку для грязных девочек.
- Сейчас мы с Андрей Палычем пойдем вон в избушку с кадушкой, и он тебе там сказку расскажет, - Макарыч как бы невзначай взял дочку за ручку и, сладко улыбнувшись, уточнил, - Хочешь сказку послушать?
- Палыч, правда? – затаив дыхание, спросила она с надеждой, восхищенно хлопая глазками.
«Твою ж мать, Макарыч! Ну, я тебе это припомню!» - подумал я, перетряхивая в голове закрома памяти в надежде найти там хоть какую-нибудь завалящую сказочку. Ничего кроме колобка на ум, как на зло, не приходило. Макарыч же тем временем медленно, но верно продвигался к бане. Оказавшись в нужном месте, он с облегчением затолкал нас обоих в предбанник, а сам ретировался, сволочь, со словами:
- Ну, вот, значит, вы тут пока раздевайтесь, а я сейчас полотеньчик принесу и переодеться чего-нибудь.
Мы стояли и смотрели друг на друга, я сверху вниз озадаченно, а она снизу вверх с надеждой на чудо, явно воспринимая меня как некого доброго духа на подобии деда Мороза. С тяжелым вздохом я стянул с себя пропитанную потом футболку, сел на лавку и, усадив Настену себе на колени, начал расстегивать ей сандалики.
- Какую сказку тебе рассказать? – полюбопытствовал я, чтобы отвлечь ее разговором, - Про колобка хочешь?
- Нет! – она решительно мотнула головкой.
- А про кого? – приуныл я, поняв, что только что усложнил себе жизнь.
- Про волка! – она дотронулась ладошкой до моей татуировки.
- А может быть про утку? – мне оставалось только заговаривать ей зубы.
- Какую утку?
- Которая ушла в будку.
Я размотал косынку на ее ручке, под ним была начинающая гноиться длинная и глубокая царапина.
- А откуда у тебя этот платочек? – я не мог удержать свое любопытство.
- Нашла, - тихонько себе под нос буркнула Настена, болтая ножками.
Я раздел ее, бросив грязные до ужаса шмотки в угол у входа, и утащил в парилку.
- Настён, посидишь здесь немного одна? Я сейчас вернусь… - заверил я, мечтая побыстрей добраться до Макарыча.
- Нееет, - ее глазки наполнились слезами разочарования. Волшебный дед Мороз оказался гнусным обманщиком, - Я здесь не люблю!
Пришлось идти снимать штаны и составлять ей компанию. Я взял ее ручку и как следует разглядел воспалившуюся царапину. Нужно будет, как следует распарить ее и выдавить скопившийся гной, а потом обязательно обработать. Подобные ранки обычно бывают от собачьих зубов, когда туда сразу попадают бактерии. Сдается мне, что девчушка эта с той черной собакой знакома гораздо ближе, чем показалось.
- Палыч, расскажи про волка, - замирая от любопытства, напомнила Настена.
- Про волка, про волка… - задумчиво пробормотал я, мобилизуя на подмогу память и фантазию, - Так вот значит, жила была принцесса в замке…
- Добрая или злая? – тут же перебила Настена, поставив меня в ступор.
- Не добрая и не злая, - нашелся я, - Как все мечтала встретить своего прекрасного принца. Вот как-то раз села она на своего доброго коня и поехала гулять в лес. Долго ли коротко ехала, да только заблудилась в лесной чаще, так что не выбраться. До глубокого вечера плутала она среди деревьев, пока не выехала на лесную поляну. Тут откуда ни возьмись, из кустов выпрыгнул серый волк и загрыз ее коня.
Глазки Настёны от такого развития событий снова наполнились слезками, она ахнула и прикрыла от ужаса рот ладошкой. Я улыбнулся тайком в сторонку и начал получать удовольствие от сочинительства.
- Принцесса уже попрощалась с жизнью, думая, что пришел ей конец, но волк ударился оземь и превратился в прекрасного принца.
- Как ты? – широко распахнув глазенки, спросила Настена, затаив дыхание.
Я от души рассмеялся.
- Нет, что ты, гораздо лучше. Они сразу же полюбили друг друга и долго гуляли по лесному царству под полной луной. А с рассветом принц вывел ее на дорогу, ведущую к замку, и на память подарил волшебный черный перстень с лунным камнем. «Если захочешь меня увидеть, надень кольцо на средний палец правой руки, и я появлюсь» - сказал принц на прощанье, обернулся снова волком и пропал. С тех пор они стали видеться почти каждую ночь. Принцесса тихонько выбиралась из замка и убегала в лес. Как только она одевала кольцо, из чащи тут же появлялся лесной принц и уводил ее в свои еловые чертоги. Но вот как-то раз посватался к принцессе один богатый король. Прислал ей роскошные подарки, и она вдруг вспомнила, как больно кусались комары в лесной чаще, да и принцессам полагается выходить замуж за могущественных владык, чем богаче и сильней, тем лучше. Она сразу же согласилась, и думать забыла про своего верного волка.
- Дура какая! – буркнула Настена, нахмурившись и надув губки.
- Принц-волк долго-долго ждал ее у себя в лесу и с тоски выл каждую ночь на луну. В конце концов, он не вынес разлуки и отправился на поиски своей любимой. Пять долгих лет он ходил по разным царствам, государствам и, наконец, нашел. Только за это время прекрасная принцесса, которую он помнил, стала жестокой и коварной королевой-ведьмой. Она испугалась, что король узнает о ее шашнях с оборотнем, и заколдовала бедного принца, превратив его в дерево, чтобы он никогда никому и ничего не смог рассказать о ней.
Тут я, верно, перегнул палку, Настена зашмыгала носиком, а глазки снова оказались на мокром месте. Я взял ее на руки, вынес из парилки, посадил в деревянное корытце и пошел готовить воду, мочалку и прочие банные принадлежности. Пока я ее намыливал и отскабливал, она угрюмо сидела под слоем пены и, надувшись как пузырь, молчала. Когда я смывал мыло уже в третий раз, наконец-то, явился Макарыч с полотенцем.
- Угу, лучше поздно, чем никогда, - буркнул я недовольно, но он не обратил на это внимания.
- Кто эта красивая и такая чистенькая девочка у нас? Что-то я не узнаю, - Макарыч прикрыл глаза в притворном восхищении, сияя как начищенный пятак.
Я вытащил Настену из корыта и завернул в полотенце.
- Макарыч, тащи аптечку, надо царапины обработать. Еще расческу, ножницы для ногтей и мне футболку свежую, будь ласков.
Он с радостью умчался за всем необходимым, и, как только он скрылся за дверью, Настена спросила, любовно поглаживая мою наколку:
- А что дальше было с принцем-волком?
- А ничего. Так и стоит он одиноким тополем в чистом поле и ждет свою суженную, которая сможет его расколдовать. Давай ты тут вытирайся-одевайся, - я усадил ее на лавку в предбаннике, - А я пока тоже вымоюсь быстренько.
Пока я плескался в бане, Макарыч закончил все процедуры сам. Правда, не без дебатов, доносившихся до моих ушей, но с честью сумел найти убедительные аргументы, чтобы заставить и ногти подстричь и волосы расчесать и царапины йодом смазать и одеться прилично. Так что, вернувшись, нашел совсем другого ребенка. Розовенькая после бани, намытая до скрипоты с аккуратно расчесанными волосиками, которые оказали цвета темного золота, она была умилительна как Дюймовочка и все так же смотрела на меня с наивным восхищением, как на божество, пришедшее из одной ей известной сказки.
- Ну, давайте, дуйте костер разводить и шашлыки жарить, - Макарыч без церемоний выставил нас наружу, - А мы с мужиками попаримся маленько и к вам придем. Ага?
- Угу, - буркнул я, обнаружив, что меня негласно записали в няньки, но глядя в эти восторженные ясные глазенки, в общем, не возражал.
15. Планы на будущее
Сидя на лавке, Настюша мечтательно смотрела, как я развожу огонь для углей и нанизываю мясо на шампуры, долго молчала, думая о чем то своем. Потом, наконец, спросила:
- Палыч, а как принца расколдовать?
- Не знаю, я же не колдун, - развел я руками.
- А как же волшебное кольцо?!
- Точно! Как это я не подумал… – улыбнулся я и спросил о своем, - Настён, а что это за черная собака там в лесу была?
Она насупилась, болтая ножками, и что-то сосредоточено ковыряя в лавке. Я внимательно смотрел на нее, ожидая ответа. Чуяло мое сердце, что-то тут было не чисто, судя по всему.
- Это не собака, - буркнула, в конце концов, Настена.
- А кто ж?
- Брат… - еле слышно прошептала она.
Мне вдруг показалось, что я оказался одним из героев только что сочиненной сказки.
- Что за ерунда? Какой еще брат?
- Мой брат… - еще тише произнесла она.
В недоумении я уставился на нее, потом вдруг до меня дошло, что может быть это просто кличка собаки.
- Ну, хорошо, а почему он на Машу напал? Он что взбесился?
- Он меня защищал…
- Разве Маша тебя обижала? – удивился я и, бросив шашлыки, присел рядом с ней, заглянув в глаза.
Настена поджала губки и отвернулась. Такая маленькая пигалица, а уже с характером, да еще каким! Вот подрастет, и в этих русалочьих глазах-озерах сплошь утопленники плавать будут! У меня похолодело все внутри. Неужели, она все видела там у реки, и потом своего пса на Машку натравила? Да нет, не может быть! Хотя, кто знает, дети импульсивны и не понимают последствий своих поступков.
- А ты понимаешь, что из-за этого Брата твоего могут убить? – серьезно спросил я, развернув ее мордашку к себе, - Когда собаки на людей начинают кидаться, их пристреливают.
Она ахнула, задрожала, губки затряслись и из глаз ручьями покатились слезы.
- Палыч, его не убьют? Скажи? Не застрелят? Ну, Палыч!
Отодрав кусок бумажного полотенца, я принялся промокать эти горючие потоки, утешая:
- Ну, в этот раз, думаю, обойдется, но ты никогда больше так не делай! Он же Машу мог покалечить!
Она горячо покивала головкой, всхлипывая, но потихоньку успокаиваясь.
- Никогда, никогда не буду больше! - и тут, пожалуй, можно было не сомневаться, - Палыч, а ты Машу любишь?
Я тяжело вздохнул. Все тайное слишком быстро становилось явным. Как говорится, выйдешь в поле, сядешь срать, далеко тебя видать. Надо теперь как-то ее убедить не болтать о том, что она там видела.
- С чего ты взяла? – я удивленно поднял бровь.
- Вы целовались, я видела, – непосредственно объяснила Настена, слегка всхлипнув.
- Ну, это еще ничего не значит, - я легонько щелкнул ее по носику, - Ты только никому об этом не говори. Хорошо?
- Почему?
- Если расскажешь, мне на ней жениться придется, - усмехнулся я, - А не хотелось бы. Поняла что ли?
Она серьезно покивала головкой и счастливо заулыбалась своей беззубой улыбкой. Утечки информации с этой стороны можно было пока не опасаться. Как настоящая маленькая хозяйка усадьбы она помогла мне накрыть на стол в доме, прекрасно, как выяснилось, зная, где что у Макарыча лежит. К тому моменту, когда мужики вышли из бани, угли уже прогорели, и Настена деловито крутила шампуры, стоя на табуретке у мангала. Мы устроились на лавке, открыли по бутылке холодного пива и, чокнувшись за встречу, с удовольствием стали прихлебывать янтарный напиток под густой плотной шапкой пены, глядя на тлеющие угли и наслаждаясь запахом коптящегося в дыму мяса. Жизнь снова обретала насыщенные краски.
- Макарыч, поделись опытом, как тебе удалось так подняться? - задал давно мучавший нас обоих вопрос Санька, - Я вот вроде в Москве работаю и в кино даже снимаюсь, а такой дом вряд ли осилю. Ну, максимум материн подлатать смогу. Неужели егерям платят так прилично?
- Не поверишь, Санек, но это все благодаря вон Палычу нашему! - как-то грустно улыбнулся Макарыч, кивнув на меня, и погладил свою щетину, уже больше напоминавшую бородку.
- Мне? - изумился я, - Как так?
- А так, дорогой! Помнишь, ты мне перед посадкой охотников на зайцев сосватал?
- Угу, - нахмурился я, - И что?
- Ну, что, что… Постреляли они у меня, значит, зайцев маленько, а потом захотели чего покрупней. На покрупней, стало быть, лицензия нужна, но им заморачиваться не досуг было. Оно и понятно, люди деловые, зажиточные, отстегнули мне типа как за лицензию и за хлопоты. Дескать, мол, если надо тебе, сам потом и оформишь. Ну, я тогда подумал, дело то пустяковое вроде. У меня как раз пару кабанов можно было выбраковать из стада и им хорошо и мне неплохо. Кабы знал, что потом будет! Эх!
Макарыч в расстройстве от воспоминаний рукой махнул и как следует приложился к кружке.
- Так вон, значит, добыли они кабана, все вроде чин чином, довольные такие уехали. А через пару недель Славик ко мне опять прикатил, да не один, а с целой кодлой. Я туда-сюда, говорю: «Мужики, сезон то уже закончился, в другой раз приезжайте…» А Славик меня в сторонку отвел и говорит: «Ты взятки берешь за то, чтоб без лицензий отстрел разрешать? Берешь! Вот если не хочешь с волчьим билетом с теплого местечка вылететь, ты нам сейчас все по первому классу сделаешь, как я скажу. Понял?» Так, что ж не понять, понял, конечно… Послать бы эту гниду сразу подальше! Да, у меня Зинаида тогда как раз забеременела. Столько времени ребенка ждали, вот, наконец, Бог дал. Ну, не мог я тогда все под откос пустить за раз.
Он занервничал, задергал лицом, потом устало потер лоб и продолжил:
- Сколько мне этот Славик крови выпил, сказать не могу. Он тут, падла, что хотел творил! Я из лесу носа не мог высунуть, надо ж было поголовье сохранить от этих татей, чтоб всех не постреляли. На дальний кордон оленей гонял. Домой, ни живой, ни мертвый приползал, а там Зинаида со своими истериками, да соседки с советами. Курицы чертовы! Ненавижу! Покроешь их всех по матери, да обратно в леса. В общем, крутился как уж на сковородке. Но, правда, за такие свои неприятности и денег с них со всех рубил, не стесняясь. Здесь и дом и баня, и конюшня с лошадьми все, по сути, кровью оплачено. Так то, мужики!
Он виновато вздохнул и, пригорюнившись, снова промочил, как следует горло.
- Как только баню отстроили, так, правда, значительно спокойней сделалось. Мужики большую часть времени там, в основном, оттягивались. Девок навезут с собой, и давай их там пялить. По лесам уже бегать не досуг стало. Однажды, своих мало, видать, показалось так из деревни какую-то кралю приперли. Славка ее откуда-то выволок, пьяную в дымину, да по кругу потом пустил. Ей, правда, пофиг было, она на утро и не вспомнила ничего. Я перепугался, думал из местных кто, только вот чтоб слухи поползли, не хватало! Но, слава Богу, приезжая оказалась. Я, перед тем как Настенку забрать, хотел ее до станции подкинуть, да куда там! Она и к утру не прочухалась. Рукой махнул, сами привезли, сами нехай и разбираются, она с Севкой потом так и уехала.
Я поперхнулся от такого известия, испытав тягучее и сладкое как мед чувство мстительного удовлетворения. Вот так Севка, вот так герой-любовник! Интересно, что бы жена его сказала про такие проделки. Хотя, у них высокие отношения на расчетах выстроены… А вот Лерочку совсем не жаль. Сучка получила, что давно заслуживала. В душе поднял свою кружку за ее здоровье и осушил до дна.
- Вот значит как, - продолжал между тем Макарыч, - Когда у меня дом сгорел, да еще и дело шить стали, я на Славика наехал. Говорю: «Мне терять больше нечего! Настёну, если что бабка воспитает, а ты, если не замнешь, не возместишь, то со мной сядешь за изнасилование! » Я тогда в таком состоянии был, пристрелить готов был гниду. Ведь это ж он нас всех тут довел до ручки.
- Неужели испугался? - не поверил я.
- Да не то, чтобы испугался… - задумчиво покачал головой Макарыч, - Этого кабана хрен, чем проймешь, просто, видать, связываться тогда не захотел. Ему ж светиться то тоже ни к чему. Как щука в камышах сидит, сволочь! Ты, Андрюха, у них не первый и не последний такой! Уж, я пока с ними тут гужевался, наслушался, как все обставляется. Повезло, что прокатило, зубами гад только скрипнул, но дом поставил, и дело с ходу как-то закрылось без лишних вопросов, и даже страховку выплатили. Но Славик, конечно, после этого тут чуть не поселился со своими друганами. На снегоходах тут всю зиму рассекали, кормовую базу нашли падлы. Из автоматов чуть не все стадо оленей там положили. Волчью семью извели, твари проклятые. А ведь серые тут со мной с детства жили, на зов откликались, с рук кормил. Эх! Только двух щенков удалось спасти. Вон теперь Настена с ними по лесам и бегает.
Макарыч совсем от своего рассказа расстроился, едва скупую мужскую слезу не обронил. Отхлебнул из кружки и, помолчав некоторое время, продолжил:
- Что за люди такие вот скажи, Санек? Хуже зверей! Откуда такая напасть? Ведь не басурмане, все ж местные! Ну откуда ж такая жажда все истребить, обескровить, изгадить так, чтоб трава много поколений вперед не росла? Ну, там татары, немцы все под корень рубили, но те хоть понятно, они захватчики были, а эти-то падлы - свои! Не додавил сволочей Иосиф Виссарионович! Светлая ему память!
Осуждающе покачав головой Макарыч, прикончил свою кружку, и я открыл еще по бутылке.
- Стой, стой, Макарыч, - усмехнулся Санек, пытаясь немного разрядить атмосферу, - Какая ж ему может быть светлая память, он же кровавый тиран и диктатор, народу видимо невидимо загубил.
- Ну, загубил да, кто ж спорит! – Макарыч зло сверкнул глазами, - Только та кровь пролилась в землю и на ее месте виноградная лоза проросла! Ты, прежде чем глупости то говорить, сначала мозгами пошевели! Ведь все, что сейчас есть у нас, все благодаря ему. Государственного ума человек был! Таких теперь днем с огнем не сыщешь. Разве ж при нем такие пиявки бессовестные как Славик процветали б? Да к стенке бы поставили сразу и правильно бы сделали! Это еще разобраться надо кого и за что он там загубил, может статься, что и за дело! Чего ж это репрессированные эти, что по митингам бегают, не пишут на плакатиках своих по какой статье срок мотали? Стесняются, поди, на людях свои грешки показывать, зато горлопанить все горазды!
Санек глубоко задумался, опустив взгляд в янтарные глубины кружки, и, в конце концов, предложил примирительный тост за генералиссимуса, который все с удовольствием поддержали.
- Макарыч, а как тебе удалось от Славика избавиться? – полюбопытствовал я, вставая и направляясь к мангалу проверить мясо.
- Да это вот Степану спасибо, - заулыбался он, - Расскажи, Степ.
Молчаливый Степан очнулся от своих думок и скромно потупился.
- Ну, а что тут такого особого рассказывать. Я со службы уволился, приехал к себе домой в Данков. Работы нет, а жрать каждый день охота. Тут мне подфартило: недалеко от города какой-то московский воротила землю купил и усадьбу отгрохал. То ли места ему приглянулись, то ли сам из здешних будет, не знаю. Да только охранник ему потребовался, я тут и подвернулся, очень кстати. Ну, заступил, стало быть, на пост. Хозяин потусовался чуток в новом поместье, новоселье шумно отметил и свалил обратно в свою Москву. А в подарок на новоселье кто-то из гостей ему медвежонка подарил для смеха. Дескать, теперь в глуши с медведем проживать будешь. Ну, все поржали, да и думать забыли. А зверя ж кормить надо каждый день! Ну, я все, что от новоселья оставалось, скармливал потихоньку. Хорошо, они с размахом закупились и надолго хватило. Как провиант закончился, звоню хозяину, так, мол, и так, медведя кормить нечем. А он мне: «Ты чего, Степан, офонарел? Какой еще медведь? Топором по башке дай и вся недолга!» «Ах, ты ж гнида!» - думаю, - «Тебя бы по башке огреть!» А делать то нечего, кормил сам как мог, пока Манька не подросла (медведица оказалась). Потом понял, что надо ее срочно пристраивать куда-то. В зоопарк хотел, там без ветпаспорта и документов не взяли. Добрые люди про заповедник надоумили, так я на Макарыча и вышел. Привезли мы с ним медведицу сюда. Ну, ясен пень, охранное дело по боку пошло, устроился егерем тут. Поначалу-то она от меня не отходила, привыкла хвостом ходить, но чем дальше, тем самостоятельней становилась. Повадилась у селян скотину драть, я ее уводить старался от деревни. Вот так оборотнем и прослыл.
Он тихо рассмеялся, вертя в руках кружку с пивом.
- Да, дела, - протянул Санек, - А чего ж ты про это все никому не разъяснишь, чтоб бабы дурью не маялись?
- А зачем? - удивился Степан, - Так даже лучше. Слухи поползли, меня все сторонкой обходят, боятся. Славик на россказни про оборотня то и повелся как дурак. Мы его на этом подловили, заменили в стволах все патроны на холостые и выгнали прямо на них Маньку. Ух, они там обосрались, видеть надо было!
Они с Макарычем посмеялись при этих воспоминаниях в свое удовольствие и чокнулись кружками. Я же легко себе представил картину маслом, когда на незадачливых поддатых охотников из чащи выскакивает медведь, которого пули не берут. Немудрено тут обделаться.
- Что ж с тех пор так и не появлялся? Думаешь, навсегда охоту отбил? - спросил я.
- Да, нет, припрется еще, конечно, с серебряными пульками в кармане, даже к гадалке не ходи, - усмехнувшись, заверил Макарыч, - Он сейчас в Москву перебрался, повышение получил за эффективный менеджмент, понимаешь. Слишком часто мы его тут больше видеть точно не будем, а чтобы совсем ему малину перекрыть, я рассчитаться собираюсь. На Степана у него ничего нет, и такой беспредел уже не устроить.
Тем временем мясо окончательно дозрело на углях, а на дворе стало смеркаться. Июньский вечер принес долгожданную прохладу, густой как бульон воздух был пропитан терпкими ароматами елового леса и дыма от костра. Выпитое пиво разлилось приятной истомой по телу и пробудило зверский аппетит. Только тучи оголодавших комаров портили картину мира, совсем не давая житья, даже репеллент не спасал. Сложив шампуры на блюдо, мы переместились ужинать в дом. Макарыч достал из морозилки совершенно замерзшую бутылку, разлил по стопкам густую как сироп водку, и мы уселись за стол. Настюша влезла мне на колени и, деловито запустив обе ручонки в мою тарелку, вылавливала там кусочки повкусней и засовывала их преимущественно себе, но и мне в рот. Видя такое дело, я тоже отбросил церемониться с вилкой и увлекся копанием в куче еды, отправляя ей в рот что посимпатичней. За столом воцарилось изумленное молчание, мужики смотрели на нас, открыв рты.
- Ну, давайте, что ли выпьем за Палыча, - произнес тост Макарыч, первым взяв себя в руки, - С возвращением, дорогой! Очень тебя ждали!
Санек со Степаном как по команде закрыли рты и подняли свои стопки. Честно говоря, я был растроган до глубины души.
- Спасибо, мужики! Не представляете, как я рад вас всех видеть!- промычал я с набитым ртом и присоединился к ним.
Ледяная жидкость, проскочив внутрь, немедленно разлилась приятной теплотой в желудке, делая мир вокруг добрее и светлее.
- Палыч, расскажи, какие планы на будущее имеешь? – с улыбкой поинтересовался Санек.
- Да, пока никаких, - я вздохнул и пожал плечами, - Работу буду искать, только вот висят года на мне, не бросить, не продать… Посмотрим, как получится, на первое время деньги есть.
- А у нас к тебе разговор серьезный есть, - начал Макарыч, подавшись в волнении вперед.
- О чем? – заинтересовался я.
- Да, мы тут со Степаном по сусекам поскребли, продали все, чего могли, и земли купили 10 гектар у Студеного озера. Свое дело хотим сколотить. Вот Санек тоже идеей загорелся. Только тебя ждали, чтобы начать. Ты же в этих делах дока! И в налогах, и в бухгалтерии, и как чего оформлять понимаешь, да и образование у тебя, все по науке можешь…
- Хм… хорошие у вас сусеки, - усмехнулся я и задумался. А ведь действительно, почему бы нет? Чем не понятно как кому-то что-то доказывать, можно же за дело самому взяться, - Надо прикинуть будет затраты, прибыль, окупаемость, как раскручивать будем… Да много чего… Я в принципе за, почему бы не попробовать.
- Во-во, - с энтузиазмом поддакнул Санек, - Прикинь, конечно, а то мы в этом деле не сильны.
- А чем заниматься то будем? – уже с огоньком поинтересовался я.
- Так, Андрюх, это ж ясно как божий день! – Макарыч в запале махнул рукой, - У нас же тут охотничьи угодья, зайцев пруд пруди, от охотников отбоя не будет.
- А если еще конные прогулки организуем, так сюда народ отовсюду потянется отдыхать. Условия, только создать надо, – добавил Санек.
- Ну, да, условия надо, - задумался я, - А еще оформление и маркетинговую стратегию продумать, иначе хрен сюда кто потянется. В общем, надо съездить посмотреть и обсчитать все.
Мужики многозначительно переглянулись, улыбаясь, и Санек снова наполнил рюмки. На этот раз с надеждой на светлое будущее в глазах пили за успех нового предприятия. Еще через пару тостов я начал рубиться от усталости, Настюша уже давно крепко спала у меня на груди, и Макарычу ничего не оставалось, как разложить нас по кроватям.
16. Хутор Клыкастый
На следующее утро я проснулся позже обычного, как будто заново родившись. Смолистый лесной воздух вперемешку с деловитым птичьим щебетом наполнял комнату через распахнутое настежь окно. Солнечные лучи приятно щекотали нос, пробиваясь сквозь густые кроны сосен. Сладко потянувшись, я открыл глаза и огляделся. В комнате никого не было, а снизу доносилось звяканье посуды и хлопанье двери холодильника. Я бодро поднялся, на скорую руку застелил постель, натянул штаны и спустился на кухню. Там вовсю заправлял Санек, ловко разбивая яйца одной рукой над аппетитно скворчащей сковородкой, а другой, перемешивая яичницу.
- А проснулся, Палыч, - заулыбался он при моем появлении, - Я уж тебя будить собирался. Спится тут, конечно, отменно!
- А где все? – поинтересовался я, наполняя чашку крепким ароматным чаем.
- Да разъехались кто куда. Степан на хутор подался, а Макарыч Настену бабке сдавать поехал, скоро назад будет. Давай завтракать, а потом все хором тоже на хутор двинем.
Он разложил по тарелкам яичницу, щедро посыпанную зеленым лучком, плеснул себе чаю в чашку, и мы сели завтракать. Не понятно, откуда взялся волчий голод, и я уплетал за обе щеки. Мы еще не расправились с содержимым тарелок, когда появился Макарыч.
- Я-то думал, вы собрались уже, а вы все прохлаждаетесь, - разочаровано протянул он и тоже налил себе чаю.
- Так, Макарыч, чего собирать то? – возмутился Санек с набитым ртом,- Чай, не на Гаваи едем. Сейчас дожуем и мигом готовы будем.
- Думаю, что сегодня там заночуем. Надо пожрать, чего ни то собрать, а то там совсем провианта нету. Удочки прихватить, порыбачим на озере, на утренней зоре клев отменный, да и вечером тоже ничего. Давненько ушицы не едал, - мечтательно поведал Макарыч, зажмурившись от удовольствия прихлебывая чай.
Глядя на него, мне тоже ужасно захотелось посидеть на берегу, на рассвете, в тишине, и под тихий плеск воды спокойно сосредоточиться на обдумывании наших планов. После завтрака, наскоро вымыв посуду, мы разбрелись собираться. Много времени у нас это не заняло, и вскоре мы уже погрузили наши пожитки на телегу. Макарыч скрылся в недрах конюшни и после недолгого отсутствия показался с уже оседланным буяном Борькой на поводу.
- Вот, Андрюх, тебе! – с явным уважением в глазах он протянул мне повод, - Не против снова верхом проехаться? А то застоялся жеребчик…
- Да удовольствием! – загорелся я, уж очень по душе коник пришелся вчера, - Не знаю, чего вы его все тут игнорируете. Отличный же мужик!
- Вот и славно! – обрадовался Макарыч, - До тебя на него тут охотников не находилось. Я вот к Зазнобе прикипел, Степа к Бузине, а Борька все больше стоит, скучает.
Я быстро переоделся, выудил за зеленый хвостик из сумки со жратвой длинную морковину и угостил коня, дружески потрепав его по шее. Тот, возмущенный моей фамильярностью, фыркнул, но подарок в два счета схрумкал. Я закинул повод ему на шею, подтянул подпругу и вскочил в седло. Не успел я сесть, как этот мерзавец снова принялся за свои фокусы. Взвился свечой, едва успел за гриву ему вцепиться, чтоб не слететь.
- А ну, брось дурить, сволочь! – прикрикнул я, драться не мог, все руки были заняты.
Он с грохотом опустился, тут же нырнув головой вниз, вырвал повод, дал козла и понесся по двору то и дело взбрыкивая, так что я краем глаза видел его копыта на уровне своей головы. Усидел только благодаря тому, что за седло крепко держался. Улучив момент, я подобрал повод и как следует, влепив ему пару затрещин, заставил слушаться. Санек с Макарычем затаив дыхание смотрели за Борькиными выкрутасами, на всякий случай, отгородившись от нас телегой. Порысив пару кругов, я остановился возле них.
- Макарыч, подержи своего козла, мне стремена подтянуть надо.
Тот, бросив вожжи Саньку, крепко взял коня под уздцы.
- А какой дорогой поедем? – спросил я, ковыряясь с ремешками.
- Да, как вчера на покосы добирались, так и сегодня в ту же сторону, только подальше чутка.
- Ясно, тогда я вперед поскачу, твоему буяну пар надо сбросить, а то уж очень зашкаливает. Тогда где-нибудь с полдороги вернемся к вам.
- Лады, не вопрос, - ухмыльнулся Макарыч, - Ты только осторожней там. Если слетишь с него, сразу откатывайся! Он эвон черт ненормальный какой!
- Ничего, так даже интересней!
Я вдел ноги в стремена и пока Санек открывал ворота, сделал еще несколько кругов по двору, каждой клеточкой чувствуя напряжение жеребца от едва сдерживаемой бешеной энергии, так и рвущейся наружу. К открытому пути на свободу он подходил норовисто бочком, фыркая и навострив уши, голову я ему не давал опускать, но подсвечить он не упустил шанса, стараясь пнуть копытом Саньку. Крепко получив за этакое безобразие хлыстом по заднице, ломанулся с места в галоп, поднимая за собой клубы пыли. Я не подгонял и не останавливал его, давая возможность выложиться, пока сам не устанет. Минут 20 спустя он сбавил темп, а еще немного погодя перешел на рысь и мы повернули назад навстречу Макарычу. Дальше проблем с Борькой уже никаких не было, и мы все вместе на спокойной рыси допылили до хутора. Хотя он располагался, вроде бы, и не очень далеко от нашего поселка, мне никогда не доводилось в тех местах бывать раньше. Дорога от покосов довольно долго шла, огибая лес, сквозь поле вдоль реки, потом поднялась на пологий бугор и углубилась в ельник.
- Ну, вот и приехали почти, - оповестил нас Макарыч.
Санек, мирно дремавший в телеге всю дорогу, надвинув на лицо бейсболку, очнулся, приподнялся на локтях и осмотрелся. Нас по-прежнему окружали только елки да сосны, никаких строений за ними не просвечивалось.
- А где ж дом то? – озадаченно спросил Санька, садясь рядом с Макарычем.
Тот только хитро ухмыльнулся. Дорога выгибалась дугой и вела по аккуратному недавно отремонтированному мостику через узкую речушку, за которым открывался вид на большую круглую поляну, в середине которой располагался хутор Клыкастый. У меня аж дух захватило при виде этого огромного мрачного здания, больше всего напоминающего древний храм какого-нибудь языческого бога. Одна стена вплоть до самой крыши сплошь поросла диким хмелем, по бокам высокого бревенчатого забора возвышались две башенки с узкими бойницами, действительно, делая ограду чем-то похожей на клыкастую пасть, а на столбах у ворот были прибиты бычьи черепа, еще больше усиливавшими сходство с капищем.
- Ух, ты, мать честная! – присвистнул Санек, - Да тут у вас фильмы можно снимать.
- Ну, дык! – не без гордости поддакнул Макарыч, - Только ремонта требует, а так там дом большой, крепкий и конюшня каменная, теплая из местного известняка сложена на 10 голов и левада есть. Вот мы бревна тут все заново отшкурили, покрасили, стены проконопатили, крышу утеплили и перекрыли. Полы сейчас перестилаем и в этом году здесь уже зимовать можно и гостей принимать. Особенно если баньку справить, так тут вообще все удобства будут. Эгей, Степан, отпирай, мы приехали!
Со двора послышались быстрые шаги, лязгнул тяжелый засов, медленно и чинно распахнулись тяжелые ворота. Первым, что бросилось в глаза, был Машин велосипед с немного погнутым ободом, прислоненный к стене дома. Въехав во двор, я тут же встретился глазами с его хозяйкой, занятой ветеринарным осмотром кобылы Степана. При моем появлении Маша залилась краской и быстро отвела глаза, лишь едва кивнув в знак приветствия. Я тоже почувствовал себя страшно неловко. Какого черта я к ней полез! За пять лет уже научился без баб обходиться, нужно было сдержаться, тем более с ней! Дальше работать вместе предстоит, а она теперь за версту меня обходить будет. Я тяжело вздохнул, досадуя на собственное безрассудство. Ну, да ладно, сделанного, не воротишь. Буду держать дистанцию и при случае извинюсь, со временем все забудется, надеюсь. Я спешился, расседлал Борьку и отправил его в леваду. Пока мы с Саньком перетаскивали наши пожитки в дом, Маша, перекинувшись парой слов со Степаном, поспешила нас покинуть. Я заметил, с какой теплотой он смотрел ей вслед, закрывая ворота, и еще раз в душе себя обругал. Как можно было быть таким идиотом! Машка тоже хороша, как будто отказать не могла сразу. Ну, что вот бабы за народ? Муж есть, и еще мужик по ней сохнет, а она передо мной ноги взяла и раздвинула на счет раз. Как есть дура, что тут еще сказать!
- Слышь, Макарыч, радость у нас, - улыбнулся Степан, обернувшись, - Бузька точно жеребая.
- Ах-ах-ах, вот так новость, - запричитал Макарыч, счастливо улыбаясь, и пояснил для нас, - Мы тут кобыл покрыли. Бузьку в апреле еще, а Зазнобу с месяц назад. С ней пока непонятно не то жеребая, не то холостая осталась, но надеюсь, Борька не оплошал!
- Во, Андрюх, видишь, уже лошадок прибавилось! - с энтузиазмом воскликнул Санек, потирая руки.
- Да, тут еще рано радоваться, - охладил я его пыл, - Жеребята только на будущий год народятся, и если все пойдет хорошо, то только года через два-три их в полноценную работу можно будет пускать. Так что если мы хотим конный туризм охватить, нам еще лошади нужны. Взрослые и выезженные стоят дорого, если взять годовалый, а лучше полуторогодовалый молодняк, то к следующему сезону уже можно будет заездить под седло, и в манеже под легкими всадниками потихоньку пускать в работу. Только еще через сезон полноценные рабочие лошади будут.
- Да, Андрюха дело говорит, - согласился Степан, - Макарыч, у тебя связи то на конезаводе остались еще?
- Дык, а как же, наладим контакт, хоть завтра, - заверил тот, - Только стойла нужно готовить. У нас в лесничестве только три свободно, а нам лошадок штук 5-6 неплохо бы взять.
- Макарыч, куда столько? – удивился Санек, - Это ж чистый убыток на целый год.
- Ну, как куда? Вот голова то у тебя на плечах есть не для того, чтоб только щи хлебать. Мозгами то пораскинь. Расход от них какой? Нам за постой не платить и сена тут вон, бери, коси, да скирдуй. Ну, овес, конечно, надо закупить будет, но тут у меня с председателем колхоза все схвачено.
- Угу, - кивнул я, - А на будущий год от них уже прибыль пойдет, а мы будет клиентов нарабатывать и летом не простаивать.
- Так разве с меньшим количеством нельзя? – продолжал упорствовать Санек, - Вон же три лошади есть, ну взять еще трех, и хорош.
- Наших трех считай, что нету, - разъяснил Макарыч, - На жеребца сам видел, особо никого не посадишь - зашибет. Кобылы нам тут по хозяйству до зарезу нужны. Ну, может на крайняк одну можно задействовать, но никак не обоих. Ну, и получается, что только трех молодых можно будет использовать. Гостей тут до 10 человек можно разместить. Представь, если все на покатушки приедут, и чего мы с тремя лошадьми будем делать?
- Ну, в смену гонять по очереди.
- Так это получится три смены, 6 часов в день, – критически заметил я, - Столько и взрослая лошадь не сдюжит, не говоря уж про молодняк. Да и вообще, лошадь не машина и захромать может и спину сбить. Так что Макарыч прав, 5 как минимум надо брать, чтобы репутацию заработать, а потом уже своих кобыл крыть и жеребят отбирать.
- Вы тут конеферму что ли открыть собрались? Такие планы строите, - язвительно хмыкнул Санек.
- А чего тебе не нравится? – удивился я, - Заезженная породистая лошадь хороших денег стоит, а вырастить ее в здешних условиях совсем не затратно.
- Во, во, - поддакнул Макарыч и потащил нас в дом.
Внутри дом впечатлял не меньше чем снаружи и чем-то даже напоминал замок. Была там старая резьба на широких потолочных плинтусах и широкая дубовая лестница с резными же балясинами, высокие потолки с балками и здоровенная русская печка в центре зала на первом этаже. Словом место вполне атмосферное, у публики точно будет иметь успех, особенно если легенду про оборотня сюда привернуть. Стены и потолки в целом в хорошем состоянии, подкрасить только надо, а так и правда, полы доделать, и уже жить можно.
- Да, Макарыч, внушает! – искренне восхитился я, - Вот это стоящее приобретение, поздравляю!
- Ну, по бумагам если брать, то ты Степу поздравляй, - справедливо заметил Макарыч, но было видно, что ему приятна моя восторженная реакция, - На хуторе он хозяин, а мои тут только лес вокруг и часть поля за лесом.
- Что ж сказать, Степ, молодец!
- Не зря, стало быть, квартиру продал, - Степан скромно заулыбался, потупившись.
- Тут можно прямо стилизованную средневековую вечеринку устроить, - подал отличную идею Санек, - Костюмами только обзавестись надо.
- Костюмы – это как раз по твоей части, - заулыбался Макарыч, - Кто у нас в кино то снимается, ты или мы?
- Да, надо пошукать по сусекам, наверняка найду чего ни то, - согласился тот, - Да и на мечах драться могу научить, будем тут турниры проводить, народу понравится.
- Ну, и надо заниматься по утрам фехтованием, глядишь, и научимся к следующему лету, - задумчиво протянул я, прикидывая, чем еще можно завлекать людей и как оформлять сайт для этой затеи, - Надо постараться в начале этого охотничьего сезона уже что-то зрелищное тут сварганить и фотосессию организовать.
- Чтобы к началу тут все как следует подготовить к приему гостей, надо всем вместе навалиться, - заметил Степан, - Я один не успею.
- Да, не вопрос, - отозвался Санек, - У меня съемки только в сентябре начнутся, так что два с лишним месяца я совершенно свободен, а потом к новому году вернусь с деньгами, еще чего-нибудь тут подлатаем.
- Ну, вот значит, вы тут наваливайтесь, а я поеду, травы накошу, вечером встретимся, - известил Макарыч и пошел за косой.
Не откладывая дело в долгий ящик, мы с Саньком включились в работу на втором этаже под чутким руководством Степы.
17. Рыбалка
Втроем у нас дело споро пошло, Степан оказался мужик рукастый и деловитый, процессом рулил грамотно. К вечеру закончили одну комнату и принялись за следующую. Когда солнце уже явно стало клониться к закату, он сложил свои инструменты в ящик и объявил:
- Все, шабаш, мужики. Хватит на сегодня! Айда на озеро, рыбу ловить и уху варить, а то жрать охота, сил нет.
Мы с трудом разогнули спины с непривычки, размялись и последовали его примеру. Через четверть часа, прихватив, что требовалось, усталые, но довольные проделанной работой, не спеша мы отправились к небольшому лесному озерцу неподалеку от хутора, в предвкушении честно заслуженного отдыха в холодочке у воды. Я бы еще искупаться не отказался, но как только увидел водоем весь заросший камышами и лилиями, понял, что не судьба и ограничился тем, что просто ополоснулся с бережка, чтобы хоть немного освежиться. Степан развернул садок, опустил в него пиво охлаждаться и закинул удочки, а мы набрали хвороста, и занялись разжиганием костра. Пока Санек раздувал огонь, я, прихватив топорик, отправился в лес за дровами. Стоило только отойти чуть подальше от нашей стоянки, как у меня тут же возникло знакомое уже чувство, как будто за мной пристально наблюдают. Я остановился, поднял голову вверх и прислушался. Густым частоколом вокруг стояли сосны высокие как колонны готического храма, в их колючих кронах лениво гулял легкий ветерок, а где-то совсем рядом по правую руку озабоченно стрекотала сорока. Я резко повернулся в ту сторону, но ничего необычного не заметил, только заросли папоротника и голубики сплошным ковром покрывали землю у корней. Нарубив достаточно сучьев валежника, я поспешил вернуться назад. Мало ли кто там меня пас, вполне могло статься, что это медведица по своему папе соскучилась. Пока я бродил в пяти соснах, Степа уже вытащил на берег пару окуньков и пескарика, а Санек, повесив котелок с водой над огнем, чистил картошку.
- Блин, Палыч! Тебя только за смертью посылать, - возмутился Санек, - Ты чего на дальний кордон, что ли за дровами бегал?
- Не бухти, - улыбнулся я и подложил приличную охапку в костер.
Дрова весело затрещали, задымили, заискрились как фейерверк и, наконец, занялись ярко-алыми языками, заставляя воду в котле пузыриться активней. Как только в бурлящий кипяток погрузилась первая порция овощей, из-за деревьев показался Макарыч.
- Что неужели еще не готово? - разочарованно протянул он и отправился открывать пиво, чтобы как-то утешиться.
Степан в ответ просто молча протянул ему удочку. Санек, тоже выудив бутылку из садка, прилег с ними на берегу, гипнотизируя торчащие из воды поплавки, а я занялся разделкой уже выловленных рыбешек. Специфичный запах выпотрошенных внутренностей смешивался с ветерком, приятно поддувавшим с водной глади. Вдруг краем глаза я заметил осторожное движение тени у кромки леса, уже было подумал, что от облака, как до ушей донесся тихий хруст сухой веточки. Ну, все, мне это надоело! Надо, наконец, разъяснить, какого черта там происходит. Сложив куски рыбы в крапиву, я тщательно вымыл руки, прихватил топорик и отправился в лес совершенно с другой стороны от того места, где выползла загадочная тень. Стараясь ступать как можно тише и заходить с подветренной стороны, я обогнул нашу стоянку, зашел с тыла и притаился за деревом, всматриваясь в заросли дикой малины. Вот ветки одного из кустов зашевелились явно не от ветра, я осторожно занял более удобную позицию и увидел их. Здоровенный серый волчище лежал в кустах, положив массивную голову с навостренными как локаторы ушами на передние лапы. Привалившись к его спине как к подушке, сидела, отправленная недавно к бабушке, беглянка Настена, развлекаясь тем, что пыталась схватить ладошкой блестящий мокрый нос второго зверя черного как смоль. Тому игра явно тоже нравилась, он игриво пихал ее лапой, улыбаясь от уха до уха.
- Так, так, так, - произнес я, выходя из-за дерева, - А что тут такое происходит?
- Ой, Палыч! – радостно пискнула Настена, вздрогнув от неожиданности, и вскочила на ножки.
Оба волка мгновенно развернулись в мою сторону и, низко опустив головы, глухо заворчали, как будто дизельный мотор в кустах включился. Я, не на шутку испугавшись, спрятал руки за спину, чтобы не спровоцировать атаку, а Настена хлопнув обеих бестий по холке, побежала ко мне. Волки, тут же прекратив угрозы, бесшумно как тени растворились в зарослях крапивы и папоротника, а я, подхватив беглянку на руки, отправился обратно.
- Макарыч, гляди, кого нашел! – окликнул я незадачливого папашу, выбираясь из кустов.
- Ах, ты ж, в рот малина! Настена! Горе мое луковое, ты зачем же опять от бабки сбежала? – тот только руками всплеснул, - Ну, что ты будешь делать!
- Я не луковое, - девчонка обиженно надула губки.
- А какое?
- Другое, - последовал логичный ответ, - И я с вами хочу!
- Эх, - вздохнул Макарыч, собираясь пуститься в длинные нравоучения.
- А, в самом деле, зачем ты ее все время к бабке таскаешь, если она уследить за ребенком не в силах? – встрял я, - Пусть, уж, лучше с нами будет.
- Дык, я что, я не против, если не помешает, так я только за, - быстро согласился Макарыч, и заметно приободрился, словно гору с плеч сбросил.
Мы все ужасно проголодались и когда, наконец, уха поспела, было совсем не до разговоров. Но вот здоровенный котелок уже почти пуст, и Санек повалился на бок, блаженно поглаживая живот, а Степан притащил еще по бутылке пива и мы чокнулись за удачу в делах.
- Слышь, Палыч, а ты когда думаешь, наше предприятие регистрировать, - лениво поинтересовался Санек, прихлебывая из бутылки.
- Зимой начну или даже лучше весной, не раньше, - отозвался я.
- А чего не сейчас? - удивился Степан.
- А зачем? Чтобы налоги лишние платить? Пока мы строимся и лошадьми занимаемся, толком не работаем, лучше подождать. Я все документы подготовлю, а подавать только к следующему лету имеет смысл. По осени примите своих охотников как обычно, да и все. Кстати, а вам егеря еще не нужны?
- Ну дык, не помешают, - обрадовался Макарыч, - Тем более, я рассчитаться хочу…
- Макарыч, рассчитаться всегда успеешь! - возразил я, - К чему такая перестраховка, если Славик отсюда все равно свалил? У тебя ж все схвачено, ты тут главный владыка, все и всех вдоль и поперек знаешь. Думаю, полезней будет, если ты останешься. А со Славиком разберемся как-нибудь, если объявится. Может он уже на Канарах пузо греет, и думать про нас всех забыл, а ты в штаны раньше времени наложил.
- Ну, тоже верно, - неуверенно отозвался тот, - Хотя, я бы не рассчитывал, что он так просто про дом в лесничестве забудет. Этот гад за каждую потраченную копейку в 100 кратном размере привык получать.
- Поживем, увидим. А где твои владения заканчиваются? - задал я давно интересовавший меня вопрос.
- Вообще то, у хутора, помнишь мосток переезжали, вот по речке раздел и идет. Поляна с хутором уже Степина вотчина.
- А озеро?
- Это из колхоза бабка божий одуванчик владеет. Выкупить ее пай можно, только у нас уже денег на это нет. Вот дай бог, чтобы дом доделать хватило.
- Хм… - задумался я, - А сколько гектар этот пай? И сколько стоит?
- Площадь точно не помню, гектаров 3-4 где-то. А, в цене сойдемся. Это ж не пахотная земля, вон там с той стороны вообще все заболочено. У тебя, что деньги есть?
- Если дом продать, то будут.
- Палыч, ты офонарел? - встрял Санек, - А жить где будешь? У тебя ж кроме дома за душой ничего нет.
- Ну, и хрен с ним! Зато озеро будет, - усмехнулся я, - Тут сруб поставлю где-нибудь, берег и дно в порядок можно привести, вычистить, рыбу развести, места под рыбалку оборудовать цивилизовано и, пожалуйста, тебе дополнительный доход. Думаю, затраты в первый же сезон окупятся.
- А ты голова! - восхитился Санек и вздохнул, - Эх, жалко, что мне продать нечего.
- А ты, кстати, сколько и как планируешь вложить в дело?
- Да, есть у меня небольшие сбережения, - Санек задумчиво поскреб в голове, - Около двух лимонов что-то. Могу еще миллион в долг взять, за несколько съемочных сессий отработаю, А как вкладывать ждал, что ты скажешь.
- Думаю, нам надо напополам этот участок купить и два сруба тут ставить недалеко друг от друга. Если все работы самим делать, то денег должно хватить на все. Хорошо бы земельную сделку побыстрей провернуть, чтобы до зимы фундаменты залить. Макарыч, у тебя покупателя на дом нет случайно на примете?
- А вот в октябре зайцев стрелять приедет один нормальный мужик из питерских. Он давно интересовался, нет ли где здесь дома на продажу.
- Ага, вот и отлично. С понедельника займусь оформлением документов на продажу, чтобы к его приезду готово было.
- А дома можно на поляне поставить, - предложил Степан.
- Нет, на поляне как-то не очень хорошо, - задумчиво возразил я.
- Почему это? - удивился тот.
- Это ж твоя земля…
- И чего? Была б чужая, я б еще понял.
- Думаю, что так перемешивать собственность с самого начала — идея плохая.
- Ну, Палыч, ты даешь! - возмутился Санек, - Мы все вместе в одном деле, а ты тут с ходу с недоверия начинаешь. Как так можно?!
Степан с Макарычем хоть и смолчали, но тоже посмотрели вопросительно и с долей осуждения. Я давно терпеть не мог этих душеспасительных бесед про честность и доверие к людям! Насмотрелся уже достаточно, чтобы понимать чего это доверие стоит, поэтому жестко обрубил эти гнилые разговоры в зародыше:
- В бизнесе, Сань, все должно быть определено четко до последней копейки. Дела не терпят никаких фамильярностей и панибратства! Глупые эти упреки, чтобы больше не слышал, понял? Хотели, чтобы все по науке было? Получите, распишитесь. Я еще устав вам предъявлю, где все прописано будет до последней запятой, и семь раз перечитать заставлю, прежде чем подписывать сядете! Так-то вот.
- Ох, и нудный ты мужик, Палыч! - тяжело вздохнул Санька, сдаваясь.
- Ну, извини, какой есть, - огрызнулся я.
- Палыч хороший, - сонно заступилась за меня Настена.
Я только улыбнулся и чмокнул ее в щечку.
- Ишь, нашлась защитница! - усмехнулся Макарыч, - А с землей вопрос решить можно. Просто те сотки, где дома стоять будут, у Степана выкупите, да и всех делов. И ему деньги на обустройство пригодятся и вам хорошо. А?
- Да, - кивнул Степан, - Мысль отличная. Я бы продал соток 30, вам по 15 на брата хватит отстроиться, а мне баньку выправить и канализацию оформить.
Так в свете нарождающейся луны под ночную симфонию комаров, сверчков и лягушек наши еще вчера эфемерные мечты стали обрастать вполне реальными деталями и превращаться в конкретный план действий. Сонные и отяжелевшие после ухи и пива, мы вернулись домой. Мебели там не было никакой, только пара спальников, старая дырявая раскладушка и полуторный матрац. Мы разобрали эти сокровища, облюбовали себе по комнате и разбрелись спать. Настюша сладко дремала у меня на руках, но как только Макарыч попытался ее забрать, тут же проснулась и запищала:
- Уйди! Я с Палычем буду!
- М-дааа… - протянул папаня задумчиво, - Вот она любовь какая!
От усталости слипались глаза, и не было сил реагировать на его шуточки, поэтому я просто положил девчонку рядом с собой. Она тут же крепко уцепилась за шею, чтобы не убежал, наверное, а я уткнулся носом в ее волосенки, восхитительно сладко пахнущие чем-то солнечным, лесным и детским, и провалился в глубокий счастливый сон.
18. Начало
Наутро я открыл глаза с первыми лучами солнца, Настюши рядом не было, неужели Макарыч ее опять к бабке повез? Я протер глаза и встал, Санек еще сладко похрапывал на своей раскладушке, а в другой комнате у окна стоял задумчивый Макарыч и что-то напряженно высматривал у леса. Я подошел к нему, на дворе в леваде Степан уже возился с лошадьми.
- Утро доброе! - сообщил я, - А где ж Настена?
- Эх, - вздохнул многострадальный папаня, - Вот, кто ж знает?
- Слушай, как ты ее не боишься в лес отпускать? Волки ж не собаки все-таки, звери дикие.
- Как не боюсь? Боюсь, конечно! Да только она меня не сильно спрашивает! Сам, не видишь что ли? Чего хочет, то и творит. А волки что? Они росли вместе, из одной миски ели, не тронут, да и защитят, если что. Люди часто страшней волков бывают.
- Но все равно не дело, чтобы она вот так сбегала!
- Вот, и повлияй, если сможешь, - с надеждой предложил Макарыч, - Может, тебя хоть послушает.
- Хм, - задумался я, взъерошив волосы. Опыта в воспитании детей у меня не было совсем, - Как же мне на нее влиять прикажешь?
- Спроси чего полегче! - вздохнул папаша.
Санек тем временем громко зевнул, потянулся и приподнялся на локте.
- Здорово, мужики! Так, а что если девчонку к моей матери отправить? Она не откажется посидеть, а заодно и бестолковые сплетни про оборотней прекратились бы?
- Нет! - в один голос гаркнули мы.
Санек поднялся и удивленно уставился на нас.
- Почему это?
- Не нужно, потому что, - доходчиво разъяснил Макарыч, - У меня с деревенскими тетками конфликт вышел, на дух этих куриц не переношу! Уж, извини.
- И сплетни про оборотней совсем не надо рассеивать, - добавил я, - Наоборот, нужно побольше теней на плетень наводить.
- Палыч, ты на солнце что ли перегрелся? - не понял Санек, - На фига это?
- Как ты думаешь, народа куда больше приедет в замок с привидениями или без?
- Блин! Кто про что, а вшивый про баню!
- Не про баню, а про рекламу! - поправил я, - Ты вот в киношных кругах крутишься, придумай легенду какую-нибудь, которую тут как спектакль поставить можно. Настенины волки очень к месту могут быть.
- Андюх, я придумывать не мастак! - заявил Санек, - Я по другой части. Если нужно на мечах драться научить или башкой стену пробить, вот это ко мне. А с легендами ты уж сам как-нибудь.
- Ну, ладно… - согласился я, - Тогда пошли учиться, мечами махать.
- Может, хоть чаю для начала выпьем? - усмехнулся он, хлопнув меня по плечу.
- Да, чаю бы неплохо, - согласился Макарыч и вручил ему котелок, - Иди, костер разводи.
- А тут чего электричества нет что ли? – поразился Санек.
- Блин, а ты тут где-то столбы с проводами видел? – развеселился Макарыч, - Хутору в обед 100 лет, последние лет 5 вообще пустовал, а до этого дед какой-то древний жил, электричество бесовским наваждением считал.
- Обалдеть! В двух шагах от цивилизации каменный век какой-то развели, кто сюда поедет?
- Были б деньги, линию передач провести можно, - заметил я, - А потом, думаю, и на такую экзотику любители найдутся. Правда, долго гостить не будут, скорей всего. Как временное решение можно дизельный генератор поставить.
Мы вышли во двор, развели огонь, и, пока вода кипятилась в котелке, срубили по подходящей палке, чтобы попрактиковаться потом в фехтовании.
- У меня дома есть учебные мечи деревянные и кованные, как заедем, я заберу их сюда, - пообещал Санек.
Он начал объяснения с самых основ и произвел впечатление настоящего профессионала.
- Ты сам-то, где этому всему научился? – поинтересовался я.
- В клубе исторической реконструкции. Народ чем только не увлекается! Собираются и тюкают друг друга изо дня в день, так мастерство и приходит. Кстати, сюда многие бы поехали оттуда, место тут атмосферное, стариной пахнет.
- А за сколько времени можно сносно научиться?
- Ну, месяца через три будешь нормально махать. Только зачем тебе это все, не скажешь?
- Пригодится, раз такое дело затеваем, надо соответствовать духу усадьбы, - улыбнулся я.
Мы решили, пока Санек здесь, каждый день пару часов выкраивать для тренировки, а после завтрака снова включились в работу со Степаном. Ближе к полудню на пороге дома показалась Настена. Макарыч к тому времени уже убыл куда-то по своим делам, обещав вернуться к обеду, поэтому воспитательный момент пришлось все-таки брать на себя. Я набрал воды в кувшин и, прихватив мыло, позвал ее во двор:
- Настюш, пошли умываться.
- Я не хочу, - пропищала эта чумазая пигалица.
- Я тебя не спрашивал, чего ты хочешь, а чего нет, - строго заявил я, - Если решила с нами жить, то изволь соблюдать наши правила.
- Какие правила?
- Во-первых, не убегать никуда без разрешения! Во-вторых, делать все, что старшие говорят.
- А если я не хочу?
- Все равно надо делать! Чтобы больше я эти слова не слышал! Ясно? А если еще раз вот так удерешь без спроса, я тебя на чердаке заточу, как злой колдун непослушную принцессу. Усекла? Будешь со своими братьями через окошко перекликаться.
Она задумалась о чем-то, надув губки, а я взял ее за ручку и решительно повел на водные процедуры. Степан с Санькой, чуть не стукнувшись лбами, высунулись в окно посмотреть на это действо. Как эту грязнулю можно заставить умываться я не имел ни малейшего представления, но решил, что лучше всего попробовать на собственном примере. Объяснив, что к чему, умылся сам и велел повторить. Настена неуверенно потрогала скользкий кусок мыла.
- Палыч, а ты, правда, злой колдун?
- Злой, когда меня злят, - улыбнулся я, - Давай, давай, не тяни резину.
Она собралась с духом, решительно зажмурилась и... О, чудо! Умылась с мылом сама как полагалось.
- Вот, совсем другое дело, красавица ты наша! - восхитился я, подавая ей полотенце.
Мы сделали перерыв, чтобы перекусить. Как только Настена расправилась со своими бутербродами, она по привычке быстро вскочила и помчалась к двери.
- Стоять, - рявкнул я, при этом все дружно вздрогнули, а, девчонка казалось, была готова разреветься, - Мы как договаривались?
- Палыч, можно?
- Можно, но далеко не уходить, и на глаза почаще показываться, чтобы я за тебя не волновался.
Она счастливо просияла, кивнула и умчалась гулять.
- Ну, Палыч, ты могешь! - рассмеялся Санек, как только Настена скрылась из виду, - Сам чуть в штаны не наложил.
- Да, - согласился Степа, сдержанно улыбнувшись, - Из Макарыча, она веревки вьет, он с ней все больше политес разводит.
- Мне кажется, что с политесом надо завязывать, - нахмурился я, - И вообще хорошо бы отслеживать, где ее черти носят.
- GPS маячки есть, - сказал Санька, - Поедем в город, купим, и будешь знать с точностью до 5 метров, где твоя пигалица бегает.
Погостив на хуторе еще три дня, мы, практически, закончили с полами, и отметили это дело торжественными шашлыками у Макарыча в лесничестве. Настена все это время вела себя лучше некуда, я старался нагружать ее какими-нибудь поручениями, чтобы всегда на виду была, не скучала и нам помогала. Девчонка с радостью старалась угодить и от меня практически не отходила, хотя я отнюдь с ней не сюсюкал. Макарыч ее просто избаловал и мало внимания уделял, она оказалась нормальным вполне адекватным ребенком. Когда мы с Саньком уезжали, Настюша расплакалась.
- Палыч, я с тобой хочу.
Я взял ее на руки, вытер слезки и поцеловал.
- Настен, мне надо делами заняться, я вернусь скоро. Веди себя хорошо и папу слушайся. Идет?
- Правда, вернешься?
- Конечно, правда, - улыбнулся я, было ужасно приятно, что меня ждать будут, - Я здесь насовсем остаюсь.
Ее глаза счастливо засияли, она чмокнула меня в щеку и крепко обняла.
Дома, собрав все документы, которые только смог найти, я отправился к нотариусу оформлять наследство. Времени после смерти матери прошло достаточно, так что я мог вступать в права сразу. Удивительно, но на двух банковских счетах сохранилась приличная сумма денег. Я сразу же обзавелся Нивой, немного подержанной, но в хорошем состоянии, потому что не мыслил себе жизни без машины, и большим дизельным генератором для хутора, которого вполне хватит на два дома. Степан размежевал свой участок, а Макарыч завел разговор с владельцем земельного пая с озером, но как только он сторговался в цене, Санек вдруг пошел на попятный.
- Кому это болото с лягушками нужно? И через год никуда не убежит!
- Тебя не поймешь, Санек! – разочарованно проворчал Макарыч, - То, как на пожар срочно все надо, а как до дела дошло, так в кусты.
- В долги не хочу залезать, - виновато разъяснил тот, - да и к тому ж есть идея деньги вложить сейчас, а к весне, маржа будет.
Участок под дом тоже для него вдруг утратил привлекательность, поэтому я выкупил все оговоренные 30 соток, и мы залили фундамент под мой будущий дом и конюшню. После всего этого у меня еще оставалось достаточно денег, чтобы купить двух-трех лошадей. Мы собирались на конезавод все вместе, оставляя на хозяйстве только одного Степана, но нам позарез нужна была Маша как ветеринар. С того злополучного дня нашей первой встречи мы почти не виделись. Мельком она попадалась мне на глаза и всегда быстро исчезала, едва поздоровавшись, явно избегая взглядов. Каждый раз, замечая это, чувствовал себя ослом и надеялся, что со временем как-нибудь все само забудется, и мы вернемся к прежним, если не дружеским, то хотя бы рабочим отношениям. Но пока признаков выздоровления видно не было, а дела надо было делать прямо сейчас, поэтому, скрепив сердце, я отправился к ней просить помощи и заодно извиниться. Совершая утренний моцион с Борькой, мы сделали крюк до колхозного коровника, и очень удачно я встретил ее по дороге одну. Завидев меня, она как обычно поспешила ретироваться, но в этот раз я окликнул ее:
- Маша, подожди, разговор есть.
Я спешился и подошел к ней.
- Андрей, нам не о чем разговаривать, - сухо отозвалась она, как обычно отводя взгляд.
- Ну, уж так-таки и не о чем, - не смог сдержать улыбки я. - Может не стоит так категорично?
Она вспыхнула и собралась уходить, но я поймал ее за руку, отчего она зарделась еще больше.
- Ты меня боишься что ли? - удивился я, пытаясь поймать ее взгляд, но она опустила голову, - Слушай, я хотел извиниться. Мне не стоило тогда позволять себе лишнего, прости. Просто все так получилось нелепо, неловко... ты была рядом и казалась такой родной… Если бы ты меня одернула тогда, я бы никогда не настаивал… Словом, виноват, извини, больше не повторится и не надо меня избегать! Хорошо?
Она кивнула, не поднимая головы, и как-то горестно вздохнула. Я начинал злиться, в конце концов, какого черта с ней происходит? Мне надоело разглядывать ее макушку, я взял и решительно поднял голову за подбородок, с удивлением обнаружив глаза, полные слез.
- Андрей, ты не думай, что я со всеми так, - дрожащими губами начала оправдываться Маша, из ее глаз полились все-таки соленые ручейки.
- Ну, ну, мне ничего такого никогда и в голову не приходило, - попытался ее утешить, про себя подумав с раздражением: «Вот только этого не хватало, нашла подходящее время беспокоиться про свой моральный облик»
Со вздохом протянул ей свой платок и достал из седельной сумки бутылку с водой. Сделав пару глотков, она немного успокоилась.
- Ты мне просто всегда нравился очень, я ж в тебя влюбиться даже ухитрилась когда-то, так размечталась как дурочка, но ты на меня внимания совсем не обращал, а потом у тебя девушка появилась. Да и я не стала долго грустить, со своим Гриней стала встречаться… Ну, и дальше ты знаешь.
Я стоял столбом как идиот и не знал, как на эти откровения реагировать, мечтал сквозь землю провалиться.
- Но ведь это все было и прошло, правда? Зачем вспоминать?
- Я чувствую себя такой виноватой, - она промокнула глаза и махнула в расстройстве платком, - Совсем не хочу свою жизнь разбивать.
- Маш, ты ни в чем не виновата, - мягко утешил ее я, - Это просто я дурак, и вся вина на мне лежит. Не думай больше об этом, хорошо? Я совсем не собираюсь тебе жизнь ломать, никто кроме нас про тот эпизод не знает и не узнает никогда. Просто давай считать, что ничего не было. Идет?
Она облегченно вздохнула и кивнула, наконец, улыбнувшись своей обычной милой улыбкой с ямочками на щечках. Кажется, удалось снять камень с ее души и более-менее наладить отношения, теперь можно было переходить к деловой части. Мы некоторое время шли молча рядом. Потом я спросил что-то про ее сына, и она с радостью принялась рассказывать о своем семействе, уже весело посмеиваясь. Выбрав момент, я спросил, когда у нее будет свободное время. Она вопросительно и насторожено глянула на меня.
- Мы тут на конезавод собрались съездить, еще лошадей хотим купить. Можешь нам помочь с выбором? Если хочешь, бери сына с собой, вместе веселей будет.
- Ладно, - улыбнулась Маша, - Я в любой день могу, кроме выходных, конечно.
- Ну и отлично, - обрадовался я, - Давай тогда на послезавтра ориентироваться пораньше с утра. Я тогда помчусь договариваться, хорошо?
Она кивнула и улыбнулась, признательно взглянув на меня, а я вскочил в седло и попрощался до скорой встречи.
На конезаводе нам показали годовалый молодняк, и я присмотрел себе пару вороных кобылок русской верховой породы, совершенно очаровавшись их статью. Макарыч, явно отдававший предпочтение упряжным породам, с энтузиазмом торговался о паре орловских рысаков, которые ему чрезвычайно приглянулись. Они со Степаном решили взять еще по лошадке. Санек же пребывал в какой-то нерешительности, словно соображая, зачем ему сдалась такая забота, и будет ли из всего этого толк, но в конечном счете все-таки облюбовал себе русскую верховую двухлетку, после того как я шепнул ему, что буду не против выкупить ее, если ему вдруг в тягость станет. Мы уже заводили наших лошадок в коневозки, когда к нам подбежал какой-то пацан лет 12. Ужасно волнуясь и чуть не плача, он умоляюще попросил посмотреть еще одну кобылу.
- Топай давай, пострел, отсюда! – прикрикнул на него помогавший нам конюх, - Нечего к людям приставать!
- А в чем дело то? Чего пацана обижаешь? – заступился за мальчишку Санек.
Тот тут же уцепился за его рукав и потащил за собой. Заинтригованные мы все потянулись за ними и вскоре оказались у стойла, где спокойно жевала сено статная вороная кобыла с белой звездой во лбу. Сразу бросалось в глаза, что она была жеребая на хорошем сроке. Санек погладил ее по шелковистой блестящей шее, и она повернулась, доверчиво потянула к нему голову, зашевелив губами в расчете на угощение. Мальчишка протянул ей ванильный сухарик, а мы вопросительно уставились на него в ожидании объяснений.
- Это Блестка, ее в следующем году на мясо хотят списывать, - грустно объяснил он и добавил с жаром, - Возьмите ее, не пожалеете, она золотая лошадь, очень старательная и послушная! Нельзя ее на колбасу...
- За что же ее так? - спросил Санек.
- Да старая она уже для маточного поголовья, - неохотно объяснил конюх, нахмурившись, - 15 лет стукнуло… Хотели уже в этом году списывать, а она жеребая оказалась. Если заинтересуетесь, в цене сойдемся, и на доставку скидку сделаем.
Маша, осмотрев кобылу, выдала вердикт, что в целом она здорова, но из-за старой травмы коленного сустава возможна будет только легкая нагрузка.
- Что скажешь, Палыч, - обернулся ко мне Санек.
Я пожал плечами, что тут скажешь, жалко, конечно, лошадь, но всех не спасешь.
- Я бы не взял, лошадь немолодая, с травмой, да и не по карману мне, - ответил я, - А ты сам думай.
Мальчишка с надеждой и мольбой смотрел на Саньку, тот вздохнул, почесал в затылке и предложил:
- Если треть оплатишь, то жеребенок твоим будет, мне он совсем ни к чему. Пойдет?
- Ну, не знаю, - заколебался я, денег у меня оставалось уже совсем немного.
- Она линии Свирепого, еще граф Орлов начинал, а цена даже меньше чем за двухлетку получится, через месяц уже должна ожеребиться, - привел еще аргумент конюх.
- Ладно, годится, - сдался я, - Только сустав лечить сам будешь.
Пацан засиял от радости, и благодарно пожал Саньке руку, а Блестка чинно, как и положено беременной даме, перекочевала в наш караван. Так мы обзавелись в тот день шестой лошадью и вполне довольные собой уехали восвояси.
19. Байка про хутор
С увеличением лошадиного поголовья работы у нас прибавилось в разы. Нужно было заготавливать сено на зиму, приводить в порядок стойла и потихоньку брать в работу молодых. Не говоря уже о планах принять в этот охотничий сезон гостей на хуторе, что предполагало создание антуража и какого-никакого уюта с удобствами. С появлением электричества дела пошли веселей, и Степан даже провел водопровод и канализацию в дом и в баню. Так что условия проживания у нас становились более или менее комфортными даже по городским меркам. Санек с энтузиазмом и немалым мастерством занимался интерьером, сооружая резные каркасы под кровати, полки, лавки и столы. Выходило у него немного грубовато, но все изделия покрытые морилкой под старину и лаком вполне вписывались в общий стиль хутора.
- Где ты только так ловко насобачился это все мастрячить? - удивился я.
- Декорации помогал делать, когда деньги нужны были, — усмехнулся он.
Работа в киношном бизнесе явно сделала его большим специалистом по созданию атмосферного антуража. В дополнение к своей незатейливой мебели Санек сколотил и раскрасил несколько щитов. Развешенные на стенах они придавали всему помещению вид княжеских хором времен становления Руси.
Мой золотой запас был практически полностью истощен, поэтому пришлось срочно устраиваться на работу. На мое счастье егерем в лесничество по протекции Макарыча взяли быстро без всяких проблем и лишних вопросов.
С Настюшей мы теперь были не разлей вода. Многострадальный папаня, наконец-то, забросил свои бесперспективные попытки сдать ее на попечение бабушки, она полностью перешла под мой безраздельный контроль, и я старался по мере возможности держать ее в зоне видимости. Конечно, она все равно то и дело убегала в лес, но я подарил ей волшебный амулет - GPS маячок в симпатичном кожаном чехольчике в виде следа когтистой лапы и теперь всегда знал, где ее искать. Впрочем, надо сказать, что она соблюдала наш договор и гуляла недалеко от дома. Я решил приучить ее волков к своему присутствию и каждый раз, когда девчушка убегала на их зов, через некоторое время шел ее искать, прихватывая с собой какое-нибудь угощение.
- Палыч, а как ты нас находишь всегда так тихо? – удивлялась Настена, - Папка обычно на весь лес шумит.
- А мне твой волшебный амулет подсказывает, - честно сознавался я.
Однажды она увидела, как я заряжал аккумулятор в маячке, воткнув зарядник в разъем через специальную прорезь в чехле. Она осторожно потрогала провод и спросила с опаской:
- А зачем это?
- Чтобы волшебная энергия не кончалась, - улыбнулся я, - Амулетам тоже питаться надо.
- Они провода едят? – ахнула она, широко распахнув глазки от удивления.
- Нет, то, что по проводам течет.
Она не поверила и полезла, было, пальцем в розетку проверить, что же там такое, я едва успел отдернуть ее руку.
- Куда ты! Укусит, больно будет очень. Ни в коем случае нельзя!
С тех пор амулет приобрел еще больший вес в ее глазах и носился с особой осторожностью. Я заметил, что она с ним даже разговаривать стала. Ее серые друзья поначалу с глухим ворчанием исчезали в кустах сразу при моем появлении, но я обычно тихо садился у дерева, облокотившись о ствол, и так оставался некоторое время, чувствуя на себе их изучающие взгляды из-за деревьев. После оставлял угощение, забирал Настюшу и уходил. Через некоторое время они уже не так торопились по своим делам и с интересом посматривали в мою сторону, пока я изображал часть пейзажа. С каждым днем они подходили все ближе и ближе, осторожно втягивая мой запах своими большими влажными носами, а у меня душа уходила в пятки от их пристальных взглядов. До головокружения приходилось заставлять себя сидеть, не шелохнувшись, дышать ровно, держать свой страх глубоко внутри, и изо всех сил стараться не смотреть им в глаза. Вот однажды, сидя вот так отвернувшись в сторону и едва дыша, я дождался, когда мокрый любопытный нос осторожно ткнулся в ладонь, и угощение было деликатно взято прямо с руки. С тех пор стал частенько замечать, объезжая свой участок леса, как на некоторой дистанции меня сопровождают две быстрые тени, заставляя изрядно нервничать Борьку. Жеребец, работавший теперь как порядочный трудяга каждый день, бросил свои шалости и вел себя вполне прилично, так что я частенько брал с собой в седло Настюшу, когда не нужно было далеко ехать. Она обожала с высоты разглядывать окрестности. Вечерами мы все с трудом доползали до своих коек едва живые от усталости. Настена всегда засыпала только со мной, крепко обняв за шею, и непременно требовала сказку на ночь. Я притащил из дома все свои детские книжки, какие только смог найти и еще купил большой сборник русских сказок специально для нее. Но какая бы сказка ни была прочитана, на десерт требовалась та моя история про принца волка, которую я сочинил для нее в день нашего знакомства. Она ей никогда не надоедала и потихоньку обрастала все новыми подробностями. Мужики тоже пристрастились к этим ежевечерним чтениям, дверей в комнатах у нас еще не было, слышно было всем прекрасно, и как только мы падали в постель из какой-нибудь соседней комнаты доносилось:
- Ну, давай, Палыч, жги. Про что у нас там сегодня?
К середине повествования обычно со всех сторон уже раздавался богатырский храп.
- А теперь про принца, - неизменно требовала моя девочка.
- Настюш, как тебе не надоело еще? Каждый же день одно и то же, - усмехался я, прекрасно понимая, что спорить бесполезно.
- Ну-у, Палыч, ну-у расскажи, - начинала канючить она.
- А ты знаешь, что в этом доме тоже когда-то жил колдун? – однажды я забросил удочку, надеясь поймать ее интерес, и заодно сочинить легенду для нашего хутора.
- Правда? – сонно спросила Настюша.
- Жил в этих краях молодой охотник, и был он красив как лесное божество, - начал я и тут же обнаружил, как широко открылись у нее глазки, и сон как рукой сняло.
- А как его звали? – она уселась на подушке.
- Хм, - задумался я, заложив руки за голову, - Ну, скажем, Егор. Как-то раз в осеннюю пору пошел он на промысел. Долго ходил по лесам и полям, да только никакой дичи не встретил. И вот на исходе дня вышел он на поляну и увидел, как два волка дерутся не на жизнь, а на смерть из-за волчицы. В конце концов, один из них победил, а другой весь израненный кинулся к лесу. Егор последовал за ним и вскоре увидел, как тот упал без сил у куста калины, a спелые ягоды осыпались на него алым дождем, будто кровавые слезы. Подойдя ближе, охотник с удивлением обнаружил на земле не зверя, а молодого мужчину, который едва дышал, истекая кровью. Из последних сил он поманил охотника к себе, глазами умоляя о помощи. Но как только Егор приблизился, умирающий схватил его за руку с нечеловеческой силой, едва не сломав ему кисть, и тихо прошептал колдовское заклятье: «Заклинаю тебя утренней звездой, 40 темными духами и всеми сущими светлыми силами, пусть отныне и навек мы будем связаны с тобой светом луны, тьмой ночи и моей кровью. Прими мой дар, а с ним мою силу и душу» С этими словами он надел ему на палец свое кольцо и в тот же миг умер. Егор схоронил тело оборотня там же под калиновым кустом в свете восходящей луны, и все не шли у него из головы слова последнего заклятья, а на душе была такая безысходная тоска, что он сел и, закрыв глаза, завыл протяжно и горестно на луну. К его удивлению, из разных уголков леса ему стала подпевать волчья стая, а когда он взглянул на себя, то обнаружил, что и сам превратился в волка, но это совсем не испугало его. Он как будто обрел свое истинную сущность и наслаждался ощущением свободы и неистовой силы, которую дало ему это преображение, а еще он вдруг понял, что настоящее его имя вовсе не Егор, а Хорт. С тех пор раз в месяц в полнолуние неведомые чары тянули его к этому месту, где он снова становился волком и охотился со своей стаей. Куст калины со временем так пышно разросся, что уже невозможно было подойти к могильному холмику. Егор хотел было проредить нижние побеги, но как только он срезал первую ветку, весь куст задрожал, зашелестел листвой, будто от ветра, а со среза закапала алая кровь, и тут же ногу засаднило как от глубокой царапины. Понял он, что не нужно трогать калину, завернул в платок срезанную ветку и посадил ее возле своих ворот. Побег быстро принялся, зазеленел свежими листочками, и тот час нога тоже зажила. А на следующий год по весне, когда калина проснулась от зимней спячки и покрылась как невеста белым цветом, повстречалась Егору девушка-красавица дочка деревенского старосты. Был он парень видный, сильный, да еще к тому же зажиточный, и затрепетало сердце девичье, влюбилась она в него без памяти, да и Егору тоже приглянулась, хоть сердце и не тронула, но сватов к старосте заслал, а вскоре и свадьбу сыграли. За невестой богатое приданное было, парень он был ловкий да работящий, и хутор его стал богатеть не по дням, а по часам. Родилось у них трое сыновей, Егор души в них не чаял, особенно в младшеньком, которого своим истинным именем и назвал. Жизнь на хуторе была размеренная, спокойная, в сытости и достатке, все бы хорошо, да только непонятная тоска не отпускала его сердце, и в полнолуние по-прежнему непреодолимо тянуло на ту же поляну. Жена, конечно, обращала внимание на некоторые странности супруга, но любя все прощала и старалась не замечать. Вот как-то раз осенью охотился он в окрестностях Рамонского замка. Остановил коня осмотреться у замковой аллеи, где вековые клены стояли как шатры с резными листьями в сентябрьской позолоте. И было ему там видение: выехала из золотого шатра белокурая принцесса верхом на вороном коне, и как ветер, тихо шурша опавшей листвой, пронеслась мимо. Как увидел ее Егор, сразу узнал в ней ту самую волчицу, за которую на поляне когда-то его оборотень дрался, и понял, что всегда только ее любил больше жизни. Молодая женщина тоже заметила статного красавца охотника и, проносясь мимо, не спускала с него зачарованного взгляда синих как озера глаз. Мысль о том, что он никогда больше ее не увидит, заставила Егора пришпорить коня, нагнать принцессу и попроситься в провожатые. Так они познакомились, и любовь вспыхнула между ними жарким лесным пожаром. Жена Егора сразу почуяла неладное, выследила, где муж пропадает, а после все глаза исплакала, да ничего поделать не могла. Вот тогда прознала она, что принцесса та тоже замужем, да только супруг ее все больше по государственным делам в Питербурге зависает и в усадьбе бывает редко. Чтобы своего ненаглядного Егорушку вернуть, она взяла да написала донос на принцессу, про то, что у нее молодой любовник объявился. Князь, как только кляузу ту получил, сразу все дела бросил и примчался в свой замок. Славился он своей хитростью, силой и свирепым нравом, потому как тоже был из породы оборотней. Выследил он свою жену и узнал, кто таков ее любовник, да откуда взялся и придумал коварную ловушку. Обманом заставил принцессу написать записку с просьбой о встрече на поляне у калинова куста, якобы для своих охотников. В день, когда полная луна в небе должна была появиться, отослал записку на хутор. Егор, конечно, прочтя послание, себя не помня от счастья, вскочил на коня и помчался во всю прыть к своей любимой. Ждал ее, пока луна не показалась в небе, а принцессы все нет и нет, затосковал Егор, обернулся серым волком, и тут из леса охотники показались. Обложили со всех сторон, серой тенью метался он из одного конца поляны в другой не в силах поверить в предательство любимой, да только все впустую, никак было не уйти. Князь же тем временем куст калины приказал рубить под корень. Егора будто изнутри ножом резануло, повалился он в муках на землю, тут его охотники осиновыми кольями и забили.
На этом месте пришлось остановиться, Настена горько плакала у мена на плече.
- Палыч, он умер, да? Палыч? – тихонько всхлипывала она.
- Ну, ну, не плачь. Это же сказка, - я вытер ей слезки, обнял и прижал к себе, - Нет, он не умер. Колья пронзили его сердце, но душа продолжала жить, он не мог уйти, не передав свою колдовскую силу. Той же ночью пришел он во сне к своему младшему сыну, рассказал, какая беда с ним случилась и где искать его тело. Строго настрого наказал похоронить его у корней срубленной калины и забрать серебряное кольцо с его руки, а после произнес заклинание оборотня. Наутро Хорт проснулся, рассказал братьям и матери, какой странный сон ему приснился. Предчувствуя страшную беду, отправились они на поиски, и нашли отца ровно на том самом месте, которое тот описал. Вне себя от горя была мать, поняв какую ошибку совершила: наветы и предательство всегда боком выходят. Сыновья выполнили все, о чем просил отец, а как только Хорт забрал его кольцо, душа оборотня соединилась навек с его душой, став одним целым. Вскоре кусты калины и у дома, и в лесу снова разрослись еще пышней прежнего.
- Так у наших же ворот та калина и сейчас растет, - тихонько прошептала Настена, крепче прижимаясь ко мне, - Это значит, что оборотень до сих пор жив? Правда?
- Конечно, - улыбнулся я, - Однажды он вернется в свой дом, соберет новую стаю и найдет свою настоящую любовь.
- Ну, ты, Палыч, могёшь, - раздался из соседней комнаты голос Саньки, заслушавшегося сказочек,- И откуда только ты эти байки берешь?
- Из сквозняков между ушами, - усмехнулся я.
- А как звали ту принцессу и что с ней потом случилось? - заинтересовалась Настюша.
- Сань, не помнишь, как принцессу Ольденбургскую звали?
- Гы-гы, я не то чтобы не помню, - гоготнул Санька, - Я и не знал никогда. А ты, может, и в Рамонском замке бывал?
- Случалось как-то раз.
- Палыч, а ты мне тот замок покажешь? - замирая от любопытства, спросила Настюша.
- Конечно, покажу, это недалеко здесь, спи уже, - я погладил ее по головке, а она крепко обняла меня за шею и тихонько зашептала прямо в ухо.
- Палыч, а ведь это ты тот оборотень, правда?
- С чего ты взяла? - так же шепотом отозвался я с улыбкой.
- Я знаю, это ты! Ты вернулся издалека в свой дом, чтобы собрать здесь свою стаю, защитить лес и найти свою любовь.
Я поцеловал ее в лобик и философски заметил:
- Поживем, увидим. Спокойной ночи.
20. Первые гости
За нашими заботами время летело быстрее реактивного самолета. Оглянуться не успели, как уже захолодали ночи, заметно короче стали дни, и на деревьях появились первые желтые предвестники начинающегося осеннего листопада, а в нашей конюшне появилось первое пополнение. Блестка, как и было обещано на конезаводе, счастливо разрешилась от бремени чудесным длинноногим вороным жеребчиком без единой белой отметины. По документам его отцом значился арабский жеребец Серебряный, поэтому после недолгих дебатов он получил кличку Бессараб, и Настюша почти не отходила от него, помогая с уходом и мечтая, что когда-нибудь это будет ее конь, а Санек получил возможность использовать свою верховую лошадь. Блестка оказалась на редкость добронравной, послушной и резвой кобылой. Не смотря на возраст, в скачках она легко обходила белорусов Макарыча, которые могли поспорить с ней в выносливости, но никак не в скорости к прямо-таки щенячьей радости Саньки. Его участие в съемках было перенесено на конец месяца, так что он получил возможность встретить первых гостей на хуторе и лично оценить произведенное нашими трудами впечатление. Как раз чуть раньше обычного, собирался приехать стародавний клиент Макарыча - бизнесмен из Питера с супругой. Чтобы не мозолить глаза гостям в доме, мы с Санькой сколотили себе по бытовке на моем участке и перед их приездом перебрались туда. В день прибытия в ожидании гостей мы с Санькой коротали время, практикуясь в фехтовании у кромки леса. За прошедшие три месяца почти ежедневных занятий у меня уже сносно стал получаться бой, а значит, можно будет попробовать применить полученное мастерство на практике, устроив представление на публику. Увлекшись дракой, за бодрым звоном мечей и треском щитов мы не услышали, как к усадьбе подъехала машина, пока нас не позвал Макарыч:
- Эй, парни, кончай баловаться! Идите знакомиться.
Он ждал нас возле солидной машины BMW X5 в компании супружеской четы бальзаковского возраста. Мужчина о чем-то с ним увлеченно переговаривался, стоя к нам в пол-оборота, а женщина, с большим интересом наблюдавшая за нашим боем, не скрыла своего разочарования, от того, что зрелище так быстро закончилось. Чтобы не заставлять их долго ждать, сложив мечи, мы вскочили на наших лошадей, пасшихся неподалеку, и порысили навстречу. Подъехав немного поближе, сразу стало понятно, кто у них в доме хозяин, вернее хозяйка. Она обладала внешностью куклы Барби с выбеленными до снежной белизны волосами и целлулоидным накачанным ботксом личиком, но решительно сжатые губы и властный, не терпящий возражений взгляд выдавал в ней царицу по жизни, привыкшую к беспрекословному повиновению.
- Ух ты, какая краля к нам пожаловала, - восхитился Санька, - Всю жизнь о такой тигрице мечтал!
- Ну, ты и мазохист, - усмехнулся я, - Такая сожрет и не заметит!
- Ничего не понимаешь в колбасных обрезках!
Между тем гостья по-хозяйски, ни мало не смущаясь, с жадным любопытством разглядывала меня практически как жеребца на базаре. Казалось, сейчас спешусь, и она полезет в зубы заглядывать, поэтому я не стал торопиться и дал возможность Саньке первому представиться и галантно приложиться к ручке. Ее муж, немного рыхлый мужчина с начинающими редеть волосами и больным взглядом как у затравленного зверя, лишь едва кивнул в знак приветствия и продолжил свой рассказ Макарычу.
- Кира, - с широкой улыбкой она протянула мне руку, когда я, наконец, спешился и подошел поближе.
- Андрей, - я слегка пожал протянутую ладонь, ее беззастенчивый оценивающий взгляд начинал раздражать.
- А это Виталий, - представил Макарыч, - Прошу любить и жаловать.
- Очень приятно, - вежливо в унисон отозвались мы с Саньком.
- А что же, Андрей, часто у вас здесь такие бои на мечах бывают? - с улыбкой поинтересовалась Кира, беря меня под руку и направляясь к дому.
- Для вас, Кирочка, я как лев с утра до вечера готов с ним биться, - заявил Санька, нагоняя нас.
Его крашеная тигрица благосклонно улыбнулась ему, обнимая меня за талию. Ее рука как бы невзначай скользнула ниже и игриво ущипнула за задницу. Едва сдержавшись, чтобы не взорваться, я брезгливо стряхнул ее с себя и поспешил откланяться с подчеркнутой вежливостью:
- Извините, но мне надо делами заняться. Я присоединюсь к вам позже.
- Давай, давай, топай, - радостно согласился Санек, обаятельно улыбаясь Кире, по-прежнему не сводившей с меня хищных глаз, в которых теперь сквозило некоторое разочарование.
Я вскочил Борьке на спину и отправился собирать наш боевой инвентарь, а после занялся лошадьми. Санькину гнедую двухлетку Аврору приучал понемногу к седлу, и наш молодняк тоже брал в работу на корде. Отработав пару орловцев, я вывел к коновязи Аврору и занялся чисткой, перед тем как ее поседлать, когда у конюшни показались Санек с Кирой. Он вел свою Блестку в поводу за недоуздок, а у нее на спине без седла красовалась Кира, уже успевшая переодеться в облегающий спортивный костюм, и теперь явно ощущавшая себя амазонкой и царицей Нефертити в одном флаконе.
- Андрюх, поседлай нам лошадок, мы кататься хотим, - деловито распорядился Санек.
- А сам чего не в силах что ли? - буркнул я, удивляясь его хозяйскому тону.
Он сгреб меня за руку и оттащил в сторонку.
- Ну, будь другом, что тебе трудно, что ли? - проникновенно зашептал он, - Дай за дамочкой поухаживать.
- Тебя ее муж не смущает?
- Да этот тюфяк с Макарычем охотами будет сильно занят, - ухмыльнулся Санька и добавил уже в полный голос, - Нельзя же позволить, чтобы такая очаровательная женщина как Кирочка здесь скучала.
- С тобой заскучаешь, пожалуй, - хмыкнул я, - Кого седлать?
- Степа сейчас баню топит, Бузину давай.
- Санечка, а я хочу того белогривого красавца, - капризно надула губки Кирочка.
- Не советую, зашибет, - холодно предупредил я, но это только подзадорило ее, так что Саньке пришлось пускать в ход все свое обаяние, чтобы уговорить ее как своенравного ребенка на свою Блестку.
Когда соглашение, наконец, было достигнуто, я привязал кобылу к коновязи и, придерживая ее, дал знак спешиваться. Кира впала в замешательство, явно не зная как это делается, так что пришлось объяснять. Со звонким поросячьим визгом, заставившим нервно дернуться лошадей у коновязи, она спрыгнула на землю, тут же повесившись мне на шею, видимо от избытка чувств. Эта чертова баба начинала действовать мне на нервы. Уже не церемонясь, я перевесил ее на Саньку, который, не растерявшись, обнял свою красавицу за талию и повлек показывать лошадей, давая мне возможность спокойно заняться чисткой. Что я буду с этой королевной делать, когда он уедет? Одна надежда, что ему удастся за оставшееся время своего пребывания как следует ее охмурить, и она перестанет обращать на меня внимания. Я поседлал лошадей, и они неспешно скрылись с глаз долой за деревьями на лесной тропинке, оставив меня в покое часа на два. Отработав лошадей, я уже убирал инвентарь, когда услышал возмущенное верещание, доносившееся из леса. Вскоре из-за деревьев показалась Блестка, нещадно пытавшаяся высадить свою наездницу, которая, яростно визжа, болталась в седле как сосиска, пока ее галантный кавалер не подхватил повод и не довел ее шагом до коновязи.
- Я всегда думала, что лошадь — это доброе благородное животное, а оказалось, это тупая злопамятная скотина! - возмущенно заявила Кира, когда Санек буквально вытянул ее из седла.
- Кирочка, звездочка наша ясная, Андрюха с ней поработает, в другой раз все будет в порядке, - утешал ее Санька.
Красавица была не на шутку рассержена и, почувствовав под ногами твердую почву, немедленно замахнулась на Блестку для затрещины по шее.
- Полегче, - я жестко остановил ее руку и отстранил от лошади, грозно взглянув на Саньку давая понять, чтобы они проваливали уже отсюда подальше.
- Сам не знаю, что это с кобылой, - озадаченно оправдывался Санька, - За ней такого раньше не водилось.
Я снял седло, под вальтрапом спина была совершенно сбита. Всего за два часа лошадь была выведена из строя как минимум на неделю.
- Пятой точкой надо меньше плюхаться, - раздраженно заметил я, - Покалечили лошадь, а потом еще с кулаками кидаться. Ездить сначала на корде надо научиться, а потом уже из себя амазонку изображать.
- Чему тут учиться? - капризно надула губки Кира, - Я всегда думала, сел как в кресло да поехал.
Я, только зло взглянув на нашего героя любовника, обтер лошадь и заметил Саньке, отправляясь в аптечку за мазью:
- Твоя лошадь то, мог бы и побережней к ней относиться.
- Мне для Кирочки ничего не жалко, - изрек этот горе-ловелас, обнимая даму за талию.
- Ну-ну… я тебя, сука, еще научу родину любить, - зло буркнул я.
- Саня! А он у вас всегда такой бирюк? - манерно осведомилась Кира.
- Нет, только по субботам, - беззаботно поведал тот, увлекая ее прочь от конюшни.
Это были первые наши гости, и было решено опробовать на них все козыри нашего хутора. После бани, в честь их прибытия мы организовали праздничный банкет в стиле рыцарской эпохи. Степан пригласил Машу в качестве кухарки, и она приготовила стол достойный тех славных времен с кроличьим рагу, салатом из теплой кроличьей печени, хмельным медом и ее коронным блюдом - вишневым пирогом. Пока гости отдыхали и подкреплялись за столом, накрытым на веранде усадьбы, мы с Саньком бились за благосклонность прекрасных дам, как галантно выразился мой друг перед поединком. А мне оставалось только добавить в полголоса: «Потому что не дам слово плохое», что заставило его драться с удвоенной энергией. Настена, открыв рот, тоже смотрела за нашим состязанием, сидя у коновязи, моя девочка откровенно болела за меня. После завершения поединка в благородную ничью, Санька присоединился к застолью, а мне надо было выкупать Настену и уложить спать, поэтому подхватив ее на руки, я отправился в баню.
- Андрей, может быть, вы и меня вымоете заодно, - заплетающимся языком ехидно осведомилась Кира.
- По этому вопросу к мужу обращайтесь, - холодно порекомендовал я, а многострадальный Виталий, скривившись как от зубной боли, тяпнул стакан водки.
Всю следующую неделю Санек жужжал над своей Кирой, как трудолюбивый шмель над душистой розой, пока Виталий бродил с Макарычем по болотам в поисках уток и бекасов, а я был спокойно предоставлен своим обычным заботам. Но к несчастью в ближайшее воскресенье ему пора было нас покинуть на несколько месяцев, по крайней мере, до рождества. Только одно обстоятельство как-то утешало мое сердце — Кира с мужем через неделю после этого тоже должны были убыть восвояси, а им на смену прибывала исключительно мужская компания любителей псовой охоты на зайцев, в которой мне тоже не терпелось принять участие. Накануне отъезда Саньки мы устроили прощальный ужин с поединком на мечах, чтобы напоследок порадовать даму его сердца. Нас всех немного печалила мысль о расставании. Санька с его неуемным оптимизмом и легкомыслием вносил некоторую живость в наше общество, и нам определенно будет его не хватать. Кира тоже откровенно загрустив от перспективы потери своего верного поклонника и потешника, выпила малость больше, чем требовалось, и весь вечер пребывала в не слишком вменяемом состоянии. Намахавшись мечами в свое удовольствие, Санек присоединился к гостям, а я, подхватив Настюшу на руки, собрался отправиться на боковую.
- Андрей, а почему вы с нами никогда не трапезничаете? - икнув, несколько враждебно полюбопытствовала Кира, - Ты нами брезгуешь что ли?
Я остановился на полпути, не зная как на это реагировать, и обернулся.
- Андрюх, посиди с нами немного, в самом деле, - попросил Санька, а Степа притащил мне тарелку и налил стопку водки.
- Настюш, посидим еще? - спросил я свою девочку, и она серьезно кивнула, устало потерев глазки.
Мы приземлились на скамейку, вечера были уже холодные и я бережно завернул ее в свою куртку, а Санька произнес длинный, витиеватый тост за гостей усадьбы. Все дружно выпили, я с удовольствием ощутил приятное тепло, разливающееся по всему телу, но долго мне не дали наслаждаться застольем. Для Киры этот тост явно стал лишним, ей вдруг захотелось активных действий. Она сходила в дом, вернулась с ключами от машины, и, заведя мотор, включила на полную мощь магнитолу, откуда какой-то попсовый упырь загнусил что-то про неземную любовь.
- А теперь белый танец! - решительно объявила она и, схватив меня за руку, с силой потянула из-за стола, так что Настена от неожиданности слетела с моих колен на землю.
В бешенстве я вскочил и едва удержался, чтобы не врезать ей промеж глаз, но тут вовремя встрял Санька и, галантно перехватив инициативу, повел ее в медленном танце, шепча что-то нежное на ушко. Виталий при этом индифферентно наполнял по новой свою стопку. Я усадил Настену снова на колени и бросил на него взгляд, способный испепелить на месте.
- Ну, что, красавчик, смотришь? - кисло пробормотал он, опрокидывая очередную рюмку, - Дырку протрешь.
- Ты свою жену удовлетворять не пробовал? - зло прошипел я, - Что ж она у тебя на всех как голодная кидается?
Он обреченно вздохнул, снова взявшись за бутылку, и пожаловался:
- Веришь, нет, да только она мне не дает! Я уже устал на коленях перед ней ползать. Застукала как-то раз с секретаршей и уже полгода сучка измывается, разводом грозит.
- И чего? – не понял я, - За развод кастрируют, что ли теперь?
Виталий нервно передернулся и как-то тоскливо ссутулился.
- Ее папаша – мой нынешний босс, - хмуро пояснил он, - Этот, если что, и кастрировать может, за ним не заржавеет. А уж за самое больное место – за кошелек – крепко держит, можешь не сомневаться. До женитьбы он у меня бизнес отжать собирался. Это мне повезло, что дочку получилось зацепить и через нее при делах остаться.
Вдруг в его глазах блеснул луч надежды, он сгреб бутылку, подсел ко мне поближе и горячо зашептал прямо в ухо, торопливо разливая водку по рюмкам:
- Слушай, красавчик, как тебя там… Андрей кажется… Трахни ее, а? Она на тебя запала, я вижу. Получит свое, глядишь, и успокоится. А я бы в долгу не остался, а? Выручишь?
Я сидел совершенно офигевший и отказывался верить собственным ушам. Этот питерский чмошник нанимает меня как проститутку для собственной жены. Виталий тем временем, воодушевленный своей идеей, поднял рюмку.
- Давай выпьем за мужскую солидарность!
- Да, иди ты к чертям собачьим! Сам со своей сучкой разбирайся. Мужик ты или кто, в конце то концов!
С тем мы с Настюшей и покинули досточтимое собрание. Она задумчиво шла рядом и против обыкновения молчала всю дорогу, у меня тоже было неразговорчивое настроение. Даже укладываясь спать, она не потребовала обычных сказок на ночь, только долго водила пальчиком по моему лицу, очерчивая брови, губы и скулы, потом все-таки не выдержала и спросила:
- Палыч, а что такое «трахать»?
- Тебе про это еще рано думать, - усмехнулся я.
- А ты не будешь это с той тетей делать?
- Можешь не волноваться, - заверил я ее, - Спи уже.
Она облегченно вздохнула, крепко обняла меня за шею и послушно закрыла глазки. Вот ведь такая мелкая пигалица, а уже женщина до мозга костей.
21. Инцидент
На следующий день рано утром Санька убыл в Москву, оставив меня один на один со своей взбалмошной пассией. К счастью мне пора было совершать объезд вверенного мне участка леса, поэтому я, не мешкая, оседлал Борьку, усадил Настюшу в седло и убыл по своим делам еще до того как наши гости продрали глаза после вчерашнего застолья. Вернулись мы назад уже ближе к ужину, и к немалому своему облегчению обнаружил на хуторе одного Степу, тоже недавно вернувшегося после объезда и теперь возившегося с лошадьми.
- А где же гости? – спросил я.
- Макарыч их на несколько дней на дальний кордон повез уток стрелять, - спокойно поведал тот, расчищая копыта своей Бузине.
- Неужели и Кира тоже отправилась? – удивился я.
- Да она тут походила, поныла, что, дескать, скучно ей тут одной. Ну, Макарыч и уговорил ее тоже с ними прокатиться на лесные красоты полюбоваться, пока погода хорошая.
- Ну, и слава Богу, - вздохнул я с облегчением и после ужина на скорую руку, отправился молодняк отрабатывать.
Два следующих дня ни от гостей, ни от Макарыча не было никаких вестей, из чего мы сделали вывод, что все у них там идет хорошо и не требует вмешательств. Мы вернулись к нашему прежнему режиму работы, и жизнь потекла своим чередом. В пятницу охотники должны были вернуться на хутор, а еще через день уже убыть обратно в свой Питер. До проводов наших первых гостей оставались считанные дни, и никто из нас больше не ожидал никаких эксцессов и неприятностей. Вечером четверга я, как обычно прочитав цикл сказок на ночь, уже начинал засыпать под мерное посапывание Настюши у меня на плече, когда вдруг зазвонил мобильник.
- Андрюха, привет! - голос Макарыча звучал озабоченно, - Метнись по-быстрому в нашу сторожку. Мы там вчера утром Киру оставили, она трубку сегодня весь день не берет. Я боюсь, не случилось ли чего.
- Что с ней там может случиться? – озадачился я спросонья.
- Да мало ли чего… Тревожно мне, да и Виталий волнуется. Смотайся быстренько и отзвонись сразу же. Мы ждем.
- Ладно, сейчас сгоняю, - тоже забеспокоился я и осторожно, чтобы не разбудить Настену, выбрался из постели.
Наскоро накинув на себя первое, что попалось под руку из одежды, я дал знать Степе, что отъеду ненадолго за Кирой, сел в свою Ниву и отправился в сторожку. На улице было уже довольно темно, и только узкий серп месяца слегка серебрил кроны деревьев вдоль дороги. Не обращая внимания на кочки и ухабы, я гнал машину полный самых тревожных предчувствий, например, о том, как Кира пошла подышать воздухом в Манькин загон, или решила сама отыскать хутор и заблудилась где-то в лесу. Как и где ее тогда разыскивать? Но подъехав поближе к хозяйству Макарыча, я немного успокоился, заметив за деревьями, что в доме почти во всех окнах горит свет. Заглушив мотор, я бегом добрался до сторожки, одним прыжком взлетел на крыльцо и распахнул дверь.
- Кира, ты здесь? – крикнул я с порога и с облегчением услышал в ответ ее невразумительное мычание из спальни наверху.
От сердца сразу отлегло, не надо организовывать поисковую экспедицию и прочесывать всю ночь лесной массив – уже легче. Я пошел на звук и обнаружил ее в одной из комнат, сидящую развалившись в кресле перед обогревателем в легком пеньюаре совершенно пьяную. Пустая бутылка водки валялась рядом на полу, еще одна початая стояла на журнальном столике, в руках она все еще сжимала пустой стакан, а глаза были закрыты. Я сразу же набрал Макарычу и успокоил, что все в порядке, я забираю ее с собой на хутор.
- Кира, очнись, - я с силой потряс ее за плечо, пытаясь разбудить, - Пора домой ехать.
Она медленно открыла глаза, неожиданно ее взгляд оказался абсолютно трезвый и осмысленный, только язык слегка заплетался.
- Андрей, выпей со мной, - тихо, но решительно потребовала она.
- Что за горе заливаем? – прохладно поинтересовался я.
- Старость и одиночество, - горько вздохнула она, снова прикрыв глаза.
- Не рано ли на пенсию то собралась? – съязвил я, - Медведя, что ли в лесу не получилось очаровать?
- Да пропади пропадом ваш этот лес проклятый! - раздраженно выпалила она, - Медведя и то проще очаровать, чем тебя. Что ты за мужик такой странный?
- Чего ж во мне такого странного? Нормальный вроде, - буркнул я, пытаясь отыскать ее одежду.
Наконец, я наткнулся на ее рюкзачок, завалившийся за кровать, а свитер и джинсы непринужденно висели на перилах лестницы.
- Вставай, одевайся, и поехали, - я протянул ей одежду, но она не обратила на это ни малейшего внимания.
- Нормальный, говоришь? - задумчиво протянула она, наливая водку в стакан, - Тогда пей!
Я решительно взял стакан, поставил его на стол и потянул ее к себе за руку, начиная терять терпение.
- Вставай и одевайся, я сказал!
Кира с трудом поднялась и обмякла бесформенной массой, едва не свалившись в кресло опять, так что пришлось поддержать ее обеими руками. Она, тут же не растерявшись, обняла меня за шею и провела по волосам:
- Что? Совсем я тебе не нравлюсь, красавчик? - горько усмехнулась она и тяжело вздохнула, - Старею…
Я почувствовал себя крайне неловко, и от того еще больше разозлился. Какого черта этой взбаломошной кукле от меня надо? И что теперь с ней делать? Не так же тащить! Октябрь на дворе, простудится еще курица бестолковая! Пока я соображал, Кира тем временем перешла к активным наступательным действиям, схватив мою руку и беззастенчиво опустив ее на свое бедро. Трусов на ней не было, она медленно потащила ладонь вверх под тонкую ткань пеньюара, испытывающе глядя прямо в упор. Под своими холодными с улицы пальцами я ощутил горячую гладкую ухоженную кожу на ее крепкой подтянутой заднице и не смотря на все раздражение и злость, помимо воли начал испытывать некоторое магнитное притяжение, усиливавшееся запахом дорогого парфюма, исходившего от ее волос, смешанного с почти забытым ароматом возбужденной женщины. Не удивлюсь, если она уже вся насквозь промокла, впрочем, это легко проверить. Легонько нажимая ногтями, я провел рукой вверх к груди, слегка царапая ребра и сразу опустившись по животу вниз к лобку, запустил палец в ее щелочку, которая, как я и думал, оказалась обильно смазана и полностью готова к употреблению. При этом глаза Киры заволокло сладострастным туманом, с губ слетел легкий хрип, и она опустила свою руку мне на ширинку, где уже вовсю поднимал голову джин желания. Она приветливо пожала наливающийся тяжестью член, заставив меня слегка задохнуться в волнении.
- Встань на колени и вылижи меня! - неожиданно и властно приказала Кира, требовательно надавливая рукой мне на плечи.
Я опешил от такой наглости и оттолкнул ее от себя.
- Делай, как приказывают, щенок! - раздраженно прошипела она и залепила мне звонкую пощечину.
Вот это зря она со мной так! Совершенно взбесившись, я без раздумий врезал ей в челюсть, так что она отлетела в другой конец комнаты, хорошенько приложившись своей пустой крашеной головенкой о стенку, осела на пол как пыльный мешок.
- А вот теперь посмотрим, кто кого вылижет! - с тихой злостью пообещал я, не спеша, приближаясь к ней.
Возбуждение, смешанное с яростью, горячей волной накатило на меня, заставляя дрожать от нетерпения. Сейчас эта течная сучка получит сполна все, чего ей так не хватало. Я рывком поднял ее с пола за шкирку, не обращая внимания на жалобный треск разрывающейся ткани, припечатал лицом к стенке и содрал останки этой ненужной тряпки. Она попыталась трепыхаться и угрожать, но я не был настроен на сентименты, поэтому, просто схватив за волосы, приложил ее лбом об стенку, чтобы вернуть ощущение реальности, а после, стиснув покрепче горло, проникновенно пообещал:
- Еще слово услышу, удавлю!
Она, кажется, осознала всю серьезность ситуации и затихла в моих нежных объятиях, пока я расстегивал ширинку. Поставив ее поудобней, рывком развел ноги шире и со всей силы засадил ей сзади. Она взвыла как дикий зверь, вызвав у меня новый приступ ярости.
- Заткнись, сука! - я сгреб ее волосы, собираясь снова поучить башкой об стенку, но она быстро засунула кулак в рот, зажмурившись в страхе, и принялась ерзать, принимая меня как можно глубже.
Как же там было жарко и тесно, между тем, она старалась сжать меня, еще плотней, крепче прижимая свою задницу к паху. Так я долго не продержусь, а очень хотелось в этот раз растянуть удовольствие. Задыхаясь, я обхватил одной рукой ее бедра, ограничивая возможность движений, и приказал шире расставить ноги, что было исполнено с готовностью в ту же секунду. «Вот так-то лучше» - подумал я с удовлетворением и начал драть ее жестко и размеренно, ни мало не заботясь об ее удовольствии, с которым, судя по тому, как она закусывала свою руку, было, кажется, все в порядке. Почувствовав приближение пика, я резко ускорил темп, но в самую последнюю минуту выскочил из нее и, развернув лицом, заставил опуститься передо мной на колени. Я собирался кончить ей в лицо, но не успел сделать и одного движения, как она, широко открыв рот, заглотила член и, давясь, принялась страстно вылизывать ствол и головку, помогая себе рукой. У меня дух захватило, и все помутилось в голове, было достаточно пары движений языком, чтобы я начал выстреливать в нее семя, рыча от наслаждения. Она старательно вылизала все до последней капли и только, тогда с сожалением оторвалась от меня и шумно выдохнула, прислонившись лбом к моему животу. Переведя дыхание, я застегнул ширинку и помог ей подняться.
- Иди, одевайся, - уже мягче сказал я, подталкивая ее в сторону сложенных вещей, - Если к моему приходу не оденешься, на улицу прямо так пойдешь.
С этими словами я пошел в обход по комнатам немного прибраться, погасить свет и проверить все ли в порядке. Когда я вернулся обратно за Кирой, на ее счастье она взялась за ум и уже ждала меня полностью готовая к выходу как послушная девочка, даже собрала свои драные тряпки и пустые бутылки. Я отключил обогреватель, засунул мусор в пакет, взял ее за руку и повел за собой. Она как-то неуверенно перебирала ногами, то и дело, спотыкаясь, поэтому на крыльце я забрал у нее рюкзак, а ее саму просто перекинул через плечо как тюфяк и так донес до машины.
- Залезай, - коротко велел я, опуская ее на землю и открывая путь к заднему сиденью.
Поглядывая на меня с опаской и немой покорностью, она бесприкословно повиновалась и быстро устроилась сзади, прижимая к груди свой рюкзак обеими руками. Молча мы доехали до хутора, хмель из нее немного выветрился, так что она самостоятельно смогла дойти до дверей дома, где я ее сдал с рук на руки сонному Степе, а сам отправился к себе с чувством глубокого удовлетворения и выполненного долга.
Наутро сразу после завтрака, мы все разошлись по своим делам. Кира еще спала у себя наверху, когда домой вернулись наши охотники с большой связкой селезней и бекасов. Виталий был вне себя от беспокойства и, наскоро проглотив чашку кофе, со всех ног бросился в спальню к своей повелительнице. Настена осталась с Макарычем разбирать добычу, а я отправился на конюшню помочь Степе с уборкой. Вдвоем процесс идет куда веселей, мы быстро управились с раздачей овса и заменой соломы в стойлах, и я занялся работой на корде с нашим молодняком. Увлекшись, не заметил, как у ограды появилась Кира, с интересом наблюдавшая как лошадь учится выполнять команды. Я внутренне напрягся, ожидая от нее выяснения отношений, но она не проявляла желания затевать скандал немедленно. Отработав свою Клотильду, я ласково похлопал ее по шее и, выписав поощрительный кусок сахара, отвел обратно в стойло. Возвращаясь на манеж со следующей лошадью в поводу, у выхода чуть не столкнулся с Кирой и остановился, не зная, что ей сказать. Она стояла прямо у нас на пути, застенчиво разглядывая что-то у себя под ногами.
- С добрым утром, - начал я с приветствия, про себя обдумывая, как будет лучше поставить ее на место и задавить истерику в зародыше, - Как самочувствие? Голова не болит?
0на отрицательно мотнула головой и подняла на меня глаза, в которых к моему глубокому удивлению светилась прямо таки собачья преданность.
- Андрей, мы могли бы когда-нибудь увидеться еще раз? – тихо спросила она.
Признаться, я сперва просто офигел, потому что ожидал от нее всего чего угодно, только не этого. Кто бы мог подумать, капризная королевна Барби, оказывается, любит пожестче! Я осторожно приподнял и повернул ее голову к свету, озабоченно разглядывая ее покрасневший, весь в мелких ссадинках лоб и припухшую наливающуюся фиолетовым цветом скулу.
- Давай, я тебе мазь принесу, - предложил я.
- Не надо, - еще тише произнесла она, - Это ерунда, само пройдет… Я бы хотела еще раз с тобой встретиться.
- Ну, так какие проблемы, приезжай к нам еще в любое время. Всегда буду рад тебя видеть, - усмехнулся я.
- Правда, будешь? – ее глаза вспыхнули радостью.
- Даже не сомневайся, - совершенно искренне заверил я.
- И верхом ездить научишь? – с надеждой спросила она, напомнив маленькую девочку.
- Да хоть сейчас можем начать, - улыбнулся я, - Иди, переодевайся, пока я Ведьму отрабатываю.
Кира быстрее ветра умчалась в дом, чуть не подпрыгивая от радости, а сзади меня тихо посмеивался Степан, с удивлением глядя ей вслед:
- А ты, Андрюх, оказывается, не только лошадей объезжать можешь.
- Да, иди ты к черту, - добродушно послал я его.
- Нет, я серьезно! Она тут из всех за две недели всю душу вытрясла, а с тобой всего часок наедине провела, и прямо не узнать человека. Сразу рука мастера чувствуется.
Мне оставалось только скромно промолчать и заняться своими делами.
На следующий день наши первые гости уехали сразу после завтрака. Виталий с чувством пожал мне руку на прощанье, взгянув с нескрываемым уважением, а Кира, разместившись на заднем сидении машины, долго провожала нас и наш хутор тоскливым взглядом через окно и, казалось, была готова заплакать.
22. Кира
Весь октябрь и ноябрь к нам косяком ехали охотники – все старые, проверенные клиенты Макарыча. Наш хутор производил впечатление и приобретал своих поклонников. Все гости с огромным интересом осматривали конюшню и с энтузиазмом выражали желание принять участие в конных охотах, когда лошади будут готовы к работе. Особенно загорелись этой идеей москвичи, приехавшие со своими борзыми, погонять зайцев по здешним полям. Необыкновенно захватывающее зрелище, когда быстроногие легкие гончие берут след, со звонким азартным лаем захватывают зверя в клещи и несутся быстрее ветра в высокой траве. Пара минут и заяц уже беспомощно дрыгает лапами в зубах, несколько мощных рывков и добыча со сломаным хребтом гордо приносится хозяину. Я решил обязательно при случае обзавестить парочкой русских псовых борзых, уж очень впечатлился, хотя не понятно, как они с нашими волками уживутся. По большому счету мы уже могли задействовать четырех лошадей и организовать небольшой пробный выезд. Первая же вылазка показала, что Кира была не одинока в своих заблуждениях на счет верховой езды. Народ натурально не понимал, что ездить на лошади гораздо сложнее, чем, скажем, на велосипеде, и этому надо учиться заранее. Чтобы свести к минимуму несчастные случаи и возможные претензии в этой связи, мы порешили всех желающих выезжать на прогулки сперва инструктировать, экзаменовать в манеже и брать расписки о том, что они понимают весь риск, а в случае травмы берут ответственность на себя. С судебной точки зрения, если вдруг клиент все-таки решит обратиться с иском, это по большому счету Филькина грамота, но, по крайней мере, люди должны отдавать себе отчет об опасности этого мероприятия. Весь расчёт делался на более ответственное отношение гостей к собственным затеям. Первые же инструктажи с наглядной демонстрацией в манеже многих сподвигали брать уроки верховой езды. Так наша конюшня начала приносить первую прибыль, быстро окупив аммуницию и закупленный на зиму овес. До середины декабря мы все втроем пахали с раннего утра до позднего вечера. Мне не нравилось, что Настюша часто была предоставлена сама себе, я больше не мог уделять ей достаточно времени, но нам срочно нужна была кухарка, чтобы вести хозяйство. Недолго думая, Макарыч пригласил подработать Машу. Она с удовольствием приняла предложение, деньги в семье никогда не бывают лишние, и теперь каждый день приезжала к нам со своим сыном, так что Настюше, по крайней мере, не было одной скучно. Правда, поначалу она относилась и к Маше, и к ее Славику более чем прохладно и старалась сбежать от них в лес при первой возможности, но погода уже не располагала к длительным прогулкам, и ей пришлось понемногу сменить гнев на милость. Теперь я часто заставал их вечерами втроем, играющими в лото или рисующими что-то в гостинной на полу у печки. Я любил разглядывать эти смешные каракули, где нужна была изрядная доля фантазии, чтобы разгадать авторский замысел, и аккуратно собирал их в свою коллекцию на память. С каждым днем становилось все очевидней, что Степа все больше сохнет по Маше, так что на это уже просто больно становилось смотреть. Как-то раз, отвезя ее домой, я застал его на кухне, тоскливо разглядывающим рисунки Славика, пока Настюша заканчивала свой очередной шедевр. Я заварил крепкого чая, налил нам всем по чашке и решил разговорить его немного. В конце концов, выложит все, что на душе накопилось, глядишь, и легче человеку станет.
- Степ, ты бы пригласил Машу со Славиком куда-нибудь прогуляться. Думаю, ей бы приятно было, и тебе развлечение.
Он исподлобья взглянул на меня и хмуро буркнул:
- Куда, например?
- В кино, скажем. Да, хоть в лес гербарий собирать. Какая разница? - я пожал плечами, - Ты ж скоро изнутри выгоришь, а она так и не узнает.
- Что так заметно? - он приуныл еще больше.
- Сам-то как думаешь?
- Так она откажет. Кто я такой для нее, и, вообще, у нее муж есть, - последовал тяжелый вздох, и он уткнулся носом в свою чашку.
- Ну, вот когда откажет, тогда и будешь киснуть. А на счет мужа есть у меня подозрение, что нет у них в семье большого счастья.
- Она тебе сама сказала? - в глазах Степы промелькнула искорка надежды.
- Хм, ну не то, чтобы сказала… - замялся я, - Просто догадался по кой каким приметам.
- Да, по тем же приметам я могу сказать, что она по тебе сохнет, - горько поведал Степа.
Я слегка поперхнулся от такой новости, сам то ничего такого не замечал, наоборот радовался, что наши с ней отношения благополучно вошли в прежнюю дружескую колею. Настюша оторвалась от своего занятия и тоже заинтересовано стала слушать.
- С чего ты взял?
- Да, не слепой, поди, вижу, как она на тебя исподтишка мечтательно поглядывает. У тебя было с ней чего?
- Вот это новость… - откровенно расстроился я, нахмурившись, и быстро добавил, - Да, ничего такого серьезного не было, а мечтательность еще ничего не значит. Хочешь, я с ней поговорю завтра?
- Обойдусь без адвокатов как-нибудь, - буркнул Степан.
- Вот, другой разговор, - обрадовался я, - Узнаю брата Степу.
К середине декабря поток гостей резко схлынул, и у нас образовалось достаточно свободного времени, чтобы немножко заняться своими делами перед январским наплывом отдыхающих. Я от души надеялся, что Степан употребит его с пользой. Сам я, обзавелся ноутбуком и погрузился в юридические дебри, занимаясь составлением устава нашего будущего общества, а еще увлекся подготовкой материалов для сайта-визитки, прикидывая, что и как лучше разместить. Именно тогда совершенно неожиданно как снег на голову в наше зимовье вернулась Кира.
Рассвет слегка посеребрил заснеженные кроны сосен, метель, бушевавшая всю ночь, утихла, и только ветер мягко играл за окном легкими снежинками. Мы со Степой пили чай, каждый уткнувшись в свою книжку, детвора с визгами носилась по дому, Маша, по причине непогоды заночевавшая у нас, жарила оладушки к завтраку, а Макарыч убыл по каким-то своим делам в Рамонь на несколько дней. Мы никого не ждали, незванных визитеров в нашей глуши никогда еще не случалось, но тут вдруг в дверь постучали. Я оторвался от изучения свода типовых уставов и отправился открывать в полной уверенности, что это Макарыч вернулся раньше времени. На пороге стояла Кира, разрумяневшись с мороза со своими снежно-белыми волосами и в пушистой голубой шубке она больше всего напоминала сказочную снегурочку, вышедшую из леса. Я остолбенел от неожиданности и выглянул на улицу, пытаясь понять, как она здесь оказалась, не с неба же свалилась, но никаких следов машины поблизости не обнаружил.
- Так и будешь меня на пороге держать? - ехидно полюбопытствовала она.
- Извини, - улыбнулся я и взял ее рюкзачок, - Заходи. Ты как тут оказалась? Одна?
- Я надеюсь, ты меня не с мужем обратно звал? - звонко рассмеялась она, - Машина у моста застряла, пока шла все мечтала, как ты откроешь дверь и будешь рад меня видеть.
- Твои мечты легко исполняются. Я, правда, рад тебя видеть, - совершенно честно отозвался я, припоминая, как умопомрачительно она сосет, помог ей снять шубку и, обняв за плечи, повел на второй этаж.
Маша что-то с треском уронила у своей плиты, а Степа тут же заулыбался, заметно приободрился и поспешил ей на помощь.
Проводив Киру до ее комнаты, я протянул ей рюкзак, облокотившись о дверной косяк.
- Располагайся и спускайся к завтраку. Не буду тебе мешать.
Она лукаво улыбнулась, взяла меня за руку, втянула в комнату и закрыла дверь.
- Кто сказал, что ты помешаешь? Я бы и от помощи не отказалась.
Ее рюкзак тут же полетел в угол, я сгреб ее в объятия, покрывая легкими поцелуями лицо и шею, стянул с нее свитер. Необыкновенный тревожный запах ее духов будоражил чувства, заставляя сладко изнывать от желания. Мне безумно хотелось, чтобы она снова взяла в рот как тогда. Освободив ее от бюстгальтера, я сжал ее аккуратную упругую грудь и припал губами к напряженному от возбуждения соску, лаская его языком и слегка покусывая. Кира немедленно отозвалась дрожью и тихим стоном. Она запустила свои пальчики с точеными ноготками в мои волосы.
- Что ж лохматый то такой стал? - хрипло прошептала она и впилась в мои губы.
Она стянула с меня свитер, и нетерпеливо взялась за ремень, но я остановил ее.
- Тише, тише, не торопить так.
Я расстегнул на ней джинсы и, запустив руку в кружевные трусики, начал нежно массировать клитор, заставив ее затрепетать и насквозь промокнуть. Она целовала меня так, как будто умирала от жажды и не могла напиться. Стараясь не разрывать поцелуй, она освободилась от своих штанов, нетерпеливо отпихнув их ногой в угол и оставшись совершенно голой, потянула меня на кровать. Я накрыл ее собой, продолжая наслаждаться страстным поцелуем и мять ее нежные грудки. Она выгибалась подо мной как тугой лук и, сходя с ума от желания, порывалась расстегнуть ширинку и добраться до меня, но мне хотелось довести ее до полного исступления, прежде чем взять. Слегка царапая кожу, я медленно провел рукой по ее ребрам вниз и погрузил палец в мокрющую щелку.
- Милый, возьми меня, я не могу больше, - тут же услышал горячий шепот прямо в ухо.
Я и сам больше не мог, до умопомрачения хотелось войти с ней в полный контакт, и почувствовать жар ее тела всей своей кожей. Я расстегнул ремень, и пока она дрожащими от нетерпения руками боролась с молнией на ширинке, дал ей облизать свой палец, густо покрытый ее собственным соком. Кира мягко обхватила его губами и принялась посасывать, стаскивая с меня джинсы. Я снова жадно завладел ее губами, поспешно освобождаясь от штанин. Ее умелые ручки нежно мяли и ласкали возбужденную плоть, полностью подчиняя только одному желанию. Я окончательно потерял голову и больше ни о чем не мог думать, закинув ее ноги себе на спину, я приставил головку к ее изнывающей от страсти дырочке и медленно погрузился в нее, едва сдерживая стон наслаждения.
- О, да, - блаженно выдохнула Кира, крепко обняв мой торс ногами, и ее точеные ноготки с силой вонзились мне в задницу, - О, Боже, как хорошо! Милый, не жалей меня!
Ей не пришлось просить дважды, я чуть было не сломал кровать, едва успевая закрывать ей поцелуями рот, чтобы не испугать страстными стонами детвору внизу. Почувствовав, что вот-вот кончу, резко вынул член, и Кира, мгновенно скользнув вниз, жадно принялась сосать, умело работая язычком.
Я не смог сдержать стон блаженства и стал изливаться ей в рот, балдея от того, как она вылизывает истекающую семенем головку.
После мы долго лежали, тесно обнявшись, и нежно целовались, смакуя специфичный вкус спермы на языке. Наконец, я решил, что пора заканчивать баловство и потянулся за своими джинсами.
- Куда собрался? – Кира по-хозяйски остановила мою руку, - Я еще хочу!
- Позже, - с улыбкой пообещал я, уже испытывая томное ноющее нетерпение как можно скорее остаться снова с ней наедине.
- Нет! Я хочу сейчас! – в ее глазах сверкнула стальная искра, и слова зазвучали как приказ, - Любишь кататься, люби и саночки возить, изволь отрабатывать.
- Не понял, - нахмурился я, - Чего отрабатывать?
- Виталя тебе заплатил, чтобы ты меня трахнул. Разве нет?
Я просто отказывался верить собственным ушам! Эта взбаломошная сучка примчалась сюда за полторы тысячи верст, чтобы поиметь меня как дешевую шлюшку? Мало я ей тогда вломил! Еще надо было! Впрочем, еще не вечер, вот же она прямо тут, у меня перхватило дыхание от бешенства, и я тут же перекрыл ей кислород, жестко сдавив горло. Ее лицо побагровело, из глаз хлынули слезы, она захрипела и вцепилась мне в руку, борясь за глоток воздуха.
- Я проституцией не подрабатываю, не мой профиль. Кому он там чего заплатил, сама со своим козлом разбирайся! Ясно? Сейчас вытащу твою тачку, и чтобы духу твоего здесь больше не было!
Я отпустил ее глотку, и пока она, судорожно кашляя, пыталась отдышаться, быстро натянул на себя одежду и бросил ей ее тряпки.
- Одевайся, – зло бросил я, открывая дверь, она только махнула рукой в мою сторону, не в силах вымолвить ни слова, слезы все еще струились из ее глаз.
Я спустился вниз, накинул куртку и выскочил на улицу расчищать дорогу после метели. Степа с Машей и детворой весело играли в снежки возле крыльца. Как только я скатился с лестницы, они дружно принялись обстреливать и меня, так что пришлось отбиваться. Настена со Славиком с разбега наскочили, я не удержался на ногах, и мы все, смеясь, завалились в сугроб. Пока я там с ними барахтался, от сердца как-то немного отлегло. Потом мы со Степой повесили снегоуборочный отвал на Ниву, закинули лопаты в салон и поехали расчищать дорогу. Спустя пару часов проезд был разблокирован, а Кирин Ниссан X-Trail благополучно выкопан из сугроба. По дороге назад Степа в приподнятом настроении поинтересовался:
- Андрюх, я возьму завтра машину? Мы с утра решили в Воронеж смотаться погулять.
Я от души за него порадовался, видно было, как он просто засветился от одной только надежды на эту прогулку.
- Конечно, езжайте, - улыбнулся я, - Давно пора.
Припарковавшись, я вручил ему ключи и отправился к Кире. Застал ее в комнате у окна, задумчиво любующейся на заснеженный лес.
- Машину выкопали, можешь ехать, - сообщил я и взял ее рюкзак, собираясь проводить к выходу.
- Я никуда не поеду, - твердо заявила она, не глядя в мою сторону.
- Что ты сказала? – с тихой злостью переспросил я, обернувшись.
- Что слышал! – с вызовом бросила она, смело взглянув на меня, - Я собиралась провести здесь свой двухнедельный отпуск и не намериваюсь из-за твоих капризов ломать свои планы.
Я сделал шаг к ней, собираясь вытащить силой, но она проворно отскочила в сторону и загородилась от меня стулом.
- Еще раз хоть пальцем тронешь, я тебе этого так не оставлю! – ее глаза холодно сверкнули бойцовской отвагой, - В конце концов, не ты здесь хозяин. Вы здесь гостей принимать хотите, вот и принимайте, или ты всех, кто тебе не приглянулся, выгонять с порога планируешь?
Я остановился, с удивлением глядя в ее полные решимости глаза, а в душе боролись бешеная злость и холодный рассудок. Кое в чем она была права. Вполне можно допустить, что далеко не все наши визитеры придутся мне по душе, так почему бы не потренироваться? Хочет торчать тут две недели, да и пусть сидит, жалко, что ли? Через пару дней самой надоест и свалит обратно в свой Питер.
- Ну, хорошо, оставайся, - я пожал плечами и поставил ее рюкзак на место, - Завтрак внизу, давай ключи от машины, я пригоню сюда.
Она с опаской, не спуская с меня настороженных глаз, подошла к рюкзаку, поспешно вынула из бокового кармашка ключ и протянула мне. Уже спускаясь вниз, я услышал себе вдогонку:
- И еще я хочу брать уроки верховой езды!
- Через два часа приходи к конюшне, - бесстрастно бросил я, не оборачиваясь. Желание клиента – закон.
Наскоро закинув в рот несколько оладушков и заглотив остатки своего остывшего чая, я снова выскочил на улицу, припарковал Кирину машину у дома и отправился чистить лошадей. Не торопясь, подсыпал овса всем в ясли и занялся подготовкой Санькиной пары, собираясь сразу после Киры продолжить приучать Аврору работать под седлом. Только я застегнул подпругу на Блестке, как дверь конюшни открылась, и на пороге появилась Кира за ручку с Настюшей. Надо же, как неожиданно, я улыбнулся про себя, наблюдая за ними. Судя по всему, Кира теперь просто опасалась оставаться со мной наедине, а вот Настена меня изумила. Обычно она не питала доверия к женскому обществу, еще пару месяцев назад так волновалась, как бы я эту тетю не трахнул, что даже про сказки забыла, а тут явно прониклась к Кире симпатией, и когда та замялась в нерешительности на пороге, уверенно потянула ее за собой:
- Кира, идем, не бойся! Палыч хороший!
Спрятавшись за круп лошади, я тихо рассмеялся и подбодрил со своей стороны:
- Даже кусаюсь не всегда.
Я протянул ей повод и кусок сахара для угощения. Блестка шумно выдохнула и благодушно ткнулась ей в руку, мягкими губами потянувшись к угощению. Кира отшатнулась в нерешительности, но быстро взяла себя в руки и протянула сахар на раскрытой ладони, который был немедленно благодарно схрумкан. Уже вчетвером мы дошли до манежа, я подтянул подпругу, подсадил Киру в седло и принялся объяснять принципы управления лошадью. Я уже рассказывал ей это когда-то, но не был уверен, что она что-нибудь запомнила, да и повторение — мать учения, никогда не повредит. Настюша внимательно слушала и наблюдала за всем, вися на изгороди.
- Палыч, а ты меня научишь ездить?
- Даже не сомневайся, - улыбнулся я, - Вот ты вместе со своим конем подрастешь, и будем учиться.
- А ты меня покатаешь сегодня?
- Сразу после Киры, с тобой займемся, - я легонько щелкнул ее по носу, и она засмеялась, словно серебристый колокольчик зазвенел.
Через некоторое время у Киры уже сносно начало получаться управление, и я вывел отшагать Борьку, а заодно наглядно продемонстрировать, как нужно двигаться на рыси. Жеребец, пару дней стоявший без дела, с готовностью выскочил на арену как взведенная пружина. Вскочив ему на спину, сразу ощутил под собой гору ходящих ходуном от нетерпения мускулов, он снова так и норовил подсвечить. Пустив его рысью, я объяснил принципы движений, велел попробовать повторить, пустив лошадь вслед за мной, и тут же услышал сзади паровозное пыхтение Киры:
- Боже, как же это раньше без машин обходились!
Погоняв ее рысью с часок, мы перешли на шаг, от хорошо разогретых лошадей валил пар на морозе, и, зайдя в конюшню, я попросил Киру вытереть их, пока я перекидывал седло на Аврору. Она с удовольствием принялась с ними возиться, ласково поглаживая и похлопывая шеи. Даже грубиян Борька проникся к ней теплыми чувствами и не норовил тяпнуть при первом удобном случае.
- Мы сейчас будем продолжать? - полюбопытствовала Кира, показывая на готовую к работе лошадь.
- Нет, эта еще не объезжана, - отозвался я, - Сейчас Настена на ней поедет.
- Андрей, ты совсем обалдел? - ахнула она, уставившись на меня изумленными глазами.
- А что такого? - не понял я.
- Что такого?! По-твоему на необъезжанную лошадь нормально сажать маленькую девочку? Все-таки мужикам нельзя детей доверять!
- Я не маленькая! Я большая уже! - встряла Настена, залезая мне на руки.
- Вот, она не маленькая уже, - я спокойно усадил ее в седло, - Так, что вопрос исчерпан.
Мы направились к манежу, но Кира, забросив возню с лошадьми, побежала за нами, не унимаясь:
- Ты сам сперва на ней поездий, прежде чем ребенка сажать!
- Кир, чего ты так завелась? Нормально же все. Ты своими криками только нас всех нервируешь и лошадь в первую очередь.
- Да тебя разве можно нервировать? По-моему вообще ничем не прошибешь! Куда только Макарыч смотрит! Ребенка же угробишь!
- Ты ковбойских фильмов просто насмотрелась, а в жизни все по-другому происходит. Так что не переживай, все хорошо. Лучше прекращай руками махать и в сторонке постой.
Я взял Аврору на корду, и мы начали отрабатывать управление поводом на шагу под пристальным наблюдением Киры. Мне показалось, что все время пока шло занятие, она изрядно нервничала, бросая на меня яростные взгляды, и места себе не находила. Как только я свернул корду и повел лошадь к выходу, она подбежала и вытянула Настюшу из седла:
- Все нормально, Настен? Не испугалась?
- Кира, - радостно заулыбалась моя девочка, - Я же большая уже!
Они обнялись как две давние подружки и отправились в дом, так же как и пришли ко мне, держась за руки. Настена что-то увлеченно рассказывала Кире, а та внимательно слушала с улыбкой.
Пока я отрабатывал остальных лошадей и ковырялся в конюшне, на улице уже стемнело. Я вернулся домой в надежде на горячий ужин, но Маши со Степой дома не оказалось, Настюши тоже нигде не было видно, и только из-под двери Киры пробивалась полоска света. Побродив по дому, я решил постучать, спросить про Настену, каково же было мое удивление, когда я застал их обоих мирно дремлющих в обнимку, рядом лежала большая красивая книжка сказок Андерсена. Судя по открытой странице, сон сморил их на принцах-лебедях. Немножно ностальгируя по детству, я полистал картинки, красивая история, тоже когда-то ее любил. Вот интересно способны ли современные женщины на такое самопожертвование? Кажется, что мы все от поколения к поколению все больше звереем. Притащил большой плед из кладовки, накрыл им девчонок и, выключив свет, тоскливо отправился спать один.
23. Соперники
На следующий день Кира едва могла встать с постели. С непривычки у нее ужасно болело все тело, и это говорило о том, что мы хорошо поработали накануне. Надо отдать ей должное, упорства ей было не занимать. Не смотря ни на что, она не отказалась от следующего занятия, только пыхтела на рыси еще больше прежнего, но бесспорно вызвала мое уважение своей целеустремленностью. В тот день мы были одни на хуторе, а это означало, что я был дежурный по конюшне, а Кира — по кухне. Закончив свои дела и вернувшись в дом в рассчете на полноценный обед, я обнаружил, что готовить она не умеет совершенно. Уж не знаю как она там у себя дома с мужем хозяйство ведет, но если подобным образом, то немудрено, что он от нее по секретаршам бегает. Она умудрилась испортить даже пельмени, что раньше я думал сделать практически невозможно, но каким-то непостижимым образом они все слепились в один скользкий комок, слегка проваренный сверху и совершенно сырой внутри. С голодухи мы все втроем неуверенно поковыряли его вилками, после чего я решил проблему радикальным способом, просто выкинув его в помойку, и пожарил на всех яичницу. Насытившись, девчонки ретировались к Кире читать сказки, оставив меня в одиночестве воевать с грязной посудой. Покончив с хозяйственным вопросом, наконец, появилось время сосредоточиться на уставе нашего общества. Я хотел, доделать его побыстрей и обсудить с юристом до приезда Саньки, чтобы раздать уже всем по экземпляру для ознакомления. Насколько важно там все прописать до мелочей я уже успел понять на собственной шкуре, пока шли мои судебные разбирательства, поэтому к делу подходил основательно, и времени у меня это занимало целую кучу. Понемногу начал уставать, глаза сами слипались, я прилег ненадолго на диван, прямо на кухне и так и уснул там до утра. Проснувшись, обнаружил, что кто-то заботливо укрыл меня пледом. За чашкой кофе я внимательно перечитал то, что закончил накануне и, оставшись доволен в целом, решил показать этот черновик юристу в самое ближайшее время. Крепкий возбуждающий аромат кофе разбудил девчонок. Настюша бодро скатилась с лестницы и, забравшись ко мне на колени, принялась уписывать бутерброды, запивая их кофе из моей чашки. Немного погодя из дверей комнаты с трудом выползла Кира, держась за стены. От новой непривычной нагрузки она буквально едва таскала ноги, и было очевидно, что некоторое время ей будет совсем не до верховой езды, даже несмотря на все ее упрямство. Едва переставляя ноги, она спустилась к столу и тяжело плюхнулась на стул.
- Может быть, сегодня съездим в город? - предложил я, вставая, чтобы налить ей кофе и подрезать еще бутербродов.
- Да, пожалуй, - отозвалась она, - Думаю, пару дней я вынуждена буду пропустить занятия.
Я выглянул в окно и обнаружил, что моей машины все еще нет на месте. Степа с Машей где-то застряли на всю ночь, оставалось только надеяться, что у них все в порядке, к телефону оба дружно не подходили.
- Вот только ехать пока не на чем, - нахмурился я.
- Как не на чем? - улыбнулась Кира, - А чем тебя мой Ниссан не устраивает?
- Боюсь, не пролезет по нашим сугробам, - засомневался я.
- Ну, откопаем, если что. Да и ты же расчищал дорогу, снег не выпадал с тех пор, значит все нормально должно быть.
- Палыч, а я же с вами поеду? - забеспокоилась Настена.
- Конечно, как же мы без тебя, - улыбнулся я, - Тогда я пойду сейчас лошадей проведаю, а вы пока завтракайте и собирайтесь.
Вернувшись, обнаружил их обоих полностью готовых к выходу, а Настена с гордостью продемонстрировала мне косу с пышным бантом.
- Смотри, какую прическу мне Кира сделала, - восторженно сообщила она, сияя от счастья - Правда, я теперь красивая?
- Ты мне и раньше нравилась, - усмехнулся я, чмокнув ее в щечку.
Все-таки девчонке, конечно, матери сильно не хватает. На всякий случай, засунув в багажник лопату и лебедку, я уже собирался пристроиться рядом с Настюшей на заднем сидении, но Кира вручила ключи мне.
- Так приятно, когда мужчина у руля, - улыбнулась она в ответ на мой удивленный взгляд, занимая намеченное мной местечко.
Ниссан по ощущениям был гораздо комфортней и приятней в управлении, чем моя Нива, но проходимость оставляла желать лучшего. Пока добрались до трассы, пару раз пришлось воспользоваться припасенной лопатой, но зато потом до города добрались в два счета без особых приключений. Оставив девчонок развлекаться в большом торговом центре, я отправился в юридическую консультацию с черновиком устава. Закончив со своими делами, я через некоторое время присоединился к ним снова. Настюша, принаряженная как маленькая принцесса, вся увешанная подарками, просто светилась от счастья как лампочка. Я же почувствовал себя неловко.
- Кир, спасибо, конечно, но только зачем ты столько всего накупила, - смущенно замялся я, - Давай я тебе деньги отдам.
- Андрей, во-первых, Настя не твоя дочь, так что это не твоя забота, - жестко осадила меня Кира, окончательно низводя в ранг обслуживающего персонала, - А во-вторых, я достаточно состоятельная женщина, чтобы позволить себе подарить кое-что своей новой подружке, не спрашивая ничьего дозволения.
Я вспыхнул в душе, но сдержался, прочитав что-то вроде мантры: «Спокойствие, только спокойствие, дело то житейское, через неделю она отсюда уже уедет»
На улице начинался небольшой снегопад, поэтому мы поспешили в обратный путь. Добравшись до дома, и снова не увидев во дворе своей Нивы, я начал не на шутку беспокоиться. К счастью Степа все-таки догадался прислать смску и предупредить, что они задержатся в городе до субботы и заодно закупят продовольствие к празднику. Пока я жарил картошку с беконом на ужин, Настена крутилась у зеркала, то и дело, забегая к Кире, чтобы переодеться в очередную обновку. Наконец, из дверей комнаты показалась и сама обитательница в красном облегающем вязаном платье, мягко подчеркивавшем ее ладную фигурку. Я невольно залюбовался ей, в неярком свете лампы, на фоне массивной дубовой лестницы и щитов на стенах со своим идеально сделанным макияжем, и с тщательной небрежностью уложеной прической, она казалась моделью, сошедшей с обложки какого-нибудь гламурного журнала.
- Жаль, что у меня нет под рукой столового серебра и свечей, - улыбнулся я, - Дамы, прошу к столу.
Глядя, как они, взявшись за руки, нарядные чинно спускаются по лестнице к ужину, я вдруг испытал ноющую боль в груди. Ведь у меня сейчас могла бы быть такая семья: красавица жена и дочка. Мы могли бы быть вместе, если бы я тогда нашел в себе силы сказать другие слова. А где вот они сейчас? И кому я теперь такой нужен гол как сокол и с судимостью за плечами? Только и остается, что обслуживать чужую жену и нянчиться с чужим ребенком. Каждое решение имеет свою цену, я за свое заплатил сполна, и еще всю оставшуюся жизнь оно мне будет аукаться. Аппетит как-то разом пропал, я тоскливо поковырял немного в своей тарелке и, сославшись на усталость, ушел к себе. Что-то делать тоже настроения не было, поэтому решил просто выспаться и тяжело завалился на кровать. Сон никак не шел, я мучительно долго ворочался в холодной постели, пытаясь согреться, в конце концов, улегся на спину и, закинув руки за голову, бездумно смотрел, как снег на верхушках сосен искрится в свете луны за окном. Тут дверь слегка приоткрылась и в комнату тихонько прошмыгнула Настюша, уже переодетая в пижамку, в обнимку со своим новым плюшевым мишкой. Я приподнялся с подушки, а она, заметив, что я не сплю, быстро скользнула ко мне под одеяло, оставив своего игрушечного приятеля на стуле.
- Палыч, а ты на нас с Кирой не сердишься? - зашептала она мне в ухо, крепко обняв за шею по своему обыкновению.
- Нет, конечно, - улыбнулся я, прижимая ее к себе, - С чего ты взяла?
- Ну, ты такой грустный… - протянула она, - И мне Кира сказала, что ты злишься, наверное.
- Не злюсь, - заверил я и погладил ее по головке.
Она ответила мне тем же.
- Палыч, я тебя люблю очень, очень!
- Я тебя тоже, Настюш!
- А ты расскажешь еще раз про оборотня?
- Давай сегодня ты мне будешь рассказывать, - улыбнулся я, - Что интересного вы там с Кирой читали?
И она принялась вспоминать одну сказку за другой, в возбуждении вскакивая с подушки и размахивая ручонками, пытаясь таким образом передать все свои переживания, пока не утомилась и не начала зевать все чаще.
- А чем тебе так Кира понравилась? – вдруг спросил я.
- Не знаю, - сонно отозвалась она, - Она не такая как все, с ней интересно. Я бы тоже хотела быть как она. А тебя она любит и боится. Такие вопросы глупые иногда задает.
- Это какие же?
- Что мы делаем, когда спать ложимся, - Настюша хихикнула, а у меня все внутри похолодело.
Вот уж действительно правду говорят: не делай добра, не пожнешь зла. Выходит, Кира совсем не такая простая, как кажется и с ней надо быть осторожней. Как иначе подобный интерес понимать кроме как сбор компромата. Но зачем? Неужели шантажировать собралась? Чего ради интересно? Вообще, конечно, надо приучать Настену, спать отдельно, а то сюда народ будет приезжать и черт знает, что думать. Всем же не будешь объяснять, да и сколько не старайся, все равно люди верят только в то, во что сами хотят. Чем больше оправдываться будешь, тем больше подозрений вызовешь.
- И что же ты ей ответила? – полюбопытствовал я, вновь обретя самообладание.
- Ну, как что? – вздохнула Настена и посмотрела на меня как на маленького, - спим, конечно.
- Вот и спи, - усмехнулся я, - А то, ишь, разболталась.
Конечно, она затребовала сказку на ночь, но, устав за день, быстро уснула почти в самом начале повествования, а я еще долго обдумывал, чего можно ждать от Киры и, самое главное, пытался понять, зачем ей все это нужно.
Наутро с первыми лучами солнца во дворе нашего зимовья показался новенький Форд Escape. Прихлебывая кофе, я с интересом наблюдал в окно, кто же это к нам пожаловал. Каково же было мое удивление, когда из машины вылез радостный Санька и направился к дому. Мы его ждали только после Нового Года, но его раннее появление обрадовало меня несказанно. Помня его неуёмный интерес к Кире, теперь можно будет полностью переложить эту ношу на его плечи и спокойно заняться своими делами. Мне как раз уже пора было проведать кормовые базы в заповеднике.
- Санечка приехал! – радостно заверещала Кира, как только мой друг показался на пороге.
Санька всегда был душой любого общества, умел, и развлечь, и насмешить, и под гитару что-нибудь душевное спеть. В наших скучных буднях его появление было равносильно зажиганию огненного фейерверка, поэтому не мудрено, что она тут же бросилась к нему обниматься.
- Ох, ты, Кира! Какими судьбами тут? - удивился и обрадовался он и чмокнул ее в щечку в ответ.
- Приехала вас проведать, под Новый Год захотелось заснеженной сказки, - рассмеялась она, - Андрей вот меня верховой езде обучает.
- Боже! Да ты ездишь как царица Ипполита! Надеюсь, ты не откажешься от лесной прогулки в моем обществе? - игриво воскликнул Санек, не выпуская ее из своих объятий.
- Минуточку, - встрял я, - У нас тут теперь правило заведено, сначала сдать экзамен в манеже, написать расписку, а уж потом только отправляться на прогулки.
- Андрюх, ну не будь ты таким занудой, - рассмеялся Санька, он, наконец, оставил Киру, и мы пожали друг другу руки, - Рад тебя видеть, дорогой.
- Взаимно, - улыбнулся я, - Тебя, я смотрю, с приобретением поздравить можно.
- Да! - он просто расцвел от счастья, - Избавился, наконец, от своей колымаги и купил стоящую тачку! Идем, хвастаться буду.
Я наскоро нацепил сапоги и выскочил с ним на улицу. Санька с упоением принялся расписывать все прелести своего железного коня, а я смотрел на него и радовался с одной стороны, а с другой, с огорчением понимал, что со вступлением в наше общество с ограниченной ответственностью он решил повременить. В этом был весь Санька! Любая идея могла упасть в его горячую голову, как пылающая искра в стог сена. Он загорался моментально и, имея живое воображение и совершенно необузданную фантазию, мог нарисовать такие перспективы, что воодушевлялись даже самые занудные скептики вроде меня. Принимаясь за дело, он выдавал потрясающий энтузиазм, заражая всех оптимизмом, излучаемым на всю катушку, но, к сожалению, надолго его никогда не хватало. Как только дело доходило до скурпулезных расчетов и рутинной работы, он быстро сдувался, энтузиазм выдыхался, у него сразу же появлялись разнообразные обстоятельства, по которым, увы, он не мог продолжить то, что начал. И вот уже с добрым напутствием для остающихся на перроне ему срочно требовалось двигаться куда-то дальше. Думаю, с женщинами у него выходили примерно такие же истории. Видимо, поэтому его так привлекала Кира, как властная повелительница, способная взять его в жесткие шенкеля и направить по правильной дорожке.
- Ну, поздравляю, Сань! Что сказать, вещь, конечно, стоящая, - с улыбкой похвалил я покупку, - А с бизнесом ты решил еще повременить? Я правильно понял?
- Да куда это болото с лягушками денется? - беспечно махнул он рукой, - Потом, ты же сам сказал, что регистрироваться не раньше весны будешь.
- Это да, но нам надо доли в бизнесе уже сейчас обозначить. Короче, это серьезный разговор, давай не сейчас.
- Конечно, потом, не торопясь, все обсудим, - радостно согласился он, похлопав меня по плечу.
- Слушай, хорошо, что ты приехал! Я сейчас один на хозяйстве остался, а мне кормовые базы надо проверить, развлеки сегодня девчонок, а? На машине покатай, в кино свози или еще куда.
- Да, о чем разговор, Андрюх! Дуй на свои базы, мы тут без тебя не заскучаем.
- Ну и отлично, - я вздохнул с облегчением, теперь можно спокойно держаться от Киры подальше, пока ее черти отсюда не унесут.
Я пошел собираться и седлать Борьку, а Санек занялся балагурством с девчонками, которые с готовностью звонко смеялись над его шуточками и с воодушевлением приняли идею съездить в кино. Я выехал раньше, но они нагнали меня по дороге и, весело смеясь, предложили погоняться. Борька с готовностью отозвался на эту затею и резво пустился вскачь, ревниво не позволяя себя обгонять какой-то железной посудине, которая по проселочной дороге не могла делать больше 30 км в час. Некоторое время мы гордо неслись впереди, выбрасывая искрящиеся фонтаны снега из-под копыт. Но вскоре наши пути разминулись, мы свернули к лесу, а Санька вырулил на асфальтированную дорогу и втопил акселератор.
Вернулся я домой, когда уже начинало смеркаться, дома еще никого не было, и, завершив все дела на конюшне, я отправился домой поткрепляться, пить чай и заканчивать в тишине и спокойствии свои правки по уставу. Гуляки вернулись поздно, судя по звонкому смеху, заполнившему весь дом, в отличном расположении духа. На завтра я запланировал еще один выезд, поэтому лег спать пораньше и не стал вставать, чтобы их встретить, решив, что Санька обойдется своими силами. Надеясь слинять от них пораньше, я встал ни свет, ни заря, но пока возился с лошадьми, все-таки пересекся с Санькой на конюшне.
- Привет, тебя и сегодня не будет? – радостно спросил он, увидев, что я седлаю Борьку.
- Приеду где-нибудь после обеда, - отозвался я, - А что?
- Да, так просто…
Тут в дверь впорхнула Кирочка и тут же картинно повесилась у Саньки на шее, отчего тот расцвел как майская роза.
- Санечка, ты же обещал мне прогулку верхом!
- Прогулки только после сдачи экзамена и расписки! – категорично заявил я.
- Да, ладно тебе нудеть, Андрюха! – махнул рукой Санек и добавил уже для Киры, - Твое желание – закон, моя царица. Сейчас подготовлю лошадей и поедем.
Он схватил с полки щетку и направился к стойлам, но я твердо преградил ему дорогу.
- Сань, я не шучу! Прежде чем подвергать жизнь и здоровье клиента опасности, выезжая в поле, нужно убедиться, что он умеет управлять лошадью и понимает весь риск, связанный с этим развлечением. Нам ни к чему судебные разбирательства, если кто-нибудь покалечится.
- Ха, ну тебе, то это не страшно, - раздраженно буркнул Санька, - Ты у нас уже человек с опытом в этих вопросах.
- А тебе, я гляжу, не терпится тоже мой опыт заполучить? – разозлился я, совершенно уверенный в том, что это было сказано специально, чтобы опустить меня в глазах Киры.
- Ну, ладно, мальчики, не ссорьтесь, - встряла она, - Мы же можем и в манеже покататься, правда, Санечка? Надеюсь, против этого Андрей не будет возражать?
Она жеманно пожала плечиком, игриво глянув на меня из-под ресниц. Меня передернуло, от этого мерзкого кокетства.
- Не буду, - буркнул я и повел коня к выходу.
За спиной раздалось радостное хихиканье и обсуждение кто, на какой лошади поедет. Я поспешил уехать, наказав Настене, гулявшей во дворе, присмотреть за этой парочкой до моего возвращения. В этот день я осматривал Степин участок, он во всем был мужик основательный, кормушки заполнял доверху, и все у него было как всегда в полном порядке, так что много времени у меня это не заняло. Еще засветло, судя по солнцу, где-то после полудня я уже подъезжал к хутору неспешной рысцой, когда Борька вдруг запрядал ушами и неожиданно сорвался в галоп. Справившись с управлением, я обернулся и с удивлением увидел, как нас во всю прыть нагоняет Блестка под седлом и без всадника. Предчувствуя недоброе, я изловил ее за повод и привел за собой во двор. Во дворе Настена лепила снеговика, больше никого нигде не было видно. Завидев меня, она бросилась на встречу:
- Палыч, а они в лес уехали, меня не послушались!
- И давно? – хмуро спросил я, спешиваясь.
- Скоро после тебя! Я им говорила, что ты заругаешься! – она возмущенно всплеснула ручками, - А Кира тебе вот это велела передать.
Настюша похлопала себя по карманам, стащила мокрые от снега варежки и достала сложенный вчетверо лист бумаги. Это была расписка об ответственности, наскоро накарябанная Кирой, которую я тут же со вздохом сунул в свой нагрудный карман. Быстро расседлав и обтерев отработавших лошадей, я запряг Степину Бузину в легкие санки, которые мы обычно использовали для доставки грузов к кормовым базам, закинул туда фонари, топор, аптечку и запасной ватник на всякий случай, и мы с Настюшей отправились на поиски.
- Куда они поехали, заметила? – спросил я ее, когда мы выехали за ворота.
- К озеру собирались, - звонко сообщила Настена, натягивая на себя ватник.
- Хорошо хоть недалеко, - хмуро буркнул я и подстегнул Бузину, которая тут же приемисто пошла резвой рысцой.
Стоило нам немного углубиться по расчищенной дорожке в лес, как за деревьями стали мелькать две тени.
- Смотри, братва твоя пожаловала, - показал я на них Настене, но она и сама уже их заметила.
Я присвистнул и пустил лошадь легким галопом, волки, почти бесшумно стелясь по девственному снегу, слегка отстали, но упорно продолжили следовать за санками. Они всегда кружили в лесу поблизости от хутора, и я не забывал их подкармливать, так что особенно опасаться их было нечего. У меня с ними даже сформировалась некоторая форма сотрудничества. Будучи сообразительными ребятами, они быстро усекли, что я если я подстрелю кого-то в лесу, то для них это означает обед без особых усилий с их стороны, и частенько стали выгонять дичь мне под выстрел. В этот раз мне было не до них, но я предусмотрительно прихватил пару зайцев из наших закромов им в подарок. Деревья вдоль дорожки стали редеть и впереди показалась замерзшая гладь озера, и с правого берега у поваленных бурей деревьев я увидел Саньку с Кирой, суетившихся возле бьющейся в снегу Зазнобы. Сразу на душе стало немного спокойней, по крайней мере, все нашлись, а дальше разберемся.
- Ну, что, мать вашу, вы достаточно хорошо развлеклись сегодня? – с ходу я зло набросился на беспечную парочку, как только добрался до места действия.
- Андрей, как хорошо, что ты нас нашел! – Кира бросилась ко мне с круглыми от испуга глазами, чуть не плача.
- Что у вас тут стряслось? – я потребовал объяснений, и тут заметил, что у нее рассечена кожа на виске и вся щека в струйках запекшейся крови, показал ей на аптечку, - Настюш, обработай Кире рану.
- Андрюх, у тебя ружье есть? – озабоченно спросил Санька.
- Как порядочный человек, теперь застрелиться хочешь? – хмуро пошутил я.
- Я серьезно!
- С собой нет, а зачем тебе?
- Тут волки вокруг, а потом боюсь, что Зазнобу мы не вытащим, пристрелить придется. У нее копыто между стволами застряло, а все примерзло насмерть и бревна не сдвинешь. Если бы она на ногах удержалась, еще можно было бы как-то выковырять, а так ее ни поднять не выходит, ни ногу освободить.
- Блин, Сань, вот иногда кажется, что у тебя вместо мозгов вата в черепушке! О чем ты думал только, когда сюда поперся?! Я же сказал, в манеже заниматься! Если ты Зазнобу пристрелишь, то следующую пулю лучше сразу себе в лоб пускай! Чтоб глупые мысли все в сквозное отверствие улетели, наконец, - я просто кипел от злости.
Санек только виновато пыхтел, пытаясь удержать бьющуюся лошадь. Стволы были небольшие, в принципе, даже одному их под силу поднять, но накрепко друг к другу приморожены. Под снегом их было совсем не видно, поэтому Зазноба и угодила в такую ловушку, видимо, пробив копытом ледяную кромку в дупле одного из них. На первый взгляд нога уцелела, только кожа содрана возле копыта, но если лошадь будет рваться, то легко кость сломать может.
- Так, - оценив масштаб катастрофы, я принял решение, - Надо вернуться на хутор взять ломы, зажигательную смесь, веревки, незамерзайку из машины если есть, если нет, то у Степы в подполе схоронена бутыль самогона. Заодно и девчонок отвезти. Кире явно врач нужен, да и смеркается уже. Езжайте, я тут останусь.
- Андрей, я с тобой! – вдруг вскрикнула Кира и залилась истерическими слезами.
- Еще чего за новости! А ну марш отсюда! – резко рявкнул я, так что все вздрогнули, - Достаточно на сегодня дров наломали, чтобы через минуту духу не было, гуляки чертовы! Садись в санки!
Я грозно направился в ее сторону, и она тут же запрыгнула на сиденье, испуганно глядя на меня заплаканными глазами.
- Здесь же волки, как ты тут один? – робко спросила она дрожащими то ли от холода, то ли от страха губами.
- Разберусь! Не лезь не в свое дело! – буркнул я, забрал фонарь, топорик и пакет с зайцами, - Санек, давай не тяни, темнеет уже. Гони быстрей, Настена знает где, что лежит. Набор инструментов еще прихвати.
Санька молча кивнул, запрыгнул на место кучера и вскоре они скрылись за деревьями. Оставшись один, я набрал хвороста и запалил костер прямо на бревнах в надежде, что они немного подтаят. Потом срубил подходящую березку, наделал из нее клиньев и вбил их между стволами. Орудуя топором и клиньми, понемногу стал расшатывать бревна и тем самым расширять расстояние. На мое счастье, лошадь уже порядком выбилась из сил и не вырывалась из своего плена слишком интенсивно, давая мне возможность относительно спокойно работать над ее спасением. Увлекшись, я не сразу заметил, что серые братья, осмелев, вышли из леса и обнаружили свое угощение. Однако, подкрепившись, они не утратили интереса к происходящим событиям и кружили вокруг да около, принюхиваясь и поскуливая. Не обращая на них внимания, я продолжал свои усилия, которые понемногу начали приносить плоды. Под натиском огня, клиньев и топора бревна начали поддаваться. Уже почти совсем стемнело, Санька где-то застрял, за смертью только посылать остолопа! Я включил фонарь и, еще раз осмотрев щель, где зажало копыто, решил попробовать подточить охотничьим ножом. Там оставалось совсем немного, чтобы вызволить ногу, но как только я вынул нож из ножен, Зазноба забилась с новой силой и из ее глаз поползли крупные слезы. Никогда еще не доводилось видеть, чтобы лошадь плакала, пришлось, отложив нож, приласкать и успокоить насколько возможно нервную девушку, прежде чем она позволила поработать над расширением отверствия. Добившись нужного размера, я потянул за повод, понуждая ее подняться, лошадь дернулась с отчаянной силой, что-то явственно хрустнуло и, наконец, освободившись, Зазноба вскочила на ноги. Она вся тряслась от холода и нервного напряжения, я растер ее своим свитером и осмотрел ногу. К счастью все-таки обошлось без перелома, подкова болталась и копыто придется немного подрезать, но в целом, все было хорошо. Волки разочаровано ретировались по своим делам в лес, а из-за деревьев со стороны дороги, наконец-то послышался стук копыт. Я загасил костер и пошел Саньке навстречу.
- Андрюха, ну ты могешь! - восхитился он, поравнявшись с нами, - Как удалось вытащить то?
- Мозгами надо иногда пользоваться, - проворчал я, - Голова у тебя не только для того, чтобы глупостями болтать.
- Ну, извини, - виновато ответил он, - Признаю себя ослом, больше не повторится.
- Ладно, что теперь, - смягчился я, - Хорошо, что все обошлось.
Я закинул фонарь и топор к нему в сани, а сам вскочил в седло, и мы неспешной рысцой вернулись домой.
24. Сон
Пока мы доехали до конюшни, Зазноба успела согреться в беге, успокоиться и выглядела куда лучше, чем там в лесу. Оказавшись в своем деннике, она сразу же устало опустилась на солому, всем своим видом выражая счастье оказаться дома после такого трудного дня. Санька, чувствовавший себя виноватым, порывался помочь мне на конюшне, но я отправил его на кухню обед готовить, уж очень есть хотелось. Надо сказать, он постарался на совесть, когда я вернулся в дом, на столе уже дымилась горячая картошка, в которой томно истекал слезами кусочек сливочного масла, и лоснящиеся кусочки аккуратно разделанной селедочки отдыхали под тонкими полупрозрачными кольцами репчатого лука. На сковородке аппетитно скворчали антрекоты, а заиндевевшая в подполе хрустящая квашенная капустка только и ждала своего часа в большой деревянной плошке.
- А девчонки что же не идут? - спросил я, раздеваясь.
- Я им в комнату отнес еду, - нахмурился Санька, - У Киры что-то голова разболелась, завтра ее врачу надо показать, как бы сотрясения не было. Дал ей снотворного, пусть поспит.
- Ну, да, покой сейчас самое главное, - устало согласился я, - А чего ты так застрял то надолго? Думал, ты быстрей приедешь.
- Да у Киры прямо истерика случилась, все тебя рвалась спасать. Еле-еле успокоил, хорошо, у меня в аптечке снотворное было, и Настюша — молодец, помогла ее урезонить. Так что давай, Палыч, выпьем за тебя, что бы мы без тебя делали…
С этими словами он полез в морозилку и достал оттуда бутылку виски.
- Честно говоря, не понимаю, что все так носятся с этим виски, как есть чистый самогон, - хмыкнул я.
- Да ты там в своем Магадане безнадежно от жизни отстал, сейчас попробуешь, скажешь, - пообещал Санек, наполняя стаканчики.
- Кстати, о Магадане, - вдруг вспомнил я, и с новой силой накатилась злость на него, - Если еще раз попробуешь при клиентах на мою судимость намекать, в рыло получишь!
- Ну чего ты заводишься? Когда это я намекал?
- Сегодня утром! Что уже память отшибло, как меня опустить решил?
Санек хмуро покрутил свой стаканчик на столе.
- Да ничего такого особенного я не сказал! Ну, ляпнул, не подумав.
- Так вот в следующий раз не забывай мозги включать, прежде чем пасть разинуть! - я раздражался все больше.
- Ладно, ладно, - примирительно сказал он и поднял свою рюмку, - Прости, сегодня не мой день был, со всех сторон с самого утра не прав. Давай за мир выпьем.
Все еще кипятясь от злости, я чокнулся с ним, мы тяпнули по стаканчику, и, надо сказать, что сразу как-то отпустило, когда приятное тепло побежало по жилам, раскрашивая скучный зимний вечер в более радужные краски. Некоторое время мы были ужасно заняты наполнением собственных желудков, но как только стало наступать чувство насыщения, Санька наполнил стаканы по-новой.
- Слушай, Андрюх, а что у тебя с Кирой? - вдруг выдал он неожиданный вопрос.
- А что у меня с ней может быть? - удивился я, пожав плечами, - Она — состоятельная замужняя женщина, а я кто? Никто, голодранец, бывший уголовник, обслуживающий персонал… Как только ты на пороге появился, она на тебя сразу вешаться стала.
- Вешается — да, но только для вида, - нахмурился Санька, и махом проглотил содержимое своей рюмки, не заботясь о тосте, - Когда ты маячишь на горизонте, то тут тебе и обнимашки-целовашки, хиханьки- хаханьки, а как только из вида пропал, так реально будто солнце закатилось! Единственный вопрос, который ее волнует — что за человек Андрей! Чем ты ее так зацепил интересно?
Эта новость породила тянущее тревожное чувство в груди, и я задумался, чем же все может обернуться. Угрюмо покрутив свою рюмку некоторое время в руках, тоже махнул залпом без закуски. Санек тут же обновил содержимое.
- Ну, трахнул пару раз, - неохотно сознался я.
- Вот так я и думал! Ну, не скотина же ты?! - зло прошипел Санька, - Я же говорил, что эта женщина — мечта всей моей жизни!
- Ну, извини, - хмуро буркнул я, искоса глянув на него, - Совсем не собирался ничего такого! Так уж вышло… В любом случае видов на нее никаких не имею.
- Зато она на тебя имеет, - совсем расстроился Санек.
- На кой черт я ей сдался? И что только в ней тебя так привлекает?
- Красивая состоявшаяся обеспеченная женщина, да с такой, если получится роман закрутить, как у Христа за пазухой будешь, - горько вздохнул он, - Только, что теперь говорить…
- Этой красивой состоявшейся только попадись под руку, в бараний рог согнет. Не видно разве, что как танк по головам привыкла ездить? От нее подальше надо держаться, - мрачно заметил я.
- Во! Вот и держись! Может у меня еще сладится, - с надеждой воскликнул Санек.
- Да, запросто, - улыбнулся я.
Мы с ним чокнулись за удачу в любви, разговор дальше как-то не клеился, и мы разошлись по спальням. Сбросив прямо на пол одежду в кучу, я тяжело рухнул на кровать, и с тоской погладил место рядом, где обычно спала Настюша. Надо приучать ее спать отдельно, но, похоже, для начала придется отвыкнуть самому. От этой мысли на душе заскреблись кошки, я так привык засыпать, уткнувшись в нее носом, и чувствовать тепло маленького хрупкого тельца, доверчиво прижавшегося к моей груди. Вдруг вспомнилось: «Палыч, я люблю тебя очень, очень». Невольная улыбка тронула губы, и я устало закрыл глаза, но сон никак не шел. За окном где-то совсем рядом серые братья затянули свою заунывную песню. Завтра надо будет съездить подстрелить им что-нибудь на прокорм. За стеной мерно начал похрапывать Санька, а я все мучительно крутился с боку на бок и сам был готов с тоски завыть на луну, заливавшей через незанавешенное окно мою комнату неверным трепетным светом. Мягкое серебристое сияние напирало на стекла, явственно заставляя их подрагивать все сильней и сильней, пока с жалобным всхлипом они не разлетелись вдребезги на тысячи мельчайших осколков, позволяя сверкающему лунному потоку хлынуть в комнату как снежной лавине. Меня подхватило в водоворот и унесло куда-то в открытый черный океан, холодно мерцающий мириадами звезд. Всем телом ощущалось легкое покачивание как в лодке, но тут накатившая волна схлынула, оставив меня лежать в мягкой куче согретых солнцем осенних листьев. Новые сочные запахи леса ударили в нос, я открыл глаза и увидел себя матерым серым волком в аллее из вековых раскидистых кленов в золотом сентябрьском убранстве. Легкий ветерок гулял в их высоких кронах, срывая яркие резные листья, которые, кружась в солнечных лучах, с едва уловимым шорохом падали вниз, толстым ковром устилая собой дорожку.
- Андрей! – звонко позвали где-то вдалеке, я тут же поднял голову, насторожил уши и напряженно вслушался.
Все перевернулось в душе, и сердце заныло от тревоги и щемящего предчувствия беды, когда крик прозвучал снова. Это был голос Леры, я мгновенно вскочил на ноги и закружил на месте, пытаясь понять, откуда идет звук. Она продолжала звать, повторяя мое имя снова и снова то с тоской и отчаянием, то с истерической злостью, то с грустью и дрожащим рыданьем. Эхо многократно повторяло и усиливало этот тревожный зов, раскатываясь по аллее, так что, казалось, клены со всех сторон разговаривают со мной. Наконец, я определил направление и бросился туда со всех ног, взметая за собой шуршащее золотое покрывало. Голос Леры звучал все отчетливей, заставляя болезненно сжиматься сердце, будто там засела острая заноза. Теперь уже ясно различался еще и тонкий детский плач. Напрягая все силы, я мчался по аллее как ветер. Вот, наконец, клены кончились, в несколько прыжков я промахнул небольшой перелесок, за которым открывалась небольшая полянка. Голос Леры звучал именно оттуда, но на открытом пространстве никого не было видно, и я затаился в зарослях папоротника, чтобы отдышаться и осмотреться.
- Андрей! - истеричный крик эхом раскатился по лесу, заставив меня вздрогнуть.
Источник находился совсем рядом где-то за кустом калины на окраине опушки. Было что-то неуловимо странное в этих криках, я вслушивался и никак не мог понять, что же не так. Лера звала и звала на разные лады: то тоскливо, как чайка, то со звенящим отчаяннием, то с истеричной злостью, то со щемящей грустью. Временами на заднем фоне всхлипывал ребенок, но где же они? Я точно знал, что за кустами людей нет, тем не менее звук шел именно оттуда. Пригибаясь к самой земле, и тщательно выбирая место, куда поставить ногу, я осторожно пополз к калине. Обогнул ее со стороны опушки, и сразу стало понятно, в чем дело, как же это я мог не догадаться. Портативная магнитола по кругу прокручивала запись, вспарывая лесную тишину тревожными криками. В бешенстве одним мощным ударом лапы я разнес эту чертову музыку вдребезги и обернулся, ищя, чьих это может быть рук дело. Долго гадать не пришлось, с противополжной стороны поляны из высокой травы поднялся мужчина в комуфляжной куртке и черной маске, закрывавшей верхнюю половину лица. Я не мог разглядеть его, но было что-то до боли знакомое в его уверенной наглой манере держаться и злой кривой усмешке, с которой он вскидывал ружье. Как в замедленной съемке прогремел выстрел, из ствола полыхнуло огнем, и я увидел, как мне в грудь летит пуля, с тонким свистом разрезая воздух.
- Андрей! – истошно вскрикнула Кира, белой чайкой спикировав с неба, заслоняя меня собой.
А я стоял не в силах пошевелиться и завороженно смотрел, как с чавкающим звуком пуля прошила ей плечо, алые густые капли крови с гулким стуком падали на землю, превращаясь в ягоды калины.
- Андрей, - укоризненно прошептала она, медленно оседая в траву.
Порыв ветра принес с собой копну золотых кленовых листьев и закружил нас в вихре, заслоняя плотной шуршащей стеной от всего на свете. В следующее мгновенье я ощутил ее обнаженное горячее тело прямо под собой на пышной лиственной перине, ее запах будоражил кровь, воспламеняя дикое животное желание. Я запрокинул ей голову, только теперь осознав, насколько сильно хочу именно эту женщину: злую, коварную, сильную, страстную, подчиненную только моей власти, и жадно ответил на ее робкий поцелуй. Она задрожала как осенний лист на ветру, снова и снова умоляюще шепча мое имя, но больше не нужно было упрашивать.
- Кира, - восторженно выдохнул ее имя и сжал в своих объятиях.
Ее тело рассыпалось в руках ворохом золотых листьев, меня закрутило снова в осеннем водовороте, и я провалился в черную бездну глубокого сна. Проснулся я рано утром еще затемно и, не без потаенной дрожи припомнив все, что мне ночью пригрезилось, моя одежда, сваленная вечером возле кровати бесформенной кучей, волшебным образом аккуратно сложилась на стуле. Могло ли это все быть взаправду? Посмеявшись над этой мыслью в душе, я вытряхнул ее из головы и отправился готовить завтрак. Как только пряный будоражащий аромат свежесваренного кофе разнесся по дому, на лестнице показалась Кира, в своих светло-голубых джинсах и тонком розовом свитере, была бы вылитая Барби, если бы не здоровый синяк, украшавший ее лоб.
- Привет, - поздоровался я, скользнув по ней заинтересованным взглядом, - Кофе будешь?
- Буду, - просто ответила она и, быстро спустившись на кухню, взяла чашку, как бы невзначай коснувшись моей руки едва заметной лаской.
У меня слегка перехватило дыхание, но я не подал виду и остановил ее, чтобы рассмотреть вчерашнюю ссадину на виске.
- Что же у вас вчера произошло? – мягко поинтересовался я, с облегчением отметив, что удар был скользящий и никакой серьезной проблемы не представляет.
- Да глупо все так! Лошадь чего-то испугалась и шарахнулась в сторону с дороги, - слегка нахмурившись, Кира нежно потерлась щекой об мою ладонь, я не стал торопиться убирать руку и легонько погладил иссиня-черный синяк, - У меня не получилось ее удержать, вот и приложилась об сук, когда падала. Санькина лошадь тоже рванула, только в другую сторону, застряла в бревнах и упала. Не представляю, как ты ее один вытащил? Мы вдвоем не смогли! Все нервы там извела!
Из своей спальни показался взъерошенный сонный Санька и тоже потянулся за кофе. Я отвернулся к окну, прихлебывая из своей чашки в раздумьях над своими сегодняшними планами.
- Кир, давай сегодня к врачу тебя покажем? – предложил он, тоже любуясь ее новым украшением.
- Не нужно, я нормально себя чувствую, - Кира решительно тряхнула головой, - Сегодня хочу продолжить заниматься.
- Царица моя, это необдуманное желание! - попытался увещевать ее как капризного ребенка Санька, - Тебе лучше отдохнуть. Позволь пригласить тебя в ресторан сегодня?
- Я сама знаю, что мне лучше! – жестко оборвала его Кира, вызвав у меня невольную усмешку, - В ресторан я с таким фонарем не пойду позориться!
- Как скажешь, царица моей души, я весь к твоим услугам, - покорно отозвался Санек, - Сразу после завтрака отправлюсь седлать лошадей.
- Заниматься буду с Андреем! – последовал еще одни ультиматум, заставивший меня поперхнуться.
- У меня вообще-то на сегодня другие планы, - сообщил я ей, обернувшись.
- А мне плевать на твои планы! - безапелляционно заявила она, испытывающе и дерзко глядя мне прямо в глаза, - Я здесь клиент, и ты будешь делать, так как я хочу.
Это было все равно, что плюнуть на раскаленную сковородку, в душе все так и заскворчало, но я глубоко вздохнул, восстанавливая равновесие.
- Хорошо, - пожал я плечами и мстительно добавил, не сводя с нее глаз, - Но как инструктор, я должен беспокоиться о твоей безопасности, поэтому пока не покажешь справку от врача, что с головой все нормально, к занятиям не допущу.
Дальше с большим удовольствием наблюдал, как у нее из ушей чуть пар не пошел от злости, но крыть было нечем. Тут на лестнице показалась Настюша, сонно потирая глазки, и разрядила обстановку. Кира засуетилась вокруг, пытаясь переодеть ей платьице, а я налив еще кофе и нарезав бутербродов, спокойно уселся за стол.
- Настюш, ну что же ты платье все время задом наперед надеваешь? – Кира попыталась поймать ее на лестнице, но моя девочка ловко прошмыгнула мимо и забралась ко мне на колени.
- Мне Палыч сказал, так красивее! – разъяснила она, с аппетитом принимаясь за бутерброд.
- Палыч тебе еще и не то скажет, только слушай, - проворчала Кира с невольной улыбкой, - Разве он что-нибудь понимает в женских нарядах?
- Понимает! – убежденно заявила Настена и запихнула мне в рот остаток своего бутерброда, а я дал ей запить из своей чашки.
- Да, ну вас! – рассмеялась Кира, глядя на это все, и распорядилась, - Санечка, пожарь мне яичницу с беконом, а потом быстро съездим к доктору.
Санек деловито надел фартук и зашуршал возле плиты. С улицы послышался звук подъезжающей машины, под окнами причалила моя Нива. Через пару минут из нее показался Степан и, достав из багажника пару чемоданов и увесистый рюкзак, направился к двери. Невооруженным глазом было видно, что он просто светится от счастья. Зайдя в дом, он оставил свой багаж в прихожей и присоединился к нам за столом.
- Ну, что? Как дела? Где вы застряли так надолго? – засыпал я его вопросами, - Случилось чего?
Степа, смущенно улыбаясь, уписывал бутерброды и с набитым ртом смог только пробурчать, что все нормально.
- Сейчас Машу сюда привезу насовсем! – дожевав, он поведал потрясающую новость, - Андрюха, ты был тогда абсолютно прав!
- Рад за тебя, - улыбнулся я, - Так, расскажи, расскажи, что там у вас?
- Потом, Андрюха, потом! Некогда сейчас, - он торопливо заглотил свой кофе как пеликан, и окрыленный вылетел во двор, чтобы снова упорхнуть за своей ласточкой.
- Во, как! – восхищенно воскликнул Санька, глядя ему вслед, - Эдак, мы не только Новый Год отметим, но еще и на свадьбе погуляем!
- Похоже на то, - рассмеялась Кира.
25. Рождение легенды
После завтрака Санек с Кирой укатили в город, а мы с Настюшей решили навестить нашу серую братву и заодно в сельпо хлеба купить. Я запряг Борьку в санки, прихватил ружье, и мы отправились легкой рысцой по лесной дорожке в сторону поселка. Стоял ясный морозный день, холодный диск солнца висел низко над горизонтом, заставляя весь лес весело искриться ледяным серебром. Вскоре волки, радостно поскуливая, нас нагнали и потрусили следом за санками. Надо сказать, Борька полностью привык к их присутствию и больше не нервничал и вообще не обращал на них особого внимания. Я специально выбрал длинную дорогу в надежде встретить какую-нибудь дичь для них, но как назло не было видно даже следов на снегу. Ну что ж, в крайнем случае, придется купить им по паре куриц в магазине, если совсем не повезет. Мы уже доехали до окрестностей поселка, как вдруг волки остановились, насторожили уши и как по команде бросились куда-то в сторону в кусты. Я тоже остановился и прислушался, но сперва ничего не разобрал, потом раздались какие-то странные судорожные хрипы и азартные взрыкивания. Я привязал Борьку к дереву, и мы с Настюшей пошли посмотреть, что там происходит. Вдруг тишину разорвал отчаянный женский визг, волки тяжело оттдуваясь, сиганули мимо нас в кусты, а мы вышли на прогалину между деревьями. Рядом с кустами переминалась с ноги на ногу изрядно пожеванная коза с оборванной веревкой на шее, а рядом, завязнув в сугробе, сидела и истошно вопила тетя Тоня, Санькина мать и моя соседка.
- Здрасьте, тетя Тонь, - обрадовался я, двинувшись к ней, чтобы помочь подняться, - Что тут у вас такое стряслось?
Невыразимый ужас отразился на лице пожилой женщины, и она отчаянно замахала на меня руками.
- Уйди, Андрей! Уйди! Не подходи, Христа ради!
Я оторопело отстановился и непонимающе уставился на нее.
- Да, что такое то, тетя Тонь?
- Не подходи, говорят тебе! – истерично взвизгнула она, с отчаяным упорством вырываясь из снежного плена.
Наконец ей удалось подняться на ноги, испуганно озираясь, не сводя с меня округлившихся от страха глаз, она с опаской как-то боком подскочила и, сцапав обрывок веревки на шее своей скотины, быстро насколько позволял ее возраст, упирающаяся коза и снежный покров в лесу побежала прочь, не оглядываясь. Я удивленно переглянулся с Настюшей.
- Что это такое с ней?
Она только пожала плечами.
- Странные они все какие-то…
Мы вернулись к своим санкам и продолжили путь, а на открытой поляне все-таки удалось подстрелить пяток зайцев для наших друзей. С тем мы и вернулись домой, где уже вовсю хлопотала по хозяйству Маша, с лучащимися счастьем глазами и милой добродушной улыбкой с ямочками, которую я уже давненько у нее не наблюдал. Настена, соскучившись по обществу сверстника, тут же принялась беситься со Славиком, а я присоединился к Степе, возившемуся с лошадьми на конюшне.
- Степ, так расскажи все-таки, что случилось то? – снова пристал я к нему, изнывая от любопытства.
Степан вздохнул про себя и повторил утреннюю фразу:
- Прав ты был, Андрюха, тогда! Нет, да и не было счастья в ее браке! Предствляешь себе, мужик ей изменяет и ее же за это еще и оправдываться заставляет! Она у нас тут от своей семейной жизни душой отдыхала, оказывается. Когда она мне это все рассказала, я просто поверить не мог! Думал, ну не может быть правдой, а потом сам убедился!
- Погоди, погоди! Что-то я не пойму… это как так? – я тоже не поверил собственным ушам.
- Уж, не знаю как, но муж ухитрился внушить ей, что она баба неполноценная! Не удовлетворяет она его, понимаешь ли, ни в каком аспекте! И ребенка он, оказывается, не хотел, женился исключительно по залету. Сделал такое вот великое одолжение, а когда сын родился, даже в роддом забирать не пришел! Заявил, что близко к ребенку не подойдет, и не подходит же, сволочь! Ты себе это, вообще, можешь представить?
- Честно говоря, нет… - признался я, - Ну, ладно, допустим он на голову больной, но Маша то, что же? Как же она это все столько лет терпела?
- Хотела, во что бы то ни стало семью сохранить. Какой-никакой, а все-таки свой мужик, и для ребенка – отец родной. Считала, что надо стараться, ублажать, угождать, ничего не замечать, только чтобы при таком вот семейном счастье остаться.
- Невероятно! – изумился я, - Так, ведь эдак свихнуться же можно…
Конечно, открывшиеся подробности многое объясняли в поведении Маши, но все равно оставалось загадкой, как же мужик так ухитрился мозги ей засрать, чтобы она себя во всем виноватой считала. Понятное дело, тот короткий эпизод со мной ей тоже уверенности в себе не добавил.
- Да, вот в том то и дело… Мне кажется, у нее в голове, что-то подвинулось, она приняла такое утверждение про собственную неполноценность и дальше начала жить в этой системе координат. Ты не поверишь, чему свидетелем быть пришлось! Привез я их после прогулки обратно, дома свет не горит, думали, нет никого. Она меня на чашку чая пригласила. Ну, я, понятное дело, с нашим удовольствием. Заходим, тут из ванной баба в халате выходит и мимо нас как мимо пустого места, не здороваясь, в спальню двигает. Не покраснела даже! Славик тут спрашивает: «Мама, а почему тетя в твоем халате ходит?» А у мамы только губы дрожат, слова сказать не может. Я тоже интересуюсь: «Маш, а что тут происходит такое?» На мой голос выходит этот ее красавец мужчина тоже в халате и давай словесным поносом исходить. Слушай, я просто дар речи потерял! Он натурально на нее балоны покатил, что это она не может мужа удовлетворить нормально, да еще шляется неизвестно где и неизвестно с кем, а он бедолага вынужден чужих баб в этой связи трахать.
- Охренеть! И она вот этот брак, в прямом смысле этого слова, сохранить пыталась? – не поверил я, - Ты, надеюсь, ей мозги вправил?
- Постарался, как мог! – скромно улыбнулся Степа, - Дал этому козлу в морду, что тут началось! Он их вещи из всех окон и дверей вышвыривал, орал как резанный, что она к нему еще на коленях приползет, прощенья просить. С Машкой истерика случилась, Славик, сам ревет, но ее утешает. Посадил я их в машину, вещи подобрал, хотел сразу на хутор двигать, но она к маме запросилась. Попытался отговорить, да где там, пришлось отвезти. Хорошо, я не уехал потом. Гнала меня, но все равно остался, чаю потребовал за услуги. Ох, и выслушал от мамаши много чего! Она собственную дочь прямо при мне в грязь втоптала и практически чуть сразу обратно не выпихнула. Оказывается, Андрюха, не важно, какой муж! Раз дом есть, ребенок есть, значит надо держаться за это счастье любой ценой. Про то, что не такой, надо до свадьбы думать! Нет, в принципе то, конечно я согласен, что думать надо с кем жизнь связывать, но после всего увиденного, хочется пойти Богу свечку поставить за то, что разводы придумали. В общем, пришлось, мозги всем как полагается прокомпостировать, а с утра сложил их вещи в чемоданы и в город отвез на развод заявление подавать.
- И как? Успешно?
- Еще как успешно! Сам лично за руку в суд отвел и проследил, чтоб все как следует! Через месяц заседание назначено.
- Степ, ты настоящий мужик! Уважаю! – я с искренним восхищением пожал ему руку.
- Да ты только посмотри на нее сейчас, словно гора с плеч свалилась! Счастливый человек!
- Это точно! И у нас в доме постоянная хозяйка! Главное, чтобы снова каких-нибудь глупостей не наделала…
- Не позволю никаких глупостей! – убежденно отрезал Степа, - Как разведется, сам на ней женюсь. Пусть за меня лучше так же держится, мы с ней здесь горы свернем.
- Отличная мысль! – порадовался я за него.
- Ну, а у тебя как с Кирой? Гляжу, чего-то Санька все возле нее трется. Мужик ты или нет? Прояви характер!
- Да не уверен, что здесь надо что-то проявлять… Она меня просто как дешевую шлюху воспринимает, - нахмурился я, - если Саньке нравится под нее стелится, так и на здоровье. Мешать не собираюсь.
- А мне показалось, что у вас там любовь начиналась.
- Началась и закончилась, - загрустил я.
- Не вешай нос! Сдается мне, еще не вечер! - он ободряюще хлопнул меня по плечу.
Тут легка на помине, на пороге появилась Кира со справкой. Я долго и придирчиво изучал сей документ, но, в конце концов, оседлал ей Степину Бузину, которая изрядно застоялась в деннике, и не без удовольствия занялся муштрой в манеже, пока Кира сама не запросила пощады. А после был вкуснейший ужин, приготовленный Машей, и атмосфера того вечера была наполнена домашним теплом и лучистым светом ее счастливых глаз. Возле нашей новой пары душа просто отдыхала, где-то на физическом уровне ощущалась спокойная уверенность Степы и расслабленное состояние Маши под его надежным крылом. Санька, проникшись романтическим настроем, взялся за гитару и вдохновенно запел, с тоской посматривая на предмет своих воздыханий.
Здесь лапы у елей дрожат навесу,
Здесь птицы щебечут тревожно,
Живёшь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру,
Пусть дождём опадают сирени,
Всё равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
Кира рассеяно слушала, задумчиво глядя в окно, и как только закончилась песня, поднялась в свою комнату, забрав Настену. После ее ухода мы с Санькой тоже разошлись по своим спальням, оставив Степу с Машей ворковать наедине. На следующий день прямо с утра вернулся Макарыч как дед Мороз с елкой и кучей подарков для всех. Воспользовавшись тем, что дома снова все в сборе и есть, кому заняться повседневными заботами, я с головой углубился в разработку макета для нашего будущего сайта. Полдня меня никто не трогал, но потом дверь вдруг распахнулась с треском, в комнату вихрем влетела Настена, мгновенно юркнув по стол и затаившись там. Следом тут же на пороге появилась Кира и принялась искать беглянку по всем углам. Я терпеливо ждал, когда меня снова оставят в покое, но за девчонками неотступной тенью последовал Санька.
- А что ты делаешь? – полюбопытствовала Кира, заглянув мне через плечо и заметив открытый фотошоп с кучей фотографий нашего хутора и лошадей.
- Сайт хочу сделать для нашей усадьбы,- неохотно объяснил я.
- Ты это умеешь? – она изумленно подняла брови, и было не понятно, что ее так удивляет.
- Палыч у нас еще и не такое умеет, - с гордостью заявил Санька, а я только хмуро зыркнул на него исподлобья.
- Я могу взглянуть? – вежливо спросила Кира, присаживаясь рядом.
- Конечно, - вздохнул я и принялся показывать ей фотки и макеты страниц, рассказывая общую идею, которую планировал воплотить.
Пока она смотрела, я на все 100% был уверен, что мои объяснения - пустая трата времени, но Кира, внимательно дослушав все до конца, принялась задавать разные вопросы, выдавая глубокое понимание маркетинговых ходов. Некоторые ее советы показались очень разумными, другие вызывали сомнение, и мы принялись спорить. Настена соскучилась сидеть под столом, залезла мне на колени, немного потыкала пальчиком в фотографии, звонко чмокнула в щеку и умчалась искать Славика, чтобы продолжить игру в прятки. Санек тоже откровенно зевал, но не сдавался и честно пытался проявить интерес к предмету.
- Мальчики, а почему вы не хотите выложить фото ваших боев и обыграть их в легенде? – вдруг спросила Кира, - Не скрою, на меня тогда вы произвели неизгладимое впечатление. Очень зрелищно и красиво и, самое главное, прекрасно ложится в легенду хутора. Оборотень бьется с князем за прекрасную принцессу. Думаю, вам надо это включить в обязательную программу. Очень жаль, что вы забросили это дело!
Мы с Санькой переглянулись.
- А действительно, - задумался я, - Почему бы нет. Поснимаешь нас завтра утром?
- С удовольствием! – заулыбалась она.
- А я то, думал, это только Андрюха все никак в рыцарей не наиграется, - усмехнулся Санька, - А так-то даже реквизит привез с собой со съемок. Как знал все равно, что пригодится.
- Так принеси, сходи, - оживилась Кира, - Прикинем, как выглядеть будет.
- Ну, ладно, - Санька пожал плечами и отправился к машине.
Я уткнулся в экран, забыв про все на свете, и принялся выравнивать картинки и текст в макете страницы. Вдруг почувствовал теплое дыхание на шее, и ласковая рука отодвинула у меня со лба челку, на миг показалось, что обернусь и увижу маму.
- Подстричься тебе надо, оброс совсем – еле слышно пролетело над ухом ее обычное сетование, и я, вздрогнув всем телом, вскочил со стула,
- Ты чего испугался так? – иронично улыбнулась Кира, - Стричься, что ли не любишь?
- Да не то чтоб… - я нахмурился и отвернулся, а она встала и продолжила нежно перебирать мои волосы, собирая их в косичку на затылке.
Хотелось закрыть глаза и отдаться на милость этих легких ласковых ручек, но я не мог расслабиться, какая-то внутренняя сигнализация отчаянно била тревогу. Тут к счастью вернулся Санька, гремя амуницией.
- Смотри, Сань, Андрей с такой прической вылитый викинг у нас, - хихикнула Кира, но тот только хмуро хмыкнул, разбирая принесенные вещи.
Надо сказать, там у него было на что посмотреть. Втроем мы сгрудились над мешком и с восхищением рассматривали шлемы с гребнями, поножи разрисованные вензелями, латные перчатки, сверкающие как рыбья чешуя кольчуги с чеканными пластинами на груди. Бросалось в глаза, что один комплект явно предназначался для воина тьмы. Даже кольчуга была сплетена из черненых колец, и только на темных нагрудных пластинах ярко сверкали вытравленные фигурки волков. Другой же для воина света был весь сверкающий, начищенный до блеска с выгравированными орлами везде, где только можно. Кира тут же приложила ко мне темную кольчугу.
- Шикарно! То, что нужно! – ее глаза сияли совершенно детским восторгом, и я, усмехнувшись, примерил черный шлем, - Мальчики, вам нужно продумать календарь мероприятий, которые вы здесь будете проводить!
- Каких таких мероприятий? – удивился Санька.
- Ну, какие-нибудь турниры, праздники, гулянья или что-то в этом роде, - пояснила Кира, - Вам нужно установить здесь свои традиции, это очень привлечет к вам туристов и заставит людей возвращаться снова и снова. Даже несмотря, на не слишком хорошо обустроенный быт.
- И откуда только ты столько знаешь всего про это? По себе судишь? – скептически усмехнулся Санька.
- Вообще-то я управляю сетью турагентств в Питере и, можешь мне поверить, отлично разбираюсь в том, что говорю.
- Серьезно? – эта новость сильно меня заинтересовала.
Еще бы! Ведь если с ней наладить контакт, то, считай, постоянный поток клиентов обеспечен. Вот только где столько терпенья взять…
- Конечно, - усмехнулась Кира, с удовольствием наблюдая произведенный эффект, - Что не похоже?
- Вообще-то нет, - честно признался я, - Ты производишь впечатление избалованного ребенка при богатом папочке.
- Что ж, возможно, это во многом, правда, но только этот ребенок вырос и научился что-то сам делать.
- Повезло папочке, - хмыкнул я.
Она только улыбнулась в ответ, испытывающе глядя на меня своими серыми как сталь глазами:
- Тебе очень идет это все, - она кивнула на шлем на моей голове, - Прямо настоящий воин из легенды. Предлагаю учредить первую дату хутора 5 октября – день возрождения оборотня.
- Почему именно 5 октября, а не декабря, скажем, - поинтересовался Санек.
- Я так хочу, - безапеляционно заявила Кира, а я задумался, что это за дата такая особенная.
Женщины имеют обыкновение запоминать всякие непонятные числа. Чем же запомнилось ей именно 5 октября? Неужели, это тот самый день, когда я ее отымел в сторожке Макарыча? Невероятно, что еще сказать! В душе сильно усмехнулся такому возрождению оборотня, что ж символично! Между тем, внимание Киры переключилось на листки с последней версией нашего устава.
- Я могу взглянуть? – спросила она.
- Конечно, - кивнул я, с любопытством глядя, как она тут же начала перебирать страницы.
- А кто вам готовил этот документ?
- Андрюха сам писал, - с гордостью поведал Санек.
- Правда? – она вскинула голову, брови удивленно взлетели вверх.
- А что не похоже, что способен? – на этот раз пришла моя очередь усмехаться.
- Хм, почему же, - как-то неуверенно буркнула она, - Я хочу повнимательней почитать у себя.
- Да, пожалуйста, - отозвался я, протягивая ей карандаш, - Напиши замечания, если что-то не то там найдешь.
- Конечно, - задумчиво кивнула Кира и отправилась к себе.
Как только за ней закрылась дверь, Санек тяжело опустился на стул и схватился за голову.
- Ты чего? – удивился я.
- Андрюх, что мне делать? – в его голосе сквозило отчаяние, - Я за ней как верный пес бегаю целыми днями, а она меня просто за лакея держит. Подай, принеси, пошел вон! Еще никогда так ни за кем не ухаживал, а все псу под хвост идет!
- Так может пора прекратить ковриком то расстилаться? Ты сам себя так разложил, чего ж удивляешься, что об тебя ноги вытирать стали.
- Тебе-то легко говорить, - тяжело вздохнул он, - Хоть бы не мешал…
- Так, а чем я тебе мешаю? Вообще стараюсь даже на глаза не показываться…
- Угу, а вчера утром как два голубка ворковали на кухне, - хмуро проворчал он.
- Ну, знаешь! Что ж мне теперь в лесу жить прикажешь? – возмутился я.
- Ладно, проехали, - он безнадежно махнул рукой.
- Да не кисни ты так, в конце концов, на ней одной свет клином не сходится…
Санек только вздохнул, нацепил шлем белого рыцаря и поднялся.
- Ну, держись, оборотень, - усмехнулся он, сверкнув недобрым глазом, - Завтра повыясняем отношения по-мужски!
С этими словами забрал свои доспехи и вышел, оставив меня дальше корпеть над сайтом.
26. Сделка
Наутро девчонки тщательно выбрали самое живописное место у кромки леса, где на заснеженных рябинах еще краснели бусины ягод, подернутые колючим инеем, и даже на березах кое-где каким-то чудом сохранились редкие золотые листочки. Дамы всего хутора собрались посмотреть на показательную схватку светлого и темного воинов. Маша с Кирой щелкали затворами своих камер как заправские фотокорреспонденты, детвора коротала время в ожидании зрелища, сражаясь на прутиках. Наконец, мы закончили им позировать и отсолютовали друг другу мечами. Санька был настроен решительно и активно принялся меня теснить к лесу. Непревычно скованный в движениях доспехами, я едва успевал отбивать его атаки, он рубил наотмашь со всей дури, как будто действительно вознамерился очистить, вверенную его заботам местность, от страшной лесной нечисти. Пытаясь выиграть время, до момента, когда он, наконец, выдохнется, я старался больше закрываться от него щитом, от которого щепки так и летели во все стороны. Рыцарь света вошел в такой раж, что мой щит не пережил очередной бешеной атаки и разломился на половинки. Знаком я попросил об остановке, но Санька сделал вид, что не заметил. В его глазах горела холодная неумолимая злость, он всерьез решил на мне сегодня отыграться. Ну что ж, посмотрим, чья возьмет! Я отбил его атаку и контратаковал с не меньшей энергией, хорошо потеснив его позиции. Как в песне поется:
«Детям вечно досаден их возpаст и быт,
и дpались мы до ссадин, до смеpтных обид».
Тут он изловчился и въехал мне мечом по шлему. Первое ощущение было, что голова попала куда-то между молотом и наковальней. На какое-то время я был полностью дезориентирован так, что только краем глаза засек новый выпад, который едва успел отклонить, но удар щитом сбил меня с ног, и я завалился в сугроб. Светлый рыцарь занес свой меч над моей непокорной головой, я приготовился отражать удар, но тут вдруг Санька пошатнулся, а на его руке повисла Настена:
- Не трожь Палыча!
- Сашка, ты что совсем обалдел?!! Прекрати сейчас же! - к ней на помощь со всех ног спешила Кира.
Маша тоже не осталась в стороне:
- Ты что ж делаешь, окаянный! Ты ж его едва не ухандакал!
- Ну, налетели защитницы! - разочаровано буркнул новоявленный мститель и с досады бросил меч в сугроб. - Да, ну вас всех на хрен! Тетешкайтесь со своим Андрюшенькой-душенькой! Смотреть тошно!
Следом за мечом в снег полетели щит и шлем с руковицами, а мой, наверное, уже бывший друг повернулся и побрел в сторону дома. Доспехи, конечно, с непривычки сильно тяготили, я с трудом поднялся на ноги, тяжело опираясь на меч, в голове все еще звенели колокола.
- Андрюш, ты как? - участливо спросила Маша, поддерживая меня под руку.
- Да нормально все, не переживай, - отмахнулся я.
-
- Что нормального то? - сердито заворчала Кира, снова чем-то ужасно напоминив маму. - У тебя сотрясение, наверняка! Теперь твоя очередь к врачу ехать. Не все тебе меня посылать!
- Ладно, не бурчи, мать, - усмехнулся я.
Она попыталась ткнуть меня в бок кулачком, но только ободрала себе кожу на костяшках об бляшку на кольчуге.
- Вот, черт колючий.
- Не бранись, спасительница.
С улыбкой я взял ее руку в свою, благодарно поцеловал, почувствовав солоноватый вкус крови на губах и волнующий электрический ток, когда она легонько сжала мои пальцы в ответ.
- Андрюш, я давно с тобой хотела один вопрос обсудить. Ты можешь мне свой дом показать сегодня?
Вопрос прозвучал с затаенным дыханием, и во взгляде сквозила несвойственная ей неуверенность. Я был заинтригован.
- Могу, конечно. Давайте только амуницию соберем.
Она облегченно выдохнула, заулыбалась и присоединилась к девчонкам, разыскивающим рыцарские руковицы в снегу. Придя домой, мы обнаружили, что светлые силы забросили борьбу с мировым злом, засели на кухне пить горькую прямо из горла и успели уже прилично набраться.
- Явились голубки! - хмыкнул Санек слегка заплетающимся языком и снова как следует приложился к бутылке.
- Вот что, ребятки, поезжайте-ка лучше отсюда, куда вы там собирались, - засуетилась Маша. - Я с ним посижу, поговорю, все и утрясется.
- Как ты с ним одна то с пьяным? - попытался возразить я. - Он же бузить сейчас начнет.
- С тобой-то точно начнет, да еще поножовщину устроит. Езжай от греха, я справлюсь. Да и Степа скоро будет уже.
- Да, Андрюш, Маша права. Поедем лучше.
Кира просительно тронула меня за руку, и я со вздохом вытащил ключи от машины из тумбочки.
- Иди, заводи, а мне переодеться еще надо.
За такое короткое время Санек заставил меня изрядно взмокнуть, футболку можно было хоть отжимать. Конечно, драться в доспехах было гораздо тяжелее и требовало отдельной тренировки. Современная жизнь изнежила и расслабила человечество в целом и меня в частности. Со вздохом сожаления ощутив себя хилым потомком дедов-победителей, натянул джинсы на гудящие от усталости ноги, свежая футболка с толстым свитером завершили композицию, и, прихватив ключи от дома, я вышел во двор. Моя Нива прогревалась перед воротами, пока Кира коротала время, весело играя с детворой в догонялки. Завидев меня она как-то сразу напряглась, посерьезнела и направилась к машине.
- А вы куда? - тут же спросила Настена, лукаво прищурившись.
- Мы скоро приедем, - заверила ее Кира, - поиграйте пока без нас.
Я легонько щелкнул девчонку по любопытному носику и она, звонко хохоча умчалась догонять Славика. Я сел за руль, пристегнулся и с любопытством взглянул на Киру, боровшуюся с ремнем безопасности на соседнем сидении. Она явно немного нервничала, наверное, из-за инцидента с Санькой. Я помог ей защелкнуть замок, и мы тронулись в путь.
- А что вдруг тебя мой дом заинтересовал? - нарушил я повисшее неловкое молчание.
- Макарыч говорил, ты его продать хочешь, - объяснила она, искоса бросив вопросительный взгяд в мою сторону, - а муж как раз ищет какое-нибудь имение в этих местах. Так почему бы не совместить приятное с полезным. Если твоя избушка более-менее ничего, то оформим сделку после праздников, пока я еще здесь.
- Хм… как скажешь.
Всю дорогу до дома мы ехали молча, и я все гадал, с какого перепуга она именно теперь решила позаботиться о желаниях своего мужика, и почему вся затея ее так беспокоит. Едва заметная в начале нервозность стала проявляться еще больше, когда мы оказались на месте. Я припарковал машину во дворе и пошел отпирать двери, пока Кира обходила дом кругом, осматривая его со всех сторон снаружи. На соседнем крыльце показалась Санькина мама, я приветливо помахал ей рукой:
- Здравствуйте, тетя Тоня.
К моему изумлению, вместо ответа она испуганно вздрогнула, заметив меня, перекрестилась и быстро скрылась из виду, громко хлопнув дверью, так и не проронив ни слова.
- А у тебя, я смотрю, хорошие отношения с сеседями, - съязвила Кира, - сразу видно, добрый ты человек.
- Ну, уж какой есть, - буркнул я, открывая перед ней дверь.
Она смело взглянула мне в глаза и, набрав в грудь воздуха как перед прыжком в омут, переступила порог. Я провел ее по всем комнатам, рассказывая где, что находится, показал как обустроен санузел и котельная.
- Хороший дом, - под конец вынесла свое заключение Кира, - хоть и старый, но добротный, еще лет 100 простоит. Только косметический ремонт я бы сделала, но это, уж, пусть муж сам решает. В целом, мне все нравится. Документы готовы к сделке?
- Да, все готово.
Я принес из комнаты папку с документами и протянул ей. Пока она перелистывала бумажки, удостоверяясь все ли в порядке, я устроился у кухонного окна на подоконнике в ожидании новых комментариев.
- Хорошо, - наконец, произнесла она, просмотрев последний документ, и тут же назвала цену вдвое выше той, которую я рассчитывал выручить от продажи.
- Что скажешь? - ее серые глаза теперь насмешливо и с вызовом смотрели прямо на меня.
Я только пожал плечами и сложил руки на груди.
- Скажу, что за такие деньги ты можешь купить дом вдвое больше и лучше.
- Ну, а я твой хочу.
- Кир, зачем ты это делаешь? Мне твоя благотворительность не требуется.
- Что гордый очень? Деньги тебе тоже не нужны? - она явно начала злиться.
- Деньги всем и всегда нужны, - вздохнул я, - только я не понимаю, у тебя что лишних слишком много?
- А я не понимаю в чем твоя проблема! - вспыхнула она. - Я тебе назвала цену, она тебя не может не устраивать, деньги тебе нужны, так соглашайся! Что ты ломаешься?!
- Кира! Ты как никто другой все прекрасно понимаешь! - я тоже не выдержал и повысил тон. - Никто никогда не платит просто так! Я тебя прямо спрашиваю, чего ты хочешь?
Она запнулась на миг, но в ее глазах снова сверкнула отчаянная решимость, и она зло выпалила:
- Тебя!
- Не понял! - опешил я от такого заявления.
- Чего ты не понял, мать твою?! - она вся раскраснелась от волнения и злости и в ярости бросила папку с документами на стол. - Я хочу, чтобы ты стал моим любовником! Еще какие вопросы?!
На этот раз пришла моя очередь побагроветь от возмущения. Все-таки что-то в этом мире идет не так и совсем переворачивается с ног на голову, если бабы, уже вот так откровенно и беззастенчиво, мужиков как шлюх себе покупают.
- Кир, ты совсем что ли обалдела на старости лет? Как только наглости хватает, удивляюсь на тебя! Все разговор окончен! Сделки не будет!
Я вскочил, подхватив папку с документами, снова запер ее в секретере и направился к двери, больше не обращая внимания на ее сверкающие яростью глаза, как у дикой кошки.
- Не смей хлопать дверью мне в лицо! - услышал я истеричный крик себе в спину и взялся за ручку. - Если ты сейчас уйдешь, я немедленно отправлюсь в отделение милиции и напишу заявление, что ты педофил и развращаешь маленькую девочку! Любые деньги заплачу, чтобы тебя посадили, а ее папашу родительских прав лишили!
Я вздрогнул как от удара, отпустил дверную ручку и медленно задвинул засов. Однажды, такая же тварь преподала мне хороший урок, о том что бывает, когда отчаявшаяся женщина начинает угрожать, и я его усвоил на отлично! Даже если в суде ничего не докажет, грязью обольет с головы до ног, вовек не отмоешься, так что уезжать отсюда придется. Но я то еще ладно, что мне терять, в конце концов? Девчонка же и так без матери осталась, совсем сиротой сделается! Больше всего на свете сейчас хотелось просто удавить эту гадину. Видимо, это было очень живо написано на моем лице, когда я обернулся, потому что она испуганно вскрикнула, толкнула перед собой стул, пытаясь загородиться, и принялась лихорадочно шарить в ящиках стола, пока в руках не блеснуло стальное лезвие длинного кухонного ножа. Я только недобро усмехнулся, неторопливо выдернул ремень из джинсов и проверил его на прочность парой резких движений.
- Не подходи! Не смей меня трогать! - отчаянно взвизнула Кира и замахнулась своим оружием, в страхе отступая назад.
- Да, ладно, - спокойно отреагировал я, неспешно приближаясь, - как же я стану тогда твоим любовником, сама подумай. Давай, иди-ка сюда, киска.
Я пинком отбросил стул в сторону, но она тут же отскочила дальше за обеденный стол, вдруг резко растеряв весь любовный пыл.
- Все равно не уйдешь, стерва! - я буквально задыхался от ненависти.
Кира теперь была напугана не на шутку, ее руки заметно тряслись, а в глазах заблестели слезы.
- Андрей, пожалуйста, не надо! - взмолилась она дрожащим голосом. - Пожалуйста, не трогай меня! Мы все решим!
- Конечно, решим! Нисколько в этом не сомневаюсь! - тут же согласился я, направляясь к ней.
Некоторое время я гонялся за ней вокруг стола, отбрасывая стулья, которые она успевала выдвигать мне под ноги, пока она не ухитрилась быстро юркнуть в одну из комнат и запереться там, прямо перед моим носом.
- Выходи, пока я дверь не вышиб! Все равно доберусь! - прорычал я, яростно дергая за ручку.
В ответ послышались только сдавленные рыдания. Тут во дворе раздался жуткий грохот с металлическим скрежетом, и я бросился к окну, на время забыв о наших противоречиях. В зад моей Нивы со всего маха впечатался новенький Форд Саньки, нещадно раскурочив себе бампер и капот. Поскольку моя машина была предусмотрительно оснащена кенгурятниками как спереди так и сзади, вряд ли она сильно пострадала, зато краса и гордость моего друга теперь выглядела весьма печально с изрядно расквашенной мордой. Сам хозяин выпал из кабины в состоянии близком к эйфорическому, шатаясь из стороны в сторону как камыш на ветру, он направился к моему дому и принялся барабанить со всей дури в дверь.
- Андрюха, открывай, падла! Убью! - он едва ворочал языком.
Только этого героя любовника здесь сейчас не хватало! Кипя от злости, я бросился к двери и отодвинул засов, намериваясь раз и навсегда прояснить все его вопросы. Бывший лучший друг предстал в проеме во всей красе, тяжело опираясь на косяк, он едва держался на ногах.
- Заперлись уже голубки в своем гнездышке, - горько константировал он, - думали, не найду? А я тут как тут! Кира, выходи, бля!
- Тебе чего здесь надо? - сухо процедил я, наматывая ремень на кулак.
Кира, воспользовавшись случаем, тихонько выбралась из своего укрытия и теперь жалась за моей спиной на безопасном расстоянии, в надежде улучить момент и выскочить на улицу. Санек пихнул меня в грудь и, ввалившись в дом, тут же прислонился к стенке.
- Ах, вот ты где, - ухмыльнулся он, завидев предмет своих воздыханий. - Я ж люблю тебя, дура! Как верный пес все для тебя делаю! Что ж ты меня все динамишь, стерва, а? Андрюхе, значит, на раз дала, а ты ж ему на хер не нужна, неужели не понятно! Он тебя с самого начала мне сдал, чтоб ты знала!
- Слушай, орел, Кира вообще-то не вещь, чтобы ее с рук на руки перекидывать! - ледяным тоном заметил я. - У нее свое мнение есть.
- Какое там у баб может быть мнение? - устало махнул рукой Санек. - У них, вообще, ****а вместо головы! Все хватит, пошли со мной!
Он двинулся в ее сторону, но я загородил ему дорогу грудью.
- Пойдет, только если сама захочет!
- Ты сам сказал, что тебе на нее плевать!
- Я передумал!
Глаза Санька налились кровью как у быка, и он бросился на меня с кулаками, но был настолько пьян, что мне достаточно оказалось просто слегка увернуться, чтобы он пролетел мимо, растянулся на полу и отключился. Я вынул у него ключи от машины из рук и кинул их Кире, испуганно вжавшейся в стену.
- На, держи, и катись уже отсюда на все четыре стороны от греха подальше!
Появление Саньки к счастью охладило накал страстей, я более или менее остыл, вернул ремень на место, отошел к окну и отвернулся, в ожидании ее ухода. За спиной, однако, не было слышно ни шороха, неожиданно я почувствовал робкое прикосновение к плечу и обернулся. Кира стояла совсем рядом, тушь размазалась по всему лицу уродливыми черными подтеками, покрасневшие опухшие глаза блестели от слез. Мне вдруг стало до боли ее жаль.
- Что? - устало вздохнул я и протянул ей свой носовой платок.
Капризная, избалованная до невозможности кукла Барби, привыкшая топтать всех своими розовыми сапожками и все вокруг покупать за деньги, теперь, когда с нее немножко сбили спесь, выглядела почти по-человечески.
- Андрюш, прости, - еле слышно прошептала она и прислонилась лбом к моему плечу, - правда, сама не знаю, что на меня нашло. Я по тебе просто с ума схожу… лучше б я сюда никогда не приезжала...
- Ладно, проехали, - я осторожно обнял ее за плечи, - я тоже излишне погорячился, извини, что напугал.
Ее руки обвились вокруг моей талии и она прижалась ко мне, зарывшись лицом на груди. Я нехотя провел по ее волосам.
- Иди, умойся, пока я нашего ревнивца домой отбуксирую, чтоб проспался, а потом назад поедем, у меня еще дел выше крыши.
Я легонько подтолкнул ее к раковине, и она, послушно закивав головой, отправилась приводить себя в порядок. Отогнав разбитую машину Санька к его воротам, самого хозяина взвалил наподобии мешка себе на плечи и поволок в родную обитель. Тетя Тоня, с интересом наблюдавшая все мои передвижения из-за занавески, завидев нашу с Санькой теплую компанию, изменилась в лице и, всплеснув руками, кинулась к двери. Припомнив ее реакцию на мое появление, я поспешил войти, пока она не закрылась на засов и не оставила меня няньчиться со светлым рыцарем дальше.
- Ах-ах-ах, ты ж, боже мой! - запричитала тетя Тоня с порога. - Что ж ты с ним сделал, вражина?!
Вот теперь я, кажется, начал понимать, почему Макарыч так озверел от своих соседок.
- Ничего я с ним не делал, - буркнул я и свалил бесчувственное тело на диван в прихожей, - проспится, как новый будет.
Дальше слушать всякую ахинею в адрес собственной темной личности настроения не было никакого, поэтому я просто повернулся и вышел, бросив ключи от их машины на тумбу в прихожей. Как только за мной захлопнулась дверь, тут же послышался металлический лязг задвигаемого засова. Видимо моя добрая соседка и меня в оборотни записала, не удивлюсь, если и слухи соотвествующие уже гуляют по округе. Впрочем, для бизнеса такой ореол мистической таинственности вокруг нашей усадьбы только на руку.
Мы закрыли дом и отправились в обратный путь. Кира подавленно молчала всю дорогу, отвернувшись к окну, а я хмуро гадал, каких еще пакостей от нее можно ожидать.
27. Любовник
Добравшись до хутора, мы так же молча, не глядя друг на друга, разбрелись каждый в свою сторону. Я занялся уборкой на конюшне и своим любимым делом - обучением молодняка. Славик с Настеной крутились вокруг да около, засыпая меня вопросами и на перегонки кидаясь на помощь, если я просил их о чем-нибудь. Потом ответственно угощали отработавших лошадок сахаром и морковками, и с восторгом садились по очереди в седло, когда того требовалось. За этим занятием я забылся, полностью оттаял душой, и все передряги сегодняшнего дня отошли на второй план. Солнце уже начало клониться к закату, когда вернулись Степа с Макарычем, и Маша позвала всех обедать. Ребятишки, возбужденно хвастаясь друг перед другом своими успехами, умчались сразу, видимо изрядно проголодавшись на свежем воздухе. Макарыч, оставив свою Зазнобу на мое попечение, отправился баню топить к вечеру, а мы со Степой остались обтирать лошадей.
- Ну, что, кто у вас сегодня победил? Добро или зло? - с улыбкой поинтересовался он между делом.
- Дружба, - буркнул я, совсем не настроенный на длинные рассказы.
- Это хорошо, - он пытливо посмотрел в мою сторону из-за лошадиной спины. - А что же тогда Санька не видно?
- Устал сильно, - объяснил я, не поднимая головы, - дружба - дело энергозатратное.
- Ясно все с вами, - вздохнул Степа и, повесив уздечку на гвоздик, направился к дому.
Желания сидеть со всеми за столом и поддерживать беседы не было никакого, поэтому несмотря на голод, я не торопился заканчивать возню с лошадьми. Их общество было куда проще, приятней и душевней чем человеческое. Уже в сгущающихся сумерках я с сожалением запер дверь конюшни, завернул ненадолго в баню смыть по-быстрому усталось и пот, и направился к дому. К счастью, в основном все уже отобедали и разбрелись кто куда, только Кира с Машей засиделись за чаем, тихо перешептываясь между собой о чем-то своем девичьем.
- Андрюш, что ты там застрял так долго? Остывает же все. Давай я тебе сейчас супчика разогрею, - засуетилась Маша, едва я показался на пороге кухни.
- Да, сидите, - махнул я рукой, - я сам все сделаю.
Я набрал полную тарелку еды, налил большую кружку чая и, прихватив с собой пару Машиных фирменных пирожков, ушел в свою комнату. Больше всего сейчас хотелось побыть одному и подумать. Наевшись до отвала, я с удовольствием растянулся в постели, все тело ныло от усталости, и глаза, зачарованные серебряным светом, пробивающимся через плотную снеговую тучу, быстро начали слипаться. Спокойный, умиротворяющий сон тихо подкрался и окутал своим сказочным покрывалом. В лунном свете я разглядел маму молодую, такой, какой я ее помнил с детства: изящной брюнеткой с легкими каштановыми волосами и выразительными карими глазами в том самом простом васильковом платье, которое она сшила когда-то в своем ателье, и которое мне так нравилось. Она прогуливалась неспешно по лунной дороже, бездумно пиная камушки на ходу, потом подняла голову, и наши глаза встретились.
- Ну, что ты, сынок, разве так можно с девушками? - укоризненно сказала она одними губами, но я заранее знал каждое ее слово.
- Прости, мам, - мне так хотелось подойти и обнять ее как раньше, снова почувствовать тепло ее ласковых рук, поддерживавших и защищавших меня всю мою жизнь.
Я двинулся ей навстречу, но она вдруг оказалась совсем рядом и уже любовно гладила по голове, точно так, как она часто делала когда-то. Только, тогда я всегда раздраженно отмахивался от нее, ворча, что меня вечно принимают за маленького. Но теперь, когда как наяву ощущалось ее живое тепло, надо было во что бы то ни стало удержать ее возле себя. Я быстро схватил ее запястье, она дернулась, громко вскрикнув, и я неожиданно проснулся, крепко держа Киру за руку.
- Ты? Ты что тут делаешь? - едва опомнившись ото сна, настороженно поинтересовался я.
Она испугалась как птичка, попавшая в силки, и старалась вырваться как могла, ее легкий халатик распахнулся, открывая соблазнительную полупрозрачную ночную сорочку на тонких бретельках с глубоким вырезом.
- Мы с тобой так и не договорили, отпусти!
Другой рукой я приоткрыл край одеяла и потянул ее к себе.
- Иди сюда.
Она тут же прекратила сопротивление и послушно скользнула внутрь. Я обнял ее и со вздохом уткнулся в шею. Видимо, она давно сидела, ожидая моего пробуждения, и успела немного замерзнуть, чувствовалось, как легкий озноб бьет ее тело.
- Говори, - прошептал я, прижимая ее к себе, и закрыл глаза, приготовившись слушать.
- Андрюш, я должна извиниться, - она тихонько вздохнула, явно волнуясь, - я не хотела так на тебя давить, не знаю, что на меня нашло. Пойми, я просто помочь тебе хочу…
- Нет, Кир, - усмехнулся я и привстал, облокотившись на локоть, чтобы видеть ее лицо, - не ври, хотя бы сама себе! Ты привыкла покупать все, что тебе хочется: дома, машины, шмотки, бизнес, людей - все это для тебя только товар, имеющий определенную цену. С самого начала ты меня держала за обслуживающий персонал, обязанный выполнять все твои пожелания. Я для тебя унтерменш, с которым не нужно вообще никак считаться. Тебя бесит, что ты не можешь удовлетворить со мной свою маленькую прихоть, и ты всеми способами стараешься за это в грязь втоптать, свое превосходство показать. Скажи откровенно, чего ты хочешь? Тебе же мало, просто переспать со мной! Вспомни, ведь я совсем был не против, когда ты вернулась. Но тебе понадобилось непременно унизить! Муж, видите ли, подарочек сделал, изволь отрабатывать! Где ты только такое ничтожество нашла? Или, может быть, сама его таким сделала? Он, правда, мне деньги предлагал, только я не шлюха, чтобы на такие дела подписываться! Но ведь, когда выяснилось, что брехня это все, ты сама решила купить. Что, скажешь, не так?
Пока я говорил, она несогласно качала головой, менялась в лице и порывалась подняться, но я удерживал ее на месте.
- Ты совсем ничего не понимаешь! - сдавленно произнесла она, отводя взгляд.
- Так объясни! Я готов слушать.
В ожидании, пока она соберется с духом, я задумчиво поглаживал овал ее лица тыльной стороной ладони, и с удивлением почувствовал влажные дорожки от слезинок возле виска.
- Возможно, ты отчасти прав, - наконец, согласилась она, прямо взглянув в глаза, - я действительно выросла в очень обеспеченной семье. Отец был директором асфальтового завода еще при Советской власти, после развала страны стал его совладельцем. Меня как принцессу баловал, я ни в чем отказа не знала, пока мелкая была. А как подросла у нас отношения сильно испортились. Была б такая возможность, он бы меня в монастырь, наверное, упек. Из дома шагу ступить нельзя было без скандала, а если, не дай бог, мальчик позвонит, так тут нравоучениями о девичьей чести и скромности просто конца не было. Но в универе все-таки молодежная вольница, там уже такой тотальный контроль не работал, и я влюбилась в парнишку с мехмата. Он на 2 года старше был.
- А где ты училась?
- В Питерском Государственном Университете на экономическом. А что?
- Просто, интересно стало, извини, перебил, - я снова улегся рядом, подложив руку под голову.
- У него, конечно, семья хоть и интеллигентная, но простая была. Капиталов больших в карманах не водилось, и в мерседесах никто не ездил, но меня тогда это не интересовало совсем. Нравилось, что он был амбициозный, умный, в суждениях смелый. Каким-то восточным единоборством увлекался, уже не помню точно, но в нем чувствовалась, такая знаешь, неотразимая мужская харизма, видно было, что он борец по жизни, с таким точно не пропадешь. Влюблена была без памяти, как на крыльях летала, и как-то раз домой ночевать не пришла. Что тут началось, описать невозможно, сколько всякой гадости мне на голову вылилось. Отец чуть из дома не выгнал, но потом все-таки взял себя в руки, сменив гнев на милость, познакомился с моим избранником и даже на работу его устроил менеджером среднего звена к себе на завод. Шутил, что одного универа мало, чтобы жену обеспечивать. Мы уже собирались заявление в ЗАГС подавать, но как-то раз случайно я его застала в постели с секретаршей отца. Тогда, конечно, у меня все в голове помутилось, не до логического мышления было, но потом вдруг пришло в голову, что отец с моим выбором отнюдь не смирился и нарочно это все подстроил. Ведь, это именно он попросил меня тогда заехать срочно к жениху домой за документами. Как бы там ни было, свадебные планы были успешно расстроены, и любовную лихорадку сменила жестокая депрессия. Вот тогда то в моей жизни как бы случайно появился Игорь. У него были какие-то дела с моим отца, и иногда он бывал у нас дома. Мы встречались раньше у родителей на званных обедах, он был намного старше меня, и я совсем не воспринимала его как мужчину. Для меня он был просто другом семьи, бесполым существом. Его знаки внимания не воспринимались как ухаживание, но он мне был очень приятен как человек, умный, спокойный, уверенный в себе, с хорошим чувством юмора. Мы замечательно проводили время вместе, расхаживая по театрам, выставкам и ресторанам. Вскоре я привыкла к его обществу, стала с нетерпением ждать встреч и поняла, что он мне интересен не только как друг. Наверное, он тоже это заметил, потому что как-то раз за званным ужином у нас дома, он сделал мне предложение. Родители были на седьмом небе от счастья. В качестве свадебного подарка я получила белый мерседес и квартиру, а отец расширение своего бизнесса.
- Что ж, вполне прагматичный подход, - заметил я, - деньги женятся на деньгах, все счастливы.
Кира повернулась ко мне, ее полные грусти глаза теперь были прямо напротив моих, я мягко обнял ее за талию, ощутив волнующее тепло ее тела сквозь тонкую ткань сорочки.
- В целом наш брак можно было назвать счастливым, - с некоторым вызовом продолжила она, - хотя он и был основан вовсе не на плотских страстях, а, как ты верно заметил, на расчете и взаимном уважении. Кто знает, может быть, я и по сей день была бы с ним счастлива, если б он жив остался.
- Неужели бандитские разборки?
- Нет, простая автомобильная авария, - вздохнула она и отвернулась, - все гораздо прозаичней.
- Прости, - я нежно сжал ее бедро и прислонился лбом к плечу.
- Потом отец снова попытался жестко навязывать мне свое мнение на личную жизнь. Он вырастил дочь как принцессу для личных целей и привык считать своей собственностью, обязанной бесприкословно подчиняться, но я уже не была маленькой девочкой. Быстро поняла, что пора становиться независимой, применять свое образование на практике и строить свое дело. От мужа я получила достаточно денег, чтобы осуществить свою давнюю мечту, заняться туризмом. Начала с одного турагентства и успешно раскрутила его в сеть. Работа занимала все мое время, мужчины приходили и уходили как декорации, не задерживаясь надолго в моей постели. Знаешь, они все были какие-то мелкие, по-бабьи меркантильные и стервозные, быстро надоедали и начинали раздражать. Виталик тогда на фоне прочих произвел впечатление солидного человека, способного общаться со мной на равных, ухаживал красиво, кое-какие вопросы помог решить... В общем, когда он замуж позвал, я не нашла причины сказать ему нет. Очень хотелось простого семейного счастья и детей, но ему, оказалось, совсем не это было нужно.
- У него тоже бизнес с твоим отцом?
- Да, у него единственный шанс был не разориться, только благодаря объединению, собственно, поэтому на мне и решил жениться, чтобы при делах остаться. Никакого семейного счастья со мной он строить никогда не планировал.
- Поэтому ты решила ему отомстить?
- Отомстить? - ее брови удивленно взлетели вверх. - Об это ничтожество не стоит даже руки марать! Ты же видел его, по-моему, ясно как божий день, что ему уже жизнь за все отомстила.
- Тогда зачем я тебе понадобился?
Она повернулась снова и тесно прижалась ко мне, обдав жаром своего тела, ее пальцы нежно запутались в моих волосах, а у меня перехватило дыхание от возбуждения.
- Андрюш, мне уже скоро 40 будет, как ты не понимаешь! Я кручусь как белка в колесе, работа, дом, вечеринки, разговоры с подружками... А жизнь мимо проходит! Сыпятся день за днем как песок сквозь пальцы, так быстро! Скоро в мою сторону не просто за деньги, а и за очень большие деньги мужики смотреть перестанут. А что у меня было хорошего? Ни любви, ни детей, ни семьи нормальной не случилось до сих пор, и тут ты появился. Боже мой, да я, когда тебя впервые увидела, просто глаз оторвать не могла. В тебе чувствуется такое спокойствие, жизненная стойкость и какая-то бунтарская сила как в диком звере. Взгляд, движения…ты способен на поступок! Я с ума сходила, пыталась ревновать тебя заставить, но ты меня в упор не замечал. С девчонкой, да с лошадьми своими возился, от всего как будто забором отгородившись. Только перед отъездом удалось все-таки на себя внимание обратить.
Она горько усмехнулась и, прикрыв глаза, уткнулась мне в шею. Честно признаться, я уже плохо соображал в тот момент, только почти физически ощущал ее рвущее душу отчаяние. Она лежала с моих объятиях такая потерянная, но вместе с тем такая волнующая и родная. Я сдвинул ее волосы и стал нежно целовать шею, все больше возбуждаясь от той легкой дрожи, которой отзывалось на мои прикосновения ее тело. Не торопясь я опускался все ниже, лаская ее плечи, стянул бретельки вниз и накрыл ладонью аккуратную упругую грудь, слегка сдавив в пальцах сосок. Ее дахание стало прерывистым и она горячо зашептала мне в ухо.
- Ты прав! Мне мало просто переспать с тобой! Я всего тебя хочу! Слышишь?! - она подняла мою голову, и наши губы встретилсь в глубоком поцелуе.
Я чувствовал как бешенно бьется ее сердце и больше ни о чем другом не мог думать, как только удовлетворить ее желание. Быстро освободившись от остававшейся одежды, я задрал тонкую сорочку вверх, заполнил ее собой до отказа и остановился, пытаясь немного успокоиться. Она выгнулась мне на встречу и простонала.
- Скажи мне да…
Ее ноги сомкнулись на моей талии, она раскрылась и сделала несколько движений навстречу, но я был так сильно перевозбужден, что едва не кончил сразу, только в самый последний момент успев резко выскочить из ее горячей влажной глубины.
- О, нет! Кирочка, не торопись так! Я уже на пределе!
Я никогда не был выдающимся любовником, редко обращая внимания на партнершу, всегда больше сосредотачивался на собственном удовольствии. У меня и долгих отношений то толком никогда не было ни с кем. Но сейчас мне хотелось доставить ей наслаждение по-настоящему, вот только длительный период воздержания совсем не способствовал продолжительным любовным играм. Тяжело дыша, я опустился рядом, пытаясь немного остыть.
- Хочу тебя! - лихорадочно зашептала она, сбрасывая с себя ночнушку. - Прекрати меня мучить!
Я опомниться не успел, как она оказалась сверху и сама взяла меня жестко, почти по-мужски. Застонав, я сжал ее бедра руками больше не в силах сдерживаться, откинулся на подушки и, резко насаживая ее на себя, быстро подошел к пику. Почувствовав мое напряжение, она плотно сжала меня внутри, и я, не выдержав больше этой сладкой пытки, излился прямо в нее с глухим стоном. В голове стоял шум, я еще плохо соображал, что происходит, как вдруг понял, что она активно вылизывет мой член, доставляя просто неземное наслаждение, довольно быстро я кончил еще раз.
- Сумасшедшая! Что ты со мной делаешь?
- С ума свести хочу!
Я притянул ее к себе и выдохнул восторженно:
- У тебя отлично получается! Гораздо лучше, чем с денежными сделками.
Она грустно улыбнулась, взяла мое лицо в ладони и нежно провела пальчиком по бровям.
- Тогда осенью я активно принялась дела в порядок приводить и заместителя готовить, чтобы можно было отлучиться на подольше. Хотела сразу обратно вернуться. Вот тогда Виталька и подлил свою ложку дегтя, рассказав, как он оплатил твои услуги.
Я только презрительно усмехнулся, недоверчиво покачав головой. У ее мужика, видимо, врожденный ген подлости в крови имеется.
- Богатые люди — особые люди, их сервируют в отдельной посуде. Ловко это он ввернул. Ты расстроилась? - я нежно поцеловал ее в висок.
- Сначала, да… как холодной водой окатили. Но мне сразу странным показалось твое поведение. Когда оказывают услуги за деньги, с клиентом как-то полюбезней себя ведут. Потом, я хоть и злилась, но все равно страшно хотела тебя увидеть. Через какое-то время больше думать ни о чем не могла, и решила сделать и себе и тебе новогодний сюрприз. Подумала: «Какого черта?» Если он, и правда, тебе заплатил, так ты не отработал, а если нет, то это мгновенно выяснится.
- А сама зачем деньги предлагала?
- Андрюш, - она неожиданно осеклась и в ее глазах блеснули слезы, - у нас 11 лет разницы! Как мне еще тебя заинтересовать? Ты такой… молодой… Скоро весна наступит, за ней лето, здесь девки табунами будут толкаться…
Я откровенно рассмеялся, откинувшись на подушки, утирал слезы, выступившие из глаз.
- Ну, что ты ржешь как конь! - она сердито ткнула меня в плечо кулачком. - Я не смогу постоянно здесь находится, мне нужно будет уезжать делами заниматься.
- Слушай, Кир, я уже большой мальчик, мне нянька не требуется. А про 11 лет, главное, никому не говори, никто и не заметит! Ты отлично выглядишь, все у нас с тобой хорошо будет, особенно, если быка включать пореже станешь.
- Ах, ты большой уже, значит, у нас? - хихикнула она, забравшись на меня сверху, и вдруг посерьезнела. - А кто сегодня дрался как мальчишка? Ведь, чуть без башки не остался! А ночью один в лесу с волками кто сидел? Тебе не только нянька, тебе же охрана требуется 24 на 7!
- Прости, мамочка, я больше не буду, - улыбнулся я и тут же схлопотал подзатыльник.
- Ах, ты драться! - шутливо возмутился я и, сжав ее запястья, подмял под себя.
Ее дыхание вдруг снова стало прерывистым, она легко поцеловала меня в губы, и я ответил глубоко и требовательно, быстро заражаясь ее жаром. Шутки кончились, я был настроен доставить ей удовольствие, и в этот раз мне это, кажется, удалось.
28. Новый год
Наутро я застал Киру, уже на полу в гостинной, раскладывающей подарки под елкой для детворы. В своих бледно-голубых джинсах и белом пушистом свитере с блестками она была вылитая Снегурочка в современном исполнении.
- Проснулся, наконец, соня, - поддразнила она меня с улыбкой.
Я потер глаза, стряхивая остатки сна, и отправился на кухню.
- Кофе будешь? Ты уже завтракала?
- Нет, тебя ждала. Кофе с удовольствием буду, конечно, - отозвалась она, поднимаясь на ноги и следуя за мной.
Пока я варил кофе и нарезал бутерброды, она задумчиво стояла у окна, глядя в темноту, где в порывах ветра кружились хлопья снега. Метель за ночь разыгралась не на шутку, все дороги к нам занесло капитально, никому не добраться и не выбраться. А значит Санек гарантировано будет с мамой Новый Год встречать, что не могло не радовать. Выяснять с ним отношения дальше сейчас совершенно не хотелось, пусть сперва у него в голове пыльная буря уляжется, и он остынет чуть-чуть.
- Кушать подано, - объявил я, поставив на стол тарелку с бутербродами и чашки.
Кира оторвала взгляд от разгулявшейся непогоды и присоединилась ко мне на лавке за столом. Налив себе кофе, она сделала несколько маленьких глотков, с осторожным любопытством посматривая на меня из-под аккуратно подкрашенных ресниц, и, наконец, решилась спросить?
- Андрюш, все-таки, что ты думаешь о продаже дома?
- Все, что я думал, я уже сказал, - я пожал плечами, бросив на нее быстрый взгляд, - Что ты еще хочешь услышать?
Она не торопилась с ответом, продолжая попивать свой кофе, собираясь с мыслями.
- Я думаю, что тебе надо согласиться, - наконец, она нарушила молчание. - Цену можешь сам назначить любую, если тебя моя смущает. Но зачем совсем отказываться? Еще неизвестно сколько ты его продавать будешь, а деньги тебе сейчас нужны…
Я обнял ее и притянул к себе, она с удовольствием прислонилась, положив голову мне на плечо.
- Кир, давай закроем эту тему. Для начала, я совсем не хочу, чтобы твой супруг здесь ошивался постоянно. Потом, деньги в этой жизни решают много, но все-таки не все. Если хочешь серьезных отношений, то придется усвоить, что мужик я, а не ты, и я буду решать, что и как. Еще вопросы есть?
- Да - она искоса бросила ироничный взгляд, и легкая улыбка промелькнула на губах. - Разрешите поцеловать кольцо, мессир?
Все-таки ее характер да еще в совокупности с чувством юмора внушал уважение, и я, усмехнувшись, взъерошил ей прическу. На пороге соседней со мной комнаты показался Степа, при виде нас сдержанно улыбнулся и, поздоровавшись, тоже налил себе кофе.
- Ох, и погодка у нас разгулялась перед праздником то, - сверху запричитала Маша, спускаясь с лестницы, - только разве дед Мороз теперь в гости пожалует.
Привычно подвязав фартук, она принялась хлопотать на кухне с квашней для пирожков и тестом для оладушек. Деловито заскворчала сковородка, дом наполнился дразнящими ароматами корицы, ванили и яблок, и первая порция пирожков уже отправилась в печь. Разбуженный волшебными запахами на пороге показался Макарыч, а следом подтянулись и ребятишки, конечно же, первым делом к елке. Вот уже торопливыми ручонками распакованы и обследованы коробки, а подарки предъявлены на суд зрителей. Настюша неодобрительно насупилась поначалу, обнаружив нашу с Кирой тесную компанию, но потом, видимо решив не расстраиваться по пустякам, залезла к нам на колени и как обычно принялась за бутерброды. Постоянное общество человекообразных существ явно пошли ей на пользу, сделав более открытым, дружелюбным и управляемым ребенком. В ней уже было не узнать ту своевольную нелюдимую замарашку, на которую я совсем недавно наткнулся в лесу.
Потом мы все занялись нашими обычными повседневными делами, чтобы вечером собраться всем вместе за праздничным столом и пожелать друг другу счастливого Нового Года и удачи в нашем многотрудном деле. Балагура Саньки не хватало, но я раздал присутствующим участникам концесси подготовленный вариант устава для ознакомления и презентовал сверстанный макет сайта.
- А что же тут только мы трое значимся со своими долями, - удивился Степа, бегло ознакомившись с уставом, - а Саньку куда задвинул? Он так горел этим всем, тебя ждал! Не правильно его вот так выбрасывать.
- Вообще, я собирался ему предложить вложиться процентов на 10, но он, похоже, интерес к делу потерял и вряд ли захочет сейчас участвовать. Когда поостынет, надо будет с ним переговорить уже конкретно. В любом случае, это предварительный вариант, до регистрации еще есть время и вычитать и поправить. Я свою долю тоже планирую увеличить, как только дом продам.
- Я в этом все равно ни хрена не понимаю, - сообщил Макарыч уважительно, мусоля страницы документа, - директором тебе, Андрюха, быть надо.
- Нет, Макарыч, ни к чему мне, только внимание привлекать… или ты или Степан, сами решайте кто, а бухгалтерию и финансовую отчетность я могу вести.
- Да чего тут решать, - подал свой голос Степа, - Макарыч, давай ты на пост заступай, у тебя все схвачено здесь.
- Ах, ты ж в рот малина! - лесник в сомнении поскреб уже начавшую седеть макушку но, в конце концов, махнул рукой. - Ну, лады, уговорили, в случае чего, всегда ж подмениться можно.
Тут слово взяла Кира, подняв свой бокал:
- Ребят, я так рада, что решила приехать к вам сюда на Новый Год! Чувствую себя как в родном доме, и желаю вам сохранять эту уютную, теплую атмосферу всегда, чтобы людей тянуло сюда к вашему очагу, и в вашем доме всегда было благополучие!
- Прекрасный тост, - улыбнулась Маша, тоже поднимая бокал, - я тоже очень рада, что этот дом стал и моим тоже. За вас, мужики! Удачи вам!
Мы все втроем дружно заулыбались и, конечно же, присоединились, расцеловав после дам своего сердца. Вот только Макарыч крякнул разочарованно, но тут же нашелся и чмокнул Настену в щечку.
А потом мы долго сидели, глядя на огонь в печи, и под уютный треск поленьев неторопливо обсуждали планы работ на весну и лето. Настюша потихоньку начала клевать носиком у меня на руках.
- Андрюш, Настену спать бы уложить надо, - кивнула на нее Кира.
- Да, сидите, я сам уложу, - засуетился Макарыч.
- Нет, - сонно запротестовала моя девочка, - Палыч, ты мне про оборотня расскажешь?
- А как же, - улыбнулся я и осторожно встал с места, прижимая ее к груди.
- Я тоже хочу про оборотня послушать, - объявила Кира, моментально вскочив на ноги, решительно последовала за нами.
Мы поднялись к ней в спальню, и они обе молча слушали мою сказку, уютно угнездившись возле меня, и только Настена, уже знавшая ее наизусть, сонно поправляла иногда, не допуская вольностей в пересказе, пока ее не сморило окончательно.
- А где ты это все вычитал? - тихо, чтобы не разбудить девочку, полюбопытствовала Кира.
- Да, нигде, сам придумал по мотивам легенд, которые в здешних краях ходят.
- Это надо как спектакль поставить! Очень красиво будет! Ты оказывается не только уставы сочинять мастер.
Она приподнялась на локте и ласково провела по волосам, сдвигая отросшую челку со лба.
- Да, я такой, - усмехнулся я, и, поймав ее руку, нежно поцеловал в ладошку, прошептал, - Идем ко мне?
Ее глаза вспыхнули счастьем совсем как у Настены, она не заставила просить дважды, и, держась за руки, мы спустились вниз, где наша теплая новогодняя компания уже успела рассыпаться по своим комнатам.
Несмотря на все ее сумасбродные выходки и даже те несуразные угрозы в мой адрес, мне было очень комфортно и спокойно с ней. Сам не знаю почему, но я чуствовал как будто нашел свою надежную гавань, которая способна защитить от любой непогоды. В любовных делах Кира несомненно была гораздо опытней и искушенней меня, но при этом еще и достаточно тактичной, чтобы не показывать своего разочарования в случае моих неудач, которые, увы, чего уж греха таить, случались поначалу. С ней не требовалось изображать из себя фантастического героя любовника или альфа предводителя каманчей, она всегда сама знала, что ей нужно, и я просто мог быть самим собой. Иногда ее, конечно, заносило с капризами, но я тут же сводил все к шуткам, ненавязчиво напоминая, что она находится не на курорте в пятизвездочном отеле, и обслуживающего персонала здесь не предусмотрено. Запланированные ей изначально 2 недели пребывания на нашем хуторе как-то сами собой растянулись почти на три месяца. За это время я успел здорово к ней привыкнуть, так что, когда она неохотно объявила о своем отъезде в середине марта, у меня екнуло сердце, и я весь оставшийся день ходил как в воду опущенный, пытаясь представить, как я буду без нее дальше.
В день отъезда снова разгулялась непогода, ударили заморозки, с ночи мело мелким мокрым снегом, темные тучи висели низко над головой. А я с таким же тусклым подмороженным настроением смотрел, как она собирает свой рюкзак и гадал, вернется ли она когда-нибудь обратно. В конце концов, кто я такой, чтобы она захотела строить со мной серьезные отношения? Она получила все, что хотела и теперь вернется снова в свою устроенную обеспеченную жизнь. В лучшем случае, будет иногда вспоминать с улыбкой о своем новогоднем путешествии в глубинку, где успешно оседлала молодого жеребца...
- Я готова, - наконец объявила Кира.
- Идем, - я не смог сдержать тяжелого вздоха, - провожу до дороги, а то застрянешь еще...
Прихватив на всякий случай лопату и лебедку, я сел в свою Ниву и поехал вперед. Без особых приключений мы добрались до выезда на трассу, где я съехал на обочину, пропуская ее вперед. К моему удивлению, проехав мимо, она не вырулила на шоссе, а тоже остановилась немного поодаль и вышла из машины. Должно быть, забыла что-нибудь, с надеждой мелькнула мысль. Хотелось крикнуть: «Не уезжай!» и удержать ее возле себя навсегда.
- Забыла что-нибудь? - я вышел ей навстречу.
Она коротко бросила на меня потерянный взгляд и отвернулась в сторону.
- Да… попрощаться…
Я стоял перед ней как истукан, глядя себе под ноги и не знал, что сказать в ответ. Между нами повисла неловкая пауза, такая же обширная и тяжелая как свинцовая туча над головой.
- Ну, что ты молчишь, горе мое, - ее голосе дрогнул, - скажи что-нибудь уже…
- Что? - глухо спросил я.
- Ты ждать то меня хоть будешь? - она тронула за руку и поймала мой взгляд.
- Ну, как сказать… сейчас же весна уже, скоро девки табунами побегут, сама понимаешь, - кисло пошутил я.
- Паршивец какой! - криво улыбнувшись, она ткнула меня в грудь кулачком, а я поймал ее за руку, притянул к себе и долго не мог отпустить, целуя ее глаза и прижимая к себе.
- Рули осторожней, как приедешь, дай знать и... возвращайся… - я, наконец, нашел в себе силы оторваться от нее и что-то сказать.
Но даже после того, как я помог ей забраться в кабину и закрыл дверь, мы еще некоторое время смотрели друг на друга сквозь стекло, пока я не махнул ей рукой:
- Все! Езжай уже!
И долго глядел ей вслед, ощущая себя потерянной собакой, пока машина совсем не скрылась из вида.
29. Новые встречи
Она вернулась в самом конце апреля прямо перед майскими праздниками, как раз тогда, когда у нас разворочали все дороги, прокладывая линию электоропередач к хутору. Еще с осени мы отложили денег на это мероприятие, и как только снег растаял, Макарыч договорился с местным электрическим начальством, чтобы к нам тоже уже, наконец, дошли блага цивилизации. Дизельный генератор, конечно, нас спасал зимой, но это электричество обходилось совсем недешево, мы экономили как могли, и его лучше было рассматривать как альтернативный источник питания на случай аварии. Распахав в совершенную кашу и без того раскисшие по весне проселочные дороги, служба по электроснабжению установила столбы и трансформаторную будку и с чувством выполненного долга убыла по месту дислокации, оставив нас при полном бездорожье, но с видами на скорое подключение ручных молний к нашей берлоге.
Я в тот день оставался один на хуторе и тренировал Санькину двухлетку. Молодая горячая лошадь давала мне жару так, что несмотря на довольно прохладную погоду, я старался одеваться полегче, чтобы не пачкать много одежды. Купание в грязи стало у нас с ней просто ежедневной процедурой, но я старался гонять ее побольше под седлом, и мы носились по округе из конца в конец, прокладывая маршруты будущих прогулок, пока не выдыхались оба. Выбрав на этот раз холмистую местность для заезда, мы забрались на очередной холм и остановились, чтобы осмотреться. Внизу как на ладони была видна дорога, идущая по кромке леса, а на ней застрявший джип, отчаянно буксующий в вязкой как каша и блестящей как антрацит грязи. Присмотревшись я разглядел, что это был Ниссан Xtrail такой же как у Киры, только так заляпанный грязью, что и цвета не разберешь. Я спустился вниз и подъехал поближе, собираясь предложить помощь. Водитель тихо матерился за открытой дверью, видимо, перепачкавшись при попытке вылезти наружу. Лошадь, заслышав работающий мотор самодвижущегося экипажа, занервничала, стала прядать ушами и осаживать назад.
- Эй, приятель, помощь нужна? - окликнул я водителя.
Дверь резко захлопнулась, и передо мной предстала Кира собственной персоной, увязшая в грязи по самую щиколотку. Правда, я даже удивиться как следует не успел, лошадь испугалась резкого движения незнакомого предмета, шарахнулась в сторону и тут же взвилась на дыбы. Я не удержался от неожиданности и вылетел из седла принимать грязевые ванны, по привычке не выпуская повод из рук. Кобыла, не имея возможности удрать, продолжала бесноваться рядом, пока я поднимался.
- Осторожней, Андрей! Ведь затопчет же! - испуганно крикнула Кира, с трудом пытаясь выдрать ноги из вязкой каши, чтобы придти мне на помощь.
Крайне неохотно дорожная хлябь издала чмокающий звук и выпустила из своих недр ее ногу, оставив на добрую память обувь. Кира не удержалась в вертикальном положении и плюхнулась в лужу лицом.
- Тьфу, черт! Ненавижу эти дороги! - в сердцах она треснула кулаком по жирной каше, разбрызгивая ее во все стороны.
- Да, ладно, не расстраивайся, - улыбнулся я, - люди вон большие деньги за грязевые ванны платят, а у нас тут абсолютно свободный доступ. С порога прямо можно нырять.
Я привязал лошадь у дерева и помог ей выбраться. Видок у нас у обоих был тот еще.
- Что ж ты не предупредила, что приедешь? Я бы встретил!
- Хотела сюрприз сделать, - улыбнулась она.
- Удалось! - рассмеялся я, осматривая общую картину со всех сторон. - Значит так, посиди пока в кабине, а я сгоняю домой за машиной и вытащу тебя, только больше не газуй, а то еще больше застрянешь.
- С ума сошел? Как я в таком виде в салон полезу?
- У тебя, что там дресскод особый нужен? Просто так не пускает?
- Перемажу же все!
- Ну, отмоем, делов то.
Я подхватил ее на руки, донес до машины и посадил на сиденье. Пошарив в луже рукой, нащупал ее туфельку и, выдернув из трясины, вернул хозяйке.
- Держи, Золушка.
- Спасибо, Ваше болотное высочество, - съязвила она в ответ, принимая потерю двумя пальчиками.
Спустя часа три, когда мы, в конце концов, благополучно добрались до дома , отмыли друг друга от грязи и совершенно обессиленные переводили дух в моей спальне, нежно обнявшись, она вдруг тихо спросила:
- Ты скучал?
- Моя б воля, вообще бы от себя не отпустил, - вздохнул я, прижимая ее к себе, и уткнулся ей в шею. - Если честно, не думал, что ты вернешься.
- Почему это? - она подняла мою голову и заглянула в глаза.
- Ну, кто я такой, чтобы со мной сколько-нибудь серьезные отношения строить? - горько усмехнулся я. - Голодранец! Папа твой меня не одобрит по-любому...
- Я уже, знаешь, большая девочка и с папашей своим сама как-нибудь разберусь, - нахмурилась Кира, - расскажи о себе. Я ведь совсем ничего о тебе не знаю.
- Да, нечего особо рассказывать... Сначала закончил детский сад, потом школу вместе с Санькой, потом Воронежский Технический Университет по специальности информационные технологии, ну а потом еще 5 лет в Магаданской колонии жизненные университеты проходил. Там и с лошадьми научился управляться. Вернулся и поступил в полное Макарычево распоряжение, дальше ты все сама знаешь.
- А за что ты в колонию угодил? Маша рассказывала, что у тебя какая-то грустная история с девушкой была?
- Кир, давай про девушку не будем! - одно упоминание о Лере заставило меня поморщиться как от зубной боли, и я отвернулся. - Это неприятная история, мне тяжело ее вспоминать. А отсидел за преднамеренное банкротство предприятия. У нас тогда с мамой свой небольшой бизнес был.
- Ты деньги что ли прокачать пытался? - с удивлением спросила Кира, даже приподнявшись на локте.
- Да, ничего я не пытался, просто подставили меня, чтобы предприятие к рукам прибрать.
- Ясно… а ты знаешь кто? И ты это все так просто спускаешь?
- А что я должен кровную вендетту объявлять и с винтовкой по крышам бегать? Я не готов как граф Монте-Кристо всю жизнь на мщение потратить, да и не достать мне их. Они теперь все солидные уважаемые люди, а я бывший уголовник. Считаю, что было, то прошло, надо новую жизнь строить, а не старые обиды вспоминать!
Она со вздохом устроилась у меня на плече и принялась задумчиво водить пальчиком по груди.
- А та девушка… ты ее любил?
- Да, наверное...уже не помню, а что?
- Просто… Ты хотел бы ее еще увидеть?
- Нет! Не хочу о ней ничего знать.
- Почему? Маша говорила, что слухи ходят, будто бы у нее ребенок от тебя…
- Хорошо у нас беспроволочный телеграф работает! - фыркнул я. - Понятия не имею от кого у нее ребенок и нет ни малейшего желания это выяснять. Что было, то прошло, я сказал!
Кира снова приподнялась на локте, чтобы заглянуть мне в глаза.
- Андрюш, а если у меня будет ребенок, ты про меня тоже больше вспоминать не захочешь?
У меня внутри все как-то сжалось и похолодело. Я вдруг вспомнил, что мы не особенно тщательно предохранялись, когда занимались любовью, и Кира вполне могла забеременеть. Не то, чтобы меня эта новость как-то сильно бы расстроила, но морально я не был готов к такому повороту событий и не представлял как быть дальше в такой ситуации.
- Ты что беременна? - с замиранием в душе спросил я.
- Нет, но просто интересно, как бы ты к этому отнесся...
Я облегченно выдохнул и задумался.
- Знаешь, Кир, мне бы очень не хотелось, чтобы ты использовала меня как жеребца производителя, - наконец, сформулировал я свои мысли. - Я бы не простил, если бы ты забеременела и уехала рожать ребенка своему супругу под другим отчеством. Я хочу быть отцом по-настоящему, а не просто оплодотворителем. Ты же не предохраняешься сейчас? Какие у тебя на этот счет планы?
- В моем возрасте уже не может быть нежеланных детей! Да, я хочу ребенка и, если мне повезет залететь от тебя, то я буду рожать, не зависимо от того, что ты думаешь по этому поводу. Я вполне в силах позаботиться о малыше самостоятельно.
- Ну да, конечно, вот теперь все встало на свои места. А я то все голову ломал, за каким хреном я тебе сдался!
Я попытался вскочить, но она удержала меня.
- Прекрати, Андрей! Откуда такой комплекс неполноценности?! Я считаю, что в этом вопросе нужно все выяснить заранее, чтобы для нас обоих не было потом неприятных неожиданностей.
- Да? Тогда разводись со своим мужиком и выходи за меня! Что скажешь?
- Да, с удовольствием! - она счастливо рассмеялась, а у меня отлегло от сердца, и я снова притянул ее к себе.
- Обещай, что ребенок будет только моим, и мы оформим отношения!
Мне вдруг так захотелось удовлетворить такое естественное для женщины желание и заполнить ее изнутри. Я положил ей руку на живот, представляя как там будет биться новая жизнь, и у меня перехватило дыхание от возбуждения. Я нашел ее губы и не дал произнести ни слова в ответ.
Все две недели ее пребывания в этот раз у нас проходил какой-то безудержный секс марафон, мы просто не могли друг от друга оторваться, и с каждым днем я безоглядно влюблялся все больше. Но, к сожалению, ей снова нужно было возвращаться заниматься делами. Лето — пора отпусков, горячий сезон для турагентств. Кира настояла на том, чтобы оплатить проведение выделенной линии интернета к нашему хутору и обещала возвращаться через каждые две недели. С появлением интернета у нее образовывалась возможность работать удаленно, а значит меньше надо будет расставаться.
От ее агентства к нам приехали первые клиенты. Сначала две семейные пары и чуть позже бабушка с внуком возраста нашей детворы, которые с удовольствием остались у нас на все лето. Нужно было запускать рекламу и открывать сайт, у меня уже было все подготовлено для регистрации, вот только Санька все не объявлялся, забросив на произвол судьбы своих лошадей и свои планы. Я уже было собирался вернуться к обсуждению долей с мужиками, как наш пропащий компаньон неожиданно явился собственной персоной и не один, а с двумя девицами модельной внешности и известного в мире этого бизнеса интеллекта.
- Здорово, братуха! - поприветствовал он меня как ни в чем не бывало с крепким рукопожатием, выгрузив своих подружек из отремонтированного Форда. - Извини, что долго не показывался, занят был на съемках.
- Да, ничего, все нормально. Хорошо, что приехал, у нас к тебе вопросы накопились, нужно порешать. Собирался тебе звонить как раз.
- Ну, ты не гони так! Дай хоть отдышаться. С девчонками познакомься для начала, - он с широкой улыбкой представил подружек, - Кристина и Карина.
- Очень приятно, - быстро буркнул я в сторону его красавиц, которые мило заулыбались в ответ.
- Вот, девчонки, а это тот самый оборотень, про которого вы уже столько наслушаться успели. Андрей, прошу любить и жаловать. В жизни он зануда совсем не романтичный.
- Зато надежный и практичный, - обрезал я его очередной бред. - Ты как закончишь байки травить, дай знать нам дела надо обсудить. Время уже поджимает. Располагайтесь, где здесь, что, ты сам прекрасно знаешь.
Санек расположился в своей бытовке вместе с обеими девчонками и потащил их смотреть хутор и конюшню. Вел он при этом себя очень по-хозяйски, полностью войдя в роль самого главного владыки, приехавшего в свое имение отдать необходимые распоряжения, из чего я сделал вывод, что есть хороший шанс убедить его вложиться в дело. Однако, заставить его раскошелиться оказалось совсем не просто. Прочитав устав под моим чутким наблюдением, он долго мялся, ссылаясь на всеобщую дороговизну и отсуствие свободных денег, и, в конце концов, обещал подумать.
- Сань, о чем тут думать? Да — да, нет — нет! - возмутился я. - Мы этот вопрос еще полгода назад проговаривали. Времени на подумать было предостаточно. Сейчас нам уже регистрироваться пора! Если ты с нами, то вложись хотя бы на 10 процентов, а нет, значит я подаю документы без тебя и тогда решай, что со своими лошадьми делать будешь.
Санька озадаченно поскреб в затылке, явно не готовый с ходу решать какие-то серьезные вопросы.
- Что ты как кисейная барышня мнешься, в самом деле. Мужик ты или где?! - подал голос Степа. - То горел как огонь: да я, да мы, да горы свернем, а как до дела дошло, так в кусты!
- Ну, ладно, уговорили, - наконец, махнул он рукой, - на 10 процентов вкладываюсь.
Мы ударили по рукам и на следующий же день я подал документы на регистрацию.
30. Свадьба
К тому времени, очень кстати, один из гостей заинтересовался моим домом, не откладывая дело в долгий ящик, мы оформили сделку, и я получил возможность увеличить свою долю до 24 процентов, лишь немного отстав от Степы с его 25-тью процентами. Я выкупил пай с озером, и мы дружно принялись за установку сруба под мой дом. Санька ограничился парой десяток соток, отмежеванных у Макарыча, и небольшим щитовым домиком на бетонных блоках, который ему собрали как конструктор буквально через пару дней после покупки.
Работа на хуторе кипела полным ходом, мы вставали с петухами, а к вечеру валилсь с ног от усталости. Маша была просто незаменима в эту горячую пору, с большим успехом совмещая роли распорядителя, няньки и кухарки, она твердо заняла позицию полноправной хозяйки хутора. Все восприняли это как само собой разумеющееся, когда они со Степой объявили о дне своей свадьбы. Санек по такому случаю пригласил к нам погостить своих друзей из клуба исторической реконструкции, и мы принялись за репетицию постановки легенды об оборотне, желая сделать новобрачным приятный сюрприз к торжеству. Гости хутора с огромным интересом смотрели ежедневные тренировки и охотно принимали участие в действие, так что Санька вполне мог бы подрабатывать дополнительно уроками фехтования. Народ как будто соскучился по средневековой эпохе с ее кодексом чести и искусством владения холодным оружием. Надо отдать должное, в стальном звоне мечей, треске щитов и бешеном стуке копыт было свое первозданное очарование, и каждый раз, когда под седлом играл конь, ветер свистел в ушах, а рука сжимала рукоять меча, у меня в жилах закипала кровь, и дрались мы азартно, от всей души.
Незадолго до нашего торжества местного масштаба приехала Кира к моему несказанному счастью. В круговерти дневной суеты время пролетало незаметно, но под вечер, когда все рассаживались за ужином парами, я особенно остро чувствовал как мне ее не хватает. Настюша теперь спала в специально отведенной детской вместе со Славиком, по-прежнему требуя моих сказок на ночь, поэтому я сидел с ними пока не начинали слипаться глаза, придумывая все новые и новые истории, чтобы потом упасть в постель и провалиться в глубокий сон, лишь под утро расцвеченный яркими сновидениями.
В тот день, открыв глаза с первыми лучами солнца, первое, что я увидел была Кира на краю кровати, моя рука в ее руке. Наши пальцы нежно переплелись, я притянул ее к себе и с удовольствием зарылся носом в ее волосах, вдыхая такой уже родной аромат.
- Вернулась! - счастливо выдохнул я, целуя ее глаза.
- Дурачок, - улыбнулась она, обнимая, - все надеешься, что я тебя брошу? Не дождешься.
- Скучал по тебе очень!
- Правда? - ее тонкие пальцы любовно отодвинули челку со лба.
Вместо ответа я крепко сжал ее в своих объятиях и принялся ласкать все нежные местечки, млея от того, как она тает от каждого моего прикосновения.
Маша с головой погрузилась в предсвадебную суету и, несмотря на то, что уже была замужем, нервничала совсем как еще ни разу не целованная девушка. Бразды управления хозяйством взяла на себя Кира, продемонстрировав крепкую деловую хватку и отличные организаторские способности. Санька поначалу при ее появлении принялся бравировать своими двумя подружками, но обнаружив полное отсутствие всякого интереса к своим подвигам, быстро забросил это дело, и снова вошел в рабочий ритм.
Наконец, настал счастливый день, когда Маша и Степа благополучно расписались в нашем областном ЗАГСе, и мы устроили целое костюмированное представление по этому случаю, завершившееся традиционным русским застольем прямо во дворе нашего хутора. Кира нашла где-то профессионального кинооператора, который снял и смонтировал потом целый фильм нам на память. Гости были в восторге, а это значит в этом сезоне мы сделали хороший старт и будем набирать популярность. Я попросил всех оставить отзывы на нашем сайте, и люди охотно делились своими впечатлениями и фотографиями.
Кира работала над раскруткой нашего дела с неменьшим энтузиазмом, чем все мы над строительством и обустройством хутора, обеспечивая нам непрерывный поток гостей. Ее опыт в туристическом бизнесе играл совсем не последнюю роль и все ее советы по работе с клиентами и организации расселения гостей оказались очень дельными. Все лето она моталась между Питером и Воронежем, разрываясь между мной и своим турагентством. Хотя надо отдать должное, хутор теперь прочно вошел и в ее жизнь, став и ее и делом и домом тоже. За это лето она необыкновенно преобразилась, расцвела и помолодела, стала более естевственной и легкой в общении. Ее прежняя стервозность и манерность испарились без следа в нашей воронежской атмосфере, насквозь пропитанной сосновой смолой, лошадиным потом и скошенными травами. Мне было приятно видеть ее такой счастливой, осознавая себя тому причиной, и не терпелось спросить, что она думает про развод со своим супругом.
Однажды, на закате изрядно уставшие мы возвращались с конной прогулки, красный диск солнца уже почти скрылся за горизонтом, дневной зной понемногу отступал, сменяясь вечерней прохладой, в воздухе разносился мерный стрекот сверчков. Мы решили прогуляться немного пешком по дороге до хутора, я вел лошадей в поводу, с улыбкой наблюдая, как Кира собирает полевые цветы и плетет венок. Когда финальная травинка была вплетена и перевязана, она надела свой душистый головной убор и подбежала покрутиться и забрать повод своей лошади.
- Как я тебе? - с улыбкой спросила она, бросив игривый взгляд из-под ресниц.
- Настоящая невеста оборотня, - я легко обнял ее за талию, и она мимолетно прижалась ко мне, счастливо рассмеявшись.
А я, как бы невзначай, задал давно мучавший меня вопрос:
- Слушай, Кир, давно тебя хотел спросить, а ты с мужем разводиться, когда думаешь?
- Ты ревнуешь что ли? - она с любопытством заглянула мне в глаза и улыбнулась. - Андрюш, даже не думай об этом! Мы уже давно порознь живем. Я в своей квартире, он - в своей и к друг другу даже в гости не ходим.
- Тогда тем более, зачем такой брак сохранять? - продолжил гнуть свою линию я.
Она обняла меня и с нежно поцеловала в губы, наверное, чтобы подсластить пилюлю.
- Все не так просто, милый, - грустно вздохнула она, опустив взгляд, - у нас все слишком тесно переплетено сейчас, чтобы можно было вот так взять и разломать.
- Ясно, - усмехнулся я, отстраняясь.
В общем, я ожидал чего-то в этом роде. Всякий сверчок должен знать свой шесток, зря даже спрашивал, только душу травил.
- Ну, что тебе ясно, глупый? - она снова попробовала заглянуть мне в глаза.
- Сказала бы прямо, что не собираешься! - я начал злиться. - К чему эти реверансы?!
- Андрей, я работаю над этим, поверь. - она взяла меня за руку. - Просто, это совсем не так легко сделать, как кажется.
- Ну, да, конечно, - вздохнул я, отвернувшись.
- Что, конечно? Ну, говори! - она дернула меня за руку, повернув к себе, и остановилась, ожидая разъяснений.
- Кир, я не понимаю, что такого умопомрачительно тяжелого может быть в том, чтобы пойти в ЗАГС и написать заявление о разводе? Зачем вокруг этого наворачивать какие-то сложности?
- Виталий через свои связи помогает фрахтовать чартеры по хорошей цене. Если я сейчас начну активные действия, то придется срочно искать замены, что, как ты сам понимаешь, не лучшим образом скажется на бизнесе. К тому же отец тут же заинтересуется происходящим, а тебе еще рано с ним знакомиться.
- Да? Правда? А когда будет пора? Когда рак на горе свистнет? - едко поинтересовался я.
- Я тебя могу хоть завтра ему представить, только, поверь моему опыту, на пользу тебе это не пойдет! Не надо торопиться! Считай, что ты как в сказке выбрал заколдованную царевну, нужно только набраться терпения, подождать жечь лягушачью кожу, и все будет хорошо. Идет?
- Ладно, договорились, Ваше болотное высочество, - улыбнулся я и притянул ее к себе, крепко целуя.
Так в обнимку мы и дошли до конюшни, где Степа не торопясь возился с амуницией.
- А, гуляки вернулись, - с улыбкой поприветствовал он нас, - оставляйте лошадей, я все сделаю, идите отдыхайте. Маша ужинать уже звала.
- А сам-то чего не идешь? - удивился я, расстегивая подпругу.
Степа поспешил на помощь к Кире и забрал у нее седло.
- Да, я с собой прихватил, - как-то хмуро заверил он и добавил, - хочу на озеро сегодня с палаткой, карасей с вечера подкормить и по утренней зорьке порыбачить в тишине.
- Вот это новость! Вы поругались что ли, молодожены? Чего вдруг тебя на рыбку потянуло?
- Да нет, все хорошо. Каши просто много осталось с завтрака. Чего добру пропадать…
Мы с Кирой переглянулись, такая рачительность казалась странной, особенно, припоминая его душевный подъем перед женитьбой на женщине его мечты. Я обернулся взглянуть на него повнимательней, но он занялся расчисткой копыт как обычно со всей основательностью и совершенно невозможно было понять, что на самом деле с ним происходит. По дороге домой мы договорились выяснить этот вопрос, я со своей стороны, а Кира со своей, поэтому после ужина, когда они с Машей затеяли чаепитие, я тихо улизнул на конюшню. Степа уже собрал все необходимое для предстоящего похода и теперь курил, сидя на крылечке, видимо, на дорожку. Я давно уже не заставал его за этим занятием, а значит чутье меня не обмануло, и что-то в их семейной жизни идет совсем не так, как нужно.
- Ну, что, колись, давай, что случилось? - спросил я прямо.
- Да, ничего, Андрюх, не случилось… все хорошо, - тихо отозвался он с едва заметной ноткой горечи в голосе.
- Я же вижу, что-то не так! Выплесни, глядишь, и легче станет.
- Да, чего там выплескивать… Говорю же, все нормально, Маша прекрасная хозяйка, идеальная женщина для жизни: и накормит, и напоит, и в доме приберет, и гостей разместит, и за детьми присмотрит. Что еще надо?
Это перечисление достоинств выглядело как самоуспокоение.
- Я не знаю, поэтому и спрашиваю, чего грустный такой?
Он только вздохнул, задумчиво глядя на бледную луну, и глубоко затянулся, выпустив дым зыбкими колечками.
- Я тебе так скажу, Андрюх, дыма без огня никогда не бывает!
- Что это ты имеешь в виду?
- А то, что мужик ейный не спроста, так демонстративно гулять начал!
- Хм… В каком смысле? - не понял я.
- Да, в самом прямом! - не выдержал он. - Вот твоя Кира постарше ее будет, а посмотришь, так огонь-баба. Как ты не брыкался, своего добилась. Ты от нее и не отлипаешь теперь, вон, ни днем, ни ночью. Все время то за руки держитесь, то в обнимку ходите, то целуетесь как школьники. То, что между вами электрический ток бежит — это же видно невооруженным взглядом. А Машка… чудесная женщина во всех отношениях, вот только в постели такая льдина, что ничем ее не расшевелишь.
- Да, ладно! - поразился я, вспоминая свой мимолетный опыт общения с Машей.
Конечно, на тот момент мне было решительно ни до чего, но фригидной я бы ее точно не назвал, даже наоборот слишком охочей и поддатливой. Вдруг меня осенила мысль:
- Погоди, так, я не понял, у вас до свадьбы ничего не было что ли?
Степа отрицательно помотал головой.
- Нет, она все Славиком своим прикрывалась, мол, дескать, « неудобно, что люди скажут, как ребенку в глаза смотреть буду». Ну, а я, как дурак, со всем уважением к ней. Как иначе то? Ведь по-серьезному с ней жить собирался.
- Почему собирался? Ты что уже про развод думаешь?
- Да, не то, чтобы прямо думаю, но долго я так не протяну! Она до поздна со своими кастрюлями на кухне возится только, чтобы в постель не идти, понимаешь? Ждет, когда я засну. Ласкаю ее, а она зажимается как каменная, все настроение пропадает! Не могу я так больше! Хочу один побыть, подумать, как жить дальше...
- А поговорить ты с ней не пробовал? Почему так происходит? Ведь молодая же баба, природа должна брать свое...
- Должна, но не берет ни хрена, это точно! Мне сначала в себе надо разобраться, что важнее хорошая хозяйка и верная жена или койка.
Он поднялся, загасил окурок и, подхватив свои вещи, решительно зашагал в сторону озера, а я долго смотрел ему вслед, обдумывая создавшееся положение. В конце концов, решил вернуться в дом и присоедиться к Кириному собеседованию с нашей новобрачной. С порога сразу был слышен звон ложечек, неспешно размешивающих сахар в чашках, и приглушенное воркование о чем-то девичьем, которое тут же смолкло, как только я показался на пороге.
- Андрюш, давай я тебе тоже чайку заварю? Будешь? - радушно спросила Маша.
- Ты бы лучше мужу чего-нибудь заварила, - хмуро буркнул я, - что ж он у тебя вообще голодный на озеро пошел.
- Почему голодный? Я ему все с собой завернула, - удивленно принялась оправдываться она.
- Маш, ну что ты за человек такой странный? Вроде неглупая же женщина, неужели так трудно сообразить, что ему от тебя совсем не это нужно.
- Да, у вас у всех только одно на уме! - мгновенно озлившись, буркнула она, и отвернулась к окну.
Усмехнувшись, я поставил кипятиться чайник, а в разговор вступила Кира:
- А я, например, тоже не понимаю почему ты считаешь чем-то стыдным то, что тебя любит и хочет нормальный, здоровый мужик, который к тому же теперь твой законный супруг?
- А потому что нечего кроватями скрипеть, когда дети в соседней комнате спят! - воинственно принялась защищаться она.
- То есть, другими словами, одного разрушенного брака тебе мало? - хмыкнул я. - Жизнь тебя ничему не научила, и ты все будешь повторять сначала, наступая ровно на те же самые грабли!
- Если любит по-настоящему, все стерпит. А если только это на уме, то пусть на стороне утеху ищет! - упрямо заявила Маша, раскрасневшись от злости.
Потрясенные такой ослиной упертостью мы с Кирой уставились друг на друга, не зная как высказать нахлынувшее возмущение. Первым нашелся я:
- Маш, как ты так можешь, вообще?! Человек тебе искренне помогает чем может, и любит, и относится со всем уважением! Что еще тебе надо? Ну, это какой скотиной неблагодарной надо быть, чтобы вот так за все это его наказывать?! Почему надо всенепременно сделать близкого человека несчастным, толкнуть на измену, а потом что? Себя великомученицей будешь чувствовать? Тебе эта роль какое-то извращенное удовольствие доставляет?
- Это ты меня сейчас скотиной назвал и про благодарность будешь рассказывать? - она вся побагровела от негодования. - Я тоже, вообще-то, здесь работаю и стараюсь не меньше вашего.
- А чем это я так провинился, что не могу вещи называть своими именами? - я с вызовом посмотрел ей прямо в глаза, и она тут же потупилась и сникла.
- Правда, Маш, зря ты так, - уже примирительно сказала Кира, - в сексе нет ничего зазорного или стыдного…
- Ну, да, ну да, - едко ответила та, - я и гляжу, как ты при законном супруге тут с молодым полюбовником без передышки шпилишься, никого не стесняясь.
На этот раз пришла очередь Киры покраснеть от возмущения.
- Вот только не надо мне морали читать! Здесь не пуританский монастырь у вас, да и я в монашки записываться не собираюсь. С какой такой стати я должна стесняться любить?
Маша только презрительно фыркнула, чем просто взорвала мое терпение.
- Слушай, хватит здесь Орлеанскую девственницу из себя строить! Не такая уж ты недотрога, какой хочешь казаться, в конце концов! Засунь свою стеснительность куда подальше и расслабься, уже наконец! Позволь человеку рядом с тобой быть счастливым! Что в этом плохого?
Тут мне показалось, что она сейчас закипит прямо как чайник на плите и запустит в меня чем-нибудь тяжелым, но она сдержалась, только прошипела в ответ:
- Ах, ты сволочь!
И, с грохотом вскочив из-за стола, выбежала вон из дома. Кира было рванулась за ней следом, но я остановил ее.
- Не надо, пусть поостынет, ей полезно!
Мы молча выпили по чашке чая, Кира задумчиво смотрела в окно, и вдруг спросила.
- Андрюш, а ты тоже считаешь наши отношения чем-то стыдным?
- Нет, конечно, не обращай на нее внимания. Мне кажется, у нее мозга за мозгу заехала, надо вправить как следует, пока не поздно. Сегодня твоя очередь сказки на ночь читать, а я пойду с нашей ревнительницей нравственности еще по душам поговорю.
- Скажи, а у тебя что-то с ней было? - вдруг спросила Кира, пытливо взглянув мне в глаза.
Я даже усмехнулся. Вот ведь, женщины — удивительные существа! Радары что ли какие-то особые у них внутри встроены, что так чувствуют?
- С чего ты взяла?
- А откуда ты знаешь, что она не такая уж недотрога?
- Ох, боже мой! - мне оставалось только тяжело вздохнуть. - Ничего у меня с ней не было! Во всяком случае, ничего такого, что заслуживало бы отдельного упоминания.
- Это ты так думаешь, а она может думать по-другому, - по-прежнему не спуская с меня внимательных глаз, возразила Кира, - я давно замечаю, что она тебя ревнует где-то в глубине души.
- Черт возьми! Вот скажи, а почему ее фантазии, должны быть моей проблемой? Чем быстрее она от них избавится, тем лучше будет всем нам, и ей в первую очередь!
- Мне почему-то кажется сейчас, что если бы не я, то сейчас не Степа бы на ней женился…
- Кир, прекрати болтать глупости, ей-богу! - фыркнул я. - Если бы Степа за нее не взялся, она, по сей день в своем «счастливом» браке жила. Я к ней даже близко подходить не собирался.
Я взял ее за руку и усадил себе на колени, нежно обняв за талию.
- Потом, к чему все эти если бы, да кабы, когда однажды осенним днем сюда пожаловала одна избалованная царевна-лягушка со своим супругом-охотником, и меня угораздило в нее влюбиться!
Она прислонилась ко мне лбом с едва заметным вздохом и, счастливо улыбнувшись, попросила:
- Скажи еще!
- Люблю тебя, - прошептал я ей на ухо и провел пальцем по ее розовым зовущим губкам, крепче прижимая к себе.
Больше всего сейчас хотелось оказаться с ней в спальне или на сеновале, но нужно было идти искать нашу беглянку для завершения промыва мозгов. Кира отправилась наверх собирать ребятишек ко сну, а я вышел во двор с твердой решимостью закончить начатый разговор, но сделать этого так и не смог. Маши нигде видно не было. В сгущающихся сумерках я облазил все уголки нашего хутора, но так и не обнаружил никаких ее следов. Решив, в конце концов, что Маша женщина взрослая и достаточно рассудительная, к тому же выросшая в этих краях, так что не заблудится и глупостей не наделает. Если хочет одна побыть и подумать, так это, может, только на пользу пойдет не только ей, а и всем нам заодно.
31. Семья
В тот вечер Маша так и не вернулась домой, не было ее и всю ночь, и все утро. Ближе к обеду мы уже были не на шутку взволнованы и строили планы по поиску, как тут, на подходе к конюшне я неожиданно обнаружил обоих супругов, неспешно возвращающихся по тропинке от озера. Они шли в обнимку, о чем то весело переговариваясь, и вокруг них ощущалась светлая аура счастливой гармонии. Что бы там между ними не происходило этой ночью, но, кажется, конфликт был исчерпан. Приблизившись, Степа строго спросил:
- Андрюха, ты зачем мою жену обругал? Извинись сейчас же!
При этом его карие глаза лучились добротой и иронией, я тут же виновато склонил голову:
- Извини, Маш. Не хотел, само вырвалось.
- Да, ладно, чего уж! - смущенно откликнулась Маша, будто стесняясь своего счастья. - Кто старое помянет, тому глаз вон.
Она подхватила ведро с уловом и шустро потащила его к себе на кухню, пообещав наварить ухи к обеду, а Степа благодарно сжал мой локоть и шепнул с чувством:
- Спасибо, тебе!
- Обращайся, если что, - улыбнулся я.
К всеобщей радости больше вмешательств не потребовалось, семейная жизнь наших молодеженов вошла в нормальную колею, и напряженности между ними больше не чувствовалось. А еще месяца через три они объявили, что ждут ребенка.
У нас с Кирой в этом вопросе вышла заминка, и, несмотря на все наши старания, забеременеть у нее никак не получалось. Видимо, сказывался возраст, но мы не теряли надежды, и она начала лечение от бесплодия. Где-то через год, когда Степа с Машей уже нянчились со своим маленьким сыном, она открыла Воронежский филиал своей фирмы и окончательно переехала ко мне в новый дом, лишь изредка наведываясь в Питер, когда дела требовали ее личных связей. Все узелки, связывающие ее с мужем понемногу были развязаны, она подала на развод. А когда, наконец, все формальности были улажены, все печати и подписи поставлены, я купил огромный букет белых роз и бутылку хорошего вина, чтобы отметить это событие, но Кира лишь слегка пригубив, аккуратно поставила бокал на место.
- Тебе не понравилось? - удивился я.
- Нет, вино отличное, но я не буду.
- Это еще почему? - обиделся я. - Ты куда-то ехать собралась?
- Нет, я уже приехала, - она тепло улыбнулась в ответ и добавила, - а ты у нас скоро будешь папой!
Я как-то не сразу осознал эту новость. Да, я уже давно привык к мысли, что рано или поздно у нас будет ребенок, но это казалось еще такой далекой перспективой. А тут вдруг в один момент далекая перспектива стала близкой, и я посмотрел на свою будущую жену совсем другими глазами. От нее исходило какое-то теплое внутренней сияние, и таким светлым счастьем лучились ее выразительные серые глаза, что я невольно залюбовался, затаив дыхание.
- Теперь, как честный человек, я просто обязан на тебе жениться, а у тебя нет никакого морального права мне в этом отказать!
- Андрюш, мы уже говорили на эту тему как-то раз, - мягко начала она, а у меня все оборвалось внутри.
Я схватил ее руку, потянул к себе и, усадив на колени, закрыл рот быстрым поцелуем, а потом безапелляционно заявил:
- Замолчи… Я не шучу! Ты будешь моей женой! Считай, что это приказ!
- Как Вам будет угодно, мессир! - она обвила мою шею руками, и я сжал ее в своих объятиях, пропитываясь наскозь ее светлым счастьем.
Правда, с подачей заявления пришлось повременить, потому что ее вскоре положили в больницу на сохранение на долгих четыре месяца. Забросив все дела, я приезжал к ней каждый день и подолгу сидел в палате, стараясь скрасить скучные больничные будни. Когда ее, наконец, выписали под Новый Год, мы поехали домой прямо с утра, завернув по дороге в ЗАГС. Возможно, я зря так торопился с этим, но мне так хотелось, чтобы все было по-правильному. Летал как на крыльях весь в хлопотах в ожидании наших счастливых событий, но однажды, незадолго до дня нашей свадьбы, придя домой после своих лесных разъездов, не застал Киры дома, к телефону она не подходила, и только Маша сказала, что мельком видела отъезжающую скорую. Вне себя от предчувствия большой беды, я помчался в нашу районную больницу, где и нашел ее, лежащей на больничной койке с капельницей в руке. С первого же взгляда сразу стало все понятно без лишних вопросов. Она лежала резко осунувшаяся, посеревшая, будто внезапно выцвела, с покрасневшими от слез глазами. Внутреннее сияние, исходившее от нее все последнее время, погасло безвозратно. У меня разом сжалось сердце, а к горлу подкатил предательский комок, как будто неожиданно умер близкий мне человек. Сам не свой от горя я сел рядом и взял ее за руку.
- Как ты?
Она отвернулась, пряча слезы, а я просто гладил ее по голове, ласково перебирая прядки волос, стараясь утешить, и не зная, что можно сказать. Слова теряли свое значение перед тем, что произошло, стоило ли сотрясать ими воздух? Так мы провели несколько часов, пока не закончилась капельница. Подоспевшая медсестра ловко вынула иглу из катетера и умчалась снова по своим делам. А Кира свернулась калачиком, обхватив обеми руками мою ладонь, и уткнулась в нее носом. Ее лицо было влажным от слез, и я, достав свой носовой платок, бережно промокнул ей глаза и прилег рядом.
- Болит что-нибудь?
Она только слегка кивнула и разрыдалась у меня на груди уже по-настоящему.
- Ну, что ты, родная моя, не надо! Не плачь! Все будет хорошо, - я шептал ей на ухо всякие банальности, а сам едва сдерживался.
- Нет, Андрюш, не будет! У меня никогда не будет детей! - едва смогла вымолвить она.
- С чего ты взяла? Кто тебе это сказал?
- Да, тут и говорить ничего не надо, все и так понятно! Мальчик мертвый родился...
Слезы ручьями полились у нее из глаз, она вжалась в меня, будто ища укрытия, а я только и мог, что обнимать ее, уткнувшись в висок. Слова застряли в горле, лучше бы она мне ничего не говорила!
- Я уже старая для этого! Теперь ты меня бросишь! Как мне дальше жить?
Последний вопрос утонул в горьких всхлипываниях, а я чувствовал ее отчаяние каждой своей клеточкой.
- Солнышко, ну что за бред ты несешь? Чего вдруг я тебя бросать должен, скажи на милость?
- Ты так ребенка хотел! Я же видела! И я не смогу тебе этого дать...
- Милая моя, я всю свою жизнь живу без детей. Не вижу никакой катастрофы в том, чтобы и дальше так продолжать. Мне, главное, чтобы с тобой все было хорошо! Не болтай глупостей, очень прошу! Договорились?
Она только кивнула со вздохом облегчения, и я долго гладил ее по голове, шепча как мантры и себе и ей, что все образуется, пока она не уснула у меня на плече. Через две недели ее выписали, и я привез ее домой в состоянии такой депрессии, какой мне еще не доводилось видеть никогда. Ее словно бы выключили из жизни, она лежала целыми днями, глядя в одну точку, и даже заставить ее поесть было целой проблемой. День нашей свадьбы мы пропустили еще в больнице, конечно же, так и не поженившись. Затевать новый разговор на эту тему я не решался, видя, что с ней творится.
Вместо меня, неожиданно для всех, женился Макарыч на какой-то состоятельной матроне из Рамони. Выходит, старый жук не зря туда так часто катался. Мы заглянули на торжество поздравить новую пару и познакомиться с его избранницей. Вера Ивановна, хоть и была моложе своего супруга на 7 лет, но оказалась женщиной строгой, солидной, очень хозяйственной, обладающей совершенно выдающихся размеров бюстом с одной стороны и большим крепким хозяйством, доставшимся от покойного супруга, с другой. Макарыч был на седьмом небе от счастья и собирался вскоре переезжать в особняк к жене.
- Настюше в этом году в школу идти, - объяснял он свое решение, - а в Рамони то это дело лучше поставлено, чем у нас на хуторе. Да и у Верунчика как ни крути, а высшее образование.
Вот тут и я тоже загрустил основательно. За все это время очень привязался к его девчонке, и от этой новости прямо все в душе оборвалось.
- На каникулы то хоть на хутор будешь отпускать? - с тоской спросил я.
- Не грусти, Андрюха, своих еще настрогаете! - хохотнул Санька, недавно приехавший специально по такому случаю с очередной партией моделеобразных подружек и ничего не знавший о наших злоключениях.
Кира при этих словах переменилась в лице и выбежала вон из дома, а я бросился за ней следом.
- Кира, стой! Ну, что ты так сразу!
Я едва ее догнал, схватив за руку, развернул к себе и обнял такую потерянную, зажавшуюся от боли и какую-то совсем чужую.
- Хватит уже киснуть! Давай, прекращай это дело!
- Я не могу, Андрей! - она вся задрожала в моих руках. - Не могу, понимаешь? Мне больно! Я и тебя видеть не могу больше! Не хочу тебе жизнь ломать! Уходи! Оставь меня в покое!
Она с силой оттолкнула меня и пошла прочь к машине, ссутулившаяся и постаревшая сразу лет на 10. У меня все просто перевернулось в душе, ледяным холодом сковало руки и ноги, потемнело в глазах, и, казалось, сердце готово было остановиться в груди. Вот так просто она готова все оборвать, разрушить и растоптать?! Ну, нет! Однажды, прочно войдя в мою жизнь, она стала неотъемлемой ее частью, и я не мог позволить ей уйти.
- Стой, я сказал! - зло крикнул я ей в спину так, что она вздрогнула и остановилась.
В два прыжка я догнал ее, схватил за плечи и как следует встряхнул.
- Не смей это делать со мной! - прохрипел в совершенном бешенстве. - Что значит «оставь в покое»?!
- Прекрати меня трясти и убирайся! Иди, гуляй с девчонками! - ее начала бить истерика. - Пусти же!
Она пнула меня ногой, а я со всего маху залепил ей звонкую затрещину, от которой она едва удержалась на ногах и, вскрикнув, схватилась за щеку. Перекинув ее через плечо, пока не опомнилась, я поволок ее к машине, не обращая внимания на сопротивление.
- Думаешь, только тебе одной больно?! Мир вокруг тебя одной крутится? Я тебе покажу «убирайся»! Ишь, собачку нашла! - внутри все кипело от злости, я готов был из нее душу вытрясти. - А ну, в машину быстро!
Я поставил ее на ноги возле Ниссана.
- Никуда с тобой не поеду!
- Тебя никто не спрашивал!! Или сама сядешь, или в багажник засуну! Выбирай!!
Зло сверкнув на меня глазами, она с тяжелым вздохом плюхнулась на заднее сиденье и с силой захлопнула дверь. Я сел за руль и рванул с места с пробуксовкой колес.
- Стой! - вдруг послышалось сзади. - Останови машину!
- Заткнись!
- Ты что ослеп?! За нами Настя бежит!
Я ударил по тормозам и взглянул в зеркало заднего вида. Спотыкаясь и скользя на заледеневшей дорожке, в одном своем нарядном праздничном платьице Настюша неслась за нами от дома, упала, разодрав на коленках белые колготочки, но не обращая внимания на ссадины, быстро поднялась снова, размазывая слезы по лицу. Мы оба выскочили из машины навстречу, Кира поймала ее на бегу, а я подхватил на руки.
- Ты куда же выскочила неодетая совсем? - потрясенно ахнул я.
Дрожа как осиновый лист на ветру, она вцепилась в мою шею так, что было не оторвать.
- Да, ты меня задушишь так.
- Не бросайте меня! Я с вами хочу! - она всхлипнула мне прямо в ухо.
Кира вне себя от волнения ощупывала ее ручки и ножки, все ли целы, и достав носовой платок, промокала ссадины.
- Давай, быстрей в машину! - озабоченно скомандовала она. - Простудишь же ребенка, не май месяц на дворе!
Забыв о собственных распрях, мы бегом вернулись к машине. Я усадил своих девченок на заднем сиденье, где они тут же обнялись и тихо зашептались о чем-то своем. При виде их вместе, прижавшихся друг к другу как две озябшие птички, сразу немного отлегло немного от души, и уже спокойней я тронулся с места. Все, что было нужно, чтобы они подольше побыли вдвоем.
- Нам надо сменить обстановку и развеяться, - после минутного раздумья заявил я, - мы едем в Крым ближайшим рейсом.
- А как же я? - обиженно пискнула Настюша.
- Ты с нами, конечно, - невольно улыбнулся я, - куда ж мы без тебя?
- Андрей, что там делать в этом твоем Крыму в феврале? Не сезон же еще, - возразила Кира.
- Найдем, что делать! - резко отрезал я. - Будем сидеть на горе в кафе-шантане и смотреть как волны бьются об утесы, арендуем машину, покатаемся где-нибудь. В конце концов, я моря никогда в жизни не видел!
- Правда? - потрясенно спросила Кира, и я увидел в зеркало, как распахнулись и засияли ее глаза, а на губах появилась мечтательная улыбка. - Ты знаешь, я тебе даже немного завидую! Оформим загранпаспорта и весной поедем в Италию, а потом на Лазурный берег. Тебе понравится!
Конечно, еще рано было надеяться на завершение кризиса, но, опредленно, шаг к выздоровлению был сделан.
Приехав домой, я полез в интернет в поисках билетов на самолет и принялся подбирать гостиницу. Девчонки, переодевшись, спустились ко мне и, устроившись по обе стороны, с интересом просматривали места нашего будущего проживания. Определившись с гостинницей, мы перешли к самолетным рейсам, и тут Киру вдруг осенило:
- А давайте на машине поедем прямо завтра?
- Хм… так быстро вряд ли получится, - усомнился я, - надо же еще нотариально заверенное разрешение у Макарыча взять на Настену, а мне как-то не верится, что он завтра будет в силах его сделать.
- Тогда поехали в Сочи. Туда без разрешения можно, да и ближе!
Я только улыбнулся, радуясь про себя ее проснувшемуся интересу, и отправил их собирать чемоданы. Следующим утром мы были уже в пути, рулили по очереди, сменяя друг друга каждые 3-4 часа, до самой темноты, пока оба не выдохлись окончательно. Впереди по курсу оставалось всего километров 40 до Ростова, где мы и решили заночевать в ближайшей гостинице. Настюша уже крепко спала, когда мы закончили регистрацию, припарковали машину и поднялись в свой номер. Стоило только мне начать ее раздевать, перед тем как уложить в постель, как она тут же проснулась и затребовала сказку. Кира, усмехнувшись, заперлась в ванной, а я, едва ворочая языком от усталости, принялся рассказывать, но где-то на середине сон сморил меня, наверное, даже раньше, чем Настену. Но и во сне все еще ощущал тряску по дорожным ухабам, на особенно выдающейся кочке я проснулся, тут же обнаружив, что это Кира трясет меня за плечо.
- Андрюш, иди к себе, - тихо, чтобы не разбудить девочку, прошептала она. - А я с Настей лягу.
Долго искать подходящую гостиницу у нас уже сил не было, поэтому пришлось довольствоваться тем, что подвернулось под руку: тесным двухкоечным номером, зато со всеми удобствами. Я протер глаза, рывком поднялся, нечаянно толкнув Киру спросонья. Она пошатнулась, но я успел подхватить ее, ощутив в руках под тонкой шелковистой тканью сорочки давно забытый жар ее тела. Я так стосковался по ней за все это время, что враз перехватило дыхание, ведь мы не спали вместе с тех самых пор, когда она объявила о своей беременности. Я легонько сжал ее в своих руках и показалось, что ее сердце откликнулось, забившись чаще, а губы призывно раздвинулись. Но, когда я уже готов был испытать их на прочность, холодно прошептали:
- Иди в душ и ложись спать.
Эти слова сами по себе были как холодный душ. Легко ей говорить, ложись спать, вот только сон как рукой сняло, а тело требовало немедленной разрядки. Разочарованно вздохнув, я отправился в заданном направлении. Быстро раздевшись, встал под горячие струи, наслаждаясь приятным теплом, и закрыл глаза, собираясь мастурбировать.
- Тебе помочь?
Я вздрогнул от неожиданности и, открыв глаза, обнаружил Киру, сидящую на краешке ванной. Не дожидаясь ответа, ее нежные пальчики коснулись моей возбужденной плоти, заставив задрожать всем телом. А когда ее язычок принялся ласкать головку и ствол в полный рост, я едва смог сдержать стон наслаждения, улетая в нирванну.
- Иди сюда! - прохрипел, тяжело дыша, и потянул ее к себе. - Хочу тебя до безумия!
Она принялась торопливо раздеваться, запуталась в тесемках, тонкий шелк сорочки жалобно затрещал. Я тоже, не выдержав напряжения, в мгновение ока сам оказался возле нее, подхватил на руки, и, немного приподняв, резко ворвался в ее влажную, горячую глубину. Глухо застонав в унисон, мы слегка пошатнулись, она схватилась за раковину, восстановить равновесие, но та оказалась плохо закреплена, и мы едва не опрокинулись все вместе, чертыхнувшись тоже в один голос. За дверью тихонько всхлипнула Настюша, а я, кажется, начал понимать, что имела в виду Маша, когда отказывала в интиме мужу, ссылаясь на детей в соседней комнате.
Сердце бешено стучало в груди, я не мог больше сдерживаться и кончил буквально на счет три прямо в ее пульсирующее лоно, конечно, так и не дав ей полного удовлетворения.
- Мой бедный мальчик, - едва справившись с собой, Кира нежно целовала меня в губы. - Совсем я тебя, измучила!
- Пошли в постель, - прошептал я, зарывшись носом в ее волосах.
- Кровати совсем узкие, мы не выспимся…
- Ерунда!
- Нам же ехать завтра…
- Поедем попозже. Идем!
Кровать и, правда, была какай-то целомудренной ширины, наверное, у монахов в кельях и то койки шире, но на тот момент для нас ничего лучше и придумать было нельзя. Крепко обнявшись, мы засыпали и просыпались несколько раз за ночь, а под утро чувствовали себя немного уставшими, но совершенно счастливыми.
К вечеру следующего дня мы добрались до места назначения и, помятуя о наших дорожных приключениях, остановили свой выбор на просторной двухкомнатной квартире на горе с видом на море. А дальше начался настоящий медовый месяц после нашей несостоявшейся свадьбы. Мы трое чувствовали себя одной семьей, и были абсолютно счастливы вместе, наслаждаясь каждой отпущенной нам минутой. Погода стояла нормальная, может быть не очень солнечная, но зато без дождей. Мы целыми днями гуляли по набережным и пляжам, строили замки из гладких, облизанных морем камней, а потом частенько запекали в углях в фольге вкуснейшую черноморскую скумбрию, выловленную местными рыбаками прямо здесь на пляже. А самое главное, Кира, наконец-то, снова вернулась к жизни и стала сама собой.
32. Развитие
Достаточно спонтанно начав наши путешествия к морским побережьям, мы решили их продолжить, и тут же принялись строить планы на следующий отпуск, надеясь, что вскоре удастся отлучиться ненадолго от огромной кучи дел на хуторе. Наша база отдыха активно набирала популярность. Желающих приобщиться к природе, в седле или пешим ходом с удочкой или ружьишком в руках было достаточно много. Мы активно продолжали обустраиваться и формировать свои традиции. Особенно приятно было, что люди с удовольствием возвращаются, и рекомендуют нас друзьям. Санькины реконструкторы стали у нас просто завсегдатаями. А после того, как я заездил одному из них молодую лошадь, на меня посыпались подобные заказы со всех сторон. Тем временем, у меня уже встали в строй мои две кобылки, и понемногу я начал обрабатывать Беса, собираясь заезжать его под седло к следующему сезону. Жеребец обещал быть настоящим красавцем, покоряя взгляд своей легковесной статью благородного зверя, рожденного бежать. Когда я брал его в работу на корде, гости частенько зависали у манежной изгороди, любуясь его плавными, мощными движениями, и игрой мышц под блестящей как антрацит шкурой. С некоторой долей сожаления, я отдавал себе отчет, что конь для работы в прокате вряд ли будет пригоден. Этот восхитительный вороной мачо даже в своем юном возрасте проявлял норов задиры и драчуна, без устали цепляясь ко всем подряд, даже к Борьке, который стойко сносил его шалости, пока окончательно не терял терпение, и тогда начинались бешенные гонки по пересеченной местности, из которых Бес всегда выходил победителем. Понимая, что кроме меня на нем вряд кто-то сможет ездить, и его у нас ждет судьба производителя себе подобных, я прикупил себе еще пару годовалых кобылок русской верховой породы, которая мне чрезвычайно полюбилась своей резвостью, добрым нравом и статью.
Макарыч все-таки осуществил свои угрозы и забрал Настюшу к себе в Рамонь, где она с большой неохотой отправилась первый раз в первый класс. Как раз после этого мы с Кирой выкроили неделю отпуска, и съездили на конную базу в Хорватию к Адриатическому побережью. Нам чрезвычайно понравилась их идея совмещать конные прогулки с экскурсиями, и мы решили тоже это взять на вооружение. Ведь у нас в округе полно мест, куда можно было бы тоже устраивать экскурсии. Один Рамонский замок с привидениями чего стоит! Кира взялась подготовить текст с историческими справками и легендами, в расчете на успех у публики, и оказалась, как всегда, абсолютно права.
Начиная с середины августа и до конца сентября, когда спадала жара, к нам полюбили приезжать тренироваться реконструкторы, и тогда начинались самые настоящие рыцарские турниры и гладиаторские бои. Это было настолько запоминающееся зрелище, что на следующий год именно на этот период у нас еще до начала летнего сезона были забронированы все места.
Санек появлялся на нашем хуторе как яркая комета, не слишком часто, но зато регулярно, всякий раз, когда у него выдавалось свободное время между съемками. Каждый раз его сопровождали новые подружки, одна другой краше и бестолковей, из чего я сделал вывод, что киношный бизнес — это такой стиль жизни, очень увлекательный, ветренный и романтичный. Впрочем, он вполне соответствовал Санькиному характеру, и мы частенько спорили со Степаном жениться ли он когда-нибудь, и, если да, то на скольких невестах сразу. Его приезды хорошо нас разгружали от необходимости водить смены на конные прогулки. Гости его обожали за веселый бесшабашный нрав, а мы получали возможность уделять больше времени повседневным заботам. Во время его отсутствия мы использовали его летний домик для гостей и, заметив, что многие гости предпочитают селиться отдельно, пусть даже с меньшими удобствами, мы поставили еще несколько совсем небольших бунгало за хутором и у озера.
Макарыч теперь занимался в основном только организационными вопросами, по большей части пропадая в Рамони у своей новой жены. Дела там у него были не очень хорошие, что стоило ему немалых нервов. У Веры никак не складывались отношения с Настюшей. Своевольная, привыкшая к свободному выпасу и самостоятельности, девчушка никак не могла смириться с тотальным контролем, который установила над ней мачеха. Вера же была женщина строгая, с сильным характером, вознамеревшаяся серьезно взяться за нашу дикарку и вывести ее в люди. Воодушевленная такой благородной целью, она давила на девчонку нещадно, да так, что та несколько раз своевольно сбегала к нам одна на хутор. Однако, сколько я ни просил оставлять Настену с нами чаще, чтобы процесс привыкания проходил не так болезненно, ее родители и слышать ничего не хотели, пока однажды их терпение не лопнуло.
Оказалось, что серая братва каким-то образом отыскала свою подругу по новому адресу, и на хозяйство был совершен разбойничий налет. Подозреваю, что не без помощи одной маленькой, но мстительной обитательницы. Выйдя на утро на птичий двор покормить своих курочек и гусочек, Вера чуть было не лишилась чувств, обнаружив только кучи окровавленных перьев и еще какие-то жалкие останки от своего породистого поголовья. Перерезав практически всю птицу, серые гангстеры пытались добраться и до овчарни, но не смогли в этот раз. Макарыч тут же был мобилизован под ружье и отправлен на охоту на волков. Понятно, что, точно зная что к чему, он ни на какую охоту не пошел, а прямиком дунул на хутор, в надежде, что мне удастся увести серую братию обратно. Я снова попытался его образумить:
- Что ты вот фигней страдаешь? Привез бы девчонку сюда, хотя бы на время, все бы и успокоилось тут же. Зачем до крайностей доводить? Ведь если у них там отношения не сложились, так серые и вступиться могут. Сам знаешь, Верунчику твоему, тогда мало не покажется.
- Не начинай, Андрюх! Ну, не дело, чтобы дочка у чужих людей росла! Сирота она разве? Да, и в школу ей надо ходить.
- Ну, ты сказанул! Не такие мы все здесь чужие люди, это во-первых. Да, и потом, ты все равно постоянно на хуторе бываешь, а школа и здесь есть. Будем их со Славиком возить в деревенскую со Степаном, им там вдвоем веселей будет. Сам подумай, зачем тебе свою семейную жизнь разрушать? Ведь с постоянными скандалами вы с женой долго не протянете, сам подумай.
Макарыч только вздохнул и поскреб в затылке, очевидно, чувствуя мою правоту, обещал подумать. Оседлав Борьку, я весь день кружил по лесу вокруг их Рамонской усадьбы, завывая на все лады. Волки охотно отзывались, но за мной не шли. Своими заунывными песнями мы расшатали нервы хозяйки до предела, и ночью она никак не могла заснуть, беспокойно ворочаясь с боку на бок. Как вдруг, ровно в полночь в доме тихо скрипнула половица, кто-то тихо прокрался на крыльцо и осторожно вышел во двор. Стараясь даже не дышать, Вера вскочила и на цыпочках подбежала к окну. Посередине двора, ярко освещенного полной луной, тихо стояла маленькая падчерица. Поверх ночной рубашки до коленок на ней была накинута только тонкая кофточка, и ребенку явно было прохладно. Вера уже было собралась бежать за ней следом, вернуть назад, как тут из-за угла дома бесшумно метнулись две тени, и она громко вскрикнула от ужаса, увидев как Настюша играет со своими братьями. Со всех ног бедная женщина помчалась во двор, только чтобы застать всю компанию возле овчарни, где Настюша уже открывала засов, очевидно, собираясь угостить своих серых родственников вкусным ужином.
- Ты, что ж делаешь, вражина! - злобно взвизгнула Вера и тут же пожалела об этом.
Ощерившись и подняв дыбом шерсть на загривках волки тут же бросились к ней, и не известно чем бы кончилось дело, если б не подоспел Макарыч с ружьем. Бабахнул выстрел из двустволки, звери резко рванули в лес вместе с Настей, а Вера, с перепуга потеряв сознание, рухнула как подкошенная на землю.
Хорошо еще, что на дворе все еще стояло бабье лето, и ночи были не такие холодные, потому что только под утро вся мокрая и дрожащая Настюша постучалась в нашу дверь. Я тут же отзвонился Макарычу успокоить, что все в порядке и выяснил, что он сидит в больнице с Верой, у которой случился нервный срыв, да еще к тому же обнаружилось, что она на втором месяце беременности.
Так к нашей с Кирой огромной радости Настюшу снова оказалась с нами.
- Временно, Андрюх, ты не думай, - виновато заверял меня Макарыч. - Вот только Верунчик поуспокоится маленько.
- Да, блин, какие разговоры, Макарыч! Сам знаешь, что ей здесь лучше будет, а вам сейчас такие треволнения вовсе ни к чему. Хорошо еще, ты вовремя подоспел, а то бы плохо дело кончилось! Я ж тебе говорил, не доводи!
Он только тяжело вздохнул, прикурил сигарету и, глубоко затянувшись, выдал:
- Пора с волками кончать!
- Ты, что совсем обалдел? - у меня все похолодело внутри, стрелять серых я бы ни за что не позволил.
- Ну, а что два матерых головореза возле людей крутятся? Совсем это не дело! Надо их на дальний кордон отправлять.
У меня сразу отлегло от сердца.
- Ага… А как ты их там удерживать собираешься? Они ж обратно быстрее нас прибегут.
- Да, есть мыслишки, - хитро улыбнулся тот, со вкусом выпуская табачный дым.
Вскоре на дальнем кордоне нашего заповедника у нас поселились две волчицы, отловленные в каком-то охотничьем хозяйстве, где у Макарыча тоже оказались связи. Мы успешно увели туда наших разбойников, и они надолго там зависли. Только в самом конце зимы я снова увидел их во время объезда на дальнем рубеже от хутора уже со щенками.
Тот год вообще выдался очень плодотворным по части прибавления. Весной у Макарыча родилась еще одна дочка Катенька. Степину медведицу мы тоже заприметили с медвежатами, где только она ухитрилась их нагулять, осавалось загадкой. Летом Маша объявила, что ждет еще одного ребенка. А осенью на конюшне стараниями Борьки ожеребились две кобылы: Санькина Аврора и Макарычева орловская Росинка. Мы совершенно не планировали этих случек, кобылы были еще слишком молоды для этого, да и на роль жениха для них намечался Бес. Но Бравый решил оправдать свою кличку, не спрашивая нашего разрешения, махнул через забор и сделал свое черное дело, одарив нас еще двумя симпатичными жеребчиками. Макарыч окрестил своего серого в яблоках как мама Разбойником, а Санька своего игреневого в папу Арбалетом. Таким образом стадо лошадей в нашем хозяйстве разрослось до 17 голов. Два производителя уже у нас имелись, так что новорожденных двух можно было либо продать, либо мериновать и оставить. Со своим красавцем Арбалетом Санька склонялся ко второму варианту. После некоторых раздумий со стороны Макарыча Разбойник тоже остался с нами. Хотя на него тут же нашелся покупатель, стоило только заикнуться о продаже.
На будущий год ко мне неожиданно заехал мой старый знакомец Егор. Тот самый шофер, с которым я возвращался из колонии. Ему случилось проезжать на своем грузовике мимо Воронежа, и он решил проведать, как у меня дела.
- Ну, ты, брат, даешь! - искренне восхитился он, когда мы после баньки с удочкой отдыхали на берегу у озера. - Да, ты настоящий талант прямо! На пустом месте такие хоромы сотворил, обзавидоваться можно.
- Так, это ж не я один, - усмехнулся я, - вон, нас тут сколько вкалывает. А ты приезжай к нам в отпуск, если нравится. Место всегда тебе найдется, у нас тут весело.
В том сезоне он действительно приехал к нам отдыхать и удачно познакомился с девушкой из Липецка, на которой вскоре женился, а потом они продолжили приезжать каждый год уже вместе.
Так незаметно пролетело 7 лет с момента моего возвращения.
33. Тучи сгущаются
В первую неделю августа мы обычно устраивали скачки с препятствиями по пересеченной местности. Постоянные гости хутора хорошо знали об этом мероприятии, и на это время у нас обычно все места были заняты. Но в тот раз Кира специально попросила принять дополнительно какую-то свою хорошую знакомую с подругой. У моей жены был такой же талант как у Макарыча по части заведения нужных знакомств, поэтому я без разговоров освободил для них пару комнат в нашей личной резиденции, и с интересом принялся ждать гостей.
Девушки приехали в ближайшую субботу, как раз, когда я водил утреннею смену на лесную прогулку. Уже на обратном пути на дороге я заприметил с холма черный хаммер, который потом обнаружил припаркованным возле ворот хутора. Пока я возился с седлами и лошадьми, водитель — рыхлый черноволосый мужчина в больших черных очках, выгрузил вещи своих подруг из машины и быстро уехал, явно торопился куда-то. Я видел его только мельком, но что-то в его облике показалось странно знакомым. Впрочем, сосредоточив все внимание на гостьях, я быстро об этом забыл. Знакомую Киры звали Виктория, и с первого взгляда было видно, что ее характер полностью соответствует имени. Статная, красивая брюнетка с большими и влажными как у кобылы глазами, дорого и со вкусом одетая она вела себя так, будто не она, а я был у нее в гостях, причем в статусе прислуги. Принеси, подай, пошел вон. Я донес их рюкзаки до дома, показал им их комнаты и прочие удобства, и уже было собирался уходить с пожеланием хорошего отдыха, как она изящным королевским жестом сунула мне в руку сто рублей. Я обалдел, а ее подруга, миниатюрная, худенькая девочка с короткой стрижкой и миндалевидными глазами, заметив это, покраснела и засмущалась.
- Извините, - тихо прошептала она одними губами.
- Что ты там бормочешь, Эля? - властно осведомилась Вика. - Идем, сумки разобрать надо.
Я пожелал им хорошего дня и, сунув сторублевку в карман рубашки, оставил их в покое. Кира должна была приехать только на следующий день, у нее были какие-то дела по ее агентству в Питере. Мне стало ужасно интересно, что же такое связывает ее с Викторией. Девушки нашли меня снова через полчаса, когда мы со Степой собирались навестить наши кордоны.
- Андрей, мы хотим кататься, - безапеляционно заявила Вика.
Эля, по-детстки распахнув свои раскосые глаза, восхищенно осматривала наших лошадей. Со своей щупленькой фигуркой и короткой стрижкой она была больше похожа на пацаненка, чем на девушку. К тому же и в одежде предпочтения у нее были совсем мальчишеские: линялые джинсы, кеды, простая футболка в полосочку и бейсболка, одетая задом наперед. Чего не скажешь о ее подруге, которая и на конную прогулку по сельской местности нарядилась как для фотосессии в престижном журнале.
- Отлично, - отозвался я, - посмотрите лошадей, и я вас познакомлю с инструктором, который в 3 часа поведет следующую смену. Перед прогулкой вам нужно будет показать, что вы умеете управлять лошадью и написать расписку, о том, что вы уведомлены об экстримальном характере конного спорта и в случае травмы берете всю ответственность на себя.
- Но мы не будем ждать пол дня! Правда, Эля? - начала капризничать Виктория, деловито осматривая лошадей в стойлах. - Я хочу вот этого вороного красавца! Он хорошо сочетается с моим цветом волос.
Она остановила свой выбор на Бесе, а мы со Степой тихо заржали, спрятавшись за шеями наших кобыл. Эля с опаской тоже подошла к жеребцу, неуверенно протянула руку, чтобы погладить лоснящуюся шею и едва успела отскочить, когда он норовисто попытался тяпнуть пришельца, вторгшегося в его личное пространство.
- Ты знаешь, Вик, наверное, это не очень хороший выбор. И потом мы же никуда не торопимся, зачем нам ехать прямо сейчас?
- Ты всегда была трусиха! - насмехнулась над ней подруга. - Не хочешь, можешь вообще не ехать. А я хочу прямо сейчас! На, держи мой телефон, сфотографируешь меня в седле. Должна же быть от тебя хоть какая-то польза.
Немного успокоившись, я вытер выступившие от смеха слезы, откашлялся и вступил в диалог.
- Виктория, я вам рекомендую обратить внимание на лошадь в соседнем стойле. Она той же масти и с нарядными белыми носочками на ногах, будет очень красиво сочетаться с вашей белой рубашкой и красным галстуком. Классический набор цветов черный, белый, красный. А что до вашего желания поехать прямо сейчас, то это вполне возможно. Я поговорю с инструктором, он у нас парень отзывчивый, думаю, пойдет вам навстречу.
Она только открыла рот, чтобы что-то возразить, но я не дал ей произнести ни звука.
- Сейчас давайте утрясем вопрос с экзаменом и распиской. У нас уже оседланы лошади, прошу следовать за мной. Это не займет много времени.
Сделав пригласительный жест, я подмигнул Степе и повел их к манежу.
- А что мы должны будем делать? - немного взволновано поинтересовалась Эля.
- Совершенно ничего сложного, уверяю вас. Нужно будет только проехать по манежу шагом, рысью и галопом, огибая дорожные конусы, которые я сейчас поставлю.
- А если я не справлюсь? - еще больше забеспокоилась она.
- Значит, перед тем как выезжать на прогулки, нужно будет позаниматься в манеже.
Пока я расставлял конусы, Степа привел наших лошадей и помог девчонкам забраться в седла. Вике досталась Степина орловская кобыла Жужелица, очень спокойная и добронравная как и ее хозяин. А вот Эле повезло меньше, она села на мою Ведьму, которая никогда не давала расслабляться в седле, и любила проверять своего седока на прочность. Девушки довольно уверенно тронулись с места, и Вика, быстро завершив круг шагом, перешла к рыси, а затем к галопу. А вот у ее подруги сходу начались проблемы. Моя Душечка, как я ее ласково называл, дойдя до конуса, шарахнулась от него в сторону и на отрез отказалась его огибать.
- Ой, она его боится! - пискнула Эля, изо всех сил вцепившись в повод, так что побелели костяшки пальцев.
- Да, ничего она не боится, - подбодрил я, - так, придуривается просто. Подберите повод и высылайте ее вперед смелей.
Девушка послушно зашла на второй круг и, подойдя снова к конусу, сделала все как я велел. Лошадь всхрапнула и рванулась в галоп, сшибая все преграды на своем пути. Дальше Эля сделала самую большую ошибку: вместо того, чтобы спокойно притормозить, она отпустила повод и истошно завизжала:
- Ой, мамочки! Я боюсь!
В следующий момент Душечка выкинула ее из седла хорошим козлом в лучших традициях западных вестернов. Я поспешил девушке на помощь, а Степа побежал ловить мою хулиганку.
- Не ушиблись, Эля? - участливо спросил я, помогая ей подняться. - Вам нужно в манеже позаниматься, в поля еще рано выезжать.
Глаза у нее были на пол лица от испуга, а сухие потрескавшиеся губки заметно дрожали. Она только согласно кивнула и принялась отряхиваться. После того как расписки были получены, я набрал Санькин номер.
- Сань, тут с тобой девушки мечтают познакомиться. Приходи к конюшне, только имей в виду, что одной из них в поля еще рано.
Где-то через четверть часа появился наш герой в рубашке нараспашку в обществе своей подружки и Настены. Я тут же обратил внимание, как загорелся Викин взгляд при виде Санькиного скульптурного торса. Работа на хуторе всех нас сделала крепкими мужиками, но Санек в последнее время всерьез увлекся бодибилдингом, специально для какого-то из своих очередных проектов и с гордостью демонстрировал впечатляющие результаты. Пока они там знакомились, балагурили и разбирались, кто куда и на сколько хочет, мы со Степой потихоньку отчалили по своим делам.
Настя в последнее время начала резко меняться, превращаясь из милой малышки в довольно агрессивного подростка. Частенько с ней становилось непросто сладить, а поскольку она обещала стать настоящей красавицей, то уже сейчас я с острым беспокойством замечал на ней заинтересованные мужские взгляды и старался не оставлять без присмотра. При Саньке, впрочем, я был совершенно за нее спокоен. У них были почти родственные отношения, он даже звал ее сестренкой, и никогда бы не позволил никому даже близко подойти.
Вернувшись домой ближе к вечеру, я застал только Элю, читавшую книжку на крылечке.
- Что же вы тут одна сидите? Куда ваша подруга пропала? - с удивлением спросил я.
- А они собрались в поход на реку с ночевкой и уехали вскоре после вас.
- А вы что же не поехали? - продолжил расспросы я.
Она отложила свою книжку, видно соскучившись в одиночестве, и подошла ближе к коновязи.
- Я же верхом плохо езжу. Да еще и боюсь ужасно, - честно призналась Эля.
- Хотите, я вас на машине к ним отвезу?
- Нет, что вы! Зачем? Мне с ними скучно.
- А одной веселее? - усмехнулся я.
- Я люблю одна бывать, - скромно улыбнулась она.
Улыбка у нее была очень милая, с ямочками на щечках, а глаза при этом все равно грустные и мечтательные. Такая домашняя книжная барышня, давно таких не встречал, и читает, наверное, что-нибудь сказочное про драконов. Бросив взгляд на книгу, оставленную на крыльце, обнаружил, что почти угадал, это был «Айвенго».
- Я тоже когда-то любил этот роман, - признался я, - жестокие времена, но тогда люди умели любить и знали что-такое верность.
- А сейчас? - в ее глазах загорелось любопытство.
- А сейчас все по-другому.
Расседлав лошадь, я отнес аммуницию на конюшню. Стащил с себя мокрую от пота рубашку, быстро ополоснулся из ведра и вернулся с суконкой, чтобы обтереть лошадь.
- Давайте, я вам помогу, — с готовностью предложила Эля, - только покажите, что надо делать.
Быстро продемонстрировав нехитрую процедуру, я вручил ей полотенце, а сам отправился за крючком для чистки копыт. Вернувшись с улыбкой обнаружил, как она боязливо будто пыль смахивает с кобылы. Я взял ее руку и провел по крупу так, как полагалось, усмехнувшись про себя, когда она засмущалась, покраснела и, оступившись, пошатнулась.
- Осторожней, - улыбнулся я, придерживая ее за талию.
- Так, так, а что тут у нас происходит, - послышался сзади знакомый голос с явными нотками ревности.
Кира приехала немного раньше, чем планировала, и теперь с интересом наблюдала за нашей гостьей уже пунцовой от смущения.
- Учимся лошадь чистить, - с улыбкой отозвался я, принимаясь за копыто.
- Ах, вон оно что, - тон Киры звучал слегка зловеще, - вы здесь одни, я так понимаю, развлекаетесь.
- Ну, если это можно так назвать, - пожал плечами я.
- Думаю, что можно, - угрожающе уверила моя жена.
При этом Эля уронила тряпку под ноги и бросилась в свою комнату, пролепетав что-то вроде: «Простите».
- Кир, ну, ты зачем девочку пугаешь? - укоризненно попенял я.
- Скажите, пожалуйста, какая цаца! - возмутилась она. - Я ничего такого ей не сказала еще.
- Ну, будет тебе! Расскажи лучше, как съездила? У тебя все хорошо?
Кира устало опустилась на ступеньку крыльца.
- Да, даже не знаю, - тяжело вздохнула она, и я сразу насторожился.
- Случилось чего-нибудь?
- Понимаешь, в том году мы немного прокололись, когда доллар резко вверх пошел. Не оплатили вовремя партию путевок и оказались в приличном минусе. Чтобы покрыть убытки, решили провернуть деньги за следующую партию через банк, с выгодным курсом доллара. Все прошло отлично, мы даже оказались в плюсе, деньги целы, клиенты довольны. А потом мне позвонил менеджер этого банка и сделал интересное предложение на счет депозита. Если клиент оплачивает путевки заранее, а ехать собирается не сразу, то можно класть эти деньги на депозит и таким образом получать дополнительную прибыль.
- А что за банк?
- Зета банк, а что?
У меня сразу как-то болезненно защемило в груди от нехорошего предчувствия, так что суконка едва не выпала из рук. Быстро закончив обтирать кобылу, я отвел ее в стойло, а сам вернулся и сел рядом с Кирой.
- Не повезло тебе с банком, - хмуро сообщил я, - у меня с ним старые счеты имеются.
Она с тревогой посмотрела на меня и продолжила.
- Так вот, недавно мне позвонили из налоговой и затребовали отчетность по движению средств именно по этим счетам. Мне грозит весьма солидный штраф, если это все откроется. Ездила с отцом посоветоваться, как можно выкрутиться из этой ситуации.
- И как?
- Он обещал подумать, в крайнем случае, денег ссудить… А здесь мне кое-кто шепнул, что можно обратиться к одному из депутатов городской думы, который имеет связи с налоговой и в состоянии решить вопрос. Я все искала кого-нибудь, кто мог бы представить меня лично, пока случай не свел с его секретаршей Викторией.
- А, так эта заноза в заднице, которую ты мне прислала, еще и депутатская шлюха?
- Андрей, я надеюсь ты с ней не был груб? Она мне сейчас просто необходима! Надо сделать так, чтобы она осталась довольна отдыхом.
- Да, нет, что ты, я был сама политкорректность, - заверил я со вздохом, - сейчас ее желания удовлетворяет Санька, а Эля ее подруга, между прочим. Вообще, я бы на твоем месте не связывался с этим депутатом. Все они прощелыги, пробы негде ставить! Может, заплатим налоги и будем спать спокойно?
- Ну да, ну да. Спать спокойно без трусов!
- Так нам не привыкать, - усмехнулся я, привлекая ее к себе.
Она тоже хихикнула, прижимаясь ко мне в ответ.
- Посмотрим. Заплатить всегда успеем, но я думаю, нужно с ним поговорить для начала.
34. Новая беда
Вдвоем мы быстро приготовили нехитрый ужин, и я позвал Элю к столу. Пришлось проявить изрядную долю настойчивости, чтобы убедить эту скромницу все-таки выйти из убежища. Кира, мастерски скрывая свою неприязнь, была с ней предельно вежлива, но не многословна. Чтобы как-то поддержать разговор я поинтересовался:
- Эля, а кем вы работаете?
- Я помощник секретаря референта - скромно ответила она.
Эта профессия вызавала одновременно невольную улыбку и острое чувство жалости к этой хрупкой мечтательной девочке, которой по долгу службы полагается делать всю основную работу, да еще и за презервативами для босса бегать.
- Вам нравится это занятие?
- Ну, как сказать, - она неуверенно пожала плечами, - вообще-то, я ожидала от жизни чего-то большего, но деньги очень нужны, поэтому выбирать не приходится.
- А кто вы по образованию?
- Социолог, недавно закончила Воронежский универ.
- Вот как? - учтиво отозвалась Кира. - Выходит, вы с Андреем в одном заведении учились.
Глаза Эли изумленно распахнулись
- Правда? - недоверчиво спросила она.
- А что я совсем не похож на человека с образованием? - усмехнулся я.
- Ну, почему же, - она сосредоточено принялась ковырять вилкой в тарелке и, вдруг улыбнувшись, спросила помню ли я преподавателя по философии.
Мы с воодушевлением ударились в воспоминания, Кира откровенно заскучала, минут через 15 принялась отчаянно зевать и, в конце концов, сдавшись, откланялась. А мы еще некоторое время болтали о том о сем, незаметно перейдя на ты, пока за окном не начало темнеть, и наш разговор не был прерван неожиданно вернувшимися Настей и Викой.
- Уфф, - выдохнула Вика, плюхнувшись на лавку - комары здесь очень злые, думала съедят совсем. А я же не могу на работу в волдырях показаться! Элька, чего ты тут расселась? Идем, кремом меня намажешь.
К моему удивлению моя собеседница с готовностью встала и бесприкословно отправилась за Викой в комнату. Мы с Настей тоже вскоре разошлись по спальням.
На утро я встал с первыми лучами солнца и, заправившись кофе, отправился отрабатывать Степину молодую двухлетку Бабетту, вторую дочь его Бузины. Настя всегда была моей верной помощницей в этом деле, но я не стал ее будить, пока еще предстояла работа на разогрев. Я начал занятия у себя во дворе перед конюшней и, увлекшись, не сразу заметил Элю, примостившуюся на крылечке и наблюдавшую за всем процессом восторженно распахнутыми глазами.
- Привет! - удивленно поприветствовал я ее. - А ты чего в такую рань поднялась?
- Привет! Да, вот, проснулась, а уснуть больше не могу. Услышала во дворе какая-то активность происходит и выглянула посмотреть. Очень красивые лошади у вас! Такие ухоженные, прямо глаз не оторвать!
- Есть такое дело, - улыбнулся я, с удовольствием принимая похвалу. Приятно, когда старания оцениваются.
- Андрей, а можно вопрос?
- Валяй.
- Почему тебя оборотнем считают?
- Хех, - усмехнулся я, - так это надо у тех, что считает спрашивать, откуда мне знать. Насколько я знаю, не только мне такая слава досталась.
- И все-таки? Ведь, просто так говорить не будут.
Дверь открылась, и на крыльце, зевая и потягиваясь, показалась Настена.
- А мы с волками дружим, - вступила в разговор она, - и говорить с ними умеем. Как только Палыч здесь появился, стая возродилась.
- Правда? - изумленно ахнула Эля.
А я решил прекратить этот экскурс в историю и занять ее полезным делом.
- А ну-ка, иди сюда.
- Я? - чтобы не ошибиться, она ткнула в себя пальцем.
- Ты, ты, - подтвердил я, останавливая лошадь.
Она неуверенно двинулась навстречу, то и дело оглядываясь на Настену.
- Садись в седло, - приказал я тоном, не терпящим возражений.
Поколебавшись секунду, она послушно сунула ногу в стремя, а я подкинул ее вверх, так что она взвизгнула, должно быть от неожиданности, заставив лошадь нервно дернуться.
- Никогда не кричи в седле, - строго наказал я, - даже, когда очень страшно, приучай себя молчать. Лошади по своей природе жертвы, поэтому очень пугливы.
Настена на своем месте надулась как пузырь.
- Палыч, а как же я?
- А ты потом.
На мгновенье показалось, что пузырь сейчас лопнет от гнева. И точно, демонстративно развернувшись, она хлопнула дверью.
- Может быть, лучше я потом? - занервничала Эля.
- Ты сиди, где сидишь, - улыбнулся я, - промеж собой мы сами разберемся.
Мы начали занятие на корде. Под моим чутким руководством Эля и Бабетта преобретали уверенность и нужные навыки, а я не уставал хвалить их обеих, пока, наконец, Эля не запросила пощады. По ощущениям я достаточно их погонял на сегодня и, остановив лошадь, взял ее под уздцы.
- Ладно, так и быть, слезай.
Девушка, видимо, действительно сильно устала с непривычки и даже не могла поднять ногу достаточно, чтобы перекинуть через седло, все время задевая круп, заставляла кобылу нервничать и дергаться.
- У меня не получается, - жалобно пролепетала Эля.
- Просто спрыгни, - я подошел ближе, - я поймаю.
Секунду спустя она уже оказалась в моих объятиях, испуганно прижавшись к груди, так что я чувствовал как часто бьется ее сердце, а когда она подняла на меня свои удивительные, по-детски восторженные глаза, меня тронул яркий румянец на ее щеках.
- Ты так мило краснеешь, - улыбнулся я, проведя тыльной стороной ладони по щеке, отчего девушка зарделась еще больше.
- Палыч! - послышался возмущенный оклик сзади. - А нас с Кирой, ты никогда так с лошади не снимал!
Я обернулся и обнаружил, что обе мои девочки уже некоторое время внимательно наблюдают за ходом событий. Застывшее выражение лица Киры не предвещало ничего хорошего, глаза метали молнии, и она будто окаменела на месте.
- Вы у меня женщины самостоятельные, и без меня справляетесь, - как ни в чем ни бывало объяснил я.
При этом Кира изменилась в лице, развернулась на 180 градусов и скрылась из вида, хлопнув дверью. Похоже, она всерьез ревнует, женщины любят делать из мухи слона, а у меня и в мыслях не было портить с ней отношения. Настена показала себя с самой лучшей стороны, не стала дуться и утащила Элю куда-то по своим девичьим делам. За завтраком они тоже сидели вместе, о чем-то увлеченно перешептываясь и хихикая, а потом умчались гулять в лес, оставив Вику развлекаться с Кирой. Я, закончив дела на конюшне отправился в поле сено косить и провел за этим занятием весь день. Вернувшись, обнаружил Саньку, развлекавшего гостей песнопениями под гитару. Девушки охотно подпевали ему, и Вика, пожалуй громче и охотней всех. Эли с Настей нигде видно не было, а Киру нашел в постели в компании с головной болью и отвратительным настроением.
- Эта заносчивая депутатская сучка меня достала! - раздраженно буркнула она. - Что бы я ни сделала, ей все не так и не эдак. Хорошо, что Санька вернулся и своей мускулатурой полностью овладел ее вниманием, а то я уже еле сдерживалась.
- Ну, ничего, - утешил я ее, - через пару дней у нас освободится домик, мы переселим девченок туда, и она перестанет действовать тебе на нервы. Сдается мне, у Саньки лучше получится удовлетворить все ее хотелки.
- Бог ему в помощь! Лично от себя ему премию выпишу, как только она отсюда свалит.
- А Настена где?
- После обеда они снова в лес умчались и с тех пор не видела обеих.
- Как на счет подкрепиться? Ты ела чего-нибудь сегодня?
Кира свернулась калачиком, подложив кулачок под щеку и отрицательно покачала головой.
- Настроения не было…
- Будет тебе киснуть, птичка моя, - я прилег рядом, обнял ее и поцеловал в висок. - Все образуется, вот увидишь. Пошли поужинаем, а хочешь, я тебе сюда принесу?
Она, тихонько вздохнув, прижалась ко мне, будто ища защиты, и обвила руками шею. Самый родной мой человек, так хотелось поддержать ее чем-нибудь, но кроме еды ничего на ум не приходило, и я спустился вниз поджарить картошку и разогреть котлет. Когда мы уже перешли к чаю на крылечке, наслаждаясь тишиной и спокойствием раннего августовского вечера, вернулись изрядно уставшие Эля с Настюшей.
- Девочки, вы голодные? Разогреть вам ужин? - засуетилась Кира.
Несмотря на достаточно теплый вечер, Эля зябко поежилась, ее буквально шатало от усталости.
- Нет, спасибо, я, пожалуй, сразу спать пойду.
Настюша, набегавшись за день, накинулась на еду как голодный волк.
- Что это такое с Элей? - поинтересовался я. - Уж, не заболела ли?
- Не знаю, - беспечно ответила Настена с набитым ртом, и принялась рассказывать, как они бегали к поляне оборотня.
- Настюш, сколько раз говорил, не убегай далеко! - я снова принялся ее отчитывать, но она только бунтарски тряхнула копной темно-русых, выгоревших на солнце до золотого блеска, волос, и заявила, что она уже достаточно взрослая и самостоятельная.
Пока мы препирались между собой, на пороге своей комнаты неожиданно появилась бледная как простыня Эля и стремительно скрылась в туалете. Из-за закрытой двери даже на кухне было слышно, что ее сильно тошнит. Мы с Кирой обеспокоенно переглянулись, и как по команде помчались смотреть в чем дело. Девушку буквально выворачивало наизнанку, в перерывах между спазмами она обессиленно прикладывалась к сиденью унитаза, чтобы через минуту обняться с ним вновь. Ее сильно знобило, на лбу выступила холодная испарина, Кира побежала разводить маргонцовку в воде, а я звонить в скорую. Приехавший врач диагностировал отравление цианогликозидом и срочно забрал ее в районную больницу промывать желудок, оставив нас в полном недоумении. Мы принялись пытать Настю, что они ели в течении дня, но та утверждала, что после обеда они только попробовали ягоды с куста калины на поляне.
35. Эпидемия
На следующий день мы отправились навещать Элю, как полагается с большим термосом крепкого чая с шиповником и яблочным пирогом. Выглядела она гораздо лучше чем накануне, худенькое личико немного осунулось за ночь, но на щеках уже снова появился румянец. Когда она с аппетитом принялась за пирог, у нас отлегло от сердца, кризис остался явно позади.
- Эля, так как же тебя угораздило отравиться? - я задал мучавший нас всех вопрос.
Она не смогла ответить сразу с набитым ртом, но за нее это сделал доктор, заглянувший в палату.
- Ваша девочка вне опасности, - утешил он нас, - у нее было довольно частое в наших краях отравление красной бузиной. Я вам рекомендую провести ликбез по тому, что можно в рот тянуть, а что нет. А вообще, юная барышня, я бы вам рекомендовал в лесу ничего не есть, раз не знаете.
- Мне Настя сказала, что это калина. Калину я знаю, - попыталась оправдаться Эля.
- У калины же ягоды крупнее, Эля, - с укором заметила Кира, - как можно было не заметить?
- Я думала, что просто еще не дозрели, - виновато пожала плечами та.
- В другой раз будьте внимательней, - посоветовал врач, - собственно говоря, состояние стабилизировалось, можете забирать ее домой соблюдать постельный режим и больше питья давать.
Он выписал нам на прощание рецепт, и только было открыл дверь, как столкнулся с Викторией, ворвавшейся в палату как смерч. За ее спиной в коридоре маячил растерянный Санька, доставивший эту фурию на место.
- Элька! Что опять с тобой случилось? Ни на минуту тебя нельзя без присмотра оставить! - истошно заверещала она с порога вместо приветствия.
Мы с Кирой удостоились только испепеляющего взгляда, а доктор был немедленно подвергнут допросу с пристрастием о том, что случилось и какие меры были приняты.
- Я вижу, что вы здесь совершенно не разбираетесь в медицине! - безапеляционно заявила она после полученных разъяснений. - Слепому видно, что это опасное инфекционное заболевание! А вы тут занимаетесь черт знает чем и не в состоянии оказать больному квалифицированную помощь! Я на вас жалобу напишу! Как ваша фамилия?! Требую немедленного перевода в городскую клинику!
- Вика, зря вы так нападаете. Врач все-таки лучше разбирается, - попыталась образумить ее Кира, но тут же пожалела об этом.
- А с вами я, вообще, отдельно разбираться буду! - Вика воинственно накинулась на нее чуть ли не с кулаками, так что мне пришлось загораживать жену грудью. - Я вас всех засужу за предоставление услуг ненадлежащего качества и посягательство на жизнь клиентов! Никакие расписочки вам не помогут!
- Викусь, ну что ты разошлась, - тихо встряла Эля, - я же сама виновата...
- Ты, вообще, молчи! Тебя никто не спрашивает! - ее подруга как носорог, начавший топтать оппонентов, не была расположена ни к каким разумным доводам. - Чего разлеглась здесь с пирогами? Вставай, собирайся! Сейчас поедем в нормальную больницу.
Доктору была выдана директива немедленно подготовить выписку с диагнозом и подробным описанием проведенных процедур. Остатки яблочного пирога с непередаваемым отвращением на лице был немедленно отправлен в мусорную корзину.
- Еще неизвестно, что они туда насыпали, - процедила Виктория, бросив на нас уничижительный взгляд.
Кира вспыхнула и открыла было рот, чтобы ответить, но зная ее характер, я схватил ее за руку и вытащил из палаты вон.
- Не нужно усугублять положение! - прошептал я ей в ухо, прислонив к стене. - Ты сейчас все равно ничего не докажешь, только шум поднимешь, которого и так достаточно. Пусть делает, что хочет! Разве не понятно, что это работа на аудиторию? Как только зрителей не останется, говно само уляжется.
Кира глубоко взохнула, возвращая себе самообладание, и, согласно кивнув головой, потянула меня к выходу. На леснице мы встретили Саньку, нервно мерявшего шагами пролет возле окна.
- Ух, Палыч, ну, наконец-то, - он бросился ко мне навстречу едва за нами закрылась дверь коридора. - Что у вас там стряслось? Вика такой скандал подняла, орала на всю округу про эпидемию какую-то, гостей переполошила. Народ разъезжаться собрался…
- Вот, дура взбаламошная! - сквозь зубы процедил я. - Ненавижу таких баб базарных! Поехали домой, там разберемся.
Санька неуверенно замялся:
- Так, может, их отвезти надо куда-нибудь? Я, наверное, останусь тогда...
- Ну, смотри сам. Только никаких объяснений не давать, в споры не встревать. Отвез, высадил, уехал! Возможно, нам судебное разбирательство предстоит. С этой сучки станется!
- Вот же ж, не было печали! - не на шутку расстроился Санька.
Мы уехали, оставив его дожидаться, чем дело кончится. Дома я разъяснил всем, что же произошло на самом деле, успокоив до известной степени общественное мнение, а сам отправился искать Настену. Было у меня такое чувство, что моя мстительная бесовка это все специально подстроила. Как и следовало ожидать, я застал ее на конюшне, любовно заплетающей в косичку гриву Беса. Коня тоже себе под стать нашла, такая же неукротимая злобная бестия, не удивительно, что так спелись. Вот уж, не завидую мужику, в которого она влюбится!
- Настя, пойди сюда, серьезный разговор есть.
- Какой разговор? - насторожилась она.
Я решил действовать напролом.
- Ты зачем Элю бузиной накормила?
- Я ничего не делала! Она сама! - буркнула она, не глядя на меня.
Я дернул ее за руку, заставив обернуться, и поднял ей голову.
- Смотри на меня! Ты что думаешь это шутки, что ли? Она же и умереть могла!
Девчонка обеими руками отпихнула меня и попыталась сбежать, но я был настроен решительно на получение объяснений. Схватив ее за шкирку, тряхнул как нашкодившего котенка.
- Отпусти! Я ей ничего не сделала! Просто легенду рассказала, а ягоды она сама захотела попробовать!
- Ну да! И тут ты ей, как бы случайно, не тот кустик показала?
- Откуда я знала, что эта Эля твоя такая дура, бузину от калины отличить не может? Там все вместе растет!
- А предупредить нельзя было?
- Да, ничего ей бы не сделалось! Я 100 раз в детстве бузину ела, меня папка никогда к врачу не возил! Это ты все со своей Элечкой носишься как с писаной торбой!
- Насть, вот скажи, ну, откуда в тебе столько злости?! Мы же к тебе все хорошо относимся! И девочка эта ничего плохого тебе не сделала!
Я, наконец, отпустил ее, и, смахивая слезы, она спряталась за шею жеребца в его стойле. В ответ мне послышались только тихие всхлипы.
- Запомни раз и навсегда, зло всегда возвращается сторицей, точно так же как и добро. Твой поступок теперь всем нам отольется! Ты всех нас очень подвела! Подумай об этом!
Всхлипывания стали громче и судорожней, но у меня не было никакого желания утешать эту паршивку. Пусть поплачет, ей полезно!
Мое пророчество на счет возвращения зла не заставило себя долго ждать. Через неделю сразу после ухода на прогулку утренней смены у ворот нашего хутора остановился фургон санэпидемстанции, и из него вышли несколько дюжих санитаров в костюмах химзащиты. Предчувствуя недоброе, мы с Санькой отправились к ним навстречу.
- В вашем районе выявлена вспышка эпидемии птичьего гриппа, - заявил старший из группы, - до полной санации усадьбы вам запрещена всякая коммерческая деятельность. Ознакомьтесь с постановлением.
Тревожно переглянувшись между собой, мы уставились в предъявленную бумажку с печатью санэпидемстанции в углу. Санька машинально поставил свою закорючку в уведомлении. Санитары тем временем деловито пошли обследовать двор. Из дома показалась Маша и недоуменно поинтересовалась:
- Ребят, а что происходит?
- Эпидемия птичьего гриппа, - хмуро сообщил один из санитаров, - птица есть у вас в хозяйстве?
- Да, курочки, вон там в курятнике, - испуганно пролепетала Маша.
Двое пришельцев, прихватив из фургона большой металлический ящик, деловито направились к курятнику. Через некоторое время оттуда донеслось встревоженное кудахтанье. Маша обеспокоенно побежала за ними. Двое других тоже принялись выгружать какие-то балоны из машины. Я нервно наблюдал за ними, а Санька подошел помочь.
- Не надо, - отрезал один из санитаров, - еще скотина на хуторе есть?
- Да, лошади, - растерянно отозвался Санька.
- Приведи, - строго приказал мужчина.
Санька пошел выполнять. А я вздохнул с долей облегчения, потому что почти все наши лошади только что ушли в смену и вернуться теперь не скоро. На хуторской конюшне оставалась только одна Блестка, у моего дома в леваде гуляли Бес, Душечка и Зазноба, и их даже от ворот часто не видно было за деревьями. Я решил выяснить, что же все-таки происходит.
- Мужики, может, объясните, что вы здесь делать собираетесь?
Они только хмуро отодвинули меня в сторону.
- Не мешай.
- Так я не пойму, какое вообще отношение имеют лошади к птичьему гриппу?
- Они могут быть переносчиками.
Из конюшни показался Санька с Блесткой на поводу. Его золотая лошадь по-прежнему пользовалась повышенным спросом, но недавно сбила спину и теперь отдыхала, пользуясь своей временной нетрудоспособностью. Когда один из пришельцев взялся за повод недоуздка, она по обыкновению с любопытством потянулась к его рукам, мягко шевеля губами, в рассчете на угощение. Но он только грубо отпихнул ее от себя. Втолкнув ее в закрытое пространство манежа, они облили ее каким-то составом и сняли недоуздок. То, что произошло дальше я видел только в фильмах ужасов и никогда не думал, что такое возможно вот так запросто наяву. Второй ублюдок наставил на лошадь какое-то сопло, нажал спусковой крючок и оттуда вырвался столб пламени. Блестка мгновенно вспыхнула как факел, в воздухе разнесся кошмарный запах гари и паленой шерсти. Несчастная кобыла в агонии металась по манежу с диким ржанием, падала, поднималась снова, а мы, остолбенев, смотрели на это жуткое зрелище, не веря собственным глазам. С другой стороны двора раздался истошный Машин крик:
- Что же вы делаете, изверги!
Возле курятника подожгли ее птицу. Хозяйка бросилась спасать своих курочек, но была отброшена в сторону. Санька вышел из ступора и побежал ее защищать, там завязалась драка. От моего дома донеслось встревоженное ржание, и через мгновенье я увидел как Кира верхом без седла на Душечке и Настюша на Бесе сиганули через невысокий забор левады и во весь опор рванули к лесу, за ними последовала Зазноба. Тут от дома грянул выстрел. В дверях стоял Славик с отцовской винтовкой в руках и зажатыми во рту патронами. Первый выстрел был в воздух, но теперь он тщательно прицеливался в одного из упырей.
Санитары молча собрали свой инвентарь и уехали, оставив нам постановление о закрытии нашего заведения для посетителей до уплаты всех штрафов и полной санации. А мы остались смотреть, как догорает наша Блестка. Уже полуобгоревшая она все пыталась подниматься и бежать. У всех нас по щекам текли слезы рекой от бессилия и жалости, я больше не мог выносить это зрелище, взял из рук Славика винтовку и пристрелил ее, прекратив, наконец, эту жуткую агонию. Санька, шатаясь от всего пережитого ушел в дом. Маша тоже последовала за ним, а я остался на месте побоища, меня всего трясло от нервного напряжения. Теперь нужно было срочно прятать лошадей, ведь эти нелюди могут вернуться в любую минуту. Сейчас придет с прогулки смена, там дети есть, а у нас на манеже догорает труп. Совсем неподходящее зрелище для гостей усадьбы. Я позвонил Макарычу и взялся за лопату копать могилу. Через некоторое время ко мне присоединился Санька, молча взяв у меня из рук лопату, сунул вместо нее бутылку водки. Я так же молча отхлебнул прямо из горла и сходил за вторым инструментом. Так мы, без лишних слов, с остервенение вгрызались в плотную землю за оградой хутора, пока не приехал Макарыч.
- Ах, ты ж в рот малина! - ахнул он, осматривая обгоревшие останки. - Мужики, как же это все получилось? Вот беда то какая! Ай-яй-яй…
Пока мы заканчивали с ямой, он разделал тушу бензопилой и, упаковав куски в пластиковые пакеты, мы сложили все по частям в могилу, закидали землей и снова пустили бутылку по кругу.
- Хорошая была лошадь, добрая, - тяжело вздохнул Макарыч, отхлебнул из горла и передал Саньке.
Тот только махнул рукой, не в силах сказать ни слова, губы дрожали, а из глаз бежали соленые ручейки, оставляя след на покрытых пылью щеках. Он попробовал глотнуть из бутылки, но водка не полезла в горло, и он закашлялся. Тогда слово взял я:
- Знаешь, Сань, конечно жаль, что Блестке такая страшная участь досталась, но все-таки давай вспомним, что ты ее когда-то от бойни спас и только благодаря тебе она еще 7 лет счастливо с нами прожила.
Он утер руковом слезы и молча побрел в сторону дома, а наутро уехал, даже не попращавшись, и оставил нас решать все последующие проблемы самостоятельно.
36. Старый знакомый
Гости все разъехались по домам, мы отменили все брони на следующие заезды. К счастью Егор в это время оказался дома и согласился нам помочь с перевозкой и размещением лошадей в другой усадьбе недалеко от Ельца. До его приезда часть лошадей перевели в охотничий дом, часть на скотный двор у жены Макарыча. Кира с Натеной и Славиком собрались ехать со всем нашим табуном, пока мы на месте пытались решить создавшиеся проблемы. Макарыч задействовал все свои связи и уехал в Воронеж разговаривать с каким-то большим человеком. Чтобы не сидеть без дела в томительном ожидании, я тоже отправился в город консультироваться с юристами. По моим соображениям решением могло бы стать закрытие и переоформление нашего предприятия, но это все требовало времени. Ведь с оформлением пришлось бы ждать неизвестно сколько, пока в районе не закончится эпидемия. У нас имелся некий стабилизационный фонд на такой крайний случай и можно было надеяться, что, подтянув пояса, удастся продержаться несколько месяцев, но, конечно, всем хотелось развязаться с этой бедой побыстрей. В сентябре у нас устраивали свои турниры реконструкторы и очень не хотелось терять постоянных клиентов. Вернувшись под вечер, первое, что я увидел был припаркованный во дворе черный хаммер, а на крыльце курил хмурый Макарыч. У меня сразу все похолодело внутри от тяжелого предчувствия еще одной беды.
- Своего большого человека сюда позвал? - спросил я у него, кивнув на машину.
- Эх, Андрюха, хреновые у нас дела! - вздохнул тот. - Идем в дом, мы тебя только ждем, там разговор серьезный, ты только не психуй.
- Ну, идем, раз так, - согласился я, недоумевая в связи с чем еще я должен психовать.
Однако, оказавшись в гостинной, сразу понял причину Макарычева беспокойства. В центре стола важно председательствовал ни кто иной, как мой стародавний знакомый Севка Ширяев, по его правую руку с победной улыбкой на тонких губах сидела его выдающаяся секретарша Виктория, с краю как на иголках ерзал угрюмый Степан, а Маша суетилась вокруг стола, подкладывая соленья и салатики дорогим гостям.
Как бы мы не старались забыть и перевернуть страницы прошлого раз и навсегда, оно все равно само стучится в двери и заставляет вспоминать! Бог свидетель, я не хотел сводить с ним счеты, но он нашел меня сам!
- Ба! Какие люди! Старичок, сколько лет, сколько зим! - с издевательской усмешкой протянул он. - Я то все гадал, как наш Макарыч сумел так подняться, а у него оказывается такой кадр многоопытный есть.
Я скрипнул зубами в бессильной злобе, но сдержался, лишь сухо поинтересовался:
- Чем обязаны визиту?
- Ну, что ж так сурово то с порога. Все-таки давно не виделись, давай, сядем, выпьем.
- Ты сюда пить разве приехал?
Макарыч беспокойно тронул меня за плечо.
- Полегче, Андрюх!
Я раздраженно стряхнул с себя его руку.
- Жену так будешь утешать, а меня не надо! - процедил сквозь зубы. - Ты зачем эту гниду сюда приволок?
- Но, но, полегче давай, уголовник! Я и обидеться могу, это вы меня пригласили ваши проблемы решать, мне то они на фиг не нужны, у меня и своих хватает.
- Ты мне не нокай, не запрягал! А проблемы мы и без тебя порешаем, проваливай к ядреной фене и шлюху свою не забудь прихватить! - меня трясло от одного вида его лоснящейся довольной рожи и наглой улыбки его секретутки.
- Всеволод Геннадьевич, вы слышали, как он меня оскорбил?! Быдло неотесанное, ты мне еще за шлюху ответишь! - с ненавистью прошипела Вика.
Я молча угрожающе двинулся к ней, намериваясь выкинуть их обоих за дверь. Самодовольная улыбка враз сползла с ее лица, она вскочила с места и шустро спряталась за спину босса, а на моем пути встали Степан с Макарычем.
- Андрюх, охолони! - Степа по-дружески хлопнул меня по плечу. - Ты же разумный человек, так хотя бы выслушай, разберись, что происходит.
- Чего тут разбираться?! Я и так прекрасно вижу, что здесь происходит!
- Выходит, не досмотрел, старичок, - из-за стола снова послышался насмешливый Севкин голос, - мы теперь партнеры, и происходит у нас здесь учредительное собрание, на котором избирается новый генеральный директор.
Мне почудилось, что я сплю и вижу дурной сон.
- С какого перепуга мы партнеры? - хрипло спросил я.
- Наверное, с такого, что Александр Ветрогонов уступил нам свою долю.
- Как, то есть, «уступил»? Когда? Кому это «нам»?
Макарыч тяжело вздохнул и опустил голову.
- Сдал нас Санька, Андрюх…
- Нет, минуточку, это нелегитимная сделка! У нас в уставе это четко прописано, что участник должен сперва предлагать выкупить долю другим акционерам, и только в случае отказа может выделить свою часть, как отдельное предприятие и продать.
Севка подобрал с пола свой портфель, порылся в нем и, достав папку с бумагами, победно потряс ей в воздухе.
- Вот он ваш устав! Сегодня лично в налоговой взял, и там и в помине нет таких пунктов.
- Ну, ты мне не рассказывай, что там есть, чего там нет! Я его сам писал! У нас у всех копии хранятся!
Наш народный избранник уверенно взялся за документ и, быстро отыскав нужное место, потыкал в него пухлым пальцем.
- Убедись сам, нет тут ничего подобного!
Я подошел и взял у него устав, первым делом бросив взгляд на титульный лист, убедился, что это действительно документ нашего общества, после чего внимательно перечитал всю главу о передаче прав. Мне снова показалось, что мне все мерещиться, там действительно не было этого пункта, и я представить себе не мог, куда он испарился. Печати, подписи на титульном листе все вроде в порядке, но документ был другой!
- Так ты еще и подлогом документов в налоговой занимаешься? Мы на тебя в суд подадим и оспорим право владения!
- Ну, да, конечно, разбежался, - усмехнулся Севка. - Твои, партнеры, вон совсем не против моего избрания директором вашей богодельни. От тебя только подпись требуется о присутствии на собрании.
От этих слов у меня перехватило дыхание, и я быстро взглянул на Макарыча, но он что-то внимательно разглядывал в окне, а Степа угрюмо вертел в руках пустой стакан. Сердце больно защемило в груди, я пошел налил себе воды и устало опустился на лавку.
- Я ничего подписывать не буду.
- Всеволод Геннадьевич, - плаксиво встряла Виктория, - уже поздно, я устала! Мы не можем сейчас начинать все сначала.
- Викусь, если устала, поезжай, конечно, домой, - со зловещей слащавостью проворковал Севка, - отдыхай, расслабляйся, и даже на работу потом можешь не приходить больше. Все поняла?
Его мымра обиженно поджала губки и тут же заткнулась, а босс продолжил свое выступление:
- Ты можешь ничего не подписывать, дело твое, конечно. Мы и без тебя все решим. Я и так уже большинством голосов директор. Но, если будешь хорошим мальчиком, тебе это зачтется.
- По уставу у нас решения принимаются 100% кворумом, - возразил я. - Или ты и этот пункт тоже переписал? Хотя, что я спрашиваю…
Полистав документ, я нашел нужное параграф и убедился, что он тоже предусмотрительно изменен в нужную сторону.
- Мужики, вы что ослепли? Не видите, что сели играть с шулером? Как вы могли за него проголосовать? - безнадежно поинтересовался я у своих партнеров.
Тяжелое молчание повисло в воздухе, но тут неожиданно выступила Маша:
- Андрей, ну, что ты глупые вопросы задаешь! Всеволод Геннадьевич берется решить все проблемы с санэпидемстанцией, как ты не понимаешь? Мы снова сможем открыться!
- Да? А то, что он вот так с ходу привез подложный устав, тебя не смущает? Скажите, пожалуйста, какое большое дело решить проблему, которую сам же и создал! Я больше чем уверен в этом!
- Зачем ты так сразу уважаемого человека унижаешь? Ты знаешь, что я тебе скажу, с людьми надо аккуратней. Ты мог сам чего-нибудь забыть в уставе написать, в конце концов.
- Маш, знаешь что? - я снова начал сверепеть. - Кончай своими куриными мозгами скрипеть! Ты меня совсем что ли за дурака держишь?
- Ну, раз такой умный, так реши вопрос! - она сразу же вспыхнула от обиды. - Ты же не можешь! А нам деньги нужны!! Нам троих ребятишек кормить, и у Макарыча вон двое!
- Ну, ладно тебе, Маш, уймись, - промычал Макарыч, очевидно, припомнив, что Настена по большей части находилась на моем иждивении.
- Что уймись? Уймись! - она разошлась не на шутку. - Не всем же так везет, при богатой любовнице без детей жить!
- Маш, иди ребятишек проведай, - подал голос Степа.
- Ты мне рот не затыкай!
Тут обычно всегда спокойный Степа так жахнул по столу кулаком, что я аж подскочил от неожиданности, а Маша, швырнув в сердцах тарелку в раковину, вышла вон, с ненавистью зыркнув на меня глазами.
- Ну, если вы закончили свои семейные разборки, давайте все-таки приступим к делу, - встрял Севка, все это время внимательно наблюдавший за нашей перепалкой. Вика, ознакомь всех с протоколом собрания, будь добра.
Девица с достоинством встала, грациозно махнув гладкой черной гривой, отпечатала документ на портативном принтере и положила на стол. Сперва Макарыч, а за ним Степан, бегло пробежав глазами листки, подписались внизу. Когда очередь дошла до меня, я налил себе еще воды и сел детально изучать каждую строчку. Первая часть касалась как раз прав на Санькину долю. Видимо, в порыве расстроенных чувств он передал все права, включая право продажи Виктории Коноваловой, которая тут же поставила вопрос о смене управляющего в нашем обществе. Только одно обстоятельство немного утешало и давало шанс выиграть время: пока Севка самолично стоит у руля, какие-то откровенно подсудные действия он вряд ли допустит. Но, конечно, как только он здесь закрепится, всю полноту ответственности немедленно возложит на первого попавшегося фраера ушастого. Да и долю они постараются продать как можно скорее, нужно срочно нанимать адвоката и отслеживать передачу прав.
- Ты там что по складам что ли читаешь? Долго еще ждать? - ехидно поинтересовался Севка.
- Подождешь, не развалишься.
На той же странице, где расписывались все, чтобы не было соблазна выкинуть мой листок, я подробно мелким почерком изложил свою позицию, поставил число и расписался.
- Ну, а теперь, сдай бухгалтерскую отчетность новому директору, - потребовал он.
- Перебьешься. Вся отчетность в налоговой лежит, судя по тому, как ты легко уставы изменяешь, двери там пинком везде открываешь, вот и затребуй. А отдельно я ничего не веду.
- Теперь всю финансовую отчетность будет вести Виктория.
- Ты сначала официально в должность вступи и наш вопрос реши, добродетель хренов! А потом будешь распоряжения выдавать, кто чего делать будет.
Видимо, решив оставить разборки со мной на сладкое, Севка сгреб документы в папку и направился к дверям. Макарыч поспешил за ним, стараясь что-то выяснить на прощанье. Вика торопливо собрала свое оборудование и упорхнула вслед за боссом. Между нами со Степой повисла неловкая пауза, которую я не стал затягивать и молча отправился домой, чувствуя в душе полную опустошенность и тревожное предчувствие новой большой беды.
37. Перемены
Севка, впрочем, надо отдать ему должное, в смысле решения проблемы не подкачал и действительно утряс все вопросы с санэпидемстанцией в течении следующий двух недель. Приехал под вечер пятницы королем положения с оформленными документами и кучей друзей и друзих отмечать свое законное вступление в должность. Мы еле выпроводили эту теплую компанию в понедельник утром. Еще через неделю весь наш табун вместе с изрядно измотанными сопровождающими благополучно вернулся домой, и мы смогли снова принимать гостей как прежде. Кира с Натюшей дня три подряд не вылезали из постелей и просто отсыпались, настолько тяжело им пришлось. Я старался их как можно меньше беспокоить тем более, что нагрузки пока особенной не было, из гостей у нас оставались только трое Севкиных приятелей с женами и детьми. Виктория прочно обосновалась на хуторе и совала нос во все дела без исключения, везде раздавая свои ценные советы и руководящие указания, что доводило обычно всегда спокойного Степу до белого каления. Макарыч теперь у нас не показывался совсем, уволился из лесничества и сразу забрал Борьку, Зазнобу и Росинку к себе в хозяйство.
- Пусть пока у меня постоят, народа то все равно нет. Ты, Андрюх, не сказывай никому.
- А кому чего я должен сказывать? Твои лошади, где хочешь, там и держи, - пожал я плечами, не особенно проникшись глубиной его хитрого замысла.
Вика все равно видела весь наш табун и делать вид, что он меньше чем есть, смысла не было никакого.
Как только на горизонте показался черный хаммер нашего народного избранника, Кира сразу засобиралась к Маше в гости познакомиться с новым начальством и попробовать решить свой вопрос. Я теперь у них в хозяйстве был персоной non grata и без особой необходимости старался не заглядывать, узнавая все новости через Настену. Кира засиделась у них за интересными разговорами, а я успел заснуть, ожидая ее возвращения. Проснулся уже затемно, на часах было ровно полночь, а ее все не было. Неприятное тянущее чувство тревоги наполнило душу и пробежалось холодным ознобом по спине. Я встал, накинул свитер, решив сходить за ней, и мимоходом глянул в окно, не идет ли уже. Они стояли под фонарем у самых наших ворот. Севка нежно держал мою жену за руку и что-то проникновенно ворковал ей на ушко, а она вполне благосклонно внимала, согласно кивая головой. У меня сразу кровь закипела в жилах, я буквально слетел с лестницы и выскочил вон из дома, намериваясь разобраться с этим козлом раз и навсегда. Но только завидев мое приближение, Севка тут же откланялся.
- Так я тебя буду ждать с нетерпением, Кирочка, - он послал на прощанье воздушный поцелуй и удалился.
- Значит уже Кирочка? - раздраженно фыркнул я. - Интересно зачем же это он тебя ждать будет с нетерпением?
- Андрюш, я устала и спать хочу. Думала, он никогда меня не отпустит, хорошо, что ты вышел.
- Ты на вопрос не ответила!
- Слушай, прекрати из себя строить Отелло! Тебе не идет! Ты же знаешь, что мне свою проблему решить надо.
- Ага, и ты теперь для него на все услуги ради этого готова?!
- Знаешь, что! - она мгновенно вспыхнула от обиды. - Я не проститутка какая-нибудь! Очень приятно, наконец, узнать какого ты обо мне лестного мнения! Заметь, я же не спрашиваю тебя, по каким делам ты в Воронеж все время мотаешься и с кем там встречаешься!
- Я по своим вопросам туда езжу, и ты это прекрасно знаешь! А потом, спрашивать тебе никто не запрещал!
Слово за слово мы быстро дошли до взаимных оскорблений, крепко поругались в ту ночь и разошлись спать по разным комнатам.
Наутро я поднялся ни свет ни заря, чтобы пораньше переделать все дела по хозяйству и съездить потом в город поконсультироваться с адвокатом. Впрочем, может быть это все было только предлогом, чтобы не сталкиваться лишний раз с Кирой. Мне очень нужен был ее совет, но я никак не мог проглотить вчерашнюю обиду. Хотелось немного остыть и поговорить обо всем со свежим человеком. Прекрасно понимая, что из создавшегося в нашем бизнесе положения ничего хорошего не выйдет, я составил заявление о выделении своей доли в отдельное общество. Расхлебывать все подлости, которые подготовил там у себя многоуважаемый Всеволод Геннадьевич, я не собирался. Пусть этим занимаются те, кто выбрал этого упыря на должность генерального директора. А в том, что проблемы не заставят себя долго ждать, я ни секунды не сомневался и тянуть с выходом из общества смысла не имело никакого. Закончив с хозяйственными делами, я принял душ, побрился, надел чистую рубашку и, собрав все документы в папку, задержался на кухне выпить чашку кофе на дорогу. Несмотря на все старания не шуметь, моя кофеварочная деятельность разбудила Киру, и она спустилась вниз, с враждебным любопытством разглядывая мою свежевыбритую физиономию.
- Куда это ты так прихорошился с утра пораньше? - ехидно поинтересовалась она, тоже наливая себе чашку.
- А как же твоя политика по не задаванию лишних вопросов? - колко ответил я.
- Да, пожалуйста, можешь не отвечать, мне все равно!
- Вот и отлично.
Я проглотил оставшийся кофе одним глотком, подхватил свою папку и отправился в город.
У адвоката меня ждали тревожные известия. Санькину долю на днях перерегистрировали на другое лицо.
- И кто же теперь новый владелец? - полюбопытствовал я.
- Это не суть важно, какой-то подставной человечек. Чаще всего при незаконном отчуждении собственности проводят несколько таких перерегистраций, чтобы запутать следы. В данном случае мы ничего не сможем доказать, ваш друг добровольно передал все права.
- Да, он попросту спьяну мог это сделать! Может, он даже не в курсе совсем, что уже не является владельцем!
- Так позвоните ему.
В отчаянии я принялся снова набирать Санькин номер. Раньше он просто не отвечал на звонки, теперь номер и вовсе был заблокирован. Скрипнув зубами, я позвонил его матери. Едва заслышав мой голос, она тут же бросила трубку. Я набрал еще раз и звонил до тех пор, пока у нее не закончилось терпение.
- Ну, что тебе надо от нас, черт окаянный?! - послышался не на шутку рассерженный голос тети Тони.
- И вам здравствуйте, - быстро отозвался я, - только не бросайте трубку, это очень важно для Саньки! Я не могу с ним связаться, а дело очень серьезное.
Я рассказал ей все, что посчитал нужным и попросил как можно скорее передать все сыну. Ее ответ меня сильно озадачил.
- Не звони мне больше! Я знать ничего не знаю и знать не хочу!
Мне оставалось только пожать плечами.
- Ну, дело ваше…
Адвокат, слышавший весь разговор, только развел руками.
- Здесь мы с вами ничего сделать не сможем, только наблюдать.
- И все-таки кто теперь новый владелец?
Его ответ заставил меня вздрогнуть! Моим новым партнером стала ни кто иная как Валерия Сергеевна Завьялова. Тени прошлого уверенно возвращались из небытия и неотвратимо становились реальностью как в кошмарном сне.
Совершенно ошарашенный я вышел из адвокатской конторы и некоторое время просто бездумно бродил по городским улицам, шурша опавшими листьями кленов на дорожках, пока не остановился на Чернавском мосту. Спокойное течение реки немного успокоило нервы и привело мысли в порядок. Я был абсолютно уверен, что Лера неспроста появилась во всей этой истории, но мне была не понятна назначенная ей роль. Как бы я этого не хотел, но теперь придется с ней связаться и поговорить. Я перерыл свою записную книжку в поисках телефона, но он исчез бесследно. Потом вдруг вспомнил, что я сам выдрал тогда эти страницы из всех своих книжек. Значит, придется ехать к ней домой лично, но это, может быть, даже и лучше. Скорей всего, она не стала бы разговаривать со мной по телефону, бросила бы трубку как Санькина мать.
Я вернулся к машине и через некоторое время уже стоял перед ее дверью полный воспоминаний. Вдруг сейчас откроется дверь, и она выпорхнет мне на встречу такая же восхитительная девочка-весна как когда-то? Вздохнув поглубже, я собрался с духом и позвонил, потом еще раз и еще. Дома никого не было. Конечно, как я мог забыть, она же больше здесь не живет, и вообще кажется, уехала за границу. Но тогда не понятно, как же произошла перерегистрация? Получается, что она сейчас здесь в Воронеже, тогда тем более мне надо срочно с ней увидеться. Я спустился вниз, расспросить дежурных по лавочке давно ли они видели ее мать, и в дверях подъезда, неожиданно столкнулся с ней самой.
- Добрый день, Светлана Вадимовна! Вы меня узнаете?
Она заметно постарела и осунулась за это время, раньше всегда подтянутая и аккуратная женщина, теперь явно перестала за собой следить. В старых линялых штанах и мешковатой потрепанной кофте с побитой молью береткой на голове, из-под которой выбивались седые засаленные волосы, я бы не узнал ее, если бы не столкнулся вот так лицом к лицу. Она подслеповато прищурилась и недоверчиво спросила:
- Андрей? Ты?
- Да, угадали. Как вы поживаете? Давайте, помогу.
Я взял из ее рук авоську и проводил до квартиры, по дороге выслушивая обычные старушечьи сетования про пенсию, здоровье и лихие времена. У дверей она стала со мной прощаться.
- Спасибо, Андрюшенька, что проводил! Давным давно тебя не видно было. Заходи как-нибудь на чашечку чая.
- Светлана Вадимовна, я бы хотел прямо сейчас зайти, не откладывая на как-нибудь. У меня к вам разговор есть очень важный, касающийся вашей дочери.
Она заметно занервничала так, что даже задергался правый глаз, и взгляд стал какой-то лихорадочный и дикий.
- Нет, в другой раз приходи! - почти враждебно бросила она, заходя в квартиру. - Сейчас Лерочка должна позвонить, мне с ней поговорить нужно.
Она поставила сумку на пол и попыталась захлопнуть передо дверь у меня перед носом, но я не дал ей этого сделать, подставив ногу, с силой распахнул ее снова и вошел.
- Извините, но мне тоже срочно нужно с ней поговорить.
Я решительно захлопнул за собой дверь.
- Да, что ты себе позволяешь? - возмутилась она. - Я же сказала, что нельзя! Сейчас милицию позову!
Тут в комнате громко и требовательно зазвонил телефон, заставив вздрогнуть нас обоих.
- Ах! Это Лерочка!!
Мы наперегонки бросились в комнату, но я успел раньше и первый схватил трубку.
- Алло! Лера? Это говорит Андрей! Нам нужно срочно увидеться, где тебя можно найти?
Из трубки донесся жизнерадостный щебет ее дочери, но ответ невероятно меня озадачил, и я включил громкую связь.
- Алло, мамуль? У нас все хорошо не волнуйся! Кристина учится на одни пятерки, погода отличная. Ты как?
- Лера, это Андрей, - безнадежно напомнил я.
Трубка немного помолчала, потом продолжила о чем-то своем:
- Да, вот и отлично. Пока, мамуль, мне нужно бежать, извини. Завтра еще позвоню. Целую тебя.
Я вопросительно уставился на Светлану Вадимовну.
- Как это все понимать?
Черты ее худого, изрезанного морщинами лица исказила гримаса ненависти, а в глазах снова появился сумасшедший блеск.
- Зачем ты пришел? - злобно прохрипела она, прижимая сухонькие кулачки к груди.
- Я же вам уже сказал зачем, - удивленно ответил я, но ее не интересовали мои объяснения.
Она бросилась на меня, норовя расцарапать лицо, так что пришлась жестко схватить за руки, но она продолжала бешенно вырываться, дико завывая:
- Зачем ты пришел? У нас все хорошо было! Зачем ты пришел!!
У нее началась истерика, больше напоминающая полное умопомешательство. Сопротивления я больше не чувствовал, поэтому отпустил ее руки и бросился на кухню в аптечку за чем-нибудь успокоительным. Под руку попался корвалол, накапав двойную дозу лекарства в стакан с водой, я поспешил обратно, где несчастная женщина выла как дикий зверь и билась об стену, повторяя как заклинание:
- У нас все хорошо было!!! Все хорошо!!!
С большим трудом мне удалось влить в нее лекарство, и постепенно она начала успокаиваться. Я подождал, пока больные стоны перешли в тихие всхлипы и рискнул спросить:
- Светлана Вадимовна, а давно это у вас все так хорошо?
Она резко вскинула голову и, схватившись за волосы, зашипела, брызгая слюной:
- Ненавижу! Убирайся, чтобы духу твоего здесь не было! Никогда!
Я быстро позвонил в скорую, пока у нее не начался еще один приступ и вышел, осторожно прикрыв дверь, чтобы не защелкнулась на замок. Теперь было ясно как божий день, что бедная женщина тронулась умом, а с Лерой случилась какая-то серьезная беда.
38. Ревность
В тот день я вернулся домой ближе к ужину совершенно измотанный. Мой адвокат, которому я позвонил сразу после визита к Лере домой, посоветовал нанять частного сыщика, чтобы до конца прояснить ситуацию и понять, что же происходит. Остаток дня я провел в сыскном агентстве, заключая договор и вспоминая все, что только знал о своей бывшей девушке. Сергей, так звали детектива, произвел впечатление толкового парня, знающего свое дело. Он обещал держать меня в курсе расследования, на том мы и расстались, пожав друг другу руки.
Дома я застал только хмурую Настену, занятую приготовлением ужина. Переодевшись, я присоединился к ней, и мы быстро накрыли на стол.
- А Кира где? - как бы между прочим поинтересовался я.
- У Дубовых с обеда сидит, - буркнула она, не глядя на меня.
Жгучая ревность ноющей болью медленно заполнила сердце, у меня резко пропал аппетит, и я отбросил вилку в сторону.
- Что она там делает?
- Со Всеволодом Геннадьевичем разговаривает…
Я вскочил из-за стола и, прихватив папку с документами, тоже отправился к Степе в гости, поинтересоваться, что там происходит и заодно отдать свое заявление о выделении доли.
На пороге дома столкнулся с Машей, которая не стала скрывать своего раздражения при моем появлении. Степы с Викой нигде видно не было.
- Все ходишь не знамо где, а работать за тебя кто должен? - хмуро бросила Маша.
Куда только испарилась ее обычная легкость и веселый нрав, которые когда-то так полюбились Степану.
- С каких это пор у нас упреки вместо приветствия? - поинтересовался я. - И потом что-то не припомню, я разве обязан перед тобой отчитываться? Ты у нас в генеральные метишь?
- Фу ты, ну ты, - фыркнула она, - генеральный, кстати, в гостинной сидит, с утра тебя спрашивает. Иди, отчитывайся.
Я прошел в дом, Севка с Кирой сидели за столом и о чем-то увлеченно беседовали. Завидев меня в дверях, он нежно взял руку моей жены и поднес к губам.
- Везет тебе с женщинами, старичок! - с издевательской ухмылкой поведал он мне. - Как только ты таких красавиц всегда находишь?
Кира мило заулыбалась в ответ, вызвав прилив бешеной ревности у меня в груди, но я взял себя в руки и, усевшись рядом с ней, открыл свою папку с документами.
- Они сами меня находят. А ты лучше давай-ка заканчивай с чужими женами любезничать и займись своими прямыми обязанностями.
Я протянул ему свое заявление в двух экземплярах.
- Что это?
- Ознакомься, завизируй получение и в двухнедельный срок я жду выплаты моей доли уставного капитала.
Бегло пробежав глазами текст, он побагровел от гнева и, враз забыв о всех приличиях, принялся бесноваться и материться на чем свет стоит. Я даже не ожидал, что этот мой ход произведет на него такой сногсшибательный эффект. Не скрою, мне было крайне приятно наблюдать его реакцию и, наверное, это был первый случай в моей жизни, когда я испытал чувство глубокого морального удовлетворения, услышав определение «трусливая ****а» в свой адрес. Неожиданно я его достал и явно спутал все его карты! Кира тихо ретировалась домой, видимо, устав выслушивать нескончаемый поток отборной матершины. А я подождал, когда он выдохнется, и заставил завизировать оба экземпляра заявления. Один оставил ему, другой взял себе и крайне довольный собой удалился.
Кира все еще изволила дуться и снова демонстративно легла спать у Настюши. В конце концов, это была ее проблема, у меня не было больше сил для выяснения отношений, поэтому, проведав лошадей, я тоже свалился в постель. Рано утром, не сказав мне ни слова, она уехала в город.
- Кира, не говорила, когда вернется? - спросил я у Настены за завтраком.
- Обещала к вечеру, - ответила та и беспечно защебетала о своих школьных заботах.
- Беги быстрей собирайся, а то опоздаешь. Сегодня дядя Степан вас повезет.
- А ты что будешь делать?
- Что обычно, - улыбнулся я.
- Палыч, а ты с Кирой помиришься?
- Надеюсь, а что?
- Этот Всеволод Геннадьевич ваш, ей все время вчера говорил, что на такой женщине прямо сейчас готов жениться.
- Перебьется! - хмуро буркнул я.
Весь день мы работали как обычно. С обеда я отправился в заповедник и приехал ближе к вечеру, с облегчением обнаружив, что Кира уже вернулась. Севка собирался уезжать и загружал вещи в свой хаммер. Завидев меня, он с подленькой улыбочкой что-то шепнул моей жене, и она мгновенно вспыхнув, бросила тяжелый взгляд в мою сторону.
Закончив дела, я переоделся и занялся ужином. Хлопнула входная дверь, домой вернулась Кира. Я выглянул из кухни спросить, собирается ли она ужинать со мной, и остолбенел на месте, не понимая, что происходит. Она тщательно обнюхивала и обыскивала мою рабочую куртку, прямо как собака-ищейка, пытающаяся взять след.
- Кхм, - хмыкнул я, заставив ее вздрогнуть, - а что ты там найти хочешь?
Она густо покраснела, но быстро нашлась:
- Грязная одежда у тебя. Постирать надо.
- У меня и работа грязная. Каждый день не настираешься. Есть будешь?
- Нет, я не хочу, - хмуро ответила она и снова заперлась у Настюши.
Такое тяжелое молчание и непонятная подозрительность с ее стороны продолжались следующие две недели. Мы почти не разговаривали, перебрасываясь односложными фразами, только когда этого невозможно было избежать, и старались пореже попадаться друг другу на глаза. Кира теперь часто уезжала в город, а на днях объявила, что ей срочно нужно на несколько дней в Питер.
- Поезжай, раз надо, - пожал плечами я.
Конечно, мне очень хотелось расспросить ее о том, как у нее дела, но ее тяжелый подозрительный взгляд отбивал всю охоту затевать беседы. Она со мной едва разговаривала последнее время, вряд ли она стала бы делиться каким-то подробностями. А у меня между тем своих проблем хватало. Выделение доли в бизнесе оказалось делом нервным, даже не смотря на то, что в уставе этот момент был предельно четко проработан. Тем не менее, весь процесс напоминал развод и дележку имущества между супругами со всеми вытекающими скандалами. Вика закатывала классические базарные разборки по любому поводу и готова была драться за любой ржавый гвоздь. Так и подмывало спросить, знает ли она, что уже не является больше учредителем. Но раньше времени козыри на стол никак нельзя было выкладывать.
К моему удивлению, Маша от нее в этом смысле не отставала, видимо, заразившись от своей новой подруги вирусом истеричности воздушно-капельным путем. Пару своих седел я обычно держал у них на конюшне, и когда пришел забирать их, она, уперев руки в бока, потребовала показать чек от покупки.
- Это наши седла, - безапеляционно заявила она, - они всегда у нас здесь лежали.
Чеков, понятное дело, не сохранилось, а убедить ее в обратном мне не удалось, поэтому пришлось уступить и уйти ни с чем. Финальным аккордом был ее скандал, устроенный в самый неподходящий для этого момент на собрании в присутствии нашего новоявленного генерального директора. Я официально становился индивидуальным предпринимателем и должен был получить свою часть уставного капитала, а учредители ждали распределения прибыли. Все денежные потоки по последнему постановлению Всеволода Геннадьевича шли теперь через его помощницу Викторию. Когда очередь дошла до самого волнующего вопроса, теперь уже их уважаемый руководитель объявил:
- В этом месяце распределения прибыли не будет.
- Как так? - в один голос воскликнули Степа с Макарычем.
- Плохо работаете, товарищи, - с издевкой объяснил Севка, - вы мне должны, забыли разве? Я что бесплатно ваши проблемы решал? Мне это тоже денег стоило. Да и с вашим учредителем надо было расплатиться.
- Вот только не надо рассказывать, что ты мне из своего кармана сейчас заплатил, - встрял я.
- Нам же надо корма лошадям закупать на зиму! - подал голос Степан.
- Какие еще корма? - искренне изумился Севка. - Вы сена накосили? Накосили! Вот пусть его и едят.
До Маши, все это время потрясенно стоявшей столбом, медленно, но верно стало доходить, что денег она не увидит. Она разинула свой рот и заголосила на мужа:
- Нет, вы только посмотрите на него? Он о лошадях думает!! А о детях ты не подумал? Детей мы чем кормить будем?! Теперь еще и Андрей от нас ушел! А ты у него стабилизационный фонд забрал?
- Какой еще фонд? Где? - живо заинтересовался Всеволод Геннадьевич.
Я выразительно посмотрел на Степу.
- Да, нет у нас сейчас никакого фонда, - быстро встрял Макарыч. - Действительно, держали немного денег на всякий пожарный, но пока простаивали, они все ушли.
- Как ушли? - возмутилась Маша. - Мне муж буквально на днях про них говорил.
- Прекрасно! - довольно улыбнулся Севка, откинувшись на стуле. - Выходит, наш уважаемый Андрей Палыч деньги себе присвоил? Так получается? Ты, Маша, молодец, что вовремя вспомнила. Давай-ка садись, бери бумагу, ручку и заявление пиши.
Дура-баба бодрым шагом направилась к столу с полной готовностью написать все, чего скажут, лишь бы получить свои 30 серебреников. На полдороги ее остановил Степан, схватив за руку.
- А ну, пойдем, поговорим, - решительно потребовал он.
- Отпусти! Андрей деньги присвоил, пускай отвечает! - взвизгнула она, с ненавистью зыркнув в мою сторону.
Однако, Степа был настроен решительно и выволок ее на улицу, несмотря на отчаянное сопротивление. Вернулся он минут через 10 уже один.
- А где же Маша? - поинтересовался Севка. - Заявление кто писать будет?
- Никто не будет! - в один голос отозвались оба оставшихся учредителя.
- Я ж тебе сказал, Всеволод Геннадьевич, что деньги все в простой съелись, - умиротворяюще повторил Макарыч. - Сам подумай, нам же за постой лошадей платить пришлось и за перевозку. И детей опять же тоже на что-то кормить надо было, тут все правильно Маша заметила.
- Ну, ладно, - недобро усмехнулся Севка, - только учтите, что я все ваши счета тоже проверю.
- Да, проверяй, - мы дружно пожали плечами.
Деньги я держал в банковском сейфе вместе со всеми своими документами. Когда черный хаммер начальства, наконец-то, убыл, увозя хозяина и его верную помощницу восвояси, Степан выпустил трясущуюся от ярости жену из сарая, и между ними началась настоящая потасовка.
- Свои собаки дерутся, чужие не мешай, - прокомментировал я, и мы с Макарычем отправились ко мне домой поговорить по душам.
- Вам нужно срочно менять генерального, ты это понимаешь, Макарыч? Дело -то серьезное!
- Да, понимать-то я понимаю, а сделать ничего не могу.
- Ну, в конце концов, у тебя же тоже компромат на него имеется. Почему не воспользоваться?
- Так ни документов, ни свидетелей нет никаких! Я попробовал его пугнуть, да где там! А вот он меня запросто посадить может! Если б только знать, куда эта Лера подевалась...
- Если ты сейчас все как есть оставишь, то он тебя все равно посадит. Тебе терять нечего!
- Ну, а на кой черт ему со мной возиться? От того, что посадит денег у него не прибавится. Будем платить помаленьку ему как за крышу, чтоб никто не трогал, все и образуется, - махнул рукой Макарыч.
К сожалению, убедить его действовать я так и не смог.
39. Раздел
С разделением хозяйства вести дела стало значительно тяжелее. Степе в этом смысле было проще, он мог опираться на жену и старшего сына, а вот я оставался совсем один до возвращения Киры. Правда, Настюша повела себя молодцом и очень помогала в хозяйственных вопросах. Она еще чувствовала себя виноватой за свой летний проступок и была убеждена, что все беды, свалившиеся на нас в последнее время, были исключительно по ее вине. Я попробовал ее немного утешить:
- Настен, конечно, ты тогда совсем не права была, и всегда надо помнить, что твои поступки бумерангом к тебе же и вернутся. Но думаю, что в этот раз они и без тебя нашли бы, за что зацепиться. Эти девушки только за тем и приезжали.
- Ненавижу эту Вику! - глухо прошептала моя девочка, и ее синие глаза потемнели как перед бурей, а я всерьез забеспокоился за жизнь и здоровье помощницы нашего достославного депутата.
С гостями мне в последнее время везло больше, чем Степану. Сначала реконструкторы по старой памяти приехали именно ко мне, поскольку я активно участвовал в их баталиях. Потом клиентов от Киры тоже направляли сперва ко мне и только по остаточному принципу гости попадали на хутор. К Макарычу же целенаправленно приезжали в основном его старые знакомые охотники.
Степа тоже испытывал напряженность в семейной жизни. Теперь частенько приходилось слышать, как они скандалят с Машей. Видимо, его жену исподтишка подначивала Вика, а может быть, выпавшие на нашу долю трудности так ударили ей в голову. Ведь пока все в жизни идет ровно, да гладко никогда не узнаешь, что за человек рядом с тобой. Только испытания лихими временами всех выводят на чистую воду, и открывают истинную сущность человека. Как в известной песне о друге:
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а - так,
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош,-
Парня в горы тяни - рискни!
Не бросай одного его,
Пусть он в связке в одной с тобой -
Там поймешь, кто такой.
Если парень в горах - не ах,
Если сразу раскис и - вниз,
Шаг ступил на ледник и - сник,
Оступился - и в крик,-
Значит, рядом с тобой - чужой,
Ты его не брани - гони:
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.
Вот и у нас так вышло, как только ступили на скользкую дорожку, кое-кто сразу сник и в крик.
Совершенно неожиданно одна из моих кобыл заболела. Пришла с прогулки, шатаясь, чуть живая, изо рта слюна течет с кровью. Я сначала подумал, что лошадь загнали совсем и губы порвали, но Настюша клялась, что только шагом и рысью ходили, за повод не дергали. Да, и при ближайшем осмотре оказалось, что губы целы, но кобыла была явно в угнетенном состоянии. Это была самая моя молодая и перспективная лошадь Верба, дочь Ведьмы и Беса, она всего год назад встала в строй. Забыв про все обиды, я помчался к Маше за помощью, но на мое несчастье дома как раз Вика оказалась.
- А с какой стати мы должны твоих лошадей бесплатно смотреть? - тут же заявила она.
- Хорошо, я заплачу. Ветеринарные услуги то у вас в предпринимательской деятельности указаны? И прейскурант, наверное, имеется? - неудачно съязвил я.
- Маша, я запрещаю тебе к нему ходить! - с вызовом заявила Вика.
И моя добрая соседка, свысока посмотрев на меня как на вошь, развернулась и пошла по своим делам. Пришлось срочно ехать в ветеринарную клинику в Рамонь и везти врача оттуда. Пока я мотался туда и обратно, лошадь ослабела и слегла, живот у нее заметно вздулся, она начала стонать от боли. Ветеринар диагностировал отравление болиголовом, все принятые нами меры не принесли облегчения, и ночью она пала. Копая за оградой могилу, я все ломал себе голову, как так могло получиться, что она отравилась. В свежем виде болиголов имеет неприятный запах и вкус, и лошади его не едят. В сушеном виде, конечно, могли бы сжевать, но для смертельной дозы такого сена нужно приличное количество. Я отправил Настену поискать эту траву на пастбище и на сеновале. Спустя пару часов она вернулась с огромным веником сушеного болиголова, перевязанным бечевкой.
- Где это ты нашла? - поразился я.
- К ограде нашей левады было привязано! - возмущенно отозвалась Настена, утирая слезы. - За что они нас так?
- Надо разобраться, кто это делает, вот что, - буркнул я.
Хотя, в целом, я и так был на все 100% уверен, что это проделки нашей доблестной помощницы депутата. Мы поснимали с ограды и сожгли эти добросеседские подарки, всем лошадям дали лекарства для профилактики, а чтобы уточнить, кто же все-таки занимается такими гнусностями, я поставил несколько лисьих капканов вдоль забора. Злоумышленник не заставил себя долго ждать, и рано поутру я нашел в одном из них рваную калошу, а за оградой снова лежал здоровенный веник болиголова и крестовника! Я тщательно собрал в кучу ядовитое сено и пошел выяснять отношения к соседям. Каково же было мое удивление, когда из дома мне навстречу, прихрамывая, с забинтованной ногой вышла Маша.
- Ну, ты и тварь, оказывается! - я просто отказывался верить собственным глазам.
- Не понимаю о чем ты! - злобно прошипела она, ничуть не мучаясь угрызениями совести.
- Вот об этом! - я бросил ей в лицо веник болиголова, развернулся и ушел, не обращая внимания на ее крики мне вслед.
Дымясь от ненависти и подволакивая поврежденную ногу, она утащилась к себе домой, а вечером ко мне на конюшню заглянул Степан с Разбойником в поводу в одной руке и бутылкой водки в другой.
- Что от Маши презент принес? - хмуро поинтересовался я, кивнув на бутылку. - Для меня, наверно, лично на бледных поганках настаивала.
- Не произноси при мне больше это имя! - глухо произнес он. - Слышать его больше не могу!
- Как я тебя понимаю, - посочувствовал я. - А с конем чего? До Канадской границы решил податься?
- Это тебе Макарыч презентовал, - вздохнул он, - взамен…
- Спасибо, конечно, но не нужно, а то меня твоя жена под руководством вашей помощницы совсем со свету сживет вместе с лошадьми.
- Тогда сам с ним разбирайся. Его мерин, велел отдать, а то все равно пропадет… У тебя надежней.
Между нами повисла тяжела пауза, Степа неловко переминался с ноги на ногу, и видно было, что готов был сквозь землю провалиться. Я по-дружески хлопнул его по плечу:
- Ладно, пошли ко мне, посидим.
Из того, что оставалось в холодильнике, я построгал немного бутербродов. Съездить за продуктами времени совсем не было, и мы с Настюшей в основном держались на жаренной картошке с селедкой. Но Степе было не до разносолов, он достал из буфета Кирины стаканы под виски и, наполнив их почти до краев, тут же проглотил свой залпом, не дожидаясь тостов. Потом долго сидел молча, закрывшись рукавом, пока, наконец, его немного не отпустило.
- Андрюх, ты прости, что так вышло. Я ничего не знал! Случайно проболталась сегодня, чуть не убил тварь! Ты больше можешь не бояться, я обеих ведьм выгнал на хрен! Машку к матери отвез, а депутатскую проститутку на станции выкинул. Сучка драная, хвост поджала, к хозяину жаловаться помчалась. Вскорости, поди, снова графья теперь пожалуют с визитом.
- Ну, как пожалуют, так и обратно сдристнут, - я поднял свой стакан в его честь. - Бог тебе в помощь! Я вам давно говорил, что нужно избавляться от этого генерального. Как черти принесут, подними вопрос!
- Ну, подниму, так, а что толку то? От этой стервы Виктории все равно не избавишься! Она ж теперь партнер, мать ее!
- Уже нет, - хмуро утешил я.
- Не понял?
- Они переоформили Санькину долю на подставного человека. Теперь следующий ход они возьмут кредит в банке, ответственность свалят на кого-то из вас, хозяйство разорят и потом за бесценок себе заберут. Сначала вас съедят, а потом за меня примутся. Если вы ничего предпринимать не будете, то я, наверное, буду думать о переезде куда-нибудь в другое место. Я не для того здесь 7 лет вкалывал, чтобы эти скоты пришли, и все пожгли, да потравили, чтобы сто лет потом ничего не росло!
- Вот же не было печали, черти накачали! - вздохнул Степа. - А что можно сделать?
- Ну, я подаю в суд на Ширяева. Буду доказывать подлог устава и незаконность сделок с Санькиной долей. Постараюсь, чтобы вся история в прессу попала. А вам надо срочно переизбирать генерального и отделять Санькину долю в отдельное ИП, чтобы не было возможности повесить кредит на всех. И это все надо делать быстро! Хреново, конечно, что Санька не отзывается. Ты ему пробовал звонить?
- Да, нет… - он пожал плечами, - у меня своих забот хватало, сам понимаешь.
- Позвони, может, хоть с тобой поговорит?
Степа задумчиво поскреб в затылке.
- Да, прав ты... Надо что-то делать!
Мы еще немного посидели, обсуждая наши общие хозяйственные вопросы. Видно было, что он сильно расстроен, и мыслями где-то совсем далеко. Но у меня появилась надежда, что мои слова упали в благодатную почву и прорастут в нужном направлении. По крайней мере, одно правильное действие он уже сделал, выкинув Викторию за ворота. Договорившись подменять друг друга на хозяйстве как раньше, мы пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.
Рано утром меня разбудил звонок моего частного сыщика. Сергей полностью оправдал мое надежды, оказавшись человеком дела, и не забывал регулярно отзваниваться с новостями по нашему расследованию.
- Привет, Андрей. Не разбудил?
- Привет. Да, есть немного, - я едва разлепил глаза, чтобы взглянуть на будильник. - Случилось чего?
- Извини, но вчера не смог тебе дозвониться вечером, а нужно чтобы ты сегодня утром у меня был. Я Леру нашел! В полдень ее можно будет увидеть, я договорился. Это нельзя откладывать, только мне до этого тебе кое-что рассказать нужно.
Весь сон как рукой сняло, я тут же вскочил с постели.
- Где она? Когда и где встречаемся?
- Давай все при встрече. Знаешь где торговый центр в Советском районе на Тепличной улице?
- Ну, так имею представление.
- Буду тебя там ждать часов в 10. Успеешь?
- Да, договорились.
Наскоро одевшись, я помчался проверять свое хозяйство и договариваться со Степаном, чтобы присмотрел за домой и Настюшу в школу отвез. К 8-ми часам уже вымытый, выбритый и переодетый я прихватил документы и ключи от машины, готовый к выезду. В груди колючим ежом неприятно царапала тревога, и не оставляло тяжелое предчувствие беды. За воротами послышалось урчание мотора, кто-то припарковался у ограды перед воротами. Оставалось надеяться, что это не Ширяев со своими гнилыми разборками, задерживаться времени не было. Бегом вылетел за дверь и чуть не сшиб с ног Киру.
- Ты? - пораженно выдохнул я. - Я думал тебя еще неделю не будет… Случилось чего?
Она тоже была сама не своя, бледная, должно быть от усталости, и глаза на мокром месте.
- Как ты мог, Андрей?! - ее голос дрогнул, и она с раздражением смахнула с глаз предательские слезинки. - Как ты мог так со мной поступить?! Я столько для тебя сделала, а ты… ты...
Она бросила мне в лицо какой-то конверт, закрыла лицо руками и разрыдалась в голос, а у меня все оборвалось в душе. Не иначе, Ширяев еще одну пакость подсунул, оставалось только выяснить какую на этот раз!
- Что я? Ты можешь объяснить, что случилось?! - я подобрал валявшийся у моих ног конверт в надежде найти там ключ к этой загадке.
Сначала до моего сознания не дошло, что это такое изображено на отпечатанной на цветном принтере фотографии внутри. Покрутив изображение из стороны в сторону, я разобрал, что это совокупляющаяся на столе в каком-то кабинете пара. Миниатюрная женщина с короткой стрижкой, чем-то похожая на Элю, лежала отвернувшись так, что лица не разобрать. Зато мужчина показан во всей красе, и это почему-то был я. Почудилось, что я сплю и вижу дурной сон, пришлось как следует потрясти головой и протереть глаза. Картинка не исчезла, и я принялся ее детально изучать.
- Как ты мне в глаза после этого думал смотреть? - трагически всхлипнула Кира.
Я потрясенно молчал, не зная, что ответить, и только какая-то неуловимая странность в этой картинке не давала покоя.
- Ну, что ты там все рассматриваешь?! Налюбоваться никак не можешь? Думал, я, молча соберу вещи в узелок и пойду своей дорогой?! Нет, мой милый, ты от меня так просто не отделаешься!
- Да, погоди ты, - буркнул я, - что-то здесь не так…
- Конечно, мать твою, не так! Кто бы спорил!
Тут до меня стали доходить эти непонятные странности. У мужика наколка была на другой руке и даже цвет кожи в районе рисунка был заметно светлее, как будто она была вырезана с другой фотографии и смонтирована в фотошопе. И голова... Как я мог сразу не заметить?! Голову взяли с картинки из нашего фотоальбома на сайте. Я сам недавно обновлял там галерею!
- Это монтаж! Смотри, разве ты не видишь? У него наколка на левом плече! И голову, и татуировку взяли из нашего альбома на сайте. Я могу даже показать эти фотки! Идем! - я взял Киру за руку и потащил за собой в дом.
Она недоверчиво всхлипнула, но в глазах засветилась надежда, и наскоро размазав слезы по лицу, она поспешила за мной. Открыв ноутбук, мы сличили картинки и убедились, что, без всякого сомнения, детали вырезаны именно оттуда. Я налил Кире воды и принес салфеток. Она с облегчением осушила стакан и понемногу начала обретать ясность мыслей.
- Эх, ты! - с укором попенял я, нежно обнимая ее за плечи. - Известная нам сволочь тебе веселую картинку из фотошопа прислала, а ты сразу все бросила и с проверкой примчалась.
- А что я должна была делать? В рамку ее определить и на стену повесить? - она прижалась лбом к моему плечу. - Ох, Андрюшка, я чуть с ума не сошла!
- Если бы мне такое прислали, я бы тоже не обрадовался…
- Ты еще себя вел так странно в последнее время. Уезжал все время, не говоря ни слова, - она настороженно подняла на меня глаза. - Постой, так ты и сейчас тоже куда-то собрался? Вон, побрился даже! Ты с той девушкой едешь встречаться?
- Вообще-то, да, - признался я.
- Я так и знала! - ее губы задрожали, и она снова закрыла лицо руками, горестно качая головой.
- Слушай, Кир, я не знаю, чего там у тебя в голове творится, и времени у меня нет сейчас сидеть это выяснять. Поехали со мной, по дороге разберемся. Давай, поднимайся!
Я решительно потащил ее к выходу, не обращая внимания на враждебные взгляды в свою сторону. Она уже открыла даже рот для возражений, но, тут же передумав, молча вышла со мной на улицу.
40. Лера
По дороге я вкратце рассказал ей свою историю отношений с Лерой и уже известный, не особенно веселый финал. Кира внимательно слушала, не перебивая, только изредка бросала на меня задумчивые взгляды, будто пытаясь понять к чему я веду. Когда я перешел к тому, каким образом жизнь столкнула нас снова, и как я попытался ее найти, она вдруг спросила:
- Постой, так ты только за этим уезжал?
- Ну, конечно, а зачем еще? - удивился я.
Она горько рассмеялась почти сквозь слезы, схватившись за голову.
- Ты чего? - не понял я.
- Боже мой! Какая же я дура! Надо же было так попасться! Невероятно просто! - она потрясенно качала головой.
- Да, в чем дело-то объясни!
- Мне Ширяев все это время пел, что ты с его второй помощницей встречаешься. Смски слал, про то, что якобы, несколько раз видел тебя с цветами возле офиса.
Она порылась в телефоне и зачитала текст.
- Тварь лживая! Носит же земля такую дрянь, - меня просто душила ненависть к этой гниде.
Человеком его уже язык не поворачивался называть. В свое время Лере он, наверное, тоже что-то в этом роде напел, чтобы свой гнилой клин между нами вбить и на этом еще и руки погреть. Большое счастье, что Кира оказалась не из тех, кто просто сдается. Все-таки, молодец она у меня! Взяла, все бросила и примчалась отношения выяснять, а без этого еще неизвестно, куда бы дело зашло.
- Так, а у тебя как дела с твоей проблемой?
- Ну, от Ширяева толку никакого добиться невозможно. Связи в налоговой у него точно есть, но как только я до сути вопроса добиралась, он сразу начинал какую-то ахинею пороть. То про тебя какую-нибудь гадость расскажет, то начнет в мою сторону комплименты сыпать.
- Что же это он такое тебе насыпал интересно? - сквозь зубы процедил я.
- Андрюш, отключи Отелло, пожалуйста, - усмехнулась она, - у меня уже, знаешь, от горького жизненного опыта фильтр тонкой очистки в голове сформировался. Все ненужное сразу отбрасывается, остается только суть.
- Хорошо, так и что в сухом остатке?
- В итоге, я поняла, что общение с ним — пустая трата времени, поэтому я отправилась в Питер пообщаться со своим бывшим. У него тоже есть связи в налоговой, и по старой памяти меня Виталик свел с нужным человеком. Только Ширяеву я про это, пока распространяться не планирую. Пусть до поры до времени думает, что все по его плану идет. И нам с тобой тоже нужно теперь осторожно себя вести. Не надо никому показывать, что мы выяснили отношения. Внешне должно сохраняться впечатление глубокого конфликта.
- С какой стати я должен у себя дома с собственной женой осторожничать?
- С такой, что надо эту сволочь проучить как следует! Накормить собственным дерьмом так, чтобы больше не повадно было! Только тут подумать надо как…
Каждый из нас погрузился в свои мысли, и оставшуюся часть дороги мы проделали молча. У меня в голове царил полный сумбур, а в душе сидела неприятная заноза. Не верилось, что после стольких лет и всего случившегося, я вот так запросто снова увижусь с Лерой. Что я ей скажу? Чего от нее хочу добиться сейчас? Понимает ли она последствия своих поступков?
На площади перед торговым центром было немноголюдно, и я сразу заметил своего детектива, неторопливо прохаживающегося взад и вперед перед входом. Подойдя ближе, я окликнул его, мы пожали друг другу руки, и я представил Киру.
- Пошли в Макдональдсе кофе выпьем, там и поговорим, - предложил Сергей.
- Да, я бы и съела чего-нибудь тоже, - с энтузиазмом откликнулась Кира.
Мы последовали за ним и, сделав заказ, уселись за дальний столик. Я сгорал от нетерпения услышать подробный рассказ о его изысканиях.
- Ну, давай, не томи, рассказывай, что накопал.
- Да, Андрей, интересная у тебя история оказалась, - усмехнулся он, - прямо на детективный роман тянет. Я тебе уже частично рассказывал, но для Киры, наверное, надо сначала повторить. Лера действительно после банкротства и переоформления твоего ателье формально стала его новым собственником, но похозяйничать ей там не дали, да и китайские товары вскоре так заполонили рынок, что конкурировать с ними стало невозможно. Предприятие сократилось до минимума и едва сводило концы с концами, развивать его никто, наверное, никогда и не планировал. Между тем, на счетах регулярно светились крупные суммы денег и заключались дорогостоящие контракты с одной испанской фирмой.
- Ага, понятно. То есть попросту использовали для отмывания и вывода денег в оффшор, - заметила Кира.
- Именно. Портнихи рассказывают, что новая хозяйка сначала ретиво за дело взялась, но быстро сдулась, а после рождения ребенка еще и к спиртному пристрастилась. Мне ее мать удалось разговорить. С внучкой она в основном занималась, Лере было некогда. Видимо, она стала совсем неадекватной, и настоящие хозяева решили сменить формального владельца. Вот тогда-то она и вспомнила про тебя, взяла ребенка и отправилась на поиски. В деревне ей рассказали всю правду о том, что произошло, и она решила пригрозить своим друзьям уголовным расследованием. После этого ни ее, ни ребенка никто, никогда не видел.
- Боже мой, какой ужас! - потрясенно ахнула Кира. - Неужели, они их обеих в лесу закопали?
- Да, нет, все не так страшно, - усмехнулся Сергей, - они, конечно, мерзавцы, но все-таки не такие душегубы. У Ширяева жена оказалась бесплодной. Через некоторое время после исчезновения Леры, несчастная семейная пара вдруг удочерила сиротку из детского дома. Этот материал даже в печати мелькнул с фотографией очаровательной малютки Кристины на руках надежного и интеллигентного мужчины — кандидата в депутаты городской думы.
- Я так и думал, что Кристина — его дочь, - хмыкнул я. - Но каков прохвост! Это надо же было ухитриться жене подсунуть собственного ребенка от любовницы!
- Да, наш Всеволод Геннадьевич — парень не промах, - согласился Сергей.
- Так, а что же с настоящей матерью случилось? - нетерпеливо спросила Кира.
- Ее посадили на иглу, а бабушке сказали, что она в Испанию уехала на стажировку, чтобы та в милицию не заявляла. Ну, и короткие записи регулярно по телефону прокручивали, чтоб не волновалась, одну из которых тебе как раз довелось услышать.
- Странно, - задумчиво произнесла Кира, старательно размешивая свой кофе. - Если бы я была мать, то сразу бы почувствовала, что дело не чисто, и тут же в милицию бы пошла.
- Да, она тоже ходила, и не один раз, но заявление у нее там так и не приняли, - ответил Сергей.
- Ничего себе! - поразилась Кира. - Это как так? На каком основании?
- Ну, как, дочь уехала за рубеж, общаться с престарелой родительницей не желает, поэтому негодница записи прокручивает. Где тут основания для возбуждения дела? Нету!
- Прекрасно! - восхитился я. - Спасение утопающих у нас, как всегда, дело рук самих утопающих.
- Именно, - кивнул Сергей, - поэтому я из органов в свое время и ушел.
- А где сейчас Лера? - затаив дыхание, спросил я.
- Последние 10 лет она провела совсем недалеко отсюда, в городской психиатрической больнице в поселке Тенистый. Мне с трудом удалось выбить свидание, и я совсем не уверен, что Ширяев об этом не узнает. Поэтому и торопился, второго такого шанса с ней поговорить может не случиться.
У меня в душе пронесся шторм эмоций, когда я услышал эту новость. Сразу вспомнилось какой была та девушка, которую я знал когда-то: живая, красивая, сексуальная, амбициозная, целеустремленная. А как страшно закончились все ее притязания! Больше 10 лет вычеркнуто из жизни, ни семьи, ни ребенка, ни благосостояния, к которому она так горячо стремилась. Да, благодаря ее предательству, я тоже потерял 5 лет жизни и близкого мне человека, но она заплатила за это достаточно дорогую цену. Не даром говорят, что на чужой беде счастья не построишь.
Сергей протянул мне диктофон.
- Вот возьми. Постарайся ее вывести на разговор.
- А ты разве не будешь присутствовать?
- Было бы неплохо, но боюсь, что не пустят. Доктор сказал, что она находится в неадекватном состоянии, и много из своей жизни просто не помнит, поэтому нужно чтобы был знакомый ей человек.
- Идеальный кандидат, чтобы провернуть еще одну операцию по отъему собственности, - задумчиво заметила Кира. - Надо взять выписку из истории болезни и заключение лечащего врача. Пока ты будешь разговаривать, я этим займусь.
Мы допили свой кофе и отправились по машинам, чтобы проделать оставшуюся часть пути. Теперь я уже был сам не свой от волнения. Длинные, серые коридоры больницы с решетками на окнах, посты с дюжими санитарами у закрытых дверей и комната для свиданий, больше похожая на карцер, производили гнетущее впечатление, вызвав тяжелые воспоминания о тюремных бараках. Я сел за стол, включил диктофон и стал ждать. Минут через десять открылась дверь, и в проеме показалась бледная тень, той женщины, которую я помнил. В серой больничной робе, с сильно поредевшими волосами стянутыми на затылке в пучок и запавшими пустыми глазами она больше напоминала узницу Освенцема. За ее плечами стоял санитар.
- Заходи, - он легонько подтолкнул свою подопечную внутрь, и сам встал в дверях.
Лера послушно прошла несколько шагов вперед, а я все еще не мог оправиться от шока при ее появлении.
- Садись, - приказал санитар, и она беспрекословно подчинилась, глядя прямо перед собой в одну точку.
- Лера? - тихо позвал я, но она не обратила на меня никакого внимания. - Лера, ты меня помнишь? Посмотри на меня.
Ее глаза только на секунду сфокусировались на моем лице, и снова уставились в одну точку, она отрицательно покачала головой. Я растерялся и не знал, о чем еще ее спрашивать.
- Ты помнишь, как ты здесь оказалась? Кто тебя сюда привез?
Снова та же реакция, но на этот раз показалось, что ее взгляд задержался на мне чуть дольше.
- Где твоя дочь? Что случилось с Кристиной? - я старался вызвать в ней хоть какие-то эмоции.
На этот раз в ее глазах появился болезненный блеск, но она снова покачала головой. Правда, теперь это движение больше напоминало нервный тик.
- Когда к тебе приходил Сева?
- Вчера, - неожиданно отозвалась она.
- Зачем?
- Подписать бумаги.
У меня все похолодело внутри, как же быстро он действует! А что мы можем сделать в ответ? Как защититься? На судебные разбирательства уйдут годы, за это время все наши труды пойдут прахом, и опять придется начинать с нуля!
- Ты знаешь, что это были за бумаги?
Теперь она качала головой, не переставая.
- Просто бумаги…
- Когда ты последний раз видела Кристину?
Закусив губу, она замотала головой из стороны в сторону как ненормальная.
- Ты помнишь Кристину? - снова повторил я.
Она закрыла лицо руками и медленно начала царапать щеки коротко остриженными ногтями, повторяя как в бреду: «Кристина, Кристина, Кристина...» Санитар в дверях забеспокоился.
- Свидание окончено, - объявил он и, схватив Леру за руку, потащил к выходу.
В дверях она обернулась, и я увидел проблеск сознания в ее глазах.
- Андрей? - едва слышно произнесла она.
Я только едва кивнул в ответ, но это произвело ошеломительный эффект. В мгновение ока из смирной овечки она превратилась в бешеную тигрицу. Истерично выкрикивая мое имя, она билась с санитаром как дикий зверь, пока не подоспела помощь, и ее не утащили куда-то, упаковав в смирительную рубашку.
41. План
Визит в дом скорби на всех нас произвел тяжелое впечатление, и мы некоторое время молча приходили в себя возле машины на улице. Кира задумчиво пинала кучу опавших листьев, а Сергей снова и снова прослушивал запись на диктофоне.
- Да, конечно, чем больше узнаешь людей у власти, тем ясней понимаешь, в каких мы надежных руках, - едко заметил он со вздохом. - Самое обидное, что предъявить ему нечего. Даже, наоборот, еще и героем выйдет! Спас девушку от наркомании, счета за лечение оплачивает. Золотой человек словом!
- Теперь засуетится как навозный жук, когда узнает, что я здесь был, - хмуро заметил я. - Как бы не выкинул чего…
- А что он может выкинуть? - пожала плечами Кира. - Лера ему нужна живой и послушной. Ну, максимум в другую больницу переведет. Тут тебе надо больше опасаться. Он тебя теперь постарается уесть.
- Да, это он и так бы постарался, к гадалке не ходи, - хмыкнул я.
Я расплатился с Сергеем, и мы пожали друг другу руки на прощанье.
- Если еще чего-то понадобится, обращайся в любое время дня и ночи.
- Спасибо! Надеюсь, что обойдется, - вздохнул я.
- Удачи вам, ребята! - от души пожелал он нам и уехал.
Мы тоже сели в машину, хотелось оказаться как можно дальше от этого места, но возвращаться домой было еще рано. Нам хотелось обсудить и обдумать создавшуюся ситуацию наедине. Поколесив по центру города, мы остановились в небольшом уютном кафетерии недалеко от Кольцовского сквера. Едва успели сделать заказ, как Кирин телефон звонко бренькнул, требуя внимания к только что доставленной смске. Она открыла сообщение и, презрительно фыркнув, передала мне мобильник. Ширяев телеграфировал, что минуту назад видел, как я радостно пробежал мимо него с цветами, торопясь на свидание. Следующим сообщением он прислал приглашение Кире сходить в ресторан, обсудить дела.
- Мразь! - только и смог прошептать я.
- Не то слово! - согласилась Кира. - Если Лера подписала ему бумаги, значит он повесит на общество кредит сразу как, только его переизберут с поста генерального, а для этого он постарается сейчас сделать все возможное.
- Если честно, я не представляю, как его можно остановить, - тяжело вздохнув, я обхватил голову руками и взъерошил в расстройстве волосы. - Допустим, мужики его не переизберут в этот раз. Но он может и сам уйти. Обидеться на что-нибудь, или еще чего придумает, и выручку у них всю прихватит опять. Документы у него уже, наверняка, все готовы, так что это вопрос одного-двух дней, когда деньги упадут на счет, а через пару месяцев уже придут коллекторы. На судебные разбирательства уйдет куча времени. Ну, а со мной ему вообще расквитаться проще пареной репы. Наймет отморозков, придут, все сожгут на фиг, да и все дела.
- Мда, - протянула Кира, задумчиво теребя в руках салфетку. - Тут надо действовать такими же методами, иначе все потеряем.
- Что ты предлагаешь? Санэпидемстанцию на его депутатское гнездышко насласть? Что мы можем сделать?
- Ну, для начала, сходить к его жене, например. Ты ее знаешь?
- Видел как-то раз, черт знает когда. А что это даст? О чем с ней говорить?
- Насколько я поняла из твоего рассказа, Ширяев депутатом стал, благодаря ее отцу. Так?
- Да, вроде бы… И что?
- Что, что! Не тупи, Андрей! Если ей поведать душещипательную историю о том, что она воспитывает дочь любовницы собственного мужа, это может как-то отразиться на его карьере?
- Возможно, - согласился я, - особенно, если окажется женщиной впечатлительной и ревнивой. А что если она уже давно привыкла к его похождениям?
- Такие подробности настроения ей все равно не поднимут, поверь мне.
- Ну, допустим, но что это даст? Потрепет она ему нервы, ну, какие-то неприятности по карьерной части обеспечит, но это все равно ему не помешает деньги прокрутить.
- Это надо сделать! Его положение пошатнется, жена и тесть начнут искать на него компромат, и тут очень кстати подвернется Лера, а за ней следом паровозом пойдет история с вашим бизнесом, сожженой заживо лошадью, отмыванием денег и прочими сочными подробностями. После такого депутатом он вряд ли останется, а у вас появится шанс вылезти из этой ямы, которую он вам вырыл.
- Да, пожалуй, надо попробовать это провернуть, - тяжело вздохнул я. - Хотя, конечно, такие подлости не по моей части.
- Ну, знаешь! - гневно вспыхнула Кира. - Чистоплюйством сейчас не время заниматься! Чтобы победить дракона, нужно самому стать драконом.
- Согласен! - снова вздохнул я. - Надо выяснить где она живет и подумать, что сказать.
- Позвони Сергею, может быть у него уже есть адрес, а что сказать по ходу дела придумаешь. Всеволод Геннадьевич, например, мелет всякую чушь, особенно не задумываясь. Тут надо просто смотреть на собеседника и ловить момент, когда цепляет.
- А ты прямо профессионал, - усмехнулся я.
- Да, нет. Ну, что ты, я так любитель, - улыбнулась она в ответ.
Набрав номер Сергея, мы не только выяснили домашний адрес Ширяева, но даже и тот факт, что его жена выходит встречать ребенка из школы обычно около трех часов. Сейчас было около двух, и если поторопиться, то можно было бы наткнуться на них как бы случайно во дворе. Мы быстро расплатились в кафе и сели в машину, а полчаса спустя уже припарковались прямо напротив их подъезда и стали ждать.
- Ты хоть помнишь как она выглядит? - поинтересовалась Кира.
- Ну, так приблизительно, - неуверенно отозвался я. - Миниатюрная такая, с кругленькой мордочкой, чем-то на хомячка похожа.
Из подъезда вышла дорого одетая матрона и заколыхалась в направлении школы. Черты ее расплывшегося лица чем-то очень напоминали хорошо отожравшегося грызуна.
- По-моему, это она.
- Мда, ничего себе миниатюрная, - хихикнула Кира. - Не удивительно, что Ширяев норовит залезть на все, что шевелится и весит меньше центнера. Ну, чего сидишь? Встал, пошел!
- Так, а что я ей скажу?
- Привет, для начала! Двигай быстрей, не расстраивай меня.
Она выпихнула меня из машины и повелительно махнула рукой. Вот же командарм в юбке! Я нехотя поплелся вслед за Ольгой, по пути пытаясь сообразить как с ней завести разговор. Как на зло, ничего путного на ум не приходило. А вдруг, это вообще не она, и я зря мучаюсь?
- Оля, привет! - окликнул я ее.
К моему ужасу, женщина обернулась, и мне пришлось продолжать.
- А я все думаю, ты или не ты. Помнишь меня?
Она недоуменно посмотрела на меня и покачала головой.
- Вы, наверное, обознались, мужчина.
- Да нет, же! - я продолжил изображать из себя простака. - Мы встречались когда-то у Севы, ты тогда у него в невестах ходила. Еще Лера была и Славик Скиданов, мы Китайский Новый Год отмечали. Помнишь?
Она обернулась и повнимательней пригляделась ко мне.
- Погоди… Андрей, кажется? Верно?
- А у тебя отличная память, - лучезарно улыбнулся я, догоняя ее. - Как дела, Оля?
- Да, все нормально. Вот за дочкой иду в школу.
- Может, посидим где-нибудь, поговорим? - я, наконец, догнал ее и взял под руку, отчего и она и я сразу почувствовали внутренний дискомфорт.
- Извини, Андрей, но я тороплюсь, - она прибавила шаг и попыталась высвободить свою руку, но я держал крепко и притормозил до полной остановки.
- Нет, это ты извини, - твердо заявил я, - но мне, правда, нужно с тобой кое о чем поговорить.
- О чем же? - она раздраженно посмотрела на меня. - Я тороплюсь, я же сказала.
- Это не займет много времени, - уверил я. - Я бы не стал никогда тебя беспокоить, но дело очень серьезное и касается твоего мужа и Леры. Только ты можешь помочь, больше никто.
В ее глазах появились беспокойство и интерес одновременно.
- Я слушаю.
Включив все свое воображение, я живописал историю отношений ее супруга с Лерой , особенно сделав ударение на трагическом финале, и заключительным аккордом попросил принять участие в ее судьбе.
- В конце концов, ты же теперь приемная мать Лериной дочери. Кто как не ты должен поучаствовать в судьбе бедной женщины?
Ольга слушала мою душещипательную повесть с совершенно каменным выражением лица, и было совершенно невозможно понять чувствует ли она что-нибудь внутри или нет. Далеко не сразу я получил сухой ответ.
- Я подумаю, что можно сделать.
С этими словами она развернулась и медленно пошла дальше по своим делам. Ей навстречу от школьного двора уже бежала темноволосая девчушка с розовыми бантиками. Со смешанными чувствами я вернулся к машине.
- Ну, что? Как? - нетерпеливо затеребила меня Кира.
- Да, хрен знает! - хмуро буркнул я.
Досада на самого себя за то, что влез в чужую жизнь, как слон в посудную лавку, нещадно терзала совесть. Еще неизвестно, скажется ли моя повесть на Севке, а вот на девчонке, которая, в сущности, совсем не виновата в отношениях взрослых, это точно отразится.
- Ладно, разберемся, не расстраивайся, - она ободряюще сжала мою ладонь, внимательно изучая мою кислую физиономию. - Дай мне телефон Сергея.
- Зачем?
- У меня к нему дело есть, - хитро улыбнулась она.
- Что ты задумала?
- Андрюш, драконом сразу стать невозможно, поверь моему опыту. Тебе придется положиться на более зрелый экземпляр.
- Кир, ты меня пугаешь прямо!
- Расслабься, все будет хорошо. Поехали домой.
42. Схватка драконов
На хуторе было тихо и спокойно как в старые добрые времена. Уже смеркалось, но пока еще брезжил свет, Степа у себя на конюшне самозабвенно возился с лошадьми, видимо, пытаясь оттаять возле них душой. Мы загнали машину во двор и тоже разошлись по своим делам, встретившись только за вечерним чаем. Настюша несказанно обрадовалась Кириному появлению и без умолку рассказывала ей свои последние новости. Я исподтишка наблюдал за ними обеими и не мог отделаться от мысли, что между ними есть что-то неуловимо общее. Две амазонки собрались под моим крылом, каждая по-своему красивая, независимая, коварная и жестокая. А может быть наоборот, это я у них под крылом? Если подумать, то это они меня выбрали и никогда, наверное, уже не отпустят. Приятное осознание надежного тыла за плечами заставило улыбнуться. Я любил их обеих по-разному, но за каждую из них жизнь бы отдал, не задумываясь.
Следуя нашему плану не афишировать примирения, Кира снова легла спать у Настюши, а я ждал ее всю ночь, ворочаясь с боку на бок, но она так и не пришла. Лишь под утро я забылся беспокойным сном, в котором море с силой билось о каменистый берег, выбрасывая идеально обточенную серую гальку к моим ногам. На пустынном пляже догорал костер, ветер нещадно разносил искры и серые хлопья пепла, а высоко в небе тревожно кричала белая чайка, будто посылая сигналы SOS. Я знал, что Кира где-то рядом, но никак не мог отыскать, пока не позвал:
- Кира!
- Я здесь, солнышко, - услышал жаркий шепот на ухо, вздрогнул и проснулся счастливый с ней рядом.
Ее ласковые руки обвились вокруг моей шеи, а тонкие пальчики нежно перебирали пряди волос. Я притянул ее к себе, стараясь почувствовать ее каждой клеточкой своего тела.
- Скучал без тебя, любимая! - выдохнул, целуя. - Что так долго?
- Я целые сутки на нервах не спала, вырубилась просто.
- Бедная моя...
Хотелось врасти в нее, стать одним целым, добраться до каждой жилки. Ее глухие стоны и страстный шепот сводили меня с ума. Недавняя размолвка сняла налет повседневности с наших уже давно устоявшихся отношений и невероятно обострила чувства. Осознание того, что вот так на ровном месте можно друг друга потерять, заставляло нас любить, будто в последний раз в жизни. Вся наша конспирация полетела к чертям, когда мы заснули, крепко обнявшись, и разбудила нас только Настюша, когда уже было пора везти ее в школу.
- А я так рада, что вы, наконец-то, помирились! - счастливо сообщила она по дороге.
- Мы тоже, - улыбнулся я, - только не надо об этом никому рассказывать. Хорошо?
- Почему?
- Потому что нас хотят поссорить, пусть думают, что все идет так, как они задумали. Проболтаешься, нам все испортишь!
Подхватив портфель, она умчалась на занятия, а я вернулся домой. Кира, потягивая утренний кофе, деловито договаривалась о встрече с Сергеем. Я тоже налил себе чашку и присоединился к ней за столом.
- Мы снова в Воронеж едем? - с любопытством спросил я. - Все-таки, что ты задумала?
- Нет, сегодня я одна лучше. - улыбнулась она. - Хочу ответить на приглашение Ширяева на счет обеда. Интересно, как там наша граната взорвалась ли.
- Ясно, - нахмурился я, - не заигрывайся там. А Сергей тебе зачем нужен?
- Да, есть пара мыслишек, как достать нашего депутата. Но я одна не справлюсь, профессиональная помощь нужна.
- Я тебе не гожусь уже в помощники? - хмыкнул я.
- Андрей, прекрати дуться! Правда! У тебя здесь дел полно, нет смысла вдвоем везде бегать. Лучше с мужиками поговори, объясни ситуацию, подумайте как дальше быть.
- Ты не ответила, что за мысли...
- Хочу попытаться перехватить деньги, когда они поступят на счет.
- Хм… Ну, допустим, увидеть, как придут можно. У меня онлайн банк настроен. Если, конечно, пароль не поменяли, то там даже смс уведомление можно запросить. Но вот перехватывать как ты собираешься, я даже ума не приложу. Все транзакции же сохраняются, сразу видно кто, сколько и куда перевел.
- Настрой уведомления, а я подумаю как сделать так, чтобы сразу видно стало, кто подлец.
- Ладно, попробую, - согласился я, подумав, что в любом случае будет полезно знать, когда следующую напасть ожидать.
После завтрака Кира упорхнула по своим делам, а я позвонил Макарычу и предложил встретиться. Не особенно охотно он согласился, и мы полдня провели в спорах как дальше жить, но к единому мнению так и не пришли. Степан больше склонялся к мысли окончательного выхода из общества и объединения со мной на манер колхоза. Надо сказать, что идея была совсем не плохая. Макарыч же уверял, что все мои страхи придуманные, и наши конюшни, поля, леса и болота с лягушками никому и даром не нужны.
- Андрюх, ну, ты ж парень неглупый, сам посуди, ведь у Ширяева чего только нет! Заводы, газеты, пароходы! Ну, зачем ему в наш навоз еще залезать?
- Это ты у него спроси зачем! А он тебе расскажет, что только, дескать, из личного к тебе расположения. Макарыч, не будь наивным дураком! Денег много никогда не бывает, и когда появляется возможность отжать, это немедленно и происходит.
К сожалению, убедить его мне не удалось. Люди иногда бывают удивительно наивны в своих надеждах на лучшее и вере в то, что кто-то непременно позаботится об их сверкающем золотыми рублями будущем.
В субботу спозаранку примчался мрачный как туча Всеволод Геннадьевич, созвал совещание из оставшихся в наличии членов общества, и они переговаривались за закрытыми дверями до самого обеда, пока, наконец, не выдержав, Кира не придумала повод наведаться к ним в гости. Однако, удовлетворить любопытство ей так и не удалось. С ее появлением все споры резко затихли будто бы от смущения, а Ширяев, припрятав какие-то бумаги в свою папку, заторопился на выход, не забыв осыпать Киру комплиментами. С прожигающим насквозь ревностью я наблюдал, как они выходили под ручку из дома, а потом принялись любезничать у его машины. Невыносимая ненависть к нему скрутила душу так, что я не выдержал и пошел выяснять отношения. Севка, впрочем, совсем не горел желанием общаться. С кривой ухмылкой бросив на меня злорадный взгляд, уселся в свою машину и отчалил восвояси. Предполагалось, что я должен буду разыгрывать ревность, но театральных представлений по системе Станиславского не потребовалось, чувства были самые настоящие. Кире пришлось изрядно постараться, чтобы смягчить нахлынувший шторм. Немного остыв, я все же дошел до Степана, чтобы из первых рук узнать результаты переговоров.
Как мы и ожидали, Ширяев начал с того, что забрал всю собранную Викторией выручку себе, снова сославшись на долги и большие издержки. Но когда ожидаемого возмущения с требованием переизбрания генерального не последовало, он оскорбился оказанным ему недоверием и заявил, что после изгнания его помощницы, он оставаться руководителем общества не намерен. Таким образом, Макарыч снова заступил на свой пост, но предстояло снова переоформлять документы. Вероятней всего, поступления кредитных денег на счет, нужно было ожидать буквально в ближайшие дни. Хитрая Кирина операция под кодовым названием «Битва Драконов» вступала в завершающую стадию. Хотя я не представлял, как ее манипуляции могут помочь делу, сам никаких альтернативных вариантов предложить не мог, поэтому приходилось только работать в обычном режиме и ждать результатов.
Деньги действительно упали на счет в конце следующей недели, сразу же, как только Макарыч отнес документы о смене руководства в налоговую, как будто кредиторы только и ждали этого момента. Кира немедленно сорвалась с места и вихрем умчалась в город предпринимать какие-то срочные действия. Она, вообще, в последнее время часто уезжала и много общалась с моим частным детективом Сергеем, но в подробности не вдавалась, ограничиваясь только общими неинформативными фразами.
В тот день она вернулась домой только за полночь, когда я уже не на шутку волновался и места себе не находил, переходя от одного окна к другому, всматриваясь в темноту. Наконец, я заметил свет от фар на дороге и, с облегчением узнав в подъезжающей машине Кирин джип, спустился вниз открывать ворота. Она выпорхнула из кабины элегантным мотыльком в изящном вечернем платье и бросилась мне на шею.
- Андрюшка, все идет отлично!! - она звонко чмокнула меня в щеку, а ее глаза сияли радостью ярче звезд Большой Медведицы. - Смотри!
Она восторженно продемонстрировала свою ручку, на среднем пальце которой красовалось совершенно нескромное колечко с бриллиантом, холодно поблескивающим в неярком лунном свете.
- Откуда это? - угрюмо поинтересовался я, совершенно не разделяя ее восторгов.
- Ширяев мне предложение сделал! - радостно рассмеялась она и, казалось, была готова запрыгать на одной ножке от удовольствия.
- Ну, заебись, - хмыкнул я, - поздравляю!
Хмуро отвернувшись, я пошел закрывать ворота, а Кира, совершенно не замечая моей мрачной реакции, полезла в машину и извлекла оттуда свою сумочку с громадным букетом розовых астр.
- Как я тебе в роли невесты? - она грациозно помахала цветами на манер веера.
- Обворожительна, - сквозь зубы процедил я и быстрым шагом направился к дому.
Она догнала меня и, схватив за руку, остановила.
- Да, ты что? Обиделся что ли? - вопрос прозвучал с искренним узумлением.
- Нет, мать твою, обрадовался! - взорвался я.
Она счастливо рассмеялась, снова повиснув у меня на шее.
- Как же я тебя люблю, глупый!
- Угу, я и вижу…
- Да, ты только подумай, что это все значит! - она завертелась в танце вокруг меня, разбрасывая свои астры во все стороны.
- Хватит мельтешить! - раздраженно оборвал ее я. - С нетерпением жду объяснений.
- Ну, так все же просто как две копейки! Ширяева бросила жена, оставив ему на память дочку! Мало того, от него уволились обе его секретутки, под него начал копать его тесть. Депутатское кресло под ним сейчас сильно шатается, а я, по его мнению, подходящая гавань, где можно бросить якорь и переждать бурю. Это значит, что посеянные нами семена дали всходы!
С энтузиазмом Кира потащила меня в дом, выудив из сумочки и сунув мне в руки сложенную газетку. На кухне, пока я ознакамливался с содержанием статейки, она достала из буфета виски, наполнив стаканы темно-янтарной жидкостью, подала мне один, сразу чокнувшись, и как следует приложилась к своему с чувством глубокого удовлетворения. Статья действительно была то, что надо. Гневно-обличительная с фотографиями и показаниями свидетелей. Я тоже отхлебнул из своего бокала только при одном взгляде на фотографию обгоревшего трупа нашей Блестки.
- Когда ты только запечатлеть это успела? - удивленно покачал головой.
- Ну, мне сразу пришло в голову, что на суде могут пригодится фотографии, я и нащелкала побольше, пока вы там с Санькой яму рыли.
- А с газетой как получилось?
- Тут больше Сергей постарался. Разговорил Элю с Викой, убедил дать письменные показания. Ну, а я только подсунула материал нужному человечку в нужный момент.
- Ну, Эля еще производила впечатление адекватного человека, которого при виде таких художеств, совесть замучить может, но вот чтобы Виктория так расчувствовалась, как-то не верится.
- Ха, - самодовольно усмехнулась Кира, - Виктория тоже человек чувствительный, ты не думай! Только ее трогают совсем другие вещи.
- Например?
- Например, тот факт, что она больше не является вашим компаньоном и ее доля перешла к бывшей любовнице босса, расстроил ее чрезвычайно.
- А Ольга? Жена Ширяева… неужели, она после моего рассказа, вот так просто взяла и все бросила?
- Просто, Андрюш, в этой жизни ничего не бывает, - тяжело вздохнула Кира. - Нам с Сергеем пришлось для нее еще немного сгустить краски. Подсунуть анонимку с красивыми эротическими картинками ее супруга в обществе Виктории, и выигранные билеты в Испанию на двоих.
- А билеты то зачем?
- Мне нужен был номер ее банковского счета и образец подписи. Просто так она никогда бы нам это не сдала, а ради выигрыша запросто.
- Ну, ты прямо агент 007! — восхитился я, поднимая бокал в ее честь.
- Учись, студент! - гордо улыбнулась она.
- Так, а что будет дальше?
- Поживем, увидим, - она беспечно пожала плечами. - Во всяком случае, кредит этот на вас уже не повесят. Деньги ушли на личный счет жены Ширяева, которая счастливо залечивает душевные раны в Испании. Выписку можно в банке получить, так что в суде проблем с этим быть не должно.
- Ну, голова! Гениально! Просто, слов нет! Браво! - я притянул ее к себе и расцеловал. - Вот только, все равно, ты изрядная сволочь у меня, оказывается!
- Чего это? - надулась Кира.
- За Ширяева ты сходу согласилась выйти, а меня уже седьмой год динамишь!
- Так кольцо есть, свадебный подарок лично от депутата, теперь можем прямо хоть завтра заявление подавать, - рассмеялась она.
- Ну, нет! С этим кольцом я тебя не возьму. У тебя другое будет!
43. Охота на волков
Кира оказалась настоящим генератором идей, который однажды включившись, уже не способен остановиться. За выходные она придумала еще одну хитроумную схему, как стравить Ширяева с его банковским компаньоном. У ее отца тоже оказались какие-то старые счеты с Зета банком, и она спешно улетела в Питер прокручивать эту операцию, а нам снова оставалось только ждать результатов.
Избавившись от захватчиков, мы снова стали работать сообща, стараясь наверстать упущенное. В начале ноября начинался сезон охоты на зайцев и лосей, и недостатка в желающих побродить по лесу с ружьем не было. У Настюши были каникулы, но особенно отдыхать ей не приходилось, ведь теперь хозяйственная работа по дому в основном держалась на ней. Правда, она никогда не отказывала себе в удовольствии от верховой прогулки по лесу на своем любимом жеребце. На удивление агрессивный и своенравный Бес прикипел к девчонке и теперь слушался только ее. Я сам обучал их обоих, поэтому особенно не волновался, но всегда настаивал, чтобы она не ездила одна или хотя бы надевала медальон с маячком. Компания людей нашу дикарку никогда не прельщала, а вот мой подарок она всегда носила с удовольствием.
Наша жизнь быстро налаживалась и снова входила в привычную колею. Но однажды в пятницу рано утром мне позвонил Макарыч.
- Андрюха, приезжай в охотничий домик!
Сон будто рукой сняло, по его тону сразу стало понятно, что происходит что-то неладное.
- В чем дело? - взволновано спросил я.
- Депутат с друзьями прибыли, завтра на охоту желают. Приезжайте со Степаном срочно, поговорить надо.
- Угу, сейчас будем, - буркнул я, слезая с кровати.
Наскоро проглотив кофе с бутербродами, мы со Степой, полные дурных предчувствий, сели в машину и отправились к Макарычу. Он ждал нас у ограды на въезде в заповедник, нервно прохаживаясь из стороны в сторону и даже издалека было видно, что на нем лица нет от волнения. Я протормозил, и он забрался на заднее сиденье, его беспокойство можно было ощущать почти физически.
- Что случилось рассказывай, - деловито потребовал Степан.
- Нехорошее что-то будет, мужики! Я чую! - хмуро предрек Макарыч. - Славик приехал… С ним еще какой-то мужик и наш Всеволод Геннадьевич. Второй день тут уже зажигают. Я вам говорить не хотел, думал, как всю водку выжрут, всех баб переебут, так и отчалят по добру по здорову. А они, вишь, на охоту собрались, волков стрелять!
При этих словах я вздрогнул и сразу напрягся.
- Так, ты сказал бы, что нету, мол, у нас их. Откуда ж взять… - с досадой буркнул Степан, тоже изрядно расстроившись.
- Нешто, я дурак совсем? - возмутился Макарыч. - Говорил, конечно, да только где там! Они, когда в Рамонь за водкой ездили, волчий вой, вишь, слышали. Ну, и девки им там натрындели, что, дескать, оборотни у нас тут завелись, как в старые добрые времена. Теперь вот вынь волков и положь, понимаешь!
- Ну, и что делать будем? - обреченно поинтересовался я.
- Что делать, что делать... - задумчиво пробормотал Макарыч, - я так думаю, что надо их завтра к Углянцу вести. Там сейчас оленей много, постреляют, глядишь, и успокоятся.
- Угу, они, думаешь, совсем дураки, где Рамонь, где Углянец не в курсе? - скептически заметил я.
- Можно крюк дать, - заметил Степа, - поехать вроде как на Рамонь, а в лесу попетлять и в другую сторону увести. Я думаю, прокатит.
- Во-во, - поддакнул Макарыч. - Попетлять надо.
Я только тяжело вздохнул в ответ, другого выхода у нас все равно не было. Припарковав машину у ограды, мы отправились дальше пешком по лесу короткой тропкой, обсуждая детали предстоящих сборов. Присутствие гостей в доме можно было слышать издалека. Громогласным эхом по лесу раскатывались беспорядочные выстрелы, которым вторил заливистый собачий лай.
- Тренируются, вишь, - объяснил Макарыч, - по тарелкам палят.
- А собаки откуда? - хмуро полюбопытствовал я.
- Да, это тот второй, Марат, кажется, с собой пару русских псовых борзых привез. Хороши бестии! - невольно восхитился Макарыч.
Дойдя до места, мы застали всю компанию за увлекательным занятием. Девчонки подкидывали пластиковые тарелочки высоко в воздух, а двое мужчин сосредоточенно стреляли по ним из винтовок и вели счет. Собаки с возбужденным лаем носились по двору, норовя сцапать падающий инвентарь и потрепать в свое удовольствие. Только властный окрик хозяина каждый раз призывал их к порядку. Завидев нас, Марат и Слава с дымящимися ружьями наперевес направились навстречу, и мы пожали друг другу руки. Севки нигде видно не было, но из бани доносились веселые визги, так что по всей видимости, он был там и совсем не один. Слава заметно прибавил в весе за это время и приобрел непререкаемый авторитет хозяина жизни, что сразу чувствовалось по распоряжениям, которые он принялся раздавать. Меня он не узнал, или сделал вид, что не узнал, но это было даже к лучшему. Я не собирался водить с ним знакомства. Марат оказался человеком подтянутым, молчаливым, с невыразительным малоподвижным лицом и неприятным колючим взглядом цепких карих глаз. В нем было что-то от рептилии, будто в человеческой обличье спрятался крокодил, так что мороз по коже пробирал от одного его присутствия. Я вздохнул с облегчением, когда все детали предстоящего мероприятия были утрясены, и можно было отправляться в обратный путь готовить лошадей и продумывать маршрут.
- Я им в патронташи холостых патронов подсыплю сколько осталось, - тихонько шепнул Макарыч, провожая нас к выходу.
К вечеру мы пригнали лошадей, чтобы переночевать в охотничьем доме и на заре отправиться в поход.
С первыми лучами солнца мы растолкали наших охотников и отправились седлать лошадей. К нашему выезду солнце уже окончательно поднялось над горизонтом, обещая хороший ясный день. Ноябрьские ночи стояли морозные, трава и опавшие листья сплошь подернулись ломким инеем, легонько похрустывавшим под копытами лошадей. Лес стоял величественный и притихший в своем ожидании зимы, когда уже облетела почти вся листва и птицы прекратили летнюю деловитую болтовню, лишь где-то вдалеке тревожно стрекотали сороки, да дятел выстукивал свою барабанную дробь. Вдыхая полной грудью запах прелой листвы и хвои, я щурился на яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь густые кроны сосен, и старался не думать о цели нашей прогулки. Степан на своей Бузине предводительствовал группу, я был замыкающим на Душечке, наши охотники, видимо еще не окончательно проснувшись, ехали молча, не нарушая общего спокойствия. Выйдя из леса на проселочную дорожку, мы пустили лошадей размеренной рысью, держа курс на Рамонь. Борзые бесшумно и легко носились взад и вперед как перья по ветру, резвясь и гоняясь друг за другом, но при этом не отставали от группы. Дорогу имела несчастье перебегать заблудившаяся кошка, которую с первозданным охотничьим азартом псы профессионально взяли в клещи, и ей бы не сдобровать, кабы не случилось тонкое деревце поблизости, на верхушку которого она запрыгнула в три прыжка с вытаращенными от ужаса глазами. В поле мы подняли лошадей в галоп, холодный ветер засвистел в ушах, унося остатки сонливости, и адреналин ударил в кровь в ответ на сердечный ритм стука копыт. С гиканьем охотники взлетели на Журавкин бугор и понеслись дальше к лесу, а я притормозил обернуться назад полюбоваться видом. На дороге внизу показался джип такой же как у Киры, но она должна была приехать только на будущей неделе. Душечка нервно храпела и ходила подо мной ходуном, спеша догнать группу. Мы покружились с ней на месте, пока я наблюдал за машиной. Вдруг джип остановился, из него выскочила Кира и помахала мне рукой. Странно, почему она решила вернуться раньше? Наверное, закончила все дела. Душечка в нетерпении взвилась свечкой, я отсалютовал Кире в ответ и пустил лошадь вскачь догонять остальных.
Степан уже уводил группу в лес, на узких извилистных тропинках они перешли на шаг, и мы быстро их нагнали. Теперь нам нужно было забирать правее и уводить компанию в сторону от Рамони к Углянцу. Поначалу все шло как планировалось, по моим прикидкам мы уже развернулись на 180 градусов и шли в противоположном направлении, когда неожиданно Марат заявил:
- А мы не заблудились случайно? Не туда же куда-то идем!
С этими словами он достал из кармана GPS навигатор и принялся разглядывать карту, а мы со Степой тревожно переглянулись.
- Так ведь, зверь к Углянцу ушел, - попытался спасти положение Степа.
- Нет, мужик, так дело не пойдет, - угрюмо усмехнулся Марат, - договаривались к Рамони, значит туда и веди! Нечего тут из себя Сусанина строить.
Степану только оставалось пожать плечами и повернуть обратно. Теперь медленно, но верно мы приближались к кленовой роще в окрестностях замка. Я стал не на шутку нервничать, ведь Настене было строго настрого наказано не ездить совсем в другую сторону, и теперь она почти наверняка будет именно там да еще и в компании своих серых друзей. Немного отстав от группы, я вытащил свой телефон, чтобы проверить маячок, и вздохнул с облегчением, Настюша была еще дома. В списке звонков значилось несколько пропущенных вызовов от Киры, должно быть в суматохе я не услышал телефон. Только я собрался перезвонить ей, как где-то вдалеке послышался призывный волчий вой. У меня сердце оборвалось, и похолодело все внутри. За столько лет я научился различать всех членов стаи по голосам, но сейчас это выл не зверь, это Настюша звала своих братьев. Мгновенно развернув лошадь, я огрел ее хлыстом и мы сломя голову помчались прочь на этот зов. В другой стороне ей откликнулся Серый, и совсем близко завыл его двухлетний сын. В чаще остервенело залаяли собаки, взявшие его след, и, уносясь прочь, я слышал возбужденные голоса охотников в предвкушении скорой добычи.
Настюша любила бывать только в одном месте, на поляне за кленовой рощей, которую я в своих сказках обозначил как поляну оборотня. Как она могла именно сегодня забыть свой медальон! Прижимаясь к шее лошади, чтобы избежать хлестких ударов веток по лицу, я спешил туда самой короткой тропой. По широкой аллее из старых облетевших кленов мы понеслись во весь опор, взметая за собой шлейф шуршащих золотых листьев. Когда я, наконец, увидел тонкий девичий силуэт на вороном как ночь коне в просвете между деревьев, у меня вдруг появилось чувство дежавю.
- Настя! - окликнул я.
Она удивленно оглянулась и двинулась мне навстречу.
- Сколько раз тебе нужно говорить одевать медальон?! - с раздражением начал я, подъехав поближе.
- Ой, забыла, - виновато улыбнулась она.
- Забыла она! - возмущенно заворчал я. - Здесь охотники с собаками бродят, немедленно убирайся отсюда! Чтобы сию минуту духу твоего тут не было! Понятно?! И серых уводи!
- Как охотники?! - ее глаза широко распахнулись в страхе. - Ты же говорил, что в Углянец пойдете!
- Хотели их туда увести, но не вышло. Некогда объяснять! Быстро скачи отсюда!
Она только коротко кивнула, развернула коня и, к моему несказанному облегчению, как ветер умчалась прочь, а через некоторое время уже далеко в стороне я снова услышал ее зов. Она пыталась отвести волков к хутору, а я неторопливо порысил туда, где заливались лаем собаки, пытаясь сообразить, как действовать дальше. Судя по звукам, погоня стремительно приближалась к другой стороне поляны, где на ее краю был глубокий, крутой обрыв. Лошади там спускаться не могли, во всяком случае быстро, и у зверя появлялся шанс на спасение. Теперь уже ясно стали слышны и голоса охотников, и топот копыт, я даже увидел, как они стремительно мелькают за деревьями далеко впереди. Вдруг собаки прямо захлебнулись лаем на месте, но теперь им отвечал еще и яростный рык. Им явно удалось взять зверя в клещи и остановить. Охотники, притормозили, спешились, и, побросав лошадей на попечение Степана, помчались со всех ног к месту действия, на ходу заряжая ружья. Я, не останавливаясь, тоже поспешил туда, откуда уже доносились выстрелы. Страшный, агонизирующий визг разорвал воздух, один из выстрелов достиг своей цели, но канонада не прекратилась. Эту невыносимую боль невозможно было слышать! Неужели им доставляло удовольствие издеваться над животным? Почему нельзя просто прекратить страдания?! Долго задаваться этим вопросом мне не пришлось, когда я вылетел на поляну, там все уже стихло. У края обрыва стоял Славик с ружьем в руке, рядом с ним Марат что-то внимательно рассматривал в траве. Собаки, поскуливая, жались в стороне, а Севки нигде видно не было.
- Эй, ты! Давай сюда! Помочь надо! - махнул рукой Славка, заметив мое появление.
С тяжелым сердцем, я спешился, привязал лошадь к дереву и пошел к ним, внимательно осматривая недавнее поле сражения. По примятой траве было хорошо видно, как охотники преследовали свою жертву, а следы крови показывали, где именно они ранили волка. Под конец он полз по траве, до последнего вздоха борясь за свою жизнь, и тут я наткнулся на изуродованный труп серого. Я не знаю, что чувствовал Макарыч, когда эти сволочи перебили всю стаю, но меня душила такая бешенная ненависть, что будь у меня сейчас ружье, я бы сам их всех перестрелял.
- Ну, что ты там застрял! Быстрей давай сюда! - нетерпеливо окрикнул меня Марат.
Скрепя сердце я снова нехотя двинулся в их сторону, гадая, что же там у них стряслось. В высокой траве у самого края обрыва лежал Севка. Сперва я подумал, что он просто упал, споткнувшись обо что-то, и потерял сознание, но бурое пятно медленно расплывающееся на его груди говорило о более серьезной проблеме.
- А ну, глянь, что с ним, - приказал Марат, окинув меня неприязненным колючим взглядом.
- Сам, что ли не видишь, - зло отозвался я, - ментов надо вызывать.
Я достал телефон из внутреннего кармана куртки и склонился над Севкой, чтобы пощупать пульс. Тут крепкий удар приклада по затылку полностью вырубил меня из жизни, и я даже не почувствовал как покатился с обрыва вниз.
44. Кольцо оборотня
Не знаю сколько я там пролежал без сознания, но постепенно чувства стали возвращаться нестерпимой головной болью. Перед глазами плыли черные и красные круги, а в ушах стоял звон. Я с трудом разлепил веки и дневной свет ослепил меня, так что пришлось заслоняться рукой. В чистом голубом небе над головой зловеще кружили вороны. К белому шуму в ушах прибавилось еще какое-то навязчивое повторяющееся пиликанье. Где-то поодаль в высокой траве звонил телефон, и тут у меня снова возникло чувство дежавю, когда я услышал исступленный крик:
- Андрей! - звала Кира.
Снова и снова мое имя звонко раскатывалось по лесу, ему эхом подвывали собаки. В ее голосе как в крике чайки звучали тревога, слезы, отчаяние, временами она срывалась в истерику, утопающую в рыданиях. Я с трудом приподнялся, схватившись за голову, в глазах снова потемнело, и к горлу подступила тошнота. Пересилив себя, я вылез из-под куста шиповника и пополз наверх, цепляясь за траву. Добравшись до края обрыва, я чуть было снова не скатился обратно вниз, почти потеряв сознание, но, к счастью, Кира заметила меня и вытянула наверх. В следующее мгновенье она едва не задушила меня в объятиях, лихорадочно покрывая поцелуями лицо.
- Живой, живой, слава богу! - она и плакала и смеялась одновременно. - Я так испугалась за тебя…
- Тише, тише, задушишь же, - простонал я, - откуда ты здесь? Что произошло?
- Настя сказала где ты, я и примчалась тут же! Застала здесь целое побоище, а тебя нет нигде! Что я пережила, ты представить себе не можешь! - она снова расплакалась, прижимая мою голову к груди, что есть силы.
- Все хорошо, успокойся, - я едва мог ворочать языком, перед глазами плыли круги, и я тяжело опустил голову к ней на колени.
- Ты ранен? Что с тобой?
Теперь она торопливо расстегивала на мне куртку, осматривая и ощупывая тело.
- Да все нормально, не переживай. Только прикладом по голове получил. Перед глазами все кружится теперь. - успокоил я. - Сейчас пройдет. Где Степа?
- Он ранен, его лошадью придавило. Я одна не могу его вытащить. Может мы вдвоем как-нибудь попробуем? - с надеждой в голосе спросила она, утирая с лица слезы.
Я только молча кивнул и, собравшись с силами, с трудом поднялся на ноги, тяжело опираясь на ее плечи. Голова гудела как чугунный колокол, но потихоньку мы продвигались туда, где виднелся круп Степиной Бузины. Вдруг я вздрогнул, заметив в траве еще одно тело. Подойдя поближе, меня чуть не вывернуло наизнанку от этого зрелища. Там лежал Слава, сквозь раздранные в клочья штаны виднелись страшные следы укусов, горло у него было выдрано с корнем, лицо и грудь забрызганы кровью.
- Что это? - потрясенно прошептал я.
- Степа видел, как на него волк нападал, - сбивчиво начала рассказывать Кира, - второй мужик стрелял в зверя в упор из ружья, но пули его не брали. А когда этот упал, тот перезарядил ружье и выстрелил в Степана. Только чудом его Бузина спасла. Испугавшись, она поднялась на дыбы и поймала собой пулю. Он только ногу сломал, когда падал, и лошадь его придавила. А тот второй ружье бросил и на твоей Душечке ускакал куда-то.
Мы снова потихоньку двинулись к Степану.
- Серый тоже тут поблизости крутился. Выходит, значит, он все-таки отомстил за свой род, - заметил я. - Ну, туда ему и дорога! Макарычу звонила? Милицию надо же вызывать. Они тут Севку убили.
- Ох, господи! - вздохнула Кира. - Я тебе со вчерашнего вечера телефон обрывала, хотела предупредить. Чего ты трубку не брал?! Я чуть с ума не сошла, ближайшим рейсом сама сюда прилетела. Да, вот опоздала!
- Так, мы заняты были, я не слышал звонков, да и не думал, что ты звонить будешь. А о чем предупредить?
- Меня отец свел со Скидановым, и я ненавязчиво ему намекнула, что наш Всеволод Геннадьевич спешно отправил супругу в Испанию, и сам в скором времени туда собирается. В качестве доказательства предъявила путевки на их имена, у меня купленные. Дальше хотела реакцию понаблюдать, а когда узнала, что он со своим киллером из охраны отправился к вам на охоту, поняла, что депутату нашему недолго жить осталось. Вот и звонила предупредить, чтобы вы с ними не ходили ни в коем случае.
- Да, мать, ну, и заварила ты кашу, - с улыбкой я потрепал ее по плечу.
- Зло поедает само себя, - задумчиво отозвалась она.
Вдвоем мы кое-как вытянули Степана из под лошади. Пока тащили он потерял сознание от боли, нога у него оказалась сломанной в нескольких местах. Как смогли мы зафиксировали ее, использовав две крепкие палки в качестве шины. До приезда бригады скорой помощи он вполне мог теперь продержаться. Когда приехала милиция, первым делом меня арестовали и отправили в отделение. Кира была вне себя от горя, в автозаке меня тоже переполняли самые дурные предчувствия. Немедленно она вызвала моего адвоката, и всего через сутки после задержания меня отпустили под подписку о невыезде. Хотя они и нашли пистолет, из которого убили Ширяева, в овраге, где я лежал, но моих отпечатков пальцев на нем не оказалось, как и следов пороха на руках. Свидетельские показания Степана тоже были в мою пользу, поэтому Марата объявили в розыск, но он, как и следовало ожидать, бесследно пропал. Последний раз его видел только Макарыч в своем охотничьем домике. По его словам, он прискакал как сумасшедший, бросив взмыленную лошадь во дворе, молча покидал свои вещи в машину и умчался, как будто за ним гнались все демоны ада.
После этих событий наша жизнь снова вернулась в привычное русло. Я выкупил Санькину долю нашего общества у Леры, к которой начала быстро возвращаться память после моего визита. Поскольку больше никто не был заинтересован в ее изоляции от общества, через пару месяцев она уже вернулась домой на радость матери. Наш адвокат помог ей вернуть материнские права на дочь, тем более, что Ольга теперь только и мечтала о том, чтобы поскорей избавиться от Кристины. Спустя еще несколько лет Лера оправилась настолько, что вышла замуж, по слухам за какого-то армянина, торговавшего бараниной в палатке у ее дома. Ее тяга к бизнесменам оказалась непреодолимой.
Макарыч восстановился в лесничестве. Мы так и не стали снова объединяться в одно общество, хотя хозяйство вели по-прежнему совместно, на манер колхоза.
Степа перенес две операции в районной больнице, однако, нога вполне нормально зажила, несмотря на мрачные прогнозы красавицы докторши, что он навсегда так и останется инвалидом. Я подозреваю, что она так сгущала краски не без задних мыслей про себя и специально для Маши, которая, надо отдать ей должное, как только узнала, что с мужем приключилась беда, немедленно приехала в больницу и преданно ухаживала за ним все время, пока он там находился. Жалея детей, Степа великодушно простил жену, и они снова стали жить одним домом. Вот только спали теперь в разных спальнях, а Степа частенько уезжал на дальние кордоны с ночевками и зависал там по несколько дней. Маша благодушно верила этим басням, такая жизнь ее вполне устраивала, и никто из нас не стремился больше с ней связываться и вправлять ей мозги. Когда вправлять нечего, к чему стараться и изводить свои нервы, наживая себе врага?
Санька появился у нас снова спустя, наверное, года полтора. Видимо, за это время он достаточно залечил свои душевные раны, раз у него проснулся, наконец, здоровый интерес, к тому что стало с нашим хозяйством вообще и его собственностью в частности. Не испытывая особенно никаких эмоций в его адрес, я рассказал все как было и заявил, что возвращать его долю я не намерен ни под каким соусом. Если хочет, пусть судится и доказывает свои права. Он на это только рукой махнул:
- Ты что, Андрюх, белены, что ли объелся! Не собираюсь я с тобой судиться. Вообще, весь этот бизнес — это не для меня.
- Я вот тоже так думаю, - согласился я.
С тех пор он у меня сезонно подрабатывал инструктором и по-прежнему пользовался сногсшибательным успехом у прекрасной половины отдыхающих.
Мы с Кирой, наконец, поженились. В память об этих событиях она настояла, чтобы ее обручальным кольцом стало именно то, которое досталось от Ширяева. А мне обручальное кольцо неожиданно подарила Настюша. Из маленького кожанного мешочка на манер ладанки она извлекла почерневший от времени серебрянный перстень с лунным камнем, сверкнувшим в лучах солнца холодным синим пламенем. Я очень хорошо помнил это кольцо, ведь, я сам нашел его когда-то в рухляди Рамонского замка.
- Откуда оно у тебя? - затаив дыхание, спросил я.
- От мамки осталось, - беспечно ответила Настюша.
Могло ли так быть, что она была моей дочерью? Хотел ли я это знать? Наверное, сейчас это было уже совсем не важно, она и так давно была для меня дочерью.