Автобиографическая повесть о службе на КТОФ
В осеннюю слякоть я вышел из дома.
Три года пути в океанском просторе.
Так, пусть будет найдено, все, что искомо.
Пусть будет вопросов бездонное море…
***
У каждого человека в жизни есть событие, водораздел, которое переворачивает прежний мир и
открывает новый. Человек словно перерождается. Событие дает ему новое рождение и смысл.
Через 30 лет после, перед тем как пересечь экватор своего жизненного пути, я, наконец, смог
оценить и осмыслить, главное событие в моей жизни, послужившие водоразделом, и родившее меня наново – служба на спасателе подводных лодок "Жигули".
Да, наверное, у всех, кто прошел службу на этом корабле, есть это чувство – чувство рожденного
заново.
Все мы дети, дети "Жигулей".
***
Трагедия, случившаяся над Черным морем 25 декабря 2016, заставила вспомнить и переосмыслить годы службы. Не всей службы, а именно на "Жигулях". Дело в том, что во время работ по поиску Ту-154, я снова увидел по экрану телевизора знакомый обвод корабля.
Это был "ЭПРОН", проект 527, близнец нашего многострадального "парохода" или "коробки", как
любя называют мореманы свои корабли.
"ЭПРОН", несмотря на почтенный возраст, работал по-настоящему. Все так же опускалась беседка с водолазом. Я узнавал все, что можно было увидеть по телевизору: корма; грот-мачта; палуба трубы над кают-компанией, грузовая стрела…
Первым сообщил, мне о том, что "ЭПРОН" - нашего проекта, Герман Волков, сослуживец, моторист.
Я посмотрел, увидел и воспоминания как потоп затопили мою память.
***
Первую военную хитрость пришлось применить на пути из аэропорта Хабаровска в 9 учебный отряд надводных кораблей. Мы, молодые призывники, направлялись в первую свою "учебку". Бравый матрос из сопровождения, запрыгнул в кузов и пустил по рукам "беску" - "Сыпь, у кого сколько есть! Не жалей, все равно отберут в спортзале!".
У меня было три рубля и 50 копеек. Рубли бумажные были спрятаны за обложкой блокнотика, а
полтинник находился во внутреннем кармане куртки, его я и отдал. Как показало будущее, поступил достаточно правильно. В спортзале у нас ничего не отобрали, через 2 дня проведя небольшую "комиссию", всех новобранцев распределили по ротам. Я первоначально попал в 5 роту, там учили на радистов. Как говорилось – "радист – на корабле пассажир!".
Трешку свою, я сдал в баталерку, куда после отдавали и зарплату в 7 рублей, и по мере
необходимости брали понемногу в увольнение или кафе "Бригантина".
А тогда, в кузове ГАЗ-66, я смотрел на веселого, матроса с протянутой бескозыркой, на улице
моросил теплый дождь, была ночь и здесь для меня, степного жителя, уже явно ощущалось
дыхание океана…
***
Прошло 30 лет, с того момента как я сошел с борта "Жигули". За это время произошло много
событий, но в итоге, все как говорится "устаканилось" и жизнь потекла своим чередом. Выросли
дети, появилась внучка, а воспоминания о службе, попытки понять, почему все вышло так, а не
иначе, продолжаются и поныне.
Мои Альфа и Омега - " Жигули "...
И весёлая матросская братва.
Где, в каком краю кладёте вы рули.
Невзирая на законы и права...
Исторически сложилось так у нас.
Не спокойный был народ на корабле.
Мы служили и не думали подчас,
Что подумает начальство на земле...
Помню, пенку по кандейкам разобрав,
Мы стирали свою робу добела.
И копейку у товарищей заняв,
В самоходы уходили до утра...
Пусть в компрессорном всегда в трюмах вода.
В кочегарке не фурычит паровой.
Только это не такая уж беда,
Если в кубрике друзья всегда с тобой!
И когда, последний раз пройдя шкафут.
Попрощавшись и отдав на трапе честь.
Понял я, что моё сердце где-то тут,
И корабль со мной до самой "стенки" есть!
С течением времени, восприятие службы стало ровным как свет отдаленной звезды, многое
сгладилось и теперь эти дни воспринимаются как давно увиденный кинофильм, в котором ничего
нельзя изменить, но можно просто пересматривать в любое время, выбирая те серии, которые в
настоящий момент хочется пересмотреть еще раз.
Самой звезды уже может быть, давным-давно и нет, а люди, воспринимают ее, через излученный свет, как нечто живое и современное.
Как был бы скучен и пуст небосвод, если бы свет звезды умирал вместе со звездой!
***
Несколько раз брался за эту автобиографическую повесть, но каждый раз откладывал не найдя
подходящего формата повествования. Потом, вдруг подумал – буду писать о том, что вспомниться
и попросится на бумагу, а читатель пусть сам решает, что из этого вышло.
Время уравновешивает все относительно вечности. Время великий оптимизатор. Учебка в
Хабаровске, давно пошла под слом, остались только воспоминания связанные с прохождением
службы в этом подразделении.
Здесь в 8 роте, вместе со мной учились на мотористов Валера Герасимов и Хатип Гизатуллин.
Вместе мы потом проходили практику на КАФе (Краснознаменная Амурская флотилия) в составе
экипажа малого артиллерийского корабля (МАК), затем в знаменитом среди моряков ЭКИПАЖЕ во Владике и наконец, на ЖИГУЛЯХ. С Гизатуллиным мы вместе ушли на дембель, он и Санек
Дорогойченко остановились у меня, перед тем как отправиться дальше – домой. Гиза проживает в нашей Оренбургской области, Дорогойченко направлялся в Самару.
***
Только составляя материал для этой повести, мне пришла в голову мысль, - насколько
показательна была наша демобилизация. Она стала логической точкой службы на Жигулях,
авантюрной и жизнерадостной несмотря ни на какие тяготы и лишения военной службы, как
говорится в общевойсковом уставе.
С утра была суббота, большая приборка. Я валялся на шконке второго яруса в районе стойки с
телевизором. С телевизором, тоже, кстати, была еще та история, ну да обо всем в свое время.
Около 11 часов утра дневальный слетев по леерам в наш 4 кубрик, заорал – Семенов и Гизатуллин к дежурному-у-у!!!
Мы подумали, снялись со шконок и нехотя выползли в коридор. Кто из офицеров был дежурным по кораблю не помню, только он тоже заорал как будто мы глухие – Давайте в штаб бригады, дембеля, сегодня ночью последний эшелон на Оренбург!
Мы подпрыгнули как подорванные и моментально "снялись с якоря".
Жигули в то время стоял в ремонте в знаменитом "Дальзаводе". На ходовые испытания мы так и не пошли. Командир кап – два Аванесов, в последний момент, когда уже были запущены главные
дизеля в носовой и кормовой "машинах", по громкой связи дал отбой тревоги ввиду недоверия к
экипажу как боевой единице.
Вот это был удар! Нам оставалось по-прежнему обозревать надоевшую до чертиков грязную
загогулину Золотого Рога, медуз, чаек и фуникулер, безостановочно циркулирующий на гору и
обратно.
Спят на рейде корабли,
Утомленные в походах...
Но не спит лишь "Жигули"
Так уставшее в заводах.
Снова бунт на корабле...
Снова пьяные матросы...
Дисциплина на нуле,
Каждый с думой о рубле,
Да еще о папиросе...
Наши души полосатые.
Наши думы сплошь запретные!
Говорят нам, что мы самые,
Что мы самые зловредные!
Все недостатки и достоинства,
Давно остались без значения.
Мы есть озлобленное воинство,
Что ищет только приключения!
Пусть что хотят, то говорят.
Строкой холодного закона.
А нам так хочется в моря,
Уйти из этого загона!
Вот и ушли мы из загона на дембель. Весь день была суета, обостряемая бытовыми проблемами.
Так, например, на корабле, была проблема с пресной водой и на стенке, нас тоже ждало
разочарование. Но, раз решившись перед увольнением организовать помывку, мы, трое дембелей, твердо стояли на своем. В итоге, напросились в кочегарку заводскую или еще какое-то помещение уже не помню, где был душ! Но, вот вода в этом душе была холодная и капала по одной капле! Вот так под этой капельницей мы по очереди и мылись. Помню до сих пор ощущение, когда холодная капля, скатываясь к ногам, казалась почти горячей.
Днем в бригаде, поставили печати на документах, заодно расторопный старшина штабист, за
некоторую мзду, бойко пропечатал нам в военных билетах более привлекательные звания, так мы резко все стали старшинами, кто второй, а кто и первой статьи.
Надо сказать, что по службе я получал периодически звания, и так же периодически их лишался, за пьянку, самоходы и тд. Так, за 3 года выше старшего матроса не приподнялся.
***
С корабля я сходил по гражданке. Было часов 9 вечера, конец ноября, уже темно. Сыграли большой сбор, и весь экипаж выстроился на юте. Командиры сказали напутственные слова, матросы обнимали и хлопали по плечам.
Грянул марш "Прощание Славянки"! Мы сошли на берег, последний раз отдав честь кораблю. Мы
удалялись к проходной Дальзавода. Жигули, понемногу сливалось с большим строем других судов у стенки…