-Анатолий Васильевич, Вы подождите, не рубите с плеча, - просил остаться в НИИ его глава одного из ведущих сотрудников. - Это пока у нас наука в ****. А пройдёт пять, десять лет, и будет российский оборонный инженер получать, как депутат.
- Да нет, нет, - вновь и вновь отказывался Климов. - Я уже двадцать лет ждал, и ещё через двадцать то же самое будет, вот увидите. Не верю я.
- Что ж, дело Ваше. Смотрите. Но все обязанности по неразглашению остаются у Вас, понимаете, да?
Этот диалог состоялся сравнительно недавно, вскоре после «крымской весны» и начавшегося вслед за ней очередного заметного снижения уровня жизни. Про гостайны и рот на замке – обычная перестраховка, так как НИИ их только раньше был полусекретным, а ныне – полуразвалившимся, и с времён краха СССР ничего, кроме металлической посуды, низкоконкурентной бытовой техники и деталей для гражданской промышленности не производил и не проектировал. А старые разработки для вероятного противника уже давно не предмет интереса.
Итак. Оказался, таким образом, Климов Анатолий Васильевич без источника доходов. Благо к своим чуть за сорок так и не обзавёлся женой и детьми, что сильно упрощало ситуацию.
Уходил он в никуда, но с полной уверенностью: специалиста его уровня только и будут разрывать работодатели, перетягивая к себе за руку, ногу и другие участки тела. Но, походив по кадровым агентствам, разместив в недавно подключённом интернете несколько резюме и даже лично захаживая в некоторые ВУЗы, крепко разочаровался. Всё, что удалось найти – репетиторство, причём с окладом, как у средненького школьного учителя, а то и меньше.
Предпоследний вариант – за бугор. В специальном агентстве помогли составить анкету, отправили. Работало оно на редкость честно, но всё равно, результата никакого. То ли действительно не заинтересовался никто, то ли гэбисты подсуетились на всякий случай.
Ну и, собственно, последнее оставшееся. Не по специальности, на рядовую должность. Уровнем зарплаты сразу привлекли предложения типа «Агент». Облом для грезящих романтикой стать Бондом или Борном - прозаичная раздача рекламных бумажек. Одно плохо: уж больно не хочется лицо светить перед бывшими коллегами. И тут манна небесная - неясно-пугающая вакансия: «Человек-бутерброд». Не бойтесь, к каннибализму и извращённым ролевым играм никакого отношения. Те же флаеры всучивать, рекламирующие фаст-фуд закусочную, только в тематическом костюме.
Приняли без проблем. На собеседовании главный критерий отбора – чтоб не бухал «по-чёрному».
Стартовали серые, как паралоновое одеяние изнутри, трудовые будни. «Хорошо, что в сеточку - только смотря в прорези для глаз» - сам мрачно пошутил Климов.
Постоянно с ним работали двое. Первый - узбек Егор. Никакой он конечно не Егор, а Ёдгор, но представлялся всем русским именем. Честный трудяга, как и подавляющее большинство его коллег гастарбайтеров. Мусульманин, но выпить не дурак (уже здесь приучился).
Второй - студент-мажор Петя. Он, конечно, такая же золотая молодёжь, как Ёдгор - Егор, но уж больно хотел казаться. Рассказывал, будто бы отец его почти что олигарх, но просто ничего не поделаешь с амбициями и желанием всего добиться самому. Из атрибутов элиты – только дорогой телефон. «Подарок на двадцать третье февраля от папы» - одна из сопутствующих сказок, ведь в действительности куплен в кредит, и на распродаже.
Ещё один – Константиныч – трудился почти постоянно. «Почти», так как после двух-трёх рабочих дней уходил в запой, и часто не успевал вовремя выйти. Лет ему уже было прилично, и он всё ждал, когда закончатся эти два с половиной года, чтобы пенсия уже.
Работали они парой, с двух концов улицы. После трудового дня заведение угощало их своей продукцией. Несколько слов о ней.
Больше всего походило это на хот-доги, только внутрь вместо сосиски можно было по желанию добавить практически что угодно: говяжьи, куриные или рыбные котлетки, зажаренное яйцо. Из вариантов подороже – бекон, солёная сёмга. И апофеоз эволюции бутерброда – «Царский» - красная икра и дор блю. Потекли слюнки? А всё ещё факультативно дополнялось кресс-салатом, сыром сливочным, зеленью, помидором, кетчупом, майонезом, горчицей и специальным соусом, состав которого, по утверждению владельца закусочной Карапетяна, являлся секретом фирмы. Правда, злые языки поговаривали, что он очень хорошо известен всем поварам, делающим шаверму (или шаурму).
Каждый день (вернее уже поздний вечер) после работы агент мог взять себе любой такой бутерброд. Любой, даже «Царский». Правда, про него повара часто говорили: «Закончился». И доля истины в их словах имелась: остатки икры и дорогого сыра лежали, как правило, в их сумочках.
У каждого была своя любимая начинка. Климов брал обычно с яйцом и помидором, Ёдгор – с сёмгой, обильно приправленной тем самым соусом. Студент-мажор утверждал, что в своё время обожрался икрой, дор блю и прочими деликатесами, и теперь сердцу, языку, желудку ближе простая еда: говяжья котлетка да кетчуп. Ну а Константиныч любил шикануть: ему «Царский» подавай. И очень расстраивался и даже сердился, когда приходилось заменять на бекон или рыбу.
Но просто так сидеть скучно. В заведении ничего крепче несвежего кваса не продавалось, и Константиныч регулярно лёгким движением руки превращал сендвичи из еды в закуску. Постепенно к этому все приучились, даже Петя, и распитием «малька» заканчивался каждый трудовой день.
- Что, опять нет «Царского»?! – в этот раз прямо рассвирепел непохмелённый ещё Константиныч. – Да вы… блин… а ну, сумки покажьте свои!
- С чего вдруг? Вы кто: полиция? Даже не охрана, - не подали виду работники зала.
- Я Армену всё расскажу, вот запоёте тогда.
- Рассказывайте. Мы тоже расскажем, как вы тут распиваете регулярно.
Карапетяну несмотря ни на что было доложено. Тот отнёсся со всей серьёзностью, посчитал по текущим раскладам затраты продуктов на один бутерброд и сколько вообще уходит икры, сёмги и сыра. Установил на кухне видеонаблюдение, предупредил поваров-кассров. Как итог – каждый день оставался приличный запас всего. А на одну порцию расход уменьшился почти на половину. Вывод ясен. Всех, кроме промоуторов, поувольнял. Но бизнес не терпит простоя, а набрать сразу персонал на такие позиции отнюдь не «два пальца...». Раньше они работали парами, посменно, то есть требовалось по-хорошему четверо.
Но быстро найти удалось только одного. И неожиданный карьерный рост предложили Анатолию Васильевичу. Оклад такой же, премии обещали. Ещё зима – стоять мёрзнуть целый день с этими бумажками… Плюс вскоре должны были подобрать напарника – чтоб проще и веселее работалось. Короче, согласился.
Климов два месяца добросовестно трудился, старался, но быстро «кончился». Зарплата – голый оклад, обещанные премии существовали только в виде редкого (но честного!): «У меня сдачи нет». Зима прошла. Окончательно внутри закипело, когда напарник так и не появился и было предложено пахать в одиночку.
Готовка бутербродов продолжилась вперемешку с проклятьями, а параллельно – поиски другой работы. Но опять – ничего. Ну, не совсем, конечно, но так чтобы «ВАУ!» - шиш. Есть горький опыт и понимание: написанное о вакансии – просто красивая баночка, которую, как правило, несут не на день рождения, а в поликлинику на анализы.
Повар-бутербродник пробовал надавить на работодателя, так, и эдак, и упрашивал, по-доброму, и по-плохому – угрожал увольнением. Но владелец твёрдо стоял, как Арарат. Хочешь уйти – уходи. Видимо, был уверен, что за такую зарплату легко найдёт трудягу, который ещё и благодарен будет. Вон, Ёдгора хотя бы, или других его сограждан.
Так Анатолий Васильевич никакого заявления и не написал. Уйти – не факт, что там лучше, да и коллеги-агенты стали первыми людьми в жизни, которых он по-настоящему называл друзьями. Ведь совместное распитие может привести (но далеко не всегда!) к единственному положительному эффекту от алкоголя – духовному сближению. Правда, скептик воскликнет, что последнее вовсе не всегда «есть гуд», и с этим я лично тоже во многом соглашусь.
Однако просто так сдаваться экс инженер не умел. И нашёл «лазейку», потайной выход из ситуации, чтоб и работать поменьше, и начальству отомстить. Самое главное в бутерброде что? Неправильно, самое главное – это булочка. Климов давно раскусил: закупающаяся в мини-пекарне неподалёку продукция – просто объедение из советских времён. Её и так можно, если с маслом – совсем вкуснотища, а с предлагаемым набором начинок – м-м-м…
И вот с этим самым пшеничным овалом Климов в отместку совершал настоящее преступление-надругательство – стал неплотно накрывать её, да ещё и хранить рядом с помоями и открытым окном, результатом чего были чёрствость да жутко неприятный аромат, пусть и слабоуловимый.
Снижение качества естественным образом повлекло отток посетителей, что не осталось без внимания начальства. Карапетян лично просматривал записи видеонаблюдения, посылал друзей в роли тайных покупателей – всё чисто. А подсказку одного гурманистого приятеля про дурной аромат в уме покрыл поговоркой «на вкус и цвет товарища нет». Ведь сам пробовал недавно – Климов ему такое объедение сварганил (из совсем свежего хлебца ;)! Шишки полетели на агентов, их заставили ещё голосом зазывать.
Но и бутербродников обязали каждому покупателю дополнительно предлагать продукцию – с сетевых закусочных «слизал» владелец. Причём к этому вопросу подошли настолько серьёзно, что была рядом с кассой размещена памятка – к кому какое торгашеское НЛП применять. Посетители в ней классифицировались:
Дорого одетый мужчина – попробуйте «Царский» - лучшее, что у нас есть.
Просто одетый мужчина – возьмите Комбо-обед – дополнительно добавим котлету.
Женщина – возьмите с собой ещё бутерброд – угостите мужа/детей/родителей.
Пара – вам что повкуснее, или попроще?
С детьми – для ваших детей что поинтереснее, или попроще?
Постепенно Анатолий Васильевич стал по одному внешнему виду с редкими промахами определять, что стоящий перед ним сейчас закажет. Франт в деловом костюме – «Царский», ну или с максимум топпингов. Леди с назаработанными бриллиантами предпочитали чаще сёмгу, или же что-то диетическое-вегетарианское. Кто видно, что поближе к пролетариату – готовь обед комплексный, мужчинам – второй (побольше начинки, хорошей и разной), женщинам – первый. Ну а детям подавай с котлетками, добавками да с соусами разными – особо шиковать не нужно, лишь бы всё перепробовать.
Но, как Вы понимаете, результат всех нововведений был невелик. Зато работа на окладе стала более или менее устраивать Климова. Сидишь, читаешь раскрытую рядом с кассовым аппаратом книжку, обслуживаешь нечастого посетителя. Никого. Тихо, спокойно. Безмятежность, случалось, нарушали только внезапные «облавы» Карапетяна, но всякий раз заканчивались они ничем.
Так он трудился и трудился, когда однажды заглянул к нему человек один, совершенно необычный. Опытный глаз повара-продавца никак не мог его классифицировать. Молодой возраст. Кроссовки, явно дорогие. Не менее дорогой деловой костюм. И… Дреды.
- Здравствуйте, - насторожился Климов. - Что для вас? Попробуйте наш бутерброд «Царский»…
- Добрый день. Я обязательно куплю у Вас бутерброды. Может даже не один. Скажите, я не ошибся: вы Анатолий Климов?
- Да. Мы знакомы?
- Добрый день. Меня Валера зовут. Я владелец компании «Бриджес». Вы ведь учёный, инженер?
- Инженер-теплофизик. Но это раньше было, я уволился давно.
- Мне кажется всё это, - обвёл посетитель глазами помещение, - не для вас. Я предлагаю вам работу с окладом на порядок, и это не аллегория или гипербола – это математика. Вы понимаете: на порядок больше, чем вы имеете сейчас. Специально для вас зарезервировано место в Германии, в Ростоке, в научном институте физики. И там вас будут ценить!
- В Германию… Да я и немецкий плохо знаю.
- Это не проблема. На первое время переводчик будет, постепенно и выучите.
- Да нет, друг мой. Я здесь почти что царь в своей закусочной. Тут от меня всё зависит. А там я под кем буду? И работать все дни напролёт, знаю я эту науку. Да вы попробуйте, какие я бутерброды могу сделать!
Для гостя, мастерски и со старанием, будто на комиссию, были приготовлены два кулинарных мини-шедевра со свежепривезёнными белыми хлебцами.
- Ну как?
- Вкусно. А это с чем?
- Да это не главное. Главное – какая у тебя булочка, а не что ты сверху положишь...