Сегодня я увидел странный сон: я был один, вокруг было темно, и кто-то говорил. Что-то звало меня во тьму, рассыпало хлебные крошки по дороге шитой нитками смерти. Я знал, что мне туда нельзя, но какая-то часть внутри, рвалась в бездну. Ей хотелось облачиться во мрак и хлынуть в объятия неизвестности, но другая часть оставалась в мире. Я бы назвал этот сон страшным, если бы он приснился мне впервые. К сожалению, это не так. Он как гость, не знающий рамок личного пространства, заглядывает по поводу и без. Я вижу этот сон уже две недели и больше не хочу.
Треклятый будильник пропоет свой марш уже в сотый раз, а мне не хочется вставать; да и зачем, свободный писатель имеет свободный график, и никто его не смеет заставлять работать тогда, когда он этого не хочет. Но я себя знаю, если не встану сейчас, то проваляюсь так весь день. В полусонном состоянии смотрю на часы: секундная стрелка проходит круг за кругом, так проходит и моя жизнь.
Когда-то я был вполне успешен: большие тиражи, постоянные идеи, желание работать… Жена. Известность пришла ко мне рано, а вы знаете, что обычно случается с «юными» дарованиями. Бетти, моя жена, моя бывшая жена – обычный риелтор, коих в нашем городе немало; не подумайте, она была очаровательна: ее веселые голубые глаза интересно смотрелись вместе с немного приспущенными уголками пунцовых губ. Острый подбородок, вечно непослушные русые пряди, все в ней было мило, но мне этого не хватало. Стоит ли говорить, что город у нас хоть и большой, но слухи поползли очень быстро и мы развелись, прожив в браке всего-то пару тройку лет. С тех пор я один, и творческий кризис на долгое время стал моим верным соратником.
Книги мои стали не так популярны, как раньше, и многие издательства перестали работать со мной. Желание покончить со всем, появлялось все чаще, я уже был готов завершить свое существование, поставить жирную черную кляксу на исписанном листе моей жизни.
В мир фантазии меня вернули сны. Я всегда удивлялся, как много хороших идей люди пропускают в своих снах. Однажды, я проснулся посреди ночи и побежал в кабинет; я не видел ничего вокруг, лишь темные силуэты моего окружения подсказывали мне дорогу. Я не помню, как тогда добрался до печатной машинки, но мягкий стук ее клавиш я помню отчетливо. Я закончил роман всего за 2 месяца, и вроде как должен благодарить свои сновидения, вот только они меня до жути пугают, хотя, если это и вполовину так хорошо как я считаю, то мне осталось лишь написать завершение, и новые «хребты безумия» будут бестселлером, и плевать на сны.
Я всегда пью чай поутру, некоторые говорят, что кофе это настоящий «Jack Daniel’s» из мира безалкогольных напитков, но мне почему-то никогда не нравился ни вкус, ни аромат кофе. Вот и сейчас, налил себе бокал чая, сел в кресло и распивая мерными глотками горячий чай, стал думать, стоит ли мне начинать писать. С одной стороны, мне хотелось скорее сдать рукописи в издательство, но обратная сторона меня не советовала торопиться. Я открыл помятую пачку сигарет, что совершенно удачно лежала на столе, последняя сигарета в последней пачке. Придется ехать в город за новой дозой отравы.
Весьма погожий день на небе ни одной тучи, а это значит, что сегодня я очень много напишу. Люблю эту погоду, а в этой части города, почему-то постоянно идут дожди. «Наверно какой-нибудь циклон, куда-то сместился» - подумал я, и спустился с крыльца. Я осмотрел свою хижину, вот то место, прошло мое детство. Мысли путаются когда, вспоминая россказни отца, то ли он говорил, о том, как дуб, что кажется вечным владыкой этих земель, был посажен его дедом, то ли этот дуб стоял тут со времен, когда еще мамонты ходили, в общем, думаю, что даром придумывать я пошел в отца. Зажав сигарету в зубах, я подошел к Джей. Машину достаточно сильно замело листьями, и оттого она почти окрасилась в типичные апельсиново-рубиновые осенние тона.
- Сколько же я не выходил, а, Джей? – Проведя рукой по крыше машины, я смел охапку листвы. – Ничего детка, сейчас мы проедемся, за сигаретами, а потом снова обратно.
Ехать было совсем недолго, я любил магазинчик в буквально трехстах метрах от выезда на трассу. Подъехав к нему, припарковал машину и зашагал по брусчатке. Алюминиевые палочки, что были подвешены над дверью, высокими октавами сыграли причудливую мелодию, и Джини – продавщица, подняла голову.
- О, мистер Тоун, добро пожаловать, - Джини была как всегда вежлива, - давненько вы к нам не заходили.
- Да, Джин, - я хотел быть так добр, насколько это было возможно, - блок «Мальборо» красного, пожалуйста, и газировки.
Выскоблив из кармана мелочь, я досыпал ее к более крупным купюрам. Когда все было куплено, мне оставалось лишь доехать до дома, а там меня ждал отдых в виде написания своей мечты.
Открываю дверь родной обители, и чувствую свободу; эта хибара на краю света для меня все. Кажется, даже место помогает мне, ведь я переехал сюда совсем недавно. Захожу, ступаю на старые лакированные половицы, которые отвечают мне тонкими скрипами, и прохожу в рабочую комнату.
Кипы бумаг, в которых таится море заброшенных идей; вполне возможно вернусь к ним, но не сейчас. Закурил сигарету, аромат ударил мне в нос. Я все еще стоял, и наполнял свои легкие дымом, как вдруг в дверь постучали.
Не имею привычки смотреть в глазок, поэтому сразу открыл дверь.
- Бет? – я был удивлен встретить свою бывшую жену на пороге. – Что … что ты здесь делаешь?
- Привет и тебе, Сэм. – Бетти вошла в дом и пошаркала к столику – Знаешь, мне очень неловко тебя просить, но не мог бы ты присмотреть сегодня вечером за Клем и Дэнни? Я понимаю у тебя работа, но сегодня очень важная встреча, а это все-таки твои дети.
- Важная встреча? Снова идешь на свидание?
- Ага, иду. – В ее голосе слышалось нетерпение, и дьявольское нежелание говорить на эту тему и, по крайней мере, со мной уж точно. – Так ты согласен?
- Эмм… - На самом-то деле я был рад, что ребятня приедет, но нужно было писать книгу.- Я не против. Когда ты их привезешь?
Она повернулась лицом к двери.
- Вообще-то они в машине, прости, я знала, что ты не откажешь.
Бэт вышла за пределы моего жилища и спустя, где-то полминуты снова зашла, правда впереди ее бежали детки.
«Папа, папа» - они кричали и кидались мне на шею, а я расставил руки и словно вратарь вылавливал ребятню. Я достаточно давно их не видел, уже около трех недель, или что-то в этом роде, на самом деле немного стыдно, что из-за работы, начинаешь забывать своих собственных детей, но эта работа, в том числе и для них.
-Сэм, - Бэт поправила волосы и продолжила, - в общем, думаю, ты справишься, я приеду завтра к полудню.
Она подозвала детей и попрощалась.
-Хорошо повеселится тебе, - я успел выкрикнуть это в тот момент, когда она захлопнула дверь своей машины. Ну что, - я повернулся к сияющим детям, - хотите есть?
Языки пламени в камине играли с Клем, танцуя и извиваясь. Она сидела перед камином и наблюдала за танцем огня, за тем как бревна тлеют, искрятся и в конечном итоге превращаются в пепел и превращаются в ничто. Дэнни вертелся возле моего стола, за которым я творил историю.
«Хэндриксон почувствовал, что что-то неладное твориться в его доме; стало прохладно, свет от его керосинки растворялся во тьме и не освещал даже то, что находилось у него под ногами.
- Стало быть, вы уже здесь. – Хэндриксон поморщился и с заметным страхом продолжил идти по одному ему известному пути.
С каждым шагом становилось все холоднее, а половицы скрипели все громче и громче. Вечно спотыкаясь о разного рода комоды, ковры и прочую дрянь, Хэндриксон постоянно выругивался, но делал это так тихо, что бы слышал это только он.
Он подошел к лестнице. На втором этаже, что-то было; что-то или кто-то, это выдавала полоска ядовито-зеленого света, что пролезла под дверью и разрубала темноту в доме. Хэндриксон как можно тише пытался подняться к заветной двери, он хотел знать, что же пришло на его призыв. Стоя прямо перед дверью, он все никак не мог осмелиться потянуть за ручку, но это было и не нужно, как только он потянул руку, дверь открылась сама.
Относительно полумрака всего дома эта комната сияла, словно при дневном свете. Посреди комнаты стояли они. Демоны. Весь их вид выдавал в них, что-то адское: рога, острые когти и широкие крылья, что даже в сложенном состоянии были велики. Внешне они были похожи на людей, но глаза, пылали красным. Контраст их вида был в высшей мере любопытен, рваные крылья торчавшие из спины прорывали гладкий деловой костюм, а рога подпирали широкую шляпу.
Три прислужника сатаны стояли посреди изумрудного света и спорили о своем, напоказ не замечая случайного свидетеля.
- Азраэль, - Валакэль, высший из троицы говорил тоном, не терпящим споров, - лишь хозяин вправе делать это, а мы его слуги.
- Ты прав, но не думаешь ли ты, что хозяину давно безразлично на всех нас? Они с Богом снова сошлись и мы должны делать всю грязную работу. – Средний из демонов был разъярен. – Почему мы не можем повеселиться?
- Ты глуп Гадриэль, - продолжал мораль Валакэль, - но и в твоих словах есть доля истины. Впрочем, хватит спорить, нас давно дожидается гость.
Демоны повернулись лицом к Хэндриксону отчего у того из рук выпала керосинка. Валакэль подошел к нему вплотную и вдохнул его запах.
- И чего же ты хочешь, мой юный друг, - Хэндриксону было уже под пятьдесят, но для бессмертных демонов каких-то полвека, это секунда, в их жизни, - прочитав заклятье, ты вправе просить нас о чем угодно. – В этот момент Азраэль покосился на Гадриэля и ухмыльнулся, да так, что его клыки показались и, задев верхнюю губу стали торчать поверх ее.
- Я хочу снова стать молодым, и жить вечно. – Хэндриксон проговорил заученный текст и упал на колени. – Я никогда не верил в Бога, я думал это лишь миф, шутка, но вы здесь.
Валакэль оглядел комнату и подозвав своих братьев проговорил:
- Вечно жить, не может никто и даровать это мы не в силах. А вот молодым тебя сделать мы можем. – Валакэль раскрыл свои крылья и все в комнате потемнело. Он вынул зубочистку из внутреннего кармана, и прокрутив между пальцами вставил ее в рот. – Мы можем сделать тебя молодым, вот только, думаю, мы уже и сами соскучились по человеческой жизни».
***
Я встал из-за стола, спина звонко хрустнула, ознаменовывая момент, когда стоит уже пройти ко сну. Спустившись вниз, как я и думал, дети лежали возле уже потухшего камина; спать пора всем. Через пару минут детки уже мирно сопели в кроватях, а мне все хотелось побольше посмотреть на них, я стал слишком мало времени уделять своим малышам. Но сон берет свое, вот уже и мне пора отправляться в свою постель. Надо бы забросить завтра работу и рвануть с Клем и Дэнни в парк, пока погода не испортилась, надеюсь, завтра будет погожий день.
***
Утро. Наконец-то.
Давно хотел выпить кофе, оно по утрам пробуждает, и побуждает к новым действиям. Чувствую себя прекрасно, как будто бы проспал целую вечность, вот только в дверь кто-то долбит, будь здоров. Ох, это же, наверное, Бэт. Да, да, давно уже пора отдать ей должок.
Подходим к двери, вальяжно открываем ее и вот мы снова на коне.
- Сэм, какого черта ты так долго? – Она вновь прошагала по комнате к столику возле камина. – Я пол часа барабаню в эту треклятую дверь, хоть кто-то услышал бы. Ну и, где дети?
- Извини, - я нагнулся к ее уху и прошептал, - слишком долго спал. Дети! – Поднеся руку ко рту, я прокричал куда-то наверх свой клич, и детки его услышали. – А, вот и они.
- Хорошо, Клем, Дэнни, собирайтесь поскорее, нас уже ждет машина.
- Знаешь, Бэт. – Я похлопал по карманам и в одном из них нащупал ее – зубочистку. Медленным движением, я покрутил ее в руке, словно кубинскую сигару, и вставил ее в рот. – Знаешь, Бэт, мне нужно так много тебе рассказать.