Продолжение повести "Земля проклятых".
Странник сидел на валёжине, упершись спиной в ствол вековой ели. Крупные капли стучали по её широким, могучим ветвям и стекали вниз по хвое, не в силах пробить зелёную броню. Равномерный стук начавшегося дождя, долгий день и тяжёлая дорога закрыли глаза уставшего Странника, погрузив его в тяжёлый до ломоты сон. Странник спал.
Говорят, что сны не снятся усталому человеку. Или снятся, но забываются прежде, чем человек успевает проснуться. Так случилось и со Странником. Открыв глаза, он ещё и не понял, что спал, но что-то тяжёлое, черное уже успело прикоснуться к его душе. Может, это был остаток уже забытого сновидения, зацепившийся своим когтём за краешек памяти, а, может быть, причиной тому было солнце, высушившее землю после короткого летнего дождя и уже касавшееся своим краем макушки тайги.
Странник резко поднялся, пнул армейский сидор, отряхнув с него тем самым влагу дождя, и привычным движением закинул за спину. Тяжесть небольшого рюкзака несколько приободрила Странника, и он уже лёгким и уверенным движением бережно взял стоящий у ствола дерева карабин. Привычно осмотрел его и повесил за спину. Окинув взглядом место привала и не найдя ничего, кроме примятой травы, впрочем надёжно скрытой лохматыми лапами ели, он пошёл глубже в лес.
Что испортило ему настроение, Странник не знал. Но чувствовал, что это не предвещает ничего хорошего. Он доверял далеко не всем, но своему нутру верил всегда… Хотя доверие это уже не раз плохо для него оборачивалось. Как и доверие тем, с кем он был тогда, несколько лет назад, сделало его сначала Гонимым, и только потом уже, спустя годы, он стал для них просто Странником. Странником, приходившим всегда с востока и всегда уходившим строго на запад, словно бы заходя к ним по пути. И хотя все знали, что Странник живёт где-то здесь, рядом с ними, за эту особенность его и прозвали Странником.
Дорога была всё такой же долгой. Он ещё по дороге туда не единожды ругал себя последними словами за то, что собрался в столь дальний путь. «Действительно, Странник, – думал он тогда. – Знали бы они, как ты привязан к дому. Ну, если не к дому, то к тому месту, где ты теперь живёшь… Хотя, в этом мире такое место и принято называть домом. Так уж здесь повелось с тех времён, когда тут появились мы… Впрочем, путь-дорога хороша только тогда, когда есть куда вернуться». Теперь же Странник шёл уже обратно, и по-прежнему не знал, что его встретит в том месте, где, как он считал, был его «дом».
…Да, сердце не обманешь. Странник уже несколько минут рассматривал свежий след, оставленный по сырой ещё земле, сокрытой в тени деревьев, ведущий прямиком к его жилью. Солнце же успело спрятать свою залысину за деревья, в лесу становилось сумрачно, и Странник, ставя ногу на блёсткую от росы траву, едва успел отвести её в сторону, прежде чем беззвучно прижать к земле: в том месте, куда он только что хотел встать, уже был след. Несколько капель росицы, стряхнутых башмаком... След человека видно сразу…
И вот теперь Странник стоял и думал, что зря дурно на душе не становится, и что же ему теперь делать…
…Тем временем и стемнело. Странник же продолжал стоять. В неудобной позе, той самой, в которой застала его страшная находка. Иногда он привычно бесшумно переваливал свой вес с ноги на ногу, но и не шевелясь при этом. Лямки рюкзака врезались в плечи, а снять рюкзак значило выдать себя. И только когда солнце, переделав все свои дела на той стороне земли, снова засобиралось сюда, он, не спеша, без резких движений, присел под ближайшее дерево и слился с его стволом...
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/07/02/1025