Ангел Вдохновения

               

      Как трудно повторять живую красоту
      Твоих воздушных очертаний;
      Где силы у меня схватить их на лету
      Средь непрестанных колебаний?
                А. А. Фет

       Рука с кистью поднялась и, чуть дрогнув, вновь опустилась. Глаза заслезились от напряженного взгляда на чистый холст, стоящий белым пятном перед художником.
       Вечер, овладевая улицами, растекался по городским кварталам, лениво вползая в дома горожан. Сквозь треснутое стекло вечерний сумрак проник и в мастерскую, где, властно утвердившись в углу, стал медленно втягивать в себя окружающие предметы.
       Художник который час уже стоял перед мольбертом, не решаясь нарушить девственную белизну холста. Он не раз уже смешивал краски, готовый воспроизвести образ, рождённый его воображением, но всякий раз отступал назад, как только его кисть приближалась к полотну. Какой-то страх или сомнение удерживало его, а в нём не хватало сил переступить через это. Неуверенность всё больше и больше заполняла его сердце.
       На полу в беспорядке валялись эскизы будущей работы, эти наброски фантазии выплеснутые из глубин души чувствами, переполнявшими его натуру.
       Живописец отложил в сторону палитру и раздражённо бросил на стол кисти. Пружины старого кресла застонали и на пол полетели изжеванные окурки папирос. Сизый дым, смешавшись с наступающей темнотой, навис над взлохмаченной головой и готовый поглотить всю комнату влезал в мозг тяжёлыми мыслями.
       Вдруг на оконный карниз откуда-то сверху опустился голубь, и стал расхаживаться вдоль окна, царапая коготками о железо. Этот звук вывел мастера кисти из задумчивости. Он поднял голову и стал следить за движением птицы. Оконный переплет не позволял увидеть всего тела, а всего лишь часть, но и этого было достаточно, чтобы отвлечься и снять напряжение. Он приподнялся и, боясь напугать голубя, тихонько подкрался к окну.
       Птица не замечая глаз следящих за ней, продолжала смело разгуливать по краю карниза. И даже когда лицо выступило из темной комнаты и прижалось к стеклу, она не улетела, а наоборот стала стучать клювом по прозрачной перегородке разделяющих их. Окно приоткрылось и голубь, покрутив головой, бесстрашно вошел внутрь.
       Уставший человек шире распахнул створки окна и в комнату ворвался свежий воздух вечернего города, который стремительно вытеснил табачную нечисть, переполняющую мастерскую, и со сладким головокружением наполнил легкие. Глядя на полыхающий закат, пригоршнями вбирая в себя прохладную свежесть сумерек, организм мастера обновлялся. Этот глоток чистого воздуха пробудил его к действию. Ветерок, трепавший непослушные волосы, охладил разгоряченную голову и вселил уверенность в свои силы. Художник развернулся и, схватив кисть, решительно взмахнул рукой. Холст потерял свою невинность, впитав в себя всю силу воображения творца; белизна быстро начала таять под точными ударами искусной кисти. Фантазии, зародившиеся в одинокой душе, наконец-то нашли свой выход, проявившись на картине яркой палитрой красок.
       Живописец работал всю ночь, не вспоминая про голубь-птицу, что впустил к себе в мастерскую и не ведая, что стояла та птица за его спиной в образе Ангела-Вдохновения, который осветил его своим сиянием, и в нужную минуту поддерживал уставшую руку.

      * Иллюстрация с картины худ. Ивана Мамонтова. 
               
                08.06.16 г