Мне было больно смотреть на Юлю. Глядя на нее, я все больше понимал, что моя сестра не заслуживала такого брата как я. Мне только и получалось, что портить ее жизнь. Начиная от детских игрушек, заканчивая ее отношениями с Николаем. Сейчас я смотрю на это немного иначе. Может быть потому, что она стала старше. Мне уже почти тридцать, а ей всего лишь двадцать пять, но она кажется куда умнее меня самого.
Мы приехали в аэропорт, где нас ждал частный самолет. Николай и Юля были с нами. Оставлять их в Москве было нельзя, но объяснить это сестре было бы еще сложнее. Однако, после услышанного она и сама не хотела отходить от меня.
Когда самолет взлетел, я продолжал смотреть на нее и никак не мог свыкнуться с мыслью, что она считает меня каким-то уродом или психом. Это понятно, но она не видела того, что видел я.
Степан сидел неподалеку и держал сумку. Ту самую, в которой лежали обе книги. Я попросил его быть немного внимательнее к сестре, но он воспринял это слишком буквально и не сводил с нее глаз. Старый извращенец.
– Куда мы летим? – спросил подошедший ко мне Николай.
– Поживем, увидим, – ответил я, так как и сам точно не знал этого, а идти в кабину пилота, где сейчас находился Август и узнавать, мне не особо хотелось.
Николай сел на кресло рядом, у явно него оставалось много вопросов, хотя куда больше его пугал наш полет. В отличии от сестры, ему пришлось куда хуже. Могу представить. Настолько изменилась его жизнь всего лишь за пару дней. Также в один из дней изменилась и моя собственная.
– А как ты зовешь этого человека? – вдруг спросил он, стараясь не без причин говорить шепотом. – Он так и не представился тогда.
– У него много имен, – улыбнулся я и также шепотом ответил. – Как не назови, ему будет все равно. Но при первой нашей встрече я звал его Август. Вроде и сейчас откликается.
Лишние разговоры на эту тему были некстати. Юля могла слышать, а пока мы находились в воздухе, я не хотел лишний раз доставлять ей неудобств и поводов начать очередной скандал.
– Август? Ну а что ты сам о нем знаешь?
– Когда то он был одним из тех кого называют Эмиссарами. Внешне он семидесятилетний старик, но я могу тебе точно сказать, что он куда старше чем можно представить.
– И ты ему веришь?
– Сложно не поверить человеку превосходно разговаривающему на всех языках мира и знающему многие из мертвых, на которых сейчас никто или практически никто не разговаривает.
– И это все? Полиглотов сейчас полным полно, дай только путеводитель.
– Я не шучу, он знает каждый, ну или почти каждый. А сколькими языками, да еще с превосходными знаниями грамматики и произношением может похвастать полиглот рекордсмен в наше время? Да и возможности, которые есть у него, связи, практически никакой другой человек, не смог бы похвастать чем-то подобным.
– Но даже если и так. Что заставляет тебя верить ему? Даже если он и вправду сотая реинкарнация самого себя. Даже если он был одним из этих Эмиссаров. Чего он хочет добиться всем этим?
– Этот человек искренне верит в человечество. В то, что люди могут достичь куда большего не будь они во власти более могущественных сил. Привязанность к любым материальным ценностям, не про него. Даже говоря о жизни, он ценит ее, но не считает что кто-то имеет право злоупотреблять этим даром. На то она и жизнь. Ее нужно достойно прожить.
– Иногда мне кажется, что тебя действительно приняли с распростертыми объятиями в какой-нибудь секте.
– Скажешь тоже. Но пойми одно. Говоря о нем, все это влияние самих людей. Ему довелось видеть зарождение многого из того, о чем сейчас пишут в книгах или проповедуют в храмах. То, как все это менялось и развивалось. Он знает, что в людях есть доброта и хочет ответить им тем же, избавить их от власти Хозяев.
– Ты ничуть не изменился, – улыбнулся Николай.
Мне стало немного смешно, но ничуть не легче.