Возвращаясь к высказанному мной ранее тезису о бесперспективности русской цивилизации и полной нецелесообразности создания художественных текстов (не только стихов, но и прозы, разумеется) на русском языке, я хочу сказать, что не изменил своего мнения и не отказываюсь от своих слов.
Дело, конечно, не в отсутствии интересных и талантливых авторов - они есть. И даже не в отсутствии читателей - их куда меньше чем хотелось бы, но они тоже находятся. Проблема заключается в девальвации слова. На протяжении двухсот лет русская литература представляла собой средство тонкого управления общественными процессами, а теперь она превратилась в клуб по интересам. Любое, даже самое совершенное литературное произведение обладает эстетической значимостью и магической силой убеждения только в соответствующем культурном контексте, вне которого оно просто не существует как осмысленное высказывание.
Когда-то мы были самой читающей страной мира, и этот контекст воспринимался как нечто само собой разумеющееся - в этом было наше огромное, так до конца и не осознанное нами преимущество. Мы уверенно чувствовали себя в составе интеллектуального авангарда человечества, однако нравилось это не всем его представителям. Человечество - оно, знаете ли, такое. Конкуренты подсуетились, провели работу - кого-то припугнули компроматом, кого-то заинтересовали материально, поддержали чей-то искренний идиотизм. Конечно, понадобилось время, чтобы все уничтожить. За последние четверть века справились.
Правда, есть и другая версия произошедшего, но она слишком неуютна. Нам трудно обойтись без коварных и всемогущих тайных врагов, агентов мировой закулисы. Они всегда появляются вовремя, спасая нас от честной самооценки. Возможно, мы похерили все, что имели без всякой посторонней помощи, тупо и беспечно вручив бразды управления государством примитивным жлобам. Скорее всего так.
На Украине актуальный контекст русской культуры подвергался агрессивным нападкам националистической деревенщины с ее "державной мовой", в путинской России его придавила бездарная бюрократическая вертикаль, насаждающая казенную идеологию. Теперь от него ничего не осталось, и надежды на его возрождение в нынешних условиях нет. Ну, разве что в новогоднюю ночь произойдет чудо в стиле "я устал, я мухожук", а президентом станет Навальный. Тогда появится не то чтобы шанс, но хотя бы тень шанса.
Я никогда не был фанатом Навального, но сейчас вижу, что он говорит и делает вполне разумные вещи. Кроме того, он единственный представитель сколько-нибудь реальной оппозиции. Не знаю, плох он или хорош, но те, против кого он выступает, однозначно достали.
А пока все тускло, и нас лупят на всех фронтах, включая культурный. Впрочем, вскоре культурные запросы могут уступить место заботам о более насущных потребностях - судя по всему, региональное ворье почуяло слабость и неуверенность кремлевских паханов, а значит впереди нас ждет увлекательный политический триллер с феодальной расчлененкой и полной неразберихой.
Что такое гибридные войны олигархических кланов для попадающего под раздачу мирного населения, можно чрезвычайно отчетливо увидеть на примере Украины, если на минутку отвлечься от истеричной пропагандистской лжи, которую непрестанно изрыгают все конфликтующие стороны. Вещи следует называть своими именами - на Украине никакой революции не было, там произошел мятеж олигархов, которые развязали междоусобную войну, используя в качестве ударной силы наиболее темную, националистически настроенную часть общества. Учитывая генетическое сходство социально-политических моделей государств, возникших на постсоветском пространстве, нельзя не отметить высокую вероятность реализации подобного сценария в России.
Важно обратить внимание на то, что в ходе событий на Украине основной деструктивной силой являлись отнюдь не "леваки" и не либералы, а радикальные националисты, то есть ультраправые.
Обвинения в подготовке "майдана" в России, как правило, звучат со стороны представителей коррумпированной действующей власти, реализующей на практике также крайне правую религиозно-милитаристскую модель общественного устройства, в адрес продвинутой городской молодежи, сторонников того же Навального и приверженцев свободного европейского образа жизни, назвать которых фашистами язык не повернется. Это типичная оговорка по Фрейду - угроза фашистского мятежа и последующего распада страны исходит как раз от правящей "элиты", для которой это по сути дела единственный способ сохранить свое привилегированное положение и сберечь награбленное.
Революции многие у нас боятся, ошибочно считая непременным ее условием террор и вообще разгул насилия. Но революция - это смена общественно-политической формации, которую в принципе способен осуществить сформированный путем честных выборов парламент. И никаких пьяных матросов.
Мирный протест, кампания гражданского неповиновения преступившей закон власти - вот наиболее эффективное оружие современной революции, при помощи которого народ способен предотвратить уготованный ему кровавый сценарий неофеодальных междоусобиц, обнищания и деградации, взамен этого открывая для себя новые перспективы. Однако данное оружие, как и всякий инструмент демократии, эффективно только в том случае, когда акции протеста становятся действительно массовыми, всеобщими. Поэтому столь важно осознание сегодняшнего политического момента самыми широкими слоями населения. Добиться такого осознания сложнее всего. Я попробую объяснить, как я понимаю этот момент при помощи метафоры, вернее видения.
Я вижу два падающих дома, обитатели которых в одночасье лишились разума, поддавшись обаянию духов злобы и взаимной ненависти. По стенам и потолку уже змеятся, расширяясь на глазах, огромные трещины, сыплется штукатурка, раздается леденящий душу скрежет - здание вот-вот рухнет и погребет под обломками всех, кто в нем находится. Зато в окно, из которого только что со звоном и грохотом вылетело стекло, отлично виден падающий дом напротив. Несчастные безумцы уверены в том, что соседям достается поделом, и для них это зрелище столь радостно, поучительно и увлекательно, что оторваться от него решительно невозможно. Они видят, что жильцы дома напротив тоже выставились в окна, и потешаются над ними - вот они дураки, эти соседи напротив! Бежать же надо! Да всегда они были тупицами, никогда умных людей не слушали! Так им и надо, козлам!
Но вот гигантский зеркальный экран поднимается наверх подобно театральному занавесу, за которым зияет пустота, и дом напротив исчезает словно мираж. Лишившись развлекавшего их зрелища, одержимые немного приходят в себя и оглядываются. Похоже, они стали объектами некого эксперимента (слышен отдаленный смех небожителей).
Тут начинают шататься стены и валиться перекрытия, счет времени идет на минуты, и люди наперегонки бегут к выходу, однако привычной входной двери нет, вместо нее они видят две незнакомых, чужих и страшных - такие двери обычно не сулят ничего хорошего. Такие двери лучше вообще никогда и ни за что не открывать, кроме самых-самых крайних случаев - таких, как сейчас. На одной из дверей написано слово "революция", на другой - слово "война".
На этом видение обрывается, потому что выбор остается за нами.
Два падающих дома - это Россия и Украина. Вообще-то дом один, а его раздвоение - дьявольский отвод глаз. В остальном, на мой взгляд, метафора достаточно прозрачна.
Я говорю об этих вещах без всякой надежды, твердо зная, что руководствуясь самыми лучшими побуждениями, из всех возможных вариантов развития событий наши люди непременно выберут худший. И если я еще что-то пишу по инерции, то всегда отдаю себе отчет в том, что это совершенно пустое занятие. Но жить в нашей стране вообще пустое занятие, так что каждый развлекается на свой манер. Вот я и развлекаюсь, поскольку основная миссия, которую мне следовало выполнить в этом воплощении, безнадежно провалена.