Засыпающее солнышко окрасило золотом темно-зелёные верхушки деревьев ботанического сада. Алёна остановила велосипед, чтобы полюбоваться прекрасной вечерней картиной: над высотным зданием Университета медленно плыли фиолетовые и синие облака, справа слышался плеск воды в фонтанах. Неповторимой красоты закат сегодня был особенным: он доброй рукой матери укладывал спать веселый и шустрый летний денёк, с календаря улетала клубничная страничка с названием «июнь», она заканчивала длинный тернистый путь через весенний семестр... Солнышко медленно спускалась за деревья, когда прибежал теплый летний ветер и ласково растрепал торчащие из-под велосипедного шлема Алёнкины волосы.
- Что-то устала... - подумала она, вздыхая.
- Что-то уста-а-а-а-а-ал, скрып-дзинь-дзинь, - вторил, поскрипывая несмазанной цепью, её фиолетовый велосипед..
Ветер дополнил вечернюю картину неведомо откуда взявшимся запахом шашлыка и настроением выходных дней. Алёна повернула руль в сторону набережной, и поехала, тихонько мурлыкая знакомую с детства песню Окуджавы:
«...А где ж та гора и река, притомился мой конь.
Скажите, пожалуйста, как мне проехать туда?
На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь!
Езжай на огонь, моя радость, найдешь без труда...»
Река? Москва-река неторопливо плыла, чинно покачивая на волнах прогулочные кораблики. Её мосты уже надели вечерние украшения - аметистовые и изумрудные ожерелья фонарей. А дорога бежала все дальше вниз, вниз, вниз, заставляя Алёну старательно нажимать на тормоза.
- Притомился... точно, скрып-дзинь-дзинь! - еще раз строго предупредил железный конь. - Я не шучу!
И возмутившись, что его никто не слушает, сбросил на набережную тормозную колодку с заднего колеса.
- Что? - Алёна тут же спрыгнула и схватила отвалившийся кусочек любимого велосипеда. - Эх, бывает, сейчас прикрутим...
Все лавочки на набережной были заняты. Слева фотографировались в лучах заходящего солнца девчонки-выпускницы. Справа любовалась закатом влюбленная пара, а на следующей лавочке расположилась веселая семейка, радостно уплетающая клубничное мороженое. И лишь вдалеке нашлась полупустая старая скамейка, на краю которой, устремив взгляд в экран телефона, сидел молодой человек с серой сумкой.
-Вот там мой велосипед никому не помешает, - решила Алёна, и, прислонив его к скамье, принялась прикручивать тормоз.
- Девушка, Вы всегда болты руками закручиваете? - раздался удивленный голос соседа по скамейке.
- Нет, только по пятницам!
- А сегодня четверг. Незнакомец отложил телефон в сторону и достал из кармана универсальную отвертку. Рядом со скамейкой стоял целый ремонтный набор электрика, валялись провода, паяльник, плоскогубцы. Увидев удивление соседки, он добавил:
- Я фонарщик, здесь работаю. Дай-ка твой велосипед!
Не прошло и минуты, как мастер уверенной рукой закрутил все коварные, но нужные гайки велосипедного тормоза. Алёна с новым оптимизмом посмотрела на свою дорогу:
- Спасибо огромное! И за велосипед, и за светлый лес на набережной. Всю весну тут каталась, но такую красоту первый раз вижу. Это настоящее волшебство!
-Да ладно, - смутился добрый фонарщик, - Сегодня только освещение закончили. Завтра уж домой поеду, в Астрахань. Семья там ждёт... Эх, только телефон вот тут некстати сломался, - с грустью произнес мастер, деловито собирая в свою серую сумку остатки проводов.
На скамейке грустно лежал знакомый-знакомый смартфон с потухшим экраном. Алёна протянула руку:
- А дай-ка мне твой телефон!
Фонарщик поднял удивлённые глаза.
- Я программист, - объяснила она, улыбнувшись, и нажала на телефоне нужные кнопки... - Всё, он теперь работает.
На Москву спустилась ночь, но берег с велодорожками так и остался вечерним: его заботливо освещали новые фонари. Алёна ехала на велосипеде по дорогам, проспектам и улицам, продолжая петь ту же песню:
«...А где же тот ясный огонь, почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом.
Фонарщик был должен зажечь, но фонарщик...
НЕ спит...»
Слова поменялись. А с велосипедной дорогой осталась музыка гитары и сказочного летнего вечера.