Она бежала, не оглядываясь. Слёзы застилали её глаза и скатывались по щекам, прожигая жуткие, незаживающие раны, а крылья за спиной горели. Она приближалась к пропасти. Она знала, что не имеет права на чувства. Но ничего поделать с этим она не могла. Она была не виновата в том, что оказалась не на своём месте. Она была ангелом, тёмным ангелом и погубила сама себя. Так сложились неумолимые обстоятельства, которые каждый день ломают самых разных людей. Так было, есть и будет.
Она была бесчувственна и иронична. Она была одной из многочисленных правых рук самого дьявола, которому когда-то давно, много-много лет назад продала свою душу. И её нельзя в этом осудить. Времена тогда были тяжёлые, кругом царила лютая инквизиция, а она была рыжей и худющей, что автоматически причислило её к ведьмам. Она выдержала много пыток и, отчаявшись стала молиться, нет, не богу, в котором разочаровалась, а самому дьяволу, в союзе с которым её и осуждали. Дьявол услышал молитвы и отправил к ней гонца, заключившего с ней сделку. Она отдала ему душу и получила взамен вечную свободу. Именно тогда её огненно-рыжие волосы стали чернее ночи, а когда-то живые голубые глаза мёртвыми, затягивающими в свою жуткую пучину всех тех, кто осмелился в них посмотреть. Она получила чёрные крылья, но была обязана забирать чужие души, потому что когда-то, обезумевшая от страха и бессилия рыжая девчонка согласилась продлять таким образом своё, как позже выяснилось, жалкое, но вечное существование. Она погубила тысячи людей, являясь им в ночных кошмарах и сладких грёзах, запугивала, уговаривала, издевалась и давала ложные обещания. Она считала себя мёртвой, но одному мальчику удалось пробить брешь в ледяной броне.
Всё случилось слишком быстро, неожиданно, ужасно для неё. Она уговаривала очередного молодого человека, почти что мальчика, подписать контракт, который навсегда всё изменит. Но случилось непредвиденное. Он полюбил её. Её. Исчадие ада. Чудовище. Безжалостного монстра. Он посмотрел на неё карими глазами, и она утонула в них. Навсегда.
И тогда она поняла, что никогда не была свободной. Всё, что она считала собой, было пустышкой, иллюзией, верным рабом дьявола. Она поняла и то, что невозможно отнять у человека душу, можно только убедить его в этом и сковать его цепями, которые он сам для себя сковал. Но было уже очень поздно. Она не могла ничего изменить. Она не могла даже умереть, потому что уже была мёртвой. А мальчик подписал контракт, потому что не мог и не хотел жить без неё и знал, что сигануть вниз с крыши или, на худой конец, наглотаться таблеток не хватит духу. Он смутно надеялся, что они смогут быть вместе. Он был единственный, кто смог разглядеть душу в бездушной кукле.
Она не могла смотреть на то, во что его превратили, несмотря на то, что тысячи раз видела подобные картины. Но теперь она была настоящая, и настоящая она не смогла на это смотреть, да и существовать уже не могла. Она нарушила контракт. Она полюбила.
Она бежала, не оглядываясь. Слёзы застилали её глаза и скатывались по щекам, прожигая жуткие, незаживающие раны, а крылья за спиной горели. Она приближалась к пропасти. Она знала, что ждёт её в этой пропасти, но ей было совсем не страшно. Она так и не вспомнила, как бояться. Он равнодушно смотрел мёртвыми чёрными глазами ей вслед. Её мёртвое сердце разрывалось на части и она знала, что это навсегда.