Веня Пчёлкин был замечательным молодым человеком – каждому, кто его встречал, хотелось пожелать ему лучшего в жизни, и если людей что и останавливало, то лишь чувство меры и понимание, что у такого и так всё есть: здоровье, счастье… словом, всё, что мы пытаемся оригинально выразить в поздравительной открытке. Не было одного: девушки, которую он осчастливил бы своим чувством.
Работал Веня… но ни у кого не хватило бы слов, чтобы описать прелести компании, которую он украшал своим присутствием. В компании этой служила девушка, которая, если взглянуть на неё, могла бы быть сочтена лучшей парой для Вени. Что сказать о ней? Разве то, что её звали Александра, или Саша.
Саша давно уже искоса наблюдала за Веней – и это был единственный взгляд, которого он слегка побаивался. Казалось ему, что она пытается вызнать его скрытые недостатки. Раз он передавал ей папку документов – она отдёрнула руку, и он уронил их, разумеется. Вернувшись на своё место, он задумался, рассеянно глядя в окно, но затем приступил к работе, отметив, однако, что после этого случая она почти весь день до вечера курсировала туда-сюда по коридору и несколько раз даже останавливала офисных сотрудниц – для девичьего разговора – не где-нибудь, а прямо перед открытой дверью в его кабинет. «А какого ляда я оставил дверь открытой, – подумал он, – ведь обычно я её закрываю?» И закрыл дверь.
Через несколько лет – в разгар весны – Веня шёл по улице со своей супругой Татьяной, держащей наотлёт сумку, набитую лёгкими весенними женскими принадлежностями. Навстречу ему шла женщина, лицо которой показалось ему знакомым. Он хотел остановиться и получше её разглядеть, но, так как это было не вполне удобно, он этого не сделал и просто прошёл мимо, даже не оглянувшись. Сердце его бешено билось. Женщина тоже прошла, не оглянувшись, – он это почувствовал! Была ли это та самая девушка, теперь было совершенно уже неважно; нет, вероятно, это была не она: та не носила очков; впрочем, тут же он вспомнил, что однажды он долго – сквозь открытую дверь своего кабинета – наблюдал за ней, когда она как-то раз подошла к девочке-секретарше и, надев принесённые с собой очки, которые никогда раньше не надевала и которые её несказанно украсили, разбирала с секретаршей какие-то бумажки, время от времени тыкая своим тонким пальчиком в тайные, лишь для посвящённых внятные места на перелистываемых ею страницах, говоря секретарше что-то невероятно благозвучное и косясь на Веню сквозь открытую дверь.