Робинзоны Галактики Гл.7-2. Собрание.
Вторая часть фразы явилась неожиданностью не только для команды, но и для самого Командора. Так бывает, что решение приходит неожиданно и внезапно, особенно если перед этим напряженно думаешь о чем-либо важном.
Все активные члены экспедиции собрались в кают-компании, а разведчики, находящиеся на «челноке», участвовали в собрании в режиме телеконференции. Они уже сняли скафандры и чувствовали себя вполне комфортно. Перед собранием не было шумно. Невзирая на массу информации для обсуждения, все четко понимали, что Командор сообщит что-то очень важное.
- Дамы и господа! Дорогие коллеги! – так Командор никогда не начинал свою речь. – Всем вам совершенно ясно, в какой ситуации мы оказались. Ни одним аварийным сценарием эта ситуация не рассматривалась. Цель нашей экспедиции не достигнута, задание Земли мы выполнить не можем. Мы самостоятельно не можем и вернуться на Землю. Кроме этого я совсем не уверен, что наш SOS будет получен Землей и придет помощь. Вариант «парковки» у планеты, который мы исполняли до настоящего времени, позволил нам зафиксироваться в пространстве и обеспечить стабильность положения. Но он теряет всякий смысл, потому что вероятность дождаться помощи мала.
- Нам следует предпринять неординарные меры спасения, не предусмотренные никакими инструкциями. Вполне естественно, что в сложившейся обстановке я не имею морального и юридического права принимать единоличные решения по мерам спасения. Вероятность ошибки очень велика, я смею самостоятельно распоряжаться вашими жизнями.
- В создавшейся ситуации я предлагаю нам на демократической основе избрать Комитет спасения или что-либо в этом духе, чтобы каждый мог принять участие в решении своей судьбы. Неординарные решения требуют широкого обсуждения и коллективного утверждения. Возможно, наши мнения по мерам спасения радикально разойдутся, а решение придется принимать большинством голосов. Это придаст юридическую силу принимаемым решениям и исключит диктат.
- Я готов сложить с себя обязанности командира экспедиции, хотя и не чувствую за собой вины в создании данной ситуации. Дальнейшую нашу судьбу мы будем решать на традиционных демократических принципах. Повторяю, речь идет о выживании. Мы должны собрать все свои интеллектуальные и физические ресурсы, коллективно принять решение и сосредоточиться на его выполнении. Потребуется максимальная мобилизация от каждого.
Установилась гробовая тишина. Никто не ожидал от Командора столь кардинальных предложений. Не совсем понятен был и смысл неординарных решений, о которых говорил Командор. Но никто не мог взять на себя смелость первым вступить в дискуссию по этому непростому вопросу.
- Возможно, я не совсем четко изложил свою позицию, – после длинной паузы взволнованно продолжил Командор. – Дело в том, что я пришел к убеждению о необходимости высадки на планету и создания на ней колонии. Это достаточно радикальный шаг. Но думаю, что только он обеспечит нам выживание. Независимо от того, придет с Земли помощь или нет. Такое решение не предусматривалось планами экспедиции и выходит за рамки моей компетенции, как командира. Поэтому решение должно быть обсуждено всеми членами экспедиции, все совершенно четко должны осознавать, на что мы идем. Но я не сомневаюсь, что это единственно правильный шаг, который нам нужно сделать. Нам чрезвычайно крупно повезло, что мы нашли такую планету. На ней уже есть жизнь, и условия полностью адекватны для нашего существования. Если вы сейчас поддержите моё мнение, то мы выведем из криоанабиоза абсолютно всех членов экспедиции и проведем общий референдум по этому решению, а также изберем Комитет спасения.
Теперь стала понятнее позиция Командора и необходимость его предложений. Воцарившийся последнее время в команде энтузиазм, вызванный открытием жизни на планете, и творческий подъем, сопутствующий проводимым исследованиям, вновь сменился внешним спокойствием. Но за этим спокойствием проступало чувство тревоги о судьбе экспедиции и своей лично. Лица космонавтов стали серьезными, соответствующими важности момента.
Первой Командора поддержала Эмма Пинкертон, влюбленность которой в планету была хорошо известна всей команде и которая до сих пор переживала, что не попала на планету в числе первых.
- Это гениальная мысль, Командор! – голос Эммы почти дрожал от волнения. – Это позволит нам досконально изучить Новую Землю, её природу и ископаемые, её климат и еще много другого. Мы создадим на планете научные лаборатории и институт.
Из её слов было видно, что жажда научных открытий у Эммы, так свойственная молодым людям, подавляет все остальные мысли и чувства, даже чувство самосохранения. Поэтому её реплика прозвучала совсем легкомысленно.
- Мы, безусловно, имеем многое для того, чтобы основать на Новой Земле колонию, но достаточно ли этого, Командор? – голос микробиолога Вячеслава Долматовича был спокоен и рассудителен, что соответствовало статусу опытного человека. – Численность экспедиции возможно и достаточна, чтобы создать устойчивую генетическую популяцию, но она слишком мала, чтобы создать цивилизованную колонию. Нас всего 99 человек, из них 27 женщин. Научный потенциал и запас знаний по всем областям человеческой деятельности вполне достаточный, но цивилизация - это не только знания и наука. Не похоже ли это на авантюру? Возможно ли это осуществить без помощи Земли, и даже без постоянной с ней связи?
- В нашу задачу не входило создание колонии и заселение планеты. Это верно. Планирование для нас такой задачи было бы авантюрой со стороны Земли, – голос Командора тоже стал спокойным и уверенным. – Наши информационные запасы и подобранный научный коллектив предназначались только для обмена с высокоразвитой цивилизацией. Но судьба распорядилась иначе. Есть такая поговорка, не помню, какому народу она принадлежит, «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Обстоятельства бывают выше и сильнее человеческих планов. Я не склонен к авантюризму, но необходимо выжать все возможное и невозможное из нашей ситуации и наших ресурсов. Кто сказал, что расселение человечества по вселенной возможно только на плановой основе? Разве не бывает случайных событий по этому поводу. Что лучше, безропотно ждать в криоанабиозе угасания ядерных реакторов звездолета на орбите вокруг прекрасной планеты, или попытаться выжить на ней? Наша ситуация чем-то напоминает всем известную историю Робинзона Крузо. А она учит, что нужно бороться до последнего, только тогда возможен успех. По сравнению с нами Робинзону Крузо было намного сложнее, ему нужно было бороться еще и с одиночеством. Да и запасы наши посолиднее, чем у него.
- Это очень серьезный шаг, – медленно начал заместитель Командора Оливер Требо, в его компетенции было материально-техническое обеспечение экспедиции. – Атмосфера Новой Земли позволит нам свободно дышать и чувствовать себя комфортно по температурным параметрам. Но в первую очередь нам нужно решать продовольственную проблему. По расчетам запасов продовольствия на звездолете хватит на четыре-пять лет, если даже все члены экспедиции будут в активном состоянии. За это время нужно будет организовать сельскохозяйственное производство. А жильё? У нас имеются только временные жилые сооружения, рассчитанные на десять лет максимум. Строителей у нас нет. Стройматериалов тоже. Возникает миллион проблем!
- Я совершенно трезво оцениваю проблемы, которые встанут перед колонией, – парировал Командор пессимистические мысли Оливера Требо. – Нужно четко осознавать, что времени на научные изыскания, на первых порах, у нас будет мало. Борьба за выживание предполагает совершенно другие усилия. Изучение планеты будут носить четко прикладной характер, только с точки зрения полезности для выживания. О фундаментальных исследованиях на первых порах придется забыть. Большинству из нас придется переквалифицироваться в строителей, фермеров, животноводов, воспитателей детей, ремесленников, технологов, рабочих и т.д. Только в свободное время, если оно будет, можно будет позволить себе высокую науку. Если мы в течение трех-четырех лет существования на планете не организуем сельское хозяйство, переработку продукции и производство более или менее производительных орудий труда, наша колония превратиться в первобытное племя с каменными орудиями. Ведь запасов не так уж много, и они недолговечны. Мы имеем банки данных по всем Земным технологиям, но у нас нет станков и оборудования для производства даже самого необходимого на первых порах. Более того, следует совершенно четко понимать, что уровень цивилизованной жизни нашей популяции будет отброшен на несколько веков назад. Для организации производства, сравнимого по уровню современного на Земле, нам не хватает самого главного ресурса – численности населения. На Земле высокая специализация производства и для её повторения нужно население в сотни миллионов людей. Единственное наше преимущество состоит в том, что мы знаем, как организовать это производство, но не имеем ресурсов. Нужно будет, как зеницу ока, беречь наши знания, передавать их потомкам, обучать их и накапливать производственный потенциал. На это уйдут сотни лет.
Но нам не нужно будет двигаться путем проб и ошибок, за нами бесценный опыт человечества. Можно сказать, что мы «эмбрион» цивилизации. В этом «зародыше» есть вся «генетическая» информация для создания цивилизованного разумного индустриального общества. Аналогично организму разумного существа, на стадии эмбриона, которого повторяются стадии его эволюции, наш «эмбрион» тоже должен будет пройти историю человечества.
Но благодаря имеющимся у нас знаниям эти стадии пройдут значительно быстрее, а в будущем мы должны догнать Землян, так же, как маленький ребенок догоняет и перегоняет в развитии своих родителей. Видимо это общий эволюционный закон, как развития отдельного организма, так и человечества в целом. Можно уже сейчас найти миллион проблем, которые могут обречь нашу колонию на неудачу или даже на вымирание, но история человечества говорит нам о том, что перед ним все время встают вроде бы неразрешимые проблемы. Весь смысл развития, по сути дела, состоит в решении трудных проблем в борьбе за выживание цивилизации. На это и дан человечеству разум. Нам нужно будет пересмотреть опыт человечества, вплоть до законов и традиций, чтобы не повторять грубых ошибок. Это должно помочь нам ускоренными темпами пройти стадии эволюции общества. Я четко осознаю, что придется делать всё... ПОЧТИ СНАЧАЛА.
Нельзя отказать Командору в искусстве убеждения. Его речь звучала оптимистически и вдохновенно. Эта речь не оставляла места для дискуссии по частным вопросам. Всем стало понятно, что решение нужно принимать принципиальное, но на основе интуиции, как говориться, сердцем, а не умом. Ни одно собрание не наметит решение всех проблем, которые могут возникнуть у колонии. Командор терпеливо ждал очередного оппонента, но желающего полемизировать больше не было. Стало понятно, что члены экспедиции буквально ошарашены поставленной перед ними дилеммой. Нужно было время, чтобы эмоции улеглись, а рассудок восстановился. Решение нужно принимать на «холодную» голову. Командор уловил это состояние команды и предложил.
- Давайте обдумаем эту проблему спокойно и неторопливо. Выборов нам не избежать, поэтому необходимо вывести из криоанабиоза остальных членов экспедиции и дать им возможность осознать обстановку. Объявляю перерыв, – этими словами Командор завершил собрание.
На некоторое время установилась тишина, а затем постепенно возник гул. Члены команды начали выражать свои эмоции в обмене мнениями с коллегами. Обсуждение началось, но уже на другом уровне.
После отдыха, который продолжался до утра, разведчики приступили к продолжению работы. Вновь загрузились в вездеход и отправились на тот же берег. На этот раз они были без скафандров. В атмосфере вездехода они чувствовали себя вполне комфортно, несмотря на микроорганизмы, которые были занесены с планеты. Постепенно весь внутренний воздух вездехода была заменена наружным, что было необходимо для адаптации к атмосфере планеты. Работа без скафандров была намного приятнее, тем более что разведчики еще не совсем адаптировались к значительной гравитации на планете после длительного пребывания в малой искусственной гравитации на звездолете. Спецназовцы надели бронежилеты поверх летных костюмов, взяли оружие и отправились с заданием обследовать ближайшие заросли. На их головах были легкие защитные шлемы с аппаратурой связи и встроенными телекамерами. На всякий случай прихватили кислородные маски с запасом кислорода.
После выхода наружу они вдохнули натуральный воздух планеты, а не тот внутри вездехода, который прошел через очистительные фильтры. Первым ощущением стали необычные запахи. Если на Земле можно было четко определить «владельца запаха», например: запах черемухи, запах ели, запах водорослей, то здесь запахи не давали ориентировки на источник. Нужно было вновь изучать, что как пахнет. От обилия незнакомых запахов кружилась голова, возникала тошнота, так и хотелось надеть кислородную маску.
Некоторое время Анатолий Ульянов и Сим Ким просто стояли на пляже, давая возможность организму привыкнуть к необычным сильным ароматам. По богатому тренировочному опыту они хорошо знали, что мозг должен быстро адаптироваться к незнакомым запахам.
- В чем дело? – спросил Прокопов у спецназовцев, заметив, как они неуверенно топчутся на одном месте.
- Ничего особенного, - ответил Анатолий Ульянов, - просто привыкаем к местным ароматам. Нужно заметить, что они достаточно необычны и дезориентируют наше обоняние. Совершенно непонятно происхождение этих запахов. Но они довольно сильные. Чувствую головокружение и тошноту.
Сим Ким неожиданно сильно чихнул, затем еще раз и еще. Как ни странно, после этого он начал чувствовать себя лучше. Видимо, это был приступ аллергической реакции на незнакомые запахи. Анатолий Ульянов все-таки воспользовался кислородной маской и минуту подышал чистым кислородом. Это взбодрило его и улучшило самочувствие. Во всяком случае, тошнота отступила.
- Задание отменяю, - коротко распорядился Борис Прокопов. – Просто «погуляйте» по пляжу.
Постепенно, спецназовцы приходили в себя и даже начали ориентироваться в некоторых запахах. Когда ветерок дул с озера, интенсивность их снижалась. Наиболее резкий и неприятный запах исходил из зарослей кустарников. Видимо это был дурманящий аромат цветущих растений.