«Что такое буйство стихии? О, это что-то запредельное и даже гибельное для человека. Это многометровые волны цунами, зарево вулканов и ураганы, превращающие обыкновенную техасскую девочку в нелегальную мигрантку Волшебной страны. И нет ничего страшнее и сильнее, чем буйство хотя бы одной из стихий! А если буйство всех четырёх сразу? Страшнее только женская истерика. Ибо если началась, то тут уже и не остановить, и не спастись. Куда там Везувию или разным торнадо! Женскую истерику можно только пережить, ну или не пережить. И когда-нибудь мне эту истерику придётся спровоцировать! Во имя мужской дружбы! Ведь русская женщина коня на скаку остановит в любом случае, а вот в горящую избу войдёт, лишь убедившись, что в этом теремке не живёт никакая мышка-норушка. А тут у меня появилась возможность заполучить в качестве союзника и боевой единицы целого Крыса!» - размышлял Пух, впервые увидев Марка в квартире у Светланы Амаяковны. И это натолкнуло его на очень интересную мысль. Визита Маши Пух ждал уже давно, Миша ему все ушки пушистые прожужжал рассказами о своей Марье-искуснице.
И если это положение дел Пуха ещё как-то устраивало, то мириться с присутствием человеческой самки на своей территории кот точно не собирался. А её вторжение обязательно должно было случиться, Миша уже несколько дней грезил об этом вслух.
Марк отработал свои квадратные дециметры жилплощади просто блестяще! Напевая «Всё выше, и выше, и выше…», крыс взгромоздился на колено к девушке, что по договору с Пухом автоматически делало его полноправным жильцом квартиры. Дальнейшее Марк знал слишком хорошо и даже получал от этого небольшое удовольствие.
Одно время он удивлялся, почему его все боятся и норовят чем-нибудь зашибить. В то же время хомяков, ближайших родственников, холят и лелеют, притом что внешней разницы практически и нет. Почему такая избирательность людских предпочтений, крыс так и не понял, а потому принял это как данность.
Миша замер с надкусанным пирожным во рту, и только глаза бегали от крыса к Пуху и от Пуха к Маше. Девушка удивлённо уставилась на незваного гостя, который в ожидании визга на ультразвуке уже начинал скучать.
МХАТовская пауза затянулась, а воздух между визави накалился до предела, и в тишине Хойя впервые в жизни услышал свой пульс… Безмолвие нарушил Машин вопрос:
- Он у тебя ручной? Какая прелесть! Как ты его приручил? Это мальчик или девочка? Пушок его не обижает? А сколько ему лет? Чем ты его кормишь? Как его зовут?
От такой неслыханной наглости Марк растерялся…
Но тут же был поглажен, одарен кусочком колбасы и всячески облагодетельствован. Услыхав, что Миша сам впервые видит свою милую зверюшку, Маша пообещала завтра сносить бедняжечку к ветеринару на прививку, тут же установила пол и нарекла Марка - Лео. Справедливо рассудив, что возражений странная девушка не поймёт, а колбаса всё же вкусная, да и поглаживания приятнее удара тапком, Марк стал Лео. Быть Лео оказалось гораздо приятнее! Буквально через полчаса обласканный крыс души не чаял в новой хозяйке. Бубнил под нос комплименты её уму и красоте и всячески поносил обманщика-кота, от которого все беды в мире. А уж он, честный крыс Лео, в прошлом Марк, к этому катаклизму не имеет ни малейшего отношения. Да и без волшебной дудочки тут дело явно не обошлось!
Пух открыто грозить вероломному наёмнику поостерёгся, помня, что Миша его теперь понимал дословно. А репутация, она дороже одного мелкого предателя. Но слово «катаклизм» взбесило кота не на шутку, и самым культурным из его ответного шипения было слово «крысоклизм». Это он и обещал сделать с перебежчиком. Самообладание изменило Пуху, как ветреная кокетка, и он высказал Марку всё, что думал о нём, его родне до седьмого колена, но особенно о маме и бабушке. От такой тирады фикус чуть не покраснел и на всякий случай уронил пару листьев.
Миша постарался запомнить пару оборотов позаковыристее, чтобы не выглядеть на фоне коллег-шоферов рафинированным интеллигентом. А ещё он понял, что Крыса зовут Марк, его мама была собакой, а он её сыном! Позвал его сюда Пух в минуту эмоционального расстройства в крайней степени (удалено цензурой), а сейчас этот мелкий (удалено цензурой), ведёт себя как (удалено цензурой).
С котом Миша решил разобраться потом, да кот на беседе именно сейчас и не настаивал, чувствуя, что вляпался по самое не балуй. Маша от предложения переименовать Лео в Марка пришла в восторг и тут же на это согласилась. Марк вздохнул облегчённо, а Пух обречённо.
«Ну расчудесненько же всё! Так хорошо на душе, так легко и воздушно! Миша оказался просто прелесть! Или прелестью? Моя прелесть? Ой! Что-то не очень я ассоциацию подобрала, пусть лучше будет просто хорошим. Ну он и правда очень-очень-очень хороший! Ну очень! И я в него уже точно влюбилась навсегда. Сначала думала, что это временно, а после того, как он меня принёс к себе домой и оказал такие знаки внимания, я поняла - он мой. Миша мой! Мой!!! Родной! Роднёхонький Мишутка!!! Даже реву. А чего реву? От счастья! Ржу и реву. Дура какая-то. Больная на всю голову. Да! Дура, но влюбленная! По- настоящему! По нас-то-я-ще-му! И зверюшки-то у него все какие-то смышлёные, и глаза у них умные, словно они понимают, что я им говорю. Замечательный! Замечательные зверюшки! Я буду их любить... Я их уже люблю! Я вообще всех люблю! Всё, всё, всё! Я полностью втюрилась! Надо немного успокоиться...»
Утром, когда Миша уехал на работу, а Пух ещё спал, Маша осторожно, прихрамывая, прошла на кухню. Налила себе чаю, взяла вазочку с печеньками, но потом поставила обратно на стол и взяла всего одно печенье. «Нет уж, печенюхи я люблю, но меру надо знать. На радостях-то можно и растолстеть!»
Маша улыбнулась и похромала обратно в комнату. Печенюшка оказалась такой вкусной, но такой маленькой, что Маше пришлось включить телевизор, чтобы заполнить возникшую пустоту от мизерности печеньки.
Чашка быстро опустела и... выпала из рук, медленно, как в кино, долетела до пола и разбилась на мелкие кусочки. А Маша закрыла глаза и провалилась в чёрную бездну.
Минутой ранее в соседней квартире варившая странную желеобразную субстанцию женщина не заметила за разговором с собой, как её бурлящее зелье перебралось через край кастрюльки и с радостью бросилось на раскалённую плиту. Запахло безнадежностью и скулящим одиночеством. Начинающая колдунья неловко приподняла кастрюлю, пытаясь урезонить взбунтовавшийся отвар, но не рассчитала и опрокинула всё содержимое на плиту и пол. Раздалось зловещее шипение, по квартире пополз белый пар. Он был похож на утренний туман над морем, и неуклюжей укротительнице кастрюль показалось, что в этом тумане мелькнул костёр и послышался чей-то смех.
В квартире Миши в это время тихо растворился Хойя и потеряла сознание Маша. А на пятом этаже шаман Александр почувствовал, как меняется будущее. И новое ему откровенно не понравилось. Тревогу Стража разделили и Дима с Анной. Но в причинах ещё предстояло разобраться, так как Великий Космос явно неспроста спрятал до поры появление и исчезновение Курада и девушки от глаз шамана. К счастью, Дима по кошачьей линии тут же сумел кое-что выяснить. И даже взялся помочь.
Весь следующий день Миша сидел дома и размышлял.
« Как же я устал от загадок! Когда Маша подвернула ногу и вынужденно оказалась у меня в гостях, я списал её бледность на волнение и боль от подвёрнутой ноги. Но уже утром впала в кому. Почему? Неизвестно. И как сосед дядя Саша смог услышать через дверь, что в квартире что-то упало, разбилось, и даже дозвонился мне? Да и проходил-то мимо квартиры так удачно! А я ведь точно помню, что выключал телефон! Ещё одна загадка… И врач сказал, что без моего вмешательства до вечера бы Маша, скорее всего, не дожила. Что нужно делать, чтобы она очнулась - непонятно. Сколько она пробудет в реанимации - тоже не ясно. Я очень надеялся, что Хойя что-нибудь мне подскажет, но он исчез. Куда и почему - не знаю, Пух божится, что тоже не в курсе. Твердит только про огромного чёрно-рыжего кота, что держал Машу за руку, пока я не прибежал. По-моему, только сейчас я узнал, что такое боль. Боль - это когда ты не можешь помочь любимому человеку. Боль - это бессилие. Во сне я видел Машу, она заблудилась в огромном зеркальном коридоре. Я видел выход, кричал ей, звал, но она меня не слышала. Что ж, моё подсознание не желает мириться с окружающей действительностью, и я с ним солидарен.»
На диване рядом с ним сидел Пух и также размышлял. Но не как обычно, о еде или о кошечках, а о жизни за последние дни.
«Говорят, что с тонущего корабля первыми бегут крысы. У нас, наоборот, прибежал крыс, и корабль дал крен. У меня очень неплохо развита интуиция, но даже я своим кошачьим пушистым задом не почуял беды. Девчонка впала в кому, отчего - не понятно. Марка я проверил очень внимательно, он никакой заразы в дом не приносил, это точно.
Прозрачный куда-то исчез. Этот самовлюблённый напыщенный болван вечно где-то пропадает, особенно когда он сильно нужен. А странный чёрно-рыжий говорил, что мы, кошки и коты, живём в двух мирах сразу, и вход в мир духов находится в наших глазах. Я полчаса пялился на себя в зеркало, звал Прозрачного - всё бесполезно. Что же нам теперь делать-то?»
***
Джунгли. Утренние джунгли. Ранее утро. Если посмотреть наверх, то можно увидеть красивое синее небо и макушки огромных деревьев, в листве которых играют лучи солнца. Но здесь, внизу, стоит полумрак, окутанный молочным молчаливым туманом.
Пришелец привычно хотел взмыть вверх, но что-то ему мешало это сделать. Хойя посмотрел на свои руки, они были человеческие. Иномирец лежал на земле, и необычное состояние удивило его до глубины души. Когда-то в прошлых жизнях Курад уже был в таком же теле, и вот теперь он отчётливо вспомнил все. Хойя сел на землю и внимательно осмотрел себя. По всему телу шли загадочные узоры, выведенные чьей-то заботливой и умелой рукой. Пришелец встал на ноги, но его вестибулярный аппарат дал сбой, и Курад, неловко проскакав несколько метров, завалился в траву. Перед глазами тут же выросла чья-то любопытная мордочка, не моргая посмотрела на Хойю, высунула раздвоенный язычок и, недовольно шипнув, исчезла в кромешной туманно-травной мгле. Иномирец вновь поднялся на ноги и теперь уже осторожно, делая мелкие шажки, пошёл к тропинке, на которой он чуть ранее обнаружил себя. Через несколько минут Курад полностью освоился в теле и теперь наслаждался великолепной управляемостью тренированной и достаточно молодой модели «хомо сапиенс». Со стороны это выглядело примерно так: в диком-диком лесу, сквозь клубящийся утренний туман, по еле заметной тропинке, лёгкой походкой коренного жителя, знающего здесь всё, шёл представитель какого-то небольшого племени, живущего вне основной человеческой цивилизации, и насвистывал «Полонез Огинского».
И тут хлынул ливень. Небо почернело, словно его залили тушью. Ослепительно-жёлтые молнии рыскали тут и там, ища свою жертву. Иномирец поднял ладони и увидел, как они моментально наполнились прозрачной водой. В полушаге от тела уже ничего не было видно, сплошная стена, состоящая из длинных тонких струек теплой тропической влаги. Не было слышно ничего, кроме шума бьющих по листьям капель и раскатов трещавшего по швам неба.
Хойя стоял под деревом и наслаждался стихией. В его мире таких интересных и зрелищных событий не происходит, он это видел впервые. Молния ослепила на одно мгновение, и Курад даже не успел испугаться.
За спиной послышалось вежливое покашливание. Пришелец повернулся и увидел... волшебника! Того самого, в чью квартиру он так и не смог попасть. Тот был одет в серые брюки и тёмный вязаный свитер. Никаких плащей и огромных шляп, всё как у обычных людей.
- Кто ты? Объясни мне, пожалуйста! Я не могу понять. Ты не похож на всех остальных жителей Земли. Я слышал, что ты умеешь делать то, чего не умеют делать остальные. Как у тебя получилось переместиться сюда и можешь ли ты забрать меня отсюда? - Говоря это, иномирец внимательно всматривался в лицо собеседника.
- Меня зовут Александр, и я шаман. Со мной всё очень просто, я разрешил себе не быть ограниченным рамками, в которых замкнуты сознания остальных. Я не один такой. Нас, Стражей, много. Но мы разбросаны по мирам. Сейчас ты Странник, но ты уже на Пути Стража. И ты должен пройти этот путь сам. Я могу лишь указать тебе направление. Ты думаешь, что попал сюда случайно? Нет, друг, это проделки Великого Космоса. Это он создал портал, через который ты и попал в наш трёхмерный мир. Потом ты поймёшь, что все произошедшее с тобой несёт несомненную пользу, а пока тебе нужно возвращаться к Михаилу и Марии. Девушка провалилась в Изнанку Миров. Мой друг Дима, тоже Странник, как и ты, выведет её оттуда в Междумирье - это такая прослойка между измерениями, если по-твоему, - но дальше ей уже не выбраться. Дальше уже твоя забота.
- Но почему я должен кого-то спасать, когда сам нуждаюсь в помощи?
- Потому что ты сейчас чувствуешь на своей шкуре то, о чём раньше только слышал. Страх смерти. Своей и чужой. Трёхмерность учит спешить жить. И чтобы люди не превращались в безмозглых аморфных существ, нам постоянно напоминают о смерти. Смерти боятся все живые, потому что не знают, что там, за чертой. И именно этот страх понуждает к развитию. Если бы не было здесь страха смерти, то большинство бы просто деградировало, ублажая свое тело пищей и играя в блестящие игрушки. Только страх смерти движет цивилизацию вперёд. У вас такого нет. И чтобы обрести новые Знания, ты должен познать этот страх и научиться его преодолевать. Твой мир - не лучшая версия нашего, а просто другая. И не более того.
У Хойи на лице проявился неподдельный интерес. Волшебник это увидел, покачал головой и дунул в него крупинкой Знаний. От дыхания шамана Курад закрутился в воздухе и выпал из этого уютного тропического мира.