А я тебя до Леты проводила...
Я асфодели видела в воде
Чернейшей и прозрачнейшей, чей глянец
Напоминал поток густых чернил.
Бесшумная, катила тихо воды.
Струился лёгкий сумрак.
Невидимые волны не плескали,
Не бились ласково о полутёмный берег
И не шептались меж собой, как сёстры -
Как будто не по чину им шептаться,
Как будто Лета слишком величава -
Величественна - для таких забав...
Древнейшая река, миров граница...
Скользили блики по воде, как тени
Нездешние... по берегу - деревьев силуэты
Из сумрака громадой выступали...
Вдоль берега, теснясь к его обрывам -
Пологим, невысоким и спокойным,
Поросшим чистой шёлковой травой,
Роскошно и пронзительно, как звёзды,
Как лунные осколки,
Как души тех, ушедших безвозратно,
Сияли асфодели.
Их было невозможно много.
Они заткали реку чуть не до середины.
Я помню, мы присели на обрыв
И, свесив ноги в воду,
Потеснили покрытые росой листы
Прибрежных лилий...
Мы за руки держались, словно дети,
И было так спокойно отчего-то,
И так легко на сердце,
И так просто,
Как будто Время перестало быть,
Как будто Время утонуло в Лете...
Смеркалось. А быть может,
Здесь испокон веков царила сутемь.
Ни шелест листьев, ни комариный звон,
Ни птичий щебет
Покой реки великой не нарушил.
Вода была прохладной и текучей.
Она тихонько щекотала ступни
Невидимой струёй, и холодила,
Снимая напряженье и усталость...
И в глубине её таилось нечто,
Чему названия вовеки не сыскать
И что, увы, увидеть невозможно.
Хотелось встать на листья асфоделей,
Прохладные и гладкие, как камни,
Забрызганные каплями росы...
Хотелось пробежаться по реке по листьям...
Мы не решились даже шевельнуться,
Боясь нарушить Нечто
Или Ничто, нависшее над Летой...
А дальше...
Дальше я проснулась,
Спокойствия и лёгкости полна,
И подивилась сну, как чуду...
Лишь много дней спустя
Мне довелось узнать,
Что ночью той ты не вернулся с Леты,
Что ты остался там навеки, навсегда...
Что я тебя всего лишь проводила.