Таня Иванова впервые осталась дома одна. Не то чтобы совсем одна, в соседней комнате, которую называли кабинетом, как всегда был папа, но входить туда категорически запрещалось: папа работал. Там, за папиной дверью, был другой мир, сказочный край с драгоценными камнями, апельсиновыми и лимонными деревьями, плодов которых нельзя было касаться. В ветвях этих деревьев кувыркались чудесные птицы с разноцветными крыльями. На огромном столе, всегда заваленном книгами, стояла волшебная печатная машинка, за которой отец просиживал часами. Таня никогда ещё не бывала у отца в кабинете, и радовалась, если приходил кто-нибудь из его друзей, потому что тогда папа открывал настежь двери и она успевала увидеть и стол, и волшебную машинку, и плодовые деревья, и необыкновенных птиц. Именно таким Таня представляла себе рай, когда старенькая Ульяна пересказывала ей библейские истории.
Няньку Ульяну отпустили на богомолье. Таня тоже просилась: «И я! и мне надо на богомолье!» Но мама не разрешила, пообещав: «Вот Ульяна договорится с батюшкой, и мы с тобой поедем».
Зато мама взяла отгул, собираясь повести Таню в зоосад, но с утра пораньше позвонили по телефону и маму срочно вызвали на работу.
Накормив Таню завтраком, мама выдала ей тетрадь для рисования, коробку цветных карандашей, опять строго-настрого наказала не стучать к папе и ушла. Как только Таня осталась одна, она забралась на подоконник, помахала уходящей маме в спину; мама не обернулась, она ведь не могла видеть спиной. Тогда Таня крикнула в закрытое окно: «Мама! мамочка!» - и снова помахала рукой, но мама не услышала, она уже скрылась за деревом. Таня хотела заплакать, только плакать было не для кого. Она спрыгнула с подоконника и заглянула в буфет. Там наверху стояла ваза с конфетами – папины любимые сахарные подушечки. Подтянув к буфету тяжеленный стул, Таня взобралась на него, дотянулась до конфет, захватила, сколько уместилось в руке, одну сразу же сунула в рот, остальные разложила по карманам и спрыгнула со стула. «Надо папу угостить», - решила Таня и побежала к папиной двери, но остановилась как перед обрывом: входить было настолько нельзя, что даже постучать в дверь Таня не решилась. «А как же любимые папины подушечки?» - подумала Таня и снова взяла конфету. Она надеялась, что папа за чем-нибудь выйдет и она его угостит. Так и стояла у двери, пока не съела все конфеты.
Облизав липкие руки, Таня побежала в свою комнату, вынесла оттуда расписной городецкий столик, поставила в столовой. Потом сбегала за таким же маленьким стульчиком, потом за плюшевым медведем, которого подарили ей недавно на день рождения. Усадив медведя за стол, Таня взяла Азбуку, раскрыла перед медведем и сказала: «Повторяй за мной: святой пророк Наум, поставь на ум!». Таня перекрестилась сама и перекрестила медвежьей лапой своего ученика.
- Буква А. Смотри и запоминай: А – аметист. Аметист – это такой сверкающий камень.
Таня вспомнила, что у папы в книжном шкафу лежали драгоценные камни, среди которых был аметист. Мама приносила и показывала, когда они учили буквы.
- Сейчас, - сказала Таня и побежала за камнем, но у створчатых дверей папиного кабинета ойкнула, замерла, вспомнив, что наказывала мама. Таня вернулась к медведику:
- Мама придёт, покажет. Давай теперь выучим букву Б. Б – это бирюза.
Таня глянула на закрытые двери папиного кабинета и вздохнула:
- У папы и бирюза есть…
Она пересадила медведя на диван, села на его место за столик, взяла цветные карандаши и объявила:
- А теперь нарисуем пейзаж.
Таня посмотрела вокруг и задумалась.
В белой раме окна виднелся главный купол Зачатьевского монастыря, полоска белёной кирпичной стены, кусочек Остоженки в полтора дома и верхушка дворового дерева.
Таня нарисовала купол с крестом, кирпичную стену и принялась за дерево – сначала коричневый ствол, потом зелёные листья. Таня старалась, слюнила зелёный карандаш, давила на него, чтобы листья получились как за окном, и тут карандашный грифель обломился под самый корешок. Таня посмотрела на папину дверь, ведь он в один миг мог помочь её горю, но к папе было нельзя. Таня достала нож из выдвижного ящика буфета, догадалась положить карандаш на разделочную доску и попробовала точить как мама. Нож соскочил с карандаша, выскользнул из рук и воткнулся в половицу рядом с Таниной туфелькой. Таня выдернула нож и оглянулась на закрытую папину дверь.
Мама прибежала с работы, накрыла на стол, тихонечко подошла к папиной двери, прислушалась, спросила: «Обедать будешь?» Никто не ответил. Мама усадила Таню за стол и налила суп. Когда они ели, в столовую вошёл отец в синем китайском халате, расшитом драконами, с живой белкой на плече. Да, у отца в раю жила настоящая белка! Подойдя к маме, он снял белку с плеча, наклонился и поцеловал мамину руку. Мама предложила папе обедать, но он сказал, что ещё не завтракал и пошёл умываться, снова вернув белку на плечо.
Мама, оставив свой обед, кинулась готовить отцу завтрак, а Таня нехотя доедала суп.
- Доченька, принеси салфетку из моей комнаты, там, в нижнем ящике комода, с мережковым краем.
Таня обрадовалась, что может выйти из-за стола, а ещё больше, что может помочь маме.
Она принесла накрахмаленную салфетку, которой мама накрыла папин завтрак. Кофе мама перелила в серебряный кофейник, приготовила чашку с блюдцем.
Позвонили в дверь, мама открыла, впустила в дом незнакомого дяденьку, сказала, что папа сейчас будет, предложила пообедать, он отказался.
Папа, увидев гостя, обрадовался, повёл его к себе, захватив кофейник. Таня побежала следом, чтобы успеть заглянуть в папин кабинет, и у порога остановилась, а дядька приподнял её одной рукой и, смеясь, внёс прямо в рай.
Таня завертелась во все стороны у него на руках, ей хотелось запомнить всё до мельчайших подробностей, она ведь ещё ни разу в жизни не бывала в раю!
Разноцветные птицы, вспорхнувшие с абажура, вольная белка, вздрогнувшая на книжном шкафу, ажурная клетка на подоконнике, золочёная тарелка на длинной ноге возле папиного стола, огромные часы у стены с ангелами выше папы…
- А тигры здесь случайно не водятся? – спросил папин гость и опустился в глубокое кресло. Таню он поставил рядышком.
- Иди к себе, - сказал папа дочке.
- Подожди, - сказал дяденька, – я ей книжку подпишу.
Он полез в свой портфель, достал толстую книжку, откинул твёрдую обложку и обратился к Тане:
- Ну, скажешь, как тебя зовут?
Таня посмотрела на папу и от страха едва шевельнула губами.
Дядя потянулся к прибору на папином столе, макнул ручку в чернильницу и написал: «Танечка! Волшебство только начинается! Дядя Юра. 5 августа 1936 года».
- Теперь иди к себе, мы с дядей Юрой будем работать.
Таня ещё раз оглядела папин кабинет и пошла показывать маме новую книгу. Но мамы нигде не было. Таня села на диван и стала рассматривать картинки: надломившаяся башня с глазами-окнами и входом-ртом, канатоходцы, силачи, клоуны в разных масках, злые усатые дядьки с саблями, карета с выездными лакеями, три безобразных толстяка с поросячьими глазками и маленькая девочка в розовом платье как у куклы. Девочка Тане особенно понравилась. «Отнесу на кровать, чтобы не забыть почитать перед сном».
Увидев немытую посуду, Таня решила помочь маме. Мама не разрешала Тане возиться с водой, а Таня так любила помогать маме. Она перемыла всю посуду, расставила по местам и вернулась к папиной двери, прислушалась. Папа печатал на машинке. Таня посмотрела на сломанный зелёный карандаш и хотела попросить папу починить, чтобы закончить пейзаж, но вовремя вспомнила, как он сердится, если кто-то стучит в дверь.
Тогда она взяла простой карандаш и нарисовала на папиной двери кружок, а в нём ещё один поменьше. Она надавила пальцем на внутренний кружок и запищала: «Дзыынь!» Никто не ответил. Таня снова надавила и запищала ещё громче: «Дзынь-дзынь!» Через минуту дверь открылась, папа с дядей Юрой вышли из кабинета и оба удивлённо посмотрели на Таню.
- Что ты делаешь? – спросил папа.
- Звоню.
Папа убрал Танину руку и увидел черные кружочки на двери.
Дядя Юра рассмеялся:
- Какая умничка!
А папа сказал:
- Я провожу дядю Юру, а ты возьми и сейчас же сотри!
Таня побежала за тряпкой, стала тереть, получилось серое пятно вместо звонка. Она решила попробовать с мылом. С мылом оттёрлось. Таня отнесла тряпку на место, забралась на подоконник и стала смотреть во двор.
Вернулся папа, глянул на часы:
- Где же наша мама?
Таня пожала плечиками: «На работе».
- А не пообедать ли нам?
- Я суп не хочу, я его уже ела.
- А ну-ка, посмотрим, что нам тут мама оставила?
Папа заглянул в сковородку.
Никогда отец не разговаривал с Таней вот так вот просто. Он всё время работал. А если выходил из своего кабинета, то только по делу и на Таню внимания не обращал. Иногда они встречались за обедом, но Таня не любила обедать с папой, потому что всё ей тогда было нельзя: нельзя разговаривать, нельзя оставлять недоеденный суп, нельзя без папиного разрешения выходить из-за стола…
Папа снял сковородку и поставил на плиту чайник.
- Давай блинков? Ты с чем, со сметаной или с вареньем? – спросил папа.
- С мёдом, - сказала Таня. Она всё ещё не могла поверить, что с папой можно разговаривать как с мамой или с нянькой Ульяной.
Зазвонил телефон. Мама предупредила, что задержится на работе, и напомнила про блины.
- Уже едим, - сказал папа. – Ты бы поторопилась, я же не могу так работать.
После ужина папа снова закрылся у себя, а Таня снова мыла посуду, пока мама не видит. Потом уложила спать медведика, снова подошла к папиной двери, постояла, постояла и пошла на подоконник выглядывать маму.
На улице темнело. Таня решила включить свет, но даже на стуле не дотянулась до выключателя. Тогда она решила попросить папу включить свет, но, подойдя к папиной двери, вспомнила, что стучать нельзя, а звонка больше не было. Зато из-под папиной двери виднелась полоска света, Таня легла на пол и стала смотреть туда, откуда шёл свет.
Она представляла себя там, внутри папиного рая, среди апельсиновых и лимонных деревьев, драгоценных камней, райских птиц…
Вдруг двери распахнулись, и папа чуть не наступил на неё.
- Таня!
- Папочка, миленький, только не сердись, - вскочила Таня. - Я не могу дотянуться, включи мне, пожалуйста, свет.
Папа включил свет, посмотрел на часы:
- Ого, тебе давно пора спать! Иди умывайся и в постель.
- Я не хочу спать. Я маму подожду.
И тут папа неожиданно предложил:
- Знаешь что, ложись-ка у меня на диване.
Так Таня снова оказалась в раю.
Папа подождал, пока она уляжется, укрыл, сказал спокойной ночи и сел за работу. Он был самый красивый на свете. Таня смотрела на него долго-долго, потом спросила:
- А что это за тарелка на длинной ноге?
- Где?
- Возле тебя на полу.
- Это такая пепельница, ещё дедушкина, ей двести лет. Закрывай глаза.
Таня послушно закрыла глаза и спросила:
- А что ты делаешь?
- Я пишу.
- А что ты пишешь?
- Книгу.
- Интересную?
- Надеюсь, интересную.
- А про что?
- Про людей.
- Про каких людей?
- Про разных людей, Таня.
- А что они делают?
- Они живут, работают, любят…
- И никогда не умирают?
- Таня, ты мне мешаешь, закрывай глаза.
- Папочка, я закрою, а ты можешь показать мне аметист?
- Какой аметист?
- Который тебе подарила Хозяйка Медной горы.
- А ты откуда знаешь?
- Мне мама показывала, когда мы азбуку учили.
- Если сейчас уснёшь, завтра покажу тебе и аметист, и сапфир, и небо в алмазах…
- А попугайчики куда улетели?
- Никуда не улетели, вон они в клетке спят. Надо спать, Таня, все уже давно спят, кроме тебя.
- А белка где?
- И белка уснула, вон, смотри.
Папа уткнулся в рукопись, а Таня вскочила и подбежала к папе:
- Папа, она сейчас упадёт!
- Таня! Зачем ты встала?
- Белка во сне упадёт!
- Не упадёт, ты же не падаешь, когда спишь.
- А бельчата у неё будут?
Папа встал.
- Значит так, если ты будешь мне мешать... - папа сказал это таким строгим голосом, что Таня мигом оказалась на диване и укрылась с головой.
Папа вышел в кухню, принёс тарелку с вишней.
- Я тоже буду.
- Нельзя есть в постели.
- Ну одну ягодку?
- Нет, Таня, спи.
Папа стал есть вишню.
- А почему вишня красная, а лимон жёлтый?
Папа не ответил, он был занят своими мыслями.
- Знаешь что, - сказал вдруг папа, - сейчас мы будем с тобой варить компотик. Ты умеешь варить компотик?
- Нет, - расстроилась Таня.
- Я научу. Бери вишню, - папа засунул ягоду Тане в рот.
- Холодненькая!
- Только не ешь, а то не получится! – предупредил папа. - А теперь набери воды, но не глотай, а жди, когда вода станет горячей. Вот как только закипит, забурлит – компотик готов. Поняла?
Таня с вишней и водой во рту несколько раз кивнула и стала ждать.
Папа вернулся за стол.
Никогда ещё Таня не чувствовала себя такой счастливой. Всё одиночество и тяготы долгого дня забылись, впервые в жизни лежала она на папином диване и папа был рядом. Сегодня он научил её варить компотик, а потом научит на машинке, и Таня будет работать вместе с ним в его кабинете. Она будет печатать, а он будет сидеть рядом за столом, какое счастье!
Таня боялась пошевелиться. Вишня была холодной, компотик никак не закипал. Потом вроде бы вода потеплела, но до кипения было ещё ждать и ждать.
Таня смотрела на часы, хотя ничего не понимала во времени. Они стояли у стены напротив папиного стола, огромные, выше папы. Ангелы со сложенными крыльями с обеих сторон караулили время и дверцу с ключом под часами. Интересно, что там, за дверцей? Если бы папа позволил ей туда заглянуть! Тане не терпелось спросить папу про дверцу, про Ангелов, зачем они при часах и как их зовут, а, главное, что там, за дверцей. Только говорить с закрытым ртом она не умела, а раскрывать рот, пока не закипит, было нельзя.
Она сосредоточилась на компотике, лежала, зажав рот, изо всех сил стараясь согреть воду и вишню, смотрела на папу и прислушивалась, не забурлило ли во рту. Она протискивала указательный палец сквозь закрытый рот, попробовала на ощупь – горячо? Нет, пока не очень. Придётся ещё поварить.
Щёлкнул замок. Это мама. Тане ужасно захотелось крикнуть маме, что она здесь, в папином кабинете, но она боялась расплескать компотик и лежала не шелохнувшись.
Вошла мама, увидела Таню на диване.
- Господи, как же я испугалась. Захожу, а тебя нигде нет.
Таня натянула одеяло на голову.
- Танечка, пойдём в свою кроватку? – обратилась мама к дочке.
Таня не пошевелилась, будто не слышала.
- Неужели уснула? Пойдём, моя хорошая, - мама потянула за одеяло, но Таня схватила и держала.
- Что это с ней? – спросила мама у папы.
Папа оторвался от рукописи, посмотрел мимо мамы и сказал:
- Да что же это такое, вы совсем не даёте мне работать! Таня, иди спать!
И Таня вдруг расплакалась.
- Господи, помилуй! - подскочила к ней мама: - Что ты, Таня?
- Компо-о-отик! – рыдала Таня под одеялом.
- Какой компотик?
- Мой вишнёвый компо-о-ти-ик!
И папа рассмеялся, а мама сказала:
- Ничего не понимаю.
Папа стянул с Тани одеяло.
- А-а-а! – рыдала Таня и пальцем показывала маме в свой пустой рот: – Проглоти-и-ла-а-а.
- Что? Что проглотила? – испугалась мама.
- Вишню-у.
Папа занервничал:
- Ну вот, весь день потерян, дайте мне хоть ночью поработать!
Мама взяла Таню на руки, крепче обняла и понесла в свою кровать.
Они долго лежали обнявшись, мама и дочка.
- Мамочка, пока тебя не было, я дважды побывала в раю.
- Что ты говоришь, Таня, в каком раю?
- У папы в кабинете.
Мама вздохнула и предложила:
- А давай почитаем?
Она взяла дяди Юрину книжку про трёх толстяков и начала читать: «Время волшебников прошло. По всей вероятности, их никогда и не было на самом деле. Всё это выдумки и сказки для совсем маленьких детей. Просто некоторые фокусники умели так ловко обманывать всяких зевак, что этих фокусников принимали за колдунов и волшебников…».