Под окнами отвесная скала, которую в хорошую погоду и тогда, когда свинцовые тучи затягивают бесконечной пеленой небо, лениво лижет морская гладь. Когда же приходит ветер и тяжёлые налитые капли бьются в закрытые окна, волны пенятся и бьются о скалу до одури, пока обессиленные не откатятся в море.
У подножия прячется крохотная песчаная бухта, к которой спускается крутая выдолбленная когда-то очень давно лестница. Её неожиданные скрытые повороты не раз путали тех, кто спускался по ней впервые. В такие моменты путники замирали на крохотном пятачке, чесали затылок или поглаживали свой необъятный нос, и в растерянности поднимались обратно.
На вершине у лестницы начинается редкий свежеокрашенный белый заборчик. Сквозь него легко разглядеть розовые кусты, оливковое дерево, под которым в солнечные дни прячется белый столик и несколько стульев.
Чуть поодаль плющ обвивает небольшую веранду, которую в пору назвать крыльцом. В солнечные дни на ней можно увидеть ленивого рыжего кота, который до поры до времени делает вид, что не замечает гостей. Стоит только приблизиться к нему на пару метров, как этот якобы толстый и неповоротливый питомец запрыгивает на перила и внимательно смотрит вам в глаза.
Из распахнутых деревянных ставней цвета набегающей волны, путаясь в складках белой ситцевой занавески и алых цветах герани, льётся аромат сладкого вишневого пирога. Из кухни доносятся едва уловимые звуки: сбивчивая задорная песенка прерывается звоном тарелок, выдвигающегося и задвигающегося противня.
По белой штукатурке дома деловито ползет улитка, поддразнивая наблюдателя своими длинными усиками-глазами. Только протянешь к ней руку - спряталась, отдернешь разочарованно - опять ползет и глазами крутит.
После полудня кухонное бряцанье становится громче, а ветер снаружи стихает. Куда-то деваются все улитки и кот: обед.