Комлев В.Н., инженер-физик, Апатиты
Аннотация. Рассмотрен пример применения архивных геологических материалов для выбора места захоронения радиоактивных отходов. Выбор предполагает оперативную и упрощенную оценку геологических условий площадок. За основной выбран критерий гидравлической проницаемости пород. По данным разведочных скважин глубиной около 2 км, с учетом исследований Кольской сверхглубокой скважины (12 км), обозначена конкретная площадка «SAMPO-Pechenga-I» в пределах Печенгской вулканогенно-осадочной структуры.
Ключевые слова. Кольская сверхглубокая скважина, разведочные скважины, радиоактивные отходы, захоронение, место, технология, альтернатива, гидравлическая проницаемость пород, Печенгская вулканогенно-осадочная структура, приграничный регион, хранилище Конрад, природное и техногенное наследие, Россия, Германия.
Abstract. There is considered an example of using archival geological materials to choose the site for a burial place of radioactive waste. The choice assumes an operational and simplified evaluation of geological site conditions. The criterion of hydraulic permeability has been chosen to be the main one. According to the data of test trial boreholes of approximately 2 km deep, taken into account investigations of the Kola Superdeep Borehole (12km), there has been specified the site «SAMPO-Pechenga-I» within the Pechenga volcanic-sedimentary structure.
Key words: The Kola Superdeep Borehole, trial boreholes, radioactive waste, burial, site, technology, alternative, hydraulic permeability rocks, the Pechenga volcanic-sedimentary structure, border region, the Konrad repository, natural and man-made heritage, Russia, Germany.
Н.В. Тимофеев-Ресовский, А.В. Яблоков: «… никогда не делай того, что лучше тебя сделают немцы» («Экология и право», № 3, 2013)
П.М. Гаврилов, гендиректор ГХК: «… в атомной отрасли честность - это основа безопасности» («Комсомольская правда, Красноярск», 28.12.16)
П.М. Гаврилов, гендиректор ГХК: «… мы всегда готовы ответить на любые вопросы людей» (https://www.pravda.ru/, В. Губарев "Пришло время собирать радиоактивные отходы")
ФГУП «НО РАО»… является… предприятием, ключевая цель которого – окончательная изоляция РАО с учетом любых потенциальных экологических рисков (http://norao.ru/about/)
ПРЕДИСЛОВИЕ
В 2016г. закончен в сфере наземной части завершающих технологий ядерного цикла германо-российский проект по Сайда-Губе для нужд всего Северо-Запада РФ (http://bezrao.ru/n/516). Осмысливаются итоги (http://www.atomic-energy.ru/news/2017/01/13/71652), формируются новые задачи и коалиции. При этом исполнители готовы отвечать на ЛЮБЫЕ вопросы и надежно работать при ЛЮБЫХ рисках. В данной статье предлагается для обсуждения вариант развития работ относительно подземных финальных технологий как дополнение к Сайда-Губе.
РАДИОАКТИВНЫЕ ОТХОДЫ: НЕОБХОДИМОСТЬ ПАРТНЕРСТВА
МО РФ начинает от Твери до Иркутска в связи с серьезной опасностью со стороны НАТО активизировать меры по военной защите ядерных сил ОТВЕТНОГО удара (http://nvo.ng.ru/realty/2016-07-08/1_coldwar.html; http://www.ng.ru/armies/2016-07-08/2_rvsn.html). А Росатом сейчас и примерно на той же территории активизирует что? Рассмотрим это в контексте проблемы радиоактивных отходов (РАО).
Существует важная экологическая задача сверхдолговременной («вечной») изоляции РАО в земных недрах, требующая (с естественнонаучной и технической стороны) применения ядерных, геологических и горных технологий. Причем не исключено, что в будущем созданные объекты станут техногенными месторождениями редких элементов. Она мало где в мире безупречно решается. Даже удовлетворительной стратегии, как и нормативной базы, похоже, нет (см. далее). Переведенная в категорию отложенных проблема утилизации плутония, неустойчивые перспективы замкнутого топливного цикла (комментарии, возможно, расширят спектр подземных ядерных задач. К сожалению, и ФГУП «Национальный оператор по обращению с радиоактивными отходами» (ФГУП «НО РАО»), мягко говоря, испытывает трудности при обосновании мест и технологий подземного размещения/захоронения РАО [1-3]. Пример-аналогия того, что опасные захоронения могут напомнить о себе даже через много лет – вспышка сибирской язвы на Ямале летом 2016г., предположительно, из-за разгерметизации старых приповерхностных могильников скота. Скоропалительное создание нынешней системы захоронения РАО не похоже на «наш ответ Чемберлену» - достойный, малозатратный, эффективный и безопасный (как с точки зрения природно-техногенного объекта, так и военно-политической обстановки).
Одновременно и официально зафиксирован параллельный опасный процесс снижения профессионализма и ответственности применительно к АЭС, «наличия системных недостатков в управлении и организации эксплуатации, в работе административно-технического, ремонтного и оперативного персонала», что требует «повышения безопасной, надежной и устойчивой работы станций» Официально же (А. Локшин, http://www.uranbator.ru/content/view/16031/8/, К. Комаров, признан факт, что «стратегическое видение» Росатома за последние десять лет претерпевало весьма значительные изменения/резкие колебания. Амбициозный «Прорыв» тормозят в середине пути (http://www.atomic-energy.ru/statements/2017/01/16/71719; Признаки неблагополучия множатся (14.01.17, https://vk.com/atom26; http://www.uranbator.ru/content/view/15829/43/; Такое планирование трудно назвать стратегическим и с понятными интересами. Вряд ли есть гарантия, что применительно к захоронению РАО оно лучше, надежней. Существуют признаки слабого участия общества в контроле и одобрении ядерных проектов, недоверия к информации Росатома по ним (http://echo.msk.ru/blog/ecodefense/1901986-echo/; http://bezrao.ru/n/531;
Как и на основе каких качеств и знаний «общаться» с ядерной энергией – это зависит, конечно же, от человека и общества http://www.globalistika.ru/biblio/komleva.htm). Теоретически/в общем плане в Росатоме понимают роль, прежде всего, антропосоциальных факторов в обеспечении безопасности ядерных объектов и стараются работать в этом направлении (http://www.atomic-energy.ru/articles/2016/12/09/70802). Но, все же… Не быстрое это дело.
Простая логика позволяет сделать убедительное предположение: учитывая количество аварий на наземных объектах ядерной энергетики и промышленности (например, комментарий «ядерщика» к негативные последствия их штатного функционирования за прошедшие 70 лет, будущие неприятности с могильниками РАО за сотни/тысячи/миллионы лет неизбежны (особенно касательно приповерхностных объектов, где размещают достаточно серьезные российские РАО, а не только «ветошь и спецодежду», http://bezrao.ru/n/454; на Украине за деньги ЕС и НАТО такие могильники ликвидируют - одной из причин является риск их использования для изготовления радиологического оружия, так называемых «грязных бомб», http://bezrao.ru/n/689, http://bezrao.ru/n/669, http://bezrao.ru/n/347; в России, напротив, торжественно вводят в строй первый из серии, http://ura.ru/news/1052263124; вид «вечного» российского могильника, от прошлых веков «защита» его содержимого/населения на тысячи лет и современная защита работника ФГУП «НО РАО» на несколько смен - http://bezrao.ru/n/360; http://bezrao.ru/n/522). Причем сразу после ввода в строй, вопреки прежним разъяснениям, поставлен вопрос о расширении первенца Реальность «грязных бомб» на Украине в связи с доступностью опасных материалов, видимо, настолько приблизилась, что потребовалась и «радиоактивная амнистия» (http://bezrao.ru/n/413). А в России внедряют системно старые и опасные технологии под мощным и успокаивающим словесным прикрытием: «уникальность объекта», «построен по самой современной технологии, имеет несколько барьеров безопасности и обеспечивает надежную изоляцию радиоактивных отходов от окружающей среды», «экологическая и радиационная безопасность – важнейший приоритет Росатома» (http://www.atomic-energy.ru/news/2016/12/07/70760).
«Однем словом, придумано» (П.П. Бажов). Или, иначе: бравурные речи про утлые закопушки (см. также https://novikvsluh.blogspot.ru/2016/12/blog-post_13.html). В США еще в 1970 году законодательно запретили такие приповерхностные траншейные могильники (http://bezrao.ru/n/702). И не стыдно «эффективным управленцам», оставляя без защиты против природных и социальных бурь навечно на земной поверхности опасные вещества, говорить о безопасности даже будущих поколений, не представляя толком грядущую жизнь не только этих поколений, но и нынешнего. Дождемся, однако, судебных исков, аналогичных американским (http://bezrao.ru/n/654). Или появления на месте «голубых городов бывшего будущего, у которых названия нет» опасных городов-призраков для обеспечения работой все новых и новых поколений «дочек» Росатома (как в Центральной/Средней Азии, http://bezrao.ru/n/657).
В связи с этим отечественной ядерной отрасли нужна обширная помощь специалистов по земным недрам при обсуждении проблемы и выборе сильных решений, основанная на их знаниях и опыте, а также на ресурсах горно-геологической отрасли России. Нужны в интересах Росатома новые (первоначально - исключительно камеральные) оперативные «попутные массовые поиски». На этот раз не урана, а наилучших инженерно-геологических условий по архивным/фондовым материалам, учитывая и географию страны. Хотя бы по некоторым ядерным регионам: Кольский полуостров, Урал, Красноярский край, Дальний Восток. А также в интересах Казахстана и Украины по их территориям.
Есть природный геоядерный уникум прошлого – реактор Окло. Предстоит самим людям создать нечто похожее. И, возможно, дистанционно контролировать его состояние. Например, используя эффекты (http://pgia.ru/lang/en/gelio_in_arctic/doklad/) взаимодействия геосфер и зондирования литосферы.
Хотя наилучшие условия в общем случае оцениваются комплексно (например, десятки только геологических критериев в работе [4], а далее еще и по ряду критериев социально-экономических), основным и весьма плодотворным при «массовых поисках» является критерий гидравлической проницаемости пород [5]. Естественно и важно, что он одновременно характеризует их степень нарушенности/монолитности. Предварительные итоги таких поисков по Мурманской области приведены в [6,7]. Идя далее по такому пути, развивая и апробируя его до конечного результата, впервые (вообще и для региона в частности) в данной работе предложен вариант конкретной площадки (авторское название «SAMPO-Pechenga-I») для РАО (прежде всего, ВАО – высокой активности).
ПЕЧЕНГА КАК ОБЪЕКТ СРАВНИТЕЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Сошлемся на пример локального хорошего качества горного массива вблизи знаменитой Кольской сверхглубокой скважины в пределах Печенгского рудного поля (СГ-3, [8], раздел «Характеристика гидрогеологических условий», таблица 4.2.2, приложение № 65). Разведочные скважины 3360 и 3344 заложены на расстоянии, примерно, 1 км одна от другой. На глубинах 300 – 1000м вмещающие их породы вне рудных тел устойчиво имеют коэффициент фильтрации (поинтервальное/детальное опробование уникальным оборудованием, институт ВСЕГИНГЕО) большей частью на один-два порядка меньше границы допустимых значений для приповерхностного и подземного размещения РАО (0, 001 м/сут, [4]), которая инструментально на практике надежно выбраковывает различного генезиса зоны активного водообмена. Условный блок 1км*1км*1км – штатный проектный объем, позволяющий разместить основные сооружения подземного могильника (РАО-модули в виде горных выработок или скважин большого диаметра). Залегающие чуть выше породы являются относительным водоупором (зона глубин 150-200м). Скважина 3360 вскрыла руду лишь на глубине порядка 1км. Отстоящая от нее на 700м СГ-3 (в том же комплексе пород) до этой глубины не показала даже признаков никеля. Следовательно, обозначенный скважинами 3344 и 3360 блок безрудных пород высокого качества имеет потенцию прирастать (по крайней мере, в сторону СГ-3).
Вблизи скважин 3360 и 3344 есть и другие разведочные скважины с керновым опробованием пустых пород, но гидрогеологическое их поинтервальное опробование специалистами ВСЕГИНГЕО не входило в задачи разведки на медно-никелевые руды. Гидрогеологические исследования собственными силами Мурманской ГРЭ по упрощенным методикам также показали неплохие интегральные результаты по соседним скважинам в целом, хотя и не отбраковывали верхние (естественно весьма обводненные) их участки (скв. 3218 и 3221). Неплохая гидрогеология и по породам, вскрытым другими скважинами изученного участка (скв. 3228, 3240, 3223, 3313, 3337).
Фактически мы имеем хорошо изученную геофизикой, разведочными скважинами и горными выработками – «подземными лабораториями», с каменным материалом, готовую площадку (уникальный исследовательский полигон на базе разных готовых горно-геологических объектов) для дальнейших работ по могильнику. Она уже сейчас обеспечивает надежные знания о «эксплуатационном блоке» глубиной минимум до 1км, его «фундаменте» до 12км, граничащих с «эксплуатационным блоком» породных массивах и окрестном горно-геологическом ландшафте. Площадка находится вблизи геолаборатории СГ-3, г. Заполярный, п. Никель, Трифонов Печенгского монастыря, Церкви Бориса и Глеба, трансграничного парка «Пасвик-Инари», горной инфраструктуры Норникеля (карьер «Центральный» и подземные рудники «Северный», «Северный-Глубокий» и «Каула-Котсельваара»). Площадка расположена в зоне особого пограничного контроля и защиты. Ядерная, транспортная, энергетическая и научная инфраструктуры Кольского полуострова общеизвестны. Таким образом, все элементы для успеха налицо. Кроме того, здесь есть объективные предпосылки для адаптации новых технологий захоронения. Например, с применением скважин глубокого бурения и большого диаметра (http://bezrao.ru/n/569).
Загрузка РАО 1 и 2 категории (ВАО) в любой объект может состояться не ранее 30-50 лет (некоторые причины - http://bezrao.ru/n/356). Якобы мешающая добыча полезных ископаемых на этой и других площадках северной части Печенгской структуры к тому времени прекратится из-за полного и достоверного исчерпания рудных запасов. У Норникеля нарастают финансовые неурядицы, избавиться от которых без государственной поддержки затруднительно (http://www.uranbator.ru/content/view/16261/8/). Основные и впечатляющие медно-никелевые рудные резервы и перспективы приурочены к Таймыру и Забайкалью, в п. Никель может быть закрыто плавильное производство И чем будут жить два крупных по меркам региона населенных пункта – северо-западный форпост страны? Остается надежда на фактор приграничья. Но рассчитывать при этом только на «туризм и предпринимательство, малый и средний бизнес» (как планируют региональные власти, – ошибка. Так может прожить финское Ивало. Норвежскому Киркенесу повезло стать береговой инфраструктурой российских рыбаков. Никелю и Заполярному нужна еще более надежная база.
Печенгской ГРП и опережающего прироста запасов уже нет. В подразделениях Кольского НЦ РАН интерес к Печенге ныне почти нулевой (кроме, пожалуй, лабораторий профессора Д.В. Макарова из Института промышленной экологии и к.т.н. А.В. Земцовского из Горного института - с 2016 г.). Судя по отсутствию применительно к обсуждаемой структуре докладов молодых региональных исследователей-геологов (http://discoverkola.com/kratc2016/index.php/k2-blog), традиционного горно-геологического будущего здесь нет. По геодинамической активности Печенга (опускание) является противоположностью, например, активным (воздымание) структурам площадки Красноярского могильника. Наличие вблизи готовых горных выработок позволит реализовать комбинированную систему захоронения РАО, снижая общие затраты [9]. Нигде такого благоприятного для могильника комплекса условий нет и не будет. Правда, стоит оговориться, что автор не владеет в должной мере информацией по ситуации вблизи и в недрах мест заложения других сверхглубоких скважин. Например, Урала, Украины и Казахстана. Шведский «Национальный оператор» по захоронению РАО (фирма SKB) в свое время проявлял интерес одновременно к геологии Кольской и Криворожской сверхглубоких скважин [10].
А фактор никелевых месторождений уже ошибочно и нервозно был применен однажды и послужил еще двадцать лет назад первоначальным основанием для исключения Печенги администрацией под влиянием французских и бельгийских специалистов из проекта NUCRUS 95410 – из-за слишком прямолинейно понимаемой одной из рекомендаций МАГАТЭ. Время потеряно, эмоциональный негатив накапливался и вариант для наилучшего выбора из альтернатив мог быть загублен! Кстати, предложение ИГЕМ РАН создавать могильник в пределах Стрельцовского рудного поля Забайкалья (Краснокаменск) по аналогичным основаниям никто не отвергал. Да и в проекте NUCRUS 95410 многие площадки рассмотрены в контурах месторождений полезных ископаемых (например, облицовочного камня). Геологоразведки именно в целях захоронения РАО на Кольском полуострове никогда не было.
Да, уникальный подземный могильник федерального/мирового класса нужно «пристраивать» к достойному природно-техническому наследию. Но не к Красноярскому горно-химическому комбинату и Енисею, а к Кольской сверхглубокой скважине – достоянию мировой геологии. Умели люди раньше выбирать места. Хотя И.В. Сталин и верно выбрал Красноярск, но при ином историческом понимании государственной безопасности и для иных задач. Для геологической/вечной изоляции РАО окрестности СГ-3 подходят лучше. Как и с точек зрения экономической и политической. Но в очередной раз, ныне на примере Австралии, именно в Красноярске мягко приучают к мысли о полезности приема не только своих, но и зарубежных РАО (http://www.atomic-energy.ru/news/2016/08/01/67905). Свозить ВАО со всех АЭС европейской части РФ и зарубежные в единое место хорошо, да только не в центр страны. И с контейнерами для перевозки намечаются трудности как и с кондиционированием ВАО (http://bezrao.ru/n/410).
Возможно, приведенный пример является идеальным. Думается, близкие ему есть и на других участках Печенгской структуры (обратите внимание на порядок чисел в номерах скважин, свидетельствующий об объемах выполненной геологоразведки). Об этом же свидетельствуют два экспертных заключения по гидрогеологическим условиям Печенгской осадочно-вулканогенной структуры в контексте перспектив захоронения РАО, по моей просьбе подготовленные в 1999г. главным гидрогеологом Мурманской ГРЭ Г.С. Мелиховой на основании анализа многих материалов гидрогеологических исследований при поисково-разведочных работах в регионе на медно-никелевые руды, поисково-разведочных работ на воду, гидрогеологических наблюдений в подземных выработках и карьерах при добыче руд, государственной отчетности по водному хозяйству, а также на основании личного обследования рудника «Северный» совместно с начальником Мурмангеолкома Н.И. Бичуком, некоторыми главными специалистами рудника и комбината «Печенганикель». Г.С. Мелиховой использованы также вспомогательные материалы газовой съемки и другие. Печенга является важнейшим элементом концепции Кольского международного кластера технологий обращения с ВАО [11]. Кроме того, по многолетним данным давних советских еще геологоразведочных работ различного (гражданского и военного) назначения потенциал северо-западной части Мурманской области относительно проблемы захоронения РАО площадками Печенгской структуры не исчерпывается.
Все изложенное выше – это, как говорится, верить или не верить чужим словам. Не нами сказано: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Читатель может с научной гидрогеологической точки зрения сам сделать предварительное заключение. Просмотрите, пожалуйста, подборку фотографий, например, https://vk.com/photo-1106866_276999445. Они по происхождению не имеют никакого отношения к захоронению РАО. Около 150 случайных рабочих эпизодов рудника «Каула-Котсельваара». Не постановка на фоне подобранных декораций, а реальные будни в реальных горно-геологических условиях. Анализируйте состояние незакрепленных (устойчивых!) свода и стенок выработок, оборудования, спецодежды и лиц горняков, отбитой горной массы. Едва ли на двух фотографиях можно увидеть воду. Под ногами. Это, обычно, технологическая вода. Которую специально по трубопроводам подают в рудник для использования в некоторых горных технологиях, а затем остатки и протечки ее самотеком отводят из выработок. В остальных случаях реальных производственных работ по добыче руды (где не «пощупать почву» не получается) – крепко, чисто, сухо! Для камер могильника, естественно, будут выбираться самые сухие из в целом достаточно сухих по природе участков. Автор статьи в выработках этого рудника в 70-е годы прошлого века суммарно провел не один месяц. Найти участки массива, сухие в трех измерениях (как на фото со скважиной, № 10), - не проблема. Поскольку технология создания камер для РАО, как правило, предусматривает щадящие/аккуратные способы проходки и дополнительное крепление контура выработок – будет еще и красиво.
Появляется перспектива с открытыми глазами, не «высасывая» исходные данные «из пальца» и не подменяя данных, надежно разрабатывать какие только потребно модели площадки (некоторые российские геолого-геофизические модели Печенги и региональные зарубежные уже существуют; в том числе, достаточно неожиданные, http://bezrao.ru/n/295, [12,13]) и адекватные защитные мероприятия при необходимости. Есть ли какое-либо (хотя бы в первом приближении) подобие идеальному примеру от Печенги в геологических материалах ФГУП «НО РАО» по потенциальному Красноярскому могильнику и другим? А также в предложениях извне Росатома? Участки «Енисейский» (Атамановский кряж Саян – «Нижнеканский массив» или двойник Нижнеканского массива по сложной геолого-географической интерпретации Росатома, тектонический контакт/узел Западно-Сибирской плиты, Сибирской платформы и Алтае-Саянской орогенической области), «Губа Башмачная» (Новая Земля), «Дальние Зеленцы» (берег Мурмана), «Сосновый Бор» (берег Балтики), «Краснокаменский» (Забайкалье) и зарубежные необходимо комплексно сравнить с Печенгой. И со временем (могильники – дело долгое) сравнение обязательно будет выполнено разными авторскими коллективами. Сомнения могут быть лишь в части позитивности оценок потомками наших сегодняшних решений. Похоже, понимание этого приходит Откладывать начало сравнения объективно не на пользу Росатома и общей выгоде итогового результата. Как вряд ли стратегически полезно и стремление (как считают независимые экологи) оформить для участка «Енисейский» (с неадекватно декларируемой уже в начале пути даже его географической принадлежностью, что похоже либо на безграмотность, либо на служебный подлог) лицензию на захоронение РАО, опережая события (https://vk.com/atom26?w=wall-66070450_3011).
В России, несомненно, ныне есть кому по силам объективно и качественно содействовать повышению надежности обоснования российских площадок и технологий захоронения РАО. В том числе, путем их всестороннего сравнения. В том числе, посредством генерирования новых альтернатив (некая «обратная задача» интерпретации данных геологоразведки на разные виды сырья: руда, строительные материалы, вода, нефть и газ, уголь и другие). При этом, геоэкологические вопросы, думаю, лучше всех могут рассмотреть представители и единомышленники научного направления и школы профессора Л.П. Рихванова (кафедра геоэкологии Томского политехнического университета, при поддержке коллег других специальностей из ВУЗов Томска). Они обладают многими достоинствами (от разносторонней компетенции и богатого опыта ветеранов до потенциала молодежи), чтут традиции, формируют смыслы и находятся в центре событий - им и «карты в руки». В том числе, в связи с ситуацией в Северске
При дальнейшем резком сокращении производства на СХК, что останется под боком у Томска? Вечные наземные могильники РАО – прикрытые глиной уран-графитовые реакторы (и другие, http://bezrao.ru/n/483, ВАО) и контейнеры с САО и НАО? Надо сказать, похоже, Томску с геологией грунтов очень повезло: вот на ПО «Маяк» уран-графитовые реакторы на месте оставлять нельзя – «реактор находится в мокрой среде, и если его оставить на месте, то возникнет проблема взаимодействия грунтовых вод с графитовой кладкой» (http://www.atomic-energy.ru/interviews/2016/11/07/70118). Есть ли согласованные с МАГАТЭ нормы на такие могильники? А какие курганы останутся на площадках АЭС с РБМК? Графитовую кладку Ленинградской и Белоярской АЭС, похоже, будут разбирать (http://bezrao.ru/n/613; http://bezrao.ru/n/534). И, если где-то оставлять графит на месте нельзя, то куда его повезут? Хорошо, что, хотя бы, ТВ Томска показало жителям города (http://bezrao.ru/n/660), как должно быть «по уму» и будет в Германии. Вот так бы поступить другим региональным СМИ. Например, ГТРК «Мурман».
Уместно добавить, что в Сибири авторы участка «Енисейский», после якобы нескольких десятков лет поисков площадки для ПГЗРО, ничего лучше берега Енисея не нашли. Однако, например, профессор-геолог Л.П. Рихванов достаточно неожиданно и смело заявляет, что Бакчарское железорудное проявление в Томской области по геологическим характеристикам – абсолютный двойник (!?) великолепного природного объекта, вмещающего ПГЗРО «Конрад» в Германии (https://www.riatomsk.ru/article/20160210/). Ход мыслей: нужно по-настоящему искать площадку, а не пристраивать ПГЗРО «под одну крышу с ГХК». «Крыша» эта вечной не будет и задаче геологического захоронения РАО не соответствует.
Нарождающаяся практика, когда промышленная площадка ядерного объекта/АЭС не до начала его строительства, а после длительной эксплуатации оформляется как площадка захоронения РАО, подлежит международной оценке с позиций действующих рекомендаций МАГАТЭ и юридических норм. Если международная оценка трансформации площадок будет позитивной, возможность создания при планируемом ядерном объекте могильника должна обозначаться заранее, аналогично необходимости формирования заранее фонда вывода объекта из эксплуатации.
На V Международной конференции (2016г.) «Радиоактивность и радиоактивные элементы в среде обитания человека» (среди организаторов - ФГУП «НО РАО») ТПУ впервые в истории науки масштабно и одновременно реализовано обсуждение всего спектра проблем: от геологии урана до захоронения радиоактивных отходов (http://portal.tpu.ru/science/konf/radioactivity). Обозначена достойная позиция: «Зачастую материалы носят дискуссионный характер, но такова и цель конференции – вырабатывать согласованные подходы по развитию этого направления науки. Они могут не совпадать со взглядами тех или иных специалистов и управленцев ядерной отрасли. Но это искренние, обеспокоенные высказывания. И нам нужно выслушать всех участников конференции. Выслушать без предубеждения, без предвзятости, руководствуясь только здравым смыслом и искренним пониманием, что все это делается ради блага общества и любви к человеку».
К сожалению, в (http://portal.tpu.ru/science/konf/radioactivity/Trudy1/trudy5) не представлен научный анализ проблем специалистами ФГУП «НО РАО», ряд докладов с многообещающими названиями заявленных для Круглого стола по проблеме обращения с радиоактивными отходами (А.В. Понизов, С.В. Подойницын, Е.Г. Мануйлова), отсутствует в опубликованных материалах конференции, что лишает вневедомственную научно-техническую общественность возможности вдумчиво с ними ознакомиться. Д.Б. Егоров и Н.В. Медянцев (попутно державший речь перед школьниками Железногорска), участвовавшие в конференции в составе делегации ФГУП «НО РАО», также «написанный пером, что не вырубишь топором» научный текст не оставили в Располагает ли Оргкомитет текстами сообщений и стенограммой дискуссий на Круглом столе? Будут ли они в каком-либо виде опубликованы? Ответов на эти вопросы пока нет. Возможно, не для этих специалистов писан Петром I управленческий завет: «Пусть господа инженеры пишут, дабы дурость каждого видна была». Вот они и не пишут, а только вещают и обещают.
Вот профессионал-гидрогеолог А.Ю. Озерский (ОАО «Красноярскгеология»), активный участник геологических работ по удачно сменившему «прописку» участку «Енисейский», оказался не только мастером словесных презентаций на уровне устного народного творчества о планах и достижениях, но представлен и статьей в итоговых материалах по докладу на Круглом столе. Причем подход статьи в принципе толковый (правда, она продолжила настрой участников конференции от Росатома, работавших по конкретным площадкам, материалы конкретных исследований оставлять вне публикаций), о начале начал – имеющихся на сегодня отраслевых основах работ (теоретических, здравого смысла и практических как традиционной геологии, так и применительно к специальным задачам захоронения РАО) и необходимости философского/нестандартного взгляда на глобальную проблему вечного объекта. В частности, им отмечены серьезные недостатки руководящих документов по площадкам РАО (ранее и более полно этот вопрос рассмотрен профессионалом-физиком Б.Е. Серебряковым, в сравнении с выверенными временем документами традиционной геологии. И по факту (мое мнение, в чем лишний раз убеждаюсь) представители региональной геологии получают задание не выполнить геологический выбор площадки путем сравнения с другими минимум в регионе, а применительно к назначенной не ими площадке за забором атомного предприятия (которые не вечны) как бы подтвердить, что преходящие, не самые лучшие нормы выполнены. Тут, к сожалению, нет места ни собственной их идее, ни независимой позиции. Хотя, если я не ошибаюсь, именно в Красноярском крае в 80-х годах прошлого века и именно сторонняя инициатива (В.И. Кирко, Научно-исследовательский физико-технический институт Красноярского государственного университета, НИФТИ) положила начало работам по площадке Красноярского могильника.
Впрочем, есть и другие «философствующие на фоне» сомнительных объектов и оправдывающие как бы нормы гидрогеологи. Результат – дифирамбы по поводу Карачая: «Существует такое состояние радиоактивных отходов, при котором они захоронены или спрятаны ТАК ХОРОШО (выделено мной, В.К), что лучше природу не трогать. Например, озеро Карачай и Теченский каскад водоемов, при реабилитации которых выполнено минимальное количество мероприятий». (http://www.atomic-energy.ru/statements/2016/12/02/70679).
Захоронение РАО - дело новое и российского опыта как основы добротных национальных норм еще нет. На постсоветском пространстве действующие нормы могут не выполнять (http://bezrao.ru/n/419). Настораживает нарождающаяся практика сначала в сложнейших природно-техногенных, навязанных предшествующими обстоятельствами (не мотивировавшими к заботам о будущем РАО), условиях создать объект, а после обосновать новый юридический статус — «пункт захоронения» (http://bezrao.ru/n/479). Если бы научиться и оформлять еще юридический статус стабильности будущих на тысячи/миллион лет социальных и климатических/гидрологических условий. Нет и международных норм на создание геологических хранилищ/могильников, что не нравится атомщикам Игналины http://bezrao.ru/n/356). Атомщики Западной Европы в контексте еще только предстоящей разработки единых международных правил обеспокоены украинскими планами относительно берега Днепра (http://vz.ru/news/2016/7/5/819704.html). Породы берега Тихого океана уже обильно пропускают радионуклиды https://vk.com/atom26?w=wall-66070450_3070). Представители ФГУП «НО РАО» по части норм для разнообразных площадок спокойны? А вот весьма профессиональный человек Б.Г. Гордон (в атомной энергетике – более тридцати лет, из них в системе Госатомнадзора России - более четырнадцати) даже по отношению к имеющим историю уже в десятки лет АЭС не уверен в научной и социокультурной базе, конкретному составу норм, обеспечивающих безопасность станций
При небезупречной нормативной базе, иная сейчас и быть не может, и отсутствии надежд на улучшение качеств человека и социума (соответственно, на безопасное развитие человечества), важным становится параллельный подход к выбору площадок именно через сравнение альтернатив. Как в изобретательстве: аналоги – прототип – доказательство функциональных преимуществ нового технического решения по сравнению с прототипом. Такой подход и представлен в данной статье.
«Госкорпорация "Росатом" и правительство Мурманской области заключили дополнительное соглашение о сотрудничестве… Допсоглашение предполагает расширение взаимодействия по созданию и использованию на базе объектов инфраструктуры "Росатома" промышленных комплексов по хранению, утилизации и обезвреживанию особо опасных отходов, которые образуются на территории Заполярья и других регионов… ресурсы Мурманской области, ресурсы госкорпорации и государства будут использованы самым эффективным способом» Задумались о будущих функциях действующей инфраструктуры РосРАО на Кольском полуострове (аналогично судьбе инфраструктуры медно-никелевых месторождений) не в первый раз, так как конец ее использования по прежнему назначению не за горами (http://www.b-port.com/news/item/162438.html; http://www.atomic-energy.ru/news/2015/09/29/60091). И первый конкурс на поиск и изучение площадки захоронения РАО в Мурманской области Росатом уже объявил (http://www.atomic-energy.ru/news/2016/07/11/67429). Рассмотрение перспективности участков на Кольском полуострове для безопасного размещения РАО всего Северо-Запада страны может быть продолжено (письмо ФГУП «НО РАО» № 319-210/2870 от 09.09.2016; http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=201610259).
В то же время зафиксирован (вслед за отказом несколько лет назад от проекта горы Юкка, США, http://www.atomic-energy.ru/news/2016/10/10/69539) намечающийся серьезный кризис наиболее обоснованных и продвинутых в мире работ Швеции; причина в обоих случаях – недоучет на первых стадиях исследований слабой гидроизоляции массивов и стройка вне опыта/не на базе горнорудных предприятий (http://bezrao.ru/n/238; http://bellona.ru/2016/07/13/sweden-finland/). И это – при высочайшем уровне исследований и реального информирования общественности [14]. Основные причины возникших (ревизия началась пять лет назад как реакция на Фукусиму) трудностей шведского (возможно, далее и финского) проекта KBS-3: 1) ориентация на прибрежный под дном моря вариант могильника из-за слабо ранее учтенного/изученного эффекта коррозии контейнеров с РАО под действием морской воды; 2) применение лишь горных выработок на глубине примерно 500м и отсутствие разведки бурением массива на глубины в первые километры, что уменьшает безопасность и возможность адаптации технологии к появляющимся со временем еще и экономичным новациям (например, глубоким скважинам большого диаметра). Добавим, что несомненно будут со временем появляться и новые эффективные технологии фракционирования отходов, что за счет сокращения объемов улучшит экономику захоронения.
Особо подчеркнем, что технология KBS-3 «буксует» помимо проблемы контейнеров и нежелания разработчиков рассматривать альтернативы не из-за отсутствия подземной лаборатории на глубине 500м (чем для промплощадки ГХК чрезвычайно озабочен Росатом), а из-за отсутствия хорошей опережающей разведки массива скважинами, глубина которых много больше этого уровня (а это вообще Росатом не беспокоит). Показательно, что, если на площадке для планировавшейся первоначально подземной лаборатории ПО «Маяк» еще бурили до 1,2 км, то в Железногорске не глубже 600 м (всего одна скважина, или 700 м (письмо ФГУП «НО РАО» № 319-210/2870 от 09.09.2016), причем итоговый объем бурения по Железногорску в материалах разных ответственных представителей Росатома различается в разы комментарии).
И вообще, зачем Железногорску отдельная подземная лаборатория? Кого с ее помощью планируют очень научно завлекать? На аудит и контракты представляют проекты, в названии которых лаборатории нет (http://www.gmc-consulting.ru/experience.html; В Железногорске лихо хоронят в том же горном массиве особо опасные собственные ВАО уже сейчас (https://vk.com/atom26?z=photo-66070450_438214428-66070450_00). Проблемы (как на ПО «Маяк», http://www.atomic-energy.ru/interviews/2016/11/07/70118) взаимодействия грунтовых вод с графитовой кладкой не видят. Поэтому по схожему с KBS-3 сценарию будут накапливать неприятности и для Красноярского федерального могильника. Сегодня новые оценки шведов как лидеров начинают сеять сомнения в Финляндии и Чехии (http://bezrao.ru/n/666; http://bezrao.ru/n/367). Завтра они будут смущать сознание российских специалистов, ограниченных в собственных исследованиях. И далее везде?
В работе (http://bezrao.ru/n/592) возможность захоронения ВАО в существующем подземном комплексе ГХК декларируется на основании того, что «они расположены в скальных выработках, надёжно изолированных от воды». Приведенный тезис о надежной гидроизоляции вряд ли соответствует действительности. Против этого утверждения свидетельствует опыт большинства горнорудных предприятий, в обязательном порядке применяющих системы принудительного водоотлива. Шведы и финны не скрывают в описаниях технологии KBS-3, что их могильники в слабопроницаемых гранитах все равно естественным образом будут затоплены после консервации. Против свидетельствует собственный опыт ГХК, как и планируемая на производственной площадке ГХК дополнительно инфраструктура федерального могильника.
Подземный комплекс ГХК имеет системы водоотлива и системы мониторинга подземных вод (см., например, книгу М.В. Шавлова «Судьба атомщика», 2018 год, стр. 50). Аналогичные средства предусматриваются для федерального могильника (например, дренажные трубы, http://www.tipazheleznogorsk.narod.ru/ghk2.html; «подземные сооружения хранилища расположены в горных выработках сводчатого типа с железобетонной отделкой по сводам и стенам, с бетонной лотковой частью для отвода вод», «В целях исключения попадания воды в отсеки хранения ДМ предусмотрена система мероприятий, в частности, зонтичная система свода, лотки и дренажные каналы. Многолетний опыт эксплуатации объекта 980 показал, что эти устройства обеспечивают отвод без накопления воды», http://www.lawrussia.ru/texts/legal_555/doc555a997x939.htm; с. 122 – контроль радиационной обстановки в шахтных водах, система контроля за передвижением подземных вод, выявленные места сбора грунтовых вод и предполагаемые зоны перемещения шахтных вод, с. 123 – наиболее опасные по гидрогеологии пункты, с. 125 – стоковая система ПГЗРО, http://www.norao.ru/upload/OVOS_Krasnoyarsk.pdf). Если хотя бы один год из миллиона лет система водоотлива федерального могильника и подземного комплекса ГХК не сработает, то уже захороненные и будущие РАО затопит. При горных работах на комбинате были серьезные обрушения пород (с. 132, http://www.sibghk.ru/images/pdf/skala/skala.pdf). Дополнительные сведения о реальной гидрогеологии производственной площадки ГХК приведены в работах ([2,9],
Тезисы о надежной гидроизоляции гнейсами площадки ГХК мест захоронения РАО, не взирая на их авторство и мотивы появления, скорей всего, по факту являются дезинформацией. При желании ФГУП «НО РАО» и для снятия сомнений, обводненность могильников РАО в Железногорске можно в содружестве с независимыми экспертами надежно спрогнозировать, обеспечив доступ к материалам всех горно-геологических работ и гидрогеологических исследований за всю историю освоения этой местности.
«Вовлечение независимой от атомной промышленности общественности и науки в обсуждение вопросов обращения с радиоактивными отходами позволяет уйти от принятия необоснованных решений, избежать создания новых рисков и угроз. Именно корректный учёт мнения общественности остановил проект сооружения могильника ОЯТ и РАО в Швеции, где атомная промышленность провела не все необходимые исследования и отрицала наличие существенных неопределённостей при обосновании проекта» (http://bezrao.ru/n/429). В России руководство ИБРАЭ РАН, например, (журнал «Радиоактивные отходы», № 1 (1), 2017, стр. 33) знает последовательность действий лучше других. Знает… Но обозначает и отстаивает это знание пока только на удобном чисто академическом уровне. «Мировой опыт демонстрирует, что создание пунктов глубинного захоронения РАО (ПГЗРО) — чрезвычайно сложная проблема, требующая длительных и масштабных усилий по разработке научно-технических основ и инструментария для оценки и обоснования долговременной безопасности». Им (рис. 1 - 3, стр. 33 - 35) приведена в общем правильная теоретическая логика организации работ. Не с ПИЛ все начинается. И сначала нужно должным образом выполнить предшествующие этапы.
Печенга как структура в целом и конкретная площадка «SAMPO-Pechenga-I» свободны от выявленных недостатков, обусловленных географо-геологическим выбором. Применительно к ним соблюдены фундаментальные принципы: принцип предосторожности и принцип использования наилучших из возможных технологий при принятии решений. Основные и ультраосновные породы Печенги по инженерным свойствам (устойчивость, монолитность, гидроизоляция и сорбция радионуклидов) предпочтительней гранитов и гнейсов. Наличие развитой и снимаемой с эксплуатации горной инфраструктуры позволит избежать превращения, как минимум, европейской части России в страну радиоактивных бетонных/глиняных пирамид/курганов (трансформация обещанных «зеленых лужаек» в «пирамидальное могилостроение» очень привлекательна ныне не только для ядерной отрасли России, http://bezrao.ru/n/592). И поэтому (дополнительно к другим достоинствам) Печенга является эффективной альтернативой площадкам по берегам Балтики (равно как Новой Земли, Днепра и Енисея). Ресурс Печенги, как и других горнорудных районов Кольского полуострова, для расширения унифицированной деятельности по захоронению РАО огромен.
Кстати, смысловое (одновременно философское, культурологическое, естественнонаучное и техническое; например, http://www.globalistika.ru/biblio/komleva.htm) наполнение образа SAMPO в контексте захоронения РАО в ядерной отрасли начинают обсуждать. Одна из статей Е.В. Комлевой, например, отражена в официальном библиографическом списке материалов к рассмотрению законопроекта Республики Беларусь «Об использовании атомной энергии». Другая опубликована в материалах ярмарки инновационных проектов АТОМЭКО-2008. Проблеме РАО, у которой нет прошлого, есть миллионы лет неспокойного будущего и сотни миллиардов долларов затрат уже/только сейчас, не хватает гуманитарной/культурологической проработанности для правильного решения. Крупные природно-техногенные объекты захоронения РАО будут создаваться, скорее всего, на исторических финно-угорских землях. В Финляндии уже строят - Онкало. И по нашим представлениям именно культурный опыт финно-угорских народов потенциально наиболее значим для недостающей проработки/недостающего базиса. Проблема практически вечно опасного объекта отражает удручающую неопределенность наших нынешних представлений (прежде всего, гуманитарных, а не технических) относительно антропосоциальных аспектов будущего. Именно вокруг такой социокультурной неопределенности в необычном контексте «вечной» безопасности концентрируются основные мысли фильма режиссера М. Мадсена (Michael Madsen) об Онкало. И многих участников проекта Yucca Mountain (http://www.atomic-energy.ru/smi/2014/11/22/53162,
Росатом, старательно перебирая слабые варианты, недостаточно учитывает, видимо, чужие (российские и зарубежные) ошибки и не замечает преимуществ Печенги. Он продвигает посредством схемы ничтожного по времени текущего планирования для сиюминутных объектов (http://www.atomic-energy.ru/news/2016/08/11/68186) иную уникальность: без должных исследований альтернатив, упрощенно-унифицированную, по принципу «давним площадкам атомной инфраструктуры – могильники на сотни, тысячи и миллион лет» опасную (как правило, по берегам крупных водоемов и рек!?) систему захоронения РАО – «подарок» будущим поколениям. С такой системой «они не прилетят» (если применить к ситуации подобных ядерных могильников горькую и убийственную характеристику А. Азимова создающей их цивилизации). Жаль. И не только будущие поколения. Как бы нынешнему не пришлось трудно и долго выбирать, а также выбираться из шведско-финско-американо-украинско-…-российского кризиса относительно захоронения РАО (особенно ВАО). И «тогда новые перспективы российских атомщиков» касательно зарубежного рынка снятия АЭС с эксплуатации (во многом связанные с Германией, задачи роста «в сфере заключительной стадии жизненного цикла… коммерческой выручки, в том числе от зарубежных контрактов» (http://www.atomic-energy.ru/interviews/2016/11/09/70190) не получат поддержку для осуществления. Как и «рычаг влияния» не сработает.
Одновременно игнорируется широко известный позитивный (отличие от обозначенных выше неудач) национальный опыт Германии применительно к более близкой для Печенги функционально-феноменологической ситуации, чем захоронение в солях (второй немецкий подход). Выработки могильника «Конрад»/реконструированного рудника «Конрад» заложены в сухом породном массиве, сверху, снизу и с боков на сотни метров герметично изолированном водоупорными слоями (например, Thyssen Mining Report 2014/15). Надежная информация для такого решения получена по многолетним (с 50-х годов прошлого века) результатам работ на одноименном горно-геологическом объекте: разведки месторождения железа и строительства/эксплуатации подземного рудника. Германия имеет немалый опыт сверхглубокого бурения. Если немцы за свои деньги как полный аналог своего объекта построили (завершение – декабрь 2016г., http://www.atomic-energy.ru/news/2016/12/08/70798) в Сайда-Губе великолепную наземную базу для начальных стадий обращения с РАО (правда, появилось обидное мнение, что немцы к этому достижению не имеют отношения, /http://bezrao.ru/n/1927/), то вряд ли следует напрочь исключить в чем-то аналогичную схему работ по тождественным могильникам «Конрад» и «Печенга».
К участию в делах Печенги Германия подойдет с хорошо проработанной концепцией, опытом ее реализации на объекте-прототипе (прототип двоякий: и гидроизолированный горный массив, и выработки бывшего горнорудного предприятия), отлаженными технологиями и оборудованием для стадий строительства и эксплуатации могильника – и в этом, а не только касательно площадки, ситуация альтернативна не в пользу планов по Железногорску и Сосновому Бору. Кроме того, исключается опережающее создание отдельной подземной исследовательской лаборатории, так как все ее функции по горно-геологическим и технологическим вопросам эффективно выполняются без нее. А система РАО-модулей непосредственно для захоронения отходов может быть комбинированной как по типу (горные выработки и скважины большого диаметра), так и по месту (готовые выработки Норникеля, новые выработки в породных блоках, примыкающих к готовым, новые выработки в совершенно не затронутых предыдущими горными работами массивах). В статье место рассматривается в двух вариантах. Первое - расширенный вариант, разные блоки в необходимом количестве Печенгской структуры (на рис.1,2 по территории от рудника «Каула-Котсельваара» до рудника «Северный-Глубокий» или иначе между п. Никель и г. Заполярный), включая площадки всех рудников и карьера «Центральный». Второе - пример локального места (блок пород между скважинами 3360 и 3344) в условном круге радиусом 1,5 км вокруг координат заложения Кольской сверхглубокой скважины. Не надо забывать, что Германия может иметь и мощную собственную мотивацию для тиражирования опыта «Конрада» в связи с ее программой демонтажа АЭС. А Печенга – это, по сравнению с Конрадом, разнообразие вариантов РАО-модулей и больший суммарный объем пригодного подземного пространства.
Придется, видимо, привыкать к мысли, что надежный объект захоронения РАО на века/вечность разумно СООБЩА, на основании международного договора, строить и эксплуатировать, а также нести за него ответственность нескольким достойным странам. При этом кто-то в качестве взноса в общее дело предоставляет площадку, а качественная и всем удобная площадка – самый важный и дорогой взнос. Кто-то преимущественно предоставляет технологии. А кто-то – деньги. Инициаторами такого сообщества могут быть Россия и Германия. Немецкие специалисты, надо сказать, обозначили свое присутствие в работах по многим вариантам: Кольский полуостров, Краснокаменск, Новая Земля, Железногорск. Может быть, они, наконец, (http://www.uranbator.ru/content/view/19052/8/), ситуацию «переведут с умного на человеческий».
Поддержать сообщество, учитывая все трудности вывода Игналинской АЭС из эксплуатации (http://iaenp.lt/2015/01/21/------/; было бы разумно Литве. Возможно, это фантазии, но и Великобритании, которая в свое время графитовые реакторы (как и СССР) позиционировала в качестве национального приоритета И Болгарии (http://bezrao.ru/n/1779), и Украине, которая не имеет стратегии захоронения РАО, но имеет много проблем с ними (http://bezrao.ru/n/574; http://bezrao.ru/n/560; http://bezrao.ru/n/549).
Прозвучали намеки о Германии: «Последний вопрос из аудитории был снова адресован представителю Росатома и касался проблемы ядерных отходов... На это сотрудник российской госкорпорации ответил, что его организация готова помочь Германии решить проблемы с отходами. Ведущий поспешил позвать всех на фуршет, однако из зала раздалась еще одна реплика с намеком на готовность Росатома ввезти немецкие ядерные отходы в Россию. Представитель госкорпорации сказал, что не понимает, о чем речь» (https://below2.ru/2018/12/14/rse/).
Мурманчане и архангелогородцы (и власти, и народ) не протестуют, какой бы ядерный проект Росатом ни внедрял в регионе (например, http://nuclear-submarine-decommissioning.ru/node/850). Не буду подробно обсуждать причины. Но немалую роль играет высокая образованность населения, большая прослойка профессионалов-ядерщиков и военных, привычка жить в ядерных обстоятельствах. Ученые-социологи подтверждают, что в Печенгском районе лояльность к ядерным делам даже выше, чем по Мурманской области. Коллективное общественное сознание Печенгского района Мурманской области уникально. Оно может быть наиболее восприимчивым к идее подземного размещения ядерных материалов именно здесь. На фоне экономических и общих экологических неурядиц, как показали норвежские и финские социологи [15,16], обеспокоенность населения района радиоэкологическими проблемами минимальна в сравнении с мнением людей по этому поводу в других местностях Кольского полуострова и сопредельных стран.
Что же касается реакции соседей дополнительно - дело политиков договариваться. Когда лет 20 назад один очень известный эколог-оппозиционер спросил меня об этом, мой ответ был таков: США в контексте международного могильника ВАО/ОЯТ уговорят их, так как США против переработки ОЯТ (Железногорск поэтому их не устраивает, опасаются потенциально возможной переработки, а Печенга далеко от химкомбинатов с военными технологиями). На свою территорию результаты эксплуатации в реакторах поставленного в другие страны свежего американского топлива они не спешат возвращать. Возможно, на подходе технология/реакторы PRISM (https://ria.ru/atomtec/20161111/1481183034.html; http://bezrao.ru/n/473), которые (аналогично «сланцевой революции» в углеводородной энергетике) серьезно подорвут позиции и гражданских технологий переработки ГХК для изготовления нового топлива (проблема захоронения РАО останется при измененных структуре и объеме международных отходов). Кроме того, у соседних стран будут свои выгоды. Норвегия (Киркенес) и Финляндия/Швеция (Калининград – Балтика – порты Швеции/Кеми – сухопутная прежняя шведско-немецко-финская трасса до Печенги/Петсамо) представляют важные логистические варианты. Учитывая дополнительно, что: «Арктическая железная дорога - это важный европейский проект, который соединил бы арктическую часть Европы с ее основной территорией», http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/5037945). В Европе транспортировка РАО отлажена (http://bezrao.ru/n/380). Финляндии и Швеции есть чем поучаствовать в плане технологий подземного строительства и кондиционирования отходов, возможно, и с отказом от своих национальных могильников.
Есть четкий профессиональный комментарий: «Тема перспективная и требует широкого обсуждения... Предлагаемый подход вполне грамотный и практичный. Стоны про "хрупкую экосистему Мурмана" - это отговорки для впечатлительных… Везде экосистема требует внимательного отношения. На повестке дня стоит вопрос: как наиболее оптимальным способом и с минимальными издержками решить проблему захоронения опасных отходов. И желательно это сделать так, чтобы ответственность была максимально разделена как с можно большим количеством стран…» Добавим, что могильник в Печенге, объективно предполагающий многосторонний контроль за ситуацией, позволит и в будущем избежать многих непродуманных решений.
Если и как только Россия примет положительное (с ориентацией на германский аналог) решение по Печенге в качестве площадки для международного ядерного могильника, в Европе (как минимум) возникнет очередь желающих участвовать в проекте, которые надолго забудут разговоры об антироссийских санкциях в защиту «арабских весен» по периметру РФ и планы относительно организации самих таких «весен». А Мурманская область станет наиболее защищенным и самым спокойным местом на Земле. Парадоксально лишь на первый взгляд, что ныне, при утрате взаимного доверия между Россией и США с прекращением сотрудничества в ядерной сфере (http://www.atomic-energy.ru/news/2016/10/07/69509), с необычайной легкостью решаются назначить «форточку» (http://www.trinitas.ru/rus/doc/0023/001a/1053-pr.pdf) для санкций крылатыми ракетами в глубине чужих территорий за тысячи километров от «санкционеров», но, думаю, очень трудно будут это делать применительно к границе НАТО. Похожие по легкости назначения и реализации санкций ситуации были и в прошлом. Вспомним практически абсолютно безопасные для исполнителей демонстрационно-устрашающие ядерные бомбардировки Японии. Но в случае с ядерным могильником есть возможность асимметрично разнице в военных технологиях лишить выбора где-то далеко-далеко места для современных «Хиросимы/Нагасаки» таких дистанционных «демонстраторов» своего превосходства.
Проблема захоронения РАО является междисциплинарной (с немалой долей антропосоциальных вопросов) и долговременной. Поэтому для ее решения необходимо участие исследователей разного профиля и опыта (от «зубров» до молодежи). Печенга и сопряженные с ней темы нашим небольшим творческим коллективом в публичном (прежде всего, профессиональном) пространстве рассматриваются с 1998г. Мне не известны научно-технические публикации других авторов, где информация такого рассмотрения аргументированно ставится под сомнение или отвергается. Разве что статья Б.Н. Голубова «Размышление над удивительной информацией о геологических, экологических и политических аспектах хранения и захоронения ядерных материалов» в журнале «Пространство и время» (выпуск № 8, 2012). Попытки замалчивать идею и препятствовать ее распространению – это было и есть.
РОСАТОМ И ГЕОЛОГИЯ МУРМАНА: ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ
У меня давний, хотя его нельзя назвать непрерывным, опыт общения с официальными лицами и специалистами Минсредмаша - Росатома. Начало работы на Кольском полуострове - лаборатория Б.И. Нифонтова (Горно-металлургический институт КФ АН СССР), проводившая в регионе работы по тематике Минсредмаша/Минатома. Борис Иванович «легким движением руки» помог мне, молодому специалисту, удержаться при науке на выбранном еще в ВУЗе интересном профессиональном пути сочетания проблем и возможностей ядерной, геологической и горной отраслей (что в итоге сформировало условия и конкретику жизни в целом). Входить в тему захоронения РАО я начинал, изучая (при поддержке О.Л. Кедровского и К.В. Мясникова) во ВНИПИпромтехнологии опыт этого института. Теперь – про наше время открытости, дискуссий и коммуникаций. За год (сентябрь 2015 – август 2016) десятки писем по разным адресам информационных служб Росатома с просьбой рассмотреть возможность публикации статьи оставались без реакции. Лишь после моего предупреждения, что я, с помощью других информационных каналов, обнародую факт молчания Росатома, ответы стали поступать.
Мною в рамках основной переписки получено письмо от зам. гендиректора Росатома В.А. Першукова (№ 1-9.10/39248 от 4.10.2016), в котором в качестве приложения упоминается отрицательный отзыв по Печенге, подготовленный М.Л. Глинским по поручению Г.А. Машковцева. Чуть позже поступил второй, дополняющий отзыв М.Л. Глинского.
Отзывы М.Л. Глинского торопливы и поверхностны, удобно для рецензента фрагментарны, не без важных зон умолчания. В итоге, - во вред делу, которое он защищает.
В представленных отзывах нет главного, на что я рассчитывал, обращаясь в Росатом, – анализа предложения относительно потенциала Печенгской структуры для захоронения РАО, площадки «SAMPO-PECHENGA–I» и ее характеристик. Без этого анализа тексты отзывов есть отрывочные рассуждения самого общего/начального и отличающегося от международного уровня о том, что было и что может быть. Попробую вернуть «не про то разговор» в рамки конкретной и нужной темы «Печенга и РАО».
Я - о конкретном блоке пород, оконтуренном конкретными разведочными скважинами, не предлагая размещать РАО в стволе Кольской СГС. А меня информируют о всяком разном ином. Например, о специалистах, знающих геологию Кольского полуострова и результаты по Кольской сверхглубокой. А пробурить 12 км «Железногорской СГС» и сравнить тамошние условия с кольскими они не хотят? А данные по разведочным скважинам Печенги знают?
История работ по поиску площадок в СССР/России, организации, выполнявшие работы, и некоторые ведущие специалисты, с которыми я лично общался, мне достаточно известны без отзывов. Известна мне одновременно и публичная критика официальных позиций ВНИПИпромтехнологии и Радиевого института (весьма уважаемых мною организаций) по площадкам «Губа Башмачная» и «Сосновый Бор», участку «Енисейский», практики «обсуждения» (как сугубо профессионального, так и общественного) отдельных этапов работ ФГУП «НО РАО», которая мотивирует обращение к альтернативам. В том числе, к Печенге. Не известна профессиональная реакция специалистов Росатома и сотрудничающих с ним организаций на эту критику. Не известна она и другим (http://bezrao.ru/n/161). Вот аргументированный ответ на критику, чтобы не было первопричин заниматься Печенгой, был бы полезной новизной.
Упоминаемое М.Л. Глинским постановление правительства РФ № 1069 – серьезный документ. Минатом/Росатом всегда имел возможность быстро оформлять нужные документы в нужное время. Не думаю, правда, что при создании «вечных» могильников РАО можно руководствоваться только лишь постановлениями, сметами и нормами сегодняшнего скоротечного, несоизмеримого с вечностью дня (равно как и получать одобрение проектов только у зависимых от Росатома нынешних жителей подведомственных ЗАТО; их, видимо, небеса уполномочили решать за всех будущих людей). Знаю, что необходимо сравнить научную, социокультурную базу этого и других регламентирующих захоронение РАО в России документов с международными документами, практикой и тенденциями. Посмотреть на проблему еще и поверх рутины, выверять свои действия и инструментарий, отстранившись от суеты, с позиций уникального явления, не имеющего во времени обыденных границ. Помнить о кровавом опыте и особых условиях войн и революций. Наше сравнение выявило много вопросов к российской системе захоронения. Кроме того, еще короткая история обращения с РАО, но уже много раз показала, что вчерашние нормы, сметы и условия через несколько десятков лет оборачиваются огромными (только для решения одной задачи – создания «зеленой лужайки» ?!) затратами на ликвидацию допущенных просчетов (свежий пример – создание Центра по обращению с радиоактивными отходами отделения губа Андреева СЗЦ «СевРАО», http://bezrao.ru/n/422). И еще раз, «кроме того»: на примере истории проектов захоронения РАО США показана (вполне научно, но и с улыбкой, http://rgo-sib.ru/book/articles/132.htm) взаимосвязь «серьезных постановлений», культуры, науки, практики и потраченных миллиардов долларов.
Предложение, которое при «вечном» назначении федерального/международного могильника ВАО, должно быть обязательным к исполнению: от разработчиков проекта обществу не лишним будет получить обоснованный прогноз состояния России и мира, хотя бы, на десять, пятьдесят, сто лет вперед. Если им такой прогноз не по силам, всем нужно забыть про площадку в центре России, на берегу Енисея. И искать ее в другом месте. Тем более, что в презентациях планов Росатома мотив выхода на международный рынок услуг с помощью могильника в Железногорске как важной части всей инфраструктуры повторяется с завидным упорством (последний пример, http://www.atomic-energy.ru/interviews/2017/01/16/71717). Как упорно, в свою очередь, отрицается международная перспектива этого могильника в официальных ответах на обращения российских граждан. Уж хотя бы в этом частном прогнозе управленцы Росатома не противоречили друг другу.
Пожелания узнать ответы на критику специалистами участка «Енисейский» массива-фантома без карт «Сегодняшняя газета. Красноярск-26», 24.11.16) и результаты сравнения предлагаемой системы захоронения с зарубежными являются важными. Эти пожелания М.Л. Глинским опрометчиво оставлены без комментария. Тем самым, объективно сохранена фундаментальная причина поиска альтернатив.
М.Л. Глинским фактически утверждается, что альтернативы участку «Енисейский» не нужны. Раньше мы слышали только «альтернатив нет». Еще бывало примерно и так: альтернативы где-то наблюдались, но сообщить народу об этом забыли (http://www.atomic-energy.ru/statements/2014/03/31/47734). Альтернативы есть и нужны. Хотя бы как «зеркало» для выявления с последующим демпфированием негатива решений по участку «Енисейский» при новом комплексе условий (внешние и внутренние условия динамичны) и возможностей в контексте международного могильника, без которого экспансия Росатома на внешний рынок затруднительна. И это уже не замалчивание, а прямое/откровенное отрицание М.Л. Глинским необходимости альтернативных действий: «Постановку… работ… для предлагаемой площадки… считаю нецелесообразным». Предполагаемое им рассмотрение площадки «SAMPO-PECHENGA–I» компетентными специалистами без хотя бы камеральных работ – фикция для отвода глаз. В ситуации, когда транспортировка ВАО в центр страны – наиболее опасная операция, http://www.atomic-energy.ru/news/2016/10/26/69916, http://www.atomic-energy.ru/news/2016/10/26/69915).
Добавлю, что, отвечая на такое же обращение, Н.В. Медянцев (ФГУП «НО РАО», № 319-210/2870 от 09.09.2016) отметил «недостаточность… аргументированной базы для осуществления… подробного научного анализа». Не проигнорировал главное, а отказался анализировать за недостаточностью аргументов. Правда, на просьбу сообщить объем базы по участку «Енисейский» в качестве критерия достаточности для Печенги ответа пока нет (вот так часто: материалы вроде бы есть, а вневедомственным специалистам и следов не найти). Малым объемом приведенных мною геологических данных мотивируют свои позиции также главный редактор журнала «Пространство и время» О.Н. Тынянова (письмо от 7.01.17) и А.П. Васильев (Общественный совет Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом», письма от 8-9.09.16). Позиции формально конструктивны. Но в нынешнем виде предложение по Печенге не есть что-то подобное отчету по обоснованию инвестиций или проекту. Для того оно и публикуется, чтобы его обсудить и приступить к накоплению данных. И для начала моей «затравки» вполне достаточно. Например, полезно было бы, чтобы далее специалисты, назначенные Росатомом, поработали с документацией по разведочным скважинам Печенги.
Когда кто-либо желает сразу и много геологических данных, не лишним было бы при этом знать порядок их получения и сформулировать ориентиры - структура и объем материалов. Я - частное лицо. Моих давних знаний явно мало. Нужна работа другого уровня: заказчик, финансирование, исполнитель - юридическое лицо. У меня нет сейчас допуска в региональные геологические фонды, чтобы под новую задачу законным путем поработать с материалами по Печенге. Его могли бы получить официальные исполнители. По моему мнению, это могли бы быть институты Кольского НЦ РАН в партнерстве с производственными организациями региона. Ну, а я мог бы, наверное, поучаствовать в работе персонально в качестве исполнителя/ответственного исполнителя (если будет на то согласие организации - официального исполнителя). В настоящее время ориентиром могут и должны быть базы данных по продвинутым российским площадкам.
Тезис М.Л. Глинского о потраченных по участку «Енисейский» деньгах генерирует встречный упрек – те, кто организовал эти траты, те сами и виноваты. Кто их заставлял по верхам проблемы прямиком скакать к «самой-самой лучшей площадке» и «самой-самой нужной лаборатории»? Это следствие спешки в угоду корпоративным интересам – оформление «бумаг» без важных этапов выбора площадки вечного могильника. Аргумент о близости будущего могильника к ГХК не убеждает. В Мурманской области ядерных объектов много, а военные и гражданские специалисты хорошо работают с РАО. Кроме того, я и мои коллеги считаем, что экономика захоронения всех категорий РАО может существенно измениться в лучшую сторону при подземном захоронении на территориях типа Печенги.
Для полноты впечатлений от обмена мнениями по поводу захоронения РАО с лицами, принимающими решения, проанализируем недавний документ Министерства природных ресурсов и экологии России «Ответ на многочисленные обращения граждан по вопросам нарушения законодательства при планировании Госкорпорацией «Росатом» строительства пункта захоронения радиоактивных отходов 1 и 2 класса в ЗАТО Железногорск Красноярского края» (http://www.mnr.gov.ru/activities/detail.php?ID=145649). В «Ответе» нет ни одного ответа на конкретные обращения, ни одного комментария примеров (по мнению граждан) нарушений, которые, несомненно, приводились в обращениях. «Ответ» свелся лишь исключительно к перечню/наименованию (без каких-либо комментариев) некоторых документов: 1) предписывающих процедуру подготовки разрешительных решений по некоторым этапам обращения с РАО; 2) содержащих итоговые решения. «Ответ», не отвечая на обращения граждан, порождает, на мой взгляд, новые вопросы. Какое отношение к ЗАХОРОНЕНИЮ РАО имеют две первоначально приведенные ссылки на нормы оформления документов по ХРАНЕНИЮ РАО (технология, под юридические документы, относящиеся к которой, пункт захоронения в Железногорске не подпадает)? Какие нормативные документы регламентируют государственную регистрацию и выдачу лицензий «на пользование участками недр для целей захоронения радиоактивных отходов, отходов I - V классов опасности в глубоких горизонтах, обеспечивающих локализацию таких отходов, которая осуществляется Роснедрами»? Учитывая противоречивую формулировку названия представленного документа «Материалы обоснования лицензии на размещение и сооружение не относящегося к ядерным установкам пункта хранения РАО, создаваемого в соответствии с проектной документацией на строительство объектов окончательной изоляции РАО (Красноярский край, Нижне-Канский массив) в составе подземной исследовательской лаборатории (включая материалы оценки воздействия на окружающую среду)», для какой технологии (ХРАНЕНИЯ или ЗАХОРОНЕНИЯ) выдано Заключение экспертной комиссии государственной экологической экспертизы, устанавливающее соответствие материалов требованиям законодательства в области охраны окружающей среды? Какие геолого-географические основания имеются для формулировки «недра “Енисейского участка Нижне-Канского массива”», впервые в «Ответе» как объединение отдельных терминов «Енисейский участок» и «Нижне-Канский массив» появившейся в связи упоминанием распоряжения Правительства Российской Федерации от 06.04.2016 № 595-р? Какие новые геологические материалы появились после 01.04.2015, когда получено «право пользования недрами Енисейского участка для геологического изучения с целью оценки пригодности участка недр для строительства и эксплуатации подземных сооружений, не связанных с добычей полезных ископаемых, сроком на 5 лет», и до даты подачи материалов в Правительство на оформление права «пользования недрами Енисейского участка Нижне-Канского массива для захоронения РАО в глубоких горизонтах» (распоряжение Правительства Российской Федерации от 06.04.2016 № 595-р)?
И самый свежий пример «информирования» управленцем (образование - Московский государственный институт международных отношений и Московская финансово-юридическая академия) ФГУП «НО РАО» общественности (http://bezrao.ru/n/563). Повторяются тупо старые тезисы, на ошибочность которых неоднократно ранее указывали оппоненты. «В отношении всего этого… мусора», «в гнейсовой породе Нижнеканского скального массива», «Железногорский объект особенный, так как особенной является сама геологическая порода Нижнеканского массива — гнейс. Это уникальная по своим качествам порода…» - это вновь можно считать дезинформацией. Есть в данном примере и декларации, не подтверждаемые реальностью. Для сравнения: странным образом, раньше никакие горно-геологические работы не фиксировали проявления Нижнеканского массива на промышленной площадке ГХК. Не вскрыт он подземным комплексом комбината (рис.5 - http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=157; Полигон «Северный» (к результатам реальной эксплуатации которого есть серьезные претензии, http://nuclearno.ru/text.asp?330), как и участок «Енисейский», расположен в пределах промышленной площадки ГХК (эксплуатационные горизонты полигона до глубины примерно 500м сохраняют гидравлическую связь с поверхностью, реализуемую в масштабах геологического времени, но Нижнеканскому массиву его кристаллический фундамент даже по данным ФГУП «НО РАО» пока не принадлежит
Позиция Росатома не формируется, все же, лишь неудачными попытками завуалировать системные и принципиальные изъяны проекта Красноярского могильника: отзывами М.Л. Глинского, ответами ФГУП «НО РАО» (см. также [9]) и бестолковыми со-ответами Минприроды. И не попытками зачастую реально отстраниться от общественного мнения: «Мне показалось, что IV секция «Конструктивное взаимодействие с общественностью в процессе принятия решений при реализации атомных проектов» была неудачной. Практически отсутствовали представители негосударственных, неправительственных (общественных) организаций (НПО) как докладчики, если не считать обзорного доклада Александра Никитина. Есть внешние причины, вымывающие эти организации из общественного поля, но есть и просчеты организаторов» (В.Ф. Меньщиков; http://www.atomic-energy.ru/news/2016/12/01/70648). И не работать над ошибками, не отвечать на критику и вопросы, грешить дезинформацией будет позволительно не всегда – до поры до времени. Вывод по совокупной информации: тенденция реального рассмотрения Росатомом альтернатив, похоже, с учетом официальных новостей по площадкам Мурманской области (http://bezrao.ru/n/742; http://bezrao.ru/n/495; http://bezrao.ru/n/399), намечается, но слабая.
Насколько я помню, в советских геологических отчетах обязательным был первый раздел о истории и результатах комплексного изучения района работ. Это было важно. Это не только дань уважения предшественникам, но и необходимый элемент гарантии качества нового исследования, подтверждение его надежности – ничего профессионального не забыто/не сокрыто. К сожалению, наблюдаемый процесс обоснования «не теми геологами» площадок для захоронения РАО этой традицией не обременен. Если бы в должной мере новыми авторами новых работ прослеживались взаимосвязи научных позиций НИФТИ – Радиевый институт – ВНИПИпромтехнологии по Красноярску, ВНИПИпромтехнологии – Горный институт КНЦ РАН по Новой Земле, то многие вопросы по проблеме сегодня бы не возникали.
Ключевое звено предложений по захоронению РАО на Кольском полуострове, которые второй десяток лет оформляет авторский коллектив Горного института КНЦ РАН (в котором нет геологов вообще и никогда не было геологов, работающих в институте, в частности), – площадка «Дальние Зеленцы» (http://www.kolasc.net.ru/russian/innovation/ksc75/4.5.pdf). Раньше она имела другое название (участок «Гранитный»). И имеет других первоначальных авторов. Существует несколько последовательных этапов формирования авторства и мнений по площадке «Дальние Зеленцы». И их надо четко представлять, для того, чтобы лучше понимать сегодняшнюю ситуацию с субъективными трудностями выбора площадок в регионе (если придумали не те «академики», начинается противодействие).
Впервые концепты «Кольский полуостров» и «захоронение РАО» в связке озвучены О.Л. Кедровским и др. (см. об этом и последующем поиске вариантов площадок в [12, 17]). Выбор участка «Гранитный» и задание на его инженерную (!) разведку - заслуга ВНИПИпромтехнологии (предположительно, не без участия О.Л. Кедровского и К.В. Мясникова). Буровые и геологические работы, интерпретацию результатов по участку в 80-х годах прошлого века выполнили сотрудники Печенгской ГРП Мурманской ГРЭ (Моргачев В.И. и др., см. библиографию к [4]). Рассмотреть в проекте NUCRUS 95410 участок «Гранитный» как потенциальную площадку для могильника РАО предложено (как и другие, но уже, в основном, по данным геологоразведочных работ МГРЭ на минеральное сырье) В.Н. Комлевым, Н.И. Бичуком, В.Г. Зайцевым, Г.С. Мелиховой и А.М. Ремизовой (в 80-х годах – сотрудники Мурманской ГРЭ). Администрация проекта NUCRUS 95410 имеет абсолютное авторство в части обеспечения финансирования работ по проекту, значимое, но не абсолютное - по организации изучения геологических материалов; ее авторство на результаты творческого изучения геологических материалов формировалось примерно так, как описано в [18], - в силу, пожалуй, лишь, правила «корпоративной академической традиции».
Из п. Никель начался путь в ядерную физику и ВПК Министра РФ по атомной энергии В.Н. Михайлова. Первым, пожалуй, подумал о потенциале территории вблизи п. Никель как места для ядерного могильника В.А. Перовский (Техническое управление Северного флота, ВНИПИЭТ). Месторождения Печенги изучались и осваивались поколениями финских, канадских, немецких, советских и российских геологов и горняков. Возможно, здесь будет и новый этап горно-геологических работ, связанный с захоронением РАО. Хотелось бы, чтобы при реализации новых планов, если они будут, не забывали предшественников.
С помощью Германии в Сайда-Губе построен образцово-показательный (http://www.atomic-energy.ru/news/2017/01/13/71652), первый в России федеральный наземный комплекс накопления, кондиционирования и хранения РАО. Пора, похоже (http://bezrao.ru/n/742), немцев звать опять. На этот раз, для создания пилотного российского подземного объекта захоронения РАО – могильника Конрад печенгской прописки. И «Норильский никель», возможно, мог бы к этому присоединиться. Вполне вероятно, что компания составится и того серьезней. Поговаривают о подготовке российско-американской «большой сделки» (http://www.atomic-energy.ru/SMI/2017/02/07/72443) полного цикла, которым обладает Росатом – а он способен начать с разработки «ядерного законодательства», добыть уран, конверсировать его, обогатить, превратить в топливные сборки, построить АЭС, предоставить гарантии бесперебойных поставок топлива и гарантии изъятия ОЯТ, потенциально - захватить рынок закрытия реакторов и обеспечение радиационной очистки площадок.
Источники информации
1. Комлева Е.В., Самаров В.Н., Непомнящий В.З. Системы захоронения радиоактивных отходов. «Геология, полезные ископаемые и проблемы геоэкологии Башкортостана, Урала и сопредельных территорий»: Материалы и доклады / 11-я Межрегиональная научно-практическая конференция, посвященная 65-летию Института геологии УНЦ РАН, Уфа, 17–19 мая 2016 г. – Уфа: ДизайнПресс, 2016. – С. 226-229.
2. Комлева Е.В., Самаров В.Н., Непомнящий В.З. Комбинированная система захоронения ядерных отходов. «Радиоактивность и радиоактивные элементы в среде обитания человека». Материалы и доклады / V Международная конференция, Томск, 2016. – С. 325-334.
3. Комлева Е.В., Самаров В.Н., Непомнящий В.З. Захоронение ядерных отходов: системный анализ. ISSN 2311-147X Contemporary Innovation Technique of the Engineering Personnel Training for the Mining and Transport Industry 2016 (CITEPTMTI’2016). Conference Proceedings, Днепропетровск, Украина, 26-27 мая 2016 г. - Государственное высшее учебное заведение «Национальный горный университет». - С. 365-374 и http://www.lawinrussia.ru/node/443342.
4. Melnikov N.N., Konukhin V.P., Komlev V.N. et al. Jmprovement of the Safety of Radioactive Waste Management in the North West Region of Russia. Disposal of Radioactive Waste. TACIS Project. NUCRUS 95410. Task 3.Report. - Apatity - Orlean, Russian Federation - France, 1998.-270p.
5. Комлев В.Н., Комлева Е.В. Критерий гидравлической проницаемости пород при подземной изоляции ядерных материалов (анализ шведско-финско-российского опыта). Материалы межд. симпозиума «Геохимия ландшафтов, палеоэкология человека и этногенез», 6-11 сентября 1999 г. – Улан-Удэ, 1999. – С. 47.
6. Комлев В.Н., Бичук Н.И., Зайцев В.Г. и др. (2000). Социально-экономические предпосылки нетрадиционного участия сырьевых отраслей в ядерных программах//. Ресурсы регионов России. - № 3. - С. 2-10 и Вестник Удмуртского университета. Проблемы теории и практики экономической науки. - №9. - С. 169-194.
7. Komlev V.N. Native Nuclear Programmes, Generation’s Responsibility, Regional Geological Experience and Site Selection for Underground Disposal of Potentially Super-Dangerous Materials // Industrial Minerals: Deposits and New Developments in Fennoscandia. Petrozavodsk, 1999. P. 150-153 и Информационный бюллетень «Живая Арктика». – 1999, №1. – С. 34-43.
8. Филимонов Ю.И. Отчет о результатах предварительной разведки месторождения Верхнее, восточного фланга и глубоких горизонтов месторождения Спутник с подсчетом запасов по состоянию на 01.01.1992г. – Мурманская геологоразведочная экспедиция, Печенгская геологоразведочная партия, 1992г.
9. Самаров В.Н., Непомнящий В.З., Комлева Е.В. ПОДЗЕМНОЕ ХРАНЕНИЕ/ЗАХОРОНЕНИЕ ОЯТ/РАО: НОВЫЙ ПУТЬ / ТРУДЫ ВТОРОЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ, ПОСВЯЩЕННОЙ 70-ЛЕТИЮ АТОМНОЙ ОТРАСЛИ РОССИИ, «ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ АЭС». - Калининград, 20 – 21 октября 2015 г. – Изд-во «Аксиос», Калининград, 2015. – С. 135-148 и / Комплексные проблемы техносферной безопасности. Материалы Международной научно-практической конференции, часть VIII. – Воронеж, 12 ноября 2015г. – Воронеж, 2016. – С. 5-31.
10. SKB&NEDRA Technical Report 9239, 1992 // Swedish Nuclear Fuel and Waste Management Co. CM Gruppen Bromma, 1993. 116 p.
11. Самаров В.Н., Непомнящий В.З., Комлева Е.В. Международные отработавшие ядерные материалы с неопределенным будущим: Мурман, Норникель и Чукотка как гаранты нераспространения и экологической безопасности // Уральский геологический журнал. - 2015, №2. – С. 40-45 и http://www.atomic-energy.ru/articles/2015/04/20/56383.
12. Комлев В.Н., Бичук Н.И., Зайцев В.Г., Мелихова Г.С., Павлов В.А. ТЕНДЕНЦИИ ИНТЕГРАЦИИ И ПОТЕНЦИАЛ СЕВЕРА РОССИИ В ПРОБЛЕМЕ ИЗОЛЯЦИИ РАДИОАКТИВНЫХ ОТХОДОВ // Вестник НЯЦ РК «ЯДЕРНАЯ ФИЗИКА И РАДИАЦИОННОЕ МАТЕРИАЛОВЕДЕНИЕ», выпуск 4, декабрь 2002. – С. 41-57.
13. Белоусов В.И., Рычагов С.Н., Комлев В.Н. и др. Печенгская глубинная и другие гидротермальные системы: новый взгляд на изоляцию ядерных материалов от биосферы // Вопросы радиационной безопасности, 2001. № 2. С. 19-36.
14. Комлева Е.В. Международная информационная деятельность на Европейском Севере в области радиоэкологии // Ядерная и радиационная безопасность, Киев, 2001, №2. - С. 30-34 и Вопросы радиационной безопасности, 2001, №4. - C. 52-55.
15. Андреев О., Раутио В., Туккулайнен М. Изменения в горнодобывающей промышленности Печенгского района Мурманской области-социальные аспекты// Наука и бизнес на Мурмане. – 2000, №2. - С. 5-11.
16. Хансен Э., Теннессен А. Окружающая среда и условия жизни на Кольском полуострове // Фафо-институт прикладной социальной науки. – 2000, Мурманск. - 196с.
17. Bradley D.J. Behind the Nuclear Curtain: Radioactive Waste Management in the Former Soviet Union. Battelle Press, 1997, Columbus-Richland, 716 p.p.
18. Статья "Семейное дело: звания академиков передаются по наследству", http://ren.tv/novosti/2016-12-05/ и http://www.kolasc.net.ru/.
Авторская/профессиональная справка
Комлев Владимир Николаевич.
Неработающий пенсионер. Контактные данные: komleva_ap@mail.ru. Степеней и званий не имею. Правда, в начале пути угораздило меня стать лауреатом IV областного смотра-конкурса научно-технического творчества молодежи (Мурманск, 1975 год, за исследования по Печенге).
Инженер-физик (радиационная физика твердого тела), выпускник Томского политехнического института (1971г.).
1971-1978: Горный институт Кольского НЦ РАН - аспирант, м.н.с., НИР, ядерная геофизика на горных предприятиях от разведки до переработки руд, исполнитель-ответственный исполнитель.
1978-1986: Опытно-производственная партия Мурманской геологоразведочной экспедиции - НИР, ст. геофизик-руководитель группы, ядерная геофизика на месторождениях Кольского полуострова и Северной Карелии, проектировщик и ответственный исполнитель опытных работ, имею свидетельство Мингео СССР на право дозиметрического контроля и ответственного ведения работ с источниками нейтронного, гамма- и рентгеновского излучения при геологоразведке, дважды повышал квалификацию на курсах ВНИИЯГГ (Москва).
1986-2003: Горный институт Кольского НЦ РАН - с.н.с., руководитель группы, НИР, специальное подземное строительство, в том числе по тематике подземных АЭС и для целей захоронения РАО, ответственный исполнитель тем и разделов (включая отчеты по международным проектам, х/д работам для ВНИПИЭТ и Московского института «Атомэнергопроект»), не раз был в командировках на некоторых подземных комплексах Урала и разово – на объектах Сибири, Казахстана, Дальнего Востока, Европейской России.
С 2003 (1996) года - на пенсии по льготным основаниям (работа в подземных условиях и с радиоактивными источниками).
Соавтор 5 монографий, более 10 статей и около 50 авторских свидетельств на изобрете.
1. Журнал "Атомная стратегия", статьи Б. Серебрякова, Д. Башкирова, В. Комлева.
2. Журнал «Экологический вестник России»: 2020 год, №№ 3,4; 2019 год, №№ 5,11; 2018 год, №№ 2, 7, 8 и 11; 2017 год, №№ 12, 10, 9 и ранее.
3. Сборники материалов Воронежского технического университета «Комплексные проблемы техносферной безопасности» за 2017, 2016, 2015 годы и ранее.
4. Сборники материалов «Таймырские чтения» за 2016, 2015 годы и ранее.
5. Сборники материалов «Ямбургские чтения» за 2017, 2016, 2015 годы и ранее.
6. Горно-геологический журнал (Казахстан): 2018 год, № 3 (55) ; 2017 год, №№ 1-2 (49-50), позже и ранее.
7. ТРУДЫ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИХ КОНФЕРЕНЦИЙ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ «ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ АЭС». - Калининград, 2015 и 2016 годы.
8. Геофизический журнал (Украина), 2018 год, № 2; 2017 год, № 3; 2016 год, № 5 и ранее.
9. Журналы «Научный вестник Норильского индустриального института», №№ 10,12,13 за 2012 и 2013 годы и "Научный вестник Арктики", №№ 3,5,8 за 2018-2020 годы.
10. Уральский геологический журнал: 2023 год, № 3 и ранее.
11. Публикации авторов В.Н. Комлева и Е.В. Комлевой в разных журналах и сборниках (продублированы в Интернет), начиная с 1998 года.
12. Маркшейдерский вестник.
См.также http://proza.ru/2023/06/16/625