Под крышей старого дома в маленьком уютном гнезде жил воробей. Звали его Степан. Он ничем не отличался от других воробьёв, но имел одну особенность — на голове у него был смешной хохолок. Из-за этого местные воробушки — малыши всё время над ним смеялись.
— Стёпка-растрёпка, Стёпка-растрёпка, — постоянно дразнили они Степана. Но Степан на них не обижался, потому что ему самому нравился этот забавный хохолок.
Каждое утро хохлатый воробей просыпался очень рано. Традиционно выглядывал из гнезда, вытягивая шею, довольно чирикал:
— Все, как все, а я другой! С очень умной головой!
Так произошло и сегодня: Стёпка проснулся в хорошем настроении, встрепенулся, сбросив с себя остатки сна, и выпорхнул из своего домика. Уселся на высокий забор. Яркое солнце тут же его ослепило, воробей зажмурился и ещё раз весело встрепенулся. От этого он стал похож на пушистый мячик, а его хохолок стал ещё ершистее и смешнее.
— Вот, чик-чик, — чирикнул Степан, — причёску я себе подправил. Здравствуй, новый день! Все, как все, а я другой: с очень умной головой!
Прыгал-прыгал воробей по забору туда-сюда и вдруг остановился. Шею вытянул, голову набок наклонил, посмотрел вокруг, в другую сторону голову наклонил, осмотрел окрестности с другой стороны. Полчаса уже сидит, головой крутит, по сторонам посматривает.
Маленьким воробушкам стало любопытно, куда это Степан с таким интересом поглядывает? Подлетели и сели на этот же забор, но подальше от Степана. На него с опаской посматривают и мелкими прыжками передвигаются всё ближе и ближе к нему. Прыг-прыг, остановятся, глянут на Степана, вытянув шеи. И снова подбираются дружным рядком по забору, а сами во все глаза на Стёпку поглядывают. Степан вихрастой головой чуть дёрнул, они испугались и разлетелись в разные стороны с криками:
— Чи-и-ик, чи-ри-и-ик!
А маленький воробушек по имени Чирк не улетел, сжался в комочек так, что и шеи не видно стало. Лапки под брюшко подобрал, только коготки видать, которыми в забор вцепился. Выпучил глаза, сидит, не шевелится.
— А ты чего не улетел? — спросил Чирка воробей.
А воробушек помалкивает, глазами хлопает.
— Испугался, — важно чирикнул Степан и подлетел к малышу. — Что же ты не улетел со всеми?
— Я, я, я, — попытался ответить Чирк, — я, я…
— Что ты так трясёшься? Я же тебя не съем! Говори уже.
— А ты, Степан, драться не будешь? — настороженно спросил малыш.
— С чего ты решил, что я должен драться? — удивился Стёпка.
— А все говорят, что ты драться любишь.
— Почему так говорят? — ещё больше удивился Степан.
— А у тебя пёрышки на голове взъерошены, как будто ты только что подрался, — протараторил маленький Чирк.
— А, э-э-это? Это когда воробьи не знают правды, начинают придумывать.
Осмелел Чирк, на Степана с любопытством поглядывает. А улетевшие воробушки через дорогу от забора уселись на куст, перешёптываются и за хохлатым воробьём издалека наблюдают.
— Стёпа, а Стёпа, скажи, почему у тебя такой смешной хохолок на голове? — спросил Чирк.
— Это он для тебя смешной, а мне нравится, — сказал обиженно Стёпка.
«Стёпка-растрёпка звучит забавно, а смешной — обидно», — подумал воробей и спросил Чирка:
— А тебе какое дело до моего хохолка?
— Интересно. Если ты не дерёшься, как он появился тогда?
— Ладно, расскажу. Только ты пообещай, что не будешь больше со своими друзьями дразниться.
— Не будем, не будем, — подлетели дружной стайкой воробьята, уселись возле Степана на заборе, — обещаем, чик-чирик, чик-чирик, чик-чирик…
— Тише, тише, расшумелись! Ладно, расскажу. Слушайте. Однажды я сидел на ветке большой белой берёзы, ну той, что растёт на полянке у дороги. Смотрел по сторонам, вот как вы сейчас на меня смотрите и ничего вокруг не замечаете…
— Чик-чик, чирик- чирик! — зашумели воробьи. — Как это не замечаем? Замечаем мы…
— Тихо, не перебивайте. Так вот, сижу я, сижу, наблюдаю, никого не трогаю. Хря-я-яп-п-п-п, — взмахнул крылом Степан так, что маленькие воробьи подпрыгнули от неожиданности, — хря-я-яп-п-п-п! Сзади что-то затрещало, повернулся, а там лапа с когтями. Больша-а-а-я такая! Хряп меня по голове! — тут Степан прекратил свой рассказ и задумался.
— Стёпа, что дальше? Чирик, чик-чик! — зачирикали воробьи, — Стёпа, ну что там дальше? Что это за лапа?
— А, да это так себе… ко-о-т-т! — заорал Степан, что есть мочи.
У него округлились глаза и засверкали. Степан резко взвил вверх и стремительно пронёсся над головами маленьких воробьёв.
В следующее мгновенье раздалось шипение. Воробьята обернулись и увидели, в чём дело. Степан вихрем носился вокруг огромного чёрного кота, набрасывался на него, пытаясь клюнуть его в голову. Чириканье Степана было уже похоже на хрип. Кот шипел и скалил свою зубастую пасть, хищно прищурив глаза. Чтобы не свалиться с забора, он всё время подёргивал хвостом. Степан снова и снова атаковал врага, а кот пытался схватить его своей когтистой лапой. Наконец-то, чёрный хищник потерял равновесие и рухнул с забора. Малыши-воробьи, наконец-то, опомнились и разлетелись в разные стороны.
Спустя какое-то время Степан сидел в своём гнезде и думал: «Какой же я глупый…» Ему было страшно. А ещё больше — стыдно. Маленькие воробьи чуть не угодили в лапы кота из-за его сказок на заборе.
«Зачем я кинулся на этого кота? Он же меня мог одной левой…» — продолжал грустить смелый воробей.
Долго размышлял воробей и незаметно уснул. Всю ночь он вздрагивал во сне, просыпался, озирался по сторонам, снова засыпал и ему снились кошмары.
Наступило утро. Степан привычно потянулся, встрепенулся. Прочирикал свой речитатив. «Всё как всегда», — подумал он невесело и отправился завтракать.
Только сегодня было совсем не как всегда. Новый день встретил Стёпу иначе: уже никто не дразнил и не посмеивался над ним. Воробьи с восхищением смотрели ему вслед, а маленький Чирк, когда мимо него пролетал воробей со смешным хохолком на голове, всегда гордо чирикал:
— Это Степан! Он такой, такой… с очень умной головой!
И все взрослые воробьи соглашались с Чирком. Ведь Степан спас воробьят от хитрого хищника кота.