Уже неделю болтаемся на якоре, на рейде итальянского порта Анкона. Проблемы с грузом – горнодобывающее оборудование и буровые установки, которые мы должны доставить в Иран. Одна из буровых весит 85 тонн, а в порту нет стотонного крана. Вот и проблема. Итальянцы буксируют плавкран из Маргеры, а мы ждем-с. Скучновато. Пробовали ловить рыбу – ловиться плохо….
Судно наше немецкой постройки, водоизмещение 30 000 тонн, ему 28 лет. Но старичок еще крепкий, дает 17 узлов. Раньше, когда теплоход служил немцам, он назывался «Бранденбург». Когда ему стукнуло 22 года, продали грекам и теперь он «Джамбар». Флаг у нас кипрский, экипаж русскоязычный, из Ростова, Мариуполя, Одессы и кок из Севастополя. На днях привезли трех поляков электросварщиков. Хозяева практикуют такой вид ремонта. Варят, что возможно, на ходу, это дешевле чем проводить эти работы в заводе. Утром при встрече с поляками обмениваемся репликами.
Я – «Еще Польська нэ згинэла?»
Они – «Ще не вмэрла Украйина?»
Один из поляков по национальности цыган. И те двое с ним, практически не общаются. Такая дискриминация мне не нравилась и я, при случае, старался общаться именно с ним. Оригинально он отвечал на мое приветствие.
Я – «Еще Польська нэ згинэла?»
Он – «Алэ згынуть мусыть».
…В свободное время в кают-компании играем в дурака, по 6 человек на высадку. Кто проиграл, вылетает, вместо него садиться другой. Лучше всех играет кок, он ни разу не проиграл. Но у него другой недостаток. Каждый раз, когда вбрасывает карту, он поет одну строфу «легендарный Севастополь – неприступный для врагов!». И так постоянно во время игры, достал уже всех. В очередной раз, когда он исполнил свою «арию», я ему возразил.
- Не такой он уж неприступный – твой Севастополь. Этой «неприступной крепостью» овладевали все, кто только пытался это делать. В октябре 1885 года он был взят штурмом англо-французским экспедиционным корпусом под командованием генерала Пелисье и адмирала Симпсона. В апреле 1918 года в город вошли немецкие части, причем он был сдан без боя. В июне 1942 года взят штурмом немецко-фашистскими войсками под командованием фельдмаршала Манштейна….
Все засмеялись. Кок бросил карты и выбежал из кают-компании. Капитан заметил, обращаясь ко мне.
- Ну, все! Теперь берегись, он тебе точно в суп касторки нальет.
….Наконец притащили кран, и мы начали погрузку. Кроме горных машин, в первый и шестой трюма грузили селитру и какую-то химию в полетах, вероятно? иранцы будут делать взрывчатку. Напоследок кинули нам на палубу с полсотни контейнеров для Кувейта. Погрузили все очень быстро – умеют итальянцы работать. С судна сошли поляки: у них был контракт на два месяца, и он закончился.
Спустя трое суток, преодолев 1400 миль, подощли на рейд Порт-Саида. Встали на якорь, ждем разрешения на проход Суэцким каналом. Здесь уже стоит на якорях несколько судов. Дело в том, что канал очень узкий и предусматривает только одностороннее движение. Египтяне формируют два каравана, как правило, из 15 судов. Один из них комплектуют снизу у Суэца, второй сверху у Порт-Саида. Когда караваны сформированы, они начинают движение навстречу друг другу. Где-то, почти посредине канала находится большое соленое озеро. Один караван заходит в него и пропускает встречный.
К утру, суда снялись с якорей и построились в кильватер. Наш номер седьмой. Начали движение по каналу. Справа изредка встречаются какие-то поселения, слева сплошная
пустыня. Визуально канал производит впечатление широкой канавы вырытой в песке. Через каждые метров 200 – 300 забиты в берег сваи, в случае форс-мажорных ситуаций
к ним надлежит швартоваться. Сваи деревянные и очень толстые. Интересно, из какого дерева их изготовили, не иначе как из баобаба.
Канал не освещается и проводка по нему только в светлое время суток Ход только малый, не более 9 узлов. Когда прошли миль тридцать, слева виден мемориал, посвященный египетским солдатам, павшим в ходе арабо-израильской войны. В центре, вместо обелиска, макет автомата Калашникова высотой метров двадцать.
Вошли в соленое озеро, застопорили ход, пропускаем караван снизу. Длина канала – 85 миль, прошли его за 11 часов. Вышли в Суэцкий залив. Ого! И так было жарковато, а тут словно вошли в раскаленную парилку. Старенький кондиционер не справляется, в каютах всего на 3 градуса меньше чем наружная температура воздуха в тени. Влажность максимальная, дышать нечем. Ощущение, что вместо воздуха вдыхаешь воду. Моментально все стали мокрые и злые.
Суэцкий залив прошли за 6 часов. Вышли в Красное море, здесь еще жарче. Какая-то проблема в машине, сбавили ход до 9 узлов. Через три часа машину наладили, дали полный ход. Самое удивительное то, что ночная температура почти не отличается от дневной. Так же жарко. Хотя бы какой-то ветерок, но и его нет. В 9 утра из машинного отделения вынесли моториста – тепловой удар. Положили в лазарет, ему все хуже. Весь посинел, начались судороги. Сообщили в компанию, что у нас тяжело больной. Разрешили зайти в ближайший порт Джидду (Саудовская Аравия) для оказания медицинской помощи. Дали самый полный ход. За два часа до подхода к порту, моторист умер. Жаль парня. Ему было 28 лет, учился заочно на 4 курсе Одесской мореходки. Дома – жена, дочка. Согласно контракту, семье должны выплатить 4000 долларов. Хорошо хоть так, наши пароходства вообще не платили. В лучшем случае – пенсию по потере кормильца, если жена не работает.
Сообщили в Джидду, что моторист умер. Портовые власти заходить в порт для выгрузки трупа запретили. Труп упаковали и помесили в холодильник с продуктами. Следуем дальше.
Прошло еще два дня. Когда открывали крышку шестого трюма, она соскочила с направляющих. Крышка весит около 10 тонн, поставить ее на место проблема. Боцман завел на шпиль стальной трос, пробуем шпилем, сдвинуть ее на место. Крышка на место встала, но при этом порвался трос. Коротким концом троса ударило боцмана и матроса. Оба без сознания. Все перепугались, думали еще два трупа. Их перенесли в лазарет. Обошлось. Трос ударился сначала об надстройку и только после их задел. Оба отделались ушибами. Возможно, у матроса сломано ребро. Настроение у всех препоганое….
Вышли в Аденский залив, это уже Индийский океан. Появился свежий ветерок, стало немного легче. Судовладельцы сообщили, что труп моториста можно сдать в Катаре. На четвертые сутки вошли в Персидский залив, опять жара, как в Красном море, но все же немного легче. Спустя сутки швартуемся в порту Доха, столице государства Катар. Нас уже встречают полицейские. Труп увозят на санитарной машине. Выход судну не разрешают пока не сделают вскрытие и экспертизу. Говорят – «может, это вы его убили». К вечеру сообщили, что причина смерти – сердечная недостаточность. Разрешили выход.
В Персидском заливе масса рыбацких судов. У арабов они весьма оригинальной конструкции – очень высокая корма. Внешне напоминают каравеллы Колумба, только что без парусов. Примерно через час, как я заступил на вахту, подошли к очередному скоплению рыбаков. Их суденышки снуют во всех направлениях, пресекают курс буквально в нескольких метрах перед носом. Я сбавил ход до малого. Капитан услыхал звяканье машинного телеграфа, прибежал на мостик.
- Зачем ход сбавил?
- Так, вон какое месиво. Не могу же я по головам идти!
- Это их проблемы, они не должны находиться на фарватере. Давай полный ход!
- Э нет. Полным ходом сам становись и рули, я не буду.
Капитан выругался, махнул рукой и ушел с мостика. Через сутки, швартуемся в порту Эль Кувейт – столице Кувейта. Стоянка короткая, всего четыре часа, пока выгрузим контейнеры. С мостика город хорошо просматривается, выглядит очень прилично и нарядно. Даже не видно, что недавно подвергался бомбардировкам Ирака. То ли бомбили слабо, то ли восстановили быстро.
В Кувейте на борт сел суперинтендант. Это такой представитель судовладельца с диктаторскими полномочиями. Он имеет право уволить любого, даже за мелкое нарушение. Самое неприятное то, что уволенные добираются домой за свой счет.
Грек выглядит достаточно сурово и постоянно, что-то вычитывает капитану. Тот очень переживает и ходит перед ним «на задних лапках». Выгнать пару человек для компании выгодно. Судно идет пару месяцев без них, их работу выполняют остальные, а судовладелец экономит на зарплате.
Выходим из порта. От Эль Кувейта до Ирана рукой подать. Через два часа приняли на борт лоцмана. Узкий подходной канал, слева и справа болота. Скоро вошли в устье какой-то речушки. Речушка не широкая, но очень глубокая – до 40 метров. Через час ошвартовались в порту. Раньше он назывался Бендер-Шахпур, сейчас имени аятоллы Хомейни.
Опять проблема. Краны в порту грузоподъемностью до 40 тонн. Как выгружать буровую установку? На судне есть одна мощная стрела, ее грузоподъемность – 90 тонн, но ее уже «сто лет» никто не использовал. Попытаемся рискнуть, иначе стоять нам здесь до второго пришествия Христа. Получилось, буровую выгрузили благополучно.
Наш суперинтендант заядлый курильщик, смолит постоянно. Курить он выходит на палубу, в каюте жарко. После выгрузки горного оборудования, начали выгружать селитру. По судну развешали таблички «No smoking!» (не курить). Я заступил на вахту, наблюдаю за разгрузкой. Выходит грек с сигаретой в зубах, остановился прямо напротив таблички «No smoking!» и курит. Я ему – No smoking, - и на табличку показываю. Он мне – All right. That’s right, - (Правильно, мол. Хорошо), и продолжает курить. Выкурил сигарету до конца, бросил окурок за борт и ушел. Через полчаса снова выходит на палубу и курит. Капитан все это видит и молчит. Я ему снова – No smoking! Он мне –Yes. Yes. Тут уже не выдержал, вырвал у него изо рта сигарету, потушил и выбросил. Он посмотрел на меня долгим взглядом и ушел. Несколько человек наблюдали эту картину и раззвонили по всему пароходу. На ужине второй помощник «утешил» меня.
- Можешь идти собирать чемодан, он тебе этого не подарит.
Тут приходит капитан и говорит, что грек меня хвалил и поставил другим в пример….
Впереди нас пришвартовалось местное маленькое суденышко. Что-то типа нашего сейнера. Грузили его вручную, таскали в трюм какие-то мешки. Возможно с синтетикой потому, что легкие. Они уже загрузили трюм и собрались отходить, когда приехали три больших грузовика с какими-то ящиками. Их начали грузить прямо на палубу. Ящики видимо тяжелые, потому что каждый с трудом тащило четыре человека. Наставили целый штабель, закрепили тросами, и судно начало отходить от причала. Отошло оно метров на двадцать и начало крениться на правый борт, пока совсем не легло на борт. Экипаж попрыгал в воду. Через несколько секунд судно перевернулось вверх килем, и спустя несколько минут затонуло. На поверхности остались плавать какие-то картонные коробки, доски, ящики, мелкий мусор. Погиб механик, он был в машинном отделении и не успел выбраться. Что чрезвычайно удивило, в порту никакой реакции, как будто ничего и не произошло.
Следующий порт захода Абу-Даби – столица Объединенных Арабских Эмиратов. Здесь должны взять груз для Туниса и следовать в порт Бизерта. Это ценно, можно будет осмотреть развалины Карфагена.
Жара! И как только здесь люди живут! Швартуемся к причалу, начали погрузку. Суперинтендант сошел на берег и отправился в аэропорт, его командировка закончилась. «Баба з возу». В 16 часов решил сходить в город. Солнце еще высоко, но надеюсь выдержать. От причала до пропускного пункта и выхода в город метров 400. Решил это расстояние под открытым небом преодолеть бегом. Пробежал метров 100, чувствую, буквально, плавлюсь. Добежал, вошел в коридор. Здесь работает кондиционер, уже легче. В коридоре висит большое зеркало, посмотрел на себя и обомлел. Видок, будто нырнул с пирса и только вылез из воды. Ну, как в таком виде куда-то идти! Снаружи входит местный араб, смотрю – такой же мокрый. Раз местный, как мокрая курица, мне сам Бог велел. Взял пропуск, вышел за проходную и уже в городе. Город – сказка! Выглядит нереально, ни одного старого здания, не дома, а дворцы. На первых этажах сплошные магазины и офисы. Везде двери нараспашку и мощные кондиционеры гонят холодный воздух прямо на улицу. Так перебежками можно передвигаться. Такое впечатление, что
150
коммунизм у них уже построен. Каждому новорожденному открывается счет в банке на 50 000 долларов. К моменту совершеннолетия эта сумма увеличивается вчетверо. Затем он едет получать образование в престижном вузе Европы или Америки….
В магазинах все намного дешевле, чем в других странах. Купил японскую камеру «Шарп» всего за 1000 баксов. В Киеве видел точно такую же, там она стоила 3000.
На четвертые сутки закончили погрузку, пошли назад. Опять Красное море, на этот раз все выжили. Прошли Суэцкий канал, вышли в Средиземное море. Вот где благодать - райское место. Приходилось здесь бывать во все времена года и всегда здесь хорошо. Шторма редко, зимой тепло, летом прохладно.
На траверзе Александрии в машинном отделении возник пожар. Загорелся мазутный нагар, который накопился в трубе за несколько лет и превратился в кокс. Пожар моментально распространился на все помещение. Сыграли пожарную тревогу, раскатали рукава. Никогда бы не подумал, что пожар может создавать такой шум. Разговаривать невозможно, приходится кричать в ухо собеседнику. Открыли верхний кап машинного отделения, начали поливать из брандспойтов. При соприкосновении воды с расплавленным металлом звучали взрывы подобные артиллерийским выстрелам. Пришлось воду отставить. Машинное отделение герметизировали, как могли. Попытались включить систему объемного пожаротушения. Автоматический клапан не открылся, видно систему давно не проверяли. Попробовали открыть его вручную, но в машинное отделение не зайти, там идет дождь из расплавленного металла. Вскоре судно получило крен на левый борт, по-видимому, расплавилась переборка балластной цистерны….
Капитан дал команду покинуть судно. Спустили шлюпки, погрузили личные вещи, документацию, отошли метров на сто. Над судном черный дым шапкой. Все, прощай «Джамбар».
Погода отличная. Слабый ветерок, на море штиль, на небе ни облачка. До Александрии 60 миль, часов за десять дойдем. Надо будет съездить посмотреть египетские пирамиды. Стоим, ждем, когда «пароход» утонет или догорит. Но дым над судном начал уменьшатся и, через час, вообще исчез. Видимо клапан от температуры все же сработал и газ пожар потушил. Поднялись на борт. Запустили резервный дизель-генератор, который находился в носовой надстройке. Выровняли крен. Связались с судовладельцем – велели ждать буксира.
Почему-то сильно дрейфует в сторону берега, за сутки сместились почти на 30 миль.
Спустили оба якоря на всю длину якорь цепи. Дрейф заметно уменьшился. На четвертый день пришел буксир, он показался мне крохотным. Спрашиваю капитана.
- Как такая кроха потянет нашу махину?! Будет месяц тащить?
- Как-то потянет. Все же 6000 лошадей у него есть.
Начали буксировку. Ход – 5 узлов. Спустя пять суток пришли в Пирей. Рейс этот длился всего три месяца, но нам он показался годом.
Команду списали. Напоследок вручил коллегам стихотворное описание пережитого.
Возвращение из греков.
Ну, что ж, пора домой, мой друг,
Контракт приятным не бывает,
И наше судно как-то вдруг
Со страхом вспомнишь ты. Кто знает.
Тяжелый труд. Жара за пятьдесят,
От пота мы не просыхали,
Как на галерах тыщу лет назад,
Когда рабовладельцы заправляли.
Известно, греки любят старину
И смерть раба едва ли их смутила,
Напишут матери, оповестят жену,
Что просто умер – сердце слабым было.
Пожар, авария, но пройден поворот -
Один погиб и двое в лазарете.
Хозяевам плевать на наши кровь и пот,
Доходы их целы и никого в ответе.
Но время лечит. Это наш удел,
Мы вновь готовы в море под контракты,
Ведь ехать по домам никто не захотел,
Вперед в капитализм, совковые мутанты.
Наш греческий контракт – мелодия жалейки,
Но нечего пенять, не их тому вина,
Что дома наша жизнь не стоит и копейки,
А 40 тысяч здесь – приличная цена.
P.S. «Джамбар» отправили в ремонт, после чего, продали индусам.
Но там он получил уже другое имя.
из романа "Меридианы..."