Из литературного энциклопедического словаря:
СЕМИОТИКА (от греч. semeion — знак), наука о знаках и знаковых системах.
Современная С. получила исходные импульсы в трудах американского философа Ч. Пирса (1839—1914) и швейцарского филолога и антрополога Ф. де Соссюра (1857—1913), исследовавших природу знака, языка, в результате чего возникла идея единой дисциплины, изучающей все знаковые системы. (Соссюр назвал ее «семиология»; термин этот длительное время существовал во франкоязычных странах как параллельный С., однако с 70-х гг. французские ученые А. Греймас, Р. Барт предложили разграничение этих терминов.) Как самостоятельная наука современная С. возникла в 1950-х гг. на пересечении структурной лингвистики, кибернетики и теории информации.
Изучая любые способы общения (передачи информации) с помощью символов, С. рассматривает: общение между животными (зоосемиотика), общение между людьми и отношения в системе «человек — машина». Объекты, которые могут рассматриваться в качестве языков, являются предметом С. Среди языков различаются: 1) естественные языки, т. е. исторически сложившиеся языки национальных коллективов (например: русский, эстонский, английский, китайский); 2) искусственные языки — языки команд и программ в системе «человек — машина»; 3) метаязыки — языки, используемые для описания естественных и искусственных языков; к ним относятся искусственно создаваемые языки науки; 4) вторичные языки (или т. н. вторичные моделирующие системы) — разнообразные языки культуры, возникающие на основе первичных естественных языков (символические системы мифа, ритуала, социоэтических запретов и предписаний, языки различных искусств и пр.).
Термин «вторичные языки» обладает известной условностью, т. к. объединяет далеко не единообразную группу языков, отношение которых к естественным языкам отличается большой сложностью; фактически понятие вторичности сохраняет в настоящее время смысл как указание на то, что исторически первичным объектом семиотического изучения были естественные языки. В результате такого положения структура естественных языков начала восприниматься как эталон любой семиотической системы, а хорошо разработанный аппарат ее описания — как универсальный механизм семиотического исследования.
В основе семиотического механизма, намеченного Соссюром и получившего разработку в трудах Московского лингвистического кружка и Пражского лингвистического кружка, лежит: 1) разграничение синхронного состояния структуры языка, подразумевающее соотнесенность всех элементов в их функциональном единстве (как частей целостного работающего механизма), и диахронии — изменений структуры во времени (см. Синхрония / Диахрония). При этом Пражский кружок еще в 1929 подчеркивал, что нельзя воздвигать непреодолимые преграды между методом синхроническим и диахроническим (как это делала Женевская школа и др.); 2) разграничение языка как иерархической системы вневременных норм и правил речи — материализации этих правил в знаковой реальности отдельных текстов, находящихся в определенном пространстве и времени; 3) разграничение в языке оси парадигматики (набор исходных параллельных, но различных по значению форм, из которых в процессе создания текста осуществляется выбор) и синтагматики (соединения разнородных элементов на оси высказывания). Связь между парадигматикой и метафорой (поэзией), с одной стороны, и синтагматикой и метонимией (прозой) — с другой, указанная Р. О. Якобсоном, позволила определить романтизм как искусство, ориентированное на поэтический строй семиотических структур, и реализм с доминацией повествовательности, что сделало очевидным типологическое значение этого противопоставления.
Разработка теории знака также привела к выделению исходных противопоставлений. Из них важнейшими оказались: 1) разграничение условных знаков с немотивированным отношением плана содержания и плана выражения (например, слово в естественном языке) и изобразительных (иконических) знаков с установленной системой связей между этими планами; 2) разграничение: а) семантики — отношения знака к миру внезнаковой реальности, б) синтагматики — отношения знака к другому знаку и в) прагматики — отношения знака к использующему его коллективу.
Применение разработанного аппарата к описанию литературных (и шире — принадлежащих искусству) текстов создавало надежду ухода от традиционных для гуманитарных наук субъективно-вкусовых методов анализа, что дало основание в ходе полемики начала 1960-х гг. как сторонникам, так и противникам семиотических методов называть их «точными» и связывать с противопоставлением «точных наук» «гуманитарным». Сторонников структурно-семиотических методов упрекали в формализме и дегуманизации гуманитарных наук; сами же они настаивали на невозможности рассматривать гуманитарные науки как сферу, выключенную из общего развития научной мысли 2-й половины XX в.
В 1-й половине 60-х гг. наиболее распространенным видом семиотического исследования было приложение лингвистических моделей к все новым семиотическим объектам. Целью таких штудий было, с одной стороны, очерчивание границ применения семиотических методов, а с другой — выявление инвариантных структур, которые могут быть определены как самостоятельные языки: узаконение таких понятий, как «язык балета», «язык цирка», «язык немого кинематографа», «язык драмы», а также языков отдельных жанров, было одним из достижений этого периода. Т. о., внимание исследователей было резко повернуто к художественной специфике того или иного вида искусства, к воздействию этой специфики на создаваемый данным искусством художественный мир. Была выделена активная моделирующая роль художественных языков в процессе познавательного освоения мира, перестройки личности художника и воздействия эстетического объекта на аудиторию. Введение значительно более упорядоченной и единообразной терминологии для различных видов и жанров искусств создало новые возможности для типологических сопоставлений. Значительное внимание в этот период уделялось описанию разных уровней (или монографическому анализу) тех или иных текстов.
Во 2-й половине 60-х — начале 70-х гг. в семиотических исследованиях художественных, и в т. ч. литературных, текстов наметились сдвиги. С одной стороны, внимание исследователей начали привлекать индивидуальные особенности текста. Если на первом этапе текст интересовал как реализация языковых моделей, то теперь он исследуется в своем конфликте с языком — как партнер в игре «выполнения — невыполнения» структурных правил. В этой функции текст выступает не только как пассивный передатчик информации, но и в качестве ее генератора. Объектом исследования становится личность автора и индивидуальность воспринимающей текст аудитории. Текст из отпечатка, который оставляет структура в материале, превращается в активного участника динамической системы: язык — автор — аудитория. (Представление о том, что всякий текст раскрывается в проекции на несколько семиотических структур и никакой текст не раскрывается полностью в отнесенности к к.-л. одному языку, придает понятиям системного и внесистемного в тексте диалектический характер, а сам текст превращает в явление, которое существует только в динамике указанной системы связей.)
С другой стороны, внимание исследователей все более привлекают соотношения тех или иных текстов с широкими культурными контекстами. Структурно-семиотические методы (также Структурализм, Структурная поэтика) открыли новые возможности перед реконструкцией текстов и ритуалов такой степени древности, которая для предшествующих научных методов была совершенно недоступна. Традиционная теория литературы вынуждена была исключать из рассмотрения сферу устного общения, т. к. не располагала методикой реконструкции устных текстов. Проблемы реконструкции, дешифровки, широко трактуемой теории перевода все больше выдвигаются в центр С. культуры — интенсивно развивающейся отрасли С.
Достижением С. культуры было выявление ее принципиального полиглотизма. Предметом рассмотрения стал вопрос о причинах многоканальности и гетерогенности как обязательном условии функционирования культуры. Признание основного закона С.: ни одна культура не может существовать при наличии лишь одного семиотического канала — поставило вопрос о культурном многоголосии и характере взаимовлияния принципиально различных семиотических систем. Интерес к столкновению словесного и изобразительного (иконического) семиозиса вызвал к жизни работы — в рамках культурологической С., — посвященные иллюстрациям, изобразительной поэзии барокко, конкретной поэзии, воздействию словесной игры на детский рисунок, обусловил бурный рост неориторики. В конце 70-х гг. открытия в области функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга человека дали новый импульс семиотическим исследованиям, т. к. обнаружили ряд глубоких аналогий между индивидуальным сознанием человека и структурой человеческой культуры.
Семиотические исследования литературы, искусства, культуры в настоящее время ведутся едва ли не во всех странах, имеющих давнюю традицию гуманитарных исследований. Однако различия в национальных, научных и культурных традициях привели к тому, что в пределах семиотических исследований «вторичных систем» существуют отчетливо выраженные направления и школы. Советское направление в С. занимает одно из ведущих мест в данной области. Опираясь на традиции отечественной науки: труды акад. Александра Н. Веселовского и А. А. Потебни, концепции Московского и Пражского лингвистических кружков, ОПОЯЗа, М. М. Бахтина, Л. С. Выготского, В. Я. Проппа, В. М. Жирмунского, Г. А. Гуковского, С. М. Эйзенштейна, О. М. Фрейденберг, Д. С. Лихачева, П. Г. Богатырева, Р. О. Якобсона и других исследователей 1920 — 1950-х гг., советские ученые (московско-тартуская школа) проводят исследования в области поэтики, стиховедения, С. культуры (на материале конкретных изучений русской, восточной, античной, западноевропейской культур и литератур). В исследованиях последнего десятилетия все большее место занимают проблемы информатики, «словесного общения» с машиной, диалоговых структур, искусственного интеллекта. Работы в области функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга, с одной стороны, и изучение С. культуры, с другой, открывают перспективы построения изоморфной модели интеллектуального устройства. Это вводит С. в круг проблем общенаучного значения, превращая ее в один из ответственных участков научно-технической революции. (перечень работ, опубликованных по 1974 включительно, в указанной библиографии К. Э. Еймермахера и С. Шишкова).
Среди семиотических школ в социалистических странах выделяются польская, опирающаяся на традиции польской логической школы (А. Тарский, К. Айдукевич) и представленная трудами Т. Котарбиньского, М. Р. Майеновой, С. Жулкевского и других авторов, и чехословацкая, связанная с традицией Пражского лингвистического кружка и Я. Мукаржовского. Во Франции, наряду с получившими мировое признание трудами К. Леви-Строса и Э. Бенвениста, под влиянием методологии Л. Ельмслева и «неососсюрианства», а также под непосредственным воздействием трудов русских формалистов сложились направления Р. Барта и А. Греймаса. В американской С. традиции Ч. Пирса и Ч. Морриса были оплодотворены воздействием трудов Якобсона и испытывают влияние быстро развивающихся новых направлений в лингвистике. Активно развиваются семиотические исследования в Италии (У. Эко и др.), ФРГ, Японии.
Ю. М. Лотман.
Источник:
С точки зрения Евангелия (точный перевод первого стиха евангелия от Иоанна "Бог был Слово" отличается от синодального перевода). Понимание, что Бог есть слово, делает семиотику божественной наукой, равно как и лингвистику и филологию.