В тот полевой сезон мы квартировали на Лазаревской турбазе. Это поселок в Большом Сочи. Называлась турбаза то ли “Прибой”, то ли “Волна” – не помню. Чтобы в ней устроиться, Славке пришлось прилично потратиться на подарки администрации. Сделал он это не только для нашего благополучия. Но и для своего. Ему нужна была отдельная комнатенка, чтобы водить туда толпы девиц, до которых он был большой охотник. Впрочем, это его дело. Главное, отдельный домик из трех комнат и веранды помещался прямо в пойме реки Псезуапсе. У самого устья – объекта наших исследований. Лучшего и не придумаешь. Все под боком: столовая, причал для катера, жилье. В разгар курортного сезона найти лучшую базу для экспедиции было невозможно. Не база, а дар богов.
Но боги ничего не дарят зря. Их подарки всегда таят в себе какую-то угрозу. Эдакий троянский конь. Хочешь бери, хочешь нет.
Сентябрьский день не предвещал никаких бед. Правда, море сильно штормило. И ветер был на редкость крепкий. Не рабочая для нас погодка. Ну да и на берегу дел хватало. Чего - чего, а ждать у моря погоды, мы еще на Сахалине научились. Что-то все-таки в этот день у нас не заладилось. Только вернулись с обеда – нет нужных приборов. Обыскались. Тут Славка вспомнил, что утащил их с причала домой. Что б не сперли. Я ему и предлагаю, пойдем вместе. Во-первых, покажешь куда положил, во-вторых, поможешь донести. Славка, как водится, поворчал. Но пошел. Что-то не очень ему хотелось идти.
Пришли. Открыл он веранду и возится с другой дверью, ведущей в комнаты. Там замок все время заедало. А я стою в дверях веранды, наблюдаю за его манипуляциями. Славка поворачивается ко мне, намереваясь сказать, что он думает про этот замок, и вдруг мгновенно бледнеет. Дальше начинается вовсе что-то непонятное. Бывалый водолаз становится на четвереньки и быстро-быстро ползет в угол веранды. Там разворачивается, и, с такой же скоростью, ползет ко мне. И морда, гляжу, у него какая-то перекошенная. Ни звука при этом не издает. Никак спятил, думаю. Но с чего?
С чего, стало понятно через секунду. Сзади раздался какой-то треск, и я обернулся. Матерь божия! То, что Славка первый увидел через окна веранды, увидел и я. Вывернутый ветром на наш домик рушился агромадный тополь. Увы, не пирамидальный. В несколько обхватов. Рушился, как в замедленной съемке, цепляясь ветвями за другие деревья. Что прикажете делать? Веранда-то из тонких жердочек и вагонки. Фуфло. В домик не заскочишь – замок заело. Бежать поздно: крона о-го-го, все равно накроет. Может только коробка спасти дверная, где я стоял. Славка это сообразил. Стал со мной рядом и застыл. Время для нас остановилось.
А дальше началось светопреставление. Огромный сук, как бумагу, проткнул шиферную крышу, дощатый пол и образовал колонну в центре веранды. Под ударом второго с треском развалился левый угол. Со звоном вылетели все стекла. Пол веранды на полметра завалило щепками, сучьями, битым шифером, листьями. Возись мы вдвоем или кто-нибудь один у двери в домик, точно бы прошило сучьями. Вот вам и дар богов! Но дверная коробка на веранду, к счастью, уцелела. И мы вместе с ней. А какая бы идиотская. смерть могла бы быть: задавило деревом. Не на лесоповале, а на курорте. Прямо в рубрику: “нарочно не придумаешь”.
Вспомнил я об этом пятнадцать лет спустя. Трехметровый вал паводковой волны накрыл эту турбазу. Снесло и домики, и деревья, и вообще все, что там было. Подчистую. Представляю, что там творилось. Диктор телевидения довольно скупо сказал о происшедшем. И ничего о жертвах. Не сезон, правда, был. А может успели людей эвакуировать? Не знаю. Но, согласитесь, место какое-то проклятое. Да и человек к этому проклятию руку приложил. Это ж надо додуматься выстроить кемпинг в пойме горной реки! Да еще засадить ее тополями, которые и ветра-то сильного не выдерживают. Не то, что паводочной волны. Трижды был прав сказавший: глупость человеческая неисповедима, как и пути Господни.