3 мая 1986 год
У Леонида острый гипертонический криз. По приезду из Москвы, мы решили на первомайские праздники поехать с ним в Прохоровку, на дачу. Средством передвижения выбрали «Ракету». Плыли по Днепру, умилялись, глядя на нашу украинскую природу, которая возбуждает фантазию, воображение. Есть в ней таинство, романтизм, а преобладание зелёного цвета лесов и разнотравья земли успокаивает и согревает душу. Пустыня же, из которой мы только что прилетели, произвела впечатление скудности и коварства. Преобладание желтоватого, бежевого цветов как-то давит на психику человека, а эта невыносимая жара и раскалённый песок воздействует на организм как постоянный стресс. Именно поэтому, наверное, у местных жителей наблюдается некоторая заторможенность.
Прохоровка встретила нас как всегда ласково, возле нашего домика цвели красные тюльпаны и белые нарциссы.
Мы с Леонидом стали говорить о будущем фильме, о главной героине картины - Марусе. Я стала высказывать свои сомнения:
-Смогу ли я справиться с главной ролью, ведь у меня нет опыта?
На что Лёня сказал:
-Надо же когда-то начинать играть главные роли!
Я стала говорить о характере Маруси, как я её вижу:
-Маруся чувствует себя счастливой. Она естественная и искренняя. Поскольку она родилась в пустыне, в оазисе «Седьмой Гурт», Маруся уважает, понимает и любит всё живое, будь то растение или животное. В ней присутствует природная мудрость и достоинство. Она интуитивно почувствовала характер пришельцев из города и в одном из них «увидела» сокровище чистой и искренней души, подобное себе.
-Ты нарисовала очень точный портрет самой себя, - сказал Лёня. - Будешь играть в фильме саму себя, и всё у тебя получится замечательно! Вот увидишь, это твоя роль!
Лёня взял грабли и решил сгрести прошлогоднюю скошенную траву, через которую уже пробивалась молодая зелёная травка:
-Вечерком сделаем костёр, дров нарублю, шашлычки приготовим, - сказал он, но вдруг качнулся и, бросив грабли, с вытянутыми вперёд руками стал медленно оседать на землю. Я бросилась к нему.
-У меня сильно кружится голова, - сказал он. - Всё как-то заваливается, опрокидывается.
Я завела его в наш домик, уложила на кровать, но у него началась рвота, он сильно покраснел:
-Кажется, у меня высокое давление.
-Что же делать? Нужен врач! Необходимо вызвать «скорую»!
-Думаю, что на первомайские праздники мы вряд ли дождёмся врачей. Своей «скорой» здесь отродясь не бывало, местные жители обычно вызывают её из Канева. Я думаю, что нам срочно надо ехать в Киев! У меня такое и раньше было. Сейчас мне немного стало легче после рвоты, а потом будет всё хуже и хуже... Нужны таблетки и уколы, так просто этот приступ не пройдёт. Приблизительно через час будет плыть «Ракета» в Киев. Надо успеть.
И мы немедленно пошли на пристань, до которой было пару километров. Леонид всю дорогу опирался на моё плечо, жаловался, что сильно кружится голова и что-то случилось с вестибулярным аппаратом - плохо ориентируется в пространстве. У него сильно покраснело лицо, и он постоянно морщился от резко возникающей головной боли. Мы успели на «Ракету» как раз вовремя...
Когда мы уже плыли в катере, у него началось обострение состояния: сильная рвота, он стал « терять» сознание:
-Падаю в пропасть, страшные вращения, опрокидывается пространство. Я держусь за твою руку, она единственная связь с жизнью! Держи меня крепче!
А на Днепре от сильного ветра поднялись огромные волны, вода стала серо-жёлтого цвета, катер с трудом плывёт против течения. Вместе с нами на катере плывёт мало людей, они «косятся» в нашу сторону. Среди них в основном пожилые женщины и одна молодая пара с очаровательной девочкой, которую родители постоянно целуют и радуются её милому баловству. Вместо положенных четырёх часов, мы плывём уже около шести. Наконец-то Киев... Лёня очень ослабленный, еле передвигает ноги... Мы с трудом сошли на берег... Я посадила его на лавочку возле речного вокзала:
-Я сейчас вызову «скорую», ты посиди немного сам, - сказала я.
-Нет, не уходи, поедем домой на трамвае, остановка рядом, дома вызовешь «скорую». Я только посижу немного, а то меня качает, как на волнах, будто мы ещё в катере...
Я поняла, что настаивать на своём бесполезно, смирилась и стала мысленно молиться Богу... Какое-то время Леонид сидел с закрытыми глазами, мне даже показалось, что он заснул... Вдруг он сильно сжал мою ладонь, как-то сильно напрягся весь, закрыл глаза и покраснел... У меня «кольнуло» в сердце, я замерла и с тревогой смотрела на него... Через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, Лёня глубоко вздохнул, стал постепенно расслабляться и открыл глаза. Потом тихо сказал:
-Пошли, мне уже лучше.
Мы сели в трамвай и поехали на свои Березняки. И в трамвае и по дороге домой у него были приступы рвоты, прохожие с явным неодобрением смотрели на нас, а некоторые «шипели»:
-Понапиваются и гадят потом в общественных местах!
Вскоре я уже вызывала «скорую» по нашему домашнему телефону. Врач поставил диагноз: острый гипертонический криз, спровоцировавший микроинсульт.
Лёне сделали серию уколов:
-Ему нужен покой. Он может не выдержать переезд в больницу. Будет лечиться пока дома.
Врач с любопытством рассматривал нашу комнату, фотографии из фильмов, удивился, когда узнал, что его пациент - кинорежиссёр. По-видимому обстановка и скромность нашего жилища не соответствовали его представлению о жизни кинорежиссёров... Когда «скорая» уехала, Лёня уснул... Я смотрела на него, и мне стало страшно за его жизнь... Лежит с «восковым» лицом, ногти синие, губы тоже... Я не сказала врачу о нашем сегодняшнем переезде из Прохоровки. Какова была бы его реакция на наш безумный поступок? Но что же нам было делать? Как надо было поступить в таком случае? Остаться в Прохоровке? Как надолго? Хорошо всё-таки, что мы в Киеве.
Вскоре Лёня проснулся, снова рвота, невыносимая головная боль... Я вызвала «скорую». Опять уколы, капельницы... Уезжая, врачи сказали, что если будет ухудшение, срочно вызывать бригаду «скорой». У них на пункте все бригады оповещены, что есть такой больной, которого нельзя пока везти в больницу... Позвонила Нине Михайловне, та немедленно приехала и мы всю ночь дежурили возле него. Она рассказывает, что в Киеве паника по поводу радиации после взрыва на Чернобыльской атомной станции. То ли в связи с майскими праздниками, то ли в связи с радиацией в магазинах отсутствует мясо и молоко. По радио и телевизору советуют закрывать окна и не выводить детей гулять на улицу. Нина Михайловна сделала предположение, что нынешнее состояние Лёни связано с радиацией, с какой-то реакцией организма на повышенный радиационный фон...
6 мая 1986 год
В городе повышенный радиационный фон. Продолжается паника, советуют вывозить детей из города, женщины прерывают беременность, чтобы не рожать мутантов или уродов... Леонид чувствует себя лучше, нет рвоты, но головокружение есть. Он признался мне, что там, на лавочке возле речного вокзала, когда мы сошли на берег после поездки на дачу, он чуть не умер. У него были ощущения, что он «падает » в пропасть. Его удержала только моя рука, за которую он крепко ухватился в последний момент... А мне ночью приснился сон: вроде бы смотрю в окно из нашей комнаты на озеро, а за окном вижу женщину в сером капюшоне, она заглядывает к нам в комнату и явно ищет взглядом Лёню, а в руках у неё коса смерти. Я кричу ей: - «Не отдам!» - и закрываю собой Лёню... Проснулась я от собственных криков и рыданий, Леонид испугался, ведь я кричала не только во сне, но и наяву... Долго не могла успокоиться, а мой больной муж успокаивал меня и говорил, что всё будет хорошо, что мы будем долго, счастливо и радостно жить, много фильмов хороших снимем:
-Я так решил! - сказал он мне.
25 мая 1986 год
Паника не утихает, город поливают водой, смывая радиацию. Ходят слухи об ужасных последствиях взрыва через годы. У моего дорогого Лёни продолжаются головокружения и головные боли. Принимает массу таблеток. Каждый день медсестра делает ему уколы «церебролизина» - дефицитного препарата, который с трудом достали друзья из Москвы. Но, не смотря на это, Леонид пишет при помощи меня как записывающего устройства режиссёрский киносценарий «Войдите, страждущие!». Работает с удовольствием, азартом, наслаждением. Говорит, что ещё не испытывал такого удовольствия и радости от работы над сценарием. Говорит, что всегда мечтал снимать именно такую тему, об экологии Человека, о вере, о мистике, что давно хотел пофилософствовать о жизни на земле:
-Боюсь, что меня могут обвинить в космополитизме, но мне так интересно поговорить об общечеловеческих проблемах со зрителями!
Он уже бы снимал, хочет в пустыню, в оазис «Ясхан», когда говорит об этом, то весь сияет. Постоянно говорит мне:
-Я люблю тебя очень!
31 мая 1986 год
Прелестница - весна в этом году отравлена аварией на Чернобыльской атомной станции. Весну забыли люди. У людей печальные глаза. В магазинных очередях тревожные разговоры... Почти всех детей вывезли из города, детские площадки пусты, не слышен детский смех... Тихо и печально... Говорят, что до сих пор реактор на атомной станции не прекращает выброс радиации, а ведь пошёл уже второй месяц со дня аварии! Лёне продолжают делать уколы. Он стал чувствовать себя гораздо лучше. Из Москвы пришло письмо с официальным утверждением киносценария «Войдите, страждущие!». Я сразу же выделила папку для материалов по фильму и вложила в неё фотографии с выбора натуры. По телевизору идут футбольные матчи, которые проходят в Мексике. Лёня очень радуется играм и ждёт каждого матча. Несколько дней назад было открытие Чемпионата Мира в Мексике по футболу! Какое красивое зрелище! Сколько радости, восторга, молодости, сияния глаз, улыбок! Настроение у нас с Лёней во время просмотра по телевизору открытия Чемпионата было удивительное! Хотелось смеяться! И мы смеялись до... коликов, настоящих спазмов где-то в районе желудка, а вовсе не живота! Такими хохочущими нам ещё не приходилось видеть друг друга! Ох, и смеялись же мы!!! Это была какая-то истерика! Я думаю, что, скорее всего, это была своеобразная реакция на пережитые волнения по поводу болезни Лёни ...Всё позади, мы живы и нам хорошо вместе, мы счастливы, любимы, да ещё и киносценарий утвердили!! А тут ещё этот Чемпионат, спорт, красивая честная игра в футбол, массовое любимое зрелище! Лёня обожает футбол с раннего детства, всегда был страстным болельщиком Киевского Динамо... А трансляция - то «прямая» с Чемпионата по телевидению! Мы подсоединены к колоссальным волнам эмоций миллионов болельщиков по всему миру! Это чувствуется и это так здорово!!! Пусть эти эмоции грубоваты, но они искренни и открыты, созидающие, а не разрушающие! Лёня и меня «присадил» на футбольные матчи, теперь и я заядлая болельщица... В перерывах между матчами я читаю вслух письма Григория Сковороды к М.Ковальскому. Я в восторге от этой книги. «Не тело, но душа есть человеком, не корка, но зерно есть орехом. Естли целое зерно, сохранится и корка в зерне», - писал Сковорода. «Дух всё вылепливает, дух и содержит. Во всех тварях и деревьях невидимость первенствует» - замечательно сказано. Я думаю, что людям дана свобода выбора между добром и злом в каждый миг жизни человека. Сколько я себя помню, я всегда стремилась к самосовершенствованию. Почему? Я не знаю... Я родилась с желанием бороться со своими недостатками. И могу из своего личного опыта сделать вывод, что бороться со злом в себе очень трудно. А сколько людей живёт, и даже не задумываются об этом и не собираются бороться со своими недостатками... И зло потихоньку разрастается в них, поглощает всё больше и больше пространства в их душах, где должна преобладать доброта, любовь к ближнему, искренность. Я всегда восхищалась теми людьми, которые имеют силу духа противостоять злу в глобальных масштабах! Где они берут силу для этого? Например, Владимир Высоцкий! Без участия высших сил тут явно не обошлось! Мне бы спасти свою душу, очистить свой храм. Я стараюсь найти ту гармонию, равновесие в душе, чтобы ближним было комфортно и хорошо со мной. Я этого очень хочу, и буду искать интуитивно или при помощи более опытных учителей, авторов книг, тот путь, на котором светло и радостно, где царит любовь и здоровье. Сковорода написал, что лучшие друзья это книги, мудрые книги. Буду искать в книгах ответы на свои вопросы. Разговариваем с Леонидом на духовные темы, навеянные Сковородой. Только что у нас с ним вышел спор на тему: «Необходимо ли будет понятие «Нация» в очень далёком будущем?» Лично я представляю себе далёкое будущее с общечеловеческой культурой и наукой, направленной на благо всего человечества. Мне представляется, что будет единый центр управления, который будет руководствоваться любовью ко всем землянам. Наций и народностей как понятие не будет, а будет понятие-Человек планеты земля, для развития способностей и возможностей которого будут созданы все условия! Лёня против моего представления о будущем. Он говорит, что развитие должно происходить в каждой нации отдельно, что никогда не появится Человек планеты Земля, несущий в себе смешанную кровь японца, негра и славянина:
-Это ты начиталась Ефремова!
Я не сказала ему, но подумала про себя, что я и до знакомства с творчеством Ивана Ефремова так думала... Ведь все люди одинаково плачут и смеются, любят и ненавидят, не взирая на нации и народности...
3 августа 1986 год
За окном, в темноте шумит море, волны шлифуют камушки, стараются сделать их ещё глаже, с красивыми округлостями. Мир камней... Это самые древние свидетели жизни на земле, это спрессованные, застывшие инстинкты, желания, эмоции некогда живых существ, живших тысячелетия, миллионы лет назад. Но в данный миг эти окаменелости приобщены к жизни хотя бы тем, что вызывают своим шорохом, шелестом мысли, чувства во мне. Я в Пицунде, в доме творчества кинематографистов. Одна. Окно с балконом выходит на море. Каждый вечер наблюдаю закаты со своего балкона и рисую акварелью эту земную красоту. Должны были приехать на отдых с Леонидом, но в последний момент он сдал свой билет, так как ему сообщил кинооператор Башкатов, что после проявки плёнки обнаружился лабораторный брак локальных съёмок. Необходимо было переснимать материал. Лёня обещал после завершения пересъёмок сразу же выехать ко мне. Но, как всегда, во время кинопроцесса происходит масса неожиданностей и непредвиденных обстоятельств... Всё «затянулось»; то киноплёнку ждали, то денег... Заканчивается срок нашего отдыха, а Лёни всё нет и нет... По этому поводу я впадаю в ужасную тоску. Без моего любимого мужа всё пусто и блёкло. Умом воспринимаю красоту, но ничего не чувствую при виде всего этого великолепия... После каждого очередного звонка и разговора с ним по телефону, когда он говорит мне:
-Отдыхай за нас двоих, - я еле сдерживаю слёзы, ведь ему в первую очередь нужен отдых, после всех проблем с его здоровьем. Скоро начнутся съёмки в довольно трудных условиях, в пустыне... Там нет комфортных условий проживания, скудная еда, плохая вода и так далее...
-Тебе нужно загореть для роли, ведь ты будешь играть жительницу пустыни. А ты беленькая и бледненькая, как тургеневская барышня. Тебе просто необходим хороший загар, это тебе моё режиссёрское задание и уже твоя работа над ролью, - сказал режиссёр Осыка.
Перед отъездом в Пицунду у меня были кинопробы на роль Маруси. Мне не легко далась одна из самых сложных сцен в фильме. После кинопроб я поняла, что сыграть хорошо, правдоподобно главную роль - огромный труд. Надо пропустить через себя, через своё сердце образ Маруси, настроится на то, чтобы прожить эти полгода съёмок жизнью этой полудевочки, полуженщины, полусвятой. Конечно, необходимо подготовить и тело к съёмкам, чтобы соответствовать образу. Я пообещала Лёне хорошо загореть, не волноваться и радоваться жизни за двоих. Вот я развлекаюсь и радуюсь, как могу. Пою песни, романсы под аккомпонимент волн моря. Я к своему удивлению обнаружила, что море как бы реагирует на мои песни. Когда я пою колыбельную песню, то волны нежно и тихонько накатываются на берег, а когда пою романсы о любви, то море бросает волны со страстью, а украинские лирические песни море сопровождает ласковым шуршанием камушков на берегу, а арии из опер вызывают явно ритмичный накат волн на берег. Я, конечно, понимаю, что не море реагирует на мои песни, а я интуитивно нахожу нужную песню, которая соответствует ритму, силе и частоте волн... И всё же мне кажется, что вода живая, Земля живая, мы партнёры, мы одно целое с природой...
Я обнаружила в библиотеке нашего санатория два тома произведений Оноре де Бальзака. Читаю. Нравиться. Как-то подошла ко мне на пляже наша актриса Лидия Чащина, бывшая жена Василия Шукшина, ей захотелось поближе познакомиться с женой Лёни Осыки, я загорала, в руках книга ...Она стала задавать какие-то вопросы, я приветливо отвечала, не прошло и получаса, как она сделала свои выводы относительно меня:
-Ты такая позитивная, что аж подозрительно...
А мне никто не нужен для общения. В сердце у меня Лёня, в руках книга или кисти, чтобы рисовать, а ещё у меня есть самый верный друг-дневник. Если мне становиться тоскливо без Лёни, я собираю красивейшие камушки на берегу и выкладываю из них профиль Лёни, чтобы был эффект его присутствия ...Часто думаю о том, что не следовало мне уезжать из Киева, ему было бы легче вместе со мной справляться с неприятностями... Теперь уже что об этом говорить, уже поздно... Молюсь Богу, чтобы Лёня выстоял в этом очередном испытании и чтобы эти проблемы с браком плёнки в начале съёмок фильма были самыми сложными из всего того, что нам предстоит испытать на картине с библейским названием «Войдите, страждущие!».
8 августа 1986 год
В последние дни моего пребывания в Пицунде, Лёня звонил мне каждый день, а перед моим отъездом из санатория, вдруг позвонил с неожиданной просьбой:
-Иди, купи билет на самолёт до Тбилиси, мы с Параджановым тебя встретим! Я взял две путёвки в Дом творчества кинематографистов в Армении, который находится в Дилижане, поедем туда сразу после Тбилиси. Я всё-таки решил отдохнуть по твоим настоятельным просьбам. Но перед этим я хочу «угостить» тебя Параджановым.
Я была в восторге, что скоро увижусь с моим дорогим и любимым мужем.
По приземлению самолёта в Тбилиси, меня встретил Леонид сам, без Параджанова.
-Готовится к твоему приезду, - лукаво улыбнулся Лёня на мой вопрос:
-Где же Маэстро Параджанов?
Когда мы подъехали на такси к дому на Котэ Месхи №7, начался спектакль Параджанова, в котором он был и режиссёром и актёром.
На втором этаже типично грузинского строения с открытой верандой стоял Сергей Иосифович в светлом одеянии и по-актёрски «приглашал публику» на зрелище:
-Вы посмотрите, кто к нам в гости пожаловал! Это же украинская молодая актриса! Она играет главную роль у талантливого киевского режиссёра Лёни Осыки!!!
Мы с Леонидом поднялись по деревянной лестнице на веранду, где стоял Параджанов. Он широким жестом пригласил нас войти в комнату, в которой пахло чем-то сгоревшим.
-Не обращайте внимания, это курица подгорела! Забыл про неё! Вся вода выкипела, вот курица и подгорела, но я её опять водой залил, закипает, скоро будем кушать. А пока угощайтесь фруктами!
На огромных блюдах лежали гранаты, груши, виноград, орешки, сухофрукты. Параджанов ушёл куда-то «к курице», а я стала рассматривать густо увешанные стены параджановского жилища. Тут висели всевозможные коллажи из старинных фотографий, кружев, перьев, блёсток, пуговиц, булавок, стёклышек, битых тарелок, лампочек, металлических предметов. На столе лежали изумительные по красоте шляпы, украшенные невообразимыми для шляп украшениями, а возле стола стоял манекен. На полу и по углам комнаты, на этажерках и тумбочках стояли шикарные вазы, грузинские кувшины с тонкими горлышками, куклы в старинных кружевных нарядах с веерами и сумочками в фарфоровых руках. Мне бросилась в глаза огромная трещина в стене, а рядом ниспадала на пол великолепная парчовая ткань. У меня глаза разбегались от этого чудесного разнообразия, трудно было на чём-то одном сосредоточиться. Фейерверк творческих идей! Старинная мебель, кружевные скатерти и шикарные рамы, обрамлявшие коллажи создавали особый, неповторимый стиль гения нашего времени, великого Маэстро Сергея Параджанова. « Мне посчастливилось попасть сюда, в святая святых, в творческую лабораторию, в дом признанного при жизни гения!» - подумала я.
Вскоре хозяин с кастрюлей в руках появился на пороге:
-Как-то не очень хорошо она пахнет, - сказал он про курицу. - Может она не съедобная?
-Сейчас разберёмся! - усаживаясь за стол рядом со мной, сказал Лёня.
Курицу есть было невозможно, она «отдавала» гарью. Параджанов немного расстроился, но затем вышел на веранду, кому-то крикнул на армянском или грузинском языке, к нему поднялась женщина, забрала кастрюлю с курицей и тут он, узрев кого-то внизу, у основания лестницы громко произнёс:
-О, кого я вижу! Ты в гости ко мне идёшь? Что несёшь? Арбуз? Хорошо! У меня гости, актриса из Украины и киевский талантливый кинорежиссёр! Купи помидоры и огурцы! И персики!
Кто-то, оставив на веранде арбуз, пошёл за покупками. Ещё какие-то гости, которые вскоре появились во дворе параджановского дома, были с «заказом» отправлены на рынок, в «Гастроном». А сам Сергей Иосифович взялся приготовить своё « коронное блюдо». Он порезал на куски красный перец, лук, помидоры, петрушку и ещё какие-то грузинские специальные травки, бросил всё это на огромную сковороду в шипящее масло и когда овощи поджарились, вбил несколько куриных яиц.
-Прошу! - сказал он.
Это блюдо оказалось очень ароматным и вкусным. Вскоре появились гости с «дарами». Параджанов представлял нас друг другу, акцентировал внимание на мне:
-Это молодая украинская актриса Светлана, посмотрите, какие у неё длинные волосы и тонкая талия, - этими словами он смущал меня, но, по-видимому, получал от этого удовольствие. Параджанов шутил, острил, рассказывал истории из своей жизни. Обстановка была непринуждённая, всем было комфортно и интересно в доме этого уникального человека. Мне запомнилась «новелла» Маэстро про драгоценности. Со слов Параджанова, его родители были из армянского купеческого рода, поэтому в семье водился антиквариат и драгоценности. Кто-то из «доброжелателей» написал анонимку в соответствующие органы и однажды к ним в квартиру пришли с обыском. Мама попросила маленького Серго … проглотить несколько бриллиантов. Когда обыск закончился, то маленький мальчик долго сидел на горшке, а заботливые родители ждали, когда же бриллианты выйдут из ребёнка. И, услыхав характерный стук камешков о дно горшка, мама и папа испытали истинное счастье.
Подходили и подходили всё новые и новые гости с дарами и вином, ранее пришедшие прощались. Местная женщина, соседка, по-видимому, которой Параджанов отдал сгоревшую курицу, несколько раз приносила вкусно приготовленную пищу в кастрюлях. Огромная стопка чистой посуды таяла на глазах, грязные же тарелки скапливались в раковине умывальника на веранде и уже переместились на пол.
Вскоре, когда на улице стемнело, всё было съедено и выпито, а гости разошлись, Параджанов сказал:
-Ну что, Светлана, получила удовольствие? Почувствовала себя актрисой?
-О да, Сергей Иосифович, спасибо вам за всё!
-А теперь видишь вот эту гору грязной посуды? Надо перемыть её... Вода, правда, только холодная, но можно в чайнике нагреть.
И я, «закатав рукава» до глубокой ночи мыла посуду, грела воду и вытирала её насухо грузинским полотенцем с красивым орнаментом. Параджанов с Осыкой в это время беседовали о чём-то «высоком», сидя рядом на веранде.
Спали мы с Лёней на старинной металлической кровати, одеялом нам служило бархатное знамя бордового цвета с золотой вышивкой герба Советского Союза посередине.
Рано утром Параджанов вошёл к нам в комнату со словами:
-Доброе утро! Пора вставать! Надо идти на базар, купить еду, вчера всё съели! Только один чай остался!
На нём была одета длинная рубашка, из-под которой видны были яркие семейные трусы. Он подошёл к окну, поднял руки, чтобы открыть шторы, и в этот момент яркие трусы, которые были на нём, упали на пол. Он театрально подхватил их и довольный нашей реакцией на заранее заготовленный «трюк» с трусами, удалился из комнаты.
Когда мы с Лёней вышли на веранду, нас ждал чай и подарки.
-Умерла одна чудесная грузинка, мне отдали некоторые её вещи, вот эти носовые платочки тебе должны пригодиться, а это платье, по-моему, как раз твоего размера. Вещи должны жить...
И в моих руках оказались 30 штук белоснежных батистовых платочков с красивыми, вывязанными крючком кружевными уголками. Платочки были просто восхитительные, накрахмаленные, пахли чистотой и свежестью. По этим платочкам можно было сделать вывод, что их хозяйка обладала тонким вкусом и была искусной вязальщицей. Платье было по фасону типично грузинским с длинными узкими рукавами, стоячим воротничком и множеством пуговичек с петельками из ткани на груди. Оно было как раз моего размера, красиво облегало фигуру, а приятная расцветка шелковистой ткани освежала цвет моего лица.
-Выйдешь в нём на премьеру фильма, - сказал Параджанов.
Мне искренне понравились подарки. Я радостно поблагодарила Сергея Иосифовича и мы, быстро попив чай, отправились все вместе на базар.
По дороге на рынок к нам стали присоединяться местные жители. Параджанов со всеми здоровался, шутил, спрашивал о здоровье, о делах, о детях... Они в ответ радостно приветствовали его, что-то говорили на армянском, грузинском, русском языках, чему-то смеялись... Это был очередной спектакль, какой-то пространственно-энергетический танец. Люди притягивались к нашей группе, как к магниту, сворачивали с намеченного заранее пути, задерживались возле нас. У них резко менялось настроение, выражение лиц, появлялась открытость, радость, восхищение, любовь светилась в их глазах, направленных на Параджанова! Они любили его, они наслаждались своим присутствием возле этого уникального человека-гения! На рынке Сергей Иосифович ходил вдоль рядов с овощами и фруктами и шутил с продавцами. Видно было, что все его тут знают. Он хвалил некоторые овощи, а над некоторыми насмехался:
-Какой скрюченный и сморщенный баклажан! А если бы у тебя был такой между ногами, ты нужен был бы кому-то?
Продавцы смеялись, сбавляли цену или дарили овощи и фрукты нашей весёлой компании. И было очевидно, что посещение Параджановым рынка, это праздник для всех! В конце концов, полностью «отоварившись», Параджанов попросил «соседей» отнести всё купленное к нему домой, а нас с Лёней и ещё нескольких людей из нашей спонтанно созданной по дороге компании пригласил к своему другу фотохудожнику Юрию Мечетову сфотографироваться на память.
В мастерской фотографа Параджанов поставил меня на фоне белого зонта, установил за ним источник света и сказал:
-Изобрази солнце...
Затем мы снимались все вместе на групповой снимок. Поблагодарив фотохудожника, у Параджанова возникла идея повести нас на грузинское кладбище. Это зрелище произвело на нас с Лёней сильное впечатление. А дело в том, что на этом кладбище, над могилами стояли своеобразные склепы, на стенах которых были нарисованы картины, отображавшие периоды жизни усопших. Глядя на эти незатейливые картинки, легко можно было определить профессию умершего, сколько у него было детей, от чего умер. Мы ходили от склепа к склепу и восхищались этим художественным музеем под открытым небом. Картины были написаны масляными красками в примитивной манере. Вот, например, история женщины. Она была швеёй, так как изображена работающей за швейной машинкой, а вот она в свадебном наряде рядом с усатым грузином, а тут они уже с тремя детками, а на последней картине она лежит в постели, наверное, болеет, вокруг кровати много взрослых и детей, её все любили... А вот история водителя. Он в машине за рулём, жена, дети, авария. Да... вот так жизнь каждого человека можно представить в виде 4-5 картинок. Всего лишь...
После кладбища мы с Параджановым идём в гости к «чудаку скульптору».
-Скульптор, философ, - представил нам Сергей Иосифович невысокого человека с пронзительными глазами.
На открытом пространстве, прямо на земле вылеплены были закрученные по спирали вверх пирамиды в человеческий рост. Присмотревшись, мы стали различать множество сплетённых между собой фигурок человечков из глины, изображавших сценки из жизни. Человечки шли, бежали, карабкались друг по другу, падали, ползли по дороге жизни, выполняя какое-то действие, постепенно старея и приближаясь к острию пирамиды, к окончанию человеческой жизни. На острие пирамиды стоял человечек-старичок на одной ноге с руками-крыльями, готовый взлететь Туда, в Неизвестность... Вся пирамида была по цвету серая и какая-то жуткая. Ощущение от просмотра этих творений было странное, тревожное, не эстетичное. Фигурки были уродливые, гадкие и вся эта пирамида была похожа на огромную кучу экскрементов...
-Надо показать Светлане что-то красивое, - сказал Параджанов, увидя на моём лице гримасу отвращения, по-видимому... И мы, поймав такси, выехали по направлению к дворцу бракосочетания, архитектором которого был друг Сергея Иосифовича.
Боже мой, какая это красота, этот дворец! Какое великолепие! Особенно меня поразил сиреневого цвета как бы алтарь, где происходит ритуал скрепления подписями брачного союза и огромный бирюзовый витраж с изображением изумительной по красоте женщины, по-видимому, символизирующей Мать Грузию, которая благословляет союз своих детей на Любовь и продолжение рода.
-А вот и сам архитектор! Виктор Джорбинадзе! - воскликнул Параджанов при виде полненького грузина, который бодро подошёл к нам.
-Пора бы нам покушать, я позвоню Амирану, пусть организует столик в ресторане! - сказал Сергей Иосифович.
Из ресторанчика, куда мы быстро доехали на такси, навстречу нам вышел высокий, стройный, с волевым лицом человек.
-Амиран Думбадзе. Он помогал мне выжить в тюрьме, - познакомил нас Параджанов.
Мы кушали острые грузинские блюда, а на десерт нас пересадили за другой столик, сервированный сладостями и фруктами.
-Это чтобы быстрей, - объяснил мне Параджанов. - Я хочу показать вам свой фильм о Пиросмани. Сейчас поедем на киностудию, я заказал проекцию!
Фильм о Пиросмани потряс меня. Я ничего подобного не видела в своей жизни. Это был первый фильм Параджанова, который мне посчастливилось увидеть, да ещё и в присутствии автора! Теперь я поняла, что означают слова « шедевр» и «гений»!!! В этом короткометражном художественно-документальном фильме «Арабески на тему Пиросмани» о великом грузинском художнике-примитивисте, выполненном в стиле микроновелл, всё вроде бы просто... Но Параджанов при монтаже закрутил кадры фильма в каком-то фантастическом, магическом танце так, что сквозь экранное изображение зритель на интуитивном уровне начинает ощущать движение Космоса, Вселенной. Зрителю становится доступна щемящая тайна творчества, мастерства и горькая мука одиночества Гения. Последний кадр картины - живая рыба, трепещущая на палитре художника! Ничего более ёмкого и совершенного я не видела на экране до сегодняшнего дня. Это не может не потрясать зрителя, а тем более зрителя, у которого творческая профессия.