Губернатор Nской нашей губернии в результате многолетнего напряженного труда почувствовал некоторое недомогание. Положим, он решил уйти на покой. Что он должен сделать для этого? Каковы его действия? Nский наш губернатор подает заявление на имя президента с просьбой об отставке. Но на самом деле губернатор обращается не к президенту. Он подает прошение главе государства, самодержцу. И глава государства принимает решение о смене губернатора.
А между тем, в Nской нашей губернии есть законодательный (представительный) орган государственной власти – Совет народных депутатов. Но губернатор наш тож не лыком шит, он не какое-то там должностное лицо исполнительной власти. Губернатор – высшее должностное лицо губернии. ВСЕЯ губернии. Губернский самодержец. И посему он не обращается к представительному органу государственной!!! власти субъекта Российской Федерации. Губернатор обращается к президенту и тем самым говорит: «Кто вы такие, народные, так сказать, избраннички, чтобы я, ГУБЕРНАТОР, к вам обращался с просьбой? Я вопрос решаю с главой государства. А вы, избраннички, сидите там в своем совете и особенно не трепыхайтесь. Займитесь-ка лучше своими делами».
И они послушно сидят и занимаются своими делами, ну и, как водится, делишками тож. Вот так устроена наша вертикаль власти, сверху донизу. А всякое, там, ихое разделение власти, так это, так, для вывесочки. А-то, понапридумывали какие-то противовесы. А про сдержки мы и слыхом ничего слыхивали. Какие, там, сдержки – химеры буржуазные? Вертикаль! Вот это по-нашему. Вот это родное!
«Коррупция», – говоришь? Да, уж. И кто с ней у нас только не боролся! И Иван Грозный отсекал, и Петр Великий публично сёк, а она, родимая, всё тут, всё при нас. А все потому, что с самодержавием, видите ли, как-то жаль расставаться. Вот, ведь, какая незадача. Наше, ведь, оно, родное, куда ж от него?
Разделение власти на равноправные законодательную, исполнительную и судебную ветви с системой сдержек и противовесов придумано и используется не потому, что это красиво звучит, а потому, что оно неплохо работает. А монолитная, единая вертикаль власти ничего кроме коррупции и бедности создать не может.
«Одинокие в мире, мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли, мы ни в чем не содействовали движению вперед человеческого разума, а все, что досталось нам от этого движения, мы исказили», – с болью говорил П. Я. Чаадаев 200 лет тому назад. Разделение властей, которое на ненавистном Западе исправно ограничивает коррупцию и незаконное обогащение, у нас, вмонтированное в самодержавную вертикаль само стало одним из элементов системы незаконного обогащения.
Когда вороватый чиновник вымогает у предпринимателя взятку, он наносит ущерб не только этому предпринимателю, но и всему обществу в целом, всей стране. Предприниматель, вынужденный давать взятки, и сам пускается во все тяжкие. Он начинает скрывать доходы и не платит налоги, уменьшает и задерживает зарплату своим работникам и т.д. Государство, недополучая налоги, не может в полной мере исполнять свои социальные обязательства: платить достойную зарплату бюджетникам, пенсии, пособия, развивать медицину, образование, науку и т.д. Коррупция, которая происходит преимущественно на верхних ступенях социальной лестницы, бьет прежде всего по ее нижним ступеням.
Если богатые люди тем или иным способом могут защитить свои интересы, то бедные оказываются совершенно беззащитными. Бедные становятся еще беднее. Тогда остается надежда на государство, на его антикоррупционную социальную политику. Но если личный интерес превосходит общественный и государство не проводит социальную политику, тогда остаются две последние возможности: прозябание или бунт.
Здесь речь, конечно, не о конкретном губернаторе конкретной области. Речь о том, как устроено наше государство. О том, как такое устроение создает незаконное обогащение одних и бедность других. Речь о том, как на одном конце социального коромысла находится небольшая группа богатых с доходами в миллионы и миллиарды долларов, а на другом – 22 миллиона наших бедных граждан с доходами ниже прожиточного минимума. Коррупция и бедность – две стороны одной и той же медали. Не может быть богатой страны с высоким уровнем коррупции.
Коррупция, конечно, не есть специфика российского общества. Всегда и везде во власть пробирались проныры, цель которых обогащение. Да и сама власть не безопасна: она портит людей. Особенно, если это ничем не ограниченная власть, власть без сдержек и без противовесов. Там, где разделение властей не просто вывеска, а основа государственного устройства, незаконное обогащение минимизировано и находится под контролем. А там, где разделение властей служит прикрытием неограниченной власти, там незаконное обогащение пронизывает все общество. Нам говорят: «Народ наш не готов к демократии». Нет, это власть не готова отпустить вожжи. И не готова она это сделать не из каких-то высоких побуждений, а из простого, низменного меркантильного интереса.
Одним из средств борьбы с коррупцией и незаконным обогащением является четвертая власть – свободная пресса. И хотя сказано, что свобода прессы принадлежит тем, кто прессой владеет, когда у прессы множество владельцев, то это и создает ее свободу. А когда у прессы один владелец, к примеру, государство, то здесь уже не до свободы. Государственные и прикормленные государством СМИ верой и правдой служат действующей власти, приукрашивают ее, скрывают ее промахи и преступления, оберегают и защищают от «нападок» свободной прессы. Кто платит – тот и заказывает музыку.
В нашем монолитном, едином государстве, в вертикали власти, где нет противовесов и сдержек законодатель и суд послушны исполнительной власти. Такое монолитное государство настраивается на круговую поруку, в нем не действует принцип неотвратимости наказания чиновников за нарушение закона. Коррупция и незаконное обогащение пронизывают все общество. Для успешного предотвращения незаконного обогащения вся система власти, государство в целом должны быть настроены на профилактику коррупции.
Нам нужна новая модель развития. И первым, и главным ее пунктом должна стать конституционная реформа. Необходимо демонтировать архаичную самодержавную вертикаль власти и построить политическую систему с реальным разделением властей, с равноправными ветвями власти, с системой сдержек и противовесов, с независимым судом, чтобы ветви власти уравновешивали и контролировали друг друга, а законы применялись не выборочно и не целесообразно, а единообразно и неотвратимо. Нужна политическая система, способная эффективно защищать частную собственность и инвестиции, система, способная противодействовать коррупции и создать в стране благоприятный инвестиционный климат. И тогда можно надеяться и на успех экономических реформ. Залог успеха в тесной взаимосвязи политических и экономических реформ.
Законодательная (представительная), исполнительная и судебная ветви власти должны уравновешивать и контролировать друг друга на всех уровнях государственного механизма. Как только верховный правитель начинает назначать и увольнять правителя рангом ниже и представительная власть на местах исключаются из этого процесса, незаконное обогащение начинает доминировать. Монолитная самодержавная вертикаль власти оказывается бессильной перед преступным личным интересом, незаконным обогащением, коррупцией, а дробная, субтильная, либеральная демократия с горизонтальным взаимодействием ветвей власти на всех уровнях государственного устройства их успешно подавляет. Такая система сверху донизу настраивается на профилактику коррупции.
А. С. Пушкин восславил свободу. Но мы не подняли его эстафету, не поверили в свободу, не ощутили ее, не прочувствовали. Мы пошли другим путем. Мы мир насилия разрушили, а затем… А затем мы создали еще большее насилие: мы построили диктатуру. Нет, не диктатуру пролетариата. Мы построили большевистскую диктатуру партийно-государственной номенклатуры. А затем… А затем мы разрушили и эту диктатуру. Но далеко от нее так и не ушли, мы сохранили худшее из того, что в ней было, мы сохранили ее авторитарность, приоритет государства перед гражданами. Однако она не может быть долговечной. Сверхсложная диссипативная система должна обладать определенной степенью свободы. Иначе в ней возникают напряжения, которые приводят к ее разрушению. Аристотель еще две с половиной тысячи лет тому назад говорил: «…государство не может быть по своей природе до такой степени единым, как того требуют некоторые; и то, что для государств выставляется как высшее благо, ведет к их уничтожению, хотя благо, присущее каждой вещи, служит к ее сохранению». Так что, что делать – давно известно. Надо только делать.
Российская Федерация имеет все возможности войти в первую двадцатку стран по качеству жизни населения и стать действительно социальным государством. В международном разделении труда Россия должна занимать передовые позиции в области производства высокотехнологичной продукции, а не быть сырьевым придатком развитых и развивающихся стран. И для этого нужны решительные действия. Нам нужна новая модель развития. И первым, и главным ее пунктом должна стать конституционная реформа, политические преобразования.